[Dahut]

Dahut
Название: "Castles are burning"
Автор:  Dahut
Фандом: Мстители
Рейтинг: G

My castles are burning by ~DahutYs on deviantART

@темы: Loki, коллаж, рейтинг: G

---

Фан Арт: Underneath the masquerade (PG)

[Dahut]

Название: "Underneath the masquerade"
Автор:  Dahut
Фандом: Мстители
Рейтинг: PG

Underneath the masquerade by ~DahutYs on deviantART

@темы: Loki, коллаж, рейтинг: PG

---

Ванахеймские оборотни

[Red Sally]

Название: Ванахеймские оборотни
Автор: Red Sally
Бета: Нет
Фандом: "Thor", "Avengers"
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: ангст, романс, постмуви
Рейтинг: R
Объем: мини
Дисклеймер: персонажи принадлежат Marvel, легенды - Эдде
Саммари: Жителя Асгарда очень трудно убить.
Предупреждения: AU, ООС, POV
Статус: закончен
От автора: написано для  Куклёныш))) дорогая, твои заявки делают меня счастливой.

Жителя Асгарда очень трудно убить и почти невозможно ранить. Поэтому дети Хеймдалля всегда считали своих богов бессмертными и неуязвимыми, хотя часть их сказаний противоречила этому убеждению.
Асгардца может разорвать зверь, отравить яд, поразить безумие, иссушить жажда, сокрушить колдовство. Наконец, при большом желании и достаточном упорстве, асгардца может убить другой асгардец. Другое дело, что и воину, и зверю, и всему остальному придется изрядно постараться, чтобы означенный асгардец не остался победителем в затеянной схватке.
Жителя Асгарда очень трудно убить, но до смешного просто уничтожить.
В зачарованных стенах темно и тихо, сюда не попадает ни один луч ярких солнц и огромных лун Асгарда, и пленник мог бы ослепнуть здесь, позабудь он о том, что зряч. Он мог бы онеметь, но маска, холодящая губы, напоминает ему, что он наделен даром речи и дар этот опасен. Он мог бы оглохнуть, но двери тюрьмы открываются с лязгом и скрежетом раз в сутки, когда Фригг приходит кормить его.
Он ее не видит, но чувствует запах меда и благовоний, кедровой смолы и печеных яблок, слышит шелест тяжелого подола на каменном полу, шуршание волос, стук посуды. Металлический звон, с которым она снимает с него маску.
Когда она пришла в первый раз, он думал, что она освободит ему руки, и слепо вытянул их вперед, заставив ее отшатнуться. В ответ он услышал только всхлип. Всего один. Никогда больше Фригг не плачет. Никогда не произносит ни слова. Никогда не отвечает на его попытки заговорить, слабые, отчаянные, в те недолгие минуты, что маски на нем нет.
Каждый седьмой день гости приходят дважды. Во второй раз двери не скрежещут, не лязгает засов, опутанный чарами так плотно, что они держали бы его и тогда, когда кованое железо обратилось в труху. Только приходит в движение застоявшийся воздух, и запах грибов и плесени сменяется запахом сухой травы, сладостью пронесшейся грозы и горячей солью моря.
Локи не знает, почему теперь Тор пахнет морем. Не побережьем, где, чернея, сохнут мертвые водоросли, принесенные волнами с юга. А вольной глубиной – не достать до дна, не узнать, что на нем, никакого дыхания не хватит, никакие глаза не прозрят, - белыми бурунами и солеными брызгами. Может быть, путешествие в Мидгард изменило Тора. Может быть, его изменил Локи. Может, запах моря существует только в воображении узника, наделяющего им того, кто остался на свободе, кто создан для свободы. Того, кому тесно в этих стенах, и даже голосу его тесно, но кто приходит и говорит с ним.
Тор говорит, что суда не будет. Довольно позора с принцев Асгарда, довольно боли с матери и братьев. Тор говорит, что Фригг затыкает уши воском, чтобы не слышать ни звука, когда спускается сюда. Тор говорит, что она изводит зелье альвов, чтобы в полной тьме подземелья видеть зорче кошки, и видит слишком много. Тор говорит, что она плачет ночью и прячется днем, и только просит Всеотца о суде, потому что, пока нет суда, неясно и время заточения.
Заточение будет вечным, смеется Локи, но Тор не слышит его, потому что никогда не снимает с него маску. Каждый раз он просит за это прощения, каждый раз, прощаясь, касается теплыми ладонями сбитой кожи над металлом маски, над браслетами оков. Зелье альвов, догадывается Локи, делает его зорким, как мать, и то, что, должно быть, видит Тор, заставляет Локи отворачиваться, высвобождаясь из рук, уходить вглубь подземелья, вжиматься в дальние стены, стараясь стать незаметным, неразличимым. Черно-серый призрак на черно-серых камнях, неверный силуэт перед усталым взглядом, дрожь холодного воздуха перед пламенем.
Сердце Тора как огромный очаг, как кузнечное горнило. Тор спускается по узким ступенькам все вниз и вниз, в темноте, разгоняемой его светом, двигается вперед в толще холодного спертого воздуха, согреваемого его теплом. Тор идет вдоль глухих стен, уходящих в землю, ниже погребов, ниже оружейных, ниже сокровищниц, и гулкие камни, покрытые ближе к поверхности мхом, дальше – влагой и плесенью, и совсем глубоко – белым налетом изморози, гасят его осторожные шаги, но ничего не могут сделать с биением его сердца. Тор идет к нему, Локи чувствует это ясно, как если бы ему пел об этом каждый камень из тех, которыми выложены стены его темницы.
Камни молчат.
Молчит и сердце Локи, оно не может ответить, он отморозил его, оно осыпалось мелкой крошкой между ребрами и пластинами доспеха и, мешаясь с битым стеклом, летело с дикой высоты к земле Мидгарда, оно умерло там, куда Локи, движимый безумием, сбросил Тора в прозрачной клетке.
Жителя Асгарда очень трудно убить.
Но возможно.
Тор вышел победителем из своей собственной схватки с силой притяжения Мидгарда. Он не потерял ни жизни, ни силы, ни сути. А у Локи внутри не стало больше тепла. Тор забрал его себе вместе с осознанием: Локи мог его убить.

Визитами Тора Локи отсчитывает время, проведенное во тьме и тишине. Их много, но они редки, и в конце концов он сбивается со счета. Ему начинает казаться, что Фригг приходит в десятый, в сотый раз, а Тора все нет. Потом ему кажется, что и Фригг приходит уже не каждый день. Догадка страшна, она должна быть страшна, чудовищна, она могла бы сокрушить его, заставить выть от тоски и кататься по полу в приступе безумия, но ничего этого с ним не происходит. Он садится на пол и медленно, как если бы произносил это вслух, принимается думать: о нем забыли.
Резко, до тошноты отчетливо его накрывают ощущения. Душная вонь подземелья. Холод, забравшийся под одежду, под кожу, поселившийся в каждой кости, исходящий от стен, о пола, такой, от которого не спасает ни кровь асов, ни кровь ётунов, потому что это смертный холод, способный доконать любого. Боль – в разбитых губах, никак не заживающих из-за маски, в руках, покрытых кровавыми мозолями от оков, боль во всем теле, затекшем, ослабленном, высохшем. Тяжесть цепей.
Он никогда не выйдет отсюда, думает Локи.
Вязкая мгла перед глазами внезапно кажется ему живой. Что-то незримое движется в ней, ворочается, то удаляясь, то приближаясь, протяни руку – и оно коснется кончиков пальцев… Локи прижимает руки к груди и даже дышать перестает, силясь уловить в наступившей тишине чужое дыхание. Дыхания нет, только липкое ощущение чужого присутствия, враждебного внимания, готовности напасть.
Локи мотает головой.
Двигается воздух. Слабый ветерок обдает вспотевшее лицо, вызывая волну паники. Движение в стенах темницы, совсем рядом, что-то огромное, неторопливое, неотвратимое нашло его здесь, где он беззащитен и скованными руками не сможет отвоевать свою жизнь, как бы горька она ни была теперь, и запечатанным ртом не позовет на помощь. И никто не явится.
Он навсегда останется здесь, растерзанный и мертвый, тьма поглотит его, и асам не нужно будет даже предать останки огню, потому что они не вспомнят, что темница стала могилой…
Едва подумав так, он вскакивает на ноги. На самом деле он тяжело поднимается сперва на колени и ладони, потом встает на одно колено и наконец выпрямляется. Но думает, будто вскочил легко и быстро. Руки он поднимает перед грудью, наматывая на правый кулак короткую цепь. И слушает, слушает, торопясь ударить первым туда, где снова зашевелится воздух.
Ударить он не успевает. Теплая ладонь опускается поверх кованых браслетов на его запястьях, и тихий голос Тора доносится до ушей, успокаивая, увещевая, уговаривая – опусти руки, разожми кулаки, это я, подойди ближе, перестань дрожать…
Локи разматывает цепь, впившуюся в правую кисть. Его еще колотит от страха и возбуждения, он никак не может перестать прислушиваться, выискивая, куда могла подеваться невидимая тварь, когда появился Тор. Может, она еще здесь? Может, зелье альвов дает колдовское зрение в ущерб обычному чутью? Что если теперь Тор, а не он, не Локи станет добычей?
Локи вцепляется в рукава Тора что есть силы, дергает его к себе, яростно скребет ногтями по плотной ткани домашней рубашки: доспехов на Торе нет, пояса с оружием – тоже, и ему точно так же, как Локи, придется защищаться голыми руками. Стон гаснет в горле Локи, отраженный от плотно сомкнутых под маской губ.
Но Тор понимает его. Едва почувствовав это, Локи успокаивается. И несколько секунд спустя слышит:
- Здесь никого нет.
Тогда он роняет голову в ладони и снова оседает на пол.
Тор садится рядом.
Тор вытирает его лицо, проводит ладонью по волосам. Замирает и долго сидит так, очевидно, вглядываясь в него, различая в глазах все оттенки страха, отчаяния, последней злости, заставившей его вскочить с пола при мысли о неминуемой смерти – назло ей, назло всем…
Тор берет его руки в свои, и ему не больно, хотя браслеты съехали на тощих запястьях вниз, обнажив полосы содранной кожи.
Новая полоска металла касается ладони Локи, но отдернуть руку он не может. Не хочет. И даже удивиться не в силах.
- Эти кольца, - говорит Тор, - принадлежали цвергам. Цверги получили их от огненных великанов. Им дали альвы, а альвам ваны, к которым они попали неизвестными мне путями. Ты знаешь, что это за кольца?
Локи смотрит во тьму, туда, где должны сейчас быть глаза Тора, устремленные на него. Даже будь его рот свободен, он бы не произнес имен колец, о которых читал когда-то давным-давно, еще будучи просто сыном и младшим братом.
- Вижу, что знаешь, - говорит Тор, и тон его серьезен, когда он продолжает: - Теперь они мои. Для тебя их магия почти бесполезна, но все же кое-что они могут.
Локи смотрит перед собой так пристально, что облик Тора начинает просвечивать сквозь темноту в его глазах.
- Нет, они не снимут с тебя охранные чары, - качает головой Тор. – И после того, как я сниму с тебя кольцо, ты вернешься, окажешься здесь, как будто не уходил.
Локи не сразу понимает, что Тор предлагает ему покинуть темницу. А когда понимает, хватает Тора за руку и подносит ее к лицу, прижимает к щеке, запоздало вспомнив, что губы у него запечатаны. Тор понимает этот жест по-своему.
- Я не знаю, что случится с маской. Я не могу ее снять. Прости.
Локи кивает. Тор помогает ему подняться с пола и говорит:
- Идем.

Они не поднимаются к поверхности. Локи шагает за Тором след в след, держась за край его рукава, пока кольцо ванов на пальце медленно согревается его ничтожным теплом. Каменный пол становится ровнее, и мелкие острые осколки породы уже не ранят ног. Локи отсчитывает каждый шаг, как привык считать дни и недели, но все равно пропускает момент, когда под ногами начинает пружинить влажная теплая земля. Только несколько долгих секунд спустя в лицо ему ударяет ночной ветер, и свет звезд ослепляет его, поднявшего взгляд от спины Тора под темной рубашкой. Он отпускает ткань рукава и просто стоит на месте, ошалев от звуков, запахов, очертаний деревьев и холмов, от блеска звездного неба, двоящего отражения в потемневших по ночной поре глазах Тора.
Вокруг разливается весна, пьяная и счастливая. Когда Локи вернули в Асгард, чтобы запереть, заканчивалось лето.
- У нас с тобой есть час, - говорит Тор, прежде чем надеть свое кольцо.
Они перекидываются без боли, но смотреть друг на друга им жутко.
На груди Тора трещит рубашка. Ветхое одеяние Локи расползается с тихим печальным звуком, похожим больше на вздох, чем на треск рвущегося полотна. Ломаются, удлиняясь, носы, хрустят лбы и шеи, выворачиваются суставы, вытягиваются хребты. Когти прорывают кожу, стремительно вырастая вместо пропавших ногтей на ставших короткими и черными пальцах. Локи ликующе запрокидывает голову, когда со звериных лап, которыми стали его руки, падают на землю тяжелые браслеты. Рот его открывается без звука – маски на нем тоже больше нет, но он не может произнести ни слова.
Когда он опускает голову, напротив него, настороженно подергивая кончиками ушей, стоит большая рысь. Рысь смотрит на него глазами Тора, когда он вышагивает из обрывков одежды, мягко переставляя длинные серые лапы.
Кольца, доставшиеся Тору – Локи не желает думать, по какой цене, - обнажают суть и освобождают волю и разум. Их магия бесполезна для узника, чье сознание так же сковано, как тело. Тор рисковал, думает Локи язвительно. Он рискнул и добился своего, думает он с восторгом.
Рысь втягивает носом воздух над его загривком. Она много крупнее Локи, пожалуй, она крупнее любой рыси, какая видела небо и землю. Он обнюхивает ее в ответ – худой и голенастый серый волк, и окажись кто-нибудь свидетелем этого ритуала, он счел бы зверей наваждением либо себя самого сумасшедшим. Волк и рысь никогда не станут делить тропу на двоих, и неизвестно, что должно случиться, чтобы они повстречались и разошлись мирно.
Тем временем рысь припадает на передние лапы. В ее слабо светящихся глазах пляшут огоньки звезд и веселье от удавшейся затеи. Локи недолго любуется этим блеском, а потом рысь фыркает и бежит вниз по склону холма, на вершине которого творилось колдовство ванов. Высокая трава прячет тяжелые лапы и широкую спину, и только кисточки на ушах подрагивают, когда рысь замирает, чтобы подождать Локи. Его лапы узки, он тонет в траве, то и дело теряя из виду рысь, но его это почти не беспокоит. Он глубоко, до головокружения, вдыхает воздух ночи, запахов в котором теперь в дюжину раз больше, и чувствует острее, чем всю свою жизнь до этой минуты. Дразнящий запах рыси ведет его вперед ускользающей нитью – сейчас Тор подобен рыси в скрытности, он так же обманчиво спокоен в первые мгновения и так же, как рысь, своей добычи не упустит. Локи ловит его волчьим носом – осторожный почти до трусости, нелюдимый и грозный одним своим именем. Он бежит следом в скрывающей его траве, коротким тявканьем окликая своего спутника.
Они носятся по склону то друг за другом, то за мелким ночным зверьем, некстати выползшим из нор, и едва не пропускают истечение времени, когда чары должны рассеяться. Первое кольцо соскальзывает на землю, и почти сразу же Тор хватает волка за загривок, приминает к земле, оттягивает его переднюю лапу, поборов сопротивление зверя.
Провалившись в блаженное забытье под успокаивающее ворчание Тора, Локи приходит в себя на холодном полу темницы. Его одежда, расползшаяся по швам и не только, лежит, сложенная, под его головой – иначе в темноте он не нашел бы ее.
Тут он вскидывается, снова напряженно прислушиваясь к мертвой тишине в поисках намека на зловещее соседство. Но в соседях у него только цепи, браслеты и маска, привычно холодящие лицо и руки – холоднее воздуха, холоднее камня вокруг. Подвигав браслеты, Локи убеждается, что под ними нет теперь ни ссадин, ни мозолей. Губы под маской больше не солоны от запекшейся крови, но он тут же прокусывает их, морщась. Скоро придет Фригг. Что она скажет, заметив, что узник исцелился от ран за одну ночь? И что последует за этим известием?
До следующего прихода Тора Локи коротает часы и дни, гадая, на что тот мог выменять у цвергов волшебные кольца. Он думает, как Тору пришло в голову отыскать именно их, и зачем он использовал магию ванов для короткой ночной прогулки. Он предполагает, что Тор отдал цвергам лишенный силы скипетр читаури – металл, которого карлики никогда не ведали, должен был вызвать в них интерес и жадность, а Тор не Локи, но и Тор умеет торговаться. Локи приходит в голову, что Тору раньше не выпадало возможности побывать в звериной шкуре и он решил, будто может испробовать свойства колец только так, а заодно посмотреть, что у Локи на уме.
Волчья суть не разочаровала никого из них. Тор мог полагать, будто Локи обратится змеей, или шмелем, или ящерицей и скроется на свободе, прежде чем его можно будет изловить. Поэтому предупредил об охранных заклинаниях. Вероятно, стоило Локи пропасть со склона, как стражи подземелий подняли бы тревогу. Его нашли бы, а Тор понес суровое наказание за неуместные послабления узнику. Но Локи стал волком – нетрудно уследить, можно догнать, легче легкого сбить с ног. И Тору не о чем волноваться.
Ничего больше Локи на ум не идет. Он молчит и мерзнет во мгле, смиренно принимает пищу от добровольно оглохшей Фригг и не пытается ловить ее руки своими. В непроглядной темноте он вперивает взгляд в ту сторону, где сидит она, и молит альвское зелье о том, чтобы Фригг увидела в его глазах благодарность.
Во второй раз Тор приходит через пятнадцать дней и пятнадцать ночей. Он торопится и говорит вполголоса и, надевая кольцо, на секунду сжимает пальцы Локи в руке.
Цветки земляники на склоне сменились зелеными завязями ягод, а шуршащая на ветру трава стала еще выше. В этой траве их звериные спины тонут на целый долгий блаженный час, а когда он истекает, в своей темнице Локи расцарапывает себе руки и кусает губы, чтобы Фригг не задавалась вопросами.
Но теперь Фригг начинает приходить к нему с целебными мазями и настоями. Свежие царапины обжигает от них как огнем, но они затягиваются еще до того, как Тор приходит в третий раз.
- Это последний, - говорит Тор, и дыхание Локи обрывается.
Сердце, понимает он. Сердце, начавшее отрастать заново, замерло, оглушенное этой новостью. Острая ледяная крошка опасно заблестела в темноте подземелья, нарастая на крохотный комок в клетке из плоти, оставляя внутри множество мелких порезов при каждом вдохе.
Он не хочет - в последний, думает Локи, дергаясь в пальцах Тора, когда тот тянет его за руку. Последнего раза не будет, не будет большей тоски, чем сейчас. Не видя лиловых звезд на небе Асгарда, от них проще отречься. Не чувствуя запаха рыси, проще изгнать из памяти гибкую спину и светящиеся янтарные глаза.
Тор не слышит этих мыслей, он пытается увлечь Локи за собой, но тот сжимает кулаки, мешая ему надеть кольцо. Он готовится к тому, что придется вырываться и драться всерьез, если Тор сожмет его запястье чуть сильнее. Но Тор этого не делает. Он перестает тянуть Локи прочь, до боли сжимает его плечи, снова просит прощения и уходит. Третья ночь на склоне холма остается в несбывшихся планах Тора, в мечтах Локи, которым не дано осуществиться. Оставшись один, он ложится на пол, положив под голову скованные руки и пытаясь повернуться так, чтобы маска не слишком давила на скулу.
Ему снится Фригг.
Она приходит, и он видит ее, хотя знает, что его тюрьма - самое темное место во всем Асгарде, если не во всех девяти мирах. У нее заплаканные глаза и спутанные волосы, и руки, в которых она держит ключи, дрожат, когда она снимает с него маску. Долгое время она не убирает рук от лица Локи, будто не может отнять их.
- Сын, - шепчет она, - поговори со мной.
Локи не может говорить. Вся нижняя часть лица, от скул до подбородка, и шея у него ноют, а язык едва ворочается. Голос не слушается его, когда он наконец овладевает собой, и звучит глухо и хрипло, как лай.
- О чем, Фригг?
В ответ она освобождает его от цепей на руках.
- Ты скоро выйдешь отсюда, - говорит она, и в ее красных от слез и многих бессонных ночей глазах радость граничит с одержимостью. - Ты скоро покинешь это место.
- Я вернусь во дворец? - спрашивает Локи.
Фригг молчит долго.
- Возможно, - говорит она позже.
- Всеотец простил меня?
Она качает головой.
- Я тебя простила. Тор тебя простил. Сиф тебя простила.
И добавляет:
- Мидгард простил тебя, сын.
Я не сын тебе, противно звенит в голове у Локи, но вслух он говорит:
- Кто это сказал?
- Ярость сказал так. Герои сказали. Люди сказали. Хеймдалль сказал.
- Значит, я стану свободен?
- Ты будешь свободен в границах Асгарда, в другие миры Хеймдалль не пустит тебя. Ты снимешь оковы, но станешь всегда носить амулет, который будет пить твою силу, и часть ее ты утратишь. Вот цена твоей свободы, сын.
Локи сбрасывает ее руки.
- Думаешь, я приму это? Одно заточение в обмен на другое? Вместо тюрьмы для тела - тюрьма для разума? Свари новое зелье с горными ведьмами, пусть лишит меня остатков меня самого. Может, тогда я выйду отсюда по доброй воле.
Фригг поджимает губы и, подняв руку, чертит в воздухе странный символ, непохожий ни на обычный жест, ни на волшебные руны. Локи шарахается от нее прочь, но ноги подламываются, лишая его опоры. Он уже страстно жалеет о том, что не отправился с Тором на их последнюю прогулку: окажись он сейчас на воле, на холме под ночным небом, этот сон никогда не приснился был ему.
Ему хочется кричать, но теперь он только беззвучно распахивает рот. Перед глазами все темнеет, а когда зрение возвращается, ему уже снится Тор.
Он сидит у чахлого костерка, сосредоточенно глядя в небо над чужим миром, и рисует что-то на бумаге, и показывает женщине, сидящей рядом с ним. Но женщина смотрит не на рисунок, она смотрит на Тора. Так смотрит на него Сиф. Так смотрят асиньи на пиру в первый день весны. Так смотрят молодые ведьмы в танце в ночь солнцеворота. Так смотрят немногочисленные женщины цвергов, устав проклинать опостылевших мужей.
Локи подходит к ней и, отведя руку, наотмашь бьет ее по лицу. Но его ладонь проходит сквозь нее, как сквозь бесплотное наваждение, как бы он ни старался ее ударить, и что он ни делает, он не может причинить ей никакого вреда. Ни она, ни Тор не видят, не слышат и не осязают его, они заняты небом, рисунком и друг другом. И мгновением позже Локи понимает, что наваждение здесь - он сам. Неверный отголосок прошлого в памяти Тора, ревнивый и неуемный, незваный и неуместный. Взгляд Тора на секунду темнеет, но всего на секунду. Женщина улыбается, а Локи отходит подальше от костра. Когда он перестает слышать голос Тора и видеть отблески пламени на ветру, он продолжает идти в темноту степной ночи, пока, споткнувшись обо что-то, не падает ничком. Злость ест ему глаза, скрючивает пальцы, скребущие по сухой земле. Злость восстает в нем, заново отогревая смерзшееся нутро, опаляет грудь, заставляя дыхание срываться на тихий беспричинный смех там, где должен быть плач.

Он вскидывается на постели так резко, что мальчишка, приставленный к нему и прикорнувший в изножье кровати, подскакивает и больно ударяется затылком о резной столбик.
- Мой принц! - испуганно шипит он. - Мой принц, вам плохо?
Локи падает на подушку, успокаивая дыхание. Смех еще душит его.
- Мне хорошо, - отвечает он сквозь привычно стиснутые зубы.
Одни и те же сны терзают его уже которую ночь. Цепь липких и тяжелых наваждений, где реальность переплетена со страхами и чаяниями, сменяющих одно другое так стремительно, что уже не разобрать, что было, а чего никогда не случалось.
- Принеси воды, - велит Локи, и во мраке спальни мальчишка отходит от его постели, чтобы почти сразу вынырнуть из темноты с холодным кубком в руках.
Он поит Локи, как поят умирающих старцев, не выпуская кубок из собственных пальцев и придерживая затылок пьющего. Поначалу, вспоминает Локи, это его бесило. Потом он перестал обращать на это внимание. Сложнее позабыть о том, что он едва может двинуться. Это пройдет, обещает Фригг. Пройдет, как только он привыкнет к действию амулета, который теперь должен носить не снимая.
На груди под кожей медленно бледнеет короткий рубец. Попробуй снять амулет, который пророс сквозь ребра, ухмыляется Локи. Попробуй привыкнуть к жизни, лишенной колдовства, как будто можно привыкнуть к немощи, попробовав силу на вкус.
Напившись и уже снова вытянувшись на кровати, Локи раз за разом проводит указательным пальцем левой руки по костяшкам правой. Что-то холодит кожу, невесомой лентой скользит между пальцев, неуловимое, неотступное, пока он не вспоминает со всей ясностью, откуда знает это ощущение.
Тогда он улыбается, вызвав у мальчишки приступ умиления, и остаток ночи спит без сновидений.
Утро застает его в одиночестве. Мальчишка куда-то подевался, спальню заливает солнечный свет, рыжий и горячий, полупустой кубок стоит у кровати, нагреваясь в лучах, падающих от окна. Локи протягивает руку: ему снова хочется пить, и не настолько он беспомощен, чтобы ему помогали в каждом ничтожном движении.
В кубке не вода. Локи мысленно бранится, но питье все-таки приканчивает. Оно остается холодным в нагревшемся на солнце кубке, в нем смешиваются сладость и горечь лесных трав, а запаха оно не имеет вовсе. И сделав последний глоток, Локи подумывает о том, не попытаться ли ему встать. Подождав минуту и убедившись, что мальчишка не собирается вернуться, он проделывает это, держась за деревянный столбик кровати.
Голова идет кругом. Ноет засевший меж ребер амулет, тянущий из него силы. Локи поминает Лафея и всех етунов, а после всех их жен и матерей, весь етунов род. И отпускает столбик. Делая шаг за шагом к окну, он поминает Имира и его надутых потомков, их жен и матерей, их детей и всю их скотину. Он не стесняется в выражениях и только усложняет формулы, хитро завернутая брань помогает ему, по-хорошему злит, шаги делаются тверже, хотя в голове еще все плывет. Локи склоняет на все лады асов и ванов и, оборвав поток ругательств, шумно выдыхает, прислоняясь лбом к оконной раме, тяжело опускает ладони на широкий подоконник, наваливаясь на него всем весом.
Солнечный свет на мгновение ослепляет его. Он много ярче того, что давали ночные светила в его тяжелых снах, глаза болят и слезятся, но Локи все равно смотрит.
Смотрит на широкий двор, по которому кругами водят лошадей. Высокогрудых и тонконогих, лохматых и приземистых. Их упряжи - уже легкие, не походные - блестят на солнце, лоснится белая, черная, чалая шерсть, смирное фырканье доносится до слуха подобно обрывкам приглушенных разговоров. Во дворце торжество, думает Локи, глядя, как конюхи завороженно любуются крутыми шеями и благородными мордами ванахеймских скакунов, как снисходительно треплют низеньких цвержьих лошадок. Во дворце собираются благородные асы и асиньи, чтобы приветствовать высоких гостей из соседних миров.
Только едва ли это торжество посвящено освобождению полоумного принца-етуна, думает Локи, улыбаясь. Он отворачивается от окна и, осторожно переступая, направляется в смежную комнату, чтобы одеться. Там он натягивает штаны и ненадолго останавливается, выбирая между простой домашней рубашкой цвета молодой травы и легким парадным доспехом из покрытой узором тонкой кожи. Однако, бросив взгляд на свое отражение, он решительно откладывает и рубашку, и доспех и достает долгополое черное одеяние, по вороту и манжетам которого чуть заметным намеком на роскошь вьется изумрудно-золотое шитье. Отросшие волосы ложатся ему на плечи, пряча нити узора из ветвей и листьев под тусклыми прядями. Локи выглядит устрашающе, но хотя бы не смешно, а этого было бы не избежать, переступи он порог своего личного лазарета в парадном доспехе.
Знакомый звук достигает его ушей. На ходу застегивая ворот, Локи торопится к окну и, ошарашенный, смотрит, как на двор перед дворцом со стороны реки въезжает старенький мидгардский микроавтобус и останавливается поодаль от пустой коновязи. Хлопнув дверцей, Тор выбирается из кабины и обходит машину, чтобы открыть дверь водителю.
У Локи снова темнеет в глазах. Проклятая реальность ускользает от него, дробясь под ресницами на мириады радужных бликов. Женщина с волосами цвета степи, маленькая и неуклюжая, спрыгивает на землю, вложив руку в ладонь Тора, испуганно и коротко кивает в ответ на приветствия, звучащие со всех сторон. Локи следит за рукой Тора, обнимающей ее за плечи ободряющим жестом. Сотые доли мгновения он смотрит на смертную пристально и остро, и только амулет, рана от которого начинает саднить под несколькими слоями ткани на груди, мешает ему обратить ее в пепел: так сильно он ее ненавидит.
Потом он одурело мотает головой, отправляя никчемную вспышку в небытие. Старший брат привел в дом женщину. Стоит выйти и поздороваться. И, встретив Сиф, всласть полюбоваться выражением ее лица.
Однако первой он встречает не Сиф. Пройдя всего пару сотен шагов от собственной двери, Локи сталкивается с праздно бродящим в галерее нарядно одетым цвергом, довольно высоким для своего народца. Цверг почти достает Локи до пояса, и когда выпрямляется после символического поклона, смотрит на Локи с почтением, но не без ехидства.
- Приветствую несравненную леди, - изрекает он.
Брови Локи ползут вверх, но потом он вспоминает, во что одет, и усмехается про себя. Все верно. В юбке - значит, женщина.
- Приветствую высокого гостя, - церемонно отвечает он, подчеркнуто глядя сверху вниз.
- Рори, сын Трори, сына Тари.
Локи не называет цвергу своего имени, а сразу переходит к тому, что его интересует.
- Твой народ скуп на речи, но щедр на деяния, сын Трори, - говорит он. - Наследник Асгарда уже поведал мне, какой бесценный дар получил от хозяев Свартальвхейма.
- Щедрость Свартальвхейма оправдана, несравненная, - замечает цверг, до странности довольный вниманием Локи. – Дар подобает случаю и служит свидетельством приязни и добрососедства.
У Локи возникает неприятное чувство, что он выставляет себя круглым дураком. Чего-то он не знает или просто не может сложить две руны в один мешок. Или это проклятый амулет, приютившийся в груди, мешает ему соображать? По какому случаю подобает дарить царям соседних миров ванахеймские кольца-оборотни, о которых в девяти мирах существует настолько старая легенда, что ее не во всякой рукописи найдешь?
Он мягко улыбается.
- Верно ли мы понимаем друг друга, сын Трори? Я благодарю тебя не за то, чем Асгард обязан нынешним торжествам. А за два кольца тонкой работы, делающей честь и ювелиру, и чародею, которые преподнесли наследнику в середине весны.
Лицо цверга не выражает ничего, кроме вежливого недоумения. За то недолгое время, что он молчит, Локи успевает испугаться, подумав, что, возможно, Тор в подземелье вел речь не о даре или обмене, а о похищении волшебных драгоценностей, и не начни Локи трепаться об этом с незнакомым цвергом, никто не узнал бы о нем. А настойчивость его расспросов заставит гостя призадуматься, насторожиться и в конце концов приведет к катастрофе…
Но потом цверг растерянно шаркает сапогом.
- Рори не понимает, о чем толкует ослепительная леди, - признается он. - Цверги привезли наследнику Асгарда только одни кольца. Свадебный подарок.
Выражение лица Локи не меняется. Он кивает цвергу - "Рори не понимает" - и идет дальше.
Глядя ему вслед, цверг спешно творит вокруг себя защитный знак и сплевывает через плечо, чтобы худосочная асгардская ведьма его не сглазила.
Через несколько шагов улыбка все же растягивает губы Локи, против и помимо его воли. Он борется с нею, как боролся со слабостью тела, со страхом темноты во время своего заточения, с душным отчаянием, наползавшим на него из-под камней. Борется добросовестно, но совершенно безуспешно. Он ускоряет шаг, вперед и вперед, вылетает из галереи и попадается на глаза стайке служанок, которые при виде него застывают, не зная, склонять ли перед ним головы или этого делать нельзя, пока Всеотец не повелел. Очевидно, не вся дворцовая прислуга получила трогательный наказ обращаться к нему «мой принц».
Локи улыбается еще шире.
Так, сияя улыбкой, на остром бледном лице больше похожей на оскал, он без стука распахивает дверь, ведущую в комнаты Тора.
Он ни секунды не сомневается в том, что застанет Тора в одиночестве. Ошалевшую от пространства и внимания нареченную женщины уже наверняка увели – знакомить с будущей семьей, готовить к празднествам и обряду, подбирать платья, украшения и благовония.
Тор поднимается с краешка застеленной кровати. Локи широким шагом пересекает просторную комнату, приближаясь к нему. Поднимает руки, быстро проводит снизу вверх по гладкой чешуе парадного доспеха, не позволяя пальцам утонуть в тяжелых складках красного плаща. Смыкает ладони над плечами, не спрашивая позволения, не утруждая себя даже вопросительным взглядом.
Тор обнимает его в ответ.
- Проснулся, наконец, - говорит он тихо. – Я думал, ты до солнцестояния промечешься.
Локи комкает в пальцах красное полотно.
- И упущу возможность напиться на твоей свадьбе?
Тор судорожно сжимает его плечо и тут же отпускает.
А в голове Локи, наконец, успокаивается круговерть видений и обрывков реального прошлого и настоящего, они отделяются друг от друга, как вода и масло, чтобы больше уже не смешиваться.
В реальности Тор берет его за руки. Тор стирает его злые слезы и просит о прощении, хотя это сам Локи виноват перед ним так, что ни одной реки не хватит смыть вину. Тор водит его в высокой траве, позволяя перевести дух, откоснуться от долгого пребывания без света, звука и свободы. И неотрывно следит за ним рысьими глазами. Тор ходит к нему и зовет его по имени, и ни мнимым родством, ни памятью об общем детстве нельзя объяснить нежность, с которой он это делает.
Локи прячет лицо в изгибе шеи Тора, поднимает голову и чешет нос о его подбородок.
- Может быть, я станцую с твоей молодой женой, - мурлычет он. – Может, я даже понравлюсь ей больше, чем ты. А может, мы познакомим ее с Бальдром…
- А может быть, мы нынче же заодно женим тебя, - делано сердито говорит Тор. – На самой скучной скромнице во всем Асгарде.
Локи фыркает. Запах ночного зверя, оставшегося в сердце весны, последние дни которой уже догорают, чудится ему на краткий миг. От Тора пахнет теплом и солью – солнцем, чистым льном и немного потом. Локи с удовольствием втягивает ноздрями запах и в самое ухо Тору произносит:
- О моей свадьбе стоило подумать прежде, чем ты повадился примерять мне свои обручальные кольца.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R

---

Ищу арт

[Властелин Ничего]

Всем доброго времени суток В общем, ищу любой арт, где у Локи эта штука на лице, с помощью которой его наконец-то заставили замолчать в конце Мстителей) я честно никак не могу или вспомнить, или придумать, как ее назвать
ну и чтобы не с пустыми руками, арт, где он почти с ней изображен)) Вроде, еще не было в соо)

Автора не знаю, потащено не мной с тумблера)
Предупреждение: есть обнаженка

+2

@темы: Thor, Loki, фанарт, рейтинг: R

---

украдено с тумблера

[Issaiah]

ТОР/ЛОКИ

КИНГ САЙЗ

@темы: Thor, Loki, коллаж, фанарт, рейтинг: R

---

Protect me from what I want.

[Ваш Папа Стервятник на вершине стремянки]

Название:Protect me from what I want.
Авторы:  Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и  Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Тор
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг:R
Жанр: слэш, романс, ангст, hurt|comfort, ER
Предупреждение: ООС,
Дисклаймер: Все принадлежит создателям
Саммари: Говорят, что нет боли, способной образумит мятежного принца Асгарда. Но она есть. Только иного рода.


Listen or download Protect me from what iwant for free on Prostopleer


Тор распахнул дверь, ведущую в его покои, прижимая к ней же спиной самого невыносимого бога во всех мирах. Он толкал одной рукой тяжелую створку, второй же держал сопротивляющегося брата за затылок, целуя холодные губы. Он ни на мгновение не позволял от себя отстраниться, вдавливая чужое тело в опору, пока та полностью не исчезла. Тогда уже сын Одина втолкнул немного растерявшегося Локи в свою комнату. Глянул по сторонам, словно чего-то опасаясь. Скользнул следом и тихо затворил дверь, до щелчка, что означало, что она заперта. Прислонился к ней, изучая темную фигурку на фоне огромного окна. Резко выдохнул. Одновременно с этим движением снаружи громыхнуло, пока еще тихо и неуверенно, словно гроза раздумывала, нападать ли на людей или не стоит.
- Локи. - Позвал четко и уверенно, призывая посмотреть и обратить внимание.
И уже через секунду снес мага к стене, зажав между ней и собой. Поймал в ладони тонкие запястья, заводя над черноволосой головой. Уперся локтями в препятствие, не дав возможности сказать ни слова. Снова поцеловал, раздвигая властно губы, скользнув языком в рот, слегка касаясь чувствительного неба. Все это в полной тишине, нарушаемой только сбитым дыханием и шелестом плащей, которые стелются по полу.
Тор осторожно, требовательно повел коленом, разводя стройные ноги и касаясь внутренней стороны бедер. Краем глаза заметил, как Локи постарался уйти от этого прикосновения, стать как можно выше. Воспользовавшись этим, он усилил напор, углубляя поцелуй, поддразнивая такой ядовитый обычно язык, касаясь его своим. Отпустил чужие руки, скользнув ладонями по ним, по плечам, пока не поймал лицо в плен, придерживая и направляя, заставляя чуть наклонить и запрокинуть голову, упереться затылком в стену. Позволил себе закрыть глаза, прикусил нижнюю губу и на мгновение отстранился, чтобы глотнуть воздуха. Взгляд скользнул по скулам и щекам, на губы. Тор облизнулся и поцеловал снова, одной рукой обнимая за плечи и прижимая к себе. Еще ближе. Так, чтобы еще ближе было бы невозможно.
Локи задохнулся в стальных объятиях, дернулся, пытаясь отстраниться оттолкнуть от себя брата.
- Тор! Чтоб тебя... - Изящное и длинное проклятие утонуло в поцелуе, захлебнулось лаской, которая накрыла с головой, смывая разумные мысли. - Что с тобой?!
Узкие ладони твердо уперлись в грудь Тору, отстраняя его - Локи быстро облизнул покрасневшие губы, пытаясь понять, что творится с братом. Трикстер только что закончил с один очень деликатным делом - воспоминания о столь активном участии в этой шалости заставило дернуться уголки его губ.
Возможно, придется прятаться, но это вряд ли - кто догадается, что идеальный сын своего отца приложил руку к такому коварству?
Ладони погладили Тора по груди, расправились с тяжелыми пряжками - алый плащ волной соскользнул на пол с его плеч.
- Тор. Что не так? - Зеленые глаза пытливо обшарили лицо брата. - Что-то случилось? Вино забродило? - На обеде у дорогого напитка действительно был странный вкус, но Локи не обратил на это особого внимания; не так-то просто отравить бога обмана.
Будущий царь Асгарда на мгновение нахмурился. Нельзя было давать Локи думать. Нужно, чтобы чувства взяли верх над разумом, чтобы он просто отдался тому, что испытывает. И вымотался. А если он начнет думать, будет совсем плохо. Будет совсем не так.
- Меня так долго не было дома. - Склонился, чтобы обжечь ухо влажным дыханием.
Он скользнул по краю кончиком языка, оглаживая каждый изгиб. Когда добрался до мочки, прикусил ее и оттянул, чтобы тут же отпустить и поймать в плен горячего рта. Руки поспешно освобождали стоящего напротив брата от плаща, тонких наручей и кольчуги. Отшвырнул все в сторону и резко дернул в стороны ворот рубашки, которая именно сегодня была слишком закрытой. Терпения на пуговицы не осталось. Тору нужно было сейчас же почувствовать холодную кожу под пальцами, огладить изгибы тела. Ткань затрещала громко, следом за ней, словно продолжая, громыхнуло, сильнее и яростнее, тяжелее - гроза нависла над Асгардом. Мужчина склонился и припал к открывшейся шее, задевая ее колючей щетиной. Руки вовсю гуляли по телу, сдирая остатки ненужной тряпки. Они скользнули на чужую спину, обводя позвонки подушечками пальцем. Задержались на выступающих лопатках. Одна ладонь легла на загривок, словно контролируя, чтобы не дать сбежать. Вторая слегка касалась подтянутого живота, который тут же напрягся.
Тор на мгновение поднял взгляд, чтобы увидеть борьбу с самим собой в чужих глазах. Локи уже чувствовал это - как уплывает сознание, оставляя только наслаждение. Он пытался это прогнать, абстрагироваться, но громовержец знал, как этого не допустить.
Локи замер, сгорая от обжигающего жара требовательных губ и ладоней. Он успел забыть, насколько жадным может быть Тор, забыть жар его сорванного дыхания, хрипотцу завораживающего рычания, идущего из самого горла. Что-то внутри, за ребрами, мешает сопротивляться, не хочет противиться. И Локи по-кошачьи прильнул к сильному телу, чувствуя, как что-то - возбуждение, вероятно - туманит голову, разум, сознание.
Запрокинув голову, Локи зажмурился, обвив руками чужую шею - контролируя лишь на самой грани сознания.
Из головы выветрились все мысли об удачной шалости, обо всем, кроме Тора и того жара, что терзал его.
Разве кто-то может помочь остыть лучше, чем любящий брат?
Растворяясь в прикосновениях, в жарком дыхании на ухо, Локи пытался поймать ускользающую от него мысль, но она проваливалась под пальцами, исчезала, пропадала. Она была важной, но никак не давалась в руки - и трикстер забыл о ней, кусая губы, сорвано хватая воздух приоткрытым ртом.
Тор не выдержал. Он рывком дернул застежку на чужих штанах, выдирая ее с куском ткани. Он чуть царапнул короткими ногтями бедра брата, оставляя пару длинных алых царапин, и в ту же секунду опустился на одно колено, сдирая прочь оставшуюся одежду. Даже не задумываясь о том, чтобы освободить ноги от жестких сапог, чтобы до конца раздеть. Просто оставил болтаться на щиколотках. В ушах шумела кровь, а собственное возбуждение болезненно ныло. Но сейчас мужчине было совсем не до себя. Перед ним потихоньку обнажалась такая скрытная душа. И он отдал бы все, что имел, чтобы увидеть это.
Горячим дыханием опалив светлую кожу, он поцеловал выступающую косточку, скользнул языком по внутренней стороне бедра, прихватил зубами чуть-чуть, оставляя алый полумесяц. Глянул вверх, из-под спадающих золотых волос, после чего накрыл столь чувствительное место губами, практически сразу вбирая в себя полностью. Закрыл глаза, успокаивая дыхание и примериваясь, чтобы не подавиться. Резко прижал бедра брата к стене, не позволяя перехватить инициативу, не позволяя вести. Начал двигаться очень медленно, потихоньку, словно в первый раз. Ему было нестерпимо жарко. Хотелось избавиться от мешающей кольчуги, тяжелой рубашки. Но оторваться не было сил. Тор на мгновение отстранился, чтобы облизнуть сухие губы, и снова припал обратно, расслабляя горло. Несколько тонких и длинных молний разрезали небо, уходя в землю и освещая Асгард, словно вспышкой.
Локи вжался спиной в каменную кладку, запрокинул голову, кусая губы, сильно, до крови. Тор очень редко снисходил до того, чтобы доставлять чистое удовольствие брату - потому трикстер особенно ярко чувствовал сейчас каждое его движение, которое возносило его куда-то очень, очень высоко. Длинные пальцы запутались в светлых волосах, чуть сжимаясь на особенно чувственных движениях - Локи дрожал и постанывал тихо, терзая губы, чтобы приглушить звенящее удовольствие.
Тор не касался его слишком долго. Изнывая от мучительно медленной ласки, Локи всхлипнул тихо, почти неслышно, больно дергая светлые мягкие пряди, чувствуя, как постыдно дрожат колени. Ему хватило нескольких движений, чтобы кончить - слишком умело действовал Тор. Пальцы впились в широкие плечи старшего брата - Локи с трудом удержался на ногах, пытаясь восстановить дыхание - сорванное, неровное.
- Ты одичал... в этом своем походе? - Выдохнул он тихо, будто захмелев, часто облизывая губы.
- А если и так? - Тор резко поднялся на ноги и дернул расслабленного брата к себе, за руку. - Что тогда ты сделаешь? Как ты выкрутишься?
Сильные пальцы запутались в угольно-черных волосах, потянули, заставляя запрокинуть голову. Мужчина услышал болезненный выдох, но не обратил никакого внимания. Чуть наклонился, впиваясь в беззащитную шею грубым поцелуем, почти укусом. На нежной коже остался яркий алый след, темнеющий по краям. Свободной рукой бог провел по прохладной щеке, на которой угадывался лихорадочный румянец. Обвел подушечками пальцев тонкие губы и надавил, заставляя раскрыться и впустить. Они оба понимали, зачем это надо. Но с самого начала было принято немым соглашением: Тор заставляет, Локи сопротивляется, но следует. Хотя ему это все нравилось чуть ли не больше, чем старшему брату.
- Не вздумай укусить... - Шепнул, касаясь губами чужого уха, обводя его и задевая зубами. - А то я возьму тебя прямо здесь: у стены, стоя... и насухую.
Такое уже было, когда Тору пришлось воплотить в жизнь подобную угрозу. Тогда что-то пошло совсем не так: Локи был слишком язвителен, он сам - слишком вспыльчив. После они долго не могли успокоиться. Тор извинялся, пытался хоть как-то помочь и искупить случившееся. Маг был обижен и потрясен, увидев такого брата. Избегал, старался не разговаривать, не подпускал к себе.
Сейчас будущий царь Асгарда совсем не хотел, чтобы повторилась та история. Но надо было воззвать к Локи, предупредить, что сейчас все сложнее, что ему лучше не выделываться. Что у него сейчас меньше всего прав вести себя капризно и надменно.
- Ты же не успел снова стать девственником, пока меня не было... А, брат? - Нехорошая улыбка тронула губы Тора, когда он заглянул в чужое лицо. Он зачаровано смотрел, как Локи ласкает его пальцы, смачивая их слюной. Как в глубине глаз таится раздражение и упрямство. Как вздрагивают ноздри от резких вздохов. - Или у тебя было, кому помочь держать себя в форме? - Рыкнул тихо и гортанно. Над Асгардом сверкнуло одновременно с ударом грома. Эпицентр бури был точно над царским дворцом. От этого удары казались еще громче и сильнее, оставляя после себя звон в ушах.
Локи недовольно нахмурился, немыслимым изломом бровей выдавая захлестнувшие чувства, языком попытался вытолкнуть наглые пальцы, царапнул плечи брата, призывая его прийти в себя.
- Что ты несешь? - Сорвалось шипением с покрасневших зацелованных губ, а затем Локи будто заледенел; так мороз в несколько секунд сковывает поверхность озера тонким, прозрачно синим льдом.
Когда Тор настолько взбудоражен - понять бы только, чем! - его желанием управлять не сложнее, чем злостью.
Колдун облизнулся и дернулся, с шипением откинул голову, щурясь от боли - Тор и не думал отпускать его, по-прежнему сжимал пальцы в угольных волосах. Но трикстер быстро спрятал раздражение, на губах расцвела улыбочка - коварная, нежная до такой степени, чтобы не осталось сомнений.
- Конечно, тебя это не касается... - Прошелестел бархатным голосом, часто облизывая губы. - Но ради тебя, братец, я мог бы снова им стать. - Изумруды глаз ярко вспыхнули. - Хочешь?
Локи мог бы. Немного магии, немного знаний об анатомии, немного фантазии...
Он знает, что Тор хотел бы. Их первый раз не был первым для Локи, и этот незатейливый факт временами просто сжигал Тора изнутри.
С мнимой покорностью запрокинув голову, колдун внимательно наблюдал за братом, с легкостью предсказывая его реакцию на пять шагов вперед - даже сквозь хмельной туман, окутавший голову.
В груди Тора вспыхнула ярость. Он на миг нахмурился, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Немного сильнее, чем надо было, дернул мягкие пряди и склонился, чтобы заглянуть в чужое, такое довольное лицо. Ему одновременно хотелось ударить брата и сесть на пол, схватившись за голову. Он совершенно не представлял, что нужно сделать, чтобы тот перестал вредить самому себе.
- Снова ложь, брат? - Произнес тихо, даже одними губами. Но уже в следующую секунду, одновременно с оглушительным ударом грома, он толкнул несопротивляющегося брата к кровати. - Снова иллюзия и обман, Локи!?
Мужчина шагнул следом, не позволяя магу опуститься на одеяло. Он развернул того спиной к себе, насильно положил изящные ладони на столбики кровати, которые удерживали над ней балдахин. Пальцы еще были влажными после манипуляций Локи, поэтому не составило труда скользнуть ими о пояснице, ниже, коснуться напряженных мышц и, не испытывая особого сожаления, протолкнуть сразу два пальца. Не очень глубоко, но довольно резко.
- Стой прямо, брат... - Отдал почти приказ, ровным ледяным голосом, наблюдая, как вздрагивает темноволосый маг. - Когда ты образумишься, Локи?
Это прозвучало как-то совсем потеряно и жалко. Тор недовольно мотнул головой, подавляя разочарованный стон. Нельзя было дать понять брату, что ему известно о его выходке. Что всем известно. Обхватив свободной рукой поперек туловища, он привлек обманщика к себе и впился в шею, оставляя несколько ярких отметин, помечая свое, подчиняя. Пальцы растягивали и двигались медленно, но все равно дольно грубо, не позволяя забыть, что это все-таки наказание. Какая-то его разновидность.
- Стой прямо... - Повторил точно в ухо, не упуская момент прикусить зубами его мочку.
- Как холодно... и безразлично... ты научился говорить, брат... - Локи рассмеялся хрипло и откинул голову на плечо Тора, цепляясь угольными завитками волос за выступы его доспеха. - Ни капли сочувствия... Сострадания... - Он зашипел тихо и дернулся, сжимая пальцы на отполированном дереве, до крови впиваясь зубами в тонкие губы. Горячее дыхание Тора на шее заставляло подгибаться колени, ослабевшее после недавних действий брата тело ещё не набралось сил, и Локи буквально чувствовал, как кипит магия на кончиках его пальцев, оставляя острую изморозь на столбиках кровати - она змеей обвивалась вокруг темного дерева, теряясь россыпью ледяных искр в тяжелом балдахине. Под требовательными ласками Тора слабели руки, и срывалось дыхание, не хватало сил, чтобы связно мыслить, и колкости отчаянно лезли на язык - как будто он и правда был раздвоенным и столь же ядовитым.
- Может, ты меня... образумишь? - Локи облизнул алые припухшие губы, глядя сквозь дрожащие ресницы в потолок, закрытый тканью балдахина. - А разума... хватит? Уверен? - Вкрадчиво и жарко, не в силах удержаться, изгнать хмельную ярость и смелость, играющую в крови.
Болезненная улыбка коснулась тонких губ. Локи не понял, слава Одину, что Тор знает о том, что произошло. Что Тор вернулся не потому, что они закончили поход. Он бессовестно развернул отряд и бросился в Асгард, стоило только получить донесение из дворца. Он становился одержимым, когда дело касалась брата. Он становился безумным.
- Я никогда не брошу попыток, Локи. - Поймав пальцами чужой подбородок, повернул к себе, обжигая горячим дыханием искусанные губы. - А до тех пор...
Не договорив, вовлек в грубый и страстный поцелуй, сильнее раздирая ссадинки на тонкой коже. "А до тех пор, я всегда буду защищать тебя..." - горело в голове, словно бы это было единственное, в чем Тор не сомневался. Не прерывая поцелуя, он отнял ласкающую руку и резко вошел в податливое тело, чувствуя, как раскрываются мышцы, принимая полностью и до конца. Бог положил ладони сверху, на чужие, прижимая их к ледяному покрытию. Дав пару секунд привыкнуть к себе и своему положению, мужчина двинулся. И еще, глубоко и почти полностью вышел, чтобы снова втолкнуться. Снаружи ярко сверкнуло, освещая темную комнату, и в ту же секунду громыхнуло, долгим и тяжелым раскатом.
- Никогда... - Локи подавился очередной шпилькой, задрожал, как бабочка, нанизанная на иглу, до белизны костяшек сжал полированное дерево, не чувствуя его обжигающего холода под жаром сильных рук Тора. - Слишком... - Тонкие губы искривились от боли и дрогнули, выпуская тихий стон, с которым смешались древние слова заклинания.
Шипение скользнуло по комнате, отравляя слух ядом насмешки и тонким, едва уловимым привкусом боли.
Тор замер лишь на мгновение, завороженный древним языком, а Локи уже, извернувшись, глубоко, до щепок царапнул прочное дерево, выгнулся, запрокинув голову, открывая ослепительно белую в свете редких яростных молний кожу, бледную шею, четко очерченную очередной яркой вспышкой. У большинства живых существ открытое беззащитное горло - признак доверия и подчинения, но с Локи даже это не значит ничего - или значит гораздо больше.
По замершей змее не поймешь - спит она или готовится к смертельному прыжку.
- Осторожнее... - Шипение кнутом стегнуло по обнаженным нервам, в зеленых омутах глаз горели колдовские огни, завороженные хмельным туманом, придавая взгляду странный лихорадочный блеск.
- Ты же любишь грубо, брат... - Выдохнул вперемешку с рыком, двигаясь резковато, приноравливаясь к данному положению. - С тобой нельзя по-хорошему...
Тор сжал тонкие запястья, возможно даже до синяков. Резко рванул вверх чужие руки, лишая опоры, толкнул вперед, укладывая на кровать. Локи зашипел и задохнулся, прижавшись щекой к покрывалу. Сын Одина через стороны завел плененные руки за спину брата, притягивая к себе вплотную, не позволяя отстраниться. Склонив голову, он впился острыми зубами в загривок, оставляя глубокий след. Тем самым заставил оставаться в такой позе, начал двигаться короче, но резче, дыша горячо через нос.
Грохот увеличился, застывая в ушах, словно вата. Влажные пряди неприятно щекотали лоб, поэтому Тор разжал зубы, мотнул головой и вскинул подбородок, загнанно дыша. Бездумный взгляд скользнул по потолку, теряясь в складках тяжелой ткани.
- Локи... - Хрипло и тяжело, не переставая двигаться.
Локи впился зубами в плотное покрывало, скрывая глухие стоны наслаждения, отрывистые, бесстыдные. Он ненавидел эту позу, позу подчинения, в груди ярко горела глухая ярость, но её окутывала хмельная дымка, не давая прорваться, заглушая яркие огни в бездонной изумрудной мгле, скрытой черными ресницами.
- Отпусти руки... - Прорвалось тихим рычанием, когда острые зубы сжались на загривке, подчиняя, подминая под себя. - Отпусти!
Резкие, грубые толчки Тора доставали, кажется, до самого нутра, заставляя дрожать и выгибаться в сильных руках, глотать раскаленный воздух приоткрытым ртом и до яростных слез сжимать веки. Пытаясь отрешиться от собственнических, глубоких движений, от властных рук и жаркого дыхания в шею, от знакомой тяжести, вжимающей податливое тело в простыни. По шее, кажется, тонкой струйкой побежала кровь, скользнула по щеке, смочила губы, заставив их дернуться - Локи улыбнулся, вздрагивая от каждого толчка и принимая распятой перед братом душой и телом весь его жар, все его желание, впитывая кожей его хриплые стоны.
Мыслей не осталось; вместо них обнажились чувства, и каждое из них сейчас без труда можно было прочесть в бесконечной изумрудной пропасти колдовских глаз.
Тор резко остановился, отпустив, почти отшвырнув руки брата, будто они жгли. Вышел рывком, сдержав болезненный выдох. Подхватил под одно колено и перевернул на спину, раскрывая перед собой сильнее, придерживая и не позволяя опустить ногу. Второй рукой, подхватив под бедра, подтянул к себе и втолкнулся, без рук - уже приноровился. Закинул изящную ногу на свое плечо и склонился, раскрывая до предела, входя как можно глубже.
- Локи... - Перехватил узкие ладони, переплетая пальцы. Прижал получившиеся "замки" к покрывалу, сдавливая, не позволяя пошевелить. - Тебе нравится, когда тебя берут грубо?
Выдохнул, глядя в глаза и двинулся, не столько вперед, сколько из стороны в сторону. А после, найдя удобное положение, снова начал вбиваться в податливое тело, наслаждаясь громкими шлепками о ягодицы брата.
Затишья между ударами грома стали намного меньше, а молнии, кажется, вообще не прекращались, сверкая в разных частях Асгарда. Тор чуть куснул Локи в подбородок, заставляя вскинуть голову, после чего завладел истерзанными губами, целуя на мгновение нежно, а после снова влажно и долго, не позволяя вдохнуть достаточно кислорода.
Локи задохнулся, потерялся, пропал в этом оглушительном напоре, не в силах двинуться, сгорая в обжигающем жаре чужого тяжелого тела. Запрокинув голову, он выгнулся, застонал громко, почти вскрикнул - и снова, теряя рассудок, сбрасывая одну за другой все маски, просто теряя силы, чтобы их удержать. Тор ловил его стоны губами, будто не желая отпускать от себя ни звука, и Локи задыхался, у него темнело перед глазами и колдовские огни ярко горели в этих глазах, изумрудные, ослепительные, безумные. Он был распят перед братом, и это било по нервам, сильно, с оттягом, заставляя крупно дрожать и изгибаться, по-змеиному гибко, бесстыдно, поджимая изящные пальчики ног от поглотившего тело жара, в котором инстинкты и рефлексы, наработанные годами, превращаются в оголенные чувства. Коснешься - ударит током, как молния бьет, только слабее, но яростнее.
В Локи много ярости, много злости и детской обиды - Тор пытается выбить её, как отец в детстве затрещинами выбивал дурь из его головы - но не выходит. Не выйдет.
У Локи белая нежная кожа, расцвеченная синяками и укусами, угольные волосы, разметавшиеся по покрывалу - черные завитки стекают по бледной шее, мокрые и соблазнительные. У Локи тонкие руки, прижатые к кровати, ломкие пальцы, которые едва заметно дрожат в пальцах Тора, длинные ноги, раздвинутые перед ним так бесстыдно, так пошло, так притягательно, что не удержаться.
У него длинные пушистые ресницы, мокрые от слез, которые он не может сдержать.
Он из последних сил укусил Тора, прерывая очередной поцелуй, и вновь запрокинул голову, каждое мгновение сходя с ума и возвращаясь в тело, дрожащее от наслаждения.
- Такой красивый... - Выдохнул Тор едва слышно, а сама фраза потонула в громовом раскате.
Он освободил одну прижатую руку, помогая закинуть ее себе на шею. Острые ноготки тут же впились в кожу. Тор охнул и чуть пригнулся, опуская голову, задевая длинными золотыми прядями шею Локи. Но через пару секунд взял себя в руки, скользнул ладонью между сплетенных тел, накрывая чужое возбуждение, начиная двигать рукой в такт своим движениям. Локи сжался, становясь совершенно тугим, жутко горячим. Будущий царь сглотну громко, ускоряя темп.
Мышцы мгновенно свело, заполняя раскаленным золотом. Он излился, не выходя. В ту же секунду пальцам стало горячо и влажно. Последний раз сверкнула молния. Первые капли дождя ударили в окно. Секунда - ливень обрушился на мирный замок. И все прилежащие территории. Тор сглотнул громко, мягко выскользнул из расслабленного тела и отпустил мага, укладывая на влажное одеяло.
- Локи..? - Тор заглянул в зеленые глаза, отмечая в их глубине усталость и подступающий сон. Значит, то зелье подействовало. Слава Одину.
На мгновение подавшись желанию, он склонил голову и коснулся колючей щекой щеки брата. Прижался на секунду, выдохнул медленно, прикрыв глаза. Словно большой домашний кот, приласкался, замирая. И отстранился.
Дотянувшись до чего-то сухого, похожего на одну из рубашек, осторожно обтер подтянутый живот, длинные ноги. Провел пальцами по влажному лбу, убирая темные пряди. Тор молчал. Ему нужно было, чтобы Локи заснул. Немедленно. Сию секунду. Несмотря на дождь и тучи, небо светлело, а значит, начинался рассвет. Локи должен был спать.
Локи уже спал, сам этого не осознавая. Его сознание стремительно затягивал сон, навеянный зельем Тора и усталой негой, разлившейся во всем теле. Он хотел бы пошевелиться, но не смог двинуть и пальцем; осталось только довериться рукам Тора - впрочем, они не творили ничего предосудительного.
Локи забылся крепким темным сном под осторожные касания теплых ладоней, не чувствуя затухающей боли в истерзанном теле.
Он вовсе не хотел засыпать сейчас, но его мнением пренебрегли.
После... Он сполна спросит за это с Тора.
Если вспомнит.
Мысли устали ворочаться в тяжелой голове и замерли, успокоившись, дыхание выровнялось.
Сонное зелье полностью завладело усталым телом.
Тор глянул внимательно на замершего брата. Стянул с кресла тяжелое одеяло, сделанное из меха, и укрыл. Считанные мгновение заняло переодевания. Сейчас бог грома выглядел, словно на парад. Все сверкало, блестело, плащ, кольчуга, наручи. Все только-только из починки или чистки. И это действительно стоило того. Если получится, что задумал Тор, то нужно выглядеть гордо. И бесстрашно.

***
- Это невозможно, Тор! - Громкий и низкий голос Одина разнесся по залу, обрушиваясь на стоящих там.
Тор, склонив голову и опустившись на колени. Фригг, закрывающая ладонью рот, чтобы не вмешаться в разговор мужчин. И, конечно, сам Один, грозно восседающий на троне. Его рука, сжатая на посохе, подрагивала. Сам он едва сдерживался, чтобы не вскочить на ноги. Чтобы не разнести все вокруг. Его лицо то краснело, то бледнело. Как обычно, когда он разговаривал со своим старшим сыном.
- Отец. - Тор был спокоен и тих, что не свойственно конечно. Он поднял глаза, свел брови и сжал ладонь на рукояти Мьельнира. - Это единственный выход. В любом случае, я не позволю ему пройти через все это.
- Тор... - Его мать попытался что-то сказать, но Один снова ударил посохом в пол, поднимаясь на ноги.
- Ты - будущий царь! Ты представляешь, как это будет выглядеть в глазах подданных!?
- Каким же я буду царем, если не могу защитить собственного брата? Разве не таким должен быть тот, кто правит? - Тор смотрел в глаза отца, не опуская головы, не повышая голоса. - Все станет намного хуже, если мы позволим такому случиться. Мы потеряем Локи навсегда, Отец.
Бог резко поднялся на ноги, вскидывая подбородок и выпрямляя спину. Золотые волосы рассыпались по плечам. Он был готов, словно к битве. Подобран, готовый в любой момент сорваться с места. Взгляды отца и сына пересеклись, проваливаясь друг в друга. Один на мгновение потерялся в чужом порыве и уверенности. Его захлестнуло эмоциями сына, которые кипели в нем. И пришлось сдаться. Царь устало опустился обратно на трон, упираясь рукой в подбородок. Голова почему-то стала жутко тяжелой. Невыносимо.
- Хорошо... - Сбоку раздался обреченный выдох Фригг. - Делай, как знаешь. Но тогда вся полнота его наказания падет на твои плечи, Тор. Никаких поблажек. От начала и до самого конца.
Тор молчал. Он давно все осознал и принял. Он был совершенно готов к тому, что его ожидает. Локи спокойно проспит до самого вечера, как раз до заката, когда его отпустят. А он закроется в каких-нибудь дальних покоях. Запретит к себе кого-либо пускать. И постарается все вытерпеть. Он сможет. Он же бог.
- Спасибо, Отец. - Молот ударил в пол, когда сын отдал дань уважения, снова опустившись на колени. - Спасибо.
Когда за старшим сыном закрылась дверь, Один глянул ему вслед. С сожалением. Волнением. И с гордостью.
Которой в этом взгляде было больше всего.
***
Когда он стоял перед толпой подданных, он видел в их взглядах все: непонимание, волнение, сожалению, раздражение. Кто-то действительно поверил, что он мог сотворить все то, что перечислял отец. Кто-то ошарашенно смотрел на Одина, ожидая, когда же кто-нибудь скажет, что все это было шуткой. Тор сдерживал ликующую улыбку. Он стоял на коленях, сложив за спиной руки. Он слушал свой приговор, который утверждал, что к нему применят одну из тяжелейших пыток. Но он чувствовал себя победителем. Он смог обезопасить от всего этого брата. Если бы Локи...
Тор передернул плечами, а стражник принял это за дрожь страха. Положил незаметно ладонь на сильное плечо и тут же убрал. Мол, держись Тор. Все еще образумится. На царском балконе был только Один. Фригг не удостоила весь этот фарс своим присутствием. Она не смогла бы на все это смотреть. Кто бы ни стоял на досках: Тор, Локи. Или оба. Они были ее детьми. Одину было сложнее, он был вынужден оставаться там до конца. Бедный отец.
Тор очнулся от своих мыслей, когда почувствовал веревки на своих руках. На мгновение мелькнула мысль - зачем? Ах, да. Кто-то еще все-таки уверен, что он убежит, вырвется. Он закрыл глаза, не позволяя увидеть ликование в своих глазах. Все шло так, как хотел виновник. Кажется, впервые Тор так четко продумал свой план. Который сбывался до мелочей так, как надо. Что за чудеса.
Сильные руки поймали в захват его голову, не позволяя шевельнуться. Хорошо, что сначала можно лежать. Это потом нужно будет просидеть около позорного столба до самого заката. А пока...
Мужчина открыл глаза, устремляя взор на отца. Тот стоял гордо и ровно, словно бы и не участвовал во всем этом. Он сознанием был совсем не здесь. И смотрел он куда-то вдаль.
После первого же прикосновения к губам, Тор зажмурился, пытаясь запрокинуть голову. Его держали крепко. Как веревки, так и руки какого-то стражника. Поэтому оставалось только царапать ногтями доски, засаживая занозы. В ушах шумела кровь и гомон толпы вокруг.
- Держись, Тор... - Доносился чей-то голос, сквозь звон и стук сердца.
Но он не открыл глаз. Губы жгло сильнее, чем огнем. В горле пересохло и жутко хотелось пить. Он попытался прочистить горло, но вдохнуть получилось лишь носом. Онемело полностью все лицо. Тор чувствовал, как шнурок медленно скользит под кожей. Интересно, если осторожно подсунуть язык, его тоже проткнут? Мысль испарилась мгновенно, когда игла снова коснулась губ. В груди клокотало, низко и тяжело. То ли рычание, то ли крик.
Веревки оставляли на коже глубокие алые ссадины. Можно на мгновение представить, что это просто руки брата, когда его в очередной раз довести. Сжимают, обжигают. Что сдерживает не сила, а магия. Что через мгновение боль сменится холодом, ледяным и неожиданно ласковым.
- Еще немного... - Шепнули тихо.
Или это просто показалось.
Солнце жгло кожу, пробираясь глубже, выжигая каждый миллиметр.

Тор пришел в сознание, осмысленное сознание, обнаружив себя уже сидящим около столба. Руки были затянуты сзади. Естественно, хлипкая опора была на один зуб. Но Тор сам выбрал это. К тому же в голове удивительно шумело. Пусто было. И звенело чуть-чуть. И удивительно жарко.
Он нашарил взглядом солнце. Он было уже не очень высоко, но достаточно, чтобы сойти с ума от ожидания. На подбородке запеклась кровь. Наверное, и рубашку испортили. Жаль было, что одел так много всего. Скинуть бы прочь. Сглотнув осторожно, бог выгнулся и зажмурился. Губы болели жутко. И все тело из-за них. Руки, содранные до крови.
Тор закрыл глаза и запрокинул голову, упираясь затылком в древо. Хорошо, что он не дал все это испытать брату. Иначе бы потерял Локи навсегда. Тот бы замкнулся и больше никогда не позволил себе помочь.
А теперь главное, чтобы ничего не узнал.
Точно. Он ускачет через день в очередной поход. На месяц - другой. Как раз все и заживет. А если кто что скажет, откажется - слухи. Так и поступит.
Голова медленно опустилась на грудь, наполненная тяжелой пустотой. Еще около 3 часов. Надо досидеть. Совсем немного...
Локи проснулся с тяжелой головой и телом, будто налитым усталостью. Руки и ноги были будто закованы в свинцовый плен кандалов, и веки были столь же тяжелыми, неподъемными. Трикстер разлепил их на чистом упрямстве, сел на кровати, сжимая пальцами виски, и закашлялся хрипло, недобрыми словами поминая дрянное вино и брата, не знавшего границ в своей грубости.
Солнце освещало ледяные плиты на полу; проследив взглядом за лучами, Локи с удивлением понял, что день стремительно клонится к закату, попытался подняться на ноги и зашипел раздраженно - колени подогнулись, слабость до сих пор не покинула тело. До белизны костяшек впившись в полированное дерево, трикстер прошептал заклинание, древнее, как этот замок, и с благодарностью улыбнулся, чувствуя силу в ослабленном теле. Он распознал бы любой, любой яд, почуял бы его и стер из собственной крови, если бы...
Если бы не был занят.
Сознание бога обмана наполнила злость, ударила в голову, вытесняя оттуда назойливую тупую боль.
Тор! И как только наглости хватило?! И зачем?!
Колдун практически выпал из покоев брата, держась за стену, пошел пустынными коридорами, галереями, арками в поисках своего ответа. Туман перед его глазами медленно прояснялся, и магия искрилась на узких ладонях и контурах кошмарных синяков, украшавших тонкие запястья.
Услышав голоса, он инстинктивно прижался к стене, скользнул вдоль неё, чутко прислушиваясь к обрывкам разговора.
- Слышал, что вчера... - Негромкие реплики терялись в каменных стенах. - Тор из ума... Никогда бы...
Услышав слово "палач", Локи прижал ладонь к губам, чтобы не выдать себя резким вдохом. Усталость была забыта.
В обеденном зале он встретил мать. Фригг была бледной, как тень самой себя, она схватила сына за руку и сжала её до боли, глядя на него снизу вверху красными сухими глазами.
- Мама... - Локи всмотрелся в глубину её глаз, пытаясь понять и найти ответ, но она отвернулась, отняла руку, бессильно сжимая тяжелый подол придворного платья.
Он не добился от неё ничего, совсем ничего; ему пришлось разыскивать брата на ощупь, остерегаясь стражников - колдовское чутье вело его темными переходами, узкими коридорами до самого внутреннего двора. Он вылетел туда, обшаривая взглядом помост, и рядом со столбом, позорным столбом, нашел на земле темные пятна. Закат выкрасил их в глубокий алый цвет, и глядя на залитые закатной кровью каменные плиты Локи выкрикнул проклятие в темнеющее небо, до боли сжимая кулаки.
Магия зашипела на своем языке, побежала по венам раскаленными каплями, змеями сорвалась с его пальцев, растекаясь по земле - во все стороны, во все проходы, тайные, явные, известные и забытые. Замерев на помосте среди алых холодных лучей, Локи видел глазами своих слуг весь Асгард, до последнего камешка, и глаза колдуна светились ярким зеленым огнем.
Он вспыхнул сильнее на смертельно бледном лице, когда какая-то маленькая змейка нашла Тора. Гораздо сильнее. Локи вскинул голову и выдохнул короткий приказ, сбегая по лестнице, пересекая залитый магией двор.
Он нашел брата там же, где его оставила змейка: у Тора просто не было сил, чтобы двигаться дальше. Локи упал рядом с ним на колени, взметая в воздух древнюю пыль, обнял ладонями дурную тяжелую голову, приподнял и замер, ни в силах двигаться.
Конечно, он слышал об этом наказании. Слышал в детстве и юности, но упоминание древней пытки всегда вызывало лишь пренебрежительную улыбку на тонких губах.
Глядя на то, как игла изуродовала лицо Тора, Локи больше не улыбался.
- Идиот... - Шепнули губы, сжимаясь в линию, ресницы дрогнули, и по тонким пальцам стремительно побежала магия, останавливая кровь, зазмеилась на рваных порезах. - Кретин... Как ты мог?! Это ведь причиталось мне! Мне!!
Длинные пальцы судорожно сжимались на широких плечах, а Локи метался между яростью и истерическим смехом, который вырывался из горла хриплыми спазмами, сжимая сердце в стальных ладонях злости и вины.
- Не прощу... никогда... - И больше всего на свете Локи ненавидел себя за то, сколько нежности прозвучало в голосе, за то, как болело сердце - так сильно, что бесполезно было отрицать. Оно готово было разорваться. Вот сейчас. Вот прямо сейчас...
- Ненавижу... - Как же тяжело, когда синие омуты глаз видят за словами их настоящий смысл!!.. - Тор...
Тот медленно открыл глаза. Взгляд постепенно становился осмысленнее, из стеклянного превращаясь в усталый. Тор фокусировался на сидящем рядом, пытаясь его узнать. А еще его, кажется, кто-то звал. По имени. Да, это его имя…
- Тор...
Губы чуть дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку. Не получилось. И со второго раза тоже не получилось. Или смог? Он не чувствовал лица в принципе. Если только лоб немного. Да и то потому, что его напекло дневное солнце. А потом бог все-таки узнал узкие ладони, которые контрастно выделялись на темных доспехах. Если присмотреться, можно увидеть, что на них будто что-то шевелиться. Или это просто солнце так играется с бликами. Странно.
- Л... Локи... - Выдохнул, благо это имя было такое простое, что можно было, слегка приоткрыв губы, ими не двигать. И все равно произнести. - Локи...
Где-то на краю сознания нашлись силы, чтобы шевельнуться, поймать в плен чужую руку. Так же как ночью. Нет, намного нежнее и легче, позволяя выдернуть, если того пожелает ее хозяин. Он потянул чуть к себе, чтобы вглядеться в злые и раздраженные глаза.
- Локи?.. - Настоящий или снова мерещится? Он же, кажется, направлялся в какую-нибудь комнату, где можно просто упасть и не шевелиться. Не успел все-таки? - Ты рано...
Выдохнул и поморщился, касаясь того, что когда-то еще было губами кончиком языка. Но, может быть, все не так ужасно, как могло показаться.
"Я всегда буду защищать тебя, брат!" - собственный детский голос все это время звучал в голове, проносясь снова и снова. И воспоминания. Взгляд доверчивых зеленых глаз. Робкая улыбка. И твердая уверенность, что навсегда, что бы ни произошло... Он всегда будет рядом. И поможет. Прикроет. Спасет.
- Нам. - Выдох, медленный, чтобы голова перестала звенеть. - Не тебе. Нам.
- Молчи... - Шипение разнеслось по коридору, искры дождем слетели с пальцев Локи. - Помолчи.
Он сидел на ледяном полу до тех пор, пока магия до последней капли не покинула его тело. Пока от страшных ран не осталось воспоминаний, кроме тонких бледных полос. Пока румянец жизни не вернулся на бледные скулы Тора. Пока не увидел, как старший брат силится улыбнуться.
Локи отдал ему всю свою магию без остатка, всю, что копил годами, поджидая нужного часа. Всю, что похитили бы рунные плетения, которыми клеймят в Асгарде преступников-колдунов.
Отдал без сожаления и жалости.
И поцеловал приоткрытые в крепком сне губы Тора, мимолетно коснулся их своими и обжег горячим дыханием, вскинул голову, глядя в потолок.
"Нам". Звучит, как будто дивный сон, в котором кому-то можно доверять, как в детстве...
Локи будет сидеть на полу рядом со спящим братом, пока тот не придет в себя на следующее утро. Глядя на них всевидящими глазами, Хеймдалль улыбнется самым уголком губ.
Сам того не понимая, Тор привязал Локи к Асгарду крепче рунных плетений и зачарованных цепей.
Привязал - но веревкой столько тонкой и прочной, что почти не видна. Эта нить оплетает два сердца, две блуждающие души - в одно целое.
Но братья пока об этом не знают.
Пока они просто целуются в глухом заброшенном коридоре, и это - великое благо для них.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R

---

Фан Арт: Give me your pain (PG-13)

[Dahut]

Название: "Give me your pain"
Автор:  Dahut
Фандом: Мстители
Рейтинг: PG-13
Прим.: просьба не брать и не размещать без разрешения автора.

Give me your pain by ~DahutYs on deviantART

@темы: Thor, Loki, коллаж, рейтинг: PG-13

---

Способ помочь.

[Jaya Jeeves]

Фандом: Мстители 2012.
Персонажи: Тор, Локи, компания веселых и находчивых с Тони в первых рядах.
Рейтинг: PG или где-то за его пределами.
Жанр, предупреждение и прочее: флафф, АУ? ООС? практически не вычитывалось.
Авторское слово: у Локи просто обязаны были в какой-то момент сдать нервы.


Способ помочь.

читать

- Дайте парню напиться, - окликает замерших в угрожающих позах соратников Тони, и, не заметив реакции, нетвердой походкой сам направляется к бару, - у него повод есть, и обстоятельства располагают!
Бартон так и не опускает лук, Наташа держит пальцы на кобуре; Локи даже не смотрит на них, беря из рук Тони стакан с виски.
У него руки дрожат. Тони усмехается. Еще бы не дрожали. Но он хорошо держится – никто больше не заметил этой дрожи.
Локи практически залпом выпивает виски и судорожно сглатывает, словно на сухое горло. Дергается уголок губ. И Тони бы не обратил на это внимания, списав на нервозность по случаю грандиозного и блистательного поражения, если бы из всей группы вооруженных, опасных и повсеместно психически неуравновешенных врагов Локи не косил бы глазами на Тора. И тот не смотрел бы на него не зло, как остальные, а предельно настороженно.

- Кажется, у нашего неудавшегося повелителя планеты будет истерика, - осторожно замечает Тони в самолете по пути на базу, когда Наташа стягивает с него заклинившие пластины костюма.
Локи сидит на кресле в наручниках под неусыпным контролем обозленного Бартона. Его глаза закрыты, тонкие ноздри трепещут и лицо такое бледное, что кожа похожа на воск.
- Нет, серьёзно, - снова начинает Тони, - он не умер там часом? Бедняга, мне его даже жалко.
- Пусть бы умер, - тихо отвечает Наташа, обернувшись скорее на Бартона, чем на Локи.
- Бесчувственная, коварная и беспринципная, - качает головой Тони.
Тор стоит у противоположной стены, рядом с сиденьями, облокотившись спиной о перегородку и из-под прикрытых век наблюдает за Локи. Тони закусывает губу: он практически уверен, что Тор тоже замечает состояние Локи и – Тони готов хоть головой об заклад удариться – знает, что будет дальше. Или хотя бы догадывается.
Когда они подлетают к примостившейся в горной расселине базе, Локи начинает мелко трясти. Тор не отходит от него ни на шаг, пока многочисленная вооруженная охрана и Фьюри собственной персоной ведут Локи к новой камере – комнате четыре на четыре со стеклянными стенами.
Он садится у одной из стен, прижавшись спиной и обняв согнутые в коленях ноги.
- Жалкое зрелище, - кривится Фьюри.

Он срывается ближе к полуночи. Металлическая откидная лестница пришибает зачем-то остановившегося у камеры Беннера. Затем его придавливает рухнувшим с потолка куском металлической обшивки. В этот курган для пущего блеска втыкается непонятно каким образом выдранная из остатков лестницы перекладина, прошивая насквозь покореженный металл и едва не задевшая самого Беннера. И его мудреный самоконтроль дает трещину. Рев Халка слышен по всем этажам базы, если не снаружи.
Первым реагирует Тор. Он вскакивает с дивана, вскидывает руку, чтобы молот в долю секунды послушно лег в ладонь и мчится вниз, натыкается в разъехавшихся дверях на удивленную Наташу.
- Что..? – Сощурившись спрашивает она, пропуская его в коридор.
- Локи, - выдыхает Тор и бегом мчится до лестницы.
И тут взрывается воем сирена. Наташа, шипяще выругавшись, хватает со стола снятую кобуру.

Локи стоит, прислонившись лбом к стене камеры, и смотрит на то, как лозы металлических проводов, ползущих из-под обшивки, обвиваются вокруг Халка, заматывая его, затягивая, словно мумию в ткани. Тони замечает, что сбоев с освещением и электроникой из-за этого нет – лампы будто бы даже сияют ярче, чем обычно, и на приборных панелях все горит. Он заинтересовано оглядывается, пока солдаты берут стеклянную камеру на мушку, но тут Локи делает то, чего не удавалось до сих пор никому. Халк воет так, что, кажется, дрожит пол под ногами; Наташа прижимается к стене и отворачивает лицо; Локи кривится, поджимает разбитые губы и все затихает, Халк замолкает с громким всхлипом. Его грузное тело падает на пол и начинает быстро сжиматься, утопая в ослабевшей хватке проводов.
И Локи переводит взгляд прищуренных блестящих глаз на них – замерших в проходе с оружием наизготовку, но не решающихся пройти внутрь. Так кажется Тони сначала, но потом он понимает, что Локи смотрит только на уже успевшего войти в помещение Тора.
Беннер слабо шевелится в разноцветной куче проводов, и Тор делает шаг вперед, отвлекая Локи от него.
- Он вырубил Халка, - шепчет кто-то сзади.
И Локи вскидывает голову, на его лице застывает гримаса гнева и отвращения.
- Конечно! – Кричит он. – Потому что я бог!
На голову очнувшегося Беннера прицельно падает ещё кусок обшивки, и он со стоном затихает.
- Я бог! – Кричит Локи, и стеклянные стены его камеры идут трещинами.
Угрожающе шевелятся листы металла под ногами и Тони отступает назад, в коридор. Фьюри что-то тихо надиктовывает в рацию, постоянно повторяя «чрезвычайно».
- Как его успокоить? – Шепчет Наташа, выглядывая из-за плеча Бартона.
- Вырубить его надо, - отзывает тот, теребя пальцами единственную взятую с собой стрелу.
- Уходите, - говорит, оборачиваясь, Тор.
Фьюри раскрывает рот, чтобы возразить, но Тор повторяет.
- Уходите. Скорее!
Он смотрит уверенно. В тот самый момент, когда толпящиеся в коридоре люди начинают потихоньку отступать назад, Локи вскидывается, раскрыв влажные глаза.
- Куда? – Шипит он. – Я ещё с вами не закончил!
И пластины пола уезжают из-под ног.
- Бегом! – Рычит Тор, руками сдвигая створки металлических дверей.
Перед тем, как двери плотно закрываются и все перестает течь и дрожать, Тони успевает заметить, что по щекам Локи ручьями текут слезы.
Когда они добегают до мониторов, камеры уже не работают. У дверей, ведущих в комнату, где содержался Локи, Фьюри выставляет многочисленную охрану. Но за дверьми тихо. Сначала слышится звон стекла, приглушенный голос, а потом все погружается в нервное безмолвие.
Камеры так и не включаются.

- Зачем, - шипит Локи, и трещины на стенах камеры толчками, резкими всполохами расползаются и множатся, - зачем ты их отпустил?
- Локи, - тихо зовет Тор, и едва успевает закрыть глаза.
Камера лопается. Блестящий вихрь осколков ранит лицо Тора, голые руки.
- Зачем?! – Локи кричит и его голос срывается, по щекам, капая с подбородка, текут слезы. – Зачем ты все это делаешь?!
Тор шагает вперед, минуя погребенного под присыпанной осколками кучей проводов Беннера.
Локи мечется в разбитом остове камеры, не выходя за отмеченные торчащими из пола крупными осколками стекла границы.
- Зачем теперь? Сколько можно, Тор?! Давай, бери свой проклятый молот! Ты же меня ненавидишь! Или ты жаждешь суда? О, конечно, отцовский суд, попытка оправдаться перед всеми за воспитание такого урода, как я! Где твой молот, я спрашиваю?! Давай, великий Тор, посмотрим, какой суд мне придумаешь ты!
Он смахивает прилипшие к мокрым щекам растрепавшиеся волосы, делает неловкий шаг назад и взмахивает руками, в ладонях сияет голубоватое пламя.
Тор медленно подходит к камере. Мьёлнир остался лежать рядом с закрытыми дверями.
- У тебя же всегда был один способ помочь мне, исправить меня! Как ты там говорил? Не заставляй меня выбивать эту дурь из твоей башки? – Локи отшатывается назад, едва не падая.
Под ногами хрустит стекло.
Он взмахивает руками и Тора едва не сшибает волной воздуха. Голубое свечение проходит сквозь него, с шипением искрами осыпается на пол и когда затихает, слышно только судорожные всхлипы Локи.
Он закрывает рот ладонью, зажмурив припухшие мокрые глаза, второй рукой обняв себя и сжавшись. Слезы снова текут, влажно блестят на щеках.
Оставшиеся несколько метров Тор преодолевает быстро и бесшумно, и Локи вздрагивает, когда Тор обнимает его.
- Тихо, - шепчет Тор, прижимаясь губами к влажному виску брата, - тссс…
- Зачем, - всхлипывает Локи, когда Тор гладит его по затылку, прижимая к себе, - Тор…
- Я тебя никому не дам в обиду, - шепчет Тор, чувствуя, как Локи медленно кладет дрожащую ладонь ему на плечо, - больше никогда.
Локи вздыхает. Его бьёт дрожь, мелко стучат зубы и трясутся руки, как от сильного холода.
- Только не уходи больше, - продолжает Тор, - будь со мной, Локи.
- Ты должен ненавидеть меня, - неразборчиво шепчет Локи.
- Никогда, - Тор целует его в висок, - никогда.

Через полчаса тишины Фьюри не выдерживает и приказывает высадить дверь. Её расплавляют по периметру и вытаскивают, и когда становится видно находящееся за ней помещение, Фьюри первые секунды не знает, что ему делать.
Молот Тора прислонен к стене у двери. А сам Тор сидит в бывшей камере, прижимая к себе обнимающего его за шею Локи. Кажется, спящего Локи.
Сначала бросаются вытаскивать из-под завала Беннера. Тор тем временем медленно встает, поднимая прижавшегося лбом к его шее и крепко обнимающего его Локи, и подходит к Фьюри.
- Есть другая камера? – хриплым шепотом спрашивает он.
- Да, - спохватывается Фьюри.

Из темной маленькой камеры с одним только смотровым окошком в двери Тор не уходит. Он укладывает Локи на узкую койку, сам аккуратно присаживается рядом, гладит брата по волосам и зачем-то держит за руку.
- Он же ему брат? – Неуверенно и смущенно спрашивает Стив, когда закрывают дверь камеры.
- Сводный, - пожимает плечами Тони.

Утром Тор сам надевает на брата намордник. Локи, покорный и тихий идет за ним, стараясь не смотреть на окружающих.
И когда сияние охватывает их и поднимает, медленно проникает в клетки, Локи делает шаг к Тору, которого уже не видит, и, стараясь не выпускать из пальцев рукояти сосуда с тессерактом, обнимает Тора, прижимаясь лбом к его шее.
Тор обнимает его в ответ свободной рукой и целует в висок.
Под ногами уже повляется твердый золотой пол главной залы дворца, и этот пол сияется в лучах солнца Асгарда, когда Тор, не прекращая объятий, открывает глаза.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG

---

[Davena]

кликабельно

by marccus

@темы: Thor, Loki, фанарт

---

Crafty like a cat.

[Ваш Папа Стервятник на вершине стремянки]

Название:Crafty like a cat
Авторы:  Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и  Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Тор
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг:PG-13
Жанр: слэш, романс, ER, флафф, юмор
Предупреждение: ООС,
Дисклаймер: Все принадлежит создателям
Саммари: Чем коварнее план, тем проще его сорвать.


С грохотом и руганью Тор спрыгнул с лошади, ударяясь пятками о твердую землю. Разодранное плечо пронзило тянущей болью, которая начала пульсировать под кожей. Сморщившись, он стянул седло, освобождая спину животного, бросив искомое в руки подошедшему солдату. Молот казался неожиданно тяжелым сейчас, когда вокруг лишь тихий вечерний Асгард, засыпающий замок, усталые друзья. Не хватило сил даже пожелать Сиф спокойной ночи, не то, чтобы пожать протянутые руки Огуна или Фандрала. Попутно стягивая с себя промокший плащ и истерзанную чужими ударами кольчугу, бог прошел мимо огромного количества дверей, стремясь попасть к себе в комнату, но заметил свет в обеденном зале. Кто-то еще не спит?
Приоткрыв дверь, он напоролся взглядом на изящную фигурку, затянутую в изумрудные одежды, на распущенные угольно-черные волосы, которые чуть ерошил ночной ветер. В зале горели факелы, был накрыт стол, полный всевозможных блюд. Тор почувствовал, как предательски заурчало в животе. В голове началось противостояние желания спать и желания набить брюхо. От этого застучало в висках, ухудшая настроение.
- Ждешь кого, брат? Тайное свидание под покровом ночи? - Сложив руки на груди, игнорируя ноющее тело, Тор оперся о дверь, глядя исподлобья, весело и немного устало. - Когда планировать свадебные гулянья?
Типичный обмен приветствиями.
Локи проигнорировал его слова, все до единого пропустил мимо ушей, покачивая в ладони кубок с игристым вином.
- О, смелый Тор вернулся из своих прославленных странствий? - Голос, серебристый даже на слух, по-кошачьи бархатный, разнесся по пустынному залу. Обернувшись к брату, Локи смерил его пронзительно ясным взглядом, проникая прямо в голову, в сердце и в душу. - Все враги повержены, надеюсь? Если нет - я окончательно разочаруюсь в ваших идиотских затеях. - Всё это было сказано обманчиво ласковым тоном - Локи умел поддевать тонко, аккуратно, как острым ножом по коже.
Он сдвинулся с места, стирая обманчивое впечатление о прекрасной статуе, высеченной во льду, и подошел к столу, оперся бедрами на массивную столешницу, глядя на Тора, изо всех сил стараясь подменить научный интерес в глубине зеленых глаз на любовный.
- Не желаешь вина, мой драгоценный брат? - Тонкая бровь взлетела вверх, а красивые бледные губы дрогнули в улыбке. На кончиках пальцев бога обмана опасно покачивался тяжелый кубок.
Швырнув комок алой ткани, который когда-то был величественным плащом, Тор прошел в зал, глядя на замершего там мага чуть напряженно. Вроде перед отъездом ничем не обидел, против воли ничего не делал. Вроде Локи не на что злиться. Опустившись на высокий стул, сын Одина прикрыл глаза, выдыхая медленно и судорожно, разминая ноющие мышцы.
- Что-то ты какой-то слишком заботливый... - Подозрительно глянул он на застывший силуэт, силясь разгадать, что же происходит. - Не волнуйся, на твою честь в ближайшее время никто, кроме меня посягать не собирается.
Сунув в рот какую-то сладость, скривился и недовольно мотнул головой. Мало кто знал, что Тор не любил сладкого. Если только чуть-чуть. Если только это брат. Протянув руку по направлению к бокалу, чуть пошевелил пальцами, призывая уже подать сюда терпкую жидкость, чтобы стереть изо рта этот чертовски приторный вкус, обжигающий язык. Дождавшись, когда Локи протянет кубок, схватил не его, а чужое запястье, рванув на себя. Ловко перехватив падающий сосуд, усаживая сопротивляющегося брата на колени.
- Твое здоровье, сладкий... - Осушив одним глотком кубок, он поймал лицо бога обмана в плен сильных пальцев, придерживая за подбородок, и поцеловал, глубоко и властно, заставляя так же отведать искомого вина, не отстраняясь, пока тот не проглотит хотя бы немного.
Но и после этого, лишь привлек к себе сильнее, чувствуя, как алые капли стекают по шее, окрашивая кожу, скрываясь под рубашкой, приятно холодя кожу.
Локи задохнулся, закашлялся, дернулся, упираясь ладонями в широкую грудь брата, чувствуя, как магия разливается по венам - собственная магия, отравляющая коварством дорогое вино. Он не предполагал такого развития событий даже в самых смелых предположениях! Какая подлость со стороны Тора - поделиться любимым вином с любимым братом!
Возмущение вскипело в крови, и Локи больно укусил Тора за нижнюю губу, слизнул кровь и оттолкнул от себя брата.
- Варвар... - Бросил презрительно, глядя свысока из-под сведенных у переносицы бровей. В зеленых глазах светилась обида и что-то ещё - непонятное, странное. - Приходи, когда протрезвеешь, Тор.
Резко развернувшись, Локи чеканным шагом покинул зал, с холодком по спине ощущая, как собственная магия начинает действовать.
Бог удивленно посмотрел вслед тактично отступившему брату. Что это с ним? Обычно сразу после этого начинается веселая перепалка, швыряние заклинаниями, потом долгая борьба где-нибудь на горизонтальной плоскости, а потом волшебная ночь. А сегодня... а сегодня его бросили одного. Возбужденного. И раненого. Но он слишком устал, чтобы возмущаться, искать что-то взамен. Сунув в рот кусок мяса, Тор поднялся на ноги и отправился в свои покои. Чуть пошатнувшись на пороге, он ухватился за дверь. Вроде вино было не такое крепкое, чтобы вот так сразу опьянеть... Ну да ладно.
Затворив за собой дверь, мужчина удалился.

***
Проснулся он среди ночи от удивительно отвратительного ощущения. Он лежал на спине, прикрывшись теплой шкурой. Задумчиво глядя в потолок, он повернулся на бок и тут же почувствовал себя лучше. Как же неудобно спать на хвосте...
Тор подлетел над кроватью, взвился на ноги и отскочил к стене, ошарашенно обшаривая пространство взглядом. Потом, зажмурившись крепко, до ярких кругов, провел по бедру, чуть дальше, по пояснице... и наткнулся на что-то пушистое и мягкое. Из горла вырвалось утробное рычание.
- Локи... - Шагнув вперед, он чуть не навернулся, когда хвост чуть занес в сторону.
Схватив его в охапку, бог ринулся вперед к двери. Проходя мимо высокого зеркала, глянул мимолетно и застонал от ужаса. На голове красовалась пара острых вздернутых ушек, медового цвета, покрытых мягкой шерстью. Не предвещая ничего хорошего, он тенью проскользнул по коридору и одним движением ноги вышиб высокую дверь, ведущую в чужие покои.
- Локи..! - Умудрившись в слове без рычащих наполнить звериным рыком каждую букву, рявкнул сын Одина.
Бог обмана резко обернулся к нему - он не спал, и вообще с трудом обретался в полутьме, наполняющей его покои.
- Что тебе нужно, брат? - Зеленые глаза почти светились в тени, в которой прятался Локи, внимательный взгляд обшарил Тора и осветился торжеством, но более ничем младший принц своих чувств не выдал. - А эти милые украшения - трофеи последнего похода?
Локи облизнул пересохшие губы, внимательно разглядывая брата, заимевшего пару непременных атрибутов обычной дворовой кошки. Только необычного окраса.
Успев спрятаться в тени, он выгодно спрятал от взгляда своего будущего царя собственную пару ушей и хвост - последствия буйной выходки Тора.
- Тебе так не терпелось показать их мне, что ты пришел среди ночи? - Локи отступил глубже в тень, по-кошачьи прищурив изумрудные глаза. - Как невежливо, Тор. Где твои манеры?
Только бы глупый брат ушел. До утра бог обмана сумеет расколдовать себя, в любом варианте, но Тор мешает. Смотрит неотрывно, сердито. Злится.
Как мило. Взъерошенный обиженный кот.
Локи фыркнул тихо, нащупывая за спиной стену - всё же идея была весьма и весьма удачная.
Тор зарычал. Низко, гортанно так. Он не заметил, что на пальцах, вместо обычных округлых ногтей появились чуть вытянутые коготки, довольно таки острые, чтобы оставить на поверхности двери несколько длинных царапин. Покрытие крошилось под ноги, запоминая злость бога.
- Локи! - Рявкнул громко, прижав к голове округлые уши.
Хвост ударял по ногам, кончик стучал даже чаще, чем сам хвост. Мужчина напряг ноги, сгибая колени. Тело в момент стало легким, почти воздушным. И непривычная часть его стала даже очень к месту, помогая балансировать. Еще раз ударив рукой по дверному косяку, Тор рванулся вперед, перепрыгивая широкую кровать и хватая брата за отвороты рубашки, вздергивая вверх, держа на вытянутых руках. Вертикальные зрачки смотрелись в темных глазах... непривычно.
- Ты понимаешь, что ты наделал? - Зашипел тихо, дергая ушами и щуря глаза. - Завтра же прием у отца. Ты понимаешь, как ты меня подставил!?
Он встряхнул мага над кроватью и тут же замер. Что-то мягкое коснулось живота. Мазнуло и пропало. Смутные подозрения закрались в сознание старшего принца. Сграбастав в охапку сопротивляющегося парня, он потащил его в обход кровати, к свету, чтобы опровергнуть свои догадки. Но, вытолкнув виновника всех своих бед на освещенный участок, замер, удивленно глядя. Ушки встали торчком, хвост на мгновение выпрямился, а потом начал усиленно мотаться из стороны в сторону, цепляясь за лодыжки.
Уголки губ нервно дернулись, сдерживая улыбку.
Локи зашипел и мгновенно убрался обратно в тень, стегая себя по ногам длинным черным хвостом и прижимая к голове остроугольные черные ушки так сильно, что бархатный мех почти затерялся в угольных волосах.
- С чего ты взял, что дело во мне? - Тихий голос и раньше изобиловал свистящими интонациями, а сейчас Локи вообще практически шипел, сливаясь со стеной. - Я не такой идиот, как ты, чтобы заколдовать сам себя!
Тонкие брови недовольно дернулись, и длинный хвост послушно улегся, обвился вокруг бедра Локи и смирно затих. Ушки немного приподнялись - маг приходил в себя.
Завтра прием - отлично! Пусть будущий царь появится там посмешищем. Может быть, тогда отец обратит внимание на своего младшего сына... Обратил бы! Если бы не чертов любвеобильный Тор! И очередной прием, посвященный выбору его "спутницы жизни и трона".
Локи презрительно усмехнулся, торжествующе сжав узкие ладони. То, что принадлежит богу магии, не будет принадлежать более никому!
А выдумывать хитроумные проказы и ядовитые шутки - его родная, привычная стезя.
- Ты хочешь мне сказать... - Начал Тор тихо, подкрадываясь к замершему в углу юноше. - Что за ночь они просто взяли... и выросли... у обоих?
Он оказался вплотную к замершему брату, вжимая стройное и изящное тело в стену. Нависнув сверху, он заглянул точно в чужие глаза, благо в темноте в данный момент видел просто отлично. Опустив пушистые уши, ударил хвостом по чужой ноге и настойчиво сплел его с хвостом Локи, ощутив его мимолетную дрожь. Легкий, но убедительный удар раздался, когда кулак врезался в стену над слишком умной головой. Подняв за подбородок, чтобы видеть лицо, и чуть царапая кончиками ногтей, Тор нехорошо улыбнулся.
- До утра найди способ от этого избавиться. А с тобой я потом разберусь... - Он больно укусил мага за губу - нечто похожее на поцелуй, но скорее просто касание. - Локи.
Отстранившись, он отошел на несколько шагов. Недовольно дернул ушами, к которым удивительно быстро привык, и покинул комнату, Дверь закрылась с грохотом, эхо которого разлетелось по всему замку.
Кое-как успокоившись, убеждая себя, что это просто сон, будущий царь отправился в свою комнату, чтобы поскорее лечь спать.

***
Локи вышел в парадный зал в полном традиционном облачении, даже не вышел - появился. Как положено. Внимательно оглядел себя, оправил складку на рукаве и повел плечами, оглядываясь по сторонам. В высоком зеркале на стене отразился младший принц Асгарда во всей свой красе, утонченный и изысканный. Без всяких лишних деталей.
Лишние детали, на самом деле, по-прежнему прятались в угольных волосах и не только в них. За ночь магу так и не удалось избавиться от новых украшений, а потому он рассказал Тору красивую сказку про спасительную силу морока и даже наложил искомое заклинание на дурную светловолосую голову.
Глядя на то, как будущий царь Асгарда горделиво дефилирует по наполненному гостями (гостьями!) залу, как эти гостьи льнут к нему, как мухи к пролитому вину, Локи усмехнулся, тонкие брови взлетели вверх и причудливо изломались - магия медленно зарождалась в теле, разливалась по рукам и пальцам, концентрируясь в самых подушечках.
Сказки-сказками, но губы до сих пор саднило от грубого поцелуя-укуса, которого Локи не просил и не позволял.
Подчеркнуто вежливо улыбнувшись отцу, маг скользнул в тень, занимая своё излюбленное место. Узкая ладонь начертила в воздухе едва заметный пасс, губы шепнули что-то и растянулись в торжествующей улыбке - в одно мгновение Тор остался посреди огромного зала без защиты морока. На перекрестье сотни удивленных взглядов.
Черные ушки на голове Локи встали торчком от возбуждения, которое всегда охватывает победителя, а длинный хвост плотно обвился вокруг его бедра.
Вот только уже через мгновение всё снова пошло не по плану. Чертов Тор. Вокруг него любые идеальные схемы рушатся в прах и осколки.
Стоящая ближе всех к своему будущему царю Сиф сдавленно пискнула что-то и осторожно коснулась кончика пушистого хвоста, едва задев кончиками пальцев медовый ласковый мех.
- Мягкий... - Ошарашенно шепнула девушка, и зал отмер, как по мановению волшебной палочки.
Из тени изумрудные глаза бога обмана яростно прожигали каждого, кто посмел притронуться к золотистому меху, а когда к хвосту Тора протянул загребущие лапы Фандрал со своей мерзкой приклеенной улыбочкой, Локи не выдержал, выдохнул коротко шипение-проклятие и вылетел из зала.
Тор на мгновение растерялся, став центром всеобщего внимания. Но уже через пару минут был очень доволен. Отец улыбался в бороду, довольный тем, что приглашенные девушки вовсю крутятся вокруг его сына. Огун не показывал эмоций, но его глаза улыбались. Совсем чуть-чуть, но все же заметно.
Мужчина вздрагивал от каждого прикосновения, сдерживался, чтобы не отшатнуться и не зашипеть. Почему-то руки казались то слишком холодными, то слишком грубыми. Да и вообще, не нравилось ему такое внимание. Постепенно он начал сердито бить хвостом о ноги, чуть прижимать уши к голове и неодобрительно смотреть на гостей. Слава Одину, что прием подходил к концу, из чего следовало, что можно было подхватить своих верных друзей и ретироваться в покои, уничтожить парочку бутылок хорошего вина.
Проходя по коридору крыла, где располагались комнаты, Тор вовсю слушал подколки Фандрала, который, впрочем, не упускал момент взъерошить светлую шерсть, комплименты от Сиф, не спускающей взгляда с ушей. Хмыкнув, сын Одина потянулся всем телом, издав едва слышный мявк. Все замерли и уставились на будущего короля, который так же не ожидал ничего подобного. Грянул одобрительный смех.
- Смотри, превратишься в кота, что тогда мы делать будем? - Фандрал дружелюбно хлопнул друга по плечу и рассмеялся. - Что это, усы пробиваются?
Он сделал заинтересованное лицо, выискивая признаки растительности на лице, и едва успел увернуться от широкой летящей ладони. Его поддержал смех и гомон, после чего вся компания отправилась в комнату Тора, праздновать отличный вечер. Секундная шутка как-то тут же забылась, сменившаяся еще десятком других.
Бог обмана по ту сторону двери в сомнении нахмурил изящные тонкие брови. Это возможно?
Нет. Нет. Глупости. Пьяный бред. Он не мог так ошибиться в расчетах.
Фыркнув презрительно, Локи опустился в кресло, вытянул ноги, зачем-то пристально вглядываясь в дверь. Все эти женщины... И Тор... Чертов Тор. Ловкие пальцы пробежались по многочисленным застежкам камзола, избавляясь от осточертевшего официоза, черные ушки устало опустились, заставляя гордого мага выглядеть потерявшимся котенком.
Не замечая этого, Локи стянул жесткую ткань, оставшись в одной рубашке, и откинул голову на спинку любимого кресла, прикрывая усталые глаза пушистыми ресницами.
Он придумает, что делать. Обязательно придумает. Утром.

Он проснулся ночью от тихого, но настойчивого царапанья. Резко распахнув глаза, Локи выпрямился в кресле, приходя в себя, облизнул губы, прищурился, пытаясь понять, что происходит.
А происходило вот что: в его дверь настойчиво скреблись. И, судя по уровню звука, гостям недоставало роста.
Сотворив на кончиках пальцев маленькую шаровую молнию, Локи по-кошачьи мягко скользнул к двери и резко распахнул её, впился взглядом в незваного гостя.
А тот с коротким писком по инерции ввалился в его покои, перекатился на бок и посмотрел на мага снизу вверх печальными синими глазами.
- Мяу...
Рефлекторно прикрыв дверь, Локи сначала убедился, что его пальцы не дрожат, и только потом обернулся. На ковре рядом с его кроватью действительно развалилась огромная кошка с шерстью цвета спелой пшеницы и умными синими глазами.
- Хм... - Всё ещё не решаясь поверить в настолько успешную каверзу, Локи опустился рядом со зверем на корточки, заглядывая ему в глаза. - Тор?
В ответ кот радостно заурчал и совершенно подлым образом повалил его на ковер.
- Узнаю тебя... - Прошипел маг, яростно выворачиваясь, и всё, что ему удалось - это перекатиться на бок. Глядя на совершенно человеческую ухмылку на кошачьей морде, Локи медленно поднял руку и осторожно запустил пальцы в медовую шерсть. - Хороший котик... Хороший... - Тонкие губы растянулись в торжествующей улыбке. - Таким ты мне нравишься больше, брат!
Золотистый пушистый ком довольно заурчал, подавшись навстречу ласкающей руке. Чуть не свалился с лап, потеряв опору, и потряс головой. Ушки встали торчком, а хвост несколько раз скользнул по ковру, лохматя себя. Переступая мягкими лапами, кот подался вперед, принюхался, касаясь мокрым носом чужой щеки... после чего чуть прикусил зубками острую скулу и отскочил, оглядываясь на мага. Подпрыгнул несколько раз на месте и наклонил голову, любопытно глядя.
После пары секунд гляделок Коту это явно надоело. Он отошел в сторону и увидел свою нынешнюю цель - покрывало с бахромой на углах. Издав довольный и победный мявк, он ринулся вперед, цепляя искомое коготками. Потянул на себя, упираясь задними лапами в пол. Медленно-медленно плед поддавался, пока не свалился с кровати, погребая под собой палевое недоразумение, которое тут же заметалось под ним, тоскливо и потеряно мяукая.
Потирая щеку, Локи тяжело вздохнул и сдернул тяжелое покрывало с дурного кота, выпутал из бахромы все до единого когти и присел на колени, заглядывая в глаза непутевому зверю.
- Ты никогда не успокоишься, да? - Кот приветливо мяукнул вновь и без спросу забрался на кровать, развалился поперек, блаженно щурясь. - Я же говорил тебе, Тор, что ты - животное.
Осторожно присев рядом, Локи провел раскрытой ладонью над округлыми ушками, пытаясь ощутить опутывающие кота нити заклинания и аккуратно их разорвать - пошутили и будет. Но пальцы раз за разом ловили пустоту. От медовой шерсти веяло магией, но всё, чего Локи сумел добиться - это смены окраса. Незваный гость на мгновение стал рыжим, удивленно мяукнул и вернул знакомый палевый окрас.
- Не могу... Расколдовать. - Удивленно прошептал Локи и опустил ладонь на кошачью морду. - Тор... Я не могу.
Уголки рта нервно дернулись. Что скажет отец? Что скажет мама?
Кот подался навстречу ладони, урча все громче, подставляя под руку ушки и шею. Шагнул вперед и потерся лбом о чужую грудь, вывернулся и упал на колени мага, на спину, открыв самую уязвимую часть своего тела - нежный живот. Мяукнул, широко открыв пасть, и потянулся всеми лапками, прищурив глаза. А потом посмотрел спокойно и даже чуть насмешливо на склонившегося мага, дергая кончиками ушей. Словно бы совсем не осуждал, и не сердился.
В коридоре послышался какой-то шум. То ли стража обходила, то ли гости расходились. Палевый кот резко перевернулся, вскочил на лапы, замер на мгновение. вытянув шею, после чего соскочил на пол и бросился к двери. Поддел лапкой не до конца закрытую дверь и выскочил наружу, махнув на прощание кончиком хвоста.
Локи не смог его догнать - не человеку тягаться в скорости с кошкой.
Зато он столкнулся на очередном повороте с кем-то чрезвычайно неповоротливым и полетел вместе с ним на пол, путаясь в плащах и цепляясь за многочисленные застежки костюмов. Опрокинув неожиданную преграду на спину, Локи зашипел тихо, мотнул головой и моргнул несколько раз, разгоняя туман перед глазами.
И так и замер, сидя на чужом животе, упираясь ладонями в грудь, не в силах скрыть изумление в зеленых омутах глаз.
Под ним со всеми удобствами растянулся собственной персоной Тор, и в его взгляде насмешка мешалась с хмельным задором.
- Ло-о-оки! - Протянула недавняя жертва магии, вернее, мнимая жертва магии, сграбастав в крепкие и жаркие объятия озадаченного брата. - Вот ты где!
Пьяно икнув, но не отпуская из рук своей ноши, бог кое-как поднялся на ноги, закинув легкое тело на плечо, устремив его пятой точкой прямо в зенит. Покачиваясь из стороны в сторону, мужчина довольно улыбнулся и звонко хлопнул широкой ладонью по этой самой точке.
- А я тебя иска-а-ал... - Длинный светлый хвост, чуть взъерошенный, нервно покачивался из стороны в сторону. - Я тебя потерял, волновался. А вот теперь нашел...
Прижал на мгновение к голове пушистые уши, он замер, пытаясь понять, куда идти. Но уже через секунду направился к своим покоям. На губах блуждала блаженная и довольная ухмылка. Тор был пьяным, счастливым.
И в скором времени станет еще счастливее.
Локи вцепился в алый плащ брата, тихим шипением проклиная идею покинуть свои уютные и безопасные покои в такую ночь.
А впрочем...
Мстительно усмехнувшись, трикстер поймал в ладони длинный пушистый хвост и резко провел вдоль него против медовой шерсти.
К счастью, это подействовало: Тор взвился в воздух и выпустил своего пленника.
К сожалению, зелье выбрало именно этот момент, чтобы окончательно раствориться в крови принцев, и хвосты с ушами мгновенно растворились в воздухе.
К счастью, к тому моменту, как Тор обернулся, очень нехорошо глядя на брата, Локи успел отступить от него.
К сожалению, отступил он к стене.
- Тор... Спокойно, брат! Я не… Ммф...
До покоев они так и не добрались.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG-13

---

Фан Арт: Here for you (PG)

[Dahut]

Название: "Here for you"
Автор:  Dahut
Фандом: Мстители
Рейтинг: PG
Прим.: просьба не брать и не размещать без разрешения автора.

Here for you by ~DahutYs on deviantART

@темы: Thor, Loki, коллаж

---

Оргпост

[Анхель]

В связи с небывалым ажиотажем, вызванным выходом расчудесного фильма "Мстители", который выражается в полутысячном притоке ПЧей, сообщество нуждается в модераторах.
Если у кого-то возникло желание впрячься в нелегкий модераторский плуг труд, милости прошу ко мне в умыл.

@темы: административное

---

Бездна.

[|Инари|]

Не совсем по теме соо, Тор\Локи тут как такового нет, но есть Локи))

Автор:  лавлоки
Бета:  Raisin Bran
Размер: мини
Жанр: психоделика и немного ангста
Дисклеймер: marvel
Саммари: фантазия на тему того, что случилось с Локи между фильмами "Тор" и "Мстители".

Реальность рассыпалась вокруг мелкими, ослепляющими искрами, проскальзывала сквозь пальцы и тонула в бездне. Очень хотелось закричать, но даже вдохнуть было невозможно, не говоря уже о том, чтобы набрать в грудь воздуха для полноценного крика. Локи судорожно пытался понять, где он, что происходит и почему он еще жив. Неужели глупые человеческие легенды правдивы, и все боги бессмертны? Вокруг не было ничего, только всепоглощающая темнота, забирающаяся под кожу и проходящая по нервам изощренной пыткой. На пару секунд (или дней — он так и не научился ориентироваться во времени) Локи даже показалось, что его глаза закрыты, а он просто забыл их открыть. Изредка темноту белыми вспышками прорезали чьи-то полные боли и ужаса крики. Хотя вполне возможно, это он сам кричал. Кто знает?
Бог падал долго. То зависал над бездной, то вновь продолжал лететь все ниже, с какой-то невероятной скоростью. Он видел миры, полностью поглощенные войной, с яркими, пылающими пятнами угасающих жизней, реками крови и тысячами таких же, как он, — проглоченных бесконечностью. Только все они быстро сгорали, а он все продолжал и продолжал падать.
Он видел руины из стекла и бетона, среди которых прятались огромные ящеры, пожирающие все без разбора. Он видел рождение нового мира, когда первая капля первого дождя заставляла проснуться давно мертвую глину. Его рвали на части сотни голодных псов, непонятно как оказавшихся на этом краю вселенной. Его успели убить тысячи раз, его пытали так изощренно, как никогда раньше он не мог и представить, но он терпел боль, с интересом разглядывал эти новые, неведомые ему раньше миры и по воле судьбы-насмешницы все никак не мог умереть. Были моменты, когда казалось, что он всю жизнь вот так и падал, просто сейчас это происходило в буквальном смысле.
Локи уже не знал, хочет ли остановиться — ему начинали нравиться эти жестокие и пугающие уголки вселенной. Еще он научился ориентироваться во времени. Оказывается, все было довольно просто. Каждая секунда — вечность. В минуте — шестьдесят вечностей.
Спустя две тысячи бесконечных секунд и мертвых миров, он наконец понял, что всем своим существом стремится к боли. И чем сильнее она будет, тем лучше. Просто осознал, что, пока ощущает боль физическую, забывает о той, что рвет его изнутри.
От горечи и обиды Локи было физически плохо: хотелось разломать себе ребра, раскурочить грудную клетку и, в конце концов, вытащить тот склизкий, черный комок невыносимой боли, успевший там поселиться.
Он очень скучал по Тору и по матери с отцом. Но как только вспоминал, что они ему не семья, старался как можно быстрее убить в себе эту слабину.
Он всегда был один. Зачем себя обманывать?
Потом и боль исчезла, сменившись злостью и желанием мести. Так было гораздо легче. Хотелось доказать этим безмозглым, что он чего-то стоит. Он лучше, чем все они вместе взятые! И он будет править назло им всем! Они еще пожалеют, что предали его.
Читаури появились как раз вовремя. Словно холодная вселенная вдруг решилась ответить на все его молитвы. Скруллы назвали свои условия, а Локи назвал свои. Он даже не задумался о последствиях, заключая соглашение. Единственное, о чем он мог думать, — это то, что теперь мог захватить любимый братом Мидгард.
Хотелось смеяться.
Было уже поздно, когда Локи осознал всю глупость своего решения. Бог привык, что всегда есть запасной план, благодаря которому, если что-то пойдет не так, всегда можно выпутаться. В данном случае его не было. Проигрыш означал смерть, и оставалось только продолжать двигаться дальше. Остановиться — значит умереть. А после всего пережитого умирать совсем не хотелось.
Он решил для себя, что уничтожит всех, кто встанет у него на пути. Он выживет и будет править. Будет величайшим правителем! О том, что произойдет в ином случае, думать не хотелось.
Главное — не останавливаться.
И люди встанут на колени.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG, рейтинг: G

---

Скрытые мотивы

[Аластар Эск]

Название: Скрытые мотивы
Авторы: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Мстители
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: PG
Жанр: слэш, романс, ER, hurt|comfort
Предупреждение: ООС, спойлер к фильму
Дисклаймер: Все принадлежит создателям
Саммари: "Почему я все время должен тебя спасать?"

Локи приходит в себя медленно, толчками, только после того, как с тихим свистом закрывается люк самолета, отрезающий плен от свободы. Один из подручных уверенно и ровно уводит машину от базы, которая невероятно близка к сокрушительному падению на бренную землю, а Локи сидит на полу в глубине железного нутра, и его пальцы, сжимающие посох, слегка дрожат. В голове лихорадочно бродят мысли, видения алыми вспышками полыхают под закрытыми веками - на мятежного бога волнами накатывает вина, обида и беспокойство. Колючее, острое, с которым невозможно бороться.
Открыв глаза, Локи внимательно смотрит в одну точку, облизывает губы и отдает короткий приказ.
Самолет стремительно снижается, теряя высоту, а бог обмана ощупывает взглядом землю - узкую полоску берега у самой воды.
Тяжелая машина быстро растворяется в темнеющем небе, и Локи некоторое время смотрит на неё, пока крохотная точка не растворяется где-то на горизонте. А затем он резко разворачивается и быстрым ровным шагом идет туда, где в земле осталась глубокая воронка, а вокруг неё валяются исключительно живописные осколки непробиваемой тюрьмы. Глаза трикстера светятся в темноте ровным светом, который заглушает даже холодное голубое свечение изголовья его посоха - он ищет следы, кровь на обломках, хоть что-нибудь, хоть что-то.
И он находит.
Тор лежит неподвижно не слишком далеко от эпицентра приземления. Молот валяется среди разноцветных осколков, но правая рука сына Одина все равно инстинктивно сжимается, будто пытаясь нащупать его. Локи непроизвольно задыхается и медленно опускается на колени рядом с братом.
Это слабость. Непозволительная, отравляющая, губительная. Но трикстер не может бороться с ней. Слишком больно.
Распахнутые глаза ощупывают лицо Тор, длинные царапины, украшающие его, бледные губы - уголки едва заметно дергаются от боли. Помедлив всего лишь мгновение, Локи обнимает чужую тяжелую голову, укладывает себе на колени и гладит, гладит тонкими ледяными пальцами, бездумно, инстинктивно отдавая с таким трудом удержанную при себе магию. Зарывается пальцами в светлые спутанные волосы и дергает, не сдерживая силы, кусает губы.
- Очнись, ну!
Перед глазами почему-то плывет, но Локи убеждает себя, что во всем виновата усталость, что в него стреляли из всевозможных человеческих игрушек, что он только что провернул одну из самых важных операций во всем грандиозном плане.
Магия ледяным ручейком перетекает из его пальцев в тело Тора, залечивая повреждения, заставляя срастаться кости - Локи не знает, сломано ли что-то у Тора, он просто гладит его по лицу, глядя в бесконечно высокое небо Мидгарда.
Небо, равнодушное к мелким проблемам двух чуждых этому миру богов.
Тору кажется, что он больше ничего не может чувствовать. Сознание плутает в какой-то кромешной тьме. Он давно стал чем-то невесомым, легким, словно пушинка. Его носило по далеким местам. Он то засыпал, то просыпался, но так и не мог открыть глаз. Боги не умирают, они просто растворяются в том мире, где обречены остаться навсегда. Тор был готов к этому. Он даже ни о чем не жалел. Если только о том, что не увидит больше насмешливых зеленых глаз. Может он уснет, как отец? И будет лежать там, где упал, пока его не найдут. А дальше что?..
Он совсем не ожидает почувствовать холодные прикосновения, которые легкими разрядами гуляют по телу. Снова появляется боль, она скользит по телу, задерживаясь в отдаленных уголках сознания. Становится тяжело. Откуда-то появляется оболочка вокруг маленькой пушинки, что путешествовала в темноте. И эта оболочка ноет, почти хрустит, но постепенно становиться почти терпимой. Тор кривится.
Он пытается повернуть голову, но ему удается лишь немного передвинуть ее. Мужчина примерно так же чувствовал себя, когда в него врезалась человеческая машина. Только сейчас - раз десять. Иди двадцать. Тор сжимает в пальцах влажную траву, которая тут же острыми краями обрезает ладонь. Он сжимает сильнее и медленно, по миллиметру, открывает глаза.
Ему кажется, что он все еще где-то между сознанием и неизвестностью. Над ним склоняется лицо брата. Бледное, неожиданно усталое и измотанное. Тор позволяет себе тихий выдох, терпит жжение в горле и груди, боясь закрыть глаза. Он боится, что видение исчезнет.
- Локи... - Он пытается произнести имя, но движутся только бледные губы.
Благодаря чужой магии он сможет и говорить, и драться уже через несколько часов. Но сейчас может только широко улыбнуться. Так широко, как позволяют онемевшие губы. А потом он начинает смеяться. Вернее, это должен быть смех. А получается кашляющий хрип. В груди что-то неприятно хлюпает и клокочет, перебиваемое тихим хрустом выправляющихся костей. Но Тор все равно улыбается.
Ему нравится снова и снова доказывать брату, что тот не такой бесчувственный, как думает. Что он может испытывать горячие обжигающие эмоции, вот как сейчас. И кем бы они друг другу ни были, он пришел. Нашел. Не смог оставить, как есть. И слава великому Одину, что он пришел.
Сын этого самого Одина морщится и втягивает воздух через нос, когда на место встает еще что-то важное. Он чувствует себя неким подобием асгардийской мозаики, которую они собирали в детстве. Отвратительное ощущение.
Но через секунду могучий Тор снова улыбается. Уже немного уверенней и легче. И даже открывает глаза, чувствуя, как перестают дрожать ресницы.
Локи резко опускает голову, вглядывается в знакомое лицо, следит за тем, как бледная кожа медленно возвращает себе здоровый румянец.
- Пришел в себя? - Спрашивает негромко и решительно отнимает пальцы от теплого плеча Тора, спихивает его голову со своих колен и поднимается на ноги. - Дальше справишься.
Он стоит спиной к лежащему на земле Тору и медленно сжимает и разжимает пальцы, чувствуя, как крохи магии понемногу утекают из тела, искрятся на кончиках пальцев едва заметными изумрудными искрами. Он прекрасно понимает, что должен уйти отсюда как можно быстрее, что самолет ждет его неподалеку, и опасности для жизни Тора больше нет, но не может сдвинуться с места.
Недосказанность, незавершенность ощутимо повисают в воздухе.
- Почему я все время должен тебя спасать? - Ладонь касается лица, на мгновение закрывает усталые глаза и соскальзывает вниз. - В детстве, в юношестве, сейчас... Ты невыносим. Вечно попадаешься на один и тот же трюк. - Локи усмехается и смотрит на Тора через плечо. - Глупый брат.
С этими словами Локи сжимает кулаки и заставляет себя сделать шаг, ещё один, ещё - прочь отсюда, от места падения непробиваемой клетки и великого Тора.
От места проявления своей главной слабости.
Будущий правитель Асгарда смотрит в высокое небо, такое далекое, где в многочисленных складках вселенных находится их дом. Именно - дом. И вернуться туда надо вдвоем. Тор садится с рыком, который вырывается против воли из груди, срывается с губ, разносясь по округе. Он скрипит зубами, но поднимается на ноги. Рассеянный взгляд находит едва заметную в темноте хрупкую фигуру. Приходится напрячь каждую мышцу, чтобы начать двигаться. Кажется, что тело будет обжигать каждое дуновение ветра, каждое передвижение воздуха. Но сейчас совсем не до этого. Желание спать можно загнать в дальний угол. Оно будет биться, извиваться, но если на него не обращать внимание, можно еще немного побыть с этой стороны мира.
Тор рывком преодолевает разделяющее их расстояние. Его заносит, и, чтобы не упасть, он хватается за ствол широкого дерева, к которому прижимает ошалевшего брата. Прижимает спиной, лицом к себе. Он упирается обеими руками в ствол, не позволяя убежать. У него есть пара мгновений, пока Локи не пришел в себя. Он чуть нагибается, чтобы видеть чужие глаза. И улыбается. Снова.
- Я всегда буду на него попадаться, брат. - Говорит спокойно и мягко, словно они обсуждают какую-то ерунду.
Он ловит двумя пальцами изящный подбородок и целует ледяные губы. Целует грубо и горячо, обжигая дыханием, терзая нежную кожу. Он заставляет вжаться затылком в дерево и целует, пока хватает воздуха. Отстраняется, глядя на припухшие губы. Обводит нижнюю большим пальцем и делает шаг назад.
- Мы вернемся домой вместе, Локи. Совсем скоро. - Отступает еще немного.
Вытягивает руку в сторону. В раскрытую ладонь тут же падает тяжелый молот. Тор морщится от этого резкого движения. Но он больше не смотрит в сторону брата. Обходит его, обходит несколько деревьев. А после опускается в тень самого большого, чья листва спускается почти до земли. Упирается в него спиной и закрывает глаза, чтобы через мгновение уже заснуть. Глубоко и спокойно. Без сновидений. Но больше уже не уносясь той странной легкой материей вглубь Вселенных.
Локи смотрит ему вслед, долго-долго, почти не дыша.
У него нет сил даже на то, чтобы отлепиться от дерева - он стоит, прижавшись щекой к шершавой коре, и смотрит в небо.
В венах медленно восполняется, струится магия. А в голове - звенящая, звонкая пустота.
И Локи улыбается усталому темному небу.
Можно сбежать, можно спрятаться, можно драться, можно все отрицать. Но от этого дом не перестанет быть домом.
А брат - братом.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, рейтинг: PG-13

---

накажи и перевоспитай.

[вышел за молоком.]

Название: накажи и перевоспитай.
Автор: lucky loki.
Бета: нет
Фандом: Avengers
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: romance, humor, flaff.
Рейтинг: PG-13
Объем: миди.
Права: marvel. мое - только больная фантазия :3
Состояние: в процессе.
Предупреждения: ООС (вполне), АУ. местами стеб.
От автора: первый в данном фандоме. маленькая глава, для пробы.

2.
Меня посетила мысль, что в последнее время я слишком много времени провожу на коленях. С этим надо как-то завязывать.
- Надеюсь, ты понимаешь, какую ответственность несешь, исполняя роль учителя. Ты должен вселять свет и отвагу в юные сердца, мудрость и уважение в детский и юношеский разум. Постарайся обходить острые углы истории, особенно при детишках…
Колкость так и рвется с моего языка, и я не удерживаюсь.
- Это ты так тонко намекнул на тот инцидент с восьминогим конем?
Никогда не думал, что Тор умеет краснеть. Крайне забавное зрелище. Ухмылка так и просится на мое лицо, но я сдерживаюсь, со всей серьезностью смотря прямо в глаза нынешнего царя. Тор отводит взгляд, почти мгновенно разрушая контакт.
- Да, именно о таких моментах я и говорю.
Далее Тор высокопарно изъясняется на тему важности образования, о том, какое великое дело мне доверено, и что он очень надеется на позитивные результаты. Горемычная валькирия, он серьезно?! И ведь он прекрасно знает, как я ненавижу детей. И уж точно, мне совершенно не походит роль учителя. Я полная противоположность этому званию. Либо он действительно верит во весь этот бред, либо же это изощренно-продуманное наказание. Если бы я не знал Тора так хорошо, я был бы уверен во втором варианте.

Солнце высоко в небе, жарит нещадно, на небосводе ни облака. Ненавижу такую погоду. Душно, одежда липнет к телу, я передвигаться нормально не в состоянии. К своему коню я, безусловно, доступа не имею. И вот я иду по тропе к деревне уже где-то час, в моей руке массивная палка, что заменяет мне привычный посох. Жалкое зрелище, аж противно. Мне, бывшему царю Асгарда, богу хитрости и обмана, предстоит провести первый урок. Шутка, явно лишенная юмора. Я без понятия, что буду рассказывать этим малолетним оборванцам. Все ближе и ближе. Я могу даже не смотреть куда иду – достаточно ориентироваться на звуки и запах. Мычание скота и вонь их же отходов. Из князи в грязи, да? Очаровательно.

Школа, если так можно назвать этот огромный сарай, находится на отшибе. Подходя ближе, я вижу, как к ней сбегается вся малышня деревни. Где от шести лет отроду и больше. Присмотревшись, понимаю, что там не только малышня, но и юнцы. Они держатся особняком, прямо у входа, переговариваются о чем-то и с опаской смотрят в мою сторону. Кажется, я только что решил для себя, что ненавижу более юных сорванцов, нежели мелюзгу. С последними можно как-то разобраться, рассказать сказочки с плохим концом, попугать. А гребанные подростки? Чем старше – тем любопытнее в более серьезных вопросах. И еще это вечное «я уже взрослый». Тьфу. Самое смешное, что они наверняка видят во мне сломленного неудачника, сломленного Тором. Не думается мне, что они будут уважать своего «учителя». Подойдя к этой большой лачуге, я обвожу взглядом своих ученичков. Медленно оглядываюсь назад, чувствуя на себе чьи-то взгляды. А, обеспокоенные родители. Стоят у своих домов и наблюдают. Некоторые мужчины, судя по их напряженным позам и настороженным лицам, готовы, чуть что, бросится защищать своих отпрысков. И нет даже капли презрения, только недоверие и страх. Меня все еще боятся? Нет, это определенно забавно. Резко поворачиваюсь к куче мальчишек, среди которых затесалось всего пару маленьких дев. Мне кажется, или кто-то отошел на шаг? Неужели так страшно выгляжу, или новости до деревни доходят по принципу испорченного телефона, и они ожидали увидеть перед собой монстра с огромной пастью? Отрешенно понимаю, что скалюсь. Кажется, из-за последних событий, я немного потерял контроль над своими эмоциями и мимикой. Стрессы-стрессы, так, кажется, люди говорят.
- Быстро на урок.
Я даже не кричал. Спокойно и четко. Чистой воды приказ. И все, как один, ломанулись толпой в этот сарай. Превосходно. Просто какое-то извращенное чувство власти.

Еще немного и уголок моего рта начнет дергаться. Весь сброд расселся, кто где, в большинстве, конечно же, подальше от меня. Большая часть массы расселась у противоположной стены. Такое ощущение, будто бы я держу их в заложниках и готов убить в любую секунду. Может, в чем-то они и правы, но это уже начинает порядком раздражать.
- Самые мелкие садятся ближе, самые рослые остаются подальше. В этом, кгхм, зале, не должно быть белых пятен, кроме как в два метра вокруг меня. Быстро.
Началась бурная возня. Все пересаживаются, перешептываются, некоторые о чем-то спорят. Устало тру переносицу, затем опираюсь на посох и наблюдаю. Это будет трудно. И ведь, я никак не отверчусь от своих новых обязанностях. Тор ясно дал мне понять, что будет, за мое непослушание. Моим многочисленным врагам, что я сумел себе накопить за годы жизни, будет дано полное право расправиться со мной. Более того, тот, кто прикончит меня первым, получит вознаграждение от щедрого царя. Я перестану быть под опекой Асгарда, превращусь в дичь. Действительно, зачем марать руки о кровь приемного братца? Жалкая овца среди стаи голодных волков. И ведь, врагов у меня не мало. Ведьмы Анъёрга, горный народ, да что там - все, кто остались из Йотунхейма, мои враги. Опять же смешно, ведь я всегда считал, что мой главный враг – Тор. На гнев или злость уже нет сил, я только печально усмехаюсь. Сплошные сантименты. Наконец-то шум поутих, все расселись и, кажется, немного, расслабились.
- Кто скажет мне, с чего начался мир?
Вверх взметнулось около десятка рук. Надо подумать о том, чтобы как-то распределить этих спиногрызов по группам. По росту, или по возрасту, все равно как. Я, конечно, бог, но меня на всех не хватит. Последней поднялась рука маленького, ярко-рыжего мальчишки, сидящего в двух шагах от моих ног. Он старался не смотреть на меня вовсе, его лицо было усыпано веснушками, волосы были спутаны, а вокруг рта явно размазаны остатки завтрака. Отвратительное зрелище. Я делаю шаг и легонько тыкаю его в бок недопосохом.
- Как зовут тебя, дите?
Он поднимает голову и ломким, но, тем не менее, довольно звонким голосом произносит.
- Меня зовут Моди, ээ, учитель.
Я не удерживаюсь и хмыкаю, замечая его заминку. Действительно, как же меня теперь величать? До чего жизнь довела.
- Знаешь ли ты, что твое имя обозначает храбрость? Наверное, по этой причине ты сидишь ближе всех. Что ж, отвечай на мой вопрос.
И Моди бойко начал свой рассказ, с самого истока возникновения жизни. Без запинки выложил все, и про черную бездну Гинунгагап, и про рождение инеистых великанов. Уж не знаю, кто родители этого мальчишки, но историей он явно интересовался с необычайной силой. Пока он рассказывал, я наблюдал за другими. Все они внимательно слушали мальчишку, смотрели уже прямо, не пряча глаз, никого не била крупная дрожь, а некоторые даже позволяли себе порой покивать, в знак согласия с историческими фактами. Закончив разглагольствовать, Моди снова потупил взгляд.
- Все верно, юный Моди. О создании мира, я думаю, вы знаете все. А вот о том, что все это значит, и что было далее…

Думается мне, я посадил себе голос. Я закончил лекцию спустя полтора часа. Меня ни разу не перебили. И, что удивительно, когда я стал диктовать довольно обширное домашнее задание, никто даже не пискнул и не состроил страдальческой гримасы. У них такая тяга к знаниям, или это все еще страх?
Как многое меня забавляет в последнее время. А затем, я застрял там еще на добрых пол дня, записывая длинный список имен, чтобы хоть как-то прикинуть, сколько пустых голов мне придется наполнить. Некоторые даже успевали робко задавать интересовавшие их вопросы и уточнять что-то по домашнему заданию. Как же раздражает.
Добравшись до своих покоев, я сначала падаю на кровать. Удивительно, Тор не отобрал моих комнат и не заставил жить в какой-нибудь хижине. Даже слуги убирали в моей спальне, и в положенное время, три раза в день, на столике появлялась моя трапеза. Конечно, это говорило о том, что мне не разрешено посещать трапезный зал, но я особо и не горю желанием. Все во дворце смотрели на меня с презрением. Тор только отдавал приказы и всегда избегал смотреть мне в глаза, а Фригг появлялась нечасто, все дни, напролет, просиживая рядом с ложем Одина. Хочется искупаться, но как только я представил путь до купален и всю эту возню – черт с ним. Я медленно расстегиваю темно-зеленый колет и верхние пуговицы рубашки. Как же лениво, хочется спать. Черт с ним, с верхом. Сниму только низ и все. Стягиваю свои штаны из кожи телят Аудумла, как говорил торговец. Помнится, это было в тот день, когда в Асгарде была красочная ярмарка. Собственно, для меня это был повод накупить диковинных вещей, насладиться чем-то простым, вроде обычной медовухи и пораньше лечь спать. Наверное, я единственный, кто проводил этот праздничный день так скупо. Вот Тор вечно напивался драбадан и кутил всю ночь напролет, и, что самое обидное, на утро он был свеж и бодр.
Я невольно улыбаюсь своим воспоминаниям. Можно позволить себе такую мелкую слабость, когда никто не видит. Наконец-то раздевшись, я заползаю под одеяло. Сон окутывает меня, считай мгновенно.

Где-то на границе сна и яви, я слышу, как открывается дверь. Слышу тихие шаги и то, как прогнулась кровать, когда сели на ее край. Затем я ощущаю, как чьи-то пальцы, слишком грубые для женских, проводят по моему лбу и убирают с него пару прядей.
- Спокойной ночи, брат.
А может, мне это только приснилось.

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: миди, рейтинг: PG-13

---

Антошка!

[[Sammi]]

@темы: Loki

---

[Li_Troy]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

накажи и перевоспитай.

[вышел за молоком.]

Название: накажи и перевоспитай.
Автор: lucky loki.
Бета: нет
Фандом: Avengers
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: romance, humor, flaff.
Рейтинг: PG-13
Объем: миди.
Права: marvel. мое - только больная фантазия :3
Состояние: в процессе.
Предупреждения: ООС (вполне), АУ. местами стеб.
От автора: первый в данном фандоме. маленькая глава, для пробы.


POV Локи.

Людям нравится верить в настоящую любовь. Как ни странно, богам это тоже нравится. Верить в нее - это как мечтать. Глупо, по-детски, но не запрещено. Мечтать не вредно, хотя, я могу с этим поспорить. Если бы я не мечтал так много, и более того, не пытался воплотить свои мечты в реальность - я бы сейчас не был в этой заднице. Но страдать и выяснять причинно-следственные нити сейчас уже поздно и не имеет смысла. Так что, нужно просто пожинать плоды.
Хреновые такие плоды...

- Знаешь, ты даже милый такой, когда у тебя кляп во рту. Не в том смысле, что это мило выглядит, это нет..Я про то,что ты молчишь. Покладистый такой, не язвишь.
Тор впервые подает голос с тех пор, как меня заковали. Кляп во рту вовсе не мешает мне закатить глаза и одарить псевдобратца взглядом исподлобья. Сейчас мы едем по какой-то улице этого огромного и грязного города. Насколько я понял,мы приедем в какое-то не особо людное место, встретимся с этими козлами-героями и мы с Тором отправимся домой. Герои, тьфу. Название еще, какое - мстители. Тут только один мститель - и это я. Перевожу взгляд на Тора. Тот спокоен и смотрит в окно невидящим взглядом. Наверняка задумался о своей несчастной любви. Глупый брат. Мог бы просто забрать эту женщину в Асгард да и все тут. И она счастлива, и ты рад. Я бы так и поступил. Только мне вот забирать некого и нечего.
Асгард. Черт. Одна только мысль о нем вызывает во мне тошноту. Меня чертовски мутит теперь. Я откидываю голову назад и прикрываю глаза. Итак, что же меня ждет по возвращению? Подземная клетка? Ссылка на Западные земли? Работа в какой-нибудь шахте? Или сразу смертная казнь? Не было бы кляпа во рту, я бы усмехнулся. Если честно, то мне уже все равно. Шахты, клетки, морок, смерть...Какая к черту разница, если все уже давно лишено смысла. Не могу понять, правда, в какой именно момент это произошло. Когда я понял, что монстр? Или когда Всеотец канул в вечный сон? Или когда я отпустил руку, падая в бездну, но не прекращая смотреть в глаза Тора? А может, все не имеет никакого смысла с того момента, как Всеотец взял меня, испуганного младенца, на руки? Если бы не кандалы, я бы потер лоб и крепко зажмурился. Мысли мечутся в моем сознании, ищут исход того, что произойдет, ищут момент, когда все началось, и пытаются найти выход. Но ничего. Да и зачем? Кажется, я очень устал. Думаю о таком бреде...
Всего несколько минут и мы наконец-то на месте. Тор вылезает из машины и громко хлопает дверью. Господи, зачем так сильно? Тор пробыл на земле дольше моего, в целом, а так и ничего не понял. Я вылезаю из машины плавно и бедром закрываю несчастную дверь. Это все довольно трудно, когда твои руки скованны и ломит спину. Уже в который раз думаю, что отличие Бога от человека только в названии. Что с того,что я Бог? Больше живу, меньше болею. Ладно, я еще на магии знаюсь, а вот Тор? Отобрать у него молот, поставить рядом какого-нибудь боксера-чемпиона, хотя бы один раунд, да будет. Или вообще проще - исхитриться и уколоть великого громовержца успокоительным в лошадиной дозе - скопытится и храпеть начнет. Что, кстати говоря, мысль.
Тор дергает меня за цепь, и я отвлекаюсь от своих дум. Ах да, все уже в сборе. В людской одежде, такие все важные, могучая кучка мстителей. Хотя некоторым все же идут больше лосины. Не хватает эпичной музыки и замедленного кадра. Все смотрят, как я и Тор встаем друг перед другом, поворачиваем чертов ящик и исчезаем в ультрамариновом свете. Феерия, что тут скажешь.

Несколько следующих дней проходят серо и смазано. Я просиживаю мои последние, как мне кажется, дни в холодной подземной камере и смотрю в одну точку. По моим расчетам и учитывая, какие именно асы стоят при совете Тора, меня скорее либо убьют, либо же убьют медленно и жестоко. И вот настал момент истины. Стражи пришли за мной и провели в тронный зал. Здесь была вся элита Асгарда. Лучшие асы, старые советники-мудрецы со своими длинными бородами и не менее длинными одеяниями. Мой взгляд невольно остановился на Фригг. Она смотрела на меня без ожидаемого презрения. В ее взгляде читалась печаль и некая толика нежности. Хотя, лучше бы это было презрение...Я отвожу взгляд и смотрю себе под ноги. Не то, чтобы мне стыдно, как провинившемуся мальчишке. У меня просто жутко затекла шея. Да и во рту пересохло, мне все никак не вытащат кляп изо рта. В каком-то смысле, это даже лестно.
- При всем народе Асгарда, при своей матери и при великом Всеотце, что спит сейчас, но все слышит, я начинаю суд. Локи, младший и приемный сын Одина, - при этих словах я поднимаю глаза на Тора, - и мой брат, ты обвиняешься в таких преступлениях: заговор против Всеотца, начало войны, начало войны в другом измерении, 137 невинных людских жертв,. Также ты обвиняешься в откровенном предательстве.
Меня забавляет этот краткий и скомканный перечень моих грехов. Тор выдерживает театральную паузу. Он внимательно изучает мое лицо. Что он пытается найти? Раскаяние? Страх? Братец, ты такой доверчивый чурбан. Самое печальное, что начал я все это творить лишь с благими намерениями.
- Исходя из данных обвинений, суд и я, нынешний царь Асгарда, выносим приговор.
Я закрываю глаза. Невольно вспоминается детство. Мы с Тором бегали по этому тронному залу, прятались за колоннами, воображали, что мы на важном задании. Он всех молотил деревянной булавой, а я прикидывался, будто прикрываю его магией и успеваю еще и врагов лупить. Вот это было весело. Мы были неплохой командой, правда, брат?
Я чувствую на себе тяжелый взгляд Тора и открываю глаза.
- Ты назначаешься учителем. Для детей из нищих семей. Так же обязан перебрать всю библиотеку Асгарда. И записать все, что в ней есть. Так же ты обязан использовать свои знания и магию для врачевания. Как и для асов и их семей, так и для бедняков. Искупить все беды ты сможешь только при честной работе и добрых делах. Ты клянешься защищать каждого жителя Асгарда, и делать все, что в твоих силах, для их блага. Как мой младший брат, как младший сын Одина и как провинившийся ас. Клянись.
Из моего рта вынимают кляп, а я все еще не верю своим ушам. Врачевание? Грязные тупые дети? Перекопать миллиардную и самую древнею библиотеку всех девяти измерений? Почему не смерть, ётун тебя подери?!
Тор ждет. Немного оглядевшись, я понимаю, что ждут все. Я преклоняюсь на одно колено перед Тором и народом Асгарда. Я тихо шепчу.
- Клянусь.
И таким образом, я соглашаюсь на предстоящий ад. В конце концов, для меня всегда было важнее спасти свою шкуру, безусловно. Хотя, стоит ли она того?
- Суд я объявляю закрытым. Приговор вынесен и не подлежит изменениям.
Тор резко встает, полы его алой мантии взвиваются, и он стремительно уходит, даже не взглянув на меня. Кажется, я отказываюсь понимать что либо. Остальные также не обращают на меня никакого внимания. Только Фригг, мягкими шагами спускается со ступеней и подходит ко мне. Ее узкая ладонь ложится мне на плече.
- Хорошо,что ты дома, Локи. Я прощаю тебя, знай.
Она кротко улыбается мне и уходит. Я остаюсь один в огромном светлом зале. Мне хочется что-то разнести к чертям. Пробить каждую колонну. Разрушить все. Но вместо этого, я лишь обессилено опускаюсь на пол и закрываю лицо ладонями.
Очень странное ощущение, когда ты уже смирился с мыслью о смерти,
а оказываешься живым.

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: миди, рейтинг: PG-13

---

Реки Ётунхейма

[Red Sally]

Название: Реки Ётунхейма
Автор:  Red Sally
Бета: нет
Фандом: Avengers
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Объем: мини
Дисклаймер: Персонажи принадлежат Marvel, легенды - Эдде.
Предупреждения: AU, ООС
Статус: закончен
От автора: Автора можно смело считать конъюнктурщиком. Премьера все еще впереди, а пока автор понятия не имеет, как обстоят дела в каноне.
Ах да. Всему виною Локи.

- Дай знать, когда эта сила захочет журнальчик или что-нибудь еще!
Фьюри редко повышает голос, ему это без надобности. Его слова и так продолжают отдаваться в ушах, точно отскакивают от стен. Даже после того, как он покидает бункер, Тору кажется, что он слышит этот голос. И горькую издевку в нем, которая, разумеется, не способна стереть ухмылку с лица Локи, столь же постоянную и столь же раздражающую.
В прозрачных стенах своей западни Локи стоит прямо и неподвижно - ноги чуть расставлены, руки сцеплены за спиной - и смотрит на них по очереди. На Хоукая, который, даже не пробуя играть в гляделки, выходит следом за Фьюри. На демонстративно занятого собственной персоной Старка - под этим взглядом тот два или три раза роняет что-то на пол, но не прекращает своего спектакля, пока оброненной вещью не оказывается стаканчик с горячим кофе. Забористая брань, обычно заставляющая помимо воли стараться запомнить хоть парочку выражений, звучит для Тора уныло и обрывается, едва за Старком задвигается дверь. На Бэннера: он все так же спокоен, но теперь все более очевидны усилия, которые он прилагает, чтобы сохранять спокойствие. На бледную Наташу, которую Роджерс сменил в наблюдательном боксе. Заметив, как она кладет руку на плечо Бэннера, Локи фыркает. Звука не слышно, но Тор видит движение тонких губ, брезгливое снисхождение мелькает в его взгляде - совсем ненадолго, снова сменяясь тем же неродным, нездоровым, нервирующим блеском. Когда этот взгляд фокусируется на Торе, он вздрагивает.
Локи открывает рот, и Тор готовится услышать все то же. О силе, о власти, возможно, о неизбежных жертвах ради всеобщего благоденствия - обо всем том, чем он играючи взбесил Фьюри, что так резало слух Тора, заставляя его всерьез сомневаться в том, Локи ли перед ним или это его злая шутка, свихнувшийся фантом, удравший от хозяина и пустившийся во все тяжкие... О том, какой Тор, в сущности, трус, что отказывается принять его, пусть не брата, но друга, когда-то самого близкого, встать с ним рядом, быть на равных и по одну сторону. В мыслях Тор уже обороняется, уже повторяет, что власть ничто, когда она стоит на безумии, что даже жестокость - нет, особенно жестокость - должна знать меру... но Локи только облизывает губы, наклонив голову набок, его взгляд смягчается, хотя болезненный блеск по-прежнему таится в глазах. Еще пара секунд - и он отворачивается. Волосы, слипшимися жесткими прядями обрамляющие острое лицо, теперь мешают рассматривать его, и только тут Тор, оторвавшись от Локи и оглядев бункер, понимает, что остался в нем один.
- Стив! - окликает он раньше, чем успевает подумать об этом.
Из динамиков тут же раздается:
- Я здесь.
Локи снова выпрямляется, но теперь голова его опущена, и блуждающая улыбка едва видна из-под падающих на лицо волос.
- Надолго? - спрашивает Тор.
- До двух часов. Потом твоя очередь. Пока можешь отдыхать, как и остальные.
Тор заставляет себя отвернуться от прозрачной стены, поднимается с места и отправляется в бокс.
- Не могу я отдыхать, - говорит он, закрывая за собой дверь.
Роджерс тут же чем-то щелкает и только потом смотрит на него.
- Теперь он нас не слышит, - объясняет он. И после паузы спрашивает: - Все нормально?
- А как же, - бормочет Тор. - Злодей захвачен, порядок будет восстановлен, а скоро и сказке конец. Всем жить долго и счастливо…
- Слушай, - в голосе Роджерса слышатся неприятные нотки сочувствия, - это гнусно, но так уж вышло. Не знаю, что с ним сделает Фьюри, но ты не должен казниться по этому поводу. Он заслужил то, что будет дальше, что бы это ни было.
- Я не хуже тебя знаю, что он заслужил, а что нет, - огрызается Тор. - Он просто сошел с ума. Нельзя пролететь сломя голову через прорву миров и сохранить рассудок.
Роджерс трет лицо и отворачивается от мониторов, в каждом из которых - по неподвижному черному силуэту. Копии, создаваемые техникой, ничем не отличаются от тех, которые творит магия. Такие же бледные.
- Предлагаешь упечь его в психушку, нет? Прости, дурдом для богов еще не отстроили.
Тор сам не замечает, как руки сжимаются в кулаки.
- А не пошел бы ты? - интересуется он.
Стив устало смотрит на него.
- Ты не единственный, кому осточертело подчиняться приказам, - говорит он. - Я полжизни это делал и впредь не собираюсь, что бы кто там ни думал. Но пока мы в этой команде, мы не можем никого никуда послать. Мы всего лишь солдаты, хоть и неплохие. И если быть до конца честным... - он кивает в сторону ближайшего из мониторов. - Я бы с ним подрался. Просто так, хоть на ножах, хоть врукопашную. Уверен, ему есть что предъявить кроме силы, которую он рекламирует… Но один на один. Думаю, ты тоже не отказался бы.
Он не доводит мысль до конца, но Тору и так все понятно. Нечаянная вспышка, заставившая его вскочить с жесткого кресла, уже угасла, и он кивает, садясь обратно. Поединок - то, от чего он не отказался бы ни при каком раскладе. Поединок с Локи, завершись он так, как завершилось сегодняшнее сражение, не вызвал бы у него никаких вопросов. И не оставил бы и тени от тех эмоций, которые еще не до конца улеглись в сердце. Потому что в поединке победа достается тому, кто ее достоин: какая победа, такой и победитель. А много ли славы в том, чтобы драться вшестером против одного?
Некоторое время они, как заговоренные, пялятся в мониторы на застывшую фигуру. Потом Роджерс склоняется над приборами.
- Смотри, - говорит он, показывая на кнопки. - Это управление камерами. Это громкая связь. Это связь напрямую с ним. - Он бросает быстрый взгляд на Тора, и тот ничего не может в нем прочесть. - А это - сигнал тревоги. Твоя смена через полчаса, правда...
- Но я все равно не смогу пойти и заснуть себе спокойно, пока не узнаю, что ЩИТ собирается делать теперь, - говорит Тор. - Отдыхай, сигнал тревоги мне не понадобится.
На прощание Роджерс хлопает его по плечу. Стучит дверь бокса, с мягким гудением отъезжает и возвращается на место тяжелая дверь бункера. В воцарившейся тишине слышны даже электрические шумы в лампах, освещающих и убежище, и западню.
Локи двигает плечами, перекатывается с пятки на носок, разгоняя кровь. Он уже давно не улыбается, наверное, перестал, как только понял, что смотреть на него некому. Он расцепляет руки, массирует запястья, растирая их, хотя рук ему никто не сковывал. И что-то говорит, едва шевеля губами. Тор нажимает первую кнопку и придвигает к себе микрофон.
- Тебе что-нибудь нужно?
Локи резко поднимает голову, заставив Тора отшатнуться от монитора. Злясь сам на себя за нелепые попытки отыскать на знакомом лице знакомое выражение, тот смотрит в злые и веселые глаза сумасшедшего, на капельки пота, поблескивающие на землистой коже, на кривую улыбку, снова растянувшую сухие губы, и ждет ответа.
- Мне, - говорит Локи, - нужна свобода. Правда. И верность.
Встряхнув кистями рук, он щелкает пальцами, придирчиво вслушиваясь в извлекаемый звук.
- Свобода брать то, что я захочу, и делать то, что мне нравится. Правда, которую не откроет ни тебе, ни мне ни один из одноглазых. Кстати, забавно, не находишь? И здесь нашелся свой любитель вершить чужие судьбы!
Тор сжимает пальцы, вцепившиеся в край стола, в который вмонтирован пульт. Стол трещит. Локи на мониторе двигает плечами свободнее, закрывает глаза, разминая шею.
- Верность тех, кто ее заслужит, тех, кому хочу быть верен я сам. Вот то, что я предпочел бы власти, друг мой. Любой власти можно противопоставить верность долгу, друзьям, самому себе, в конце концов, - он смеется. - Но за неимением этого сокровища меня вполне устроит власть.
- Мне было интересно, не голоден ли ты, - уточняет Тор, скрипя зубами. - Сила силой, но разве она заставит тебя отказаться от простых земных радостей?
Локи делает несколько неторопливых шагов к прозрачной стене.
- А тебя? - спрашивает он.
- Я ужинал, - зачем-то говорит Тор, тихонько ругается и отключает связь.
- Есть кое-что, на что я и верность, и власть обменял бы, - продолжает Локи, чей голос звучит из динамиков и после того, как Тор нажимает на кнопку.
Подойдя совсем близко, Локи кладет обе ладони на холодное подобие толстого стекла, прижимается к нему покрытым мелкими ранками лбом и шепчет:
- Не бросай меня...
Как он при этом умудряется оставаться в зоне видимости всех камер до единой, Тор не задумывается. Он и сам не может объяснить, почему, заботливо отодвинув микрофон подальше от края стола, он встает и выходит из бокса.
Локи все еще стоит у самой стены, внимательно следя за тем, как Тор спускается в бункер, подходит ближе, встает напротив.
- Ты сам выбрал это, - произносит Тор.
- В отличие от тебя, да?
Тор поднимает брови.
- Ты ничего не выбирал, всю жизнь обеими руками держался за нити норн, позволяя всем, с кем столкнешься, завязывать на них узелки и петли. Ты коронован, потому что родился раньше всех. Ты правишь Асгардом, потому что ты бог. Ты думаешь, что любишь женщину из Мидгарда, потому что она первая, на кого ты свалился. И ты дрался со мной – почему?
- Потому что так нужно, - выпаливает Тор, но это звучит неправильно. Это звучит глупо, пафосно и пошло.
Локи кивает и проводит ладонью по преграде между ними. Тора передергивает от внезапного ощущения, что рука Локи скользит по его плечу.
- Даже сюда ты пришел не сам, тебя притащила твоя смертная дурочка, по которой ты так тосковал. И где она теперь? Сидит в теплом кабинете, копается в картах и цифрах, потому что, найдя тебя, решила поискать что-нибудь поинтереснее. А что? Ей хорошо платят!
Локи стоит так близко, что прозрачная стена немного мутнеет от его дыхания. Тор подается навстречу, сам не замечая как.
- Мне только хочется узнать. Если бы не она… - Локи облизывает пересохшие губы.
Надо бы все же покормить его, думает Тор. И напоить. Может быть, тогда лихорадка, сжигающая его, отступит. Знать бы, что надо сделать, чтобы заставить его опомниться.
- Если бы не она, ты искал бы меня?
Встретить взгляд Локи хуже, чем упасть в реку Ётунхейма. Тору хочется вдохнуть, но воздух вокруг него густеет и остывает, он поднимает руку к горлу и отшатывается.
- Тор! – Локи почти лежит на толстом стекле. – Ты искал меня? Ты думал о том, что я могу быть жив? Могу выжить и нуждаться в тебе? Тор!
- Нет…
Локи снова водит пальцами по стене своей тюрьмы, только теперь Тор не дергается, а просто пытается убедить себя в иллюзорности ощущения, что его гладят по волосам.
- Я думал, что тебя больше нет.
- И успокоился?
- Нет.
Локи смотрит на него с живым интересом.
- Я искал бы тебя, будь у меня надежда.
- Брось. Ты похоронил меня с легким сердцем. Думаешь, так просто соврать богу обмана?
- Я похоронил тебя? – взрывается Тор. – Я? Разве это я позволил жажде могущества возобладать над совестью, близостью, честью? Разве я пытался убить отца, предать семью, уничтожить целый мир только из гордыни?
- Но гордыня ближе тебе, чем что-либо еще, - устало обрывает его Локи.
Призрачная ладонь в волосах исчезает, и Тора ведет к стене, точно он мог бы ощутить ее снова, окажись он ближе. Но перед глазами только больное лицо Локи, его ладони, прижатые к стеклу, его нервный рот и воспаленные глаза.
- Это из-за нее ты оказался здесь в первый раз. Это она движет тобой в стремлении одолеть меня. А я говорю тебе – смирись. Смирись, как советовал тебе Всеотец. Смирись с тем, что есть в тебе. Во мне. И с белым, и с черным. Не позволяй норнам рвать тебя на части.
Голос Локи звучит все тише, точно в боксе наверху кто-то убавляет звук. Тор подходит и тоже прижимается к стене, чтобы различить его слова, пока, наконец, ему не начинает казаться, что губы Локи шепчут у самого его уха. И все равно этот шепот трудно различим. Он рассыпается, слова эхом повторяют друг друга, дробятся на отдельные звуки, он не может понять, о чем это твердит Локи, хмурится, закрывает глаза, напряженно прислушиваясь, словно это и есть самое важное сейчас. Слушать Локи. Внимать ему.
- Будь верен себе, Тор. Будь верен мне. Видишь, как все просто. Ты не искал меня, но ты нашел. Несмотря ни на что. Я здесь, с тобой. Разве мы теперь чужие? Разве ты можешь ненавидеть меня? Желать моей смерти? Бросить меня и вернуться, встретив в последний раз?
Тор мотает головой, и Локи – да, теперь иллюзия стала еще более осязаемой – снова гладит его по волосам, по щеке, привлекает к себе в слабом подобии объятия. Тор медленно поднимает руку. Так не бывает. Сейчас, сейчас наваждение рассеется, рассыплется трухой нелепый фантом, которому взбрело в голову поиграть. Как не хочется, чтобы он рассыпался…
Тело под руками Тора худое и горячее, легкий кожаный доспех висит на нем свободно, как на деревянной кукле. Мидгард жесток к повелителям магии, будь они хоть дюжину раз богами. Безумие иссушило Локи, лихорадка выжгла его изнутри, оставив от воина обтянутый кожей и жилами скелет. Тор прижимает его к себе не думая, просто всем сердцем желая отдать ему хотя бы часть той силы, которая течет в нем самом, у него много, ему не жалко, он бы всю ее отдал, чтобы вернуть все как было. Чтобы Локи больше не походил на порождение ночных кошмаров, а стал самим собой. Родным. Прежним.
Локи улыбается, и шея Тора покрывается гусиной кожей там, где ее касаются сухие губы. А потом Локи немного отстраняется и вдруг целует Тора. Как женщину. Или… нет. Как женщина.
Тору всегда казались немного дикими нравы Мидгарда. Он знает, что женщины здесь иногда спят с женщинами, а мужчины с мужчинами. Но никогда раньше он не думал, что мог бы попробовать сам. Тем паче он никогда не думал, что так захочет попробовать.
Он удерживает затылок Локи, запрокидывая его голову, и отвечает на поцелуй так, будто спал один сто, нет, тысячу лет. Может, это жажда, сжигающая Локи, передалась ему вместо того, чтобы просто напиться его силы и иссякнуть? Может, это и есть часть его безумия? Может, когда бог сходит с ума, его обуревают страсти, которые и не снились богам, пребывающим в здравом сознании?..
Тору не хватает дыхания. Локи податлив и послушен, он открывает рот, пьет поцелуй вместе с воздухом из легких, как воду, как вино, и кажется, что Тор просто не в состоянии утолить эту жажду, как бы ни хотел. Ладони Локи скользят по телу Тора, и отчего-то он чувствует их жар кожей, хотя одежды на нем слишком много. Как и на Локи, который нервно дергает себя за ворот, оттягивая тяжелый золотой обруч на груди. Несколько секунд спустя обруч отлетает и со звоном катится по полу.
Тор тихо стонет, заставляя Локи оторваться от него на пару быстрых вдохов, чтобы тут же сцепиться снова. За обручем торопливо следуют плащ, наручи, куртка, Локи тут же умудряется оцарапаться о чешую доспеха Тора, но ему наплевать. Ему все еще жарко, он задыхается, едва ли не зубами пытается содрать с Тора все, что на нем надето, пока тот, вместо того, чтобы помогать ему, жадно гладит его по плечам, по рукам, по спине, спускается на бедра, пытаясь обнять, обхватить, обласкать всего, целиком. И слушать, слушать его сорванные вдохи, его дикое «я здесь… я здесь, с тобой…», слушать это и ничего, кроме этого.
- В следующий раз будем раздеваться медленно, - смеется Локи, выломав из пазов серебряную фибулу на груди Тора и отправляя ее в недолгий полет куда-то себе за спину.
Тор открывает рот, но Локи тут же затыкает его. Опускает руку, накрывая горячей ладонью пах, отчего у Тора подкашиваются колени.
- Иди ко мне. Иди скорее…
Тор торопится на незамысловатый зов так, будто от этого зависит его собственная жизнь. Он дергает вниз штаны Локи, освобождая его от остатков одежды, тот уже босой, когда только успел… Подхватывает его под бедра, поднимая на руки, распаленным телом чувствуя, что лихорадка уже передалась ему, вне всяких сомнений, полностью. И нужно только взять, взять его в ответ, чтобы жар отступил. Возьми, говорит он то ли себе, то ли Локи, и станет легче. Обязательно станет…
Локи трется об него, дергает за волосы, высовывает кончик языка и облизывает его губы, спускается на шею.
- Уймись… - умоляет Тор, ища глазами хоть малое место, где они могли бы лечь.
Локи и не думает униматься. Он тянет Тора на пол, твердя вполголоса какую-то бессмыслицу, Тор даже не пытается вслушиваться. Ему хочется целовать Локи еще, и не только в губы, он прижимается ртом к влажной шее с прилипшими к ней черными прядями волос, снова царапает, на этот раз бородой, осторожно касается языком темного соска, отчего Локи дрожит и с силой вцепляется в его плечо ногтями.
- Хватит, - рычит он. - Довольно!
В следующее мгновение Тор уже лежит на спине, а Локи возвышается над ним, сидя верхом. Обнаженным он, как ни странно, выглядит не так болезненно. Тяжелая черная кожа во много раз хуже его собственной, бледной и поблескивающей в холодном электрическом свете. Локи выпрямляется, опираясь на грудь Тора, и его торжествующее лицо кажется красивым, несмотря на многочисленные ранки, шрамы и ожог на виске, к которому Тору тоже отчего-то хочется прикоснуться.
Все оставшееся им время Локи молчит. Он медлит лишь немного, прежде чем сомкнуть пальцы на члене Тора и принять его в себя. Его боль Тор чувствует, как собственную, и не двигается, боясь ее обострить, до тех пор, пока Локи не начинает движение сам, пригнувшись к нему, как к холке коня. Очень скоро его осторожное покачивание превращается в настоящую скачку. И Тор уже не думает ни о чужой боли, ни о своей, ни о прошлом, ни о будущем, он крепко держит Локи, пока тот двигается над ним, на нем, и чувствует только, как его сила смешивается с больным могуществом Локи, сплавляется с ним, разбавляет его, но вместо того чтобы ослабить, усиливает. Это не похоже на соитие с женщиной, это и не должно быть похоже, это лишь часть жестокой ласки, тогда как с женщиной ласка – часть соития.
Тор кричит, упираясь затылком в пол. На бедрах Локи останутся синяки, эта мысль пульсирует в пустой голове, но не вызывает ничего, кроме новых и новых белых вспышек перед глазами, и лицо Локи пропадает среди этих вспышек.
Он не успевает опомниться. Локи тянет его за руку, заставляя опустить ладонь на свой пах. Тор проводит по гладкому члену лишь несколько раз, и Локи падает на него, будто до дна выпитый, и только продолжает подаваться бедрами вперед, толкаясь в его руку. Тор как в полусне отстраненно радуется, что додумался выключить динамики. Замутненному сознанию невдомек, что это еще за динамики, кто их выключил… Мысли, снова пытающиеся наполнить звенящую голову, путаются в лезущих в глаза жестких черных волосах: голова Локи у самого лица, от его вздохов жарко груди и шее, он приподнимается над обессиленным Тором и смотрит в упор.
- Я готов поверить, - говорит он, переводя дыхание, - что в самом деле был тебе нужен. А теперь спи.
Тор не готов укладываться спать. Он голый и мокрый, как новорожденный младенец, а когда Локи поднимается на ноги, становится еще и холодно, так холодно, будто он и впрямь нырнул в Ётунхеймскую реку. Он поджимает колени к груди, поворачиваясь набок, обхватывает себя руками, смотрит на Локи, стоящего над ним в чем мать родила, но глаза снова застилает белая пелена, и он перестает видеть что-либо. Нельзя, чтобы его кто-то увидел таким, нельзя! А придется…
Двигаться очень тяжело. Невозможно. Белое перед глазами становится красным, затем багровым, а после все вокруг погружается во тьму. Краем уха он слышит, как Локи одевается. Щелкают застежки на одежде. Хрустит кожа легкого доспеха. Ложится на грудь золотой обруч.
- Сладких снов, Тор, - говорит Локи и растворяется в полумраке за прозрачными стенами, в которых, скорчившись на полу, Тор дрожит до тех пор, пока не теряет сознание окончательно.

В комнате Бэннера двое не спят.
Бэннер сидит на застеленной кровати, пытаясь не дышать слишком громко. Он аккуратно и нежно заправляет за ухо выбившиеся волосы Наташи, которой они падают на лицо, мешая ей ласкать его. Бэннер не знает, зачем она пришла, строго говоря, ему все равно. Она здесь, и ее сочувствия он больше не ощущает, только желание и симпатию, слитые воедино. То, что нужно ему не меньше, чем ей. И если за этим минетом больше ничего не последует, если она уйдет, ему не будет слишком жаль. А уж если она останется…
Она жалобно вскрикивает, когда за пару секунд до оргазма он вдруг хватает ее за волосы, прижимая ее голову к своему паху. Она оставляет у него на бедрах глубокие царапины, вырывается, и он тут же выпускает ее.
- Прости… - говорит он, сгорая от стыда. - Прости, прости меня, ради всего святого… Не знаю, что на меня нашло.
- Я знаю. Все в порядке.
Она идет в маленькую ванную, а когда возвращается, на губах ее уже все та же ободряющая улыбка.
- Доброй ночи, Брюс, - говорит она и закрывает за собой дверь.

В своей постели беспокойно ворочается Стив Роджерс. Ему снится тревожный черно-белый сон. Сотни глаз фотоаппаратов и телекамер нацелены на него, и выглядят еще более жутко, чем дула боевых орудий. И в руке у него вместо щита из вибраниума – жестяная баночка с газировкой, с которой по-идиотски скалится его карикатурный портрет. Вспышки щелкают, как затворы. За своей спиной он слышит тихий вкрадчивый голос Фьюри:
- Улыбайтесь, капитан. Это приказ.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: NC-17

---

[Ice Truck Killer]

Автор:  Ice Truck Killer
Фэндом: The Avengers, Thor
Название: Шрам
Жанр: фэнтези, психология, слэш (только намеки)
Рейтинг: PG-13
Размер: mini
Персонажи: Локи, Тор
Саммари: После возвращения в Асгард Локи отправили ждать вынесения приговора. К нему приходит Тор, чтобы выяснить причины поступков брата.
Статус: закончен
Размещение: с указанием автора
От автора: идея Ямамото Такеши, писалось для него

Тусклый свет проливался холодным туманом, слабо освещая темницу. Стены казались вымощенными камнем, но это лишь визуальный обман. Темное помещение было создано из того же металла, что и некогда уничтоженный Разрушитель. Клетка для монстра, построена во времена войны на тот случай, если в руки асгардцев попадет сам Лафей. Никто и подумать не смел, что однажды здесь окажется Локи – раздавленный, униженный, отчаявшийся приемный сын Одина. Всеотец влепил своему выжившему отпрыску хорошую пощечину, стоило тому только показаться во дворце. Он не проронил ни слова – только смотрел на Локи с разочарованием и отвращением. Таким же взглядом смотрели на предателя все многочисленные присутствующие. Все, кроме Тора, потупившего взгляд, словно бы ему стыдно за поведение своего глупого братишки, словно ему стыдно за самого себя.
В мертвой тишине Один лишь кивком приказал увести Локи и запереть его, как зверя, до вынесения приговора. Темница, в которой магия потомка ледяного великана не имеет никакой силы, десятки охранников, расставленные по периметру, закованный в цепи пленник – никаких шансов сбежать. Да и нужно ли теперь это? Существует только два финала: гордо принять свое наказание от Всеотца или сбежать и быть уничтоженным, как пророчил предводитель читаури, чей скипетр Локи утратил в Мидгарде.
Присев на единственный предмет в темнице – выступ из стены, отдаленно напоминающий спальное место, - Локи опустил голову, тяжело вздохнул и, звякнув цепями, закрыл лицо ладонями. Никогда еще подсознательный хаос не был таким смиренным, и это пугало. Признаться самому себе, что опустил руки – хуже смерти.
- Я прекрасно слышал приказ, но у меня есть право увидеть своего брата.
Локи отнял ладони от лица и выпрямился. Не смотря на угнетающую атмосферу, он горделиво приподнял подбородок, а в его глазах зажегся насмешливый огонек. Грубоватый голос Тора подействовал на него отрезвляюще, заставляя позабыть о самоистязании и направить свою ненависть на будущего царя Асгарда.
Ромбовидные пластины, составляющие стену, завращались и исчезли, впуская Тора, чтобы через секунду заточить и его в безвыходный куб, лишенный окон и дверей. Локи не шелохнулся. На мгновение открытая дверь могла даровать ему прекрасную возможность выбраться из западни, за пределами которой магия сделала бы заключительные штрихи в побеге. Но ему надоело бегать от реальности.
- Локи.
Тор остановился у стены, где только-только исчез вход. Он, чуть нахмурившись, встретил вызывающий взгляд брата. Звучное дыхание, присущее Тору, наполняло тишину беспокойством. Помедлив, он пересек помещение размеренным шагом и грозной фигурой навис над Локи, смотря сверху вниз. В его тени Локи казался еще более хрупким и беззащитным, чем он когда-либо мог себе представить. Он протянул руку к лицу брата и лишь тогда убедился, что перед ним живое существо, а не каменное изваяние: Локи дернулся, не позволяя коснуться себя.
- Я просто хочу снять это.
Локи сверлил взглядом ладонь, находящуюся совсем близко, пытаясь понять, стоит ли поддаваться. Бросив быстрый взгляд на Тора, он заметно расслабился и прикрыл глаза, выражая согласие. Щелчок. Язык скользнул по пересохшим губам. Локи открыл глаза и с удовольствием проводил взглядом кляп, отброшенный на пол.
- Жестоко было лишать тебя твоего главного оружия – речей, способных любого довести до безумия. – Тор сел рядом и выдавил из себя смех, желая хоть немного разрядить обстановку. Но, как и следовало ожидать, ничего не вышло. Локи продолжал неподвижно сидеть на своем месте и смотреть в одну точку перед собой. – Послушай, брат…
«Брат». Одного этого слова, слетающего с губ Тора, было достаточно, чтобы вывести Локи из равновесия. Ему казалось это очередной насмешкой, напоминанием о том, что никакого брата у него нет и быть не должно. Издевка, придуманная Всеотцом, призванная каждый раз приносить невыносимую боль, пламенным потоком разливавшуюся в груди.
- Я тебе не брат! – Перебив Тора, Локи каждое слово произносил излишне четко, чтобы в который раз постараться донести смысл фразы до наивного и упрямого сына Одина.
Локи не осмеливался повернуть голову к Тору и открыто посмотреть ему в глаза. Горечь, обида, отчаянье – это совсем не то, что он хотел бы показать Тору сейчас. Он должен был убедить его, что не сломлен, а игра – не окончена. Но с каждым новым вдохом он понимал, что пытается ввести в заблуждение Бога Обмана - самого себя.
- Зачем? – помолчав, произнес Тор. Его голос эхом прокатился по замкнутому пространству, оставив после себя давящую тишину. – Локи, я хочу знать – зачем?
Тонкие губы растянулись в мерзкой ухмылке.
- Разве это не очевидно? Я хотел заставить тебя страдать.
- Тебе это удалось, - отозвался Тор и голос его, казалось, звучит намного тише обычного.
- О, еще бы! – Теперь Локи не страшился смотреть на Тора. Он наслаждался его подавленностью, впитывал ее и превращал в свой источник энергии. - Твоя любимая Земля…
- Нет, не в этом дело. Единственное, что заставило меня страдать – мысль о том, что ты способен на такие страшные вещи.
Тор взглянул на растерявшегося Локи и увидел, как ухмылка медленно спадает с его лица.
- Я был уверен, что ложь тебе не свойственна, - только и смог ответить Локи.
- Так оно и есть. – Голос Тора становился все тверже, в то время как он чувствовал, что вот-вот в толстой стене между чувствами его брата и масками, которые он носит, появится трещина. – А ты лжешь себе, братец.
Локи пару раз моргнул, с ужасом понимая, что совсем скоро не сможет четко видеть Тора из-за наполняющих глаза слез.
- Ты… ты понятия не имеешь, что значит быть монстром. – Он сглотнул, пытаясь взять себя в руки. – У меня нет дома, нет семьи, нет друзей, а единственного, кто признает меня, я ненавижу всеми фибрами души. – Брови изогнулись в линиях страдания. – Это сжигает меня изнутри. Ты сделал меня таким.
Эти слова обрушились на Тора холодным водопадом. Он так долго выискивал причину зверских поступков Локи, но он и представить не мог, что сам является источником страданий его любимого брата.
- Локи…
- Зачем ты пришел?! – Взметнувшись черно-зеленым пятном с места, Локи отвернулся, стараясь скрыться от пристального взгляда небесно-голубых глаз. – Ты добился того, что все считают меня ничтожеством! Ты добился того, что я готов признать свои ошибки! Что тебе еще…?
Он замолчал, не успев договорить, чувствуя, как на плечо легла ладонь Тора. Даже сквозь ткань она казалась обжигающе горячей по сравнению с холодной кожей самого Локи, доставшейся по наследству от ненавистного ему ледяного великана. Тор осторожно развернул Локи к себе. Ощущение, будто все это уже происходило, но при других обстоятельствах. Тогда Локи отчаянно противился своему доброму началу и принимал мучительное решение, заставившее его заплакать. Читаури рушили все вокруг, а башня Старка оставалась единственным уцелевшим высотным зданием, на крыше которого брат пошел против брата. В разгар битвы невозможно было заметить скользнувшую по щеке мага слезу, когда он ударил Тора поблескивающим на солнце острием, но сейчас, даже в темноте клетки, созданной для Лафея, прозрачную жемчужину, стремительно скатившуюся вниз, упустить было сложно.
Тор притянул к себе Локи и заключил его в свои крепкие братские объятия. Он чувствовал, как часто вздымается грудь ошарашенного таким поворотом событий Локи, чувствовал его судорожное дыхание на своей шее, ощущал легкую дрожь хрупкого тела.
- Я пришел сказать, что прощаю тебя, - практически шепотом произнес Тор.
Локи немигающим взглядом уставился в потолок, чувствуя себя тряпичной куклой в руках властного кукловода. Поверить в происходящее означало признать свое поражение, слабость, навязанную желаемой фразой.
- Не говори глупостей! – Переждав наваждение, сказал Локи, упираясь руками в стальной торс сводного брата.
Охнув, Тор отступил. Он стоял чуть согнувшись, приложив ладонь к левому боку – свежая рана, оставленная Локи все еще взрывалась болью, стоило лишь надавить на нее.
- Я не жаждал получить прощение, тем более от тебя! – Ложь. Очередная ложь, заставляющая голос дрожать.
- Локи… - хриплым голосом позвал Тор, морщась от боли.
- Ты немыслимый эгоист. – Сделав несколько шагов назад, Локи приложил пальцы к пульсирующим вискам. – Только о себе и думаешь…
- Локи, я прощаю тебя, - повторил Тор все также тихо.
- Замолчи!
Цепи, сковывающие запястья, звякнули от пронесшихся по ним колебаний, которые тут же соскользнули с металла и волной рассекли воздух. Словно песок, цепи рассыпались стальной пылью, освобождая руки пленника. Локи опустил взгляд и заметил исчезающий с ладоней синеватый оттенок – истинный цвет его кожи. Клетка, созданная для легендарного Лафея, не сумела сдержать магию, вызванную раскаянием Бога.
Тор, позабыв о своей ране, изумленно смотрел на все, что осталось от цепей, и гадал, что же дальше предпримет его брат – попытается убить его? сбежит? отправится мстить всем и каждому? Когда Локи начал медленно приближаться, Тор решил, что приходить сюда без мьельнира было не лучшей идеей. Он почувствовал, как напряглась каждая клеточка его тела, ожидая гнева, который мог обрушить Локи.
Когда Локи подошел вплотную, Тор не сдвинулся с места. Он ожидал чего угодно, но только не того, что братец преклонит пред ним колено.
- Что ты…?
- Я не хотел этого, - спокойно произнес Локи своим бархатистым голосом. Он говорил мягко и даже заботливо. Слова лились также пугающе приятно, как и движения его рук. – Ты вынудил меня это сделать тогда. - Тор поморщился, когда Локи задел рану, раздирая и без того порванную ткань. – Знаешь, у меня не очень хорошо выходит лечение, но…
Ладонь легла на бок Тора, а тонкие пальцы изящно скользнули по обе стороны от раны. Горячее шептание неизвестных Тору слов коснулось запятнанной кровью кожи. Локи замолчал, закрыл глаза и легонько коснулся губами шрама, оставшегося от затянувшейся раны. Он поднялся с колен и заметил раскрасневшуюся физиономию Тора, встретившего его потупленным взглядом. Локи невольно улыбнулся. Объяснять Тору то, что это было необходимо, чтобы завершить лечение, он не стал. Гораздо приятней видеть его таким смущенным и потерянным.
Осознание собственной разрушительной силы расставило в сознании Локи все на свои места, превращая хаос в порядок. То, что ему было так необходимо все эти годы – признание самого себя.
- Тебе пора. – Локи кивнул на открывающуюся дверь.
Стража влетела в клетку ровным строем, окружив Локи. Асгардцы заставили встать пленника на колени и вновь сковали его руки цепями, вызвав лишь его снисходительную улыбку.
- Стойте! – Вступился за брата Тор.
- Нет, все правильно, - отозвался Локи. Его взгляд уже не казался горькими или гневным – в него вернулся тот пакостливый огонек, что был утрачен еще в ту пору, когда Локи был озорным мальчишкой, любившим подшучивать над мирными гражданами Асгарда. – Я никуда не денусь.
Мгновение Тор всматривался в лицо брата, а затем широко улыбнулся.
- Я это знаю.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG-13