[Леголас]

Набросок Тор/Локи



Полноразмер в дневнике, если кому вдруг...

UPD. + гифка по просьбам читателей.

запись создана: 06.02.2012 в 21:58

@темы: Thor, Loki, фанарт

---

Бессовестная реклама №2

[Анхель]

Ребятки, на Фэндом Файтинге началось голосование! Возможно, некоторые из вас (или даже многие) и не знают, что это такое. Но! У всей команды, представляющей на данном фесте фэндом Тора, есть к вам большая просьба!

Пройдите по ссылкам сюда и сюда и поставьте команде "Локины дети" максимальное количество баллов (ну или сколько не жалко).

Нам нужна ваша поддержка!

@темы: реклама

---

[король Трандуил]

01.02.2012 в 20:58

Пишет  .Civil war:

Тор/Локи фотосет. FROZEN.
Наконец-то завершаю долгожданную для некоторых выкладку фотосессии.

Подробности на тему "почему так долго" и информация для интересующихся.

Ну, отговорки учёба-работа, это да, но эти фото прошли дооолгий путь. Сначала с фотоаппарата Пеппер перекинули их  Steve, no! на комп, потом он долго и упорно их обрабатывал, потому что довольно сложно оказалось привести меня в такой вид на фото, каким я был в реальности. Ласково-синяя кожа от снега и освещения просто сияла х) Потому глушили тона до тех, что присутствовали на самом деле, а не с нежданными спецыфектами. Потом фотографии попали уже в мои руки, где я их уменьшил, дообработал и теперь предоставляю к вашему вниманию.
Так что ещё раз чем горжусь: это не покраска в фш, а грим просто я - ётун. А то спрашивали уже в личку.

Локи:  .Civil war
Тор:  Steve, no!
Фотограф:  Astoria Malfoy-Greengrass
Грим: коллективное творчество "моделей" друг на друге (понимайте фразу как хотите х))

И да, ни разу не эпично и не пафосно. Просто мы.

@темы: фото, Thor, Loki, статус: закончено

---

"Выковать бурю", глава 8

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 8

Глава 8

Руны ведут себя странно. Локи собирает их в ладонь, сжимает в кулак и подносит к губам, чтобы дунуть, вызывая к жизни спящую в костяных пластинах магию, а затем бросает перед собой. Выжженные, пропитанные в свое время его собственной кровью знаки вспыхивают, отвечая на призыв, но складываться в единую картину отказываются. Слишком много сил сплетено в этом противостоянии, слишком много нитей в паутине, и каждая ведет к своему пауку.
Локи хмурится, склоняясь над раскладом. Он обескуражен и зол: впервые его собственные руны — выточенные из кости медведя им самим, приученные к его рукам, впитавшие его кровь и дух, осмеливаются не ответить на зов своего хозяина.
Отал выпадает уже в третий раз.
Прекращение и приобретение. Время расходящихся путей.
Старая кожа должна быть сброшена, изжившие себя отношения - прекращены.
Локи щурится, вглядываясь в матовую поверхность костяной пластины, в неглубокие высеченные на ней борозды, отмечающие знак. Что-то изменится здесь, в пещерах цвергов. Что-то, чему он пока не знает названия, но к чему нужно быть готовым, так или иначе.
Рядом с Отал ложится Уруз, руна новой формы, слияние мужского и женского начала, и Локи, не сдержавшись, раздраженно фыркает. Естественные, не требующие того, чтобы их избегали, изменения — вот, что отвечают ему руны на вопрос о том, что за сила заставляет его слабеть под сводами пещер цвергов. Локи не понимает, как можно принять то, что тянет из него жизнь.
Он собирает руны в кулак, трет их между ладонями и раздумывает, какой вопрос задать следующим, когда внезапно раздается женский визг, и Локи вздрагивает от неожиданности, роняя пару рун.
Турисаз, руна Тора, ударяется о бок перевернутой Райдо. Неудача в планах. Инициатива в руках мощной, но плохо управляемой физической силы.
- Тор, - скрипит зубами Локи. - Не лезь, куда не просят.
Позади раздается слабый стон и шевеление. Рауд приходит в себя. Он поднимается на руках, садится, держась за голову, оглядывается.
Локи быстро собирает руны в мешочек, затягивает шнурком его горловину и отбрасывает в угол, поближе к суме. Когда Рауд поворачивается к нему, он сидит на коленях, завернутый в шкуры, с прямой спиной и тем взглядом, что, пожалуй, мог бы у него быть после первой ночи с мужчиной. Во всяком случае, Локи надеется, что для Рауда этого окажется достаточно.
- Мой принц, - выдыхает тот. Вскидывается, поспешно перебирается ближе, и не успевает Локи ничего сказать, как его уже снова целуют — торопливо и горячо, будто Рауд ни мига не желает потратить впустую.
У Локи дергается уголок губ — не рожденая усмешка щекочет горло, но он не позволяет ей вырваться.
- Я слышал шум, - мягко отстраняется Локи. - Поднимайся и узнай, что там за переполох. Сдается мне, в этом замешан мой братец.
Рауд кивает, нехотя выпуская господина из своих объятий, и, поднявшись на ноги, идет к двери. Глядя ему в спину Локи думает, что сделал правильный выбор: Рауд выглядит немного уставшим, но не более, чем должно после пары часов, которые он сложил на алтарь своей одержимости. Судя по всему, он быстро восстанавливается, и это Локи, несомненно, на руку. Кто знает, сколько еще раз ему придется прибегнуть к воровству чужой жизненной силы, пока они не выберутся отсюда.
- Скьёльд, - Рауд приоткрывает дверь ровно настолько, насколько нужно, чтобы высунуть голову и одно плечо. Распахивать ее настежь он не станет — Локи все еще сидит у огня, закутанный в одни лишь шкуры. А лишнего знать Скьёльду совсем ни к чему. Кажется, это называется заботой. - Господин хочет знать, что тут за визг?
- К покоям Тора пришла какая-то девица, а с ней еще две, постарше. Хотя кто их разберет, этих цвергов, - равнодушным тоном докладывает Скьёльд. - Видать, король все-таки прислал ему девок. Не знаю, из-за чего был ор, видел только, как они вошли внутрь, а потом вернулся сюда.
Локи закатывает глаза. Все же он думал, что в выборе объектов для своих утех брат будет поразборчивей. А ведь поначалу отказывался.
Он уже хочет приказать Рауду вернуться, но вдруг чувствует запах влажных камней и слышит далекое и в то же время кажущееся таким близким бурление. Локи втягивает воздух через ноздри, поднимается на ноги и подходит к двери, чтобы убедиться, что ему не показалось.
- Мой принц? - Рауд оборачивается, чувствуя его приближение.
- Здесь неподалеку подземный источник.
- Но откуда вы...
- Я просто знаю, - в голосе Локи сквозит раздражение. - Идем, я хочу воспользоваться гостеприимством короля Эгвальда, раз уж он столь любезно не стал ограничивать свободу наших передвижений по замку.
Рауд послушно кивает и, распахнув дверь, пропускает Локи вперед.
Лицо Скьёльда равнодушно, как если бы все это время напарник стоял бы с ним здесь на страже, а не ублажал их господина. Скьёльд нелюбопытен и отчужден от всего, что не касается битв. Одни и тех качеств, благодаря которым он и попал в гвардию младшего принца в свое время.
Скьёльд кивает, принимая указанное Локи направление, и идет проверить, свободен ли путь. Локи успевает сделать только шаг, когда его догоняет биение чужого, четвертого сердца. Тяжелое, но радостное уханье, размеренные, мощные удары.
Тор.
В голове Локи молнией вспыхивает мысль о том, что мог забыть здесь брат, и еще быстрей — новая идея. Он разжимает сдерживающую шкуру пальцы, и та соскальзывает с плеча, открывая взгляду бледную кожу. Не слишком много, чтобы это выглядело откровенной провокацией, но вполне достаточно, чтобы заставить Рауда тут же шагнуть ближе и, наклонившись, прижаться губами к ложбинке между шеей Локи и его ключицей. Локи усмехается, довольный маленькой победой и чуть наклоняет голову, чтобы Рауду было удобней.
Смотри же, Тор Одинсон.
Не только ты достоин преданности, граничащей с безумием.
Твой брат любим не меньше.
Локи хочет увидеть лицо Тора в этот момент — безрассудно, эгоистично, до предательской дрожи в груди, но позволить себе это, значит, испортить всю игру, так что Локи лишь потягивает на плечо сползшую шкуру и следует за Скьёльдом туда, откуда слышен плеск горячей воды и запах растворенных в ней минералов.
До цели они добираются быстро. Чутье ведет Локи не хуже любого родившегося в этих скалах цверга. Уруз сказала, это естественные изменения, не стоит их избегать. Понять бы еще их причину, и, может, тогда Локи отпустило бы это навязчивое, вкогтившееся в сердце беспокойство, будто все кошки из упряжи Фрейи забрались к нему под кожу.
Несмотря на недолгий путь, когда они, наконец, останавливаются перед заветной дверью, Локи чувствует, что ноги у него уже порядком озябли. Будь здесь Фандрал, он бы, конечно, не преминул заметить, что ётуны не должны мерзнуть, но, к счастью, его нет, да и вряд ли он в ближайшее время рискнет попрактиковаться в остроумии насчет Локи после тех мучений, что ему пришлось пережить на корабле. Фандрал, бесспорно, болтлив, как сойка, но при этом далеко не глупец.
И все же ётуны не мерзнут, он прав. Вот только в Локи лишь половина ледяной крови, остальной частью он ас, как и все асгардийцы, и потому порой разделяет с ними их слабости.
Оставив гвардейцев у двери, Локи входит внутрь. Клубы густого пара тут же льнут к нему, влажные и теплые, и находиться здесь в шкурах сразу же становится абсолютно невыносимо. Локи отбрасывает их в сторону и спускается в небольшой каменный бассейн. По телу тут же разливается блаженная истома. Локи закрывает глаза и, устроив затылок на небольшом выступе над водой, мысленно возвращается к раскладу рун. Они никогда не дают прямых ответов, лишь направляют, подталкивают, предостерегают. Внять их предупреждению или нет — выбор того, кто спрашивает.
Локи с раздражением вспоминает внезапный женский визг, который прервал его беседу с рунами. Как не вовремя. Что там такого могло случиться, что цвергова девка так кричала, а потом столь же внезапно утихла? При мысли о том, зачем именно в покои Тора заявились три гостьи, Локи закатывает глаза. Хвала Игдрассилю, что не целая дюжина, как он опрометчиво предложил королю совсем недавно.
Локи не горит желанием представлять Тора в компании присланных для его утех подгорных женщин, поэтому открывает глаза и оглядывается в поисках чего-нибудь, чем можно порадовать уставшее после долгого перехода тело. Взгляд тут же натыкается на стоящую у края бассейна глубокую чашу и пару округлых, пористых камней с ней рядом. Локи добирается до цели, осторожно ступая по усыпанному мелкими камнями дну. Теплый пар гладит его по щекам и шее, льнет к плечам.
В чаше серебристый порошок. Подумав немного, Локи зачерпывает немного в ладонь, подносит к лицу, осторожно нюхая. Минералы. Локи уже чувствовал их запах раньше и потому без боязни рассыпает всю горсть по своей вытянутой руке, а затем проводит по ней ладонью. Кожу слегка щиплет, когда порошок пенится, реагируя на соприкосновение с каплями воды, но Локи это кажется таким восхитительным и освежающим чувством, что он, недолго думая, повторяет весь процесс со второй рукой, а затем и с торсом. Порошок искрится, тихо шипя и выедая всю грязь, пыль и пот, что покрыли тело за время их путешествия сюда, а Локи все продолжает втирать его в кожу, как зачарованный. Наконец, он решает, что этого достаточно, и с удовольствием опускается под воду, чтобы смыть пену. Здесь бурление кажется громче, и Локи вынужден вынырнуть, не в силах больше этого терпеть. У обостренного слуха, конечно, немало преимуществ, но не в этом случае.
Локи только сейчас замечает, что вода в бассейне не стоячая: пену, что он с себя смыл, неторопливо тащит мимо него в другой конец пещеры. Клубы пара мешают разглядеть, что там, но, видимо, сам горячий источник находится чуть глубже под камнями, а в это помещение просто вывели его поток. Что ж, так даже лучше. Локи всегда предпочитал застою любое, пусть даже самое слабое течение. В отличие от Всеотца, к слову говоря, который перемены не любил, стараясь избегать их всеми возможными способами.
Воспоминание об Одине заставляет против воли скривиться. Их уговор все еще в силе, а Локи пока не продвинулся в осуществлении своих планов ни на йоту. Все внезапно осложнилось, когда в дело вмешалась неизвестная, отбирающая у него силы магия: до сих пор Локи приходилось заботиться только о том, как выжить, но теперь, когда этот вопрос улажен, время вернуться к основным целям.
Цверги хитры и жадны, они не раскрывают своих секретов кому попало. Асам придется немало постараться, чтобы получить у них новое оружие, хотя Тор вряд ли это понимает. Он слишком самоуверен и дерзок, чтобы смотреть себе под ноги, и чтобы заставить его опустить голову, пожалуй, не хватит и обрушившейся на него горы.
Руны сказали, он вмешается в планы Локи. Без умысла, конечно. О, Локи знает, как брат это делает! Он наблюдает за этим с самого детства: Тор приходит без приглашения и берет без спроса то, что считает своим. Истинный наследник Асгарда.
Придется быть настороже, а на пиру смотреть и слушать так, как не смотрел и не слушал, пожалуй, никогда раньше. Цверги кажутся воинами от ушей и до кончиков своих бород, но сила их оружия не только в мастерстве выковавших его мастеров, но и в наложенных на него чарах.
Пусть Тор пришел сюда за мечами, но Локи — за магией. Не стоит этого забывать.
Закончив смывать с себя грязь, он возвращается на то место, где устроился поначалу. Неглубокая выемка в каменным выступе на краю бассейна кажется ему невероятно удобной, она будто выточена под его затылок. Локи позволяет себе опуститься в воду по плечи, откидывая назад голову.
В тот же момент дверь в пещеру с грохотом слетает с петель.
Локи обреченно закрывает лицо руками.
Тор, конечно, не заботится о том, чтобы постучать. Да что там, даже нормально войти! Вышибить дверь Раудом для него куда увлекательней.
Локи расшвыривает бойцов в стороны первым всплывшим в памяти заклинанием. Желание скрутить обоих так, чтобы не смели и вдохнуть без разрешения, захлестывает с головой, и Локи стоит немалых усилий ему не поддаться. Он отсылает Рауда и требует у брата ответа. Сейчас он как никогда имеет на это право.
Тор скрещивает на груди руки и сводит брови к переносице. В упрямстве он не уступает ни Тангрисниру*, ни Тангниостру*, а скрежетать зубами, думается, и вовсе научился у последнего.
Значит, Рауд преградил ему дорогу. Вполне логично, особенно учитывая, что Тор вряд ли удосужился объяснить, зачем явился. Долг гвардейцев — защищать своего господина, пусть даже и от его собственного брата, о чем Локи незамедлительно того и уведомляет.
Тор продолжает упрямо сопеть, а затем, скривившись, чихает так, что трясутся своды пещеры, и, пристыженный, садится в горячую воду. Он не встречается глазами с братом, вперившись в одну точку где-то за его спиной, но по его гневно раздувающимся ноздрям и плотно сжатым губам Локи понимает: Тор все еще в ярости. Она лишь чуть приутихла, но пока не отпустила сердце брата. Локи ловит себя на том, что наслаждается этим.
Его маленькая шалость заставила Тора вспылить, плеснула ему в лицо гнева, сжала и встряхнула так, что у того перед глазами потемнело, и что самое чарующее — Тор ведь и понятия не имеет, что с ним творится. А вот Локи, наоборот, видит все так ясно, как если бы внутри брата зажглось новое, сильное пламя, освещающее каждую его мысль и каждое желание.
Тора грызет ревность. Чувство, доступное лишь отчаянным, непримиримым собственникам. Локи не может скрыть растекающуюся по губам удовлетворенную усмешку и потому рад, что Тор на него сейчас не смотрит. Возможно, стоило затеять эту игру чуть раньше: в конце концов, брат всегда вел себя так, будто Локи принадлежит только ему, и разве что тавро на нем не ставил, как на непокорном жеребце. Раньше это казалось обычной мальчишеской глупостью, не более, однако сейчас, когда рядом с Локи появился кто-то, кому дозволено то же, что и Тору, его ревность вспыхнула новыми красками.
Двигаться в воде труднее: она будто упирается в живот мокрыми ладонями, хватает за ноги, но в сущности, это нелепое и бесполезное сопротивление и отнюдь не помеха, чтобы подойти к брату. Локи опускает ладонь на плечо Тора, а затем наклоняется, касаясь щекой его щеки, не обращая внимания на колкую щетину. Тор не отталкивает его, и это лучшее доказательство всем подозрениям, что он навлек на себя своим же опрометчивым поведением. Локи чувствует на локте крепкую хватку брата, слышит, как в груди у того бьются жалкие, корчащиеся в агонии сомнения, а затем рука Тора обхватывает Локи поперек торса и прижимает к себе так, что у того выбивает дыхание.
Локи невольно охает и упирается ладонями ему в плечи.
- Ты меня раздавишь, - в его словах упрек, но в голосе — самодовольство.
Прикосновения брата теперь ощущаются иначе. Они слишком смелы для того, чтобы быть лишь братскими, но все еще не столь настойчивы, сколь были у Рауда.
- И только попробуй сказать, что ты этого не заслужил, - цедит Тор сквозь зубы.
- Не понимаю, о чем ты, - откровенно лукавит Локи, а затем, язвительно, победно ухмыляясь, шепчет в ухо брату: - От тебя несет, как от твоих козлов.
И выворачивается из рук Тора быстрей, чем тот успевает возмутиться:
- А что не так с моими козлами?
- Все, - припечатывает Локи, отступая в сторону и подтягивая к себе чашу с мыльным порошком. - Отвратительные вонючие животные. Исключая их рога, конечно. К рогам у меня слабость.
Серебристый порошок искрится в его ладонях, когда он жестом подзывает брата ближе. Тор смотрит на него с подозрением, но все же поднимается и преодолевает разделяющие их несколько шагов, рассекая торсом горячую воду. Шкура, которой обернуты его бедра, наконец, не выдерживает и, развязавшись, всплывает на поверхность, замедляя его движение. Тор глухо рычит, не глядя, хватает ее и вышвыривает из бассейна. Локи терпеливо ждет, пока брат окажется рядом, и когда между ними остается всего локоть разделяющей их воды, поднимает руки и рассыпает по плечам Тора искрящийся порошок.
Тот разве что не охает, а в остальном выглядит не менее изумленным, чем если бы увидел в бассейне каменного дракона. Локи только головой качает.
- Храбрейший и сильнейший из мужей, что я знаю, - говорит он, принимаясь втирать пену в плечи брата. - С тремя цвержьими девками за раз управился, а моешься, как ребенок.
Тор поначалу вскидывается, уязвленный таким сравнением, но тут же озадаченно хмурится.
- Какими еще девками?
- Это ты мне скажи, - пожимает плечами Локи. - Я не знаю, я там не был.
- Оно и видно, - в свою очередь чуть насмешливо бросает Тор и тут же получает в отместку саднящую царапину от ногтей брата на плече. - Эй, эй, полегче! Ко мне всего лишь наведалась дочь короля Эгвальда со служанками, вот и все. Отважная девчушка, я познакомлю вас на пиру. Она очень интересовалась Злокозненным.
- Неужели? - скептически вздергивает бровь Локи. Обходит брата и, остановившись у него за спиной, скользит ладонями между его лопаток. Тору, очевидно, это по нраву: он не торопится избавиться от этих прикосновений. - И только?
- Еще моим молотом, - гордо добавляет Тор.
- Ах да, конечно. Твой молот. По слухам он пользуется у женщин большим почетом.
- Локи.
- О, прости, мой доблестный брат, что так неразумно намекнул на твое неоспоримое преимущество по этой части. Не подумай, что я корчусь в муках от зависти. Все лучшее — будущему царю Асгарда.
- Локи, прекрати, - Тор разворачивается, ловит брата за запястья и, крепко сжимая их в пальцах, смотрит ему прямо в глаза.
Локи становится неуютно под этим острым, испытывающим взглядом. Он пытается отступить, высвободившись из хватки Тора, но тот не дает ему этой возможности. Они стоят так пару вдохов, а затем Тор разжимает пальцы и, отойдя на шаг назад, резко садится в воду, смывая остатки пены с плеч и рук.
- Она похожа на тебя, кстати. Дочь короля.
- Даже не знаю, считать это похвалой или тонкой издевкой.
- Она колдунья, - пропуская иронию мимо ушей, продолжает Тор. - Не столь искусная, как ты, конечно, но тоже кое-что умеет.
Локи скрещивает руки на груди и задумчиво барабанит пальцем по подбородку, размышляя над словами брата. Внезапно из своевольной девчонки, без спроса явившейся в покои Тора, принцесса цвергов превращается в объект, не лишенный определенного ореола таинственности.
- Грудь и поясница, - выносит Локи безжалостный вердикт, когда Тор выныривает из воды рядом с ним. От его остывающей кожи поднимается пар, волосы намокли и прилипли ко лбу. Тор убирает их, встряхиваясь, как вылезший из реки медведь.
- Так что, говоришь, умеет твоя маленькая принцесса? - вроде бы без особого интереса в голосе спрашивает Локи. Зачерпывает еще горсть серебристого порошка и, бросив его в грудь Тору с намеком, чтобы тот продолжил сам, выбирается из бассейна и усаживается на краю, закинув ногу на ногу и оперевшись на руки.
Тор провожает его, пожалуй, слишком внимательным взглядом, но тут же делает вид, что занят, старательно растирая шипящую пену по собственной груди и пояснице.
- Она стерла память прибежавшим на ее крик охранникам. С помощью какого-то порошка, похожего, к слову, на вот этот, - Тор кивает на стоящую возле Локи чашу. - Я сразу вспомнил про твои выходки в детстве.
- Уверен, я не был столь искусен в то время, как твоя новая знакомая, - насмешливо замечает Локи.
- Скажи это Тюру. Он тогда и впрямь поверил, что его меч одержим взъярившимся духом, пока мы сидели на дереве, смеясь над его попытками удержать его в руках.
Локи не без удовольствия вспоминает ту шалость. Тюр всегда был прямодушным и бесхитростным малым, но с лихвой покрывал это высоко ценимой среди асов силой и отвагой. Зато зачарованный меч научил его не давать свое оружие другим в руки. Особенно — богу обмана.
- Я хотел попросить у Ормхильд немного того порошка для тебя, - признается Тор, в очередной раз окунаясь в воду и отталкивая от себя комки уносимой течением пены. Локи не успевает съехидничать относительно столь трогательной заботы брата о его интересах, потому что тот продолжает говорить. - Но у нее осталось совсем немного. Она сказала, что возьмет еще у какого-то Ранд... Расв... - Тор морщится, стараясь вспомнить имя. - Проклятье, вылетело из головы. Ну, неважно. Поговоришь с ней сам и все расспросишь.
С таким же успехом он, пожалуй, мог бы сказать, что в Асгарде пустует царский трон, и, может быть, Локи сходит проверить, не нужно ли его занять. О, Локи бы непременно проверил!
И все же, если магией пользуется сама принцесса, не значит ли это, что тот, кто ее этому обучил, достаточно близок к каменному престолу? Локи размышляет о такой возможности, пока брат плещется неподалеку, искренне проникнувшись процессом омовения, и, задумавшись, пропускает момент, когда Тор выбирается из бассейна и усаживается рядом.
- Я все хотел спросить, что это за книга, которой ты так ловко воспользовался, чтобы остановить цвергов? Раньше я ее не видел.
- И в том нет ничего удивительного. На пирах и в битвах книг не показывают.
- Но если она принадлежит цвергам, - Тор на насмешку не ведется, а лишь косится на голое плечо брата, и, кажется, его взгляд способен прожечь насквозь. - Откуда она у тебя?
- А скоро ли обещанный пир? - даже не стремясь скрыть того, что увиливает, интересуется Локи у теряющегося в клубах горячего пара потолка.
- Провалиться мне на этом самом месте! - хлопает Тор ладонью себе по колену. - Неужто ты ее стащил?
- Что за нелепые и беспочвенные подозрения! - всплескивает руками Локи. - Мог ли я пойти на такое? Разумеется, да. Жаль лишь, что я не был первым. Кто-то уже сделал это однажды, иначе как бы книга попала в нашу дворцовую библиотеку?
Тор озадаченно трет небритый подбородок, но на долгие размышления его не хватает.
- Уверен, отец знает.
Локи едва сдерживается, чтобы не рассмеяться в голос.
Для начала, если бы Один знал о том, что его младший названый сын собирается увезти из Асгарда одно из сокровищ подгорного народа, никакого путешествия в Нидавеллир не было бы и вовсе. К тому же, кто ведает, не сам ли Всеотец в свое время и похитил у карликов старинный фолиант? О его странствиях по девяти мирам слагают легенды, и в них немало рассказов и о землях цвергов. Знать бы еще, что из этого правда, а что — лишь выдумка.
- Думаю, оружие, что сделают для нас здешние кузнецы, будет стоить нескольких таких книг, - уверенно заявляет Тор.
- Кто знает, - туманно отзывается Локи и, решив, что в горячей воде ему все же лучше, соскальзывает обратно в бассейн.
Тор спрыгивает вслед за ним, резко и шумно, с тучей брызг и нетерпеливым фырканьем. Поднятая им небольшая волна бьет Локи в поясницу, и тот уже оборачивается, чтобы уведомить брата о пределах допустимой неуклюжести, но слова теряются, когда Тор хватает его за локоть и, остановив, касается губами его плеча в том же месте, где горит метка от поцелуя Рауда.
Клеймо на клейме.
Последнее слово Тор всегда оставляет за собой.
- Мой принц, - слышится из-за двери голос гвардейца. - Слуги принесли одежду. Они говорят, что проводят вас к королю. Пир скоро начнется.
Локи медлит: то, что движется сейчас в глазах Тора, для него куда интересней даже сотни пиров, но Рауд настойчив, и ему все же приходится ответить.
- Скажи им, мы скоро будем.
- Надеюсь, цвергова стряпня стоит того, чтобы беспокоить сынов Асгарда, - ворчит Тор, разжимая пальцы на локте Локи, но взгляда не отводит. - Я голоден, брат.
Локи понимающе усмехается.
- Я тоже, Тор. Я тоже.


*Тангниостр ("скрежещущий зубами") и Тангриснир ("скрепящий зубами") — козлы, тянущие повозку Тора.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R

---

Мой Локи.

[Леголас]

Фанарт что ли... По клику - ссылка на пост с большой версией картинки и сопутствующими стихострочьями на англицком языке. Тоже моего авторства, разумеется.

@темы: Loki, фанарт, рейтинг: G

---

Тизер фотосета

[король Трандуил]

Картинка кликабельна.

@темы: фото, Loki, статус: в процессе

---

Бессовестная реклама

[Анхель]

Как я уже сказал, это - бессовестная реклама. Реклама фэндом файтинга (постольку поскольку) в общем и команды, представляющей на ФФ наш возлюбленный фэндом.
Под катом лежат два баннера. Если вы повесите один из них (или даже оба) у себя и придете поболеть за команду, мы будем вам очень и очень благодарны!

Политкорректный баннер

<a href="http://fandom-fighting.diary.ru/?tag=4269202" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/3/9/1/2391472/73188018.png"></a>

Баннер - режиссерская версия

<a href="http://fandom-fighting.diary.ru/?tag=4269202" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/6/0/3/2603368/73223737.png"></a>

любим нэжна, Локины Дети

@темы: реклама

---

"Выковать бурю", глава 7

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 7

Глава 7
Огун передвигает толстый двояковыпуклый костяной кругляш на три клетки вправо и встает рядом с главной фигурой противника. Черный король Тора оказывается окружен чужими тавлеями уже с двух сторон.
- Проклятье, Огун, как ты это делаешь? - не выдерживает Тор. Несмотря на изначальное преимущество он бесславно проигрывает, и чем дольше длится игра, тем ближе он к окончательному поражению.
Огун пожимает плечами.
- В свой предыдущий ход ты передвинул короля на четыре клетки вперед, - терпеливо поясняет он. - Зачем?
- Ну как же! - вскидывается Тор. - Ведь моя цель — дойти до края доски. Это моя победа.
- Верно. Но как ты добьешься этого, если мои тавлеи окружат тебя со всех сторон? Мертвый, ты уже не король.
Тор задумчиво чешет пробивающуюся на подбородке щетину. Кажется, еще недавно, она росла гораздо медленней, а теперь будто бы взбесилась. Надо бы узнать, нет ли у цвергов чего-нибудь подходящего, чтобы расправиться с ней перед пиром. Впрочем, вряд ли. Подгорные карлики не бреют бород, а волосы на голове, если те отрастают уж слишком, попросту обрубают топорами. Тор проводит ладонью по собственному коротко стриженному затылку и мысленно благодарит Фрейю за то, что та не зашла так далеко в своем желании получить плату за украденную у нее Локи прядь.
При мысли о брате Тор хмурится. Почему Локи столь явно стремился поскорее отделаться от сопровождения цвергов и даже асов? Он неважно выглядел последние пару часов, это верно, но ведь он сам сказал Тору, что с ним все в порядке, когда тот спросил.
Тор чувствует, что где-то в цепочке его рассуждений немалая брешь, и тратит несколько секунд на то, чтобы понять, в чем дело.
Локи.
Сам сказал.
Честный, бесхитростный Локи, он ведь не стал бы лгать брату, верно?
В следующий миг издевательская во всей своей прямоте истина заставляет Тора почувствовать себя едва ли не последним глупцом на свете. Совсем, как в детстве, когда они играли в прятки, и Локи никогда не сидел в одном месте, а ловко, под самым носом у Тора, менял свои убежища, каждый раз оставляя его ни с чем, когда тому казалось, что еще чуть-чуть, и он, наконец, сможет ухватить брата за ворот.
Желание немедленно вскочить и нестись к Локи, пылая праведным гневом, подавить удается не сразу. Ну в самом деле, что Тор ему скажет? Здравствуй, брат, я только что понял, что ты мне лгал, давай поговорим об этом? В лучшем случае Локи просто закроет перед ним дверь, а в худшем — если будет достаточно зол тем, что его побеспокоили, — и вовсе спустит на Тора целую свору язвительных насмешек.
Нет уж. Не надо.
Тор делает над собой усилие, приказывая сосредоточиться на игре. Просить отменить свой предыдущий ход ниже его достоинства, поэтому он спрашивает Огуна, что он посоветует в таком случае. Огун, очевидно, счевший затянувшееся молчание противника признаком его усиленных раздумий над положением тавлей, добродушно усмехается.
- Не рвись вперед без оглядки. Нет славы в победе, если ее некому отпраздновать. Разумней действовать неспешно и продвигать короля к краю доски под защитой. Смотри, у тебя есть четыре тавлея, прямо за королем.
- Как ты, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - замечает Тор.
- Как я, Фандрал, Вольстагг и Сиф, - кивает Огун.
- Но такое движение замедлит короля, - упирается Тор. Тактика, построенная на ожидании, всегда выводит его из себя. Какой смысл сидеть и ждать, когда можно решить все в битве? Быстро, прямо и просто.
- Есть время для ожиданий, а есть время для действий, - замечает Огун. - Ты сам должен решить, когда из них какое, Тор.
И Тор решает. В одно мгновение.
- Мне нужно к Локи.
Он порывисто поднимается со скамьи и в несколько широких шагов преодолевает расстояние до двери. Огун не окликает его, чтобы остановить, и Тор благодарен ему за это, равно как и за достойную, хотя и проигрышную для Тора, партию в тавлеи, которую они решили сыграть в ожидании момента, когда им принесут высушенную одежду.
О ней Тор, кстати говоря, вспоминает, уже распахивая дверь. В тот же миг по ушам бьет женский визг.
На пороге его покоев стоят три женщины-цверга. Визжит из них только одна — та, что на шаг впереди служанок, но ее голоса с лихвой хватает, чтобы Тор, кривясь, схватился за уши. Его гвардейцы, опустив мечи, пытаются уговорить незваную гостью уняться, но их просьбы тонут в пронзительном визге равно, как и увещевания служанок.
- Женщина! - рявкает Тор, разом перекрывая всеобщий гвалт. - А ну тихо!
Гостья громко икает и, закрыв лицо ладошками, испуганно замолкает.
- Неотесанный чурбан! - гневно шипят наперебой служанки, заслоняя собой маленькую госпожу. - Ростом вымахал, а ума не понабрался! Посмотри, что ты наделал, асово отродье! Ее Величество напугана до смерти!
- Это кто здесь асово отродье?! - громыхает Тор и тут же осекается. - А ну постойте... Ее Величество?
- Дочь Эгвальда, сына Хьёлинга, Ормхильд* Прекрасная. Узри же, недостойный ас! - торжественно провозглашает служанка.
Тора начинают раздражать эти постоянные оскорбления, так что он скрещивает на груди руки и грозно сдвинув брови, предупреждает:
- Придержи язык, женщина, иначе я, Тор Одинсон, клянусь, ты пожалеешь.
Служанка открывает рот, чтобы ответить, толкаемая вперед то ли безрассудной храбростью, то ли простой неразумностью, но тут из-за ее спины выглядывает виновница всеобщего переполоха, и служанка, забыв о перебранке с Тором, тут же начинает ворковать над своей подопечной.
- Госпожа, вам не стоило приходить сюда, ведь я же говорила. Негоже дочери короля наведываться в покои мужчин. Если ваш отец узнает, о, если он узнает...
- Помолчи, Нанна*, - отмахивается от нее принцесса. - От тебя больше шума, чем толку.
И выступив вперед, гордо вздергивает подбородок, глядя на Тора снизу вверх так, что тому на миг кажется, будто это он ниже ростом, а вовсе не эта крохотная женщина. Впрочем, вряд ли она уже переступила порог совершеннолетия. Ее лицо выглядит молодо, оно свежо, как гладь омытого дождем драгоценного камня, и даже по-своему красиво. Свежая кровь среди бесплодных скал. Очевидно, подарок от матери-асиньи. А вот цвет волос у Ормхильд от отца: две толстые рыжие косы спускаются ей на пока что плоскую грудь, еще две — на спину, и Тор впервые замечает, что на голове у нее тускло поблескивающий золотой обруч.
- Так вот ты какой, Тор Одинсон, - улыбается она ему. - Прости мне мое поведение, я никогда не видела раньше столь статного и высокого мужчину. Среди цвергов таких нет. Я испугалась.
Тор хмыкает, немало польщенный, а потом, заметив, как разливается по щекам юной принцессы смущенный румянец при взгляде на его торс, вспоминает, что из одежды на нем одна лишь обмотанная вокруг бедер шкура.
- Прости, что встречаю тебя в неподобающем виде, принцесса, - искренне сожалеет он. - Путь сюда лежал через подземную реку, и наша одежда вымокла. Слуги унесли ее, чтобы высушить.
- Подземная река? - удивленно вскидывает рыжие брови Ормхильд. - Вам совсем необязательно было пересекать ее вброд, ведь там же есть навесной мост. Мои предки построили его одиннадцать поколений назад.
Тор чувствует, что начинает проникаться к их проводнику схожим неприятием, что выказывал ему Локи.
- Кто вел вас? - требовательно спрашивает Ормхильд. - Я прикажу его наказать.
- Цверг по имени Двалин. Но не волнуйся, принцесса, я думаю, свое наказание он уже получил.
- Что ж, хорошо, - смягчается та и, отодрав от подола своего платья пальцы вцепившейся в него служанки, делает шаг вперед, переступая порог.
Тор отступает назад, позволяя гостье пройти. Служанки страшным шепотом умоляют госпожу вернуться, пока никто не узнал, что они сюда приходили, но Ормхильд не обращает на них никакого внимания.
- Что привело тебя сюда, принцесса? - спрашивает Тор, опускаясь на скамью и жестом приглашает Ормхильд присесть напротив. Огун почтительно кланяется дочери короля, уступая ей свое место и неподвижно замирает у стены, отступив в тень.
Ормхильд забирается на низкую скамью и, сложив ладони на коленях, с интересом смотрит прямо в глаза Тору. Достойная уважения храбрость для столь юной и маленькой женщины. Тору это нравится.
- Расскажи мне об Асгарде, - просит она смущенно и требовательно одновременно. - Я никогда его не видела.
- Разве мать не рассказывала тебе о нем? - спрашивает Тор удивленно.
- Она умерла, когда я была совсем маленькой, - на лицо Ормхильд набегает тень забытой печали. - Я ее совсем не помню. Но даже будь она жива, вряд ли она смогла бы поведать мне о тех местах, где никогда не бывала. Она была смертной женщиной, отец выкрал ее из одного селения в Мидгарде, когда понял, что хочет сделать своей.
Тор невольно хмурится при этих словах. Мидгард? Разве карликам под силу туда добраться? Он думал, что только Радужный мост может соединять миры, и хочет спросить об этом у Ормхильд, но та снова начинает говорить, и ему приходится слушать.
- Зато мать очень чтила тебя, Тор-громовержец, - улыбается она искренне, по-детски и так гордо, что Тор не может не ответить ей тем же, когда она демонстрирует ему крохотный амулет в виде исписанного рунами молоточка. - Это ее подарок. Видишь, у меня тоже есть молот Тора. А ты покажешь мне свой?
- Почему бы и нет.
Тор наклоняется, чтобы подхватить прислоненный к скамье Мьёльнир, и легко вздергивает его над полом. Грозное оружие послушно руке своего хозяина: молот взлетает под потолок и падает в ладонь Тора, будто и вовсе не имеет веса.
- Мне, конечно, его не поднять, - немного грустнеет Ормхильд, когда Тор протягивает Мьёльнир, позволяя ей прикоснуться к нему маленькой ладошкой.
- Тебе и не нужно, принцесса. У тебя есть воины, которые всегда тебя защитят. Когда-нибудь ты станешь достойной королевой своего народа, я уверен.
- Почему ты так думаешь? - в голосе Ормхильд и сомнения, и горячая, жгучая вера.
- Потому что ни одна женщина цвергов не была настолько выше своих подданных, - смеется Тор, аккуратно подхватывает принцессу под мышки и поднимает ее над полом на вытянутых руках, выше собственной головы.
Служанки тут же принимаются охать на все лады, Варди и Ульвар, второй гвардеец Тора, едва сдерживают ухмылки, а Ормхильд смеется звонко и радостно, восторженно распахнув глаза. Однако примчавшиеся на недавний визг принцессы цверги-воины всеобщего веселья не разделяют. Тору начинает казаться, что чуть что — хвататься за оружие, особое выражение гостеприимства для их народа.
Варди взглядом испрашивает разрешения, но Тор отрицательно качает головой. Нет смысла размахивать мечами — проявление преданности не стоит считать оскорблением.
- Ваше Величество! - в ужасе громыхает предводитель отряда.
- Все в порядке, Ауд, - машет ему рукой Ормхильд, удобно устроившись на плече Тора. - Не позорь имя нашего рода, изводя гостей глупыми подозрениями. Я не в плену, мы просто разговаривали.
Коренастый, похожий на говорящий валун карлик натужно крякает, встряхиваясь и опуская свою секиру. Остальные воины следуют его примеру.
- Вам не следует быть здесь, Ваше Величество.Это пещеры мужчин, - угрюмо басит Ауд.
- Я говорила, о, великие скалы, я говорила! - вопит Нанна, и обе служанки бросаются в ноги Ауду с таким отчаянием, что, должно быть, отбивают себе все колени.
Ормхильд обреченно вздыхает и просит Тора опустить ее вниз. Тот кивает и бережно снимает ее со своего плеча. Несмотря на малый рост, принцесса отнюдь не легкая: все-таки наполовину она из рода цвергов, а их плоть, говорят, будто камень.
Поблагодарив Тора, Ормхильд поправляет свое платье и, воинственно закинув передние две косы за спину, делает шаг к отряду воинов.
- Я вынужден буду донести об этом королю, принцесса, - продолжает Ауд. - Прошу, не сердитесь.
- Я вовсе не сержусь, храбрый Ауд, - успокаивает его Ормхильд, доставая из мешочка на поясе горсть странной, серебристой пыли. Она делает еще шаг — тяжелый, решительный — и, подняв руку к лицу, дует на свою ладонь. Искрящаяся пыль взмывает в воздух от ее дыхания и оседает на лицах воинов, заставляя их чихать и тереть носы короткопалыми кулачищами. - Мне ведь не за что на тебя злиться.
Глаза цвергов стекленеют на миг, а затем проясняются.
- Вы шли своей дорогой, доблестный Ауд, - втолковывает ему Ормхильд. - Ты и твой отряд. Вы не слышали никаких визгов в этой части дворца. Вы не видели меня здесь. А сейчас вы продолжите свой путь, как ни в чем не бывало. Прочь.
Ауд вздрагивает, будто последним словом ему разрешили дышать, молча разворачивается и отдает приказ уходить. Отряд воинов откатывается назад, как закованная в броню гигантская гусеница, вытягивается в ровную струну и слитным, чеканным шагом марширует прочь от покоев Тора.
- А вы маленькая колдунья, Ваше Величество, - одобрительно хмыкает Ульвар.
По щекам Ормхильд разливается кокетливый румянец.
Служанки поднимают головы от пола и поначалу не могут понять, куда делся Ауд и его воины, а затем Нанна хватается за голову и, горестно постанывая, начинает причитать:
- Вы опять это сделали, Ваше Величество! Сколько же раз мне говорить вам, что не стоит брать у Радсвинна все эти порошки! Это все магия, запрещенная магия! Негоже дочери короля марать руки о колдовство...
Нанна бормочет что-то еще, подвывая и стискивая в узловатых пальцах платье Ормхильд, но та ее не слушает, озабоченно растягивая горловину мешочка с волшебной пылью и рассматривая его содержимое.
- Осталось совсем немного, - расстроенно бормочет она. - Хватит причитать, Нанна, завтра наведаемся к Радсвинну. И замолчи немедленно, твои вопли здесь никому не нужны.
Служанка обиженно всхлипывает, но перечить госпоже не решается.
Тор с интересом наблюдает за их маленькой перебранкой. Несмотря на причитания Нанны, он не видит в случившемся ничего столь уж страшного. Локи бы на месте Ормхильд поступил точно так же, Тор уверен. Хотя вряд ли он удержался бы от того, чтобы добавить к потере памяти еще какое-нибудь малоприятное для стражников свойство.
Внезапная мысль о брате заставляет Тора вздрогнуть.
- Прости мое непочтение, принцесса, но сейчас мне нужно идти. Увижу ли я тебя на сегодняшнем пиру?
- Конечно, - Ормхильд грустнеет на миг, но тут же улыбается, воодушевленная мыслью о скорой встрече. - Только я сделаю вид, будто вижу тебя впервые в жизни, Тор Одинсон.
Тор смеется в ответ на ее лукавство. Достойная будет смена королю Эгвальду, воистину достойная!
- А потом ты расскажешь мне про Асгард? - вновь спрашивает Ормхильд уже на пороге.
- Когда-нибудь я тебе его покажу, принцесса, - обещает Тор уверенно. - В Золотом городе тебе всегда будут рады, даю слово сына Одина.
- Я хочу другую клятву, - весело говорит Ормхильд. - У Всеотца ведь двое сыновей, и слову Злокозненного не принято верить.
- Хорошо. Тогда слово Тора Одинсона.
Ормхильд удовлетворенно кивает и, поманив за собой служанок, выходит в коридор. Варди и Ульвар коротко кланяются ей, выражая свое почтение, и это впервые, когда они склоняют головы перед кем-то из рода цвергов. Маленькая принцесса умеет завоевывать сердца.
- До встречи на пиру, - прощается она. - И познакомь меня со своим братом, я наслышана о нем не меньше.
- Непременно, - отзывается Тор, но при воспоминании о Локи на душе у него отчего-то становится тяжело, будто на грудь давит огромный камень.
- Дальше по коридору есть выход к подземным горячим источникам. Уверена, ни ты, ни Злокозненный не откажетесь согреться там после долгого пути сюда. Наши пещеры холодны и неприветливы, с этим ничего не поделать. Я прикажу, чтобы слуги принесли вам туда чистую одежду.
И не дожидаясь ответа, Ормхильд исчезает за поворотом коридора.
Тор добродушно усмехается ей вслед.
- Ульвар, Варди, остаетесь здесь, - приказывает он. - Можете отдыхать. И если кто-то из вас сумеет победить Огуна в тавлеи, с меня горсть золотых.
- Я первый, - воодушевленно заявляет Ульвар, протискиваясь внутрь. - Хочу играть за черные.
Огун только разводит руки, приглащая гвардейца за игровую доску.
- А я, пожалуй, посмотрю, как Огун выбьет из тебя эту самоуверенность, - замечает Варди, тоже переступая порог.
Он говорит что-то еще, но его голос кажется Тору приглушенным — он уже за дверьми, спешит к брату. До его покоев недалеко, всего лишь пройти коридор и свернуть в конце. Тор оказывается у поворота, делает еще шаг и растеряно застывает на месте, потому что видит, что именно в этот момент Локи в сопровождении своих гвардейцев покидает покои, удаляясь в том направлении, где, как сказала принцесса, находятся подземные источники. Ни брат, ни его охрана Тора не видят — для этого им пришлось бы намеренно повернуться в его сторону, и Тор уже поднимает руку, собираясь окликнуть Локи, но слова будто застревают в глотке, когда один из гвардейцев, пропустив вперед второго и дождавшись, пока тот отвернется, тянет шкуру с плеча Локи и наклоняется, чтобы оставить на его коже клеймо легкого поцелуя.
Кулаки Тора сжимаются быстрее, чем он понимает: Локи не торопится осадить наглеца. Всего лишь наклоняет голову, открывая доступ к шее и, когда гвардеец получает свое, подтягивает шкуру, зябко передергивая плечами от холода.
Грохот молотов в кузницах цвергов всего лишь жалкий шепот по сравнению с тем, как колотится сейчас сердце Тора. Он отшатывается назад, за каменный выступ, все еще не веря в то, что видел. В ушах гремит далекий гром, грудь ходит ходуном — Тор дышит, как кузнечные меха, силясь унять бушующую внутри ярость.
Локи ведь никого не подпускает к себе так близко. Никого, кроме Тора.
Почему же он не отшатывается от прикосновений этого воина? Почему принимает их столь же благосклонно, как и касания брата?
На последней мысли Тор невольно останавливается. Ярость еще не утихла, хочется врезать кулаком в стену, и пусть хоть вся гора пойдет трещинами, но уже, занеся руку для удара, Тор вдруг меняет решение.
Желание догнать брата и выяснить, наконец, все, от чего у него так неспокойно на сердце, становится почти нестерпимым. Тор опускает занесенный для удара кулак. Он не знает, что скажет Локи, и скажет ли вообще, ведь достойного оправдания своему гневу он так и не находит, но стоять здесь, изводя себя напрасными сомнениями, еще хуже.
За покоями брата коридор раздваивается, и Тору приходится немало поплутать, свернув не в то ответвление. Когда становится очевидно, что тропа уводит его куда-то наверх, он решает вернуться, чтобы выбрать другой путь, и довольно скоро понимает, что движется в правильном направлении. Воздух в коридоре становится ощутимо теплее, и Тор ускоряет шаг. Матово светящиеся шары в металлических чашах, вмурованных в стену, дают достаточно света, чтобы можно было не опасаться налететь на острый камень или угодить ступней в расщелину на каменном полу. Тор с тоской вспоминает свои сапоги, которые сейчас были бы весьма кстати: все-таки разгуливать по стылым камням босиком — то еще удовольствие.
Завидев его в конце ведущего к источникам коридора, гвардейцы Локи ощутимо напрягаются. Они не делают ни одного резкого движения и вообще, кажется, остаются неподвижны, но Тор знает реакции воинов слишком хорошо, чтобы эта показная расслабленность могла его обмануть. Один из гвардейцев - высокий, светловолосый, с пересекающим лицом шрамом от когтей - якобы невзначай поправляет свой щит — на самом деле лишь для того, чтобы под его прикрытием поудобнее перехватить меч; второй — рыжий, самоуверенный, тот самый, кто позволил себе дотронуться до Локи, — отводит правую руку назад, пряча ее под зеленым плащом и не позволяя увидеть, как он сжимает пальцами рукоять своего клинка. Впрочем, Тору и не нужно видеть. Если они попытаются задержать его, для них же хуже.
- Прочь, - рявкает он, подходя ближе, но воины будто не слышат приказа.
- Господин не звал тебя, Тор, - сдержанно роняет шрамолицый. - Если бы он хотел тебя видеть...
- Я сказал, прочь!
Тор не опускается до просьб. Он просто бьет — резко, без замаха, но силы в этом ударе столько, что с лихвой хватило бы на десяток противников. Гвардеец не успевает ни уклониться, ни поднять щит: его впечатывает в стену, вышибая дыхание и заставляя сползти на пол, хватаясь за грудь. Рыжий оказывается ловчее. Они сцепляются с Тором, как голодные псы в борьбе за кость, и, снеся дверь, вваливаются в утопающую в горячем пару пещеру. Драка разгоняет кровь, и Тор даже рад, что ее не удалось избежать. Теперь у него есть лишний повод впечатать кулак в лицо этому рыжему выскочке, и он пользуется им, не считая нужным сдерживаться.
Они катятся по полу, осыпая друг друга ударами, от которых у любого смертного уже давно бы оказались сломаны чуть ли не все ребра. Наконец, Тору удается оказаться сверху, и, уперев колено противнику в грудь, он заносит руку для нового удара.
- А ну успокоились, оба, - раздается рядом знакомый голос.
Тора хватает поперек торса невидимой лапищей и швыряет прямиком в каменный бассейн. Он барахтается в воде, будто не умеющий плавать щенок, а когда выныривает, отфыркиваясь и утирая с лица воду, горячка боя его уже отпускает.
- Рауд, оставь нас, - приказывает Локи.
В клубах поднимающегося пара, его фигура кажется зыбкой и нереальной, и Тор трет глаза тыльной стороной ладони, чтобы увериться в том, что видит.
- Здешние сквозняки выдули тебе остатки разума, Тор? Что ты творишь?!
Локи по пояс в воде, его руки скрещены на груди, брови сведены к переносице. Он явно не в духе, и под его недовольным взглядом Тор чувствует себя не более, чем провинившимся мальчишкой.
Но упрямым, уверенным в своей правоте мальчишкой.
Тор выпрямляется во весь свой немалый рост и скрещивает на груди руки, копируя позу брата. Оправдываться он не собирается. Кулаки саднят содранными костяшками пальцев, и сердце заходится в бешеном ритме, но о случившемся Тор не сожалеет. Бой для него прост и понятен: есть ты, и есть твой противник. Одержи победу, и будешь обласкан славой, вот только сейчас Тор дрался не ради нее.
- Твой гвардеец осмелился встать у меня на пути.
Локи закатывает глаза, бессильно разводя руками.
- Конечно, Тор, он ведь выполнял мой приказ! Как будто нужно объяснять тебе, что за понятия в чести у воинов.
Тор рассерженно сопит, а затем кривится и неожиданно чихает от щекочущей ему нос капли.
- Садись в воду, - вздыхает Локи, смеряя свое раздражение. - Только простуженного брата на шее мне и не хватало.
Тор фыркает и трет лицо горячими ладонями, но все же следует его совету.


*Ормхильд – битва дракона
Нанна - храбрая
Ульвар — войско волка
Ауд - богатство

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R

---

"Выковать бурю", глава 6

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 6

Глава 6

Подземный дворец цвергов вытесан из сердца горы. Мало кому из чужаков довелось его увидеть.
Когда асы выходят из длинного туннеля, зажатые с двух сторон угрюмыми шеренгами карликов-воинов, преследующее их сумрачное голубоватое сияние гаснет. На смену ему приходят шары бездымных огней вместо факелов, длинной сдвоенной вереницей отмечающие путь ко дворцу по широкой каменной лестнице, на которую Тор ступает уверенно, без колебаний. В окружающей темноте — теперь сухой и теплой — не видно ничего, кроме дорожки светящихся шаров, но дышится здесь свободней, и оттого Тор уверен, что они вышли в пещеру, а не просто сменили один туннель другим.
- Я не вижу ни стен, ни сводов, ни опор для лестницы, - тихо говорит Сиф, приблизившись. Ее пальцы лежат на рукояти меча, за внешней сдержанностью — готовность сражаться. - Мы будто над бездной.
- Вы правы, дева-воительница, - громыхает идущий впереди Эгвальд не без самодовольства. Сиф хмурится: она говорила с Тором, и ответ хотела получить тоже от него. - Под нами действительно пропасть. Были смельчаки, рискнувшие спуститься вниз на толстых канатах в надежде отыскать ее дно, но никто из них не вернулся. Горы не любят, когда их беспокоят ради праздного интереса.
- Ты говоришь так, будто эта груда камней и в самом деле живая, король цвергов, - хмыкает Тор благодушно.
Эгвальд останавливается. В ответ на это воины его отряда ощетиниваются топорами. Тор чувствует, что последнее было сказано зря.
- Ты непочтителен, сын Одина, - угрюмо басит Эгвальд. - Одно из многих качеств асов, которыми не стоит гордиться. Когда-нибудь эта самоуверенность будет дорого тебе стоить.
Тор собирается возразить, он не намерен терпеть тычков в нос от какого-то карлика, пусть и короля своего племени, но Сиф вовремя хватает его за локоть, предупреждающе сжимая пальцы. Тор на миг теряется, остановленный ее движением, и этого мгновения хватает, чтобы всколыхнувшееся в груди недовольство стихло.
Дальше они спускаются молча. Тор оборачивается, чтобы проверить остальных, и с удивлением отмечает, что через пару шагов от идущего последним Огуна вереница светящихся шаров по краям лестницы гаснет, отрезая всякий путь к отступлению. Конечно, они и не собираются поворачивать назад, особенно сейчас, когда их цель уже так близка. И все-таки тьма, молчаливо крадущаяся за ними по пятам, как верный цвергов пес, заставляет чувствовать в груди неприятный холодок.
Лестница кажется бесконечной. Трудно представить, насколько глубоко они уже спустились, но одно очевидно: сердце горы уже близко. Его биение — удары молотов о наковальни и шипение раскаленного металла. Тор слышит их с каждым шагом все отчетливей.
Огромная неотесанная колонна вырастает из тьмы, заставляя лестницу изогнуться, припасть к каменному стволу и обнять его. Тор успевает подумать, много ли здесь еще таких, а в следующий миг дворец цвергов встает перед гостями во всем своем мрачном, нерушимом великолепии. Массивный, выточенный из скалистой плоти, он будто выдвигается вперед, лишь частично отделяясь от горной породы. Тор не видит ни окон, ни высоких арок, ни сквозных проходов — ничего из того, к чему он привык в Асгарде, и все же дворец цвергов не может не восхищать.
Тор невольно останавливается, засмотревшись. В кольце бездымных огней единственный вход внутрь кажется пастью спящего дракона, и, когда они подходят ближе, становится ясно, что так оно и есть: над воротами вздымаются вытесанные из камня раздутые ноздри, пластинчатые надбровные дуги, а под ними — тускло-желтые драконьи глаза с узкими хищными зрачками.
- Грюнвальд — страж сокровищ цвергов, - Эгвальд поднимает руку, указывая толстым пальцем на каменного зверя. - Он охраняет их уже тысячу лет. Знаешь ли ты старую присказку о нем, Тор, сын Одина?
- Не буди спящего дракона — его золото тебе не по карману, - мрачно отзывается тот.
- Верно, - Эгвальд кивает, явно довольный произведенным на гостей впечатлением.
- Его глаза, - Сиф заинтересованно вглядывается в полутьму под надбровными дугами зверя. - Неужто они из...
- Чистого золота, милая, конечно, - снова кивает Эгвальд.
По его знаку воины-цверги вновь вскидывают топоры, но на этот раз не готовясь к сражению, а лишь для того, чтобы ударить в свои маленькие щиты. Эхо подхватывает низкий звон, унося его ввысь, и в ответ на него ворота в пасти каменного дракона начинают отворяться.



Когда они, наконец, добираются до дворца, Локи почти на пределе. Переправа через подземную реку и изматывающе долгий спуск в чернильную бездну стоили ему слишком дорого. Он тратит последние силы на то, чтобы держать спину прямо и не спотыкаться о мелкие камни, встречающиеся под ногами в каменных коридорах дворца. Он слышит столько, сколько не слышал никогда в жизни: далекое дыхание кузнечных мехов, звон и грохот молотков, скрежещущий шелест полировочного камня, скрип ножен на чьих-то ремнях, гулкие шаги, разговоры, низкий смех, какие-то шорохи, писк, гудение. Кажется, что еще немного, и его голова попросту лопнет, как перезревший орех. Локи не знает, чему обязан всем этим, а остановиться, подумать, выдвинуть хотя бы одно предположение у него нет времени.
Эгвальд ведет их запутанными коридорами. Навстречу ему выбегают слуги, падают на колени, встречая своего господина низкими поклонами, а затем так же быстро и удивительно проворно для таких непропорциональных, будто сжатых со всех сторон тел вскакивают в ожидании приказов.
Эгвальд сыплет короткими указаниями, и асов разделяют. Сиф уводят в помещения для женщин. Она недовольна, но после одобрительного кивка Тора смягчается и позволяет двум служанкам утянуть ее в боковой проход.
Покои Локи, Тора и Огуна недалеко друг от друга. Гостям позволено отдохнуть перед пиром, и они вольны делать, что пожелают, пока слуги заботятся об их промокшей одежде.
- И как же нам развлечь себя, оставшись нагишом? - насмешливо бросает Тор.
Локи едва сдерживает обреченный стон. Пережидать чужую словесную перепалку у него сейчас нет ни желания, ни сил.
- Я пришлю вам женщин, - обещает Эгвальд, а затем, ухмыльнувшись каким-то своим мыслям, добавляет: - Возможно, для тебя, Тор, сын Одина, понадобится двое или даже трое.
- Лучше сразу дюжину, - не удерживается от язвительного замечания Локи. - Тогда есть шанс, что кто-нибудь из них выживет после.
Тор смеется его шутке и спешит заверить задумавшегося Эгвальда, что женщины цвергов, конечно, достойны, но не в его вкусе, поэтому от их общества он сегодня, пожалуй, воздержится.
- Благодарю, но не стоит, - опережает Огун следующий вопрос Эгвальда.
Король цвергов в недоумении теребит свою бороду. Добровольный отказ от плотских утех кажется ему не менее странным, чем дева в доспехах, но высказывать это вслух он не решается.
- Тогда, может, Злокозненный...
- Воздержусь, - раздраженно перебивает его Локи. - И я бы хотел, чтобы до пира меня не беспокоили. Позволь откланяться, король, путь сюда был не из легких, и мне нужно отдохнуть.
Не дожидаясь, пока Тор возразит или спросит что-то, Локи подает знак своим гвардейцам и, коротко, нетерпеливо поклонившись Эгвальду — жест, исполненный больше пренебрежительности, нежели должного уважения, — спешит к отведенным ему покоям. Они за поворотом коридора, пройти всего несколько шагов, но стоит каменному выступу скрыть Локи от брата и остальных, как ноги у него подкашиваются, и он едва не падает. Гвардейцы реагируют одновременно, но первым подхватить своего господина успевает все-таки Рауд.
- Вам нужно отдохнуть, мой принц. Я помогу.
Локи хочется послать его к ётунам на рога, полировать клыки их ездовым ящерам — он терпеть не может, когда к нему относятся так, будто он нуждается в защите, но сил на злость у него уже не осталось, и потому Рауд, не встретив сопротивления, закидывает его руку себе на шею и обхватывает Локи за пояс, прижимая ближе.
Двери в покои он открывает с пинка. Типичный ас, что тут скажешь.
Комната плывет у Локи перед глазами: очертания предметов смазаны, краски блёклы и унылы, и только огонь в растопленном камине будто огромный оранжево-красный цветок - дрожит, вьется, вспыхивает ярче и опадает почти до самых углей.
Откуда здесь берутся верткие цверги-слуги, Локи понять не успевает, но двое из них уже беспокойно топчутся вокруг, протягивая вверх короткие руки с маленькими, как у ребенка, ладонями.
- Чего надо? - рычит на них Рауд.
- Одежда господина намокла, - пищит слуга, - Нам приказано позаботиться о ней. На ложе есть шкуры, они согреют господина, пока мы работаем.
- Убери их с глаз моих долой, - выдыхает Локи, но его голос слишком слаб и не уверен, и это дает Рауду смелость ослушаться.
- Вам нужно переодеться, мой принц.
- Я не нуждаюсь в...
- А ну пошли вон, босоногие, - прикрикивает Рауд на слуг. Локи он будто не слышит. - За дверь, живо!
- Одежда, одежда, - жалобно скулит один из карликов. Самый нерасторопный, судя по всему: от Рауда ему достается крепкий пинок.
- Будет вам одежда, только убирайтесь пока что. Скьёльд, помоги.
Тот кивает и, схватив обоих цвергов за рубахи, выталкивает их вон. Когда дверь за ними троими закрывается, Рауд поворачивается к Локи.
- Ваша одежда намокла, мой принц. Карлики правы, ее нужно высушить. Вы ослабли, и я не знаю, почему. Это на вас непохоже, но сейчас вам нужна помощь. Потом можете приказать мне убираться, можете отобрать мой плащ и меч, но сейчас я помогу вам раздеться.
Локи щурится, в его глазах раздражение и усталость и совсем немного внезапного, щекочущего интереса.
- Это самая длинная речь, что я слышал от тебя с тех пор, как ты одел мои цвета, Рауд.
- Не было повода, мой принц.
Локи наконец позволяет коленям подогнуться и, поддерживаемый Раудом, опускается на застеленный теплым мехом пол, не сдержав облегченного вздоха. Тот оставляет его ненадолго, чтобы забрать с ложа у дальней стены подбитые мягкой материей шкуры, а затем складывает их рядом и тянется к вороту под подбородком своего господина.
Рауд думает, что Локи не знает. Конечно, думает. Локи не сделал ничего, чтобы разуверить его в этом. Смотреть на чужие иллюзии всегда так увлекательно.
Пальцы Рауда дрожат — совсем немного, едва заметно, но Локи чувствует эту дрожь, как если бы его самого лихорадило. Кажется, он впервые осознает, что его необъяснимо возросшая чуткость восприятия может неплохо играть ему на руку, стоит лишь к ней привыкнуть.
Рауд избегает встречаться с Локи взглядом. Он расстегивает его ворот, спускается ниже, промахивается с последней застежкой и, сцепив зубы, предпринимает вторую попытку. На этот раз все удается. Локи наконец свободен от влажного, прилипшего к телу камзола. Его кожа тут же покрывается мурашками, и Рауд торопится накинуть на плечи своего господина позаимствованные с ложа шкуры. Под их прикрытием Локи самостоятельно избавляется от остальной одежды, и эти простые действия никогда еще не казались ему столь изматывающими. Рауд неотрывно следит за ним, думая, что Локи этого не замечает; он забылся и реагирует так, как если бы никто его не видел, и это реакция юнца, а не зрелого мужа.
Локи неловко ерзает, пытаясь устроиться поудобнее. Раздраженно хмурится напоказ, отталкивая от себя ворох мокрой одежды и будто бы случайно позволяя краю шкуры соскользнуть с плеча.
Рауд спешно подхватывает его, чтобы вновь укрыть своего господина, и его запястье тут же оказывается в плену цепких пальцев.
- Отдай карликам одежду, - слова на выдохе, чуть ниже голос, чуть больше просьбы под личиной приказа. - И возвращайся.
Рауд кивает — торопливо, неверяще, хватает одежду и, поднявшись, отпирает дверь. На пороге тут же обнаруживается парочка давешних слуг и возвышающийся за их спиной Скьёльд. При виде комка одежды в руках Рауда карлики синхронно подпрыгивают на месте, выражение скорбной тоски на их серых большеносых лицах сменяется неподдельным восторгом.
- Вот, - Рауд сует им одежду. - Позаботьтесь о ней. А теперь брысь отсюда, да поживее.
Получив свое, слуги, перешептываясь, убираются восвояси.
Локи слышит, как Рауд говорит Скьёльду, что господин приказал не беспокоить его, и что он побудет с ним пока, а Скьёльд останется на страже.
- Гладкая ложь, - насмешливо хватит он воина, когда тот закрывает дверь и возвращается, опускаясь перед ним на колени.
Рауд не знает, что ответить, и нужно ли отвечать вообще. Он искусен в бою, смел и порой отчаянен до безрассудства, но здесь и сейчас, под взглядом своего господина, он теряется, будто неопытный мальчишка. Не краснеет, нет, лишь сжимает лежащие на коленях руки в кулаки так, что белеют костяшки пальцев. Локи наслаждается его смятением, обдумывая, как бы половчее провернуть то, что задумал.
Он может просто приказать, и Рауд подчинится. И даже не потому, что служит ему, а потому что сам желает оказаться ближе, дотронуться, ощутить под пальцами тепло чужой кожи. Но это было бы слишком просто, а Локи не любит простых вещей. К тому же для того, что он хочет осуществить, добровольное согласие пусть и не обязательная, но весьма важная составляющая.
Сказать, что он не боится, значит погрешить против истины. Это рискованная игра — кто знает, сумеет ли Рауд остановиться, когда Локи прикажет, и захочет ли вообще останавливаться, захочет ли услышать? Его желаниям не первый день. Локи не помнит, когда увидел во взгляде одного из своих гвардейцев нечто, столь же отличное от простой лояльности, сколь луна отлична от солнца. Не важно. Главное, что он знает, а знание всегда дает власть, и кажется, Локи придумал, как ею распорядиться.
- Могу я... - неуверенно начинает Рауд.
Локи приказывает губам растянуться в снисходительной усмешке. Что-то колко дергается у него внутри, в том месте, где сходятся ребра; его лихорадит, но он старается не подать виду. Скрытые под шкурами, пальцы начинают двигаться, сплетая первый узел заклинания.
- Прикоснись ко мне, - приказывает Локи, мягко и властно одновременно, и Рауд тянется к его шее, вряд ли понимая, на что соглашается.
Впрочем, Локи готов спорить на что угодно: сейчас его мало что может остановить.
Ладонь у Рауда жесткая и мозолистая, но касания неожиданно бережные. Совсем не такие, каких можно было ждать от воина. Тор всегда кладет руку на шею брата резко, без предупреждения, будто метя свою собственность, и подспудно Локи ждал чего-то похожего и от Рауда. Что ж, здесь он ошибся.
Второй узел заклинания почти готов.
Ладонь Рауда спускается ниже, на плечо, сдвигает укрывающую его шкуру, а затем ложится Локи на грудь. Тот хватает его за запястье, испуганный тем, что сбивающийся ритм сердца выдаст его с головой, но Рауд понимает это по-своему.
- Я никуда не уйду, мой принц, не бойтесь. Только, если вы прикажете.
Шкура падает с плеч Локи на бедра, а в следующий миг Рауд уже обнимает его, прижимая к себе так сильно, что кажется, еще немного, и треснут ребра. Его руки везде: они скользят по напряженной спине, поглаживают выступающие позвонки, массируют еще влажную от недавно снятой одежды поясницу. По телу Локи проходит волна неудержимой дрожи.
- Вам холодно, мой принц, - Рауд отстраняется, чтобы заглянуть Локи в лицо. - Мне принести еще шкур?
Локи вынужден закрыть глаза, чтобы не прятать взгляд. Он кладет правую руку Рауду на затылок, сжимает в кулаке короткие, вьющиеся волосы.
Третий узел.
- Нет. Продолжай.
Сосредоточиться на внешности, выхватить детали и держать их в уме, пока плетешь четвертый узел.
Рауд рыж, как закатное солнце, ему не зря дали это имя. Но лицо у него чистое, не обсыпанное веснушками, исключая разве что несколько штук на носу и на щеках. Он молод, хотя и старше самого Локи; его темные глаза видели немало битв и пиров. У него узкий, неровно заживший шрам на шее, под левым ухом, и одуряюще жаркое дыхание. Локи втягивает воздух через нос, запоминая чужой запах и вплетая его в сеть заклинания.
Прикосновения другого мужчины приятны ему, пожалуй, даже более, чем он от себя ожидал. Это заставляет его на миг отвлечься от чар.
Движения Рауда становятся настойчивей. Он больше не нуждается в разрешении продолжать и потому уже уверенно сажает Локи себе на бедра, оглаживая ему спину, скользя губами по плечу и шее. Его доспехи холодны, как камень, и Локи невольно вздрагивает, когда касается их обнаженной кожей, стягивая магические нити в четвертый узел.
Рауд целует ему подбородок, сжатые губы, прикрытые веки, и жар его тела становится основой для заключительного, пятого узла.
Когда он опрокидывает своего господина на шкуры, нависая над ним на вытянутых руках, заклинание, наконец, завершено.
- А теперь отдай мне все, что у тебя есть, - шепчет Локи, накрывая виски Рауда холодными ладонями.
Глаза Рауда затуманиваются.
Горячая, чистая и пряная, как эль со специями, энергия течет по пальцам Локи. Чужая жизненная сила.
Он ворует ее, ворует легко и без зазрения совести, раскинувшись под своей жертвой, сжимая ногами ее бедра, открытый, как никогда прежде, и довольный собой до крайней степени. Рауду хватит сил, чтобы выжить, можно не сомневаться. Локи не использовал это заклинание раньше и никогда не думал, что когда-нибудь придется, но камни цвергов будто вытягивали из него все силы. Так что пришлось прибегнуть к маленькой хитрости.
К счастью, очнувшись, Рауд будет помнить лишь жаркие объятья, да чувствовать в теле знакомую слабость. Как раз такую, что бывает после бурно проведенной ночи, судя по тем рассказам, что Локи доводилось слышать порой от своих гвардейцев, когда те не знали, что он рядом.
Разглядывая лицо склонившегося над ним воина, Локи с легким сожалением отмечает, что закончить начатое им так и не довелось. Когда страх перед чужими прикосновениям отступил, он счел их достаточно волнующими, чтобы продолжить, но заклинание нельзя было удерживать слишком долго, иначе рисунок мог распасться, и в итоге Локи потерял бы куда больше, чем мог приобрести.
Интересно, каким бы было лицо Тора, окажись он на месте Рауда? Касался бы он своего младшего брата с такой же жаждой во взгляде?
Локи невесело усмехается собственным мыслям и отнимает ладони от висков Рауда, приподнимаясь на локтях, чтобы выбраться из-под него. Еще пара мгновений, и тот очнется, измотанный и удовлетворенный. По крайней мере, он будет так думать, и Локи этого вполне достаточно.
- Возможно, продолжим в другой раз, - шепчет он в чужие губы. - Я еще не решил.
И невольно вздрагивает, когда Рауд приходит в себя и подается вперед, будто продолжая движение, в котором его прервали. Они сталкиваются губами всего на мгновение, безумно долгое, почти мучительное, а затем Рауд обмякает и валится на бок без сознания.
Локи не знает, почему так колотится его сердце, и не желает об этом думать. Теперь, когда он чувствует себя гораздо лучше, у него есть дела поважнее.
Он подтягивает к себе сброшенные шкуры, закутывается в них и, пересев поближе к огню, вытаскивает из брошенной неподалеку сумы маленький кожаный мешочек.
Руны в его ладони теплые. Они готовы отвечать, и у Локи есть, о чем их спросить.
Для начала о том, что за магия тянет из него силы с того самого мига, как он ступил под своды пещер цвергов.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R

---

Обои

[SunGlory]

автор:  SunGlory
пейринг: Тор/Локи
рейтинг: G

1680x1050 || 1440x900 || 1280x800

1600x1200 || 1280x1024 || 1024x768

@темы: Thor, Loki, коллаж, фанарт

---

Административное опять

[Thor/Loki]

Торолокофилы и гости сообщества, во избежание недоразумений, простоев и досадных ошибок, на умыл  Thor/Loki лучше не писать. Ленивый администратор заходит на него раз в месяц по обещанию. Если вы хотите что-то отрекламировать, спросить и т.д. в том же духе, пишите сразу на умыл администратору, т.е.  Анхель. Он торчит на дайри перманентно в любое время дня и ночи и отвечает на умылы со скоростью звука. Заранее всем спасибо.

@темы: административное

---

"Выковать бурю", глава 5

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: пока PG-13 (в будущем R)
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 5

Локи жадно смотрит на то, как шевелятся узловатые пальцы цверга, складывая в воздухе формулу заклинания. Скупые, четкие движения. У Локи те же чары выходят чуть более расплывчатыми, и все из-за того, что в процессе он позволяет себе использовать запястье. Не слишком большая ошибка по сути, но, видя четкий, идеальный рисунок чужого заклинания, Локи чувствует, как внутри шевелится зависть.
По приказу карлика гора раскрывает перед ними свою темную пасть. Из каменного зева тянет пробирающим до костей холодом и сыростью. Скьёльд и Варди одновременно достают специально заготовленные сухие факела, но зажечь их не успевают.
Карлик хохочет, как простуженный ворон, а затем его смех переходит в надрывный, сухой кашель.
- Не тратьте огонь, - выхаркивает он, наконец. – Факелы вам не понадобятся.
- Асы не привыкли к темноте, - угрюмо произносит Тор. – Нам нужен свет.
- В горах достаточно света, нужно просто уметь его видеть. Прошу за мной, уважаемые, - карлик кланяется, но добавить в голос хотя бы тень почтения нужным не считает.
Тор оборачивается к спутникам, задерживает на миг взгляд на брате. В его глазах Локи не видит сомнений, но сказать, добрый это знак или нет, сейчас не возьмется. Глаза Тора темны, как небо перед бурей, и это покой и угроза одновременно. Коротко кивнув, он поднимает вверх сжатый кулак.
- Посмотрим, что прячут цверги в своих кузницах.
В пещере темно так, что хоть глаз коли. Слышно только чужое, одинаково напряженное дыхание и довольное, гаденькое хихиканье карлика. Люди топчутся на месте, не уверенные в том, куда нужно идти; тьма лезет под кожу, впивается иглами под ногти, заставляя пальцы холодеть. Локи поднимает руку, делая шаг вперед, и тут же натыкается на кого-то: большого, жесткого, пахнущего металлом доспехов.
- Двалин, - раздраженно шипит Локи. – Если ты, тварь подгорная, только посмеешь…
Закончить он не успевает. Стены вокруг будто оживают, гора вздыхает – затихающим рокотом проносится по каменным легким холодное дыхание – и вспыхивает изнутри бледно-голубым, матовым светом.
- Нет нужды сыпать угрозами, Злокозненный, - ворчливо отзывается Двалин. – Ты своего уже добился.
- О чем он? – спрашивает Тор. Его голос совсем рядом заставляет Локи вздрогнуть.
- Я заставил его сказать мне свое имя. Это значит, что теперь он не может намеренно причинить мне вред, но не отменяет того факта, что он, конечно же, все равно будет пытаться.
Тор неодобрительно хмурится.
- В легендах цверги совсем не такие.
- Ты еще мидгардцев послушай, - криво усмехается Локи. - По их сказкам боги вообще бессмертны. Ну и как, Тор, хотел бы ты быть бессмертным?
Тор пожимает плечами — мощное, напоенное силой, уверенное движение.
- Не думал о таком, - честно признается он. - Одному, наверное, было бы в тягость. Не составишь мне компанию, брат?
- Спроси меня об этом лет через десять, - насмешливо фыркает Локи. - Может быть, тогда я дам тот ответ, что ты хочешь слышать.
У Тора тяжелый, сминающий взгляд. Будто целая гора на плечи взгромоздилась, не меньше. Локи уже жалеет, что вовремя не прикусил язык. Слова вырвались быстрей, чем мчится по небу молния, и обратно их уже не вернуть.
- Тор, послушай...
- Нам надо идти, - не слушая, Тор поворачивается к нему широкой спиной. Локи кажется, что даже от его плаща веет едва сдерживаемой яростью. - Веди нас, Двалин, не будем заставлять твоего короля ждать.
Карлик бурчит себе под нос, что никто их особо и не ждет, но при взгляде на Локи мгновенно замолкает. Пока они идут бесконечными прорубленными в скалах коридорами, похожими то на крысиные норы, то на туннели великанов с теряющимися во тьме сводами, Двалин пробует немало способов осложнить гостям путь. Вначале приходится продираться сквозь узкий проход, испещренный заостренными, обледенелыми камнями. Здесь изморозь, кажется, перетекает на пальцы, стоит лишь коснуться выстуженных стен. Дыхание вырывается изо рта облачками сизого пара, мешающего видеть, так что Локи старается выдыхать резко и через ноздри, чтобы пар уходил вниз и не застилал глаза. Пару раз стены начинают дрожать от далеких гулких ударов, и они останавливаются, чтобы переждать небольшой камнепад.
Локи одолевает непонятная слабость. Ноги кажутся мягкими, как теплый воск, и с трудом выдерживают вес тела. Каждый следующий шаг дается с куда большим трудом, чем предыдущий. Когда Локи хватает за стену, чтобы переждать предательское головокружение, рядом беззвучно возникают гвардейцы.
- Мой принц, - Рауд склоняет голову в поклоне. Он готов служить своему господину, если тот попросит.
Локи бросает на него яростный взгляд, и воин отступает на шаг, но не уходит.
Проклятые пещеры цвергов. Они признают только своих хозяев: чем дальше уходит вперед Двалин, тем слабее становится свет, испускаемый стенами. Уже с трудом можно различить лица стоящих рядом воинов, а слабость все не отпускает.
- Карлика ко мне, немедленно, - приказывает Локи.
Коротко кивнув, Скьёльд выполняет приказ. Его шаги почти не слышны, сапоги из оленьей кожи глушат звуки, но вскоре приближающееся возмущенное кряхтение Двалина возвещает, что Скьёльд тащит его обратно.
- Эй, что случилось? - настороженно спрашивает Сиф. - Скьёльд?
Тор тоже останавливается, оборачиваясь.
С приближением Двалина стены вновь наливаются призрачным голубоватым сиянием. В его свете грубое, будто вырубленое из камня лицо карлика кажется еще более уродливым. Скьёльд держит его за шиворот, и Двалин барахтается на весу, дергая ногами, хрипло верещит и сквернословит почище ярмарочного пьянчуги.
Локи хватает цверга за лицо, сжимая его челюсть в пальцах так, что карлик вынужден заткнуться.
- Ты помнишь, кто вызнал твое имя?
Двалин нехотя кивает.
- И ты знаешь, что обязан соблюдать договор. Еще раз уйдешь вперед без моего разрешения, и пожалеешь, что вообще вылез сегодня из своей норы.
- В чем дело, Локи? - Тор оказывается рядом уже в следующее мгновение, он недоволен проиходящим, его кулаки сжаты.
Двалин с громким хлопком шлепается на камни, когда Скьёльд разжимает пальцы.
- Наши гости немного отстали, - кряхтит карлик, потирая ушибленный зад. В его глазах — обещание мести, и мести весьма скорой. Локи это не пугает.
Тор бросает взгляд на брата и против воли задерживает его на выступившей на лбу Локи испарине. Тот бледнее обычного; в голубоватых отсветах стен его кожа кажется почти синей, и это заставляет вспомнить о том, чья кровь течет в его венах.
- Ты...
- Немного отстал, - обрывает его Локи, выпрямляясь. Он не нуждается в помощи, он вполне может справиться со всем сам. До этого дня справлялся. - Идемте. Не будем заставлять мудрого Эгвальда ждать.
Тор нехотя кивает, но смотрит все еще пытливо, недоверчиво.
Позорно неумелая ложь, выносит себе приговор Локи. Надо взять себя в руки.
К счастью, в этот момент Огун отвлекает на себя внимание, заявляя, что слышит далекий грохот. Ему можно довериться — он внимательней и вдумчивей многих воинов. Странно, что он вообще избрал для себя эту стезю, хотя куда лучше у него развиты навыки следопыта.
- Я тоже слышу, - поддерживает Огуна Сиф.
- Это наши кузницы, храбрая леди, - уже оправившись от недавнего унижения, отвечает Двалин. - Скоро вы их увидите. Ну а пока позвольте спросить, что забыла здесь столь прелестная дева?
Тор и воины уходят вперед. Локи продолжает делать вид, что плестись позади, в полутьме, ему нравится куда больше.
Двалин вьется вокруг Сиф, как оса вокруг сладкой наливки, и в голосе его столь отчетливо слышна откровенная похоть, что Локи уже почти готов одернуть коротконогого наглеца — не потому, что так уж жаждет защитить честь Сиф, но хотя бы для того, чтобы карлик, наконец, замолчал. Однако когда Двалин, не получив ответа на свой вопрос, бочком подбирается к Сиф и принимается заговорщеским шепотом вещать ей про свои былые подвиги, Локи уже не горит желанием его заткнуть.
А Двалин меж тем увлекается все больше и больше, и говорит он презабавные вещи. Например, про то, что однажды, в один из редких визитов жителей Асгарда в Нидавеллир, сюда прибыла асинья — благородная, как горная лань, и прекрасная, как восходящая луна. С золотыми косами до земли и ликом, столь светлым, что цверги поначалу подумали, будто звезда упала в их пустынные владения. Асинья просила выковать ей ожерелье невиданной красы и ради него согласилась провести ночь с Двалином и его тремя братьями, чем все они до сих пор были безмерно горды.
Сиф с куда большим интересом разглядывает прожилки светящихся горных пород в стенах, чем слушает карлика, зато Локи впитывает каждое его слово, как иссохшая земля — свой первый весенний дождь. Благородную и восхваляемую асинью он узнает без труда но поскольку пока от этого знания особого прока нет, чувство темного, злорадного удовлетворения, всколыхнувшееся в нем, еще не столь остро. Всему свое время, и хорошо, что кроме Локи Двалина слышит только Сиф — они немного отстали от Тора и остальных.
А Тор идет вперед так, будто собирается протаранить собственным лбом любую стену. Сейчас его не остановит даже река расплавленной магмы, случись им на нее напороться. К счастью, не приходится. Тем не менее Локи уже потерял счет времени, а потому определить пройденное расстояние не представляется возможным.
- Впереди подземная река, - с явным разочарованием в голосе сообщает Двалин. - Как переберемся, идти останется немного. И все же, доблестная дева-воительница, не хотели бы вы провести со мной ночь? Награда будет щедрой, клянусь бородой нашего предка!
Для Сиф это становится последней каплей.
Она рывком разворачивается, хватает цверга за остроконечные уши и, оторвав его от земли, встряхивает, как куль с яблоками.
- Послушай меня, наш не умолкающий и чрезмерно хвастливый проводник. Камушками своими будешь заманивать девок попроще. Я же найду, с кем скоротать ночь, и без тебя. А теперь, - она опускает подвывающего карлика на землю и, развернув лицом от себя, награждает его звучным шлепком ладони между лопаток, - иди вперед и первым лезь в эту реку, иначе, клянусь, ты переправишься через нее по частям!
Двалин ноет, как побитый пес, обиженно и злобно, но при взгляде на Локи не решается спорить.
Вода в подземной реке ледяная. По сравнению с ней стылые камни стен кажутся почти теплыми, к ним хочется вернуться. Красные плащи Тора и его воинов полощет течением, они — будто дрожащий шлейф крови за их спинами.
У Локи немеют пальцы. Он сжимает и разжимает кулаки, пытаясь ускорить ток крови, но ничего не выходит. Суму с книгой приходится отдать Рауду. Если Локи уронит ее в воду, можно считать, что из пещер цвергов им уже никогда не выбраться. Двалин бросит их здесь, в сжимающей горло темноте, среди бесчисленных туннелей, наплевав и на договор, и на угрозы.
Из воды Локи выбирается на едва гнущихся ногах. Позади тонко звенят щиты его гвардейцев, слышно их дыхание и мягкие шаги. Локи ловит себя на том, что раньше не обладал таким острым слухом, а сейчас может поклясться, что в шуме множества звуков — падении капель с выжимаемых плащей, тихом звоне меча в ножнах Сиф, скрипе рукояти Мьёльнира о кожаный пояс Тора и перебираемых Огуном в кармане мелких камешков — различает сердцебиение каждого в этой пещере.
И здесь явно больше сердец, чем должно быть.
- Рауд, книгу, - требует Локи.
Когда сума возвращается к нему в руки, он чувствует себя уверенней. С таким козырем можно потягаться и со цвергами.
- Далеко еще? – грубовато спрашивает у карлика Тор.
Он зябко ведет плечами, оглядываясь по сторонам. Неясное, туманное беспокойство сидит у него на плече, отряхивается от воды и шепчет, шепчет ему в ухо. Ладонь Тора сама собой ложится на рукоять молота.
Что ж, возможно – только возможно – он все-таки будет неплохим царем, думает Локи. По крайней мере, чутье на опасность у него есть. Осталось лишь научиться решать проблемы не одними кулаками.
Двалин фыркает и отряхивается: переправа доставила ему мало приятных ощущений.
- Вон в тот туннель, почтеннейшие, - ядовито цедит он сквозь зубы. – А там уже недалеко. - Ровно до того момента, как на головы нам обрушится последний в нашей жизни камнепад, - заканчивает за него Локи.
Тор разворачивается рывком, тяжелый от воды плащ облепляет ему бедро и правую руку, вцепившись в них складками, будто клыками.
- О чем ты?
- Должно быть, усталость, могучий Тор, - спешит оправдаться за Локи Двалин. - Вряд ли Злокозненный столь же силен и вынослив, как ты, Тор-громовержец. Пещеры цвергов не любят слабых.
Локи хватает за руку уже начинающего вытаскивать меч Рауда.
- Не сейчас, - шепчет он тихо, но достаточно, чтобы воин его услышал. - Я не противник своему брату, это верно, но что за дрожь в твоем голосе, Двалин? Неужто страх?
Карлик фыркает злобно и отскакивает в сторону с быстротой атакующей кобры. Представить, что он способен на такое с его угловатым, нескладным телосложением, короткими ногами и скрюченной спиной, казалось попросту невозможным.
- Чего мне бояться здесь, Злокозненный? - бросает Двалин насмешливо. - Это моя земля.
- Похвальное бесстрашие. Не из-за него ли ты созвал сюда две дюжины своих родичей? Все от безграничной храбрости, ведь так, Двалин?
Карлик сипло хохочет, но его нервный смех обрывается, когда при попытке метнуться в сторону, к узкому спасительному тоннелю, он врезается в ноги Скьёльда и оказывается зажат между его щитом и лезвием обнаженного меча.
- Это ложь! - верещит он яростно. - Все ложь!
- Ну что же вы, почтеннейшие цверги, хозяева пещер, - Локи повышает голос, и, откликаясь на него, с уходящих в темноту сводов пещеры сыпется каменное крошево. - Покажись нам, подгорный народ. Сыновья Одина прибыли отдать дать уважения твоему мастерству.
Грохот чужих сердец становится громче, но слышит его только Локи. Холодная кровь бурлит в венах прячущихся в стенах цвергов, гудят жаждой битвы боевые топоры, скрипят кожаные ремни на непробиваемых доспехах.
- Локи! - Тор оказывается возле него, хватает за плечи, встряхивает, и это больно до пятен перед глазами.
Локи кривится, цепляется за его запястья. Вмешательство Тора сейчас может все испортить, и Локи шипит ему в лицо, шипит мольбой и приказом одновременно, хватая за затылок, чувствуя под ладонью короткие жесткие волосы, утыкаясь лбом в лоб брату:
- Я слышу, Тор. Всех их. Две дюжины цвергов. Они здесь, в стенах. Камни спрячут их лучше любой магии, это же их земля. Но я слышу!
Тор на миг теряется от такого напора, он вглядывается в лицо Локи — пытливо, хмурясь, раздувая ноздри и сжимая губы — но не видит в нем безумца, и потому говорит:
- Хорошо, - Пусть не сразу, тяжело, будто через силу, но все же говорит. - Я верю тебе, Локи. Делай, что считаешь нужным.
- Воры, воры! - неистово вопит Двалин. - Убейте их, братья! Они...
- ...пришли вернуть вам потерянное в веках сокровище! - голос Локи звенит, как меч, ударившийся о щит.
Он отталкивает от себя Тора и вскидывает вверх руку с зажатой в ней книгой. Тряпичные покровы слетают с толстого фолианта.
Двалин захлебывается собственным полным жадности и бессильной злобы воплем.
«Выковать бурю, выковать бурю, выковать бурю!» - гудят стены слитным, рокочущим гулом.
По камням проходит волна дрожи, скалы трещат и вспучиваются, будто из самого нутра горы лезет что-то огромное, несокрушимое. Обломки падают в темную воду, пол под ногами ходит ходуном. Сиф, Огун и остальные воины, ощетинившись оружием, смыкают вокруг наследников защитный круг.
Но пещера успокаивается столь же быстро, сколь и пробудилась.
Когда оседает каменная пыль, перед ними стоит отряд цвергов-воинов. Ровно две дюжины, как и говорил Локи. Низкорослые, коренастые, будто высеченные из самого тела скалы, они смотрят на чужеземцев недобрым, настороженным взглядом.
Локи выступает из-за спины Тора, делает шаг вперед, не обращая внимание на остерегающее «брат», звучащее позади. В ушах у него все еще гул падающих камней и тяжелое, хриплое дыхание карликов.
- Приветствую вас, каменное племя, - Локи кланяется предводителю цвергов — суровому, крепкому карлику в рогатом шлеме и с заплетенной в косицы рыжей бородой. - Сыновья Асгарда перед тобой, и пришли мы не ради битв.
- Он лжет! - снова верещит Двалин. - Лжет, как последний сын шелудивой псины!
В следующий миг Скьёльд рукоятью меча выбивает у карлика всякое желание продолжать. Двалин хрипит и валится на камни безвольной грудой тряпья.
Цверги синхронно вскидывают боевые молоты, но предводитель жестом останавливает их.
- Двалину давно пора было научиться держать язык за зубами. Говори, сын Асгарда, - обращается он к Локи. - Мы слушаем.
- Позволь назвать тебе свое имя, храбрей...
- Мы знаем, кто ты, Злокозненный. Мы знаем также и Тора-громовержца. Двалин сказал, что вы пришли обокрасть нас. Снова. Докажи, что он солгал нам, и тогда, быть может, обойдемся без крови.
- Я слышу голос правителя, - неожиданно вступает в разговор Тор. - Эгвальд, король цвергов, - Он делает шаг вперед, останавливаясь рядом с Локи, и приложив сжатый кулак к сердцу, склоняет голову в поклоне.
- Слова, достойные сына Одина, - одобрительно кивает Эгвальд. - Как ты узнал?
- Сердца правителей бьются в одном ритме. Я всегда услышу другое такое же. Позволь моему брату вернуть вам потерянное сокровище.
Эгвальд кивает — уже не столь враждебно, скорее даже примирительно. Его взгляд перескакивает на фолиант в руках Локи. Под кустистыми рыжими бровями горит огонь восхищения, но кроющееся за ним желание обладать этой книгой, обладать единолично и без оглядки на обычаи предков, столь сильно, что погасить его не смогут даже реки крови, которые Эгвальд прольет ради этих знаний, не задумываясь. Локи начинает понимать, что кто бы ни выкрал у цвергов книгу в прошлый раз, действовал он, возможно, не из одних только эгоистичных побуждений. Но сейчас он вынужден вернуть сокровище его хозяевам, и с этим ничего нельзя поделать.
- Мой народ благодарит сыновей Асгарда за их дар, - гудит Эгвальд, принимая из рук Локи потрепанный фолиант. - Мои воины проводят вас во дворец. Сегодня мы празднуем в честь наших гостей. Будет много меда и много еды. Цверги умеют быть щедрыми.
Тор кивает и подает знак остальным следовать за ним и выстроившимися в две шеренги карликами. Локи, наконец, позволяет себе долгий глубокий вдох. Гомон прочих звуков в голове чуть стихает, отодвигается на второй план, или просто Локи так кажется. Слабость его по-прежнему не отпускает.
Ладонь Тора на его плече горяча и тверда, как нагретый солнцем камень. Он кивает ему ободряюще, доверительно. Как прежде.
- Отец бы гордился тобой, - негромко произносит Тор, склонившись, и его губы задевают Локи ухо. Тот косится на брата неверяще, прищурив глаза. Такая похвала отнюдь не приносит ему радости.
- Не расслабляйся раньше времени, Тор. Цверги всегда себе на уме.
- Но пока мы в относительной безопасности, можно же выпить и, наконец, нормально поесть! Мучения Фандрала не способствовали отменному аппетиту во время плавания, так что сейчас я собираюсь как следует подкрепиться и тебе советую сделать то же самое. Ну а если что, со мной всегда мой молот, а с тобой твоя магия.
Локи криво усмехается.
- Как скажешь, Тор. Как скажешь.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: PG-13

---

Две цели - одна стрела

[gero_likia]

Название: Две цели — одна стрела
Автор: gero_likia
Бета: atenas, Becky Thatcher
Артеры: Oneapple, Анхель, Emrys.
Фэндом: Thor
Пейринг: Тор/Локи+Лофт
Рейтинг: R
Жанр: юмор, романс, крэк
Предупреждения:

они же спойлеры

трисом (без твинцеста); АУ, в которой Локи — не совсем Локи, точнее даже, совсем не Локи, а Локи и Лофт; флафф
Размер: 16 000 слов
Саммари: Если тебя надумали женить в семнадцать лет — уже плохо. Если на парне, да ещё и враге — просто ужасно. Но если тебе на выбор предоставляют двух близнецов — кто знает, чем это всё закончится?
Примечание: Огромное спасибо моим драгоценным бетам и артерам! Без них этого фика не было бы.

Скачать с Яндекс.Диска

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: закончено, объем: макси, рейтинг: R

---

"Выковать бурю", глава 4

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: пока PG-13 (в будущем R)
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 4

Глава 4

Всеотец не приходит на пристань, чтобы проводить сыновей в дальний путь. И если Тор пребывает на этот счет в искреннем недоумении, то Локи совсем не удивлен. Ждать от царя восторгов по поводу этого похода было как минимум наивно. Цверги - особый народец: они живут замкнуто, ни во что не вмешиваются, но и к себе никого не пускают. Правда, они горделивы и самонадеянны, и Локи планирует поймать каменных карликов в их же сети. Права на ошибку у него нет – этот момент в их разговоре Один обозначил с убийственной четкостью. Старый пройдоха умеет торговаться, надо отдать ему должное: неожиданно ставки в этой и без того рисковой кампании взлетели до небес.
Локи с тоской вглядывается в мягко толкающие бока корабля волны.
Жители Мидгарда молятся богам, чтобы те помогли им в исполнении их желаний, но кому молиться, когда бог – ты сам?
На пристани застыла одинокая фигурка Фригг. Царица кутается в меховую накидку, прижимая к груди озябшие руки. В глазах ее плещется прикрытое печалью беспокойство.
Тор машет ей рукой и обещает вернуться так быстро, как сможет.
Локи не обещает ничего. Только коротко кивает в ответ на взгляд матери и отходит от борта.
Туманным промозглым утром пара крепких остроносых кораблей под алыми парусами покидает причал Золотого города. Пара – потому что Один отказался отпускать сыновей только лишь в сопровождении Сиф и Троицы воинов. Позади корабля Тора, разрезая едва сомкнувшиеся за ним волны, скользит второе легкое судно: на его борту – отряд личной гвардии старшего принца. Всеотец настоял на том, чтобы они сопровождали его сына в этом походе, но Локи не преминул тут же выдвинуть ответное условие: половина гвардейцев будет из его отряда. Один скрипнул зубами, но согласился.
Сделка почти на равных. Не самый худший вариант из тех, на которые Локи рассчитывал.
Он поднимает голову к набухшему тучами серому небу и брезгливо сводит брови.
- Надеюсь, никаких непредвиденных природных катаклизмов нас не ожидает? – с намеком интересуется он у Тора.
- Нет, - отзывается тот. - Ничего, о чем стоило бы беспокоиться.
- Ну, разве что об этом, - саркастично добавляет Локи, кивая на перегнувшегося через борт Фандрала.
- Помнится, в прошлый раз такого не было, - озадачено басит Вольстагг. – Даже и не знаю, с чего его так прихватило.
- В самом деле, - с мстительной прохладцей в голосе замечает Локи, поглаживая пальцами мешочек с вырви-язык травой в кармане собственного камзола. – В портовой таверне только зазевайся – тут же подсыпят какой-нибудь дряни.
Фандрал пытается сказать что-то в свое оправдание, но стоит ему разогнуть спину, как он снова хватается за живот и отправляет за борт следующую порцию содержимого желудка. Сиф морщит нос и отворачивается. В глазах Вольстагга – скорбь о бездарно потраченной пище. Огун далеко на корме, управляется с рулевым веслом и потому в выражении сочувствия Фандралу не участвует.
- Держись, старина, - хлопает его по плечу Тор. – Настоящего воина не сразить какому-то недугу.
- Если ему, конечно, не помогут, - замечает себе под нос Локи, но за стонами Фандрала и шумом бьющихся о гладкие бока корабля волн его последних слов никто не слышит.
Корабли идут к Нидавеллиру, скалистым, бесплодным землям, укрытым вечными туманами. Солнечный свет цвергам без надобности, он их худшее проклятье: стоит попасть под его лучи, как карлики тут же обращаются в камень, так что вечный полумрак под пологом тумана вполне их устраивает.
Чужаков цверги не любят, поэтому никто из плывущих к их владениям не ждет радушного приема. Но все же Тор и Локи - сыновья Одина, а имя Одноглазого по-прежнему внушает страх всем девяти мирам. И пусть звание отпрыска Всеотца Локи носит лишь по старой памяти, пользоваться его привилегиями это ему не мешает.
Цверги не осмелятся напасть на посланцев Асгарда. Подобная вольность может обернуться для них войной, а войну, как потасканную трактирную девку, жаждать может только умалишенный.
На третий день плавания Фандрал меняет цвет лица с зеленого на землисто-серый, чем доставляет Локи немало веселья, потому что теперь со всей возможной ясностью очевидно: наконец-то, наступило время отложенного эффекта вырви-язык травы. Поскольку в желудке у Фандрала не осталось уже ничего, что можно было бы отправить в море под страдающее кряхтение Вольстагга, самый одаренный фехтовальщик Асгарда просто сидит у борта с видом осужденного на казнь и мучается от икоты. Сиф периодически подносит ему флягу с водой, а Локи развлекается тем, что в подробностях припоминает вслух все, что пришлось пережить Фандралу в последние дни, сетует на некачественный эль в порту, но помогать страдальцу не торопится. Когда фляга с водой пустеет наполовину, Фандрал, наконец, перестает икать, но радость его длится не дольше минуты.
- Я не могу на это смотреть! - громыхает Вольстагг. - От расстройства я хочу есть вдвое сильней, чем обычно.
- Сиф? Сиф, в чем дело? - волнуется Фандрал. - Что со мной?
Сиф, подошедшая было, чтобы узнать, как себя чувствует друг, останавливается, не дойдя до него пары шагов. Затем нервно улыбается и отступает на шаг назад. Даже на два.
- Сиф! - жалобно скулит Фандрал.
- А желтые пятна тебе даже к лицу, - как бы между делом замечает Локи. - Наверное, реакция на воду.
Фандрал поворачивает к себе флягу отполированным боком и с ужасом таращится на собственное отражение.
- Как гриб «жабье брюхо», - подсказывает Сиф.
- Спасибо, леди Сиф, - замогильным голосом отзывается Фандрал.
- Прости, я не хотела, - неловко извиняется та. - Может, еще воды?
- Ну уж нет!
Локи оставляет этих двоих и, весьма довольный собой, перебирается поближе к носу корабля. Тор стоит у самого борта, крепко держась за него руками и сосредоточенно вглядываясь в туманную мглу впереди.
- Мы уже близко, - говорит он, не оборачиваясь, будто знает, кто именно подходит к нему со спины.
- Близко, - соглашается Локи и останавливается по левую руку от брата. - В Нидавеллире нам вряд ли будут рады.
- Это неважно. Они признают силу сына Одина.
- Не стоит недооценивать цвергов, Тор. Они — гордый народ, силой здесь ты ничего не добьешься, - Локи подступает ближе, кладет ладонь на плечо брата, сжимает пальцы. - Позволь мне говорить с ними. К чему битвы, когда можно решить все иным способом?
- Тогда зачем отец настоял на том, чтобы мы взяли с собой гвардейцев? Разве он не предполагал, что нам придется сражаться?
- Это на крайний случай, - скривившись, бормочет Локи. - Наша мать любит говорить, что каждый поступок Одина преследует какую-то цель. Уверен, так оно и есть.
В глазах Тора Один — великий царь и воитель, а вовсе не мелочный, жадный до чужого добра старикашка, и Локи не видит смысла в том, чтобы тратить силы на его переубеждение. Когда-нибудь Тор поймет все сам. И вот тогда Всеотца не спасет уже ничто.
Локи будет рядом с ним в этот миг, он знает. Он готов ждать, сколько потребуется.
- Я рад, что ты со мной, брат, - произносит Тор просто.
Локи отвечает ему слабой усмешкой. Поворачивается к морю спиной, прижимаясь к борту поясницей и запрокидывая голову. Небо над ним такое же мрачное, как и его мысли. Локи закрывает глаза, прислушиваясь к далекому рокотанию в тучах. Очевидно, что Тор чем-то недоволен. Или расстроен, или в сомнениях, или мало ли что еще, по одному лишь хмурому небу бывает трудно понять, но то, что оно всегда отвечает на его настрой, ясно в любом из девяти миров.
- Тебя что-то беспокоит, Тор, - Локи опускает голову, открывая глаза. - Не поведаешь, что?
- С чего ты взял? - неуклюже врет Тор. Смеется громко, наигранно, хлопает Локи по плечу и невольно задерживает ладонь, обрывая неуместный смех. Неуверенно сжимает пальцами мягкую ткань камзола, избегая встречаться с братом взглядом.
Локи насмешливо вздыхает, понимая.
Тору нравится к нему прикасаться, это его крохотная слабость. Он никогда не спрашивал, что думает об этом сам Локи, он просто хватал его, когда они еще были детьми, тащил за собой, дергал за руку, настойчиво требуя, чтобы его слушали, дергал за уши, поднимал, когда нужно было залезть вдвоем куда-нибудь повыше, а Локи не хватало роста. Просто еще одна дурная привычка его названого брата, говорит себе Локи, не особо задумываясь над тем, что в последние годы прикосновения Тора изменились.
Когда стало известно, чья кровь течет в венах младшего принца, Тор долго не мог этого принять. Ему все казалось, что это ложь, нелепая шутка, и кто-нибудь сейчас скажет ему, что его разыграли, но никто так и не сказал, и через год Тор впервые за это время вновь положил ладонь на плечо брата. Локи принял его жест, как принял и то, что никто во всем Асгарде уже не будет относиться к нему, как прежде.
Нельзя войти в одну воду дважды, нельзя вернуть все, как было, даже если сильно захотеть. Они оба изменились: Тор стал немного угрюмей, недоверчивей и осторожней, Локи — язвительней, отдаленней и злее. Но Тор по-прежнему прикасается к нему тогда, когда хочет, и это — то малое, что осталось с ними из их прошлого.
- Тор, - слышится с другого конца корабля голос Огуна. - Второй корабль отстает. Нидавеллир уже близко, мы можем потерять друг друга в тумане. Что скажешь?
- Свяжем корабли, - решает Тор после недолгих раздумий. - Огун, сбавь ход. Вольстагг, Сиф, готовьте канат. Фанд... Фандрал, пожалуй, пока просто посидит.
- И вот это, мой друг, самое ужасное оскорбление из тех, что я слышал, - скорбно вздыхает тот. - Прости мне мою временную никчемность.
- Ну почему же временную, - не упускает случая поддеть его Локи. - Я бы сказал, она вполне себе постоянная.
- Локи, перестань, - останавливает его Тор. Он отцепляет от пояса свой молот и, раскручивая его в руке, направляется к корме.
- Что ты задумал? - напрягая голос, чтобы брат его услышал, интересуется Локи ему в спину.
- Привяжу канат к Мьёльниру и брошу на второй корабль.
- Благоразумно ли это? Если будет буря, он может потащить нас за собой на дно.
- С бурей мы старые знакомые, брат. Она не приходит ко мне не званной, - Тор поднимает руку с зажатым молотом над головой, его голос гремит в надвигающихся сумерках, подобно грому. - А ну, ребята, приготовьтесь! Бросок Мьёльнира!
Локи не завидует тому, кто будет его ловить.



Нидавеллир встречает их пустынным скалистым берегом и недовольными криками больших серых птиц, кружащихся над остроносыми кораблями асов и пару раз осмелившихся покуситься на пышную вольстаггову бороду, очевидно, думая, что там он припрятал остатки ужина.
Пристать к берегу удается только после того, как более легкое второе судно проскальзывает в узкий проход между каменными глыбами, и несколько гвардейцев, добравшись до скал вплавь, закрепляют там толстые канаты. Судно подтягивают к суше, и рядом с ним, привязанный к нему все теми же канатами, встает и корабль Тора. Паруса спускают, и Сиф первой спрыгивает на берег. Следом за ней спускаются и остальные.
- Неприветливое местечко, - хмуро басит Вольстагг, насторожено оглядываясь по сторонам.
- Бывало и хуже, - бодро отзывается Тор.
- Корабли надежно закреплены, мой принц, - у воина из отряда Тора широкое, скуластое лицо и массивные плечи. В личную гвардию наследника трона попадают только лучшие. - Какие будут приказания?
Тор оглядывает берег, точнее, нагромождение скал, к которому они причалили. Наверх ведет одна-единственная узкая тропинка. Вольстагг при взгляде на нее страдальчески охает, но тут же пытается замаскировать это неловким кашлем.
- Кому-то придется остаться, - намекает Локи.
- Я побуду здесь, - опережает Тора Вольстагг. По такой тропинке на скалу ему все равно не взобраться, и он это понимает. Уж лучше вызваться самому. – Фандрал тебе пока тоже не подмога, поэтому мы останемся присматривать за кораблями.
- Уверен, друг? – спрашивает Тор.
Вольстагг кивает. Фандрал, которого он поддерживает, способен только на слабую улыбку.
- Хорошо, тогда идем я, Сиф, Огун и Локи. Варди, - поворачивается Тор к гвардейцу, - возьми еще двоих из отряда и догоняйте нас.
Варди коротко кивает и уже разворачивается, чтобы исполнить приказ, но Локи ловит его за рукав.
- Ты знаешь Скьёльда, воин?
- Да.
- Скажи ему, что он и Рауд отправляются вместе с нами. Остальные пусть остаются у кораблей.
Воин неодобрительно хмурится и переводит вопросительный взгляд на Тора.
- Мой принц?
- Поторапливайся, Варди, передай, что велено, - нетерпеливо бросает Тор через плечо.
Малейшее промедление вызывает у него недовольство. Мыслями он уже там, наверху; ему не терпится, наконец, начать восхождение.
От постоянного тумана камни влажные, оступиться на них проще простого. Локи, сцепив зубы, осторожно взбирается по узкой неровной тропинке. Впереди маячит широкая спина Тора. Движения у него резкие, размашистые, не отмеченные печатью страха перед возможным падением. Асы говорят, это храбрость, Локи думает – безрассудство.
Сосредоточенное дыхание Сиф позади на миг срывается, когда она оскальзывается на влажных камнях, а затем переходит в облегченный вздох – Огун вовремя успел схватить ее за руку. Следующие за ними воины отмечают свое восхождение нестройным сопением.
Сверху оставшиеся у кораблей люди кажутся крохотными. А впереди – все те же скалы. Неудивительно, что терпение Тора кончается даже быстрей, чем Локи рассчитывал. Но прежде, чем он успевает его остановить, Тор взбирается на ближайший валун и, уперев руки в бока, бросает с вызовом в сторону очередной расщелины:
- Ну и где же лучшие кузнецы и ювелиры всех девяти миров? Неужели испугались нашего визита?
- Тор, - пытается образумить его Локи.
- Вокруг одни лишь скалы, но они и то приветливей хозяев.
- Тор, хватит.
- Не тратьте зря силы, мой принц, - звучит рядом голос Рауда, одного из лучших воинов в гвардии Локи. - Некоторым не дано понимать даже очевидного.
В следующий миг возле его горла оказывается острие бесшумно обнаженного меча.
- Не смей говорить так о будущем царе Асгарда, - холодно предупреждает Рауда Варди.
- У каждого свой царь, - цедит тот сквозь зубы.
- Закрой рот, Рауд, - резко обрывает их спор Локи. - Я разберусь без тебя. Примите мои извинения, доблестный Варди, я прослежу, чтобы этого впредь не повторилось.
Варди коротко кивает и убирает от горла Рауда свой меч.
Тор же не обращает на их перебранку ни малейшего внимания. Он вглядывается в одинаковые, безликие скалы, но вновь не замечает искомого прямо у себя под носом.
- Ты чересчур дерзок для гостя, сын Одина, - скрипит старый сморщенный карлик, усевшись у подножия валуна, на котором стоит Тор.
- Приветствуем вас, мудрейший, - поспешно вступает в разговор Локи, чтобы не дать брату ни шанса окончательно все испортить. - Мы не хотели оскорбить вас неосторожным словом. Всему виной наше долгое путешествие сюда. Думаю, за чашей доброго меда разговоры будут куда приятней.
- Складно говоришь, Злокозненный, - усмешка рассекает лицо карлика кривой трещиной. - Вот только вас сюда не звали, а значит, и медом поить не обязаны.
Тор спрыгивает с валуна и подходит ближе. Цверг, впрочем, не выказывает ни тени беспокойства по этому поводу.
- Могучий Тор, - скрипит он. Будто трутся друг о друга зажатые в кулаке камни. - Зачем ты пришел в наши земли? И зачем привел с собой Злокозненного?
- Каждый мальчишка в Асгарде знает, что нет лучше мастеров по металлу, чем подгорный народ. Мы пришли, чтобы удостовериться в этом сами.
- Что ж, юности свойственны сомнения. Но если желаешь посмотреть на наше мастерство, не стоит быть столь шумным. Камни не любят громких звуков, они их только сердят.
Будто в подтверждение его слов скалы вокруг начинают глухо рокотать, с остроконечных вершин сыпется на головы путникам каменное крошево. Сиф и Огун укрываются своими капюшонами, на воинах — крепкие шлемы, и только Локи остается без защиты. Впрочем, ненадолго: уже через мгновение рядом с ним оказывается Рауд. Его зеленый плащ над головой младшего принца служит неплохим укрытием.
Тор хмурится — видеть друзей мишенями для камнепада ему определенно не нравится.
- Как твое имя, мудрейший? - Локи приходится напрягать голос, чтобы перекрыть грохот падающих камней.
- Зачем оно тебе, Злокозненный? - карлик упрямо сжимает губы. В его мелких, глубоко посаженных глазках нет ничего, кроме подозрений и ощетинившейся настороженности.
Против воли Локи начинает злиться.
- Хочу знать, кому достанется честь вернуть своему народу давно утерянное сокровище.
Впервые за время их беседы карлик, кажется, проявляет искренний интерес к словам чужаков. Камни перестают падать на их головы, и это можно считать хорошим знаком.
- Сокровище?
Волшебное, чарующее слово, не правда ли? Подходи ближе, глупый цверг, протяни руку, прикоснись, ощути забытую магию и пади ниц перед тем, кто принес ее в твои земли.
Локи достает из походной сумы обернутую в несколько слоев ткани книгу. С каждым спадающим покровом глаза склочного карлика горят все ярче, а крючковатые, серые, как сами камни, пальцы сами тянутся к сокровищу.
- «Как выковать бурю», - шепчет он, не в силах совладать с охватившим его благоговением.
- Имя, карлик, - требует Локи. Жестче и злее, чем раньше. Теперь он может себе это позволить.
- Двалин, - послушно бормочет тот.
- Отведи нас к своему царю, Двалин, и я скажу ему, что ты был первым, кто встретил нас здесь, как подобает встречать долгожданных гостей. Уверен, он наградит тебя за то, что ты позаботился о тех, кто пришел вернуть вам утерянные знания.
- Украденные! - взвивается карлик. - Асы украли их сотню лет назад! Как смеешь ты указывать мне...
- Глупо, Двалин. Очень глупо с твоей стороны, - Локи заворачивает книгу в ткань, делая вид, что собирается убрать ее в суму. На цверга это оказывает поистине магическое действие.
- Нет, стой! Я отведу вас к мудрому Эгвальду, только не убирай книгу! Могу я... могу я прикоснуться к ней?
У цверга дрожат руки. Жадность — порок всех девяти миров.
Локи нравится смотреть, как его план медленно, но верно воплощается в жизнь.
- Только с одобрения мудрого Эгвальда, Двалин. А теперь показывай дорогу.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: PG-13, рейтинг: R

---

"Выковать бурю", глава 3

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: пока PG-13 (в будущем R)
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 3

Глава 3

Тор вырубается в считанные минуты. Корень южного остролиста, по пригоршне золота за щепотку, даже ему не перебороть. Лучшее снотворное если не во всех девяти, то по крайней мере, хотя бы в нескольких мирах. Локи не поскупился приобрести его у старой знахарки в одном из походов, где его брат в очередной раз доказывал, что асгардская справедливость самая справедливая, а если кто-то не согласен, то пусть выйдет вперед и скажет это Мьёльниру.
Оставив Тора в опочивальне, Локи бредет к бассейну. Почти что с омерзением сдирает с себя грязную одежду и торопливо спускается по ступеням в теплую воду. Его все еще трясет после спора с Одином — не снаружи, внутри. Упрямство Всеотца могло стоить его сыну руки, но, наверное, в понимании царя Асгарда это мелочи. Локи злит такая слепая приверженность собственноручно созданным законам во имя сомнительной иллюзии всеобщего порядка. У каждого правила есть исключения. Порядок без хаоса по сути своей пуст и бессмыслен, потому что в идеальном мире нечего упорядочивать.
Локи делает глубокий вдох, закрывает глаза и опускается под воду с головой. Блаженное безмолвие. Локи позволяет себе раствориться в нем, пока хватает дыхания, а затем резко выныривает, фыркая и растирая сомкнутые веки. В ушах эхом отдается чужое сердцебиение.
Линорма мертва, но ее сердце — еще нет. Оно живет своей, отдельной, пугающей жизнью и сейчас зовет к себе.
Локи торопливо смывает с себя грязь, невольно кривясь, когда задевает пальцами рассеченный висок. Кровь все еще сочится, и это больше раздражает, чем беспокоит. Тратить сейчас даже малую толику сил на простенькое заживляющее заклинание Локи не решится — слишком велик риск не справиться, когда это будет действительно необходимо. В вырванном сердце магии столько, что Локи не знает, сумеет ли сдержать ее, когда та вырвется. А в том, что это произойдет, у него нет ни малейшего сомнения, ведь он собственноручно намерен ее выпустить.
Локи выбирается из воды и, наспех обтеревшись, натягивает чистую одежду.
- Тор? - проверяет он на всякий случай, вернувшись в опочивальню. - У тебя Мьёльнир стащили.
Но брат даже не вздрагивает. Дрыхнет, как наигравшийся ребенок. За него можно теперь не волноваться, однако Локи не упускает случая оставить ему короткое язвительное письмо, чтобы «подсластить» пробуждение.
Тор, конечно, вспылит, но ничего не поделаешь. Переживет.
Локи шепчет камням приказ, и те расходятся, впуская хозяина в его маленькое святилище. Это было первым умением, которое он освоил, когда начал изучать магию, — разговор с духами камней. Поскольку они всегда были под рукой, ему не пришлось выискивать объекты для практики — годилась любая стена. Поначалу духи отвечали неохотно, бормотали что-то, вялые, апатичные, тяжелые, как сама их плоть. Но Локи был терпелив, и это воздалось ему сторицей.
Камни многое знают. Многое видят и слышат и многое могут поведать, умей только расспросить. И Локи расспрашивал — днями, ночами напролет, засыпал на полу, прямо у стены, так и не добравшись до ложа, слишком жадный до новых знаний и секретов. Поэтому когда пришло время решать, где найти место, спрятанное от чужих глаз и в то же время донельзя близкое, он недолго думал. Духи камня поворчали немного, для порядка, но не отказали.
Когда проход смыкается за его спиной, Локи, наконец, может вздохнуть спокойно. Под самым носом у Всеотца, невидимый ни его воронами, ни верным стражем Хеймдалем — это ли не повод считать, что годы упорных трудов, терпения и лжи все-таки принесли свои плоды? Локи думает, что да.
Сердце линормы, накрытое светящейся сферой, покоится в глубокой чаше. Вздрагивает, бьется, сыплет радужными искрами. Локи подходит ближе, не в силах отвести от него взгляд, и ему кажется, что это самое восхитительное из того, что он видел в своей жизни.
Магия пугает всецело полагающихся на свою силу асов.
Магия для слабаков и трусов, говорят они.
Магия — вне закона.
Губы Локи расплываются в самодовольной, сумрачной усмешке. Многое ли знают асы о том, чего страшатся, словно малые дети? Даже всевидящий Один. Особенно он.
В детстве Локи спрашивал у Игдрассиля, почему он не такой, как все. Сегодня он благодарен за это.
За то, что свободен быть не идеальным.
Когда Локи накрывает рукой защитную сферу над сердцем линормы, ему кажется, что по телу будто пробегает молния. В ушах звенит, и очертания комнаты плывут перед глазами. Чуждая магия кричит и воет под ладонью, а Локи хочется смеяться, нервно, истерически, чтобы дать хоть какой-то выход накрывающему его лихорадочному возбуждению.
Ни в одном из походов он не встречался ни с чем подобным: сердце зверя, до краев напитанное волшбой, отнюдь не обычное зрелище даже здесь, в сияющих чертогах Асгарда. Пусть Один хмурит брови, пусть неодобрительно каркают его бестолковые вороны, но Локи все равно выяснит, что за чудо достал ему в подарок брат, и, конечно же, как можно сотворить еще одно такое же.
Все прочее забывается.
Кажется, проходят дни. Может, недели. Локи не знает, и ему все равно. Он не покидает свое убежище, он плетет тонкую, иллюзорную сеть заклинаний и накрывает ею бьющееся сердце, пытаясь понять, что за магия в нем сокрыта. Это изматывает не хуже сражений, но Локи не собирается останавливаться. Он как нашедший новую травинку знахарь. Его снедает любопытство, жажда открытий.
Что ты такое, спрашивает он у комка плоти. Что ты можешь? Кто сделал тебя таким?
Сердце линормы не торопится раскрыть ему свои секреты.
Сеть исследующих заклинаний расползается на глазах почти сразу, не выдерживая мощи чуждой магии. Нужно найти другой способ. Невидимый ни кем из слуг Локи возвращается в свои покои, чтобы попытаться отыскать ответы в книгах. Он проводит у полок немало времени, выбирая то, что по его мнению, должно помочь, и возвращается сюда еще четыре раза, потому что книг слишком много, и ему не хватает рук. Когда один из фолиантов падает, выскользнув из напряженных пальцев, рядом кто-то испуганно взвизгивает. Локи досадливо морщится, оборачиваясь, и видит в дверях кабинета побелевшую от ужаса служанку. Наверное, пришла прибраться, думает Локи, и лишь спустя несколько секунд вспоминает, что все еще под покровом невидимости. А значит та кипа книг, что он держит, выглядит для служанки просто парящей в воздухе.
Локи не делает даже попытки что-либо исправить. Ему нет никакого дела до служанки, гораздо больше его интересует вон тот том о магических животных всех девяти миров, за которым он тянется.
Судя по торопливому топоту, служанка в панике сбегает. Отлично. Чем меньше желания у слуг будет сюда соваться, тем спокойнее Локи сможет работать. Чистота простыней на собственной постели и слой пыли на полках волнует его сейчас в последнюю очередь.
Старые страницы шелестят под пальцами, кожаные переплеты гнутся с протестующим скрипом, но того, что Локи хочет узнать, в книгах нет.
Линормы не используют магию. Линормы никогда не водились близ Асгарда. Линормы не могут пересечь границы миров без чужой помощи. Так какого же ётуна одна из них забыла в здешнем лесу?!
Локи вздрагивает, понимая, что только что сказал вслух.
Это так похоже на асов — винить во всех бедах ётунов, даже не сделав попытки разобраться. Локи живет среди них слишком долго, и временами начинает думать так же, как они. Жестокая ирония, если вспомнить, чья кровь течет в его венах.
Очередная книга отправляется на пол, к стопке десятков таких же. Локи устало трет переносицу, закрывая глаза, и, кажется, ненадолго проваливается в беспокойный сон. Который сейчас час определить не удастся - в его убежище нет окон, оно зажато между измерениями; крохотный карман, который он сам для себя выкроил. Локи это вполне устраивает. Пользуясь ходами, которые послушно открывают для него камни, он пробирается на кухню. Стряпчие заняты каким-то пирогом, наверное, к обеду, в воздухе витает запах похлебки и специй, и, вновь незамеченный, Локи утаскивает из-под локтя стряпухи блюдо с тушеными овощами, мясной рулет и кувшин медовухи. Правда, вкус ему безразличен — его мысли заняты другим. В собственной голове одну за другой он выдвигает, обосновывает и опровергает гипотезы о том, как линорма, столь чуждое для Асгарда создание, могло оказаться здесь.
Локи почти не спит, и чем дальше, тем реже наведывается на кухню. Голод и усталость отходят на второй план, забываются, как нечто отвлекающее от цели, и когда в голову ему приходит мысль о том, что, возможно, дело не в самом животном, а в составе магии, которой накачано его сердце, это пьянит сильней, чем чаша самого крепкого эля. Локи ветром несется в дворцовую библиотеку. В одиннадцатом проходе слева, восьмой стеллаж, где-то на верхних полках, он помнит, стоит та самая книга. Наверное, сам Один-Всеотец не помнит, как она очутилась в Асгарде. Кто был столь отважен и глуп, чтобы рискнуть украсть у цвергов то, что принадлежит им по праву? Локи хотел бы посмотреть этому хитрецу в глаза, хотя вряд ли тот жив до сих пор.
В коридорах дворца сегодня необычайно людно: все куда-то спешат, за стенами слышен призывный рог эйнхериев. Воинские игрища в Вальгалле. Локи приходится жаться к стенам, чтобы не задеть ненароком мимо проходящих. Даже невидимый, он не бестелесен, и любой ас поневоле насторожится, столкнувшись на пути с незримой преградой. Вынужденная осторожность раздражает. Когда коридор, наконец, пустеет, Локи, подгоняемый нетерпением, несется к библиотеке со всех ног. И едва не налетает на Сиф за следующим поворотом. Столкновения удается избежать только чудом. Сиф как раз поворачивается, чтобы позвать отстающего Тора, и Фандрал поддерживает ее призыв, в то время как Локи распластывается по стене, задержав дыхание.
Тор явно не торопится догонять друзей. Он стоит напротив дверей в библиотеку, и это очень некстати, поскольку как раз туда Локи и нужно попасть. Когда троица воинов проходит мимо, он осторожно, неслышно выдыхает. Отталкивается от стены и торопится к библиотеке. Тор все еще перед дверьми, в несвойственной ему задумчивости. Локи сбавляет шаг и замирает на миг, не решаясь пройти мимо брата, даже невидимый. Пытается выровнять дыхание и, неуверенный, что справится, зажимает себе рот рукой. Тор реагирует мгновенно: чувствует ли движение воздуха, слышит ли стук чужого сердца, Локи не знает, но брат вскидывает голову, хмурится. Его ноздри раздуваются, как у породистого жеребца, учуявшего поблизости человека. В следующий миг он уже тянет вперед руки, и Локи поспешно отшатывается, ускользая из его хватки.
- Тор! - зовет его Фандрал. - Где ты там провалился? Все самое интересное пропустим!
Тор недовольно кривится и идет догонять друзей.
У Локи разве что колени не трясутся. Еще чуть-чуть, и угодил бы прямиком в лапы старшего братца, а из его хватки не так-то просто вырваться, уж Локи знает. Он позволяет себе перевести дыхание, лишь когда Тор скрывается за поворотом.
Он слишком близок к разгадке, чтобы тратить время на пустые объяснения. К тому же Тор, судя по всему, снова может пользоваться недавно раненой рукой, а значит, вернется к поединкам и пирам. Подходящая компания у него есть, и в опеке младшего брата он абсолютно не нуждается.
Нужная книга попадается на глаза не сразу. Локи тратит как минимум пару часов на детальное изучение двух огромных стеллажей и уже почти отчаивается найти искомое, когда толстый потрепанный том сам падает к нему в руки.
«Как выковать бурю».
В этой книге едва ли сотая часть секретов цвергов, но Локи не нужно все. Локи нужна зацепка, толчок, крохотный намек на то, как можно вложить в предмет хотя бы горсть магии. И он не ошибается в выборе.
Мягкость кошачьих лап, шелест камыша, вой ветра, рыбья чешуя — цверги могут выковать сокровище из чего угодно, будь то металл, цвет, запах или звук. Локи собирается воспользоваться этой мудростью, но отнюдь не для того, чтобы попробовать оспорить их мастерство. Он проводит в библиотеке весь вечер и всю ночь, и вернувшись в убежище, хочет всего лишь присесть ненадолго, но едва опускается на пол, как его накрывает сон. Проснувшись, он злится на себя за потраченное время, но все же снова наведывается на кухню — рокот в собственном животе становится уже невозможно игнорировать. Не заботясь о том, сколько седых волос останется в головах кухарок после его очередной выходки, он таскает еду прямо у них под носом. Слуги визжат и, с грохотом роняя кастрюли и переворачивая вертел с подрумянившимся с одного бока кабаном, бегут прочь. Локи брезгливо фыркает им вслед и забирает приготовленную для Тора медовуху. Брат всегда пьет из одного и того же кувшина и немало рассвирепеет, когда поймет, что любимый напиток увели у него из под носа. Мысль об этом заставляет Локи довольно усмехнуться, на секунду забыв о своих магических экспериментах, но только на секунду.
Первой отделить получается ночную мглу. Она вьется черной лентой оплетает запястья, ползет по плечу к шее. Локи вовремя хватает ее и запирает в прозрачном сосуде. Следом за мглой из клубка связанных магией сущностей выбирается зависть. Скользкая, навязчивая, она кидается на Локи почти сразу же, и сладить с ней оказывается непросто. Воспоминания о разочаровании во взгляде отца и о победах Тора — всегда Тора — всплывают перед глазами. Желание быть таким, как он, быть равным, любимым и признанным застилает разум.
Локи встряхивает головой, отгоняя видения, и чертит в воздухе связующие руны, загоняя зависть в специально приготовленный сосуд. На лбу у него выступила испарина, его лихорадит. Он отшатывается от чаши, где, укрытое защитным куполом, бьется все еще живое сердце линормы, закрывает лицо руками. Почему-то хочется смеяться — горько и зло, будто что-то скребется в груди, царапает, цепляется, ползет по горлу вверх. Локи загоняет не рожденный смех поглубже и прижимает пальцы к пульсирующим вискам.
Ему нужно отдохнуть, хотя бы немного. Что бы ни было там, в заколдованном сердце, оно подождет. С этой мыслью Локи добирается до ложа у стены — куда скромнее, чем то, что в его покоях — и падает на него, обессиленный.
В ожидании своего часа зависть бесшумно клубится в сосуде на полке.



В беспамятстве Локи проводит не одну ночь. Ему снятся сны, которых он не помнит, но зато взмокшая спина и бешено колотящееся сердце при пробуждении, пожалуй, даже слишком реальны. Отдохнувшим Локи себя совсем не чувствует. Веки будто налиты свинцом, голова гудит. Такого не бывало даже после самых пышных пиров и не одной чаши меда. В искусстве пить, как настоящий воин, Локи с Тором никогда не сравниться.
Воспоминание о брате вызывает тяжелое, давящее чувство в груди. Локи не может назвать ему ни одной внятной причины, и это ему не нравится.
Он трет глаза тыльной стороной ладони, чтобы унять пульсирующую боль.
Сердце линормы зовет его, и Локи не видит смысла сопротивляться. Под тонкой сетью проявляющего заклятия оно похоже на клубок цветных светящихся нитей. Локи думает о том, что будь на его месте мать, искуснейшая из мастериц, эта пряжа далась бы ей легче, чем ему. У женщин своя магия, у него – своя. Если потребуется, он научится прясть.
Локи осторожно сжимает в пальцах кончик следующей нити.
Хохот безумца. Он рвется из рук, и камни вторят его голосу, но Локи оказывается ловчее: режущий уши смех последний раз ударяется о стены и успокаивается в своем сосуде.
Дорожную пыль Локи ссыпает в кожаный мешочек, свист ветра затягивает узлом, а копоть из очага, где был сожжен младенец, запирает в крохотной шкатулке.
Сердце линормы уже не выглядит полным жизни. Оно сжимается, становясь вдвое меньше размером, бьется все реже, через раз и, кажется, умирает. Локи не собирается упускать свой шанс только из-за собственной нерасторопности, и потому не отходит от него ни на миг. У него дрожат руки, а спина взмокла от пота, но он упрямо тянет новую нить.
Ярость грозы.
Ох, как же сейчас недостает Тора. Уж он-то бы сладил со строптивой чертовкой. Но и Локи не так прост: несмотря на то, что поначалу он упускает ярость из рук, и та бьется в каменные стены, норовя вырваться на волю, Локи все же удается ее поймать и загнать в небольшую, но прочную, окованную металлическими кольцами суму. Едва это происходит, сердце в чаше вздрагивает в последний раз и рассыпается в прах.
Локи пятится назад и, привалившись спиной к стене, обессиленно сползает по ней на пол. Он не знает, сколько проходит времени прежде, чем неистовый ритм сердца в груди успокаивается, и становится ясно: ему не хватает воздуха. Внезапно убежище кажется ему тесным и душным, как подземелья, где держат узников. Он пытается вдохнуть глубже, но ничего не выходит, и Локи скребет пальцами по камням, приказывая им расступиться.
Всего несколько шагов, и он окажется в своих покоях. Распахнуть окно, высунуться в него по пояс и вдохнуть полной грудью — вот то, чего он жаждет сейчас больше всего на свете. Когда же вместо этого он спотыкается обо что-то большое и теплое и летит вперед, инстинктивно выставив руки, чтобы смягчить падение, недоумение, пожалуй, самая безобидная из тех эмоций, что он испытывает. В следующий миг раздается звон от столкновения с медным боком чана, в котором Локи вымачивал компресс для брата, влажное хлюпанье, возвещающее, что приземление пришлось как раз в лужу разлитой воды, и недовольный, но очень, очень знакомый голос:
- Да дайте уже, наконец, поспать, ётуны вас раздери! Кто смеет тревожить сон сына Одина?!
- Тор?! Что ты тут...
- Локи! - Тор мгновенно отбрасывает сонливость, оказываясь рядом. Хватает брата за плечи, будто не веря собственным глазам: в бледном лунном свете из окна немудрено ошибиться, и Тор судорожно шарит руками по телу Локи, чтобы удостовериться, что ему не привиделось. - Проклятье, где тебя носило?! Подожди, почему ты мокрый? Это кровь?
Тор ощупывает свалившегося на него брата: руки, бока, плечи, а затем как может аккуратно кладет теплую ладонь на затылок, проводит по волосам, проверяя, не ранен ли он в голову. Когда ладони Тора проезжаются по вискам Локи и накрывают лоб, тот хватает его за запястья и отбрасывает руки от своего лица.
- Я в порядке, Тор, это всего лишь вода. Отпусти меня.
- Вляпался в собственную ловушку?
- Всего лишь маленькое охранное заклинание, заставляющее вещи кидаться под ноги незваному гостю. Это, между прочим, мои покои, имею право. А ты так и не ответил, что тут делаешь.
Тор неловко замирает, отпуская плечи Локи. Садится на колени, задумчиво чешет затылок. Еще совсем недавно слова буквально распирали его изнутри, а теперь он обреченно понимает, что не знает, что сказать.
- Я слышал гром, - наконец, находится он. - В стенах.
Локи приподнимается на локтях, вскидывает бровь, явно намекая на то, что Тор сейчас выглядит как минимум глупо.
- Как... интересно.
- Но небо чистое, - упрямо продолжает Тор. - И я подумал...
- Конечно. Ты подумал, что это моя вина. Как типично для... - Локи останавливает себя, чтобы не начинать бесполезный спор. - Ладно, оставим это.
- Это неправда, брат, ты знаешь, - угрюмо бормочет Тор. - Не все асы думают, будто ты имеешь отношение к каждой беде в Асгарде.
- Неужели? - язвительно тянет Локи. - Помнится, Фандрал совсем недавно как раз продемонстрировал всем нам, насколько он уверен в моей невиновности. Еще там, в лесу.
- Он сказал, не подумав.
Локи пренебрежительно передергивает плечами.
- Как и многие другие.
Он садится, но внезапное головокружение заставляет его вновь опереться на руки. Тор, конечно, это замечает.
- Локи?
- Мне нужно к окну, - вместо ответа произносит тот. - Немного воздуха, больше ничего, и я вполне могу справиться сам.
Тор открывает рот, чтобы возразить, но так и не произносит ни слова. Молча смотрит, как Локи поднимается на ноги, как бредет, пошатываясь, к окну, как распахивает его, впуская в покои ночную прохладу. Он вдыхает свежий воздух, и на его лице появляется расслабленная улыбка.
- Где ты был? - спрашивает Тор, подходя ближе.
- Недалеко, - туманно отвечает Локи, не открывая глаз. Он наслаждается касаниями теплого ветра, запахами цветущих деревьев. Его одолевает слабость, из-за которой он вынужден цепляться за каменный подоконник, но уходить от окна не хочется. - Как твоя рука?
- В порядке. Твоя дрянная мазь сделала свое дело, будь она неладна.
Локи устало усмехается и открывает глаза.
- Я вижу, ты так торопился сюда, что даже не соизволил толком одеться. Весьма польщен таким вниманием.
Тор опускает голову, оглядывая себя, и, вздохнув, обреченно чешет себе локоть. В лунном свете тонкие волоски внизу его плоского живота, прямо над линией пояса штанов, кажутся посеребренными. Тор переступает с ноги на ногу, шмыгает носом.
- Мать волновалась о тебе. Не... не уходи больше, не предупредив ее.
Локи смотрит на брата, размышляя, что ему ответить. Тор высок и широк в плечах, в его руках сила сотен обычных асов, но ведет он себя порой все еще, как ребенок. Недавно ему исполнилось двадцать. Локи помнит, как заговорил его кубок, чтобы тот плясал в пальцах хозяина, и Тор, конечно же, опрокинул тогда на себя весь эль. Он разозлился не на шутку, но Локи поднес ему в подарок другой кубок, гораздо лучше и искусней заколдованного, и Тор сменил гнев на милость.
- Мы уже давно выросли, Тор, - насмешливо упрекает его Локи. - Больше нет нужды испрашивать разрешения матери на каждый свой поступок.
- Надо сказать, ты и раньше не особо этим увлекался. Взять хотя бы твою недавнюю выходку с волосами Фрейи.
- О, брось, это был сущий пустяк, но во Фрейе всегда было столько самолюбия, что на чувство юмора места уже не осталось.
- Она гордая и прекрасная дева, - заступается за нее Тор.
- Она всего лишь взбалмошная и истеричная эгоистка, - парирует Локи. - А красотой своей прикрывает немало грешков, уж поверь.
- Если она тебе настолько не по нраву, зачем же было срезать у нее прядь волос? Я заступился тогда за тебя и хочу знать.
Локи недовольно хмурится. Но у Тора и впрямь есть право требовать ответа — без его помощи Локи бы тогда не выкрутился.
- Фрейя из племени ванов, а они искусные чародеи. Магия у них в крови и в теле. Старик Ньёрд отказал мне, когда я попросил его поведать мне, откуда берет силу их искусство. Украсть крупицу силы его дочери, срезав у нее прядь волос, я счел для него достойным наказанием.
Тор неожиданно смеется, не так громко, как обычно, но гулко, будто гремит далекий гром.
- Да уж, сестрица Фрейя была вне себя от ярости, когда поймала тебя за руку. Но мне не жаль того, что я отдал ей в обмен на твое прощение.
Локи втягивает воздух через ноздри и отводит взгляд.
- Твои волосы.
- Одной прядью она довольствоваться отказалась. Ничего, отрастут снова, - беспечно пожимает плечами Тор. - Интересно, отец знает, из-за чего это все вышло? Он не был в восторге, когда увидел меня с короткими волосами.
- Хотелось бы верить, что нет, но не стану лгать.
- Спасибо, брат, - улыбается Тор.
Локи прижимается затылком к ставне окна. Каждый раз, когда Тор называет его так, Локи на миг теряется, выпадает из реальности, уносясь в их прошлое. Туда, где это все еще было правдой.
- Ты по-прежнему зовешь братом. Зачем? Теперь уже нет смысла притворяться.
- Ты умен и остер на язык, Локи, но иногда говоришь такую ерунду. Мне незачем притворяться, это участь лжецов. Пусть ты наполовину ётун, и пусть мы не одной крови, но мы все равно братья.
Локи усмехается — не зло, устало.
- Как же мне повезло, что у меня такой незамутненный братец.
- А то, - самодовольно кивает Тор. Сарказм в голосе Локи он явно пропускает мимо ушей. - Уверен, отец тоже по-прежнему считает тебя своим сы...
- Не говори за Одина, - обрывает его Локи. - Ты не можешь ведать, что у него на уме. Все эти годы он знал, кто я, знал и все равно продолжал твердить, что мы оба рождены быть царями. Какое лицемерие, не находишь?
- Не надо, Локи, - просит Тор. - Это все уже позади. Я не хочу снова видеть, как ты...
- Не увидишь. Больше — никогда не увидишь, Тор. Ты прав, это осталось в прошлом. Не будем вспоминать о минувшем. Тем более, что и в настоящем есть, над чем поразмыслить.
Тор прислоняется плечом к стене рядом с окном, скрещивая руки на груди. Его глаза темнеют, между бровей появляются складки.
- Линорма, - мрачно роняет он. - Что-то не так с ее появлением здесь, с ее сердцем. Что-то совсем не так.
- Магия, - произносит Локи так спокойно, будто в Асгарде каждый день появляются чудовища, нападающие на детей и брызжущие радужными искрами, если сжимаешь в руке их сердце. - Я разложил ее на составные, но принцип, по которому все эти сущности уживались вместе, по-прежнему мне не до конца ясен. Хотя в нем немало от искусства цвергов. Возможно, если мне удастся когда-нибудь оказаться в их землях, я мог бы сказать точнее.
Локи прикрывает глаза, но наблюдать за Тором не перестает ни на миг. Из-под полуопущенных век он видит, как тот хмурится еще больше, как нервно барабанит пальцами по бицепсам, решительно сжимая губы.
- Фандрал, наверное, все еще убивается по своей потерянной шпаге, - продолжает Локи. - Да и булава Огуна немало пострадала от слюны линормы. Но это все ерунда, уверен, в дворцовой оружейной найдется неплохая замена. Не чета цверговскому, конечно, но тоже достойное оружие. Хорошо, что ты тогда не воспользовался Мьёльниром. Потерять такое сокровище было бы непростительной ошибкой.
Дыхание Тора учащается. Локи кажется, что он слышит, как стучит в груди названого брата желание рваться вперед, к далеким берегам. Вряд ли Тор сможет долго его сдерживать. Он импульсивен и, пользуясь этим, склонить его к нужному решению обычно оказывается не так уж и сложно.
- Мы защищаем Асгард, - говорит он, наконец. - Нам нужно достойное оружие. А цверги — лучшие кузнецы во всех девяти мирах.
- Всеотец вряд ли это одобрит.
- Но ты его уговоришь.
Тор ухмыляется, и в этой ухмылке непрошибаемая уверенность.
- Только ради тебя, брат, - шутливо кланяется Тору Локи. - Может, заполучив себе новую шпагу, и Фандрал уверует, что я не так уж и плох.
- Боюсь, иного выбора у него просто не будет, - довольно смеется Тор.


tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: PG-13, рейтинг: R

---

Секрет безумия

[RubiRoid]

Название: Секрет безумия
Бета: ~Ирина~
Пейринг: Локи/Тор, упоминается Тор/Локи
Рейтинг: в районе R. Хотя можно при желании разглядеть и выше)
Саммари: На заявку с Thor-kinks 2.20 дарк!Локи/Тор. Локи пытает Тора, который полностью в его власти.
Предупреждения: на мой взгляд все совершенно невинно
Вдохновлялась

этим

Галерея артом))

Локи, Локи… Они не понимают. Честно говоря, временами я и сам не могу понять - зачем? Почему? У тебя же все было, а чего не было – стоило лишь привычно щелкнуть изящными пальцами – и я, как верный асгардский пес, первый принес бы желаемое в зубах. Никто из них не догадывался, кто являлся истинным владыкой Асгарда. Совсем не могучий Тор, готовый в клочья разорвать материю Вселенной ради одной мимолетной улыбки, одобрения, небрежного согласия, податливого тела ночью или позволения незаметно прикоснуться днем, ради желания, окончательно превратившего меня в бесхребетного слабака, готового лизать твои сапоги.
Никто из моих друзей, сидящих сейчас рядом, закованных в простые стальные цепи и лишенных своей божественной силы, посылающих тебе ежесекундно проклятья – никто из них не видит, как больно сейчас тебе, как страшно и одиноко. Услышь меня, Локи. Я могу дать то, в чем ты так отчаянно нуждаешься. И это вовсе не мнимая власть над Асгардом, не трон почившего Одина, не каблук, попирающий хрупко-льдистое горло Йотунхейма – от себя не уйдешь. Тебе нужен я, так возьми, во имя Асгарда! Приди и возьми то, что тебе требуется!

- Преклони колени перед своим господином, - наверняка Локи намеревался произвести более устрашающее впечатление, но под сводами тронного зала его голос прозвучал слишком высоко и резко. И сейчас перед Тором сидел отвергнутый младший брат, которому просто отчаянно не хватило любви. Может быть, совсем немного не хватило. Может быть, он всегда казался немного чокнутым. Хотя, если подумать, Тор тоже никогда не являлся образцом благоразумия. Потому-то они так прекрасно и ладили вместе. Так что изменилось?
Опускаясь на колени у подножья трона своего отца, Тор испытывал сбивающую с толка бурю эмоций. Радость от того, что Локи услышал и все-таки пришел, что он все еще – Локи, несмотря на залегшие черные тени под глазами, на мраморно-белую кожу рук – сомневаться не приходилось, пальцы потеряли чувствительность от холода, слишком долго он не подпускал к себе тепло – на кривой, мелко дрожащий рот, на зло суженные и ставшие какими-то мутно-бесцветными глаза. Боль от того, что все это происходит сейчас с ними, что они не справились, что Локи уходил все дальше и дальше по дороге, которой всегда страшился. И, наконец ,Тор ощущал неправильное, иррациональное и от того еще более страшное томление по тому, что сейчас должно произойти. Опускаясь на колени перед тем, кто не был ему братом по крови, но всегда оставался сосредоточением смысла, Тор улыбался, словно тоже обезумел. Сойти с ума вместе – прекрасное завершение эпохи героев.
- Нам нравится твоя улыбка, брат, - голос Локи выправился и снова стал, как и полагается Владыке, глубоким и сильным. Только слышалось что-то неправильное в этом странном «нам». Неужели Локи зашел намного дальше, чем показалось на первый взгляд? Тор впервые подумал, что возможно, все хуже, чем он представлял. Стоило напрячься и догнать, негоже оставлять брата в одиночестве.
Локи развалился на троне – совершенное непотребство – прикрывая рукой глаза, словно устал, впрочем, наверняка так оно и было.
- Мы можем родить. Ты знал об этом?
Тор оторвался от созерцания широко раздвинутых бедер в тесно облегающих кожаных штанах, мгновенно вынырнув из странного оцепенения.
- Прости?
- Мы можем родить, - повторил Локи, не меняя позы и даже, кажется, не двигая губами, - ты ведь хотел бы этого, правда? Хотел нас, распятых и покорных, забрызганных твоим семенем и вывернутых, ярко алых, пульсирующих, открытых только для тебя? Хотел бы проникать в нас снова и снова, заполнять собой, своим продолжением? Хотел бы видеть, как мы понесем, как отяжелеем тобой, как родим? Ты хотел этого, брат?
Тор потерял дар речи, едва попытался представить картину понесшего от него Локи. Язык присох к нёбу, гортань судорожно сжалась в бесплодных попытках пропустить внезапно загустевший воздух.
- Послушай… - сухое горло выдало лишь сиплый хрип, и Тор попытался снова, - Я никогда… я не…
- Молчи! – резко вскинутая ладонь откинула Тора на середину зала мощным потоком холодного воздуха. Приложившись головой о мраморные плиты, он на мгновение потерял ориентацию, но прежде чем снова успел подняться на ноги, услышал шипящее:
- Ползи!
И он пополз. Пополз, потому что все еще верил, что перед ним его Локи, по-прежнему остро нуждающийся в тепле согревающего тела, которое Тор всегда дарил без оглядки, поглощая мрачные тени Йотунхейма, перекачивая жизнь в холодную кровь, доставшуюся в наследство от Лафея. И сейчас, подметая пол тронного зала разорванным алым плащом, Тор хотел, надеялся, что сможет снова отогреть ушедшего слишком далеко по мертвенной дороге безумия брата.
У самого подножья трона Тор остановился, желая и не смея поднять голову и заглянуть в глаза Локи. Словно угадав его страх, брат отдал следующий приказ:
- Посмотри на меня!
И Тор погрузился в темное ледяное безумие, разливающееся из все еще любимых, но уже ставших чужими и дикими, глаз. Его затягивало, утаскивало за собой в бездну, и инстинкты наконец ожили. Тор дернулся, усилием воли обрывая контакт, поднимаясь с пола с невероятным усилием, которое теперь ему, лишенному привычной силы, стоило слишком дорого. Но все напрасно, струящиеся по рукам и ногам змеи в ту же секунду окольцевали, притянули, вернули к изножью, где любимый брат определил ему место.
- Мы хотим подарить тебе наслаждение, равному которому еще не видало небо Асгарда. Куда же ты, брат? Не хочешь нас более? Мы стали тебе противны? – голос сочился ядовито-сладкой похотью, от которой замутило, скрутило внутренности, сдернуло кожу, обнажая голые нервы. Тор попытался сделать вдох, но что-то густое и черное, заполнившее его изнутри, запечатало глотку. Он вскинул руки в попытке защититься от нового магического удара и инстинктивно упал вперед, впечатываясь в металлические носки сапог, и тут же получил удар в подбородок. Зубы клацнули, прикусывая губу, и Тора вырвало чем-то черным напополам с кровью и желчью. Выблевав вязкую жижу, задыхаясь, захлебываясь слезами и рвотой, он, шатаясь, снова попытался подняться.
Смех Локи застал его на половине пути.
- Нам нравится наше свидание, брат, а тебе? Мы хотим попробовать тебя на вкус. Ты нас ненавидишь? Презираешь, быть может? Монстра, живущего в нас? Наше насквозь прогнившее йотунхеймское нутро? – знакомый с детства смех отправил Тора прямиком в прошлое, туда, где он чувствовал себя по-настоящему счастливым, если ему удавалось растопить Снежную Королеву. Туда, где он был готов вопить и скакать, как ребенок, когда удавалось вызвать не просто кривую усмешку, но тихий, счастливый смех. Туда, где он, захмелев от похоти, присасывался, словно младенец к груди матери, к мягким ключицам, выпивая холод, взамен заполняя собой, своим жаром и страстью.
Возвращаться в реальность не хотелось. Здесь имелись только холодные ступени у подножья трона, холодные пальцы, сжимающие горло и жадно ощупывающие вялый член, и холодные глаза, ласкающие так же нежно, как остро отточенный клинок.
- Пока ты пребывал в прошлом, мы взяли на себя смелость избавить тебя от лишнего в настоящем, - Локи едва улыбнулся одними губами, - с возвращением, мы скучали по тебе.
Они столько раз видели друг друга без одежды, исследовали тела друг друга с восторгом и почти детским любопытством, что сейчас стыд, внезапно затопивший до шума в ушах, до темных точек перед глазами показался катастрофично-неуместным.
Грешная тварь, управляющая братом, хмельно улыбнувшись, лизнула в подбородок липким раздвоенным языком, затем, утробно заурчав, вдруг укусила. Боли Тор не почувствовал, только теплое потекло по подбородку.
- Мы ввели тебе яд, больно не будет. Мы не хотим, чтобы ты страдал, как страдали мы. Мы желаем, чтобы ты кончил. Хотя ты можешь сопротивляться – это только усилит удовольствие, - Локи вдруг перешел на крик: - Сопротивляйся!
Еще до того, как мышцы успели среагировать, змеи-удавки на запястьях и щиколотках сдавили до боли, потащили к самому трону, бросили лицом вниз, на колени, пристегнув руки к подлокотникам.
- Мы уступаем тебе наше место, брат. Нам нравится, как ты смотришься коленопреклоненный у трона. Мы хотим быть рядом с тобой. Мы никогда не оставим тебя в одиночестве, - шепот Локи становился все тише и безумнее, а Тор не решался отстраниться от жесткой поверхности сидения. Его всегда удивляло, отчего не сделать трон мягким и удобным, почему восседать необходимо на каменной жесткой поверхности? Отец говорил, это лишь малая плата за власть. Сейчас, обтирая щекой жесткое сиденье, Тор думал только о том, что тронный камень все еще сохранил крохотную толику тепла, что, возможно, еще не все потеряно.
Острые змеиные зубы синхронно впились в плоть со всех сторон, вызывая крик, которым, казалось, он разодрал себе горло в клочья. Захлебываясь собственной кровью, ослепший от мутных слез, Тор приподнял голову и все-таки сумел посмотреть в искаженное яростью лицо Локи.
- Ты же сказал – не сделаешь больно, - собственные слова прозвучали слишком жалко, слишком сильно походили на мальчишескую обиду. Хотя, если вдуматься, в детстве именно он чаще всего глумился над младшим братом.
- Не смей нас жалеть, - на этот раз сходство с шипением стало очевидным, - Не смей думать о прошлом в нашем присутствии. Ты полностью в нашей власти, принадлежишь нам и духом, и плотью. Ты наш-ш-ш-ш! – бледное лицо, казалось, побелело еще больше – до синевы. Еще чуть-чуть и единокровный сын Лафея станет снежно-синим, и тогда Локи умрет.
Превозмогая накатывающую волнами боль, сковывающую постепенно немеющие конечности, Тор заставил себя приподняться. Сплюнув под ноги кровавый сгусток, расправил затекшие плечи и, больше не сомневаясь, встретился с безумием брата.
- Слабак! Даже это не можешь сделать. Одни разговоры. Я бы не сомневался, вставил и порвал бы твою владыческую задницу, и получил бы от этого удовольствие. Дело ведь в этом? Только помни, у власти есть обратная сторона. Платить придется за каждое мгновение наслаждения. Как я сейчас плачу, так и ты заплатишь.
Тор замер, надеясь, что его услышали. Что там, за внешней оболочкой, еще остался тот, кто сможет понять. Несколько мгновений лицо Локи оставалось замороженным, а сам он оставался недвижим и даже, казалось, перестал дышать – такая возможность тоже существовала. А потом он как-то растерянно моргнул – сердце защемило – и шумно выдохнул:
- Ах ты…
Удар пришелся по голым бедрам, и Тор не видел, чем его приложили. Зная брата, тот мог использовать что угодно – от плети с шипами до живых жалящих змей. Но на этот раз боли почти не чувствовалось. Тору удалось расслабиться и почти отключиться – он даже не слышал, что именно кричали над его склоненной головой. Его привели в чувство горячие быстрые поцелуи в спину. Локи оттаивал, и тело моментально среагировало. Дрожь скрыть не удалось, и позади послышался тихий и такой родной смешок.
- Знал бы, что будешь так стелиться, давно бы положил на лопатки.
Чувствуя теплые пальцы, проникающие в него с чрезмерной, после всего случившегося, осторожностью, Тор уронил голову на все еще связанные руки, скрывая улыбку. Неужели какая-то там Тварь думала, что сможет одолеть Великого Тора и отобрать брата? Локи принадлежит только ему. И если для этого нужно упасть на колени, склонить голову или раздвинуть ноги, то можно не сомневаться – великий воин никогда не отступится.
Мышцы поддались неохотно, но Локи как всегда проявил настойчивость и толкался жадно, захлебываясь собственной страстью. Спина, там, где брат прикасался грудью, покрылась испариной, в тронном зале стало так жарко, что дышать получалось с трудом.
- Локи… руки… отпусти… - кто бы мог подумать, что брат, повалившийся на него тяжелым кулем, буквально придавит к трону. Едва почувствовав свободу, Тор выпутался из шевелящегося клубка змей, перевернулся, подхватил, утащил на пол – чего уж там, все равно трон сегодня используется не по назначению.
Глядя на порозовевшие скулы, на больше не кажущиеся обескровленными губы, кривящиеся в знакомой усмешке, на чуть мерцающие хитрым блеском глаза, Тор испытал такое простое, такое человеческое чувство облегчения, что защипало в глазах, как у самой маленькой из всех представительниц слабого пола в Асгарде.
- И кто из нас слабак? - презрительно прошептал Локи, пихая его кулаком в грудь.
Тор сморгнул предательскую влагу и шмыгнул носом:
- Ну да. Сегодня я за девочку. Сказал бы раньше – решили бы вопрос проще,- осторожно положив на пол брата, Тор подобрал разорванный плащ и накинул сверху. Локи недовольно дернулся, когда Тор чуть придавил ему руку, укладываясь на ступенях.
- Покрывало-то с прорехами.
Тор опешил и даже приподнялся.
- И что?
- Нас не устраивает, - капризные нотки в голосе Локи заставили Тора похолодеть.
- Ты… это… слышишь, кончай со своими шутками! – и сгреб в охапку брата, закидывая ногу тому на бедро.
Локи вывернулся и навис сверху.
- Мы по-прежнему Властелин Асгарда. И мы хотим, чтобы ты…
Тор вздохнул и потянулся, обхватил, повалил, впился, затыкая, поглощая, перекатываясь на спину, позволяя и покоряясь.
Ну да, конечно. Кто он такой, чтобы спорить с Владыкой? Он всего лишь простой воин. Он великий и могучий воин, призванный спасать и защищать, выступать на стороне света и справедливости. И грош была бы ему цена, если бы он не сумел спасти брата. А уж с Властелином Асгарда он как-нибудь справится. В крайнем случае - договорится.

Локи, Локи… Твой верный асгардский пес навсегда останется с тобой. Только мы уже давно не знаем, кто из нас кого охраняет: я тебя от безумия, или ты меня. А секрет наверняка прост. Мы оба достаточно безумны, чтобы продолжать все это. Сегодня, когда звезды снова взойдут на небе Асгарда, мой Властелин снова придет ко мне, и мы, как всегда, бросим жребий за право повелевать этой ночью. Однажды каждый делает выбор. И мы свой выбор сделали.

@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R, рейтинг: NC-17

---

"Выковать бурю", глава 2

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: пока PG-13
Тип (категория): слеш
Жанр: романс, драма
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 2

Глава 2

Когда он приходит в себя, Локи рядом нет. Постель слева холодна и даже не примята. Тор испытывает непонятное, тянущее чувство обиды, глядя на ровную, без единой складки поверхность покрывала.
- Локи?
В ответ за окном лишь кричат птицы. Тор садится на постели, по привычке осторожно придерживая пострадавшую руку, однако уже через мгновение понимает: ему гораздо лучше. Он пробует согнуть локоть, покрутить запястьем. Без проблем. А вот круговое движение плечом тут же отдается в теле волной забытой боли. Очевидно, о дружеских поединках с друзьями на время придется позабыть, пока рана полностью не затянется. Эта мысль немало огорчает.
Тор поднимается на ноги, пытаясь вспомнить, куда вчера зашвырнул свою рубашку, и тут же замирает, слыша жалобный хруст. Он оглядывается в поисках источника звука, а затем опускает голову. Клочок смятой бумаги под его ступней, кажется, смотрит на него укоризненно. Совсем, как тот, кто на нем недавно писал, Тор уверен.
«Доброе утро или скорей всего день, дорогой брат.
Предупреждать о том, что тебе пока следует воздержаться от резких движений правой рукой, я не буду, потому что знаю: ты меня не разочаровал и все равно уже попробовал. На будущее скажу, что повторять этот весьма занимательный опыт через каждую пару часов нет необходимости. Быстрей от этого твоя рука не заживет. Даже малая доза яда линормы выводится из организма не менее пары недель, так что ратные подвиги, увы, придется отложить.
Справа от записки, на которую ты, конечно, же наступил, у изголовья кровати стоит твое лекарство. Да, то самое, которым я вчера обрабатывал тебе ожог. Да, от него все еще несет тухлятиной. И, нет, ты не посмеешь оставить его здесь, а потом сказать, что забыл.»
На этой строчке Тор глухо ругается себе под нос. Несмотря на то, что Локи рядом нет, его голос звучит в ушах совсем, как наяву, и оттого, что он знает наперед все мысли брата, у Тора мороз по коже.
«Мазь нужно накладывать на ожог один раз в день, вечером. Думаю, ты справишься и сам.
И еще: если вздумаешь наплевать на лечение и понадеяться на то, что на тебе и так все заживает, как на собаке, вынужден разочаровать — псина из тебя никудышная.
Если не будешь делать то, что сказал, Тор, я узнаю. Все равно узнаю.
С наилучшими пожеланиями, твой брат и лекарь Локи».
Тор с рычанием сминает записку и швыряет ее в тлеющие угли камина. После подобных выпадов от брата, ему всегда хочется разнести первое, что попадется под руку. Локи, как никто другой, умеет залезть под кожу, не прикладывая к этому никаких видимых усилий и даже не будучи рядом, если уж на то пошло!
Тор раздраженно топчется на месте, гневно дыша через ноздри и ища взглядом свою рубашку. Наконец, замечает ее на полу, хватает здоровой рукой и, натягивая ее на ходу, вылетает из опочивальни брата.
- Локи! Проклятье, я знаю, ты где-то здесь, так что слушай: я эту дрянь вонючую даже в руки не возьму, и не надейся!
В смежном с опочивальней кабинете тоже никого. Огромные, во всю стену стеллажи с книгами, тяжелый дубовый стол, заваленный какими-то рукописями и картами, высокое, в полтора торовских роста зеркало, чан с остывшими углями на треноге, окно, занавешенное тяжелыми парчовыми шторами. Здесь Локи проводит большую часть своего свободного времени. Когда Тор в последний раз сюда заглядывал, книг, кажется, было гораздо меньше. Локи времени даром не терял: расширил свою коллекцию раза в три, не меньше. Тору не понять столь сильную тягу брата к древним пыльным фолиантам или свиткам с почти истлевшими рукописями. Что такого можно в них найти? Неужто что-то слаще побед в сражениях или хорошего пира в кругу верных друзей?
Не задерживаясь, Тор быстрым шагом пересекает кабинет и оказывается в купальне. Выложенный гладкими плитами овальный бассейн в полу заполнен прозрачной водой, на противоположном его краю негромко журчит стекающий по серебряным стеблям виноградника поток. Локи не жалует блеск золота. Говорит, что он его ослепляет. Тор считает это глупой отговоркой, хоть и чувствует, что брат на самом деле имеет в виду нечто иное, чем презренный металл. С Локи порой трудно понять, серьезен он или насмехается, спрашивает разрешения или приказывает, говорит ли, как есть, или прячется за недомолвками.
В купальне брата тоже нет. На полу валяется его смятая и грязная одежда — та самая, в которой он был во время их вчерашних поисков детей, но кроме вполне очевидного намека на то, что Локи не соврал о своем намерении искупаться, она больше Тору ничем не поможет.
- Все равно не возьму, - упрямо говорит Тор в потолок. - Потому что воняет.
Ответа, разумеется, ждать бесполезно. Тор еще раз оглядывает купальню, надеясь, что, может быть, что-то не заметил, но Локи не выныривает из-под воды и не выходит из стены, так что...
Стена.
Тор стоит, как громом пораженный. Ответ же был у него прямо под носом. Стена, ну конечно! Та самая, за которой была странная, темная комната, откуда Локи вынес свои лекарства.
Рывком развернувшись на пятках, Тор несется в опочивальню. Стена выглядит, как обычно: обтесанные камни плотно подогнаны друг к другу и скреплены раствором. Ни трещинки, ни намека на то, что по велению хозяина они могут выползать из кладки, а затем та же покорно возвращаться на свои места. Локи — мастер обмана, поймать его за руку практически невозможно. Еще вчера Тор и сам бы не поверил в то, что такое возможно, но ведь он же видел, видел все собственными глазами.
- Локи, - угрюмо басит Тор, вперив упрямый взгляд в стену. - Ло-ки, - раздельно, по слогам, с натянутыми гласными и чувством того, что выглядит он сейчас донельзя глупо.
Тишина.
- Чтоб тебе, - рычит Тор и впечатывает в стену здоровый кулак.
От удара по стене змеится трещина, на пол падает каменное крошево.
Тор осматривает результат своей несдержанности и недовольно кривится. Настроение у него испорчено окончательно. Почему-то кажется, что невидимый Локи сейчас смеется над ним, закрывая рот ладонью, чтобы брат его не услышал, и Тор трясет головой, отгоняя эти мысли. Отступает от стены и задевает ногой чашу с целебной мазью. Смотрит на нее задумчиво некоторое время, а затем, вздохнув, садится на корточки и берет ее в руки.
До вечера, когда придется снова накладывать ее на ожог, у него еще есть время.



Проходит несколько дней, но Локи так и не появляется.
Тор проводит время с троицей воинов и Сиф, и все вроде бы как обычно, но чего-то не хватает. Чувство этой странной, необъяснимой потери не отпускает Тора ни на миг, и он с присущим ему упрямством пытается заглушить его бурной деятельностью. В полную силу участвовать я поединках он пока не может, но зато это отличный повод научиться фехтовать левой рукой. Правую Сиф предлагает на время тренировки привязать к боку, согнув в локте, чтобы она не мешала Тору уклоняться от атак вызвавшегося быть его учителем Фандрала, но и соблазна взмахнуть ей не было никакой возможности. Тор соглашается, но только когда кроме них пятерых рядом никого нет. Негоже прочим видеть своего принца с перевязанной рукой.
Поначалу держать меч в левой руке оказывается не так просто. Фандрал одинаково мастерски фехтует обеими руками, вертлявый засранец, а у Тора рукоять в пальцах дрожит, будто ему снова пять лет, и он уговорил одного из отцовских гвардейцев дать ему подержать свой меч. Собственная неуклюжесть злит, а злость заставляет ошибаться.
- Может, вернемся к тому, что попроще? - с сомнением в голосе тянет Фандрал, без особых усилий выбивая меч из рук противника. Это кажется нелепым, видеть Тора таким... неумелым. Фандралу это не нравится. - К основным движениям.
- Нет, - угрюмо отрезает Тор. - Я справлюсь.
В поисках поддержки Фандрал переводит беспомощный взгляд на Сиф, но та отрицательно качает головой.
- Тор справится, - уверенно говорит она, и Фандралу не остается ничего, кроме как вздохнуть и занять оборонительную позицию.
- Поменяй стойку, Тор. Когда дерешься левой рукой, она полностью противоположна твоей обычной позиции. Левую ногу вперед, согни в колене. Правое плечо отведи чуть назад, так у меня будет меньше шанса достать тебя при удачном выпаде. Кстати, у фехтования левой рукой есть одно неоспоримое преимущество.
- Какое же? - хмурится Тор.
Фандрал расплывается в довольной улыбке и поднимает шпагу на уровень груди.
- Гораздо труднее попасть тебе в сердце, мой друг. Ведь ты защищаешь его теперь куда надежней.
Тор опускает голову, оценивая свою зеркальную стойку, и вынужден признать, что Фандрал прав. Это заставляет примириться с мыслью о собственной временной неуклюжести.



Когда Локи не объявляется к исходу второй недели, к Тору приходит Фригг. Она говорит, что волнуется за него, за них обоих. Раньше Локи не исчезал на столь долгий срок.
- Тебе не хватает его, - произносит мать, и в ее голосе грусть и беспокойство. - Ты стал угрюм и несдержан.
Тор вспоминает, как отчитал этим утром за нерасторопность задержавшихся в его покоях служанок; как перевернул стол, потому что ему показалось, будто эль совсем не тот, что был раньше; как грубо оттолкнул руку Сиф, предложившей помочь ему встать с пола после поединка с Фандралом.
Когда он стал таким? Почему теперь все кажется ему неправильным и раздражающим?
- Хорошо, мама, я найду Локи, - обреченно кивает Тор, и Фригг уходит.
Тор бросает взгляд на стоящую у изголовья его кровати чашу с лекарством.
Чтоб тебя, брат, думает он.
Каждый вечер один и тот же ритуал: снять повязку, обработать края ожога раствором заживляющих трав, наложить новый слой целебной мази. В чаше осталось уже меньше трети, но никто не приходит похвалить Тора за послушание. А он все ждет. Нелегко признать, но, к сожалению, это слишком очевидно.
Локи бы сказал, что всему виной дурное воспитание: Тор привык получать похвалу чуть ли не за каждый свой шаг, он рос в одобрении и обожании, а теперь, когда его этого лишили, он злится, как ребенок, эгоистично и разрушительно.
Конечно, кто-нибудь из друзей может сказать ему «Тор, ты молодец, ты отлично справляешься», но это все равно не то, что Тор хочет услышать. Эта проклятая чашка с мазью и письмо, которое Локи оставил у своей постели, связали их двоих невидимой нитью. Тор пытается стряхнуть ее, машет руками, но только путается в ней сильнее день ото дня. И чем быстрей заживает его рана, тем отвратнее становится настроение.
Этим вечером они с Сиф и троицей воинов идут смотреть на бои лучших воинов Вальхаллы — эйнхериев. Вырвавшийся вперед Фандрал подгоняет остальных, выглядывая из-за поворота коридора, Вольстагг грузно топает рядом с Сиф, и даже обычно мрачный Огун сегодня в отличном расположении духа. Эхо их шагов носится под сводами высоких потолков дворца, перемежаемое с голосами и негромким звоном доспехов. Когда они проходят мимо библиотеки, Тор немного отстает. Сам не зная зачем, останавливается напротив тяжелых, обитых золотом дверей и смотрит на них, будто ждет чего-то.
- Тор! Ну ты идешь? - кричит с другого конца коридора Фандрал.
- Да, - рассеянно отмахивается Тор. - Я только...
Легкий сквозняк задевает ему скулы, цепляется за алый плащ, проносясь мимо. Тору кажется, что он слышит шаги — торопливые, но осторожные. Он вытягивает вперед руку, надеясь ухватить незримое, но, конечно же, остается ни с чем.
- Тор! - окликают его снова. - Где ты там провалился? Все самое интересное пропустим!
Тор бросает последний взгляд на двери библиотеки и идет догонять друзей.




Не сказать, чтобы слуги и раньше с особой охотой наведывались в северное крыло дворца, но в последние дни их нежелание возвращаться туда и вовсе переходит всякие границы. Со скоростью выбравшейся на охоту змеи по углам ползут слухи: о странных звуках по ночам, о грохоте в стенах, пропадающей с кухни еде и утвари, о вещах, появляющихся там, где их не было всего мгновение назад. Разобрать, где здесь вымысел, а где правда, пожалуй, и сам Один бы не сумел.
В северном крыле находятся покои Локи, и для многих упоминание его имени равносильно объяснению любого, даже самого нелепого кошмара. Но Локи не появляется во дворце уже почти месяц, и нет никаких гарантий того, что он вообще все еще здесь или же где-то поблизости, поэтому Тор не считает досужие сплетни достойными его внимания.
До того дня, пока не просыпается посреди ночи разбуженный глухими раскатами далекого грома.
Буря — его стихия, он всегда чувствует ее дыхание, как бы далеко оно ни было, но сейчас небо над Асгардом темно и спокойно. Ни единого признака надвигающейся грозы, ни следа обычного, лихорадочного возбуждения, которое охватывает Тора каждый раз, когда небеса гремят и мечут молнии.
Ничего, кроме отголосков грома, которому попросту неоткуда взяться.
Тор распахивает окно, перегибается через подоконник, надеясь разглядеть что-нибудь в темноте, но снаружи тоже все спокойно. Внизу бродит ночной караул, Радужный мост искрится и переливается, будто живой. Асгард спит в мире и покое, безразличный к чужим сомнениям и страхам.
Тор встряхивает головой, думая, что, может, ему все это привиделось во сне. Отходит от окна, озадаченно хмурясь, и прислоняется спиной к стене. Шершавая поверхность приятно холодит кожу, и Тор стоит так пару минут, наслаждаясь. Но дрожь в камне не иллюзорна, а Тор знает только одного аса, которому под силу заставить камни плясать.
- Локи! - рычит он и, врезав по стене кулаком, срывается с места, вылетая в коридор в одних штанах.
Счастье прислуги в том, что уже далеко за полночь, и все давно спят, иначе не избежать бы как минимум пары десятков испуганных визгов и обмороков: вряд ли кто-то пожелал бы столкнуться с разгневанным Тором в полутьме дворцовых коридоров.
До покоев брата неблизкий путь — собственные покои старшего сына Одина в западном крыле, но такие мелочи его не беспокоят. Он оставляет позади коридор за коридором, пролетает через сквозные залы, лишь чуть притормаживая на поворотах. Пламя факелов рассержено кланяется вслед наследнику асгардского трона, шипит и дрожит, бросая на стены кривые тени. У Тора гудят пятки — обуться он не удосужился, а мраморные плиты пола отнюдь не мягки, но останавливается он только, когда достигает цели.
Двери в покои Локи притворены, но не заперты. Тор толкает массивные створки, и те неохотно раскрываются перед ним. Внутри темно и тихо, Тор слышит только бешеное биение своего сердца и собственное тяжелое дыхание. Он стоит на пороге, в квадрате желтого света от факелов. Никто не выходит встречать нежданного гостя, и Тор снова чувствует укол обиды.
Что ж, тогда он войдет сам.
Едва он переступает порог, двери со скрежетом смыкаются за его спиной.
- Локи? - настороженно спрашивает Тор у тишины. - Ты кого угодно доведешь до белого каления своими выходками.
Не получив ответа, он делает осторожный шаг вперед. Расположение вещей в комнате брата Тор помнит неплохо, и если ничего не изменилось, добраться до нужной стены даже в темноте не составит для него особого... В следующую секунду Тор глухо ругается, споткнувшись о каким-то неведомым образом оказавшуюся у него на дороге скамью. Разве раньше она не стояла у ложа? Ладно, неважно. Тор наклоняется, чтобы растереть ушибленные пальцы ноги, затем переступает через неожиданное препятствие и продолжает двигаться к цели.
Хорошо еще, что чан с водой, в котором Локи вымачивал тканевой компресс, точно в другом конце комнаты, думает Тор и следующим же шагом вступает в тот самый, некстати помянутый чан.
- Локииии! - рычит Тор.
Яростно отшвыривает чан в сторону, расплескав воду, и, уже не заботясь о собственной безопасности, решительно пересекает комнату, оказываясь у дальней стены. Ощупывает ее поверхность и с изумлением понимает: на камнях нет и намека на трещину, что осталась после его удара. Тор еще раз проводит ладонью по кладке, неторопливо, изучая. Нет, ему не показалось.
- Не понравилось, что я испортил тебе дверь в тайную комнату, да, братишка? - усмехается он. - Сам виноват.
Тор прижимается лбом к холодному камню и закрывает глаза. Его ярость уже утихла, уступив место растерянности: он не знает, зачем вообще пришел сюда, да еще и посреди ночи. Возможно, он ошибается, и Локи не имеет отношения к тому, что происходит во дворце. Ко всем этим странным звукам и исчезновениям. Но он хочет, чтобы Локи сам сказал ему об этом, даже если это будет его очередной ложью.
Тор долго стоит так, не двигаясь. В голове мечутся обрывки мыслей, мокрая нога нещадно мерзнет, но уходить не хочется.
- Тебя нет уже почти месяц, - говорит он неожиданно. Думать о том, что разговаривает со стеной, Тор не желает. - Мама волнуется. Она приходила ко мне, сказала, что скучает. Твоя проклятая мазь по-прежнему воняет, как нечищеные конюшни, но от нее и впрямь легче. Ожог уже почти зажил, и я снова могу двигать рукой. Я хотел сказать спасибо, но ты исчез. Где тебя носит столько времени, Локи? Во дворце творится какая-то бесовщина, и все, конечно, думают, что это из-за тебя. Может, они и правы. Может, нет. Не знаю. Я даже не знаю, здесь ли ты вообще, но я помню, что видел в тот день. У тебя много секретов, брат, но один из них ты был вынужден мне раскрыть. Здесь, за этой стеной.
Тор ждет, наверное, дольше, чем ждал чего-нибудь в своей жизни, но камни глухи к его словам. Он поворачивается к стене спиной и съезжает по ней на пол.
В пекло Муспельхейма все эти подозрения.
В пекло Локи и его выходки.
Все в пекло.
Тащиться обратно к себе через половину дворца у Тора нет никакого желания, поэтому он просто вытягивает ноги и засыпает, привалившись спиной к каменной кладке. Сон у него глубокий и крепкий, и потому Тор не слышит, как спустя пару часов камни под его затылком начинают ворочаться, грозно и недовольно, а затем расползаются в стороны, открывая проход.
Локи делает шаг вперед и спотыкается о спящего брата.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: PG-13

---

"Выковать бурю", глава 1

[Eishi]

Название: Выковать бурю
Автор:  Eishi
Пейринг: Тор/Локи
Рейтинг: пока PG-13
Тип (категория): слеш
Жанр: романс, драма
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.

Глава 1

Глава 1
- Мне кажется, нам все-таки не стоило уходить так далеко, - с сомнением в голосе говорит Роскве.
Затея с побегом в горы уже перестала ее забавлять, она устала и разорвала платье, зацепившись подолом за торчащий из земли корень, но Тьялфе упорно вел ее за собой. Он упрям, это правда, мать не раз говорила, что когда-нибудь упрямство его погубит, но если обычно Роскве не обращала внимания на ее слова, сейчас они прозвучали в ее голове слишком отчетливо.
- Давай вернемся, Тьялфе. Уверена, отец наговорил все это сгоряча, но мы пойдем к нему еще раз, и родители дадут нам свое благословение. Тьялфе, ну пожалуйста, я прошу!
Он останавливается, наконец, вняв ее словам, и Роскве облегченно переводит дыхание. Здесь, в глуши, вдалеке от высоких стен золотого города, ее пугает каждый шорох. Кроны высоких дубов смыкаются над головами, сплетают ветви, льнут друг к другу листьями, ловя свет где-то там, в вышине. У корней царит полумрак. Густой папоротник колет ладони, под ногами мягко стелется мох, и не видно ни единой тропы.
Они забрались слишком далеко.
- Мне страшно, - шепчет Роскве.
- Ну что ты, милая, здесь нечего бояться, - неуверенно утешает ее Тьялфе. Он выглядит озадаченным и потерянным, и Роскве с ужасом понимает — он тоже не знает, как найти обратную дорогу. - Слова твоего отца помешали мне мыслить разумно, но теперь я вижу, что сглупил. Мы вернемся и попробуем еще раз.
Он улыбается ей и гладит по волосам, но Роскве чувствует, как дрожит его руки.
- Мы вернемся, - повторяет она лишь для того, чтобы заставить себя поверить.
Тьялфе кивает и тянет ее за собой, пытаясь отыскать обратный путь в примятых стеблях папоротника, но успевает сделать лишь пару шагов. Огромная уродливая тень падает на него сверху с огрушающим ревом, подминает под собой, не оставляя ни шанса на спасение. Шипастый хвост бьет Роскве в ноги и откидывает ее в сторону. Криков Тьялфе она не слышит — только хруст и треск, будто рвется что-то живое, еще дышащее, стонущее, а затем все тонет в новом реве чудовища. Черная, оскаленная пасть поворачивается к Роскве, и она видит, как темный язык приподнимается, проталкивая в глотку руку, которая всего мгновение назад гладила ее по волосам.
Они уже не вернутся.
Никогда.



- Отлично, Фандрал, ты был близок! - громыхает Вольстагг, на секунду отвлекшись от посыпанной пряностями кабаньей ноги.
- Но недостаточно, - продолжает за него Сиф. - Как обычно, впрочем.
- Эй, эй! - отзывается Фандрал, ловко уворачиваясь от меча Тора и подныривая под его локтем, чтобы оказаться сзади и атаковать со спины. - Побольше веры, мои друзья, мой час еще не пробил.
Но Тор уходит с линии удара в последний момент, и Фандрал, споткнувшись о его ступню, летит носом в мраморные плиты пола, однако успевает вовремя закрыть лицо руками и, перекатившись на бок, снова вскакивает на ноги.
- Осторожней, дружище, девушки не оценят мой расквашенный нос, а ведь у нас сегодня пир.
- Ты лучше защищайся, а не трепись, - подзадоривает его Тор и делает резкий выпад вперед.
Локи смотрит на то, как эти двое кружат друг вокруг друга уже с полчаса, и не устает поражаться тому, как им до сих пор не надоело. С начала поединка расклад менялся уже дважды: сначала Тор теснил противника, не давая ему продыха ни на миг, так что Фандрал почти сразу же отказался от идеи фехтовать вполсилы, чтобы не вспотеть перед вечерним пиром. Он быстро разглядел прорехи в защите Тора и, окрыленный новым знанием, предпринял ответное наступление. Настала очередь Тора взмокнуть. Фандрал, конечно, горазд бахвалиться, но надо отдать ему должное, мечник из него — что надо. Тору наука фехтования дается трудней, танцевать с мечом он не умеет, но удар у него страшный — тяжелый, сокрушительный. Попасть под такой вряд ли кто захочет. Фандрал — не исключение. Спасает его только исключительная прыть.
- Думаю, пора объявить ничью, мой друг, иначе, боюсь, из еды нам уже ничего не достанется, - пыхтит Фандрал, пытаясь отдышаться. - Вольстагг явно намерен съесть все еще до пира.
- Я и за вас стараюсь, так что не отвлекайтесь, - добродушно заверяет их тот.
Тор возвращает свой меч в ножны и вытирает со лба пот.
- Не откажусь от хорошей порции жаркого. Ты вертляв, как лосось, Фандрал, но когда тебе, наконец, надоест уворачиваться, мой меч тебя достанет.
Фандрал самодовольно усмехается, заверяя, что этого никогда не случится, и они с Тором возвращаются к столу.
- Не хочешь тоже поучаствовать, брат? - весело спрашивает Тор, бесцеременно падая на скамью рядом с Локи.
- В чем именно? В поединке железных желудков? Я подскажу тебе победителя, - язвительно улыбается Локи, наклоняясь к уху брата, чтобы поделиться секретом.
Тор смеется и опускает горячую ладонь на шею брата быстрей, чем тот успевает отстраниться.
- Ты всегда знаешь, кто победит, верно?
Локи ловит на себе острый, как клинок, взгляд Сиф. Вольстагг и Фандрал заняты дележом остатков жареного кабана, им не до тонкостей и полунамеков, но дева-воительница далеко не так проста, как кажется. Тор не стыдится таких прикосновений: он не видит в них ничего предосудительного, зато видит Сиф, и Локи не может отказать себе в удовольствии позлить ее немного.
- По большей части, - отвечает он брату, намеренно не отводя взгляда.
Сиф сжимает губы в тонкую линию и ничего не говорит.
- Тогда скажи мне, - продолжает допытываться Тор, - кому достанется эта отличнейшая жареная кабанья нога?
Вольстагг и Фандрал перестают препираться и выжидающе таращатся на Локи, которому внезапно выпала роль судьи в их споре.
- Она достанется тебе, Тор.
- Это почему же? - хором негодуют Вольстагг и Фандрал.
- Потому что так мой брат прекратит вашу глупую ссору из-за еды, - вздыхает Локи. - Деретесь, как дети малые.
Вольстагг набирает полную грудь воздуха, явно намереваясь высказать несогласие с таким решением, но получает от Фандрала тычок под ребра и сдувается, как опустевший бурдюк, разражаясь громоподобным хохотом.
- Ну что ж, так тому и быть!
Он толкает к Тору блюдо с предметом их спора, и тот подтягивает его к себе.
- Один Всеотец желает видеть своих сыновей, - гремят от дверей стражники. - Немедленно.
- Я надеюсь, это не для того, чтобы сообщить об отмене сегодняшнего пира, правда? - сразу беспокоится Фандрал. - Я обещал свое общество паре девушек на вечер.
- Неужели только паре? - закатывает глаза Сиф.
- Если хочешь, могу поделиться подробностями. Тор, подожди нас!



Едва они оказываются на месте, Локи начинает лихорадить.
Лес, обычно светлый и свежий, душит не хуже петли на шее, деревья обступают со всех сторон, сжимаясь кольцом. Локи расстегивает высокий ворот, надеясь, что так будет легче дышать. Не помогает.
- Значит, детей нашли где-то здесь, - бормочет Фандрал себе под нос, раздвигая носком сапога заросли папоротника и вглядываясь под листья.
- И здесь, - мрачно констатирует Огун. - Мох красный от крови.
- И еще здесь... часть, - добавляет Вольстагг в паре десятков шагов от него. - Тут... в общем, просто поверьте.
Локи верит. Остальные тоже.
Обычная, казалось бы, семейная ссора. С кем не бывает. Не одобрили выбор дочери, ну что ж. Вот только дочь оказалась упряма ничуть не меньше, чем ее избранник. Решили доказать, что уже взрослые, и сбежали. Локи кривится, вспоминая рассказ асов у трона Одина. Тогда все казалось ему не более, чем надуманной трагедией. На деле же вышло куда неприятней.
Тела пропавших нашли не сразу: далеко детки в лес забрались, не место здесь для прогулок, хотя кто же знал. Такого раньше в Асгарде не видели. Неудивительно, что испуганные асы пали пред троном Одина, прося его о помощи.
- Зря мы пришли сюда к закату, - Локи неодобрительно качает головой. - Лес слишком густой, уже через час ничего не будет видно дальше пары шагов.
Тор стоит у подножия толстенного, в три обхвата дуба. Он хмур и сосредоточен, руки скрещены на груди, и Локи совсем не нравится его взгляд.
- Нам нельзя терять время, - тяжело роняет он. - Тот, кто это сделал, может сбежать.
- Я согласна с Тором, - вступает Сиф.
Локи не помнит момента, когда бы это было не так.
- Локи, - слова Тора, как жидкая сталь, они падают тягучими, неподъемными каплями. - Ты чувствуешь что-нибудь?
- Магию? Да, и здесь ее больше, чем где-либо в Асгарде.
- Но я не знаю никого из асов, кто бы владел магией, кроме тебя.
- Я тоже.
- Слушайте, я ничего не понимаю, - вмешивается Фандрал. - Локи был с нами все эти дни, но тогда...
Локи чувствует, как в груди у него каменеет.
- А не подскажешь ли, Фандрал, когда я успел стать подозреваемым?
Фандрал тут же прикусывает язык.
- Я... нет, я не о том, но Тор прав, в Асгарде никто, кроме тебя, не умеет пользоваться магией. Асам она ни к чему. Ума не приложу, кому могло понадобиться использовать ее здесь, да еще и... так.
Продолжать под тяжелым взглядом Тора он не решается. Локи сглатывает едкое замечание о недалекости Фандрала и опускается на колени, прикладывая руку к багряному мху. Ладонь тут же пронзают невидимые иглы, перед глазами мутнеет, и Локи валится на бок, на руки вмиг оказавшегося рядом брата.
- Локи? Ты в порядке? Отвечай!
- Это... - Локи хватается за виски, проводит ладонью по глазам, снимая морок. - Это сделало не разумное существо.
Чуждая магия эхом отзывается в пальцах, рождая дрожь и отвращение. Совсем непохоже на то, что Локи обычно чувствует, используя свои заклинания. Слишком яростная, неконтролируемая сила.
- Зверь? - в голосе Сиф тревога.
- Но разве животные умеют пользоваться магией?
- Возможно, если бы ты хоть иногда предпочитал обществу женщин вечера над книгами, Фандрал, то не задавал бы таких идиотских вопросов, - едко замечает Локи, поднимаясь на ноги. - Я в порядке, Тор, отпусти меня.
Кажется, дышать становится все трудней. Кровь бешено стучит в висках, в глазах плавают цветные круги. Дикая магия. Откуда ее столько у зверя? Вопросы теснятся в голове, напирают друг на друга, мешая связно мыслить. Но одно Локи знает точно.
- Оно вернется. Двоих недостаточно, чтобы утолить его голод. Нам нужно быть насто...
В следующую секунду с неба падает тьма. Время будто густеет: Локи видит, как округляются глаза Сиф, как медленно, непередаваемо медленно тянется к булаве Огун, как Фандрал открывает рот, наощупь ища на поясе эфес... И клинок Тора — сияющий даже во тьме, искрящийся разрядами молний, смертоносный — вспарывает воздух над головой Локи.
Чернота воет, рассыпаясь обсидиановыми осколками. Волна чуждой магии бьет Локи в спину, он падает на землю, прямо в сплетение вылезших из-под моха корней. Переворачивается, чтобы увидеть... и не поверить своим глазам.
Линорма — отвратительное создание с телом и головой змеи и лапами льва — расправляет над ним изорванные кожистые крылья. Поперек груди у нее рубленая рана — меч Тора не знает промаха — но ее края уже срастаются, пряча в черной плоти радужное, пульсирующее магией сердце. Локи не может оторвать от него взгляда, совсем забыв, что еще миг, и он будет раздавлен когтистыми лапами. Когда рука брата хватает его за ворот и оттаскивает в сторону, Локи понимает, что желание завладеть этим чудом сильнее страха быть разорванным в клочья.
- Сердце, - шипит он в ухо Тору, сжимая пальцами его плечи. - Его сила в сердце. Вырежи его, и тварь сдохнет.
Тор не переспрашивает дважды, на это у него нет ни времени, ни желания: Вольстагг уже бьет линорму в бок, рядом с ним Огун. Фандрал и Сиф заходят с другой стороны.
- Не дайте ей опуститься на лапы, - кричит Локи, на его ладони уже пляшет клубок светящихся нитей. Они бросаются к линорме с яростью стаи голодных волков, вцепляются в змеиную морду, стягивают, не давая раскрыть пасть и брызнуть ядом.
Фандрал и Сиф слитным ударом отсекают твари хвост, заставляя ее отвлечься и подпустить к себе Тора.
- Вырви сердце, вырви его!
В голосе Локи слишком много жадности, в нем звенит черная, ядовитая злость, но все тонет в яростном реве чудовища, когда Тор хватает руками края срастающейся раны на груди линормы и тянет их в стороны. Тварь воет, брызжа ядовитой слюной, бьется, пытаясь сбросить удерживающих ее крылья воинов. Локи крепче стягивает светящиеся путы — нельзя позволить яду помешать брату. Слишком ценно то, что он жаждет заполучить, и только Тору под силу достать для него это чудо.
Кажется, что лес кричит вместе с линормой. Будто это у него вырывают сердце, будто в нем — его жизнь.
Один безумный, беспощадный рывок, и чудовище падает к ногам победителя бездыханным. В руках у Тора комок переливающейся радугой плоти, искры сыпятся с его пальцев, искры вперемешку с каплями черной крови. Он смотрит на них, дыша глубоко и шумно, как накатывающие на берег волны.
Средоточие чуждой магии, осколок силы, от которой у Локи дрожь по всему телу.
- Сердце линормы, - пораженно шепчет Сиф. - Никогда бы не подумала...
- И не думай, - выдыхает Локи нервно, нетерпеливо.
Он уже возле брата, тянет руки к магическому трофею.
- Не думай, - повторяет он ему уже мягче, накрывает пальцы Тора своими, чувствуя, как жгутся радужные искры. - Я позабочусь об этом, верь мне.
Тор только кивает в ответ. Он верит.
Его руки в крови — черной, как сама ночь, Тор ждет, что Локи поднимет на него взгляд. Он в грязи и дрожит, его младший брат, он рассек себе висок, когда упал на землю, и это заботит Тора гораздо больше, чем ноющее после чудовищного рывка плечо или собственная усталость. Но Локи не смотрит на него, Локи видит только сердце в его руках — еще живое, горячее, проклятое, и Тор инстинктивно сильнее сжимает пальцы. Комок радужной плоти плюется сгустком искр и дергается на его ладони, будто от боли.
- Осторожней, Тор! - раздраженно шипит Локи.
Он уже плетет тончайшую сеть защитного заклинания, его руки двигаются быстро и четко, как у матери, когда она сидит со своей пряжей. Сердце линормы накрывает мягкий матовый купол, становящийся сферой, которую Локи бережно берет из рук брата и прижимает к груди, будто там его собственное сердце.
Ноющая боль в плече становится резче. Тор недовольно кривится и тянется к нему, чтобы узнать причину, но Локи перехватывает его запястье в последний момент.
- Не трогай.
- Это еще почему? - хмурится Тор.
- Слюна линормы попала на твои доспехи, - лицо Локи кривится в болезненной гримасе, когда он осматривает плечо брата. - Проклятье. Она их разъедает.
Тор пытается выдавить из себя самоуверенное хмыканье, но получается лишь хриплый выдох.
- Чушь. Это доспехи цвергов, им нет равных ни в одном из девяти миров.
- Сейчас не время препираться, Тор. Фандрал, Вольстагг, не стойте, как вкопанные, вырвите мне два клыка линормы, пока ее тело еще не рассыпалось в прах. Да быстрей же, идиоты, иначе я ничего не смогу сделать!
Фандрал собирается возразить на оскорбление, но когда останки чудовища начинают шипеть, расползаясь на лоскуты истлевающей плоти прямо на его глазах, решает оставить выяснений отношений на потом.
- Вольстагг, помоги.
Вдвоем они разжимают челюсти линормы и, воткнув меч ей в язык так, чтобы рукоять упиралась в нёбо и не давала пасти сомкнуться, принимаются расшатывать два передних клыка. В нос тут же ударяет тошнотворный запах тлена. Фандрал кривится, но не отступается. У Вольстагга дело идет лучше — он сильнее, и нажим у него мощнее, так что он первым выдирает клык и швыряет его на мох.
- Да что ж такое-то, - пыхтит Фандрал, пытаясь надавить на зуб то с внешней, то с внутренней стороны.
- Меч, - вдруг ошарашенно басит Вольстагг.
- А что с ним? - бросает через плечо Фандрал и тут же получает ответ.
Лезвие воткнутого в язык линормы клинка стремительно ржавеет. Еще немного, и оно превратится в пыль. Фандрал срывается на визг.
- Да помоги же мне, Вольстагг! Локи, что это за дрянь?!
Тор бросается к друзьям, чтобы помочь, но падает на колени, хватаясь за плечо, едва сделав шаг.
- Я сказал не трогать, Тор, - Локи вновь хватает брата за запястье. - Хочешь остаться без руки? Слюна линормы ядовита. Сиф, да приведи уже лошадей! Огун, твоя булава будет сейчас как нельзя кстати, от меча Фандрала уже мало, что осталось.
- Это все из-за тебя, - обвиняюще хрипит Фандрал. От напряжения у него на висках вздулись вены, по лицу катится пот.
Локи его не слушает. Он осторожно опускает сферу с сердцем на траву, его пальцы - над брешью в доспехах брата. Нужно выиграть время, замедлить процесс, пока они не вернутся во дворец, и Локи делает единственное, что может помочь.
- Немного льда, брат, - почти извиняюще, с покрытой инеем иронией шепчет он, склоняясь к Тору. - Это спасет тебе руку.
У Тора расширяются глаза.
- Но отец запретил тебе…
- Я знаю, - Локи не смотрит на него. – Знаю.
Его пальцы холодны, как пустоши Ётунхейма, но их прикосновения приносят облегчение, и Тор сцепляет зубы, опуская голову.
При помощи Вольстагга Фандрал наконец выдергивает последний клык, ругаясь так, что даже у Сиф покраснели бы уши, но Сиф до сих пор нет, и ему нет нужды сдерживаться.
- Я надеюсь, это того стоило, - вымученно стонет он, с непередаваемым страданием в глазах глядя на то, как его меч рассыпается ржавой пылью.
Огун выдергивает свою булаву, и пасть линормы с клацаньем захлопывается.
- Стоило, - сдержанно цедит сквозь зубы Локи. – Из клыков я смогу сделать противоядие.
Фандрал продолжает приглушенно ругаться, стаскивая с рук расползающиеся от едкой слюны кожаные перчатки. Вольстагг следует его примеру. Сиф появляется через минуту, и Фандрал вынужден, наконец, заткнуться.
Тор выглядит неважно. Он бледен и молчалив, и до остальных, наконец, доходит, что Локи не зря их торопит. На лице Сиф растерянность, троица воинов выглядит не лучше. Они нечасто видят Тора - неудержимого, яростного, непобедимого Тора – раненым, и сейчас они ничем не лучше испуганных детей. Локи хочется ударить их – каждого, включая Сиф, чтобы встряхнуть, заставить очнуться и зашевелиться, но вместо этого он продолжает держать ладонь на плече брата, подпитывая заклинание.
Сиф, наконец, берет себя в руки, подводит к Тору коня, наклоняется, чтобы помочь ему встать, и это даже не трогательно, а глупо: у нее попросту не хватит сил. На помощь приходят Вольстагг и Огун.
- А с этим что? – Фандрал опасливо косится на валяющиеся на земле клыки линормы.
Локи удерживает себя от того, чтобы не пожелать ему затолкать их себе в глотку. Вместо этого он отрывает кусок ткани от своего плаща и, быстро завернув в него клыки, сует их себе за пояс. Сфера с сердцем линормы отправляется в седельную сумку.
- Со мной все… в порядке, - через силу улыбается Тор. – Эй, к чему вся эта суматоха?
- Строить из себя героя будешь потом, - обрывает его Локи. Взлетает в седло, дергает за поводья. - Возвращаемся.



У ворот города их встречают вороны Одина. Хугин – или это Мунин? – пикирует вниз, тревожно каркая, делает круг вокруг Тора, а затем резко взмывает в темное небо. Во дворце он будет, конечно же, раньше них.
Теперь Один все знает. И если Хугин – или все же Мунин? – заметил ледяной панцирь на ране Тора, Локи предстоит нелегкий разговор со Всеотцом.
Фандрал и Вольстагг скачут по бокам, зорко следя за состоянием раненого, Сиф впереди – распугивает всех, кто осмелится преградить им дорогу, Огун – прямо за Локи. Тор, первую половину пути пытавшийся перевести все в шутку, молча терпит конвой, чего в обычное время ни за что бы не позволил. Скверный признак.
Возможно, что им как-нибудь удастся проскочить мимо Одина, как бы самонадеянно это ни звучало. По крайней мере, Локи на это надеется. Отвести глаза за всех шестерых он не сможет – пульсация чужеродной магии, заключенной в сердце линормы, сбивает с толку и мешает концентрации.
- Ваше Величество! - сорвано выдыхает Сиф, едва они покидают седла.
Один встречает их сам, без охраны: взгляд у него тяжелый, седые брови сдвинуты к переносице. Он без доспехов, но менее грозным от этого не кажется. В свете факелов его золотое одеяние отливает багрянцем.
Локи мысленно обещает себе при случае выдергать перья и у Хугина, и у Мунина. Хоть бы раз не каркали под руку, пернатые поганцы.
- Отец, - Тор пытается казаться беспечным, и на пару секунд ему это удается, даже несмотря на то, что стоит он, оперевшись на плечо Огуна. - Мы нашли убийцу. Все кончено, я с ним расправился. Здоровенная была зверюга, никогда таких не видел!
- Ты ранен, сын мой.
- Кто, я? Да нет, всего-то царапина.
- Лекаря сюда, - голос Одина эхом разносится по двору, и Локи уже слышит, как мчатся на зов своего господина десятки слуг.
Беспомощные, угодливые глупцы. От них сейчас не будет никакого прока.
- От лекаря сейчас проку не будет, - вмешивается Локи. - Я сам помогу брату, отец. Мое заклинание не сможет долго сдерживать яд, нам нужно торопиться.
При упоминании магии лицо Одина мрачнеет.
Нет, нет, умоляет Локи мысленно, только не сейчас, не здесь, но Один глух к его мольбам. Он делает шаг вперед и рывком сбрасывает с плеча Тора край плаща, которым тот прикрывает рану.
- Лед, - его слова ничуть не теплее. - Лед Ётунхейма.
Он страшен в гневе, повелитель Асгарда. Он — воин и привык к беспрекословному подчинению; его воля — нерушимый закон.
- Локи!
- Ваше Величество, - пытается вступиться Вольстагг, но голос Одина без труда перекрывает его неуверенную попытку выгородить друзей.
- Как посмел ты нарушить закон Одина, Локи? Я запретил тебе...
- Может, лучше было оставить его без руки?! - срывается Локи. Злость хлещет через край, ее так много, что он даже готов перечить тому, при упоминании чьего имени дрожат все девять миров. - Пусть калека, но по закону! Так мне стоило поступить отец, скажи? Так?!
Один не отвечает. Сжимает в руке свое копье до белеющих костяшек пальцев, смотрит на Локи неотрывно, тяжелым, пригибающим взглядом, но Локи упрям не меньше него, и это поединок на равных.
- Мой царь, прошу, выслушайте, - Сиф вмешивается неожиданно, ее голос заставляет Одина оторвать взгляд от Локи и перевести на нее. Она преклоняет колено, и Фанрал с Вольстаггом следуют ее примеру. Огун, поддерживающий Тора, может только склонить голову. - Мы ваши верные подданные и чтим закон, но если потребуется преступить его ради Тора, клянусь, я сделаю это, даже если это будет последним поступком в моей жизни. Уверена, мои друзья поступят так же. Мы любим вашего сына так, как не любили никого. Мы все, и Локи тоже. Позвольте нам заботиться о нем и дальше, мой царь.
Один медлит с ответом, но видно, что слова Сиф его тронули.
- Хорошо, идите, - наконец, сдержанно кивает он. - Локи... - Тот оборачивается на имя, их взгляды снова встречаются. Злость все еще клокочет внутри — ее раздразнили, но не спустили с цепи. - Помоги брату.
Локи кивает — им больше нечего друг другу сказать.
- Ведите его в мои покои.
- Мы с Фандралом останемся, чтобы рассказать царю о том, что случилось в лесу, - догоняет его голос Сиф.
- Как знаешь, - отмахивается Локи.
Отчего-то ему кажется, что сумка с сердцем линормы, которую он не выпускает из рук с тех пор, как они въехали в город, стала тяжелее, но, возможно, это не более, чем игра воображения. Сейчас его мысли заняты совсем другим.
- Горячую воду мне и чистое тряпье, быстро, - отдает распоряжения Локи, хватая за шиворот первого подвернувшегося под руку слугу. Дворец похож на разворошенный улей — весть о возвращении сыновей Одина облетела Асгард в одно мгновение.
- Брось, Локи, все не так уж и серьез... - Тор с трудом переставляет ноги, но сдаваться не собирается. - Отдохну немного, и все пройдет. Огун, Вольстагг, ну скажите ему.
- Куда? - вместо ответа спрашивает Огун, но не у Тора, а у Локи.
- На кровать. И снимайте с него броню.
- Эй, ну вот это-то я уже сам смогу! - довольно активно для отравленного протестует Тор.
Вольстагг и Огун не тратят время на увещевания, они просто вытряхивают Тора из доспехов, причем так быстро и слажено, что тот не успевает даже толком возмутиться.
В следующую секунду оба вылетает в коридор, причем в прямом смысле: здоровой рукой Тор еще может замахнуться как следует.
- Спасибо, братец. Не пришлось марать руки, - Локи щелкает пальцами, и тяжелые створки смыкаются, оставляя охающих Огуна с Вольстаггом по ту сторону двери.
Тор отвечает Локи болезненной гримасой.
- Мне просто надо... отдохнуть, - он все еще пытается настоять на своем, но с каждым словом энтузиазма в его голосе все меньше, а усталости — все больше.
Чан с горячей водой исходит влажным паром у изголовья кровати — слуги исполнили приказ своего господина даже раньше, чем Локи и остальные добрались до покоев.
- Локи, мне кажется, я не могу пошевелить рукой. Это из-за твоего заклинания?
- Хотелось бы верить.
- Значит, нет?
- Значит, я не знаю. Помолчи, Тор, будь так добр, мне нужно сосредоточиться.
Тор послушно замолкает. Когда Локи такой, с ним лучше не спорить.
Он подходит к противоположной от двери стене и кладет на нее ладонь. Тор слышит тихое бормотание, но слов различить не может, а скорей всего попросту их не знает. Заклинания Локи всегда кажутся ему чудными — странный язык, странные движения, в ответ на которые происходит то, что порой кажется невозможным даже для богов. Непонятное всегда пугает — его трудно подчинить и еще трудней контролировать. Наверное, поэтому Один запретил Локи пользоваться в Асгарде магией етунов. Закрыл глаза на все, кроме этого.
В ответ на прикосновения брата стена начинает шевелиться. Массивные, обтесанные камни ворочаются, как разбуженные в спячку медведи, вылезают из своих берлог с глухим, раскатистым рыком и отползают в сторону, пропуская Локи внутрь, в место, которого не должно здесь быть. Тор чувствует, как его нижняя челюсть медленно едет вниз, но в следующую секунду Локи уже возвращается, в руках у него охапка каких-то трав и несколько емкостей, в которых то ли курится пойманный туман, то ли мечется нерожденная буря. По очереди он открывает их все, и в чан с горячей водой льются неизвестные ингридиенты. Пар сначала становится молочно-белым, затем меняет цвет на золотисто-зеленый, а потом вновь возвращет прозрачность. По комнате разливается незнакомый, но странно будоражащий аромат.
Локи опускает в настой пару полос ткани и, пока они намокают, возвращается к брату.
- Нужно снять рубашку, помоги мне.
Тор кивает и, стараясь не кривиться, поднимает вверх здоровую руку, чтобы Локи легче было стянуть с него одежду. Когда ладонь брата вновь ложится на его кожу, он испытывает чувство забытого облегчения, и дело тут даже не в магии. Пальцы Локи холодны, и сейчас Тор жаждет этой прохлады, как не жаждал уже давно. Он смотрит на лицо брата — на сведенные к переносице брови, на внезапно ставшие такими заметными морщинки на лбу, на плотно, неодобрительно сжатые губы, которые Локи облизывает, видимо, раздумывая, насколько глубоко проник яд. Возможно, это все от того неясного, щекочущего аромата, что поднимается от смешанной со снадобьями воды, но Тору сейчас странно безразлично собственное ранение. Локи рассматривает ожог, а Тор рассматривает его самого, и почему-то это кажется правильным.
Когда Локи вновь шепчет слова заклинания, в плече начинает ощутимо жечь.
- Я убрал лед. Будет больно.
- Мог бы сказать это чуть раньше.
- Неужели могучий Тор не справится с такой мелочью? - в голосе Локи снова насмешка, старая, знакомая с детства, и Тор хмыкает в ответ, как обычно. Парировать он так и не научился.
Локи отступает, чтобы вернуться уже с куском влажной, сложенной в несколько раз ткани. От его мокрых рук идет пар, и когда он начинает осторожно обрабатывать кожу вокруг ожога, Тору становится легче. Локи стоит к нему почти вплотную, его правая нога между разведенных колен брата, и Тор не успевает остановить себя, когда поднимает левую руку и кладет ее на бедро брата.
- Тор?
- А? - Того будто выталкивает на поверхность из глубины. - Прости, я... Мне показалось, что я падаю назад. Схватился за первое, что было под рукой.
Неумелая ложь, но Локи предпочитает этого не заметить.
- Голова может немного кружиться. Пары этого настоя вгоняют в подобие наркотического сна, правда, я не думал, что они подействует так быстро.
- Да? Ну наверное, - невнятно бубнит Тор себе под нос. Убирает руку с бедра брата и сжимает собственное колено. Он не знает, что на него нашло, и благодарен Локи за то, что тот не спрашивает.
- Мне нужно время, чтобы приготовить противоядие, - произносит Локи, все так же оглаживая края ожога теплой, влажной тканью. Тору видится в этих движениях неясная ласка, и он тратит уйму сил, чтобы выдворить из головы подобные мысли. - Придется подождать. Предложить тебе книгу, или ты сочтешь это за издевку?
- Когда-нибудь ты нарвешься, - беззлобно сообщает ему Тор.
- Непременно, - неожиданно покладисто соглашается Локи. - Так все-таки... книгу?
- Хочу посмотреть, как ты будешь это делать.
Локи вздергивает бровь, слегка хмурится, прокручивая в голове варианты, которыми можно заменить очевидное «что — это?», но спросить ничего не успевает.
- Противоядие, - добавляет Тор.
- Ну конечно. Тем не менее ответ — нет. Потому что встать сам ты не сможешь, а от удовольствия тащить тебя на себе я, пожалуй, благоразумно воздержусь.
- Но я ведь...
- Нет, Тор. Нет, - Локи непреклонен. Яд линормы — один из сильнейших во всех девяти мирах, и по большому счету Тору несказанно повезло отделаться всего лишь обожженным плечом. Другой на его месте скорей всего уже отбыл бы в Вальхаллу, но это не значит, что у выносливости Тора нет пределов. Он мог остаться без руки, действительно мог и в общем-то может до сих пор, хотя Локи, конечно, не позволит этому случиться. Он выиграл для брата немного времени, и теперь главное — не потратить его впустую. - Можешь даже не пытаться. Каждый из нас сейчас будет делать то, что должен, и твоя обязанность — ждать.
Тор гневно сопит. Он не привык получать отказы и потому недоволен, что из-за слабости не может поступить, как обычно: то есть наплевать на все и сделать так, как хочет. Локи сдержанно вздыхает, раздумывает пару секунд, а затем примиряюще гладит брата по шее, пониже затылка. Тор не умеет злиться — злости не за что зацепиться на его идеально отполированной, нерушимой самоуверенности — поэтому он кивает и улыбается, соглашаясь на чужие условия.
Для Локи это каждый раз как маленький надрез на сердце. Порой кажется, что брат простит ему даже конец света, но Локи гонит прочь от себя эти мысли.
Тор больше ни о чем его не спрашивает: грузно валится на кровать, кривится, поддерживая безвольную руку, переворачивается на спину. Голова и в самом деле кружится, так что он уже не смотрит, только слышит, как шуршит одежда Локи, когда тот отступает, чтобы вернуть ненужную больше ткань в чан с водой, а затем подбирает что-то с пола — наверное, свою седельную сумку.
- Отдохни пока, брат. Я скоро вернусь.
Тор машет в ответ здоровой рукой, но проваливается в сон даже раньше, чем та падает на кровать. Ему снятся битвы и пиры, и Локи всегда сидит рядом с ним — такой близкий, скучающий, язвительный. К нему хочется прикоснуться, не так, как обычно, но Тор робеет, и Локи ускользает, покидая шумое празднество и оставляя брата наедине с такой несвойственной ему нерешительностью. На плечо Тора ложится чья-то рука, и он оборачивается, просыпаясь.
В глаза будто песка насыпали и неудержимо тянет закрыть их вновь, но Тор разлепляет веки, потому что узнает прикосновение. Локи снова рядом, в руках у него чаша с какой-то густой, воняющей, как нечищеные конюшни, дрянью, и он терпеливо накладывает ее слой за слоем на место ожога. Ощущения такие, будто теперь на плечо не просто попала ядовитая слюна, а сама линорма впилась в него всеми клыками.
- В пекло к огненным великанам такое лечение, - хрипит Тор. - Локи, хватит уже.
- Прояви терпение, тебе давно пора ему научиться. И потом, кто сказал, что это будет приятно? Ты не в Валгалле, а я тебе не дева, чтобы ублажать до утра.
- И это, кстати, очень жаль. Ай! За что?
- За дурной язык, - без тени сожаления в голосе уведомляет его Локи. - Не будь ребенком, я уже почти закончил.
Тор сцепляет зубы и закрывает глаза, убеждая себя думать о чем-нибудь, что могло бы его отвлечь. Можно о тех же девах. Тор пытается представить себе кого-нибудь подходящего, и это почти сразу ему удается. У девы гибкий стан, призывно округлые бедра и манящая, волнующая грудь, едва прикрытая темно-зеленым, расшитым золотом платьем. Тор не видит ее лица — она смеется, пряча его за темными, как смоль, волосами, и этот смех кажется до боли знакомым. Негромкий, саркастичный. Совсем, как...
- Видел бы ты свое лицо, - едко комментирует Локи. - Еще немного, и пустишь слюну. Видимо, надо добавить еще лекарства.
- Нет! - тут же вскидывается Тор, распахивая глаза. - Локи, ну в самом деле, ты смерти моей хочешь?
Локи усмехается, слегка, самыми уголками губ, смотрит на брата долгим, внимательным взглядом, от которого Тору кажется, будто он опять сделал что-то не то, а затем легко пожимает плечами.
- Пока вроде бы нет. Можешь не волноваться, я закончил. Завтра ты уже сможешь шевелить рукой, а пока спи, тебе нужно набираться сил.
- А ты? - язык заплетается, Тора снова клонит в сон.
- А я, с твоего позволения, наконец приведу себя в порядок. Идея спать в заляпанной грязью одежде меня не прельщает.
Тор хочет сказать что-то еще: кажется, нечто важное, необходимое, но мысли путаются и тащат его за собой в темноту.

tbc

@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: PG-13

---

[король Трандуил]

С легкой руки  .Civil war нарисовался Локи.
Вернее, я, весь такой вдохновленный, работал в 3 часа утра, мечтая что-нибудь нарисовать, когда время появится. Как тут, вышеуказанный юзер кидает мне вот эту гифку:


Ну и я, не выдержав укавая жалостливого Локи, освободился скорее и нарисовал его.
Вернее, честно содрал с гифочки)

смотреть

@темы: Loki, фанарт

---

"Thor: Happy-end", клип, стеб

[Romina]

Название: Thor: Happy-end
Пейринг: Тор/Локи, Лафей/Один
Рейтинг: PG-13 за намеки
Жанр: скорее, недотрейлер, чем клип; стеб, крэк
Предупреждение: намеки на МПРЕГ который в этом фандоме канон





Скачать с народа: здесь

@темы: Thor, Loki, клип, рейтинг: PG-13