Хотелось снова улечься Кроуфорду в руки и впитывать исходящее от него спокойствие. ©
Название: Равновесие
Переводчик: AVO Cor
Оригинал: “Balancing“ by astolat, разрешение получено
Фэндом: «Тор» (фильм)
Жанр: drama
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Локи/Тор
Категория: слэш
Размер: мини (5 950 слов)
Размещение: только с разрешения переводчика
Предупреждение: сомнительное согласие, слэйв
Краткое содержание: Он мертв, видишь ли, – сказал Локи, – поэтому теперь это лучшая из возможностей отомстить.
Кинк: Локи получает власть над Асгардом и принимает решение оставить Тора себе. Тор весьма против таких условий.
От автора: Часть 2 из серии “Thor works“.
От переводчика: Части цикла между собой не связаны.
Поначалу, Локи даже не понял, что Один падает. Гибель казалась единственным справедливым выходом: его собственная ярость был словно палица в его руках, и Один не выдержал силы его гнева. Локи стоит коленопреклонный на камне, его голову наполняет какой-то внешний шум, и он понимает, что его отец лежит рядом, хватает ртом воздух, а дрожащая рука тянется к нему. Один открыл глаз, отдернул трясущиеся пальцы – так и не коснувшись руки Локи, и вместо этого прижал их к его груди, и весь мир померк и погрузился в тишину, когда сила наполнила его жилы.
Он очнулся, чувствуя себя совершенно разбитым, голова закружилась, когда он попробовал подняться, отталкивая руки матери, в то время как она убеждала его отдохнуть.
- Отец, – выговорил Локи, позабыв на мгновение, что это неправда, что у него нет отца, а вместо него – монстр из другого мира, который избавился от него сразу после рождения, и что его подобрали как какой-то обломок с поля битвы на память.
- Локи, – позвала его мать – которая ему не мать – и он вспомнил. Он отбросил ее руки и заставил себя подняться с постели, едва держась на ногах. – Сын мой…
- Остановись, – велел он, не в силах выносить эту ложь, слетающую с ее губ, и едва не рассмеялся – весь Асгард называл его непревзойденным мастером лжи, даже он, по правде говоря, считал себя таковым. Как же нелепо, что тот великий обман, который сотворили с ним больше, чем все его обманы собранные воедино. – Я знаю. Я знаю, что я не твой сын. Напоследок он сказал мне правду.
Фригг поднялась и взяла его лицо в ладони, а он был слишком привязан к ней, чтобы вновь оттолкнуть – вся эта огромная ложь была слишком драгоценна сама по себе, чтобы отречься от нее в один миг.
- Локи, – произнесла она. – Мой дорогой мальчик. Ты мой сын, и его. Это какая-то злая судьба, что ты именно таким образом узнал о своем происхождении, в такое время…
- Когда Тор был изгнан? – с горечью спросил Локи, высвобождаясь из ее объятий. – Просто, тогда я мог бы временно помогать…
- Локи, – повторила Фригг, и он запнулся. Ее глаза покраснели и были полны слез. И он спросил:
- Что?.. Где отец?
Она не ответила ему, и плача упала в его объятия, а когда стражники вошли в зал, они опустились на колени и назвали его королем.
* * *
Он не осознавал поначалу, что Один сделал с ним теперь, пока не сел в зале на трон – в конце концов, настолько совершенная ложь заслуживает того, чтобы ее поддерживали – и Крагга, один из тех асгардских благородных лордов, которые все время глумились над вторым сыном Одина, плюнул на ступени перед ним.
- Я не дам клятву этому женовидному колдуну, даже если бы он был единственным ребенком Одина!
Гнев нахлынул неожиданно, растекся жаром по венам, в которых, как Локи уже знал, должен течь холод. Слова уже были готовы сорваться, слова, которые он давно сплетал и доводил до совершенства, предвидя подобный вызов своей власти. Еще никогда не произнесенные, они лежали на его зыке. Вместо этого он поднялся с трона и произнес слово, которое вспыхнуло у него в уме сияющими буквами. Звук этого слова зазвенел как лезвие, рассекающее воздух и его острым краем Крагга был повержен – вырван из своего доспеха и из собственной плоти, и дух его сбежал, воя от дикого ужаса, в то время как все мужи за столами стали тихи, как рассвет после битвы.
Локи стоял на возвышении, чувствуя, как сила бурлит под кожей, сила и ярость не стали для него ношей, он все понимал, все видел с неожиданной кристальной ясностью. Конечно, Один не довольствовался ни тем, что украл ребенка, ни тем, что привязал его к себе глупой безнадежной любовью, ни даже теми почти продуманными планами по захвату контроля над Йотунхаймом с его помощью. Один сделал из этого ребенка инструмент, чтобы тот служил его собственному сыну во всех возможных качествах. Предполагаемый соперник, дабы подтолкнуть его амбиции, маг – чтобы был правой рукой в битве, ученый – чтобы был его советчиком, а теперь и сосуд – чтобы удержать трон и удержать личную власть Одина как вино в чаше, до тех пор, пока Тор не вернется, чтобы испить из нее.
- Но ты мертв, – мягко произнес Локи, обращаясь к призраку своего отца, – и я более не раб тебе и твоим приближенным.
Он заставил напитанную гневом силу успокоиться, хотя она попыталась тысячами путей снова подняться и хлынуть сквозь щели и трещины в его разум. Он проглотил ее и мысленно возвел тюрьму изо льда, чтобы запереть ее в животе. Он стал ровно перед всеми асгардскими лордами, собравшимися в зале, который теперь принадлежал ему, и улыбнулся.
- Моего отца Одина нет больше среди нас, – произнес Локи в тишине, которой он и был причиной. Магия его слов еще послужит ему. – Мой изгнанный брат отрекся от престола. И трон Асгарда пустует. – Он стал спускаться с возвышения, ступенька за ступенькой, шаг за шагом и прошелся вдоль всего зала за спинами лордов и воинов. – Я очень хорошо знаю, – проговорил он, подпуская в свой голос легкую тень сожаления, – что многие из вас меня невзлюбили. – Он остановился между Элдредом и Ротграром, чьи ладони лежали на рукоятях мечей, а спины были выпрямлены и напряжены. – Возможно, в этом есть и моя вина, поэтому я хочу попросить у вас всех прощения.
Лорды тревожно переглянулись, когда он развернулся у последнего стола чтобы вновь повернуться к ним всем лицом. Локи стоял там и мягко продолжал:
- Я полагаю, все вы здесь знаете, что я никогда не помышлял о троне, так как мой отец считал, что подобное не для меня. У него уже был первенец благородных кровей, а своего второго сына, я полагаю, он позволил себе избаловать. И поэтому мне было предоставлено слишком много свободы, и позволялись совершенно детские шалости и проделки уже когда я давно вышел из детского возраста. И поступая так, я вызывал у многих из вас раздражение и справедливый гнев.
Он прошелся обратно от столов к трону, неспешно, чтобы дать словам время проникнуть в головы более привычные к вливанию мёда, нежели к мыслительным процессам. Затем все так же неторопливо он взошел по ступеням и вновь повернулся. Они все глядели на него снизу вверх, но он не позволил себе усмехнуться, хотя очень хотелось: сейчас он их заполучит с потрохами.
- Но теперь пришло время проверки, мои лорды, – провозгласил он. – И я пройду её. Ради Асгарда я забуду о свободе. Я более не буду принцем, погрязшим в собственных развлечениях и забавах, пока другие несут бремя правления и войны. Больше не будет междоусобиц, никто не будет изнутри рвать королевство на куски, в то время как волки Йотунхайма нетерпеливо воют у наших ворот.
Он откинул плащ набок и сел, ударив Гугниром о пол так, чтобы тот отозвался глухим погребальным звоном.
- Я буду вашим правителем, – сказал он. – Как до меня мой отец. И поэтому каждый из вас сейчас принесет мне клятву, как моему отцу до меня, или умрет, как предатель и будет изгнан из Асгарда и Вальхаллы. И дабы пресечь попытки обмануть меня, мои лорды: я хорошо знаю, что в такой час у короля нет права на снисхождение и игру в милосердие, и я не выкажу ни того, ни другого.
Он повернул голову к Годрану Ларссону, первому за столом слева. Муж в летах, весьма осмотрительный в поступках и суждениях, отец троих сыновей, сидящих за столом позади него.
Сила, которая сразила Краггу не идет ни в какое сравнение со всем тем колдовством, которое принц творил ранее, – тихо прошептал Локи, язык его плел слова, но губы оставались неподвижны. – Неужели он обладает еще большей силой? А то, что произошло с Краггой может обрушиться и на моих сыновей?
Локи позволили шепоту виться кольцами в воздухе, медленно и осторожно, подобно змее, и вползти Годрану в уши.
- Годран Ларссон, – произнес Локи, когда это произошло, – каков будет твой ответ? Присоединишься ли ты ко мне для защиты Асгарда?
Годран с мгновение не двигался, а затем медленно поднялся из-за стола, выпрямился и опустился на колени перед троном
- Мой король, – выговорил он, – я клянусь.
И его сыновья поднялись и стали на колени за его спиной.
* * *
Принятие присяги длилось до самой ночи. Даже когда лорды первого ряда поклялись, Локи не спешил завершить дело овациями. Все время, пока очередь подходила к пятому столу, он ждал, пока каждый подойдет к нему и лично принесет клятву, стоя на коленях. И Локи говорил с каждым, прямо и учтиво, что совершенно отличалось от его обычной манеры.
Это правда. Он видел, как они размышляли и нашептывал подтверждения их мыслям. Множество раз воины упрекали Одина за злодеяния Локи и его непочтительность, и не получали ответа. Один позволял Локи вести себя словно мальчишке, так он себя и вел.
Когда прошли все знатные лорды, главы великих домов, он прибавил, вероятно, теперь откроются новые возможности. Тор окружил себя юнцами, которые присоединились к нему во время войны. Он бы не выказал расположения к знати, окружавшей отца. Он пожелал бы избавиться от них. Возможно, Локи прислушается к советникам там, где Тор не станет и слушать.
Для каждого воина у него находились слова похвалы, он призывал их к себе, именуя по подвигам. Эрдан, Болотный Воин и Борик, Расколовшийся Клинок, и видел, как влияние лести, развеивает тот острый привкус тысячи и одной злобы, которой они пропитались в прошлом. Тор никогда не помнил о славных деяниях того или иного воина, шептал он, когда они преклоняли колени. Любая слава была слишком мала, по сравнению с его собственной.
Когда подходили старшие мужи, хромые и уставшие от своих ран, он спускался вниз, чтобы взять их руку в свои ладони, вместо того чтобы ставить их на колени и шептал в их склоненные головы, что если бы Тор не был в изгнании? Что если бы он теперь вернулся, дабы занять трон? Все мы оказались бы на пути безрассудной войны.
И когда пятый стол был пройден, он стал вызывать мужей из-за шестого, ремесленников, мастеров и ученых, тех, кто не жил мечем и никогда ранее не подходили так близко к трону. Ему уже не нужно было шептать. Он лишь недолго говорил с каждым о его работе, и видел, как гордость расцветает на их лицах. Принц – маг и ученый, – размышляли они. – Он не думает, что славу можно заслужить только в битве, и не презирает умельцев слова и искусства, как это делает Тор.
- Да, прошептал он. Локи будет для нас лучшим королем. Какая удача, что Тор ушел. Локи в любом случае лучше.
* * *
Следующим утром он проснулся еще до восхода солнца, и стража доложила ему, что его уже дожидается Сиф и Троица воинов, предсказуемые, как снег зимой. Он прошел к двери и сам открыл ее навстречу гостям.
- Друзья мои, заходите и присоединяйтесь, – проговорил он и отправил стражников разбудить слуг, чтобы те подавали завтрак. Резким жестом он приказал Сиф хранить молчание, когда она хотела было заговорить, и подождал пока стража не выйдет и не повернет за угол.
- Хорошо, – сказал он. – Я надеялся, что вы придете. Теперь быстро, пока мы одни.
Они удивленно переглянулись, но тайный сговор был таким заманчивым понятием, таким сладким на вкус, что они вполне легко проглотили его, и склонились к Локи, чтобы выслушать.
- Я не осмелюсь пока отменить изгнание Тора, – произнес Локи и поднял руку, когда Сиф собралась заговорить. – Вы видели прошлым вечером, какие неожиданность случаются здесь, в Асгарде. Как легко предательство может вклиниться между теми, чья преданность не вызывала сомнений годами. В своем нынешнем состоянии, смертный и лишенный всякой власти, мой брат уязвим как никогда.
- Но ты ведь можешь вернуть ему силу? – спросил Фандрал.
Локи посмотрел на него.
- Если бы я мог, ты думаешь, он все еще бы находился в Мидгарде, пока мы тут болтаем, а не рядом с моей матерью, поддерживая ее в горе?
Как и зачастую раньше полуправда стала той ниткой, проскользнувшей в игольное ушко, куда не смогла бы пролезть чистая ложь.
- Не овладев той магией, с помощью которой мой отец отобрал силу Тора, я не могу снять с него заклятие, – прибавил он, наблюдая, как смирение с этим фактом отображается на их лицах.
- Я не верну его обратно лишенным силы, легкой добычей для любого, кто пожелает использовать его как символ мятежа, – произнес Локи, отворачиваясь, чтобы налить себе воды в кубок. – Но я боюсь, что даже в Мидгарде до него может добраться кто-то из лордов. И я должен попросить вас, друзья мои, идите к нему и оставайтесь рядом, чтобы защитить, пока…
Он замолчал, вздохнул и понурил голову.
- Я даже не представляю, какую надежду дать ему, – сказал он. – Магия, которую использовал Один, дабы связать его силу в пределах моих возможностей, но, тем не менее, даже для мастера это нелегкая задача. И я не предвижу много досуга, чтобы изучить ее в полной мере.
- Быть может, другой маг смог бы помочь, – предложила Сиф.
Локи вскинул бровь.
- И чье имя ты можешь назвать? Кому ты доверишь сотворить такое сложное заклинание над моим беззащитным братом?
Сиф закусила губу и промолчала.
- Но погодите, – произнес Локи, – я не хотел, чтобы это прозвучало так мрачно. Если вы отправитесь к нему, я знаю, что четверо вас смогут обеспечить его безопасность так долго, сколько это будет необходимо. И я клянусь вам и ему, что одно из двух произойдет: или я найду способ освободить его силу, или я смогу достаточно утвердить свою власть над лордами Асгарда, чтобы вернуть его обратно без риска заговора.
В дверь постучали слуги.
- Вы сделаете так, как я просил? – задал вопрос Локи, оглядывая всю компанию. – Если да, ступайте быстро и тихо, чтобы ни один шпион не смог последовать за вами. Я отдал приказ Хеймдаллю, что вам позволено использовать Биврёст, и никому сразу после вас. Но мы уже знаем, что есть пути в Асгард и из него, которых даже Хеймдалль не может узреть.
- Мы согласны, – понизив голос, ответила Сиф, и Троица воинов кивнула вслед за ней.
- Хорошо, – сказал Локи и бросил в сторону дверей, – входите.
Он развернулся и улыбнулся, когда стали заходить слуги, несущие полные тарелки. Ярость, кипящая в его груди, корчилась внутри под коркой льда.
- Сядьте и разделите со мной трапезу, друзья мои, прежде чем начать свой день. И Сиф, – мягко обратился он к ней, склоняясь к самому ее уху, так что было едва слышно, – передай моему брату всю мою любовь и скажи ему, что я не проиграю.
Слуги еще накрывали на стол, а Вольштагг уже уселся и принялся жевать запеченную баранью ногу. Остальные тоже принялись за еду с посветлевшими взглядами и обретенной целью, написанной на их лицах. Если бы и был какой-то заговор, со злобной радостью подумал Локи, каждый бы это понял, едва взглянув на них.
Но, конечно же, единственной опасностью для Тора являлся только он.
* * *
Похороны Одина были такими помпезными, насколько он смог их сделать с помощью своего искусства. После того как великое празднование подошло к концу, и лорды уже изрядно набрались медовухи, Локи поднялся с трона и повел всех за собой на берег. Он стоял, облаченный в свой шлем и плащ, сжимая Гугнир в руке, рядом стояла его мать, в то время как слуги грузили отцовское пиво на величественный драккар, сверкающий тысячами сокровищ, ссыпанных в него. Он наблюдал, как лорды глядят на свежевыстроенную лодку, на многочисленные сияющие богатства и скользят взглядами обратно к нему.Да, прошептал Локи толпе, мне нет нужды цепляться за его артефакты и многочисленнее реликвии. Мне ничего из этого не нужно.
Когда лодку спустили на воду, он вскинул не Гугнир, а пустую руку и позволил крошечной части той перебродившей в нем силы выйти из ледяного панциря. Огромный шар огня с рёвом сорвался с небес и ударил в лодку, окрашивая океан вокруг в красный и золотой цвет. Пламя охватило сокровища, пиво и приготовленное горючее, и жар погребального костра достиг самого берега. Все хранили молчание, когда пылающий драккар поплыл вперед, пока охваченная огнем голова дракона не нырнула за край водопада и не пропала из виду.
- Прощай, Отец всех и мой, – громко произнес Локи и склонил голову. – Пусть же всегда я буду руководиться твоим примером и научусь со временем быть столь же мудрым правителем.
Он подал матери руку, так как она ничего не видела от слез, застилавших глаза, и повёл её обратно во дворец. Лорды беспрекословно последовали за ним. Они уже были у него в руках, ну или почти. Во всяком случае, совсем скоро. Скоро он сможет вернуть Тора обратно – слабого, беспомощного, смертного Тора. А затем Локи и в самом деле последует примеру своего отца и использует сына своего врага так же, как он.
* * *
Конечно, не все может происходить согласно с его замыслами. Но, в конце концов, у него не было причин роптать на судьбу. Он сидел за праздничным столом, вливая яд учтивых и обольстительных речей в уши Рофнира и Дара, когда его собственных ушей достиг шум суматохи. Он ощутил прилив гнева и постарался освободиться от него, когда, поднявшись, он увидел, как в зал входит Тор – в полной броне, вновь с Мьёльниром на поясе, сияющий золотом от переполняющей его силы и мощи, он приковывал к себе внимание всех присутствующих.
Это произошло слишком рано: взгляды всех с беспокойством метались между ним и Тором. Они все еще не привыкли к тому, что правит он. Они еще не решили, не стоит ли сбросить это бремя. Локи усмирил бушующую внутри силу и принялся выстраивать в уме слова, будто цепочку, звено за звеном.
А затем Тор оказался перед ним – Локи как-то и позабыл, как прекрасен его Тор во всем своем сияющем величии, как невозможно не любить его. Локи ненавидел себя за слабость даже тогда, когда его руки раскрылись навстречу, и Тор крепко сжал его в объятиях, сбивая в сторону его шлем и зарываясь пальцами в волосы Локи, прижимаясь лицом к его щеке. Локи сомкнул руки у Тора за спиной, отбросив все замыслы, интриги и ссоры прочь, и крепко прижал его к себе, на одно долгое мгновение не думая совершенно ни о чем.
Лицо Тора было мокрым, а в горле клокотало сдавленное рыдание, когда он выдохнул:
- Брат мой.
- Тор, – ответил Локи, все еще без единой связной мысли в голове.
А затем Тор отпустил его, преклонил перед ним колени и произнес:
- Мой король.
Вот как, подумал Локи, чувствуя, как огромная бурлящая радость вскипает в нем. Вот как.
* * *
- Я знаю, брат, чтó именно твое сердце не позволило тебе высказать мне, – произнес Тор, когда они, наконец, остались наедине в королевских покоях. – Я более не смог стоять в стороне – я должен был увидеться с тобой и с нашей матерью. Но я знаю, что не может быть и речи о престолонаследии. Я думал… – он тяжело сел. – Я думал, что смогу вернуться и присягнуть на верность, а затем вновь уйти, куда-нибудь. Наверное, обратно в Мидгард…
- Брат, – произнес Локи, и именно потому, что он, не смотря ни на что, оставался самим собой, он рискнул всем, он поставил все на один единственный бросок костей, – ты всё ещё желаешь взойти на трон?
Тор посмотрел на него с удивлением.
- Желаю ли я… Локи, ты теперь король. Я не стал бы…
- Это всё, о чём я спрашивал, – перебил Локи.
Тор запнулся, а затем проговорил:
- У меня был шанс. Я показал, что я не достоин.
Он понурил голову, и Локи на мгновение прикрыл глаза, смакуя триумф.
- Я бы поспорил с тобой, – произнес Локи, – но я знаю, что если ты вбил себе что-нибудь в голову, никакие доводы не помогут.
Тор пожал плечами.
- Да. Если бы я прислушивался к тебе раньше…
- Не стоит возвращаться к прошлому, – сказал Локи и положил ладонь Тору на плечо. – Будет истинным несчастьем позволить Асгарду потерять своего величайшего воина, когда он уже потерял своего короля, а йотуны готовы воспользоваться любой его слабостью.
Надежда загорелась в глазах Тора, когда он поднял взгляд на Локи.
- Ты знаешь – лучше, чем кто-либо другой! – что я с трудом подхожу для того, чтобы давать советы тебе. Но неужели ты действительно думаешь, что я могу остаться и не посеять тем самым смуту?
Локи колебался с ответом достаточно долго, чтобы это колебание омрачило и перечеркнуло все надежды Тора.
- Я полагаю, есть один способ, – проговорил он. – Но…
- Все, что угодно, – сказал Тор, послушно шагая в расставленную западню.
- Не соглашайся заранее, брат, – произнес Локи. – Это не то, о чём бы я стал просить тебя при других обстоятельствах. На самом деле я с трудом могу себе это представить, – он замолчал, затем тряхнул головой и убрал руку с плеча Тора. – Нет. Прости, я не должен был вообще говорить об этом. Это просто невозможно, если я даже не могу подобрать слов, чтобы рассказать тебе…
- Локи! – воскликнул Тор, хватая его за руку. – Я предал доверие нашего отца, предал Асгард, предал тебя. Если есть хоть что-то, что я могу сделать – что угодно, если я смогу остаться и у меня будет шанс возместить…
- А если это будет унизительно? – сказал Локи и увидел, как Тор замолк на полуслове и вздрогнул. – Вот почему я спрашивал тебя, желаешь ли ты все еще взойти на престол. Если бы мы поменялись местами, мне было бы легче покориться этому, нежели просить тебя совершить подобное.
- Что? – спросил Тор, поднимаясь. Он не позволил Локи отстраниться и стиснул его руку крепче. – После всего, что произошло – после того, как я пренебрег твоей мудростью и едва не довел тебя до смерти, после того, как я причинил боль нашему отцу своими опрометчивыми поступками и бросил тебя одного, лишенным возможности удержать наше королевство единым целым – и ты бы отрекся и подверг бы себя позору, нежели просил меня выносить все это.
- Как я тебе и говорил, – произнес Локи, – ты нужен Асгарду как никогда. Если ты не сможешь вынести…
- Прекрати говорить загадками и скажи мне наконец!
Локи замер на один удар сердца, два, три, а затем очень мягко произнес:
- Раб не может наследовать трон.
Тор сглотнул, отпустил его руку и отвернулся. Его плечи напряглись. Локи больше не произнес ничего, лишь смотрел и ждал. Тор выпрямил спину, расправил плечи.
- Я понимаю, – проговорил он. Но так и не обернулся.
- Возможно, нам не стоит…
- Нет, – сказал Тор. – Ты прав, брат. Даже если бы я полностью отрекся от притязаний на трон, они все еще бы считали, где-то глубоко в сердце, что меня можно переубедить, если… – он тряхнул головой. – Кроме того, – глухо проговорил он, – это вполне подходит. Нет такой цены, которую я могу заплатить, чтобы возместить ущерб, который я нанес. По правде говоря, если не мерить законом, моя честь уже запятнана больше некуда.
Он повернулся, взгляд его был тверд и решителен.
- Отправь кого-нибудь привести законника. И пусть он составит соглашение.
- Тор, – произнес Локи, – нет нужды так торопить события. Я бы предложил подождать…
Тор взглянул на него и заставил себя улыбнуться.
- Нет, брат. Это должно быть сделано, так давай покончим с этим быстрее, – он опустил ладонь на плечо Локи. – Тем более что у меня нет причин бояться своего хозяина.
Локи опустил взгляд и сдержал улыбку.
* * *
Законник, за которым послал Локи, был стар и близорук, и больше озабочен стилем языка, чем смыслом слов, что были произнесены. Тор даже потерял терпение и весь извелся, пока Локи развлекался тем, что предлагал одну бессмысленную оговорку за другой, пока Тор не сказал:
- Хватит. Уже готово? Тогда дайте мне сюда! – и быстро подписал, прежде чем успел остановиться и все обдумать, а затем замер, держа в руках соглашении с ошеломленным выражением лица. Он отложил его в сторону через пару мгновений и выдавил улыбку.
- Ну что ж, брат, дело сделано. Что требуется от меня? Должны ли мы… должно ли оно быть объявлено во всеуслышание? – его голос немного дрогнул.
Локи отослал законника и ответил:
- Я хочу, чтобы ты отдохнул, брат мой, – и откинул покрывало со своей постели. – А я отдохну вместе с тобой. На этот раз, пусть слухи послужат нам, а не будут во вред. Они разносятся не хуже новостей.
Тор кивнул, стащил с себя броню и лег. Локи прилег рядом с ним, притянул голову Тора к своему плечу и стал пропускать сквозь пальцы его золотистые волосы. Через какое-то время Тор прижался лицом к груди Локи и тихо охнул, словно от боли.
- Шшш, – прошептал Локи. – Спи, брат. Все уже позади, ты теперь дома, и Асгард будет в безопасности. Это единственное, что имеет значение, в конце концов, не так ли? Спи.
Тор немного погодя расслабился рядом с ним. Солнце село, комната погрузилась во тьму. Локи не спал. Он сидел, устроив голову брата на своих коленях и сложив на нее руки.
* * *
Благодаря огромному терпению ему удалось выждать почти четыре месяца, прежде чем сказать Тору правду. Потребовалось какое-то время, чтобы до того дошло, чтобы Тор поверил в сказанное и для того, чтобы выражение удивленного ужаса появилось у него на лице.
- И все это время… – Тор запнулся, его голос дрожал, – так долго, ты желал получить трон.
- Трон меня не интересует, – ответил Локи. – И никогда не интересовал.
Тор обмер.
- Тогда…
- Он мертв, видишь ли, – сказал Локи, – поэтому теперь это лучшая из возможностей отомстить.
- Мертв? – переспросил Тор, сбитый с толку. – Локи… Локи, ты, наверное, болен и у тебя лихорадочный бед. Кого ты имеешь в виду – нашего отца?
- Твоего отца, – произнес Локи, внимательно следя за выражением лица Тора, но там не было ничего кроме замешательства. – Так ты ничего об этом не знал, – и он ощутил невероятное облегчение. Словно он мог бы вынести почти все, но не то, что Тор оказался бы замешан во всём этом обмане. – Он никогда не говорил тебе, что он принес домой из Йотунхайма.
- Ларец? – предположил Тор. – Это что, какие-то злые чары, наложенные на тебя…
- Ларца оказалось недостаточно для полновесного трофея, как видишь. Он не смог устоять, чтобы не забрать еще кое-что. Младенца, сына правителя Йотунхайма, чтобы сделать из него компаньона по играм для своего собственного наследника.
Тор уставился на него. Локи простер руки перед собой, призвал в свои ладони ларец и обратился к его силе. Лёд пополз по его креслу и сотворил из него трон, перетек на пол и когда он ощутил, как изменилось его зрение – все тёмные углы комнаты осветились, словно ярким днём, он отпустил силу и позволил льду отступить, зная, каким Тор сейчас его увидит: с синей кожей, с красными глазами, врага в самом сердце Асгарда.
- Нет, – произнес Тор, делая шаг к нему. – Нет. Годами ты скрывал это? Ты лгал?
- Я не лгал, – будто выплюнул Локи. Я не скрывал ничего. – Он улыбнулся и увидел, как понимание медленно проявляется на лице Тора. – Да, отличная шутка, не правда ли? Все эти годы я верил, что я сын Одина. Я верил, что наш отец отдает предпочтение тебе, потому, что ты лучше меня, и я верил, что он позволил мне строить из себя шута из любви. Я верил, что не подхожу для трона, даже когда сравнивал себя с тобой, горячей головой без малейшей склонности к государственной деятельности, где нет ничего, кроме мыслей о войне.
Его зрение изменилось обратно, ледяной холод стек с его плоти. Тор глядел на него все ещё в ужасе, но более того – с совершенно мерзкой жалостью. Локи расхохотался и стиснул кулаки так сильно, что до мяса впился ногтями в ладони.
- Итак, ты понимаешь, – проговорил он, – выбор у меня был невелик. Честь семьи требовала, чтобы я отмстил тому, кто завоевал земли моего отца и забрал сына моего отца, дабы сделать из него слугу для собственного сына. Но та же честь семьи в равной мере требует, чтобы я приложил все свои усилия для служения Асгарду и защиты его народа. И я действительно очень горжусь собой за то, что смог найти этому решение.
- Сделать меня рабом, – тихо сказал Тор, – и занять трон самому.
- Ты и не задумывался об этом все эти годы, пока я служил тебе, – произнес Локи. – Поэтому я не вижу, чтобы у тебя были основания упрекать меня, брат. Если даже ты сам не лгал, именно ты сказал, что я должен знать свое место – позади тебя и всегда в твоей тени.
Тор долго не отвечал, дыхание его участилось.
- Если я хоть как-то тебя обидел, пусть даже по незнанию – я хотел бы попросить у тебя прощения, – сказал он. – Даже более того, если бы ты потребовал от меня, чтобы я уступил тебе в качестве компенсации престол Асгарда – я бы не отказал.
- А с чего бы мне хотеть этого? – спросил Локи. – В чем же смысл возмещения или мести, если ты сам так благородно решил мне все отдать?
- Я твой брат! – закричал на него Тор в гневе. – Какое преступление совершил против тебя я, чтобы заслужить месть от твоих рук? Чтобы заслужить такое? Я бы с радостью умер на твоих руках, нежели страдал от бесчестья столь огромного, которое ты убедил меня принять на себя.
- Я знаю, ты бы предпочел такой выход, – спокойно ответил Локи. – Но видишь ли, ты мой брат и я люблю тебя. Я бы не вынес зрелища твоей смерти.
Тор вытаращился на него.
- Ты точно безумен.
- Любить и ненавидеть в равной степени, быть пойманным между этими двумя чувствами? Если это и есть безумие, тогда да, я, должно быть, сошел с ума. Что мне еще оставалось?
Тор отвернулся и схватился за голову.
- Ох, отец, – побормотал он. – Отец, что же ты наделал? – Он не повернул голову, но произнес уже громче, – зачем ты мне всё это рассказал? Твоя месть была неполной, пока ты не похвастался этим?
- О, нет, – сказал Локи. – Я лишь хотел сберечь время, чтобы не пришлось объяснять тебе всё потом. Я полагал, ты мог, как минимум, заподозрить неладное, когда я приказал бы тебе отправляться в мою постель
- Что? – переспросил Тор, непонимающе глядя на кровать, а затем его глаза расширились и метнулись обратно к Локи, а сам он покраснел. – Ты думаешь, я стану…
- Да, – произнес Локи, наблюдая за лицом Тора и наслаждаясь его гневным оттенком, никакой жалости там больше не было. – Видишь ли, мой дорогой братец, я ждал столь долго не просто так. Теперь я правитель Асгарда. Мое положение незыблемо. Наиболее важные посты занимают преданные мне люди. Меня нельзя сместить кроме как путём гражданской войны, а если я проделаю все как надо, я смогу довести королевство до полного упадка лет за пять, прежде чем у них хватит на это духа.
- Ты разрушишь весь Асгард и потеряешь трон, просто чтобы…
- Конечно, – терпеливо ответил Локи. – Я же говорил тебе, трон меня никогда не заботил.
Тор отвернулся от него и принялся кружить по комнате, словно зверь в клетке, доведенный до предела. Локи наблюдал за ним с нескрываемым удовольствием: напряженные мышцы, перекатываясь под гладкой кожей, звенели песней его тела.
- У тебя есть два выхода, брат, – сказал Локи. – ты можешь не повиноваться моему приказу, сбежать, словно непокорный раб и стать добычей любого желающего, не имея возможности воззвать к преданности одного из своих воинов, и тогда наблюдать со стороны, как я рву Асгард на части. Или же ты можешь подчиниться мне, остаться и купить своим послушанием моё желание продолжать служить Асгарду, в качестве его короля. И я думаю, ты согласен, что у меня к этому талант.
Локи, пожалуй, даже надеялся, что Тор придумает и третий вариант: остаться в Асгарде и выиграть время, чтобы сговориться с Сиф и прочими своими друзьями, чтобы набрать воинов и разработать план свержения. Это, конечно же, не сработает, но эта мысль могла бы утешать Тора хоть немного, поначалу.
Тор остановился у окна, глядя на величественный водопад и брызги Млечного Пути через все небо над ним, на сияющий Биврёст.
- Локи, – произнес он. – Не надо... не делай этого. Я не понимаю, я не могу понять… – он покачал головой. – Здесь и нечего понимать, я полагаю, твои страдания за пределами разумного. Но ты был бы хорошим королем для Асгарда. Можешь ли ты удовлетвориться тем, что уже взял? Или в твоём сердце живёт ненависть, которую нужно подпитывать?
- Ах, Тор, – ответил Локи. – Ты единственное сказал верно – ты не понимаешь. И не пытайся. Просто выбери, – он поднялся из ледяного трона, расстегнул манжеты и воротник мантии, позволил ей упасть на пол, затем подошел к кровати и скользнул под покрывала. Светильники погасли один за другим, кроме одного, что висел ближе всего к Тору.
Тор постоял еще немного, а затем расстегнул свой пояс, сдернул с себя плащ и принялся снимать остальную одежду резкими злыми рывками. Он позволил всем вещам упасть на пол, голым подошел к кровати и растянулся на постели. Он лег лицом вниз и замер. Локи улыбнулся, призвал в руки маленький фиал с пряным маслом и наклонился, чтобы оставить поцелуй между лопаток Тора, в то время как его пальцы нежно скользнули внутрь его тела.
Тор тяжело задышал минуты через три, когда Локи, наконец, коснулся пальцами там, именно так как надо и надавил. Его бёдра дернулись снова через минуту, когда Локи прикусил его за загривок. Его ягодицы напряглись и задрожали, когда Локи лизнул выступающие косточки вдоль его позвоночника.
- Ты такой красивый, – произнес Локи, потираясь носом о шею Тора. – Полный страсти и ярости. – Он вновь провернул пальцы и вздрогнул от очередного судорожного вздоха, сорвавшегося с губ Тора. – Вот на что это похоже, брат. Словно гнев душит тебя до смерти, и нет ему выхода. Это словно тот единственный в мире, кого ты любил и кому доверял, внезапно стал твоим самым страшным врагом.
Слова сделали свое дело: напряжение ушло из тела Тора, и Локи протиснул пальцы глубже. Другой рукой он нежно скользнул под него и обвил пальцы вокруг члена Тора, обнаружив, что тот уже тверд. Тор снова зажался, но этим только сильнее стиснул пальцы Локи в своей плоти, которые были уже глубоко внутри, и Локи нежно двигал ими вперед и назад.
Тор охнул снова. Ах, да. Масло уже начало на него действовать. Бедра Тора дрогнули.
- Вот так, – поощрительно сказал Локи. – Что, уже слишком? Хотя мы ведь только начали. Через несколько месяцев ты сможешь вынести куда больше.
Тор непокорно дернулся от этих несколько месяцев, но едва он это сделал, Локи внезапно погрузил пальцы еще глубже. Это был первый настоящий толчок, и Тор не смог полностью заглушить стон удовольствия.
- Что б тебя, Локи, – проворчал он, нарушая, наконец, молчание. – Что ты творишь? Просто возьми то, что хочешь и покончим с этим.
Локи терпеливо выдохнул и снова поцеловал Тора в плечо.
- Разве ты не понимаешь, брат? Чего я хочу, так это посрамить и полностью использовать тебя. И еще я хочу, чтобы ты при этом наслаждался каждым мгновением. В конце концов, во всем этом нет твоей вины.
Тор тяжело вздохнул из-под своей согнутой руки.
- Сумасшедший, – произнес он с отчаянием в голосе.
Локи мог чувствовать, как он начал поддаваться, понемногу уступая удовольствию. Он всегда так и жил, брал по максимуму от тела, в конце концов, у него давно этого не было – не многие женщины при дворе захотят разделить постель с рабом, тем более благородные. Локи прикусил его за ухо и легко подул на шею Тора, провел языком, заставляя того извиваться. Тор коротко простонал, и его бедра качнулись, но на этот раз не прочь, а навстречу, так распутно.
- Ах! – он содрогнулся вновь.
- Становится горячо? – поинтересовался Локи. – Когда я, наконец, возьму тебя, прохлада моей плоти приглушит жар. Если это слишком сильно тебя мучает, тебе стоит лишь попросить меня…
- Клянусь, я отомщу тебе за это, – задыхаясь, проговорил Тор. – Я клянусь, Локи, ты…
- Конечно, – ответил Локи. – Ты сможешь взять меня завтра ночью.
Тор затих, но залился краской до самой шеи.
- Локи, – позвал он, все еще пытаясь сопротивляться. – Локи, разве ты должен…
- Да, – сказал Локи, потянул Тора на бок и устроился у него за спиной. Легкими прикосновениями он ласкал член Тора, покрыв самые кончики пальцев льдом. Тор застонал снова, теперь громче и толкнулся в его кулак. Локи слизал пот, собравшийся на шее Тора и на его плечах. – Да, я действительно должен. Держись брат, может быть слегка неприятно.
Тор предсказуемо застыл, поэтому, когда Локи крепко обнял его и вошел сразу на всю длину, Тор был более чем не готов к подобному. Он запрокинул голову назад с беспомощным стоном и принялся сам насаживаться раньше, чем успел подумать об этом. А потом он уже не мог заставить себя остановиться, пойманный в ловушку из рук Локи, он сам подталкивал себя к пику наслаждения.
- Нет, – произнес Тор почти жалобно. – Нет, нет… – когда Локи сжал ладонь сильнее. А потом он сдался и накрыл руку Локи своей, стискивая так сильно, что мог бы переломать Локи кости, и кончил.
После этого он стал очаровательно мягким и сонным, хоть и не настолько, чтобы не разбудить его чуть позже, когда Локи перевернул его на спину и, наконец, овладел им после почти двух часов непрерывных ласк.
- Я ненавижу тебя, – искренне сказал Тор. – О, Вальхалла и все Девять Миров, снова. Снова.
Локи смеялся и в то же время едва ли не плакал, когда склонился вниз, чтобы поцеловать его.
- Да, брат, – проговорил он. – Теперь ты начинаешь улавливать суть.
Конец.
Переводчик: AVO Cor
Оригинал: “Balancing“ by astolat, разрешение получено
Фэндом: «Тор» (фильм)
Жанр: drama
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Локи/Тор
Категория: слэш
Размер: мини (5 950 слов)
Размещение: только с разрешения переводчика
Предупреждение: сомнительное согласие, слэйв
Краткое содержание: Он мертв, видишь ли, – сказал Локи, – поэтому теперь это лучшая из возможностей отомстить.
Кинк: Локи получает власть над Асгардом и принимает решение оставить Тора себе. Тор весьма против таких условий.
От автора: Часть 2 из серии “Thor works“.
От переводчика: Части цикла между собой не связаны.
Он очнулся, чувствуя себя совершенно разбитым, голова закружилась, когда он попробовал подняться, отталкивая руки матери, в то время как она убеждала его отдохнуть.
- Отец, – выговорил Локи, позабыв на мгновение, что это неправда, что у него нет отца, а вместо него – монстр из другого мира, который избавился от него сразу после рождения, и что его подобрали как какой-то обломок с поля битвы на память.
- Локи, – позвала его мать – которая ему не мать – и он вспомнил. Он отбросил ее руки и заставил себя подняться с постели, едва держась на ногах. – Сын мой…
- Остановись, – велел он, не в силах выносить эту ложь, слетающую с ее губ, и едва не рассмеялся – весь Асгард называл его непревзойденным мастером лжи, даже он, по правде говоря, считал себя таковым. Как же нелепо, что тот великий обман, который сотворили с ним больше, чем все его обманы собранные воедино. – Я знаю. Я знаю, что я не твой сын. Напоследок он сказал мне правду.
Фригг поднялась и взяла его лицо в ладони, а он был слишком привязан к ней, чтобы вновь оттолкнуть – вся эта огромная ложь была слишком драгоценна сама по себе, чтобы отречься от нее в один миг.
- Локи, – произнесла она. – Мой дорогой мальчик. Ты мой сын, и его. Это какая-то злая судьба, что ты именно таким образом узнал о своем происхождении, в такое время…
- Когда Тор был изгнан? – с горечью спросил Локи, высвобождаясь из ее объятий. – Просто, тогда я мог бы временно помогать…
- Локи, – повторила Фригг, и он запнулся. Ее глаза покраснели и были полны слез. И он спросил:
- Что?.. Где отец?
Она не ответила ему, и плача упала в его объятия, а когда стражники вошли в зал, они опустились на колени и назвали его королем.
* * *
Он не осознавал поначалу, что Один сделал с ним теперь, пока не сел в зале на трон – в конце концов, настолько совершенная ложь заслуживает того, чтобы ее поддерживали – и Крагга, один из тех асгардских благородных лордов, которые все время глумились над вторым сыном Одина, плюнул на ступени перед ним.
- Я не дам клятву этому женовидному колдуну, даже если бы он был единственным ребенком Одина!
Гнев нахлынул неожиданно, растекся жаром по венам, в которых, как Локи уже знал, должен течь холод. Слова уже были готовы сорваться, слова, которые он давно сплетал и доводил до совершенства, предвидя подобный вызов своей власти. Еще никогда не произнесенные, они лежали на его зыке. Вместо этого он поднялся с трона и произнес слово, которое вспыхнуло у него в уме сияющими буквами. Звук этого слова зазвенел как лезвие, рассекающее воздух и его острым краем Крагга был повержен – вырван из своего доспеха и из собственной плоти, и дух его сбежал, воя от дикого ужаса, в то время как все мужи за столами стали тихи, как рассвет после битвы.
Локи стоял на возвышении, чувствуя, как сила бурлит под кожей, сила и ярость не стали для него ношей, он все понимал, все видел с неожиданной кристальной ясностью. Конечно, Один не довольствовался ни тем, что украл ребенка, ни тем, что привязал его к себе глупой безнадежной любовью, ни даже теми почти продуманными планами по захвату контроля над Йотунхаймом с его помощью. Один сделал из этого ребенка инструмент, чтобы тот служил его собственному сыну во всех возможных качествах. Предполагаемый соперник, дабы подтолкнуть его амбиции, маг – чтобы был правой рукой в битве, ученый – чтобы был его советчиком, а теперь и сосуд – чтобы удержать трон и удержать личную власть Одина как вино в чаше, до тех пор, пока Тор не вернется, чтобы испить из нее.
- Но ты мертв, – мягко произнес Локи, обращаясь к призраку своего отца, – и я более не раб тебе и твоим приближенным.
Он заставил напитанную гневом силу успокоиться, хотя она попыталась тысячами путей снова подняться и хлынуть сквозь щели и трещины в его разум. Он проглотил ее и мысленно возвел тюрьму изо льда, чтобы запереть ее в животе. Он стал ровно перед всеми асгардскими лордами, собравшимися в зале, который теперь принадлежал ему, и улыбнулся.
- Моего отца Одина нет больше среди нас, – произнес Локи в тишине, которой он и был причиной. Магия его слов еще послужит ему. – Мой изгнанный брат отрекся от престола. И трон Асгарда пустует. – Он стал спускаться с возвышения, ступенька за ступенькой, шаг за шагом и прошелся вдоль всего зала за спинами лордов и воинов. – Я очень хорошо знаю, – проговорил он, подпуская в свой голос легкую тень сожаления, – что многие из вас меня невзлюбили. – Он остановился между Элдредом и Ротграром, чьи ладони лежали на рукоятях мечей, а спины были выпрямлены и напряжены. – Возможно, в этом есть и моя вина, поэтому я хочу попросить у вас всех прощения.
Лорды тревожно переглянулись, когда он развернулся у последнего стола чтобы вновь повернуться к ним всем лицом. Локи стоял там и мягко продолжал:
- Я полагаю, все вы здесь знаете, что я никогда не помышлял о троне, так как мой отец считал, что подобное не для меня. У него уже был первенец благородных кровей, а своего второго сына, я полагаю, он позволил себе избаловать. И поэтому мне было предоставлено слишком много свободы, и позволялись совершенно детские шалости и проделки уже когда я давно вышел из детского возраста. И поступая так, я вызывал у многих из вас раздражение и справедливый гнев.
Он прошелся обратно от столов к трону, неспешно, чтобы дать словам время проникнуть в головы более привычные к вливанию мёда, нежели к мыслительным процессам. Затем все так же неторопливо он взошел по ступеням и вновь повернулся. Они все глядели на него снизу вверх, но он не позволил себе усмехнуться, хотя очень хотелось: сейчас он их заполучит с потрохами.
- Но теперь пришло время проверки, мои лорды, – провозгласил он. – И я пройду её. Ради Асгарда я забуду о свободе. Я более не буду принцем, погрязшим в собственных развлечениях и забавах, пока другие несут бремя правления и войны. Больше не будет междоусобиц, никто не будет изнутри рвать королевство на куски, в то время как волки Йотунхайма нетерпеливо воют у наших ворот.
Он откинул плащ набок и сел, ударив Гугниром о пол так, чтобы тот отозвался глухим погребальным звоном.
- Я буду вашим правителем, – сказал он. – Как до меня мой отец. И поэтому каждый из вас сейчас принесет мне клятву, как моему отцу до меня, или умрет, как предатель и будет изгнан из Асгарда и Вальхаллы. И дабы пресечь попытки обмануть меня, мои лорды: я хорошо знаю, что в такой час у короля нет права на снисхождение и игру в милосердие, и я не выкажу ни того, ни другого.
Он повернул голову к Годрану Ларссону, первому за столом слева. Муж в летах, весьма осмотрительный в поступках и суждениях, отец троих сыновей, сидящих за столом позади него.
Сила, которая сразила Краггу не идет ни в какое сравнение со всем тем колдовством, которое принц творил ранее, – тихо прошептал Локи, язык его плел слова, но губы оставались неподвижны. – Неужели он обладает еще большей силой? А то, что произошло с Краггой может обрушиться и на моих сыновей?
Локи позволили шепоту виться кольцами в воздухе, медленно и осторожно, подобно змее, и вползти Годрану в уши.
- Годран Ларссон, – произнес Локи, когда это произошло, – каков будет твой ответ? Присоединишься ли ты ко мне для защиты Асгарда?
Годран с мгновение не двигался, а затем медленно поднялся из-за стола, выпрямился и опустился на колени перед троном
- Мой король, – выговорил он, – я клянусь.
И его сыновья поднялись и стали на колени за его спиной.
* * *
Принятие присяги длилось до самой ночи. Даже когда лорды первого ряда поклялись, Локи не спешил завершить дело овациями. Все время, пока очередь подходила к пятому столу, он ждал, пока каждый подойдет к нему и лично принесет клятву, стоя на коленях. И Локи говорил с каждым, прямо и учтиво, что совершенно отличалось от его обычной манеры.
Это правда. Он видел, как они размышляли и нашептывал подтверждения их мыслям. Множество раз воины упрекали Одина за злодеяния Локи и его непочтительность, и не получали ответа. Один позволял Локи вести себя словно мальчишке, так он себя и вел.
Когда прошли все знатные лорды, главы великих домов, он прибавил, вероятно, теперь откроются новые возможности. Тор окружил себя юнцами, которые присоединились к нему во время войны. Он бы не выказал расположения к знати, окружавшей отца. Он пожелал бы избавиться от них. Возможно, Локи прислушается к советникам там, где Тор не станет и слушать.
Для каждого воина у него находились слова похвалы, он призывал их к себе, именуя по подвигам. Эрдан, Болотный Воин и Борик, Расколовшийся Клинок, и видел, как влияние лести, развеивает тот острый привкус тысячи и одной злобы, которой они пропитались в прошлом. Тор никогда не помнил о славных деяниях того или иного воина, шептал он, когда они преклоняли колени. Любая слава была слишком мала, по сравнению с его собственной.
Когда подходили старшие мужи, хромые и уставшие от своих ран, он спускался вниз, чтобы взять их руку в свои ладони, вместо того чтобы ставить их на колени и шептал в их склоненные головы, что если бы Тор не был в изгнании? Что если бы он теперь вернулся, дабы занять трон? Все мы оказались бы на пути безрассудной войны.
И когда пятый стол был пройден, он стал вызывать мужей из-за шестого, ремесленников, мастеров и ученых, тех, кто не жил мечем и никогда ранее не подходили так близко к трону. Ему уже не нужно было шептать. Он лишь недолго говорил с каждым о его работе, и видел, как гордость расцветает на их лицах. Принц – маг и ученый, – размышляли они. – Он не думает, что славу можно заслужить только в битве, и не презирает умельцев слова и искусства, как это делает Тор.
- Да, прошептал он. Локи будет для нас лучшим королем. Какая удача, что Тор ушел. Локи в любом случае лучше.
* * *
Следующим утром он проснулся еще до восхода солнца, и стража доложила ему, что его уже дожидается Сиф и Троица воинов, предсказуемые, как снег зимой. Он прошел к двери и сам открыл ее навстречу гостям.
- Друзья мои, заходите и присоединяйтесь, – проговорил он и отправил стражников разбудить слуг, чтобы те подавали завтрак. Резким жестом он приказал Сиф хранить молчание, когда она хотела было заговорить, и подождал пока стража не выйдет и не повернет за угол.
- Хорошо, – сказал он. – Я надеялся, что вы придете. Теперь быстро, пока мы одни.
Они удивленно переглянулись, но тайный сговор был таким заманчивым понятием, таким сладким на вкус, что они вполне легко проглотили его, и склонились к Локи, чтобы выслушать.
- Я не осмелюсь пока отменить изгнание Тора, – произнес Локи и поднял руку, когда Сиф собралась заговорить. – Вы видели прошлым вечером, какие неожиданность случаются здесь, в Асгарде. Как легко предательство может вклиниться между теми, чья преданность не вызывала сомнений годами. В своем нынешнем состоянии, смертный и лишенный всякой власти, мой брат уязвим как никогда.
- Но ты ведь можешь вернуть ему силу? – спросил Фандрал.
Локи посмотрел на него.
- Если бы я мог, ты думаешь, он все еще бы находился в Мидгарде, пока мы тут болтаем, а не рядом с моей матерью, поддерживая ее в горе?
Как и зачастую раньше полуправда стала той ниткой, проскользнувшей в игольное ушко, куда не смогла бы пролезть чистая ложь.
- Не овладев той магией, с помощью которой мой отец отобрал силу Тора, я не могу снять с него заклятие, – прибавил он, наблюдая, как смирение с этим фактом отображается на их лицах.
- Я не верну его обратно лишенным силы, легкой добычей для любого, кто пожелает использовать его как символ мятежа, – произнес Локи, отворачиваясь, чтобы налить себе воды в кубок. – Но я боюсь, что даже в Мидгарде до него может добраться кто-то из лордов. И я должен попросить вас, друзья мои, идите к нему и оставайтесь рядом, чтобы защитить, пока…
Он замолчал, вздохнул и понурил голову.
- Я даже не представляю, какую надежду дать ему, – сказал он. – Магия, которую использовал Один, дабы связать его силу в пределах моих возможностей, но, тем не менее, даже для мастера это нелегкая задача. И я не предвижу много досуга, чтобы изучить ее в полной мере.
- Быть может, другой маг смог бы помочь, – предложила Сиф.
Локи вскинул бровь.
- И чье имя ты можешь назвать? Кому ты доверишь сотворить такое сложное заклинание над моим беззащитным братом?
Сиф закусила губу и промолчала.
- Но погодите, – произнес Локи, – я не хотел, чтобы это прозвучало так мрачно. Если вы отправитесь к нему, я знаю, что четверо вас смогут обеспечить его безопасность так долго, сколько это будет необходимо. И я клянусь вам и ему, что одно из двух произойдет: или я найду способ освободить его силу, или я смогу достаточно утвердить свою власть над лордами Асгарда, чтобы вернуть его обратно без риска заговора.
В дверь постучали слуги.
- Вы сделаете так, как я просил? – задал вопрос Локи, оглядывая всю компанию. – Если да, ступайте быстро и тихо, чтобы ни один шпион не смог последовать за вами. Я отдал приказ Хеймдаллю, что вам позволено использовать Биврёст, и никому сразу после вас. Но мы уже знаем, что есть пути в Асгард и из него, которых даже Хеймдалль не может узреть.
- Мы согласны, – понизив голос, ответила Сиф, и Троица воинов кивнула вслед за ней.
- Хорошо, – сказал Локи и бросил в сторону дверей, – входите.
Он развернулся и улыбнулся, когда стали заходить слуги, несущие полные тарелки. Ярость, кипящая в его груди, корчилась внутри под коркой льда.
- Сядьте и разделите со мной трапезу, друзья мои, прежде чем начать свой день. И Сиф, – мягко обратился он к ней, склоняясь к самому ее уху, так что было едва слышно, – передай моему брату всю мою любовь и скажи ему, что я не проиграю.
Слуги еще накрывали на стол, а Вольштагг уже уселся и принялся жевать запеченную баранью ногу. Остальные тоже принялись за еду с посветлевшими взглядами и обретенной целью, написанной на их лицах. Если бы и был какой-то заговор, со злобной радостью подумал Локи, каждый бы это понял, едва взглянув на них.
Но, конечно же, единственной опасностью для Тора являлся только он.
* * *
Похороны Одина были такими помпезными, насколько он смог их сделать с помощью своего искусства. После того как великое празднование подошло к концу, и лорды уже изрядно набрались медовухи, Локи поднялся с трона и повел всех за собой на берег. Он стоял, облаченный в свой шлем и плащ, сжимая Гугнир в руке, рядом стояла его мать, в то время как слуги грузили отцовское пиво на величественный драккар, сверкающий тысячами сокровищ, ссыпанных в него. Он наблюдал, как лорды глядят на свежевыстроенную лодку, на многочисленные сияющие богатства и скользят взглядами обратно к нему.Да, прошептал Локи толпе, мне нет нужды цепляться за его артефакты и многочисленнее реликвии. Мне ничего из этого не нужно.
Когда лодку спустили на воду, он вскинул не Гугнир, а пустую руку и позволил крошечной части той перебродившей в нем силы выйти из ледяного панциря. Огромный шар огня с рёвом сорвался с небес и ударил в лодку, окрашивая океан вокруг в красный и золотой цвет. Пламя охватило сокровища, пиво и приготовленное горючее, и жар погребального костра достиг самого берега. Все хранили молчание, когда пылающий драккар поплыл вперед, пока охваченная огнем голова дракона не нырнула за край водопада и не пропала из виду.
- Прощай, Отец всех и мой, – громко произнес Локи и склонил голову. – Пусть же всегда я буду руководиться твоим примером и научусь со временем быть столь же мудрым правителем.
Он подал матери руку, так как она ничего не видела от слез, застилавших глаза, и повёл её обратно во дворец. Лорды беспрекословно последовали за ним. Они уже были у него в руках, ну или почти. Во всяком случае, совсем скоро. Скоро он сможет вернуть Тора обратно – слабого, беспомощного, смертного Тора. А затем Локи и в самом деле последует примеру своего отца и использует сына своего врага так же, как он.
* * *
Конечно, не все может происходить согласно с его замыслами. Но, в конце концов, у него не было причин роптать на судьбу. Он сидел за праздничным столом, вливая яд учтивых и обольстительных речей в уши Рофнира и Дара, когда его собственных ушей достиг шум суматохи. Он ощутил прилив гнева и постарался освободиться от него, когда, поднявшись, он увидел, как в зал входит Тор – в полной броне, вновь с Мьёльниром на поясе, сияющий золотом от переполняющей его силы и мощи, он приковывал к себе внимание всех присутствующих.
Это произошло слишком рано: взгляды всех с беспокойством метались между ним и Тором. Они все еще не привыкли к тому, что правит он. Они еще не решили, не стоит ли сбросить это бремя. Локи усмирил бушующую внутри силу и принялся выстраивать в уме слова, будто цепочку, звено за звеном.
А затем Тор оказался перед ним – Локи как-то и позабыл, как прекрасен его Тор во всем своем сияющем величии, как невозможно не любить его. Локи ненавидел себя за слабость даже тогда, когда его руки раскрылись навстречу, и Тор крепко сжал его в объятиях, сбивая в сторону его шлем и зарываясь пальцами в волосы Локи, прижимаясь лицом к его щеке. Локи сомкнул руки у Тора за спиной, отбросив все замыслы, интриги и ссоры прочь, и крепко прижал его к себе, на одно долгое мгновение не думая совершенно ни о чем.
Лицо Тора было мокрым, а в горле клокотало сдавленное рыдание, когда он выдохнул:
- Брат мой.
- Тор, – ответил Локи, все еще без единой связной мысли в голове.
А затем Тор отпустил его, преклонил перед ним колени и произнес:
- Мой король.
Вот как, подумал Локи, чувствуя, как огромная бурлящая радость вскипает в нем. Вот как.
* * *
- Я знаю, брат, чтó именно твое сердце не позволило тебе высказать мне, – произнес Тор, когда они, наконец, остались наедине в королевских покоях. – Я более не смог стоять в стороне – я должен был увидеться с тобой и с нашей матерью. Но я знаю, что не может быть и речи о престолонаследии. Я думал… – он тяжело сел. – Я думал, что смогу вернуться и присягнуть на верность, а затем вновь уйти, куда-нибудь. Наверное, обратно в Мидгард…
- Брат, – произнес Локи, и именно потому, что он, не смотря ни на что, оставался самим собой, он рискнул всем, он поставил все на один единственный бросок костей, – ты всё ещё желаешь взойти на трон?
Тор посмотрел на него с удивлением.
- Желаю ли я… Локи, ты теперь король. Я не стал бы…
- Это всё, о чём я спрашивал, – перебил Локи.
Тор запнулся, а затем проговорил:
- У меня был шанс. Я показал, что я не достоин.
Он понурил голову, и Локи на мгновение прикрыл глаза, смакуя триумф.
- Я бы поспорил с тобой, – произнес Локи, – но я знаю, что если ты вбил себе что-нибудь в голову, никакие доводы не помогут.
Тор пожал плечами.
- Да. Если бы я прислушивался к тебе раньше…
- Не стоит возвращаться к прошлому, – сказал Локи и положил ладонь Тору на плечо. – Будет истинным несчастьем позволить Асгарду потерять своего величайшего воина, когда он уже потерял своего короля, а йотуны готовы воспользоваться любой его слабостью.
Надежда загорелась в глазах Тора, когда он поднял взгляд на Локи.
- Ты знаешь – лучше, чем кто-либо другой! – что я с трудом подхожу для того, чтобы давать советы тебе. Но неужели ты действительно думаешь, что я могу остаться и не посеять тем самым смуту?
Локи колебался с ответом достаточно долго, чтобы это колебание омрачило и перечеркнуло все надежды Тора.
- Я полагаю, есть один способ, – проговорил он. – Но…
- Все, что угодно, – сказал Тор, послушно шагая в расставленную западню.
- Не соглашайся заранее, брат, – произнес Локи. – Это не то, о чём бы я стал просить тебя при других обстоятельствах. На самом деле я с трудом могу себе это представить, – он замолчал, затем тряхнул головой и убрал руку с плеча Тора. – Нет. Прости, я не должен был вообще говорить об этом. Это просто невозможно, если я даже не могу подобрать слов, чтобы рассказать тебе…
- Локи! – воскликнул Тор, хватая его за руку. – Я предал доверие нашего отца, предал Асгард, предал тебя. Если есть хоть что-то, что я могу сделать – что угодно, если я смогу остаться и у меня будет шанс возместить…
- А если это будет унизительно? – сказал Локи и увидел, как Тор замолк на полуслове и вздрогнул. – Вот почему я спрашивал тебя, желаешь ли ты все еще взойти на престол. Если бы мы поменялись местами, мне было бы легче покориться этому, нежели просить тебя совершить подобное.
- Что? – спросил Тор, поднимаясь. Он не позволил Локи отстраниться и стиснул его руку крепче. – После всего, что произошло – после того, как я пренебрег твоей мудростью и едва не довел тебя до смерти, после того, как я причинил боль нашему отцу своими опрометчивыми поступками и бросил тебя одного, лишенным возможности удержать наше королевство единым целым – и ты бы отрекся и подверг бы себя позору, нежели просил меня выносить все это.
- Как я тебе и говорил, – произнес Локи, – ты нужен Асгарду как никогда. Если ты не сможешь вынести…
- Прекрати говорить загадками и скажи мне наконец!
Локи замер на один удар сердца, два, три, а затем очень мягко произнес:
- Раб не может наследовать трон.
Тор сглотнул, отпустил его руку и отвернулся. Его плечи напряглись. Локи больше не произнес ничего, лишь смотрел и ждал. Тор выпрямил спину, расправил плечи.
- Я понимаю, – проговорил он. Но так и не обернулся.
- Возможно, нам не стоит…
- Нет, – сказал Тор. – Ты прав, брат. Даже если бы я полностью отрекся от притязаний на трон, они все еще бы считали, где-то глубоко в сердце, что меня можно переубедить, если… – он тряхнул головой. – Кроме того, – глухо проговорил он, – это вполне подходит. Нет такой цены, которую я могу заплатить, чтобы возместить ущерб, который я нанес. По правде говоря, если не мерить законом, моя честь уже запятнана больше некуда.
Он повернулся, взгляд его был тверд и решителен.
- Отправь кого-нибудь привести законника. И пусть он составит соглашение.
- Тор, – произнес Локи, – нет нужды так торопить события. Я бы предложил подождать…
Тор взглянул на него и заставил себя улыбнуться.
- Нет, брат. Это должно быть сделано, так давай покончим с этим быстрее, – он опустил ладонь на плечо Локи. – Тем более что у меня нет причин бояться своего хозяина.
Локи опустил взгляд и сдержал улыбку.
* * *
Законник, за которым послал Локи, был стар и близорук, и больше озабочен стилем языка, чем смыслом слов, что были произнесены. Тор даже потерял терпение и весь извелся, пока Локи развлекался тем, что предлагал одну бессмысленную оговорку за другой, пока Тор не сказал:
- Хватит. Уже готово? Тогда дайте мне сюда! – и быстро подписал, прежде чем успел остановиться и все обдумать, а затем замер, держа в руках соглашении с ошеломленным выражением лица. Он отложил его в сторону через пару мгновений и выдавил улыбку.
- Ну что ж, брат, дело сделано. Что требуется от меня? Должны ли мы… должно ли оно быть объявлено во всеуслышание? – его голос немного дрогнул.
Локи отослал законника и ответил:
- Я хочу, чтобы ты отдохнул, брат мой, – и откинул покрывало со своей постели. – А я отдохну вместе с тобой. На этот раз, пусть слухи послужат нам, а не будут во вред. Они разносятся не хуже новостей.
Тор кивнул, стащил с себя броню и лег. Локи прилег рядом с ним, притянул голову Тора к своему плечу и стал пропускать сквозь пальцы его золотистые волосы. Через какое-то время Тор прижался лицом к груди Локи и тихо охнул, словно от боли.
- Шшш, – прошептал Локи. – Спи, брат. Все уже позади, ты теперь дома, и Асгард будет в безопасности. Это единственное, что имеет значение, в конце концов, не так ли? Спи.
Тор немного погодя расслабился рядом с ним. Солнце село, комната погрузилась во тьму. Локи не спал. Он сидел, устроив голову брата на своих коленях и сложив на нее руки.
* * *
Благодаря огромному терпению ему удалось выждать почти четыре месяца, прежде чем сказать Тору правду. Потребовалось какое-то время, чтобы до того дошло, чтобы Тор поверил в сказанное и для того, чтобы выражение удивленного ужаса появилось у него на лице.
- И все это время… – Тор запнулся, его голос дрожал, – так долго, ты желал получить трон.
- Трон меня не интересует, – ответил Локи. – И никогда не интересовал.
Тор обмер.
- Тогда…
- Он мертв, видишь ли, – сказал Локи, – поэтому теперь это лучшая из возможностей отомстить.
- Мертв? – переспросил Тор, сбитый с толку. – Локи… Локи, ты, наверное, болен и у тебя лихорадочный бед. Кого ты имеешь в виду – нашего отца?
- Твоего отца, – произнес Локи, внимательно следя за выражением лица Тора, но там не было ничего кроме замешательства. – Так ты ничего об этом не знал, – и он ощутил невероятное облегчение. Словно он мог бы вынести почти все, но не то, что Тор оказался бы замешан во всём этом обмане. – Он никогда не говорил тебе, что он принес домой из Йотунхайма.
- Ларец? – предположил Тор. – Это что, какие-то злые чары, наложенные на тебя…
- Ларца оказалось недостаточно для полновесного трофея, как видишь. Он не смог устоять, чтобы не забрать еще кое-что. Младенца, сына правителя Йотунхайма, чтобы сделать из него компаньона по играм для своего собственного наследника.
Тор уставился на него. Локи простер руки перед собой, призвал в свои ладони ларец и обратился к его силе. Лёд пополз по его креслу и сотворил из него трон, перетек на пол и когда он ощутил, как изменилось его зрение – все тёмные углы комнаты осветились, словно ярким днём, он отпустил силу и позволил льду отступить, зная, каким Тор сейчас его увидит: с синей кожей, с красными глазами, врага в самом сердце Асгарда.
- Нет, – произнес Тор, делая шаг к нему. – Нет. Годами ты скрывал это? Ты лгал?
- Я не лгал, – будто выплюнул Локи. Я не скрывал ничего. – Он улыбнулся и увидел, как понимание медленно проявляется на лице Тора. – Да, отличная шутка, не правда ли? Все эти годы я верил, что я сын Одина. Я верил, что наш отец отдает предпочтение тебе, потому, что ты лучше меня, и я верил, что он позволил мне строить из себя шута из любви. Я верил, что не подхожу для трона, даже когда сравнивал себя с тобой, горячей головой без малейшей склонности к государственной деятельности, где нет ничего, кроме мыслей о войне.
Его зрение изменилось обратно, ледяной холод стек с его плоти. Тор глядел на него все ещё в ужасе, но более того – с совершенно мерзкой жалостью. Локи расхохотался и стиснул кулаки так сильно, что до мяса впился ногтями в ладони.
- Итак, ты понимаешь, – проговорил он, – выбор у меня был невелик. Честь семьи требовала, чтобы я отмстил тому, кто завоевал земли моего отца и забрал сына моего отца, дабы сделать из него слугу для собственного сына. Но та же честь семьи в равной мере требует, чтобы я приложил все свои усилия для служения Асгарду и защиты его народа. И я действительно очень горжусь собой за то, что смог найти этому решение.
- Сделать меня рабом, – тихо сказал Тор, – и занять трон самому.
- Ты и не задумывался об этом все эти годы, пока я служил тебе, – произнес Локи. – Поэтому я не вижу, чтобы у тебя были основания упрекать меня, брат. Если даже ты сам не лгал, именно ты сказал, что я должен знать свое место – позади тебя и всегда в твоей тени.
Тор долго не отвечал, дыхание его участилось.
- Если я хоть как-то тебя обидел, пусть даже по незнанию – я хотел бы попросить у тебя прощения, – сказал он. – Даже более того, если бы ты потребовал от меня, чтобы я уступил тебе в качестве компенсации престол Асгарда – я бы не отказал.
- А с чего бы мне хотеть этого? – спросил Локи. – В чем же смысл возмещения или мести, если ты сам так благородно решил мне все отдать?
- Я твой брат! – закричал на него Тор в гневе. – Какое преступление совершил против тебя я, чтобы заслужить месть от твоих рук? Чтобы заслужить такое? Я бы с радостью умер на твоих руках, нежели страдал от бесчестья столь огромного, которое ты убедил меня принять на себя.
- Я знаю, ты бы предпочел такой выход, – спокойно ответил Локи. – Но видишь ли, ты мой брат и я люблю тебя. Я бы не вынес зрелища твоей смерти.
Тор вытаращился на него.
- Ты точно безумен.
- Любить и ненавидеть в равной степени, быть пойманным между этими двумя чувствами? Если это и есть безумие, тогда да, я, должно быть, сошел с ума. Что мне еще оставалось?
Тор отвернулся и схватился за голову.
- Ох, отец, – побормотал он. – Отец, что же ты наделал? – Он не повернул голову, но произнес уже громче, – зачем ты мне всё это рассказал? Твоя месть была неполной, пока ты не похвастался этим?
- О, нет, – сказал Локи. – Я лишь хотел сберечь время, чтобы не пришлось объяснять тебе всё потом. Я полагал, ты мог, как минимум, заподозрить неладное, когда я приказал бы тебе отправляться в мою постель
- Что? – переспросил Тор, непонимающе глядя на кровать, а затем его глаза расширились и метнулись обратно к Локи, а сам он покраснел. – Ты думаешь, я стану…
- Да, – произнес Локи, наблюдая за лицом Тора и наслаждаясь его гневным оттенком, никакой жалости там больше не было. – Видишь ли, мой дорогой братец, я ждал столь долго не просто так. Теперь я правитель Асгарда. Мое положение незыблемо. Наиболее важные посты занимают преданные мне люди. Меня нельзя сместить кроме как путём гражданской войны, а если я проделаю все как надо, я смогу довести королевство до полного упадка лет за пять, прежде чем у них хватит на это духа.
- Ты разрушишь весь Асгард и потеряешь трон, просто чтобы…
- Конечно, – терпеливо ответил Локи. – Я же говорил тебе, трон меня никогда не заботил.
Тор отвернулся от него и принялся кружить по комнате, словно зверь в клетке, доведенный до предела. Локи наблюдал за ним с нескрываемым удовольствием: напряженные мышцы, перекатываясь под гладкой кожей, звенели песней его тела.
- У тебя есть два выхода, брат, – сказал Локи. – ты можешь не повиноваться моему приказу, сбежать, словно непокорный раб и стать добычей любого желающего, не имея возможности воззвать к преданности одного из своих воинов, и тогда наблюдать со стороны, как я рву Асгард на части. Или же ты можешь подчиниться мне, остаться и купить своим послушанием моё желание продолжать служить Асгарду, в качестве его короля. И я думаю, ты согласен, что у меня к этому талант.
Локи, пожалуй, даже надеялся, что Тор придумает и третий вариант: остаться в Асгарде и выиграть время, чтобы сговориться с Сиф и прочими своими друзьями, чтобы набрать воинов и разработать план свержения. Это, конечно же, не сработает, но эта мысль могла бы утешать Тора хоть немного, поначалу.
Тор остановился у окна, глядя на величественный водопад и брызги Млечного Пути через все небо над ним, на сияющий Биврёст.
- Локи, – произнес он. – Не надо... не делай этого. Я не понимаю, я не могу понять… – он покачал головой. – Здесь и нечего понимать, я полагаю, твои страдания за пределами разумного. Но ты был бы хорошим королем для Асгарда. Можешь ли ты удовлетвориться тем, что уже взял? Или в твоём сердце живёт ненависть, которую нужно подпитывать?
- Ах, Тор, – ответил Локи. – Ты единственное сказал верно – ты не понимаешь. И не пытайся. Просто выбери, – он поднялся из ледяного трона, расстегнул манжеты и воротник мантии, позволил ей упасть на пол, затем подошел к кровати и скользнул под покрывала. Светильники погасли один за другим, кроме одного, что висел ближе всего к Тору.
Тор постоял еще немного, а затем расстегнул свой пояс, сдернул с себя плащ и принялся снимать остальную одежду резкими злыми рывками. Он позволил всем вещам упасть на пол, голым подошел к кровати и растянулся на постели. Он лег лицом вниз и замер. Локи улыбнулся, призвал в руки маленький фиал с пряным маслом и наклонился, чтобы оставить поцелуй между лопаток Тора, в то время как его пальцы нежно скользнули внутрь его тела.
Тор тяжело задышал минуты через три, когда Локи, наконец, коснулся пальцами там, именно так как надо и надавил. Его бёдра дернулись снова через минуту, когда Локи прикусил его за загривок. Его ягодицы напряглись и задрожали, когда Локи лизнул выступающие косточки вдоль его позвоночника.
- Ты такой красивый, – произнес Локи, потираясь носом о шею Тора. – Полный страсти и ярости. – Он вновь провернул пальцы и вздрогнул от очередного судорожного вздоха, сорвавшегося с губ Тора. – Вот на что это похоже, брат. Словно гнев душит тебя до смерти, и нет ему выхода. Это словно тот единственный в мире, кого ты любил и кому доверял, внезапно стал твоим самым страшным врагом.
Слова сделали свое дело: напряжение ушло из тела Тора, и Локи протиснул пальцы глубже. Другой рукой он нежно скользнул под него и обвил пальцы вокруг члена Тора, обнаружив, что тот уже тверд. Тор снова зажался, но этим только сильнее стиснул пальцы Локи в своей плоти, которые были уже глубоко внутри, и Локи нежно двигал ими вперед и назад.
Тор охнул снова. Ах, да. Масло уже начало на него действовать. Бедра Тора дрогнули.
- Вот так, – поощрительно сказал Локи. – Что, уже слишком? Хотя мы ведь только начали. Через несколько месяцев ты сможешь вынести куда больше.
Тор непокорно дернулся от этих несколько месяцев, но едва он это сделал, Локи внезапно погрузил пальцы еще глубже. Это был первый настоящий толчок, и Тор не смог полностью заглушить стон удовольствия.
- Что б тебя, Локи, – проворчал он, нарушая, наконец, молчание. – Что ты творишь? Просто возьми то, что хочешь и покончим с этим.
Локи терпеливо выдохнул и снова поцеловал Тора в плечо.
- Разве ты не понимаешь, брат? Чего я хочу, так это посрамить и полностью использовать тебя. И еще я хочу, чтобы ты при этом наслаждался каждым мгновением. В конце концов, во всем этом нет твоей вины.
Тор тяжело вздохнул из-под своей согнутой руки.
- Сумасшедший, – произнес он с отчаянием в голосе.
Локи мог чувствовать, как он начал поддаваться, понемногу уступая удовольствию. Он всегда так и жил, брал по максимуму от тела, в конце концов, у него давно этого не было – не многие женщины при дворе захотят разделить постель с рабом, тем более благородные. Локи прикусил его за ухо и легко подул на шею Тора, провел языком, заставляя того извиваться. Тор коротко простонал, и его бедра качнулись, но на этот раз не прочь, а навстречу, так распутно.
- Ах! – он содрогнулся вновь.
- Становится горячо? – поинтересовался Локи. – Когда я, наконец, возьму тебя, прохлада моей плоти приглушит жар. Если это слишком сильно тебя мучает, тебе стоит лишь попросить меня…
- Клянусь, я отомщу тебе за это, – задыхаясь, проговорил Тор. – Я клянусь, Локи, ты…
- Конечно, – ответил Локи. – Ты сможешь взять меня завтра ночью.
Тор затих, но залился краской до самой шеи.
- Локи, – позвал он, все еще пытаясь сопротивляться. – Локи, разве ты должен…
- Да, – сказал Локи, потянул Тора на бок и устроился у него за спиной. Легкими прикосновениями он ласкал член Тора, покрыв самые кончики пальцев льдом. Тор застонал снова, теперь громче и толкнулся в его кулак. Локи слизал пот, собравшийся на шее Тора и на его плечах. – Да, я действительно должен. Держись брат, может быть слегка неприятно.
Тор предсказуемо застыл, поэтому, когда Локи крепко обнял его и вошел сразу на всю длину, Тор был более чем не готов к подобному. Он запрокинул голову назад с беспомощным стоном и принялся сам насаживаться раньше, чем успел подумать об этом. А потом он уже не мог заставить себя остановиться, пойманный в ловушку из рук Локи, он сам подталкивал себя к пику наслаждения.
- Нет, – произнес Тор почти жалобно. – Нет, нет… – когда Локи сжал ладонь сильнее. А потом он сдался и накрыл руку Локи своей, стискивая так сильно, что мог бы переломать Локи кости, и кончил.
После этого он стал очаровательно мягким и сонным, хоть и не настолько, чтобы не разбудить его чуть позже, когда Локи перевернул его на спину и, наконец, овладел им после почти двух часов непрерывных ласк.
- Я ненавижу тебя, – искренне сказал Тор. – О, Вальхалла и все Девять Миров, снова. Снова.
Локи смеялся и в то же время едва ли не плакал, когда склонился вниз, чтобы поцеловать его.
- Да, брат, – проговорил он. – Теперь ты начинаешь улавливать суть.
Конец.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: NC-17
Увлечённая талантливая команда 
