Секс - всему голова!
Внимание!
понедельник, 26 марта 2012
воскресенье, 25 марта 2012
Дорогие друзья!
Все, кто уже стал поклонником таланта Тома Хиддлстона или интересуется творческими работами британского актера!
На стыке двух лет дружная команда единомышленников создавала этот проект, и хотя, как любое любимое дело, его нельзя завершить, а можно только продолжить, мы решили, что теперь уже не стыдно пригласить друзей на новоселье.
В нашем клубе вы сможете найти информацию о жизни и работе британского актера Тома Хиддлстона.
У нас размещена наиболее полная его фильмография; кинокритиками написаны статьи о его работах, начиная с самых ранних, информацию о которых можно прочитать только у нас.
Среди сайтов, посвященных Тому Хиддлстону, по качеству материалов мы заняли первое место в мире!
Отдельной гордостью выступает команда наших переводчиков, благодаря которым станут доступными все зарубежные интервью и критические очерки.
Для вступления в фан-клуб необходимо просто пройти регистрацию.
Для виртуальных бесед мы открыли форум, а для личных встреч всегда найдем уютное кафе!
Все, кто уже стал поклонником таланта Тома Хиддлстона или интересуется творческими работами британского актера!
На стыке двух лет дружная команда единомышленников создавала этот проект, и хотя, как любое любимое дело, его нельзя завершить, а можно только продолжить, мы решили, что теперь уже не стыдно пригласить друзей на новоселье.
В нашем клубе вы сможете найти информацию о жизни и работе британского актера Тома Хиддлстона.
У нас размещена наиболее полная его фильмография; кинокритиками написаны статьи о его работах, начиная с самых ранних, информацию о которых можно прочитать только у нас.
Среди сайтов, посвященных Тому Хиддлстону, по качеству материалов мы заняли первое место в мире!
Отдельной гордостью выступает команда наших переводчиков, благодаря которым станут доступными все зарубежные интервью и критические очерки.
Для вступления в фан-клуб необходимо просто пройти регистрацию.
Для виртуальных бесед мы открыли форум, а для личных встреч всегда найдем уютное кафе!
call Juri if you need him to cum. (с)
Название: Способы ведения политики.
Автор: kritik-sama
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: немного юста.
Рейтинг: R
Объем: Мини
Дисклаймер: персонажи принадлежат Marvel.
Саммари: О пользе чулок в политике
Предупреждения: ООС, кинк, Локи-центрик, нон-обоснуй.
Статус: Закончен
От автора: фанфик не первый и надеюсь, что не последний. Автору очень не нравится, что Локи всегда есть козел опущения, поэтому эта нелюбовь вылилась в нечто извращенное и бессмысленное. Ну и тут безграничная любовь к Локи в каждом слове.)
читать дальшеВ тишине, резко зазвеневшей под высокими сводами зала, отчетливо звучали осторожные шаги. Острый каблук смягчался плавностью походки, а шуршание платья заглушало звон каленого серебра на левом бедре. Младший сын Одина появился как раз вовремя. Он мягко улыбался гостям, приветливо пожимал вялые руки послов Ванахейма. И поправлял корсет на высокой немаленькой груди.
На Одина в тот момент было страшно смотреть.
Гости, предупрежденные о любви Локи к эксцентричности, все равно выглядели достаточно обескураженными. На переговоры относительно дальнейшей совместной политики Асгарда и Ванахейма Локи пришел в образе женщины, которой дорога только в веселые дома с таким нарядом. Молодые политики смотрели на высокий разрез юбки и плотную ткань чулка, Один смотрел на лицо сына, а Локи успевал смотреть на всех и раздаривать им улыбки, щедро и почти искренне.
Сесть за другой конец стола от отца было самой лучшей идеей.
Что по этому поводу думал Тор, Локи выяснит потом. Это зрелище было приготовлено не только для грозного брата, наверняка дырявящего его взглядом, как и отец. На этот раз Локи позволял каждому лицезреть свое умение обращаться с магией и собственным телом. Хотя второе, как казалось в данный момент, интересовало весь состав делегатов куда больше, чем мастерство Локи. За что тот и собирался мстить.
Повод нужен был лишь для последующей отмашки от брата. Для гадостей себе Локи повода не искал. Он сам всегда находил обманщика. А вот Тор, благодаря большому вниманию Одина, всегда был преисполнен забавными идеями о справедливости и равенстве, из-за которых периодически рожал просто неимоверную ересь. Тор тоже был лжецом, из того разряда, где люди сами верят в то, что они говорят. Хотя отчаянный глупец не был идиотом, и иногда позволял Локи ломать свои стереотипы.
Один учил Тора разрушать и созидать, а Локи - усмирять себя. И хоть до коронации оставалась целая человеческая вечность, никто не сомневался в будущем царе. Он отважно вел за собой народ и приезжал домой победителем, где в тени его безмолвствовал брат.
Сейчас Локи лишь созидал. Невидные нити очарования и магии кружились в постепенно гаснущей тишине. Удивление прошло, а в умах вилась его слабая тень: любопытство. Локи любил политику: обман, притворство и тончайший расчет; сплошные иллюзии, что можно быть честным политиком давно умерли даже в сознании Тора. От вежливой улыбки собеседника могло бросить в холодный пот. Требовалось мастерство искусного лжеца. И если Один так долго продержался на этой шахматной доске, то кто смеет попрекать Локи в желании следовать за отцом?
Ван, сидевший ближе всего к младшему богу, что-то ему втолковывал, яростно жестикулируя и не отрывая взгляда от тонкой шеи и красных губ. Голос лился сладко, ядовито, в зеленых глазах мерцал странный красноватый свет. Ван совсем забыл, что еще вчера скрепил союз с Асгардом, выбрав в себе жены одну из местных жительниц. Она не могла так гибко вести полемику и не вздыхала томно, проводя тонкими пальцами под нижней губой.
Некогда молчавший в своих ледниках народ заговорил, загудел, зашумел. Его голос затих на мгновение и разразился в тишине предложениями и кондициями. Локи понимающе улыбался и не запоминал ничего. Оказавшимся под молотом завоевателя не было смысла ставить свои условия, но был смысл сохранять последние капли гордости и самосознания, которое тонуло в мягком голосе обмана. Один не собирался хоть сколько-нибудь следовать за желаниями гостей. Сначала нужно было утихомирить вновь взбунтовавшего сына.
Локи вновь вздумал играть со всем миром, вырывая из него две составляющих. И собирая осколки, он будет оглядываться на Тора, заставляя того снова корчится в своих идеалах: справедливость или Локи, честность или Локи, искренность или Локи. Мощное противопоставление целой вселенной громовержца сейчас заигрывающее подмигивало ванам, протягивая аккуратную ручку для поцелуя, и вставало из-за стола. Локи просил прощение за то, что ему так рано приходится покидать таких замечательных гостей; он белозубо улыбался и не замечал, что чулок немного сполз с бедра.
Переговоры закончились буквально полчаса спустя.
Тор застал брата в комнате переодевающимся. Локи зачем-то сначала вернул себя в привычную форму, а затем лишь начал снимать позорные вещи. Худую спину утягивал корсет, и из-за плеч талия казалась слишком тонкой. Концы завязок сами потянулись, распуская шнуровку на спине. Они извивались, как змеи, и широкими кольцами опускались на пол, когда магия постепенно угасала в них.
Локи знал о госте еще с тех самых пор, как заходил в зал для переговоров. Он мельком словил взгляд Тора и ухмыльнулся этой жажде справедливости, масштабы которой периодически пугали самого Одина. Но старший сын очень хорошо мог понимать своего брата, где-то на инстинктивном уровне. Звериное чутье.
- И ты скажешь, что просто так напялил сегодня юбку? – произнес Тор.
Локи еле слышно ухмыльнулся, поворачиваясь к брату лицом. Юбка в бедрах давила чуть сильнее, чем если бы он был женщиной. Но Локи-женщина никогда бы не надела мужские брюки, чтобы попортить кровь своему отцу; лучше уж совсем без них идти.
- Я скажу, что ты был не из тех, кому не понравилась эта идея.
Бог обмана переступил лежащий на полу корсет, путаницу из шнурков и замер, уперев руки в бока.
- Скажи, что я неправ, брат, - тепло улыбнулся Локи и тут же сменил улыбку оскалом.
Тор смотрел всегда непонимающе и с сожалением, словно это он провинился перед Одином вместо Локи. Брату было немного наплевать на то, что Тор считает себя ответственным за чужие проступки. Хотя… как можно назвать проступком такой чудесный опыт?
- Ты не прав, - Тор произнес это с расстановкой, беспрерывно следя за Локи. Когда брат так пугающе вдохновлен очередной идеей, его стоило остерегаться.
- Да ладно, - отмахнулся Локи, поморщившись. – Еще скажи, что ваны после этого были против каких-либо условий.
- Мы завершили переговоры только сейчас.
- Через полтора часа, как они начались.
Локи медленно подходил к Тору, одной рукой развязывая шнуровку на боку. Нити были бежевого цвета, они не сильно выделялись на фоне светлой кожи. Разрез на юбке постепенно расширялся, и она опала к ногам Локи в тот момент, когда он подошел к Тору вплотную.
- Ну и что, мой брат? – победно улыбнулся Локи. Было начатую речь Тора прервали за секунду. - Чем ты недоволен? Ваны подчинились без пререканий, как ты и хотел. Тебя возмущает то, что для этого мне пришлось одеть чулки? Так это моя забота. – Локи легко толкнуть Тора в грудь, и тот мгновенно поймал руку.
Ноги бога были одеты в темно-зеленые чулки, и их можно было считать единственной одеждой. На ногах мужчины она смотрелась пошло и неуместно. На ногах брата она просто казалась вызывающей.
- Это забота всего Асграрда! Чтобы наследник на трон появился в такой!.. – возмущение, видимо, было настолько сильным, что оно напрочь стерло все цензурное в речах Тора.
- Ты говоришь, как отец, - враждебно оскалился Локи. – Как будто кто-то пустит меня на трон.
- Ты мой брат, Локи! Я верю, что и ты достоин!..
- И что с того, мой дорогой Тор? – в глазах мелькнул красный отблеск, и на мгновение Тору показалось, что сейчас он выдохнет стужу. – Разве это мешает тебе пялиться на меня?
Пялиться – не то слово. Локи не обладал недюжинной силой, косой саженью в плечах, но сам он был стройным и полностью состоял из тонких и красивых линий. В нем не было смазливости, а лишь изящество и манерность. Эти чулки с незамысловатым плетением по бокам смотрелись на Локи слишком вызывающе, они делали каждый его шаг, каждое движение каким-то извращенным соблазнением. В свете тусклых свечей, когда богу обмана слишком импонировала игра с чужими эмоциями, магия брала свое превосходство, словно заставляя дольше задержать взгляд на обнаженных плечах.
- Я не пялюсь, - Тор посмурнел, отводя взгляд от сильных ног. От того, что брат все видит и замечает, уже не становилось так тоскливо – с этой мыслью Тор свыкся уже давно, но вот сейчас ее подтверждение уже не радовало.
- Пялишься, - на губах Локи снова зазмеилась хитрая ухмылка. – Краснеешь, отводишь взгляд, и снова безотрывно пялишься. А сейчас так медлишь. Ты действуешь вразрез со своими мыслями, Тор… Ты можешь прикоснуться. Хотя…
Рука, которую Тор до этого момента продолжал держать, мягко потянулась вниз, не вырываясь из захвата. Локи положил большую ладонь на свое бедро в темно-зеленом чулке, и Тор, закрыв глаза, тихо выдохнул.
Мир нахлынул жаром, свечи горели слишком ярко, а за окном завывал ветер, собирая дождевые облака в огромную тучу.
- Давай же… - звучал сладко голос рядом, и руку вели выше по оголенной коже. Ощущения были слишком приятными, и густой запах сладкого тлена щекотал ноздри. Сейчас он погибал в своих смятениях, которые всколыхнули прикосновениями, змеиным голосом. – Смелее, Тор…
Тор, зажмурившись, сгреб Локи в охапку. Он водил носом по виску брата, жадно дышал им, заползая ладонью под кромку чулок. И довольные вздохи, жаркий шепот. Все – соблазн, которому противиться Тор не мог. Локи намеренно соблазнял его, доводил. Корсет, юбка, чулки шелестели в сознании собственным сбившимся дыханием. Тор сильнее прижимал к себе Локи, стискивал ладную задницу в ладонях и давился собственной испорченностью, бесчестьем и уступчивостью брату.
Тор задыхался.
- Прекрати!
Локи улыбался безумно, криво, и в глазах было бездумное марево, которое снова начало забирать у Тора остатки сознания.
- Прекрати, - уже тише повторил он.
Когда Тор вышел из комнаты, громко захлопывая за собой дверь, улыбка медленно сползла с лица Локи. Он, шумно выдохнув, прикоснулся к белым точкам шрамов над верхней губой и тихо хмыкнул.
За окном ревела буря.
Автор: kritik-sama
Пейринг(и): Тор/Локи
Жанр: немного юста.
Рейтинг: R
Объем: Мини
Дисклаймер: персонажи принадлежат Marvel.
Саммари: О пользе чулок в политике
Предупреждения: ООС, кинк, Локи-центрик, нон-обоснуй.
Статус: Закончен
От автора: фанфик не первый и надеюсь, что не последний. Автору очень не нравится, что Локи всегда есть козел опущения, поэтому эта нелюбовь вылилась в нечто извращенное и бессмысленное. Ну и тут безграничная любовь к Локи в каждом слове.)
читать дальшеВ тишине, резко зазвеневшей под высокими сводами зала, отчетливо звучали осторожные шаги. Острый каблук смягчался плавностью походки, а шуршание платья заглушало звон каленого серебра на левом бедре. Младший сын Одина появился как раз вовремя. Он мягко улыбался гостям, приветливо пожимал вялые руки послов Ванахейма. И поправлял корсет на высокой немаленькой груди.
На Одина в тот момент было страшно смотреть.
Гости, предупрежденные о любви Локи к эксцентричности, все равно выглядели достаточно обескураженными. На переговоры относительно дальнейшей совместной политики Асгарда и Ванахейма Локи пришел в образе женщины, которой дорога только в веселые дома с таким нарядом. Молодые политики смотрели на высокий разрез юбки и плотную ткань чулка, Один смотрел на лицо сына, а Локи успевал смотреть на всех и раздаривать им улыбки, щедро и почти искренне.
Сесть за другой конец стола от отца было самой лучшей идеей.
Что по этому поводу думал Тор, Локи выяснит потом. Это зрелище было приготовлено не только для грозного брата, наверняка дырявящего его взглядом, как и отец. На этот раз Локи позволял каждому лицезреть свое умение обращаться с магией и собственным телом. Хотя второе, как казалось в данный момент, интересовало весь состав делегатов куда больше, чем мастерство Локи. За что тот и собирался мстить.
Повод нужен был лишь для последующей отмашки от брата. Для гадостей себе Локи повода не искал. Он сам всегда находил обманщика. А вот Тор, благодаря большому вниманию Одина, всегда был преисполнен забавными идеями о справедливости и равенстве, из-за которых периодически рожал просто неимоверную ересь. Тор тоже был лжецом, из того разряда, где люди сами верят в то, что они говорят. Хотя отчаянный глупец не был идиотом, и иногда позволял Локи ломать свои стереотипы.
Один учил Тора разрушать и созидать, а Локи - усмирять себя. И хоть до коронации оставалась целая человеческая вечность, никто не сомневался в будущем царе. Он отважно вел за собой народ и приезжал домой победителем, где в тени его безмолвствовал брат.
Сейчас Локи лишь созидал. Невидные нити очарования и магии кружились в постепенно гаснущей тишине. Удивление прошло, а в умах вилась его слабая тень: любопытство. Локи любил политику: обман, притворство и тончайший расчет; сплошные иллюзии, что можно быть честным политиком давно умерли даже в сознании Тора. От вежливой улыбки собеседника могло бросить в холодный пот. Требовалось мастерство искусного лжеца. И если Один так долго продержался на этой шахматной доске, то кто смеет попрекать Локи в желании следовать за отцом?
Ван, сидевший ближе всего к младшему богу, что-то ему втолковывал, яростно жестикулируя и не отрывая взгляда от тонкой шеи и красных губ. Голос лился сладко, ядовито, в зеленых глазах мерцал странный красноватый свет. Ван совсем забыл, что еще вчера скрепил союз с Асгардом, выбрав в себе жены одну из местных жительниц. Она не могла так гибко вести полемику и не вздыхала томно, проводя тонкими пальцами под нижней губой.
Некогда молчавший в своих ледниках народ заговорил, загудел, зашумел. Его голос затих на мгновение и разразился в тишине предложениями и кондициями. Локи понимающе улыбался и не запоминал ничего. Оказавшимся под молотом завоевателя не было смысла ставить свои условия, но был смысл сохранять последние капли гордости и самосознания, которое тонуло в мягком голосе обмана. Один не собирался хоть сколько-нибудь следовать за желаниями гостей. Сначала нужно было утихомирить вновь взбунтовавшего сына.
Локи вновь вздумал играть со всем миром, вырывая из него две составляющих. И собирая осколки, он будет оглядываться на Тора, заставляя того снова корчится в своих идеалах: справедливость или Локи, честность или Локи, искренность или Локи. Мощное противопоставление целой вселенной громовержца сейчас заигрывающее подмигивало ванам, протягивая аккуратную ручку для поцелуя, и вставало из-за стола. Локи просил прощение за то, что ему так рано приходится покидать таких замечательных гостей; он белозубо улыбался и не замечал, что чулок немного сполз с бедра.
Переговоры закончились буквально полчаса спустя.
Тор застал брата в комнате переодевающимся. Локи зачем-то сначала вернул себя в привычную форму, а затем лишь начал снимать позорные вещи. Худую спину утягивал корсет, и из-за плеч талия казалась слишком тонкой. Концы завязок сами потянулись, распуская шнуровку на спине. Они извивались, как змеи, и широкими кольцами опускались на пол, когда магия постепенно угасала в них.
Локи знал о госте еще с тех самых пор, как заходил в зал для переговоров. Он мельком словил взгляд Тора и ухмыльнулся этой жажде справедливости, масштабы которой периодически пугали самого Одина. Но старший сын очень хорошо мог понимать своего брата, где-то на инстинктивном уровне. Звериное чутье.
- И ты скажешь, что просто так напялил сегодня юбку? – произнес Тор.
Локи еле слышно ухмыльнулся, поворачиваясь к брату лицом. Юбка в бедрах давила чуть сильнее, чем если бы он был женщиной. Но Локи-женщина никогда бы не надела мужские брюки, чтобы попортить кровь своему отцу; лучше уж совсем без них идти.
- Я скажу, что ты был не из тех, кому не понравилась эта идея.
Бог обмана переступил лежащий на полу корсет, путаницу из шнурков и замер, уперев руки в бока.
- Скажи, что я неправ, брат, - тепло улыбнулся Локи и тут же сменил улыбку оскалом.
Тор смотрел всегда непонимающе и с сожалением, словно это он провинился перед Одином вместо Локи. Брату было немного наплевать на то, что Тор считает себя ответственным за чужие проступки. Хотя… как можно назвать проступком такой чудесный опыт?
- Ты не прав, - Тор произнес это с расстановкой, беспрерывно следя за Локи. Когда брат так пугающе вдохновлен очередной идеей, его стоило остерегаться.
- Да ладно, - отмахнулся Локи, поморщившись. – Еще скажи, что ваны после этого были против каких-либо условий.
- Мы завершили переговоры только сейчас.
- Через полтора часа, как они начались.
Локи медленно подходил к Тору, одной рукой развязывая шнуровку на боку. Нити были бежевого цвета, они не сильно выделялись на фоне светлой кожи. Разрез на юбке постепенно расширялся, и она опала к ногам Локи в тот момент, когда он подошел к Тору вплотную.
- Ну и что, мой брат? – победно улыбнулся Локи. Было начатую речь Тора прервали за секунду. - Чем ты недоволен? Ваны подчинились без пререканий, как ты и хотел. Тебя возмущает то, что для этого мне пришлось одеть чулки? Так это моя забота. – Локи легко толкнуть Тора в грудь, и тот мгновенно поймал руку.
Ноги бога были одеты в темно-зеленые чулки, и их можно было считать единственной одеждой. На ногах мужчины она смотрелась пошло и неуместно. На ногах брата она просто казалась вызывающей.
- Это забота всего Асграрда! Чтобы наследник на трон появился в такой!.. – возмущение, видимо, было настолько сильным, что оно напрочь стерло все цензурное в речах Тора.
- Ты говоришь, как отец, - враждебно оскалился Локи. – Как будто кто-то пустит меня на трон.
- Ты мой брат, Локи! Я верю, что и ты достоин!..
- И что с того, мой дорогой Тор? – в глазах мелькнул красный отблеск, и на мгновение Тору показалось, что сейчас он выдохнет стужу. – Разве это мешает тебе пялиться на меня?
Пялиться – не то слово. Локи не обладал недюжинной силой, косой саженью в плечах, но сам он был стройным и полностью состоял из тонких и красивых линий. В нем не было смазливости, а лишь изящество и манерность. Эти чулки с незамысловатым плетением по бокам смотрелись на Локи слишком вызывающе, они делали каждый его шаг, каждое движение каким-то извращенным соблазнением. В свете тусклых свечей, когда богу обмана слишком импонировала игра с чужими эмоциями, магия брала свое превосходство, словно заставляя дольше задержать взгляд на обнаженных плечах.
- Я не пялюсь, - Тор посмурнел, отводя взгляд от сильных ног. От того, что брат все видит и замечает, уже не становилось так тоскливо – с этой мыслью Тор свыкся уже давно, но вот сейчас ее подтверждение уже не радовало.
- Пялишься, - на губах Локи снова зазмеилась хитрая ухмылка. – Краснеешь, отводишь взгляд, и снова безотрывно пялишься. А сейчас так медлишь. Ты действуешь вразрез со своими мыслями, Тор… Ты можешь прикоснуться. Хотя…
Рука, которую Тор до этого момента продолжал держать, мягко потянулась вниз, не вырываясь из захвата. Локи положил большую ладонь на свое бедро в темно-зеленом чулке, и Тор, закрыв глаза, тихо выдохнул.
Мир нахлынул жаром, свечи горели слишком ярко, а за окном завывал ветер, собирая дождевые облака в огромную тучу.
- Давай же… - звучал сладко голос рядом, и руку вели выше по оголенной коже. Ощущения были слишком приятными, и густой запах сладкого тлена щекотал ноздри. Сейчас он погибал в своих смятениях, которые всколыхнули прикосновениями, змеиным голосом. – Смелее, Тор…
Тор, зажмурившись, сгреб Локи в охапку. Он водил носом по виску брата, жадно дышал им, заползая ладонью под кромку чулок. И довольные вздохи, жаркий шепот. Все – соблазн, которому противиться Тор не мог. Локи намеренно соблазнял его, доводил. Корсет, юбка, чулки шелестели в сознании собственным сбившимся дыханием. Тор сильнее прижимал к себе Локи, стискивал ладную задницу в ладонях и давился собственной испорченностью, бесчестьем и уступчивостью брату.
Тор задыхался.
- Прекрати!
Локи улыбался безумно, криво, и в глазах было бездумное марево, которое снова начало забирать у Тора остатки сознания.
- Прекрати, - уже тише повторил он.
Когда Тор вышел из комнаты, громко захлопывая за собой дверь, улыбка медленно сползла с лица Локи. Он, шумно выдохнув, прикоснулся к белым точкам шрамов над верхней губой и тихо хмыкнул.
За окном ревела буря.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R
четверг, 22 марта 2012
вторник, 20 марта 2012
вторник, 13 марта 2012
Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 12Глава 12
Стук в дверь заставляет Локи вздрогнуть.
- Господин, - голос Скьёльда глух и как обычно ровен. - Слуга пришел сказать, что вас ждут в обеденном зале. Я могу войти?
Локи не отвечает. Его взгляд устремлен в огонь, которому уже недолго осталось: с каждым мигом языки пламени становятся все меньше, и холод, раньше заставлявший Локи вздрагивать, ныне приветствуем им, как давний друг.
Не получив ответа, Скьёльд осторожно приоткрывает дверь и переступает порог. Тонкие веточки инея, стянувшие выстеленный шкурами пол, тихо хрустят под его сапогами. Изо рта воина вырывается облачко пара.
- Господин?
- Пошли его к ётунам, Скьёльд, - рычит Локи. - Впрочем, ему недалеко идти.
- Святые скалы! - неожиданно тоненьким голоском пищит цверг, высовываясь из-за ноги гвардейца. Он зажимает себе рот руками, совсем мальчишка еще, безбородый, нескладный — необработанный слепок человека, которому по нелепой прихоти даровали жизнь.
Локи чувствует его страх и невольно наслаждается им.
Покои разгромлены. Цветные гобелены, что висели на стенах, сорваны и смяты, тяжелый кованый сундук для вещей валяется в углу с открытым зёвом, скамья сломана, будто кость неприятеля. Багряными отсветами затухающего в камине пламени блестят сквозь слой инея осколки разбитого зеркала. Но даже не это заставляет маленького цверга сжаться так, будто каждым вдохом он рискует навлечь на себя неминуемую кару.
Стены, потолок, разбитая утварь и даже ложе с восседающим на нем Локи и кем-то еще, кого слуге не разглядеть из-за тьмы, покрыты изморозью. Она щетинится ледяными иглами, искрится и дышит холодом Ётунхейма, и чем дальше от умирающего огня, тепла и слабого света, тем сильнее стынет кровь в жилах.
- Кор... - испуганно икает цверг. - Король Эг... вальд ждет вас... в обеден... ном зале. Я пр... провожу.
- Пошел прочь, - цедит сквозь зубы Локи, и каждое его слово, как кинжал под ребра. - Скьёльд!
- Да, господин.
Не дожидаясь приказа, воин хватает цверга за ворот и вышвыривает в коридор. Когда дверь за ним закрывается, в покои возвращается ледяное безмолвие.
Локи делает глубокий вдох и выдыхает морозным ветром.
- Вам нужно поесть, мой принц.
- Замолчи.
Локи поднимает к лицу руку, разглядывая отдающую синевой кожу и бугристые узоры на ней с каким-то отстраненным равнодушием. Еще недавно он стыдился этого своего облика, старался сдерживать позывы ледяной крови, скованный запретом Одина.
Еще недавно он думал, что Тор не считает его чудовищем.
- Он не видел.
- Что?
- Слуга, - уточняет Рауд. - Он не заметил вашего облика. Со страху таращился только в пол.
- Кажется, я велел тебе замолчать.
Рауд поворачивается на спину, чтобы видеть лицо своего господина. Губы у него посинели, на ресницах иней, а на скулах тончайшая корочка льда, но он усмехается, говоря:
- Накажете меня за это, мой принц?
Локи возвращает себе обличье аса, чтобы смахнуть со скул Рауда лед, - прикосновение ётуна может стать для него смертельным.
- Возможно, - отвечает он.
Рауд беззвучно смеется, а затем слизывает выступившую на потрескавшихся от холода губах кровь.
Сколько времени прошло с того мига, как ярость Локи утихла, свернувшись ледяной змеей в груди? Сколько уже Рауд лежит вот так, на его коленях, в объятьях стужи?
Трудно сказать.
Локи закрывает глаза и сводит брови, вспоминая.
Никогда прежде он не видел, чтобы Тор бежал. Тот всегда шел напролом, слишком уверенный в своей силе и правоте, чтобы оглянуться и задуматься о том, не может ли он ошибаться. Но в эту ночь он бежал от собственного брата, от того, во что тот превращается, и Локи вынужден признать: это задело его сильней, чем когда-либо задевали любые торовы подначки или поражения от его руки.
Бешенство сдавило горло тугой петлей и сжимало до тех пор, пока Локи не начал кричать. Дальше была только ярость: слепая, выжигающая. Бесновалось пламя, скрипели камни в стенах, опаленные шкуры на полу корчились в агонии, а Локи рвал и метал, уничтожая все, что попадалось под руку, и в каждой вещи видел лишь лицо Тора.
Тора, который пришел, чтобы взять то, что считал своим. Чтобы сломить сопротивление, завоевать и утвердить свое право. Локи нужно было остановить его, пока он еще мог, пока оставался еще хотя бы шанс решить все по-другому. Но Локи не сделал ничего лишь по одной простой, ясной, как полдень, причине: он и в самом деле хотел прикосновений брата. Осознание этого пришло в тот миг, когда Тор схватил его за затылок и дернул на себя, напористый и яростный, как весенний гром.
Тогда Локи казалось, что брат все поймет.
Пустая, глупая надежда. Она только полоснула по сердцу, мерзавка, не оставив после себя ничего взамен.
Возможно, будь все чуть иначе, Локи лишь посмеялся бы тому, как Тор удирал. Однако он снова ошибся — затеял игру без расчета на то, что сам увлечется ей настолько, что перестанет различать явь и морок. А ведь увлекся. Оттого и сжимались так кулаки, и резало в груди, и кричало и билось в ней что-то острое, незнакомое, больное.
Гвардейцы ворвались в покои почти сразу же, среагировав на шум, но толку от этого было чуть. Пламя вздымалось, послушное ярости Локи, окружало его плотным кольцом, ревя и бушуя и не подпуская никого даже на шаг. Оно спалило бы все, наверное, даже сами камни, будь у него чуть больше времени.
Но Рауд ему помешал. Он прошел сквозь него, перемахнул одним прыжком, закрыв лицо плащом, и схватил занесенную для удара руку Локи.
Кажется, Локи кричал. Кажется, велел убираться прочь и грозил смертью хуже, чем медленное сожжение. Рауд же не произнес ни слова. Только прижал его руки к бокам и притиснул к себе, не давая вырваться.
И пламя опало, растерянное и сбитое с толку, как и его хозяин. Зато на место ему пришла молчаливая стужа.
Локи открывает глаза. Пламя в каменной нише теперь не выше ладони, оно дрожит несмело и зябко, заиндевевшие стены смотрят на него с немым укором. По плечам Рауда пробегает дрожь, его глаза прикрыты.
Холодно, слишком холодно для аса.
Локи делает глубокий вдох, выдыхает и подталкивает Рауда за плечи, принуждая поднять голову с его колен. Слабый хруст инея отмечает движения воина: его плащ, опаленный спизу, припорошен снежной крупой на плечах; на доспехах — разбегающиеся ледяные узоры. Рауд осторожно садится, сжимает и разжимает кулаки, вспоминая, каково это — чувствовать собственные руки. Локи наблюдает за ним с мрачной усмешкой, а затем поворачивается и спускает ноги на пол, чтобы дотянуться до брошенного подле ложа камзола. В облике аса он слаб перед холодом так же, как и они.
- Вы пойдете, мой принц?
Локи неопределенно ведет плечами, застегивая ворот.
Рауд так и не спросил у него, что же случилось здесь этой ночью, и никогда не спросит. Ни один из них не хочет услышать ответ на этот вопрос.
- Глупо отказываться, пока еду тебе подносят не как пленнику. К тому же хочется посмотреть на лицо братца. Быть может, впредь он поостережется напиваться до такого состояния. Впрочем, о чем я? Это же Тор.
Рауд на это не отвечает, да Локи и не ждет от него ответа.
- Скьёльд!
- Да, господин, - дверь отворяется, пропуская гвардейца внутрь.
- Этот дрянной карлик еще здесь?
- Я велел ему убираться, но он вцепился мне в ногу, как краб на побережье. Все причитал, что без Злокозненного ему лучше не возвращаться. Вон, сидит у стены.
- Веди его.
- А ну иди сюда, - грубовато подзывает Скьёльд цверга, скрывшись за приоткрытой дверью. - Господин желает поговорить с тобой.
Карлик влетает в покои носом вперед и валится на пол, кряхтя и потирая зад после пинка.
- Отведешь меня к королю, - приказывает ему Локи. - А затем вернешься к горячему источнику за моими гвардейцами.
- Но, мой принц...
- Дорогу найдешь сам, ты там уже был, - недосказанный протест Рауда Локи отметает небрежным взмахом ладони. - Мне не нужен воин, который едва может держать меч в стылых пальцах. То же касается и тебя, Скьёльд. Можешь не прятать руки под плащом, я знаю, что для такого холода дверь не помеха.
Скьёльд коротко, сдержанно кивает.
- И чтоб прибрались здесь к тому времени, как я вернусь, ясно?
- Все будет исполнено, Злокозненный! - пищит карлик и, отлепив себя от пола, пятится назад в коридор, не поднимая головы.
Локи выходит вслед за ним.
На сей раз карлик ведет его в другую сторону, но Локи начинает считать повороты и запоминать путь быстрей, чем понимает, что это не мешало бы сделать. Внутри у него пусто, как на пепелище: все, что можно, сожжено и повергнуто в прах, и эта пустота делает тело легким, а мысли — восхитительно отстраненными. Но лишь до того момента, как они входят в обеденный зал.
У Тора лицо приговоренного к казни, причем казнь эту, судя по всему, он желал бы провести сам и как можно скорее. Локи не собирается гадать, что послужило тому причиной: расплата за излишек медовухи или же душевные муки, на которые Тор, по мнению Локи, способен так же, как Фандрал — на обет молчания и затворничество. В любом случае Тор этого заслуживал.
Локи не противится разливающемуся в груди злорадству; наоборот, встречает его с мрачным восторгом.
Не сыщется во всех девяти мирах того, кто смог бы выжечь саму суть бога обмана. Даже он сам.
При появлении нового гостя король Эгвальд поднимает свой кубок в знак приветствия — жест, исполненный больше усталой небрежности, нежели должного уважения. Локи отвечает ему кивком не большей степени значимости. В отличие от остальных асов с ним Эгвальд не церемонится, и Локи считает, что вправе ответить ему тем же. Будь здесь Фригг, она бы, конечно, была недовольна столь явным непочтением сына к хозяину пещер, но даже Локи не поручился бы за ее благодушие, узнай она то, что ведомо ему.
За длинным столом гостям отведены те же места, что и на пире, но помимо асов, короля и пары слуг, которые появляются на пару мгновений, чтобы переменить блюда, а затем вновь исчезают, в зале никого, и это заставляет думать, что Эгвальд хочет переговорить с сынами Асгарда без лишних свидетелей.
Впрочем, пока все заняты лишь едой, и Локи решает, что нужно хотя бы сделать вид, что он увлечен тем же, хотя особого аппетита и не испытывает. Едва он опускается на скамью, как Сиф сжимает его запястье под столом в стальной хватке. Сегодня на ней темно-зеленое платье с окаймленным золотой нитью воротником, шею обнимает изумрудное ожерелье, а волосы собраны на затылке в тяжелый пучок под украшенным россыпью драгоценных камней гребнем. Несколько непокорных прядей выбились из прически — Сиф, конечно же, вряд ли сидела спокойно, пока служанки ее причесывали. Покорность и терпение — не ее удел.
Она сильнее сжимает пальцы, и Локи, никогда прежде не знавший ее прикосновений, едва сдерживается, чтобы не скривиться от боли — хватка у девы-воительницы достойна ее титула.
- Как низко — силиться сломать мне руку, даже не попытавшись вызвать на поединок, леди Сиф. Я в тебе разочарован.
- Что? У тебя не язык, а жало, Локи, конечно, нет! - шипит Сиф тихо, но пальцы все же разжимает.
- Тогда к чему такой напор?
- Я все равно уже в долгу перед тобой.
- Не спорю, - хмыкает Локи. Беседа определенно становится интересней. - К слову, новое платье весьма недурно, хотя вырез на груди, пожалуй, чересчур дерзок для девы, не жаждущей излишнего внимания достойных мужей.
- О том и речь, - Сиф сердито поджимает губы. Локи слышит, как слабо стонет ткань под ее пальцами, когда она сжимает лежащие на коленях руки в кулаки. - Это платье — подарок короля, его нельзя отвергнуть, пока мы пользуемся гостеприимством цвергов.
Локи едко усмехается. И впрямь редкое радушие — встретить гостей с топором за спиной. Впрочем, Сиф о том не ведает, а раз так, Локи малодушно позволит себе насладиться ее смятением, пока это возможно.
- Разве это не честь — быть одаренной королем?
- Для меня нет чести в том, чтобы быть обряженной в платье куклой, - отрезает Сиф. - Дай мне свой кинжал. Я не прикоснусь к еде, пока не буду уверена, что в нее ничего не подмешано.
- Впервые вижу, чтобы ты была столь обеспокоена и подозрительна, леди Сиф. Неужто общение со мной так дурно на тебя влияет?
- Если бы мне было дозволено выбирать сейчас, я бы лучше выбрала тебя, Локи, уж поверь, - сердито фыркает Сиф.
Локи становится смешно, но это сумрачное, ядовитое веселье.
- За что же такая немилость?
Сиф бросает на него острый взгляд.
- Служанка, которая помогала мне одеться, обмолвилась ненароком, какой славной госпожой я стану для ее короля. А теперь дай мне кинжал, Локи. Я не отказываюсь от своего долга.
- Я увеличу его вдвое, помни об этом, - ласково предупреждает Локи, и это ласка, которой веет из скованного льдами могильного кургана.
Сиф зябко ведет плечами, но все же берет кинжал с его ладони.
Дальнейшая трапеза проходит в молчании, однако не кажется от этого для Локи более терпимой. После разговора с Сиф он удостаивается пары угрюмых взглядов со стороны короля, но это по большей части смешно, а не угрожающе. Зато взгляды Тора ощущаются совсем иначе. С таким же успехом он, пожалуй, мог бы стоять рядом и давить пальцем Локи на лоб, убирая руку лишь тогда, когда младший брат все-таки поднимал бы на него глаза.
Как в далеком детстве, когда они переглядывались через стол, безмолвно соревнуясь в том, кто не выдержит первым, и зачастую мать просто приказывала им прекратить это баловство. Сейчас же о соревновании не идет и речи.
Упрямое, молчаливое, но бесцельное противостояние. Им нечего делить и нечего завоевывать, каждый просто хочет доказать, что он прав. Правда, суть собственной правоты, думается Локи, оба они представляют весьма смутно. Для этого в самом Локи слишком много обидной злости, а в Торе — самодовольного упрямства.
И все же Тор смотрит на брата. Смотрит, не таясь и отводя взгляд лишь тогда, когда Локи отвечает ему тем же. Это изрядно нервирует.
- Ты не притронулся ни к одному из блюд, Громовержец, - угрюмо басит Эгвальд. - Отчего же?
Тор медлит с ответом ровно столько, сколько это дозволено, а затем произносит:
- Благодарю, король, я сыт вчерашним.
Он мрачен и неприветлив и по-прежнему смотрит лишь на брата.
Локи вскидывается под его взглядом, злость поднимается внутри новой горячей волной.
- Незавидна участь того, кто решил побыть бочкой для медовухи, - ядовито цедит он сквозь стиснутые зубы. - И утро не в радость, и блюда не манят. Или я неправ, брат?
Тор мрачнеет еще больше. Бока золотого кубка под его пальцами беззвучно стонут, сминаемые силой сына Одина.
- Для воина есть вещи и пострашней хмельного тумана поутру.
- Неужели? Не чудовище ли у края его ложа? - слова стекают с языка легко и быстро. Локи нравится их горький привкус. - Или, быть может, и того хуже — воин у ложа чудовища?
- Ты забываешься, брат, - рычит Тор, поднимаясь. Стол жалобно вздрагивает от грохота его кулака, кубок летит на пол.
- Только ли я, Тор? - язвит Локи в ответ. - Ты уверен?
- Прекратите! - Оклик Сиф, как пощечина. И Тор, и Локи замирают, сцепившись взглядами едва ли не до искр. В зале такая тишина, что слышно их тяжелое дыхание. - Да что на вас обоих нашло?
В глотке Тора глухо рокочет далеким громом. Два спелых плода на ближайшем к Локи блюде разворачиваются скрученными в клубок змейками, поднимают крохотные головки и, встав на хвостах, шипят в ответ. Столь острого и нестерпимого желания вцепиться брату в глотку Локи не испытывал уже давно.
- Тор, - рука Огуна сжимает плечо друга. Он предупреждающе качает головой.
Тор недовольно сбрасывает с плеча его ладонь и, шумно выдохнув, опускается на скамью, все еще не разжимая кулаков.
Что ж, не в этот раз.
Не важно.
Локи уверен, что подходящая возможность еще представится.
Только сейчас он замечает, что Эгвальд, откинувшись назад, поглаживает свою рыжую бороду, довольно усмехаясь. Золотые кольца на его косицах тускло поблескивают, но их блеск не сравним с сиянием массивного перстня на руке короля — отлитый из красного золота и украшенный узорами он сжимает указательный палец Эгвальда в кольце чешуйчатого драконьего тела, увенчанного шипастой рогатой головой, невольно приковывая взгляд. Помнится, на пиру этого кольца у короля не было.
- Прошу простить столь неподобающее поведение, Ваше Величество, - напряженно говорит Сиф. - Виной тому избыток хмеля, мне думается.
- Не стоит, милая, - мгновенно смягчается Эгвальд. - Порой мужам надобно говорить напрямую, не таясь.
Да что ты знаешь о прямоте и чести, алчный карлик, хочется сплюнуть Локи. В пещере шамана такие мелочи Эгвальда мало заботили.
- Довольно меда и речей, король. Ты обещал нам показать свои кузницы, - мрачно напоминает ему Тор. - Так веди же.
Эгвальд проглатывает эту дерзость, не моргнув и глазом. Уже одного этого, пожалуй, хватило бы, чтобы заподозрить здесь недобрый умысел, будь Тор чуть умнее и не столь упрям. Но это все пустые грезы. Тор всегда идет напролом, и на этот раз Локи не собирается его одергивать. Отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как братец с ходу врежется лбом в стену? О, нет, такое Локи не пропустит ни за что на свете.
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 12Глава 12
Стук в дверь заставляет Локи вздрогнуть.
- Господин, - голос Скьёльда глух и как обычно ровен. - Слуга пришел сказать, что вас ждут в обеденном зале. Я могу войти?
Локи не отвечает. Его взгляд устремлен в огонь, которому уже недолго осталось: с каждым мигом языки пламени становятся все меньше, и холод, раньше заставлявший Локи вздрагивать, ныне приветствуем им, как давний друг.
Не получив ответа, Скьёльд осторожно приоткрывает дверь и переступает порог. Тонкие веточки инея, стянувшие выстеленный шкурами пол, тихо хрустят под его сапогами. Изо рта воина вырывается облачко пара.
- Господин?
- Пошли его к ётунам, Скьёльд, - рычит Локи. - Впрочем, ему недалеко идти.
- Святые скалы! - неожиданно тоненьким голоском пищит цверг, высовываясь из-за ноги гвардейца. Он зажимает себе рот руками, совсем мальчишка еще, безбородый, нескладный — необработанный слепок человека, которому по нелепой прихоти даровали жизнь.
Локи чувствует его страх и невольно наслаждается им.
Покои разгромлены. Цветные гобелены, что висели на стенах, сорваны и смяты, тяжелый кованый сундук для вещей валяется в углу с открытым зёвом, скамья сломана, будто кость неприятеля. Багряными отсветами затухающего в камине пламени блестят сквозь слой инея осколки разбитого зеркала. Но даже не это заставляет маленького цверга сжаться так, будто каждым вдохом он рискует навлечь на себя неминуемую кару.
Стены, потолок, разбитая утварь и даже ложе с восседающим на нем Локи и кем-то еще, кого слуге не разглядеть из-за тьмы, покрыты изморозью. Она щетинится ледяными иглами, искрится и дышит холодом Ётунхейма, и чем дальше от умирающего огня, тепла и слабого света, тем сильнее стынет кровь в жилах.
- Кор... - испуганно икает цверг. - Король Эг... вальд ждет вас... в обеден... ном зале. Я пр... провожу.
- Пошел прочь, - цедит сквозь зубы Локи, и каждое его слово, как кинжал под ребра. - Скьёльд!
- Да, господин.
Не дожидаясь приказа, воин хватает цверга за ворот и вышвыривает в коридор. Когда дверь за ним закрывается, в покои возвращается ледяное безмолвие.
Локи делает глубокий вдох и выдыхает морозным ветром.
- Вам нужно поесть, мой принц.
- Замолчи.
Локи поднимает к лицу руку, разглядывая отдающую синевой кожу и бугристые узоры на ней с каким-то отстраненным равнодушием. Еще недавно он стыдился этого своего облика, старался сдерживать позывы ледяной крови, скованный запретом Одина.
Еще недавно он думал, что Тор не считает его чудовищем.
- Он не видел.
- Что?
- Слуга, - уточняет Рауд. - Он не заметил вашего облика. Со страху таращился только в пол.
- Кажется, я велел тебе замолчать.
Рауд поворачивается на спину, чтобы видеть лицо своего господина. Губы у него посинели, на ресницах иней, а на скулах тончайшая корочка льда, но он усмехается, говоря:
- Накажете меня за это, мой принц?
Локи возвращает себе обличье аса, чтобы смахнуть со скул Рауда лед, - прикосновение ётуна может стать для него смертельным.
- Возможно, - отвечает он.
Рауд беззвучно смеется, а затем слизывает выступившую на потрескавшихся от холода губах кровь.
Сколько времени прошло с того мига, как ярость Локи утихла, свернувшись ледяной змеей в груди? Сколько уже Рауд лежит вот так, на его коленях, в объятьях стужи?
Трудно сказать.
Локи закрывает глаза и сводит брови, вспоминая.
Никогда прежде он не видел, чтобы Тор бежал. Тот всегда шел напролом, слишком уверенный в своей силе и правоте, чтобы оглянуться и задуматься о том, не может ли он ошибаться. Но в эту ночь он бежал от собственного брата, от того, во что тот превращается, и Локи вынужден признать: это задело его сильней, чем когда-либо задевали любые торовы подначки или поражения от его руки.
Бешенство сдавило горло тугой петлей и сжимало до тех пор, пока Локи не начал кричать. Дальше была только ярость: слепая, выжигающая. Бесновалось пламя, скрипели камни в стенах, опаленные шкуры на полу корчились в агонии, а Локи рвал и метал, уничтожая все, что попадалось под руку, и в каждой вещи видел лишь лицо Тора.
Тора, который пришел, чтобы взять то, что считал своим. Чтобы сломить сопротивление, завоевать и утвердить свое право. Локи нужно было остановить его, пока он еще мог, пока оставался еще хотя бы шанс решить все по-другому. Но Локи не сделал ничего лишь по одной простой, ясной, как полдень, причине: он и в самом деле хотел прикосновений брата. Осознание этого пришло в тот миг, когда Тор схватил его за затылок и дернул на себя, напористый и яростный, как весенний гром.
Тогда Локи казалось, что брат все поймет.
Пустая, глупая надежда. Она только полоснула по сердцу, мерзавка, не оставив после себя ничего взамен.
Возможно, будь все чуть иначе, Локи лишь посмеялся бы тому, как Тор удирал. Однако он снова ошибся — затеял игру без расчета на то, что сам увлечется ей настолько, что перестанет различать явь и морок. А ведь увлекся. Оттого и сжимались так кулаки, и резало в груди, и кричало и билось в ней что-то острое, незнакомое, больное.
Гвардейцы ворвались в покои почти сразу же, среагировав на шум, но толку от этого было чуть. Пламя вздымалось, послушное ярости Локи, окружало его плотным кольцом, ревя и бушуя и не подпуская никого даже на шаг. Оно спалило бы все, наверное, даже сами камни, будь у него чуть больше времени.
Но Рауд ему помешал. Он прошел сквозь него, перемахнул одним прыжком, закрыв лицо плащом, и схватил занесенную для удара руку Локи.
Кажется, Локи кричал. Кажется, велел убираться прочь и грозил смертью хуже, чем медленное сожжение. Рауд же не произнес ни слова. Только прижал его руки к бокам и притиснул к себе, не давая вырваться.
И пламя опало, растерянное и сбитое с толку, как и его хозяин. Зато на место ему пришла молчаливая стужа.
Локи открывает глаза. Пламя в каменной нише теперь не выше ладони, оно дрожит несмело и зябко, заиндевевшие стены смотрят на него с немым укором. По плечам Рауда пробегает дрожь, его глаза прикрыты.
Холодно, слишком холодно для аса.
Локи делает глубокий вдох, выдыхает и подталкивает Рауда за плечи, принуждая поднять голову с его колен. Слабый хруст инея отмечает движения воина: его плащ, опаленный спизу, припорошен снежной крупой на плечах; на доспехах — разбегающиеся ледяные узоры. Рауд осторожно садится, сжимает и разжимает кулаки, вспоминая, каково это — чувствовать собственные руки. Локи наблюдает за ним с мрачной усмешкой, а затем поворачивается и спускает ноги на пол, чтобы дотянуться до брошенного подле ложа камзола. В облике аса он слаб перед холодом так же, как и они.
- Вы пойдете, мой принц?
Локи неопределенно ведет плечами, застегивая ворот.
Рауд так и не спросил у него, что же случилось здесь этой ночью, и никогда не спросит. Ни один из них не хочет услышать ответ на этот вопрос.
- Глупо отказываться, пока еду тебе подносят не как пленнику. К тому же хочется посмотреть на лицо братца. Быть может, впредь он поостережется напиваться до такого состояния. Впрочем, о чем я? Это же Тор.
Рауд на это не отвечает, да Локи и не ждет от него ответа.
- Скьёльд!
- Да, господин, - дверь отворяется, пропуская гвардейца внутрь.
- Этот дрянной карлик еще здесь?
- Я велел ему убираться, но он вцепился мне в ногу, как краб на побережье. Все причитал, что без Злокозненного ему лучше не возвращаться. Вон, сидит у стены.
- Веди его.
- А ну иди сюда, - грубовато подзывает Скьёльд цверга, скрывшись за приоткрытой дверью. - Господин желает поговорить с тобой.
Карлик влетает в покои носом вперед и валится на пол, кряхтя и потирая зад после пинка.
- Отведешь меня к королю, - приказывает ему Локи. - А затем вернешься к горячему источнику за моими гвардейцами.
- Но, мой принц...
- Дорогу найдешь сам, ты там уже был, - недосказанный протест Рауда Локи отметает небрежным взмахом ладони. - Мне не нужен воин, который едва может держать меч в стылых пальцах. То же касается и тебя, Скьёльд. Можешь не прятать руки под плащом, я знаю, что для такого холода дверь не помеха.
Скьёльд коротко, сдержанно кивает.
- И чтоб прибрались здесь к тому времени, как я вернусь, ясно?
- Все будет исполнено, Злокозненный! - пищит карлик и, отлепив себя от пола, пятится назад в коридор, не поднимая головы.
Локи выходит вслед за ним.
На сей раз карлик ведет его в другую сторону, но Локи начинает считать повороты и запоминать путь быстрей, чем понимает, что это не мешало бы сделать. Внутри у него пусто, как на пепелище: все, что можно, сожжено и повергнуто в прах, и эта пустота делает тело легким, а мысли — восхитительно отстраненными. Но лишь до того момента, как они входят в обеденный зал.
У Тора лицо приговоренного к казни, причем казнь эту, судя по всему, он желал бы провести сам и как можно скорее. Локи не собирается гадать, что послужило тому причиной: расплата за излишек медовухи или же душевные муки, на которые Тор, по мнению Локи, способен так же, как Фандрал — на обет молчания и затворничество. В любом случае Тор этого заслуживал.
Локи не противится разливающемуся в груди злорадству; наоборот, встречает его с мрачным восторгом.
Не сыщется во всех девяти мирах того, кто смог бы выжечь саму суть бога обмана. Даже он сам.
При появлении нового гостя король Эгвальд поднимает свой кубок в знак приветствия — жест, исполненный больше усталой небрежности, нежели должного уважения. Локи отвечает ему кивком не большей степени значимости. В отличие от остальных асов с ним Эгвальд не церемонится, и Локи считает, что вправе ответить ему тем же. Будь здесь Фригг, она бы, конечно, была недовольна столь явным непочтением сына к хозяину пещер, но даже Локи не поручился бы за ее благодушие, узнай она то, что ведомо ему.
За длинным столом гостям отведены те же места, что и на пире, но помимо асов, короля и пары слуг, которые появляются на пару мгновений, чтобы переменить блюда, а затем вновь исчезают, в зале никого, и это заставляет думать, что Эгвальд хочет переговорить с сынами Асгарда без лишних свидетелей.
Впрочем, пока все заняты лишь едой, и Локи решает, что нужно хотя бы сделать вид, что он увлечен тем же, хотя особого аппетита и не испытывает. Едва он опускается на скамью, как Сиф сжимает его запястье под столом в стальной хватке. Сегодня на ней темно-зеленое платье с окаймленным золотой нитью воротником, шею обнимает изумрудное ожерелье, а волосы собраны на затылке в тяжелый пучок под украшенным россыпью драгоценных камней гребнем. Несколько непокорных прядей выбились из прически — Сиф, конечно же, вряд ли сидела спокойно, пока служанки ее причесывали. Покорность и терпение — не ее удел.
Она сильнее сжимает пальцы, и Локи, никогда прежде не знавший ее прикосновений, едва сдерживается, чтобы не скривиться от боли — хватка у девы-воительницы достойна ее титула.
- Как низко — силиться сломать мне руку, даже не попытавшись вызвать на поединок, леди Сиф. Я в тебе разочарован.
- Что? У тебя не язык, а жало, Локи, конечно, нет! - шипит Сиф тихо, но пальцы все же разжимает.
- Тогда к чему такой напор?
- Я все равно уже в долгу перед тобой.
- Не спорю, - хмыкает Локи. Беседа определенно становится интересней. - К слову, новое платье весьма недурно, хотя вырез на груди, пожалуй, чересчур дерзок для девы, не жаждущей излишнего внимания достойных мужей.
- О том и речь, - Сиф сердито поджимает губы. Локи слышит, как слабо стонет ткань под ее пальцами, когда она сжимает лежащие на коленях руки в кулаки. - Это платье — подарок короля, его нельзя отвергнуть, пока мы пользуемся гостеприимством цвергов.
Локи едко усмехается. И впрямь редкое радушие — встретить гостей с топором за спиной. Впрочем, Сиф о том не ведает, а раз так, Локи малодушно позволит себе насладиться ее смятением, пока это возможно.
- Разве это не честь — быть одаренной королем?
- Для меня нет чести в том, чтобы быть обряженной в платье куклой, - отрезает Сиф. - Дай мне свой кинжал. Я не прикоснусь к еде, пока не буду уверена, что в нее ничего не подмешано.
- Впервые вижу, чтобы ты была столь обеспокоена и подозрительна, леди Сиф. Неужто общение со мной так дурно на тебя влияет?
- Если бы мне было дозволено выбирать сейчас, я бы лучше выбрала тебя, Локи, уж поверь, - сердито фыркает Сиф.
Локи становится смешно, но это сумрачное, ядовитое веселье.
- За что же такая немилость?
Сиф бросает на него острый взгляд.
- Служанка, которая помогала мне одеться, обмолвилась ненароком, какой славной госпожой я стану для ее короля. А теперь дай мне кинжал, Локи. Я не отказываюсь от своего долга.
- Я увеличу его вдвое, помни об этом, - ласково предупреждает Локи, и это ласка, которой веет из скованного льдами могильного кургана.
Сиф зябко ведет плечами, но все же берет кинжал с его ладони.
Дальнейшая трапеза проходит в молчании, однако не кажется от этого для Локи более терпимой. После разговора с Сиф он удостаивается пары угрюмых взглядов со стороны короля, но это по большей части смешно, а не угрожающе. Зато взгляды Тора ощущаются совсем иначе. С таким же успехом он, пожалуй, мог бы стоять рядом и давить пальцем Локи на лоб, убирая руку лишь тогда, когда младший брат все-таки поднимал бы на него глаза.
Как в далеком детстве, когда они переглядывались через стол, безмолвно соревнуясь в том, кто не выдержит первым, и зачастую мать просто приказывала им прекратить это баловство. Сейчас же о соревновании не идет и речи.
Упрямое, молчаливое, но бесцельное противостояние. Им нечего делить и нечего завоевывать, каждый просто хочет доказать, что он прав. Правда, суть собственной правоты, думается Локи, оба они представляют весьма смутно. Для этого в самом Локи слишком много обидной злости, а в Торе — самодовольного упрямства.
И все же Тор смотрит на брата. Смотрит, не таясь и отводя взгляд лишь тогда, когда Локи отвечает ему тем же. Это изрядно нервирует.
- Ты не притронулся ни к одному из блюд, Громовержец, - угрюмо басит Эгвальд. - Отчего же?
Тор медлит с ответом ровно столько, сколько это дозволено, а затем произносит:
- Благодарю, король, я сыт вчерашним.
Он мрачен и неприветлив и по-прежнему смотрит лишь на брата.
Локи вскидывается под его взглядом, злость поднимается внутри новой горячей волной.
- Незавидна участь того, кто решил побыть бочкой для медовухи, - ядовито цедит он сквозь стиснутые зубы. - И утро не в радость, и блюда не манят. Или я неправ, брат?
Тор мрачнеет еще больше. Бока золотого кубка под его пальцами беззвучно стонут, сминаемые силой сына Одина.
- Для воина есть вещи и пострашней хмельного тумана поутру.
- Неужели? Не чудовище ли у края его ложа? - слова стекают с языка легко и быстро. Локи нравится их горький привкус. - Или, быть может, и того хуже — воин у ложа чудовища?
- Ты забываешься, брат, - рычит Тор, поднимаясь. Стол жалобно вздрагивает от грохота его кулака, кубок летит на пол.
- Только ли я, Тор? - язвит Локи в ответ. - Ты уверен?
- Прекратите! - Оклик Сиф, как пощечина. И Тор, и Локи замирают, сцепившись взглядами едва ли не до искр. В зале такая тишина, что слышно их тяжелое дыхание. - Да что на вас обоих нашло?
В глотке Тора глухо рокочет далеким громом. Два спелых плода на ближайшем к Локи блюде разворачиваются скрученными в клубок змейками, поднимают крохотные головки и, встав на хвостах, шипят в ответ. Столь острого и нестерпимого желания вцепиться брату в глотку Локи не испытывал уже давно.
- Тор, - рука Огуна сжимает плечо друга. Он предупреждающе качает головой.
Тор недовольно сбрасывает с плеча его ладонь и, шумно выдохнув, опускается на скамью, все еще не разжимая кулаков.
Что ж, не в этот раз.
Не важно.
Локи уверен, что подходящая возможность еще представится.
Только сейчас он замечает, что Эгвальд, откинувшись назад, поглаживает свою рыжую бороду, довольно усмехаясь. Золотые кольца на его косицах тускло поблескивают, но их блеск не сравним с сиянием массивного перстня на руке короля — отлитый из красного золота и украшенный узорами он сжимает указательный палец Эгвальда в кольце чешуйчатого драконьего тела, увенчанного шипастой рогатой головой, невольно приковывая взгляд. Помнится, на пиру этого кольца у короля не было.
- Прошу простить столь неподобающее поведение, Ваше Величество, - напряженно говорит Сиф. - Виной тому избыток хмеля, мне думается.
- Не стоит, милая, - мгновенно смягчается Эгвальд. - Порой мужам надобно говорить напрямую, не таясь.
Да что ты знаешь о прямоте и чести, алчный карлик, хочется сплюнуть Локи. В пещере шамана такие мелочи Эгвальда мало заботили.
- Довольно меда и речей, король. Ты обещал нам показать свои кузницы, - мрачно напоминает ему Тор. - Так веди же.
Эгвальд проглатывает эту дерзость, не моргнув и глазом. Уже одного этого, пожалуй, хватило бы, чтобы заподозрить здесь недобрый умысел, будь Тор чуть умнее и не столь упрям. Но это все пустые грезы. Тор всегда идет напролом, и на этот раз Локи не собирается его одергивать. Отказать себе в удовольствии посмотреть на то, как братец с ходу врежется лбом в стену? О, нет, такое Локи не пропустит ни за что на свете.
@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R
суббота, 10 марта 2012
Вся истина в орфографическом словаре, курсе евро и том, как ты смотришь на меня.
Название: Подкроватные монстры
Авторы: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, ER
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Даже боги, вырастая, помнят о своем детстве.
читать дальшеВсе вокруг превратилось в неразбериху. Звон металла застыл в ушах, не пропуская больше ничего. Перед глазами мелькают враги, а молот то и дело раскраивает чей-то череп, оставляя лишь пробитую голову. Кольчуга покрыта чужой кровью вперемешку с собственной. Жарко. Невыносимо жарко. Утопая по колено в грязи и болоте, Тор все равно продолжает укладывать ровным рядом тела, которые когда-то еще были живыми существами, но совсем неразумно поперли на проходящий мимо небольшой отряд. Напоролись.
Рабочая рука чуть подрагивает. Они вот так бьются уже довольно давно. Сиф и Огуна оттеснили к реке, но громовержец за них не переживает. Выживут, ничего не случится. На поляне остался только он и брат, который где-то вдалеке, за спиной, испуская почти змеиное шипение, усиленно работает руками, творя заклинания, а временами используя посох как дубину, вколачивая исполинов в землю.
Тору хочется обернуться, проверить и защитить, но нога скользит по жиже из глины и земли, и он падает, неловко взмахнув руками. Мьельнир отлетает в сторону, отзываясь обиженным гулом. Мужчина пытается подняться, но на грязном склоне, делая резкие движения, это невозможно. Ладони разъезжаются, и он еще сильнее ударяется затылком о землю. Надо встать немедленно, он это понимает. Но усталость имеет свойство накапливаться, а потом оседать на плечах, вдавливая в землю. Прямо как сейчас. Над головой слышится довольный смех, и будущий правитель Асгарда видит мелькнувшую тень приближавшегося противника. Он не успеет закрыться - приходит неожиданное понимание. Но тут же приходит еще одно - совсем рядом, отделенный лишь несколькими десятками тварей, находится Локи. А значит можно на мгновение закрыть глаза, абстрагируясь от шума, от неприятного хлюпанья в сапогах и приближающейся опасности. Тор делает это и улыбается высокому небу.
Локи в очередной раз вскидывает взгляд - и не находит среди серого, черного и синего цветов проблеск солнечного золота. Сердце замирает, пропускает удар, второй - и маг срывается с места. Ближайших тварей разрывает на мелкие ледяные осколки. По щеке острой болью скользит пропущенный удар, но Локи это не волнует. Заклинание уже сформировано, трепещет в ладонях, бьется, просится на волю - и маг отпускает его, со всей своей яростью направляет на врага, посмевшего занести огромный меч над головой упавшего Тора.
Воздух звенит от напряжения, на висках выступают капельки пота, но огромная тварь замирает, леденеет, промерзает до костей самым крепким, нерушимым льдом. Нерушимым изнутри.
Ветер свистит в ушах, и враг падает на землю, рассыпается внезапно не льдом, а пеплом - его сжигает яростный огонь, согревающий Локи изнутри. Маг тяжело дышит, грудь вздымается под легкой кольчугой, глаза горят темным, колдовским огнем. Ладонь, протянутая Тору, ледяная. Холодная.
Убедившись, что брат поднялся на ноги, Локи касается ледяными пальцами его висков - снимает боль от возможного сотрясения. На это уходят мгновения. Ещё миг - на улыбку, немного дрожащую, слабую, невозможную в пылу драки, но Тор её отчетливо видит.
А ещё через пару мгновений Локи растворяется в толпе врагов, огнем и льдом пробивая себе и брату дорогу к друзьям.
Громовержец бросает благодарный взгляд в чужую спину. Он знает, что маг ощутил это, а больше ничего не нужно. Рука, властно вскинутая по направлению к месту падения молота, резко сгибается, и послушный Мьельнир оказывается в ладони. Мужчина делает короткий шаг вперед, вытаскивая обратно Локи, приобнимает за талию, прижимает к себе и наносит сильнейший удар молотом по земле. Яркая вспышка на короткое мгновение ослепляет, но вокруг принцев Асгарда образуется широкое кольцо свободного пространства. Кого-то разорвало на месте, кого-то отшвырнуло в сторону. Подкинув в руке грозное оружие, Тор довольно улыбается, задерживая брата в объятиях лишь на пару секунд дольше, чем это нужно было. Но они взрослые и все понимают. Широкая улыбка играет на губах, когда бог бросается к замершим врагам, чтобы добить их.
***
Сидя на привале, прислонившись спиной к выкорчеванному заклинаниями дереву, старший сын Одина осторожно стягивает тяжелую кольчугу. Морщится при этом, но молчит. Негоже богам выказывать, что им больно. Опустив ее сверху плаща, Тор расстегивает и рубашку, которая в нескольких местах затвердела от крови. Волосы стянуты тугой веревкой. Недалеко, на той же поляне, дремлет Сиф, уставшая и вымотанная. Огун грозно бдит, забравшись на дерево. В голове проносится бредовая мысль, что сейчас воин очень похож на сову. Осталось только глаза выпучить и ухать, помахивая руками. От этого идиотизм Тор тихо смеется, закрыв глаза и запрокинув голову.
Локи смотрит на него, сидя неподалеку, расстелив на земле своё же плащ. Младший из принцев Асгарда понимает, что Тор устал, и этот смех - лишь одно из последствий пережитой драки. Драки, в которой непобедимому Тору пришлось довериться скорости и реакции своего младшего брата.
От мысли о том, что несколько часов назад он, Локи, собственными руками спас жизнь наследнику Асгарда, сердце почему-то пропускает удар, и по венам струится тепло. Не такая уж она и бесполезная, боевая магия, правда, Тор?..
Зеленые глаза медленно тускнеют, на плечи наваливается усталость, пригибает к земле. Сворачиваясь клубочком на тонком плаще, Локи успевает подумать, что когда-то уже чувствовал то же самое, и сон одолевает его, укутывает плотным покрывалом разум.
Локи снится детство.
Он сидит на широкой ступеньке в огромном зале, в руках - толстая пыльная книжка, огромная по сравнению с маленькими изящными ладонями. Задумчивый, отсутствующий взгляд скользит по строчкам, жадно впитывая знания. Сегодня снова новое заклинание - огненная стена. Тонким пальцам пока не дается даже огненный шарик, но Локи упрямо вчитывается в древние руны, пытаясь понять, что делает неправильно. Почему не выходит.
Неподалеку трое ребят постарше пристают к Тору. Светловолосый мальчик странно серьезен - кажется, слова чужих мальчишек действительно задевают его. Он сам их позвал - самолюбие взыграло. Впрочем, Локи его предупреждал.
Пониманию очередной запутанной строки мешает звук удара. Маленький маг морщится - его отвлекают. Он бросает взгляд в сторону драчунов, и изумрудные глаза расширяются в изумлении.
В руках одного из обидчиков Тора он видит узкий и длинный кинжал.
Решение приходит мгновенно. Книга летит вниз со ступеней, а Локи бросается к брату, хватает его за плечо и отталкивает от остальных, вытягивает руки, шепчет заклинание - изученное только что, непонятное, странное... но действенное. Между принцами и их обидчиками вырастает описанная в книге стена огня, подпитанная решимостью Локи, разгорается, шипит, плюется искрами.
Троица исчезает почти мгновенно. Сотрясая замок испуганными воплями.
Локи оборачивается к Тору, вздыхает и берет его за руку.
В покоях маленького мага чисто и прибрано. Тор удивленно вертит головой, ведь ночью, когда он обычно приходит спасать брата от чудовищ из-под кровати, не видно чистоты и уюта просторной комнаты.
Локи аккуратно и старательно обрабатывает его царапины, ссадины и синяки, полученные в драке. В зеленых глазах под напускной серьезностью светится забота.
- Глупый брат. - Локи качает головой и поднимается на ноги. Тор понимает, что надо бы тоже встать и уйти, но подчиняется внезапной прихоти: подходит к брату сзади и заключает в медвежьи объятия.
- Спасибо. - Выдыхает коротко и отпускает, разворачивается и покидает чужие покои, оставив Локи бороться с непрошенной довольной улыбкой.
Дверь закрывается с тихим скрипом.
Тор только-только возвращается с ближайшей речки, где попытался спасти свою рубашку и волосы, когда видит спящего брата. Он, свернувшись в дрожащий комок, чему-то улыбается во сне. Но ему холодно. Громовержец знает это. Подцепив свой плащ, он подходит ближе и опускается на землю, совсем рядом. На чужие плечи ложится алая ткань, после чего мужчина легко подтаскивает к себе хрупкое тело, устраивая на своих руках, прижимая к широкой груди, словно маленького.
Когда Локи проснется, он конечно будет кричать и возмущаться, что совсем не мерз, но Тор прекрасно знает, что это лишь отговорки. Младшенький мерзнет с самого детства. Чаще и сильнее всего, когда спит. Чуть покачивая спящего, бог касается темных волос губами и пропадает в воспоминаниях.
Красться средь ночи по длинным коридорам - занятие не из простых. Но что может сделать светловолосый мальчик, если жуть, как хочет есть. Прямо сейчас. Путь его лежит мимо родительской спальни, спальни брата, обеденного зала, прямиком вниз по лестнице. Первый пункт он миновал легко, на втором же приходится задержаться. Широкая дверь приоткрыта, позволяя заглянуть в темное помещение. Там, на слишком широкой кровати, поверх одеяла, лежит младший брат. Он, обняв плечи руками и подтянув колени к груди, спит. Но при этом тихонько стучат зубы. Он ежится, будто стараясь стать еще меньше.
Тор деловито хмурит тонкие брови и забывает про свой желудок. Заходит и прикрывает за собой тяжелую дверь. Медленно и тихонько подходит к кровати, всматриваясь в искаженное лицо, после чего осторожно забирается и подползает.
- Локи... - Ладошка касается чужого плеча, которое обжигает холодом.
Маг вздрагивает и резко садится, от чего громовержец едва не слетает на пол. Смотрит непонимающе, но с каждой секундой взгляд темнеет и наливается обидой.
- Что ты тут делаешь? - Спрашивает возмущенно, но тихо.
- Ты замерз совсем... - Шепчет маленький бог, касаясь руки брата. - Дрожал.
Тот отшатывается и складывает руки на груди, глядя исподлобья.
- Ничего подобного! Я просто... испугался! Под кроватью живет монстр, вот я и испугался. - Бубнит упрямо, глядя в сторону.
Тор не верит ни единому слову, но ничего не говорит. Лишь только забирается под чужое одеяло, игнорируя удивленный взгляд. Подтягивает к себе подушку и укладывается.
- Тогда я буду спать вот тут и защищать, чтобы монстр не вылез. - Отдергивает второй край одеяла. - Иди сюда.
Лгунишка несколько мгновений внимательно смотрит, но потом подползает и устраивается под теплой тканью. Вздрагивает, когда его притягивают ближе, обнимая осторожно, прижимают к теплой груди.
- Если ты будешь далеко, он тебя утащит. Поэтому надо спать так. - Деловито отвечает Тор и закрывает глаза.
Локи засыпает почти мгновенно, убаюканный теплом, чужим дыханием и присутствием. А его старший брат наблюдает, охраняет. И согревает.
Будущий правитель Асгарда вздрагивает, когда на его руках начинает шевелиться маг. Он просыпается, медленно, выплывает из сна. А Тор судорожно думает, что же сказать, почему он рядом? Монстров тут нет, всех перебили. Но не отпускает, не уходит, лишь поправляет съехавшую с узкого плеча ткань и внимательно смотрит.
Локи протирает глаза и, наконец, понимает, почему ему так тепло, если засыпал он на холодной земле. Тонкие пальцы проходятся по плечу Тора, невесомо поглаживая - Локи думает. Ему не хочется отпускать брата. Не хочется лишаться родного и привычного тепла из-за глупой гордыни.
Необходимость привести себя в порядок наталкивает на интересную мысль.
Локи едва заметно улыбается и прижимается щекой к чужому надежному плечу.
- Мне нужно сходить на озеро. Знаешь, мне кажется, что там тоже водятся монстры. - Зеленые глаза светятся озорством и лукавством. - Не хочешь составить мне компанию?
Тор смеется одними глазами, чуть улыбается, но старается сохранить серьезное выражение лица. Наверное, все эти игры уже давно должны были надоесть братьям, но ничего подобного. Это дает обоим иллюзию самого главного: власти, гордости, независимости. Мужчина предвкушает, как совсем скоро он увидит того Локи, которого так любит. Которым так дорожит, которому доверяет. Без маски и ехидства.
- Там живут ужасные монстры. – Подтверждает он с самым уверенным выражением лица и поднимается на ноги. - Идем.
Он ставит младшего принца на ноги, но не отпускает ледяной ладони, сжимая ее в своей, такой огромной и горячей. Молот и посох остаются на поляне, как обозначение, что они совсем скоро вернуться и искать не надо. Сброшенные плащи стелются по земле: алый по зеленому. А Тор широким шагом направляется в сторону озера, краем глаза отмечая, что Локи совсем не против немного побыть ведомым, хотя бы сейчас. И это дорогого стоит.
Авторы: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: PG
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, ER
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Даже боги, вырастая, помнят о своем детстве.
читать дальшеВсе вокруг превратилось в неразбериху. Звон металла застыл в ушах, не пропуская больше ничего. Перед глазами мелькают враги, а молот то и дело раскраивает чей-то череп, оставляя лишь пробитую голову. Кольчуга покрыта чужой кровью вперемешку с собственной. Жарко. Невыносимо жарко. Утопая по колено в грязи и болоте, Тор все равно продолжает укладывать ровным рядом тела, которые когда-то еще были живыми существами, но совсем неразумно поперли на проходящий мимо небольшой отряд. Напоролись.
Рабочая рука чуть подрагивает. Они вот так бьются уже довольно давно. Сиф и Огуна оттеснили к реке, но громовержец за них не переживает. Выживут, ничего не случится. На поляне остался только он и брат, который где-то вдалеке, за спиной, испуская почти змеиное шипение, усиленно работает руками, творя заклинания, а временами используя посох как дубину, вколачивая исполинов в землю.
Тору хочется обернуться, проверить и защитить, но нога скользит по жиже из глины и земли, и он падает, неловко взмахнув руками. Мьельнир отлетает в сторону, отзываясь обиженным гулом. Мужчина пытается подняться, но на грязном склоне, делая резкие движения, это невозможно. Ладони разъезжаются, и он еще сильнее ударяется затылком о землю. Надо встать немедленно, он это понимает. Но усталость имеет свойство накапливаться, а потом оседать на плечах, вдавливая в землю. Прямо как сейчас. Над головой слышится довольный смех, и будущий правитель Асгарда видит мелькнувшую тень приближавшегося противника. Он не успеет закрыться - приходит неожиданное понимание. Но тут же приходит еще одно - совсем рядом, отделенный лишь несколькими десятками тварей, находится Локи. А значит можно на мгновение закрыть глаза, абстрагируясь от шума, от неприятного хлюпанья в сапогах и приближающейся опасности. Тор делает это и улыбается высокому небу.
Локи в очередной раз вскидывает взгляд - и не находит среди серого, черного и синего цветов проблеск солнечного золота. Сердце замирает, пропускает удар, второй - и маг срывается с места. Ближайших тварей разрывает на мелкие ледяные осколки. По щеке острой болью скользит пропущенный удар, но Локи это не волнует. Заклинание уже сформировано, трепещет в ладонях, бьется, просится на волю - и маг отпускает его, со всей своей яростью направляет на врага, посмевшего занести огромный меч над головой упавшего Тора.
Воздух звенит от напряжения, на висках выступают капельки пота, но огромная тварь замирает, леденеет, промерзает до костей самым крепким, нерушимым льдом. Нерушимым изнутри.
Ветер свистит в ушах, и враг падает на землю, рассыпается внезапно не льдом, а пеплом - его сжигает яростный огонь, согревающий Локи изнутри. Маг тяжело дышит, грудь вздымается под легкой кольчугой, глаза горят темным, колдовским огнем. Ладонь, протянутая Тору, ледяная. Холодная.
Убедившись, что брат поднялся на ноги, Локи касается ледяными пальцами его висков - снимает боль от возможного сотрясения. На это уходят мгновения. Ещё миг - на улыбку, немного дрожащую, слабую, невозможную в пылу драки, но Тор её отчетливо видит.
А ещё через пару мгновений Локи растворяется в толпе врагов, огнем и льдом пробивая себе и брату дорогу к друзьям.
Громовержец бросает благодарный взгляд в чужую спину. Он знает, что маг ощутил это, а больше ничего не нужно. Рука, властно вскинутая по направлению к месту падения молота, резко сгибается, и послушный Мьельнир оказывается в ладони. Мужчина делает короткий шаг вперед, вытаскивая обратно Локи, приобнимает за талию, прижимает к себе и наносит сильнейший удар молотом по земле. Яркая вспышка на короткое мгновение ослепляет, но вокруг принцев Асгарда образуется широкое кольцо свободного пространства. Кого-то разорвало на месте, кого-то отшвырнуло в сторону. Подкинув в руке грозное оружие, Тор довольно улыбается, задерживая брата в объятиях лишь на пару секунд дольше, чем это нужно было. Но они взрослые и все понимают. Широкая улыбка играет на губах, когда бог бросается к замершим врагам, чтобы добить их.
***
Сидя на привале, прислонившись спиной к выкорчеванному заклинаниями дереву, старший сын Одина осторожно стягивает тяжелую кольчугу. Морщится при этом, но молчит. Негоже богам выказывать, что им больно. Опустив ее сверху плаща, Тор расстегивает и рубашку, которая в нескольких местах затвердела от крови. Волосы стянуты тугой веревкой. Недалеко, на той же поляне, дремлет Сиф, уставшая и вымотанная. Огун грозно бдит, забравшись на дерево. В голове проносится бредовая мысль, что сейчас воин очень похож на сову. Осталось только глаза выпучить и ухать, помахивая руками. От этого идиотизм Тор тихо смеется, закрыв глаза и запрокинув голову.
Локи смотрит на него, сидя неподалеку, расстелив на земле своё же плащ. Младший из принцев Асгарда понимает, что Тор устал, и этот смех - лишь одно из последствий пережитой драки. Драки, в которой непобедимому Тору пришлось довериться скорости и реакции своего младшего брата.
От мысли о том, что несколько часов назад он, Локи, собственными руками спас жизнь наследнику Асгарда, сердце почему-то пропускает удар, и по венам струится тепло. Не такая уж она и бесполезная, боевая магия, правда, Тор?..
Зеленые глаза медленно тускнеют, на плечи наваливается усталость, пригибает к земле. Сворачиваясь клубочком на тонком плаще, Локи успевает подумать, что когда-то уже чувствовал то же самое, и сон одолевает его, укутывает плотным покрывалом разум.
Локи снится детство.
Он сидит на широкой ступеньке в огромном зале, в руках - толстая пыльная книжка, огромная по сравнению с маленькими изящными ладонями. Задумчивый, отсутствующий взгляд скользит по строчкам, жадно впитывая знания. Сегодня снова новое заклинание - огненная стена. Тонким пальцам пока не дается даже огненный шарик, но Локи упрямо вчитывается в древние руны, пытаясь понять, что делает неправильно. Почему не выходит.
Неподалеку трое ребят постарше пристают к Тору. Светловолосый мальчик странно серьезен - кажется, слова чужих мальчишек действительно задевают его. Он сам их позвал - самолюбие взыграло. Впрочем, Локи его предупреждал.
Пониманию очередной запутанной строки мешает звук удара. Маленький маг морщится - его отвлекают. Он бросает взгляд в сторону драчунов, и изумрудные глаза расширяются в изумлении.
В руках одного из обидчиков Тора он видит узкий и длинный кинжал.
Решение приходит мгновенно. Книга летит вниз со ступеней, а Локи бросается к брату, хватает его за плечо и отталкивает от остальных, вытягивает руки, шепчет заклинание - изученное только что, непонятное, странное... но действенное. Между принцами и их обидчиками вырастает описанная в книге стена огня, подпитанная решимостью Локи, разгорается, шипит, плюется искрами.
Троица исчезает почти мгновенно. Сотрясая замок испуганными воплями.
Локи оборачивается к Тору, вздыхает и берет его за руку.
В покоях маленького мага чисто и прибрано. Тор удивленно вертит головой, ведь ночью, когда он обычно приходит спасать брата от чудовищ из-под кровати, не видно чистоты и уюта просторной комнаты.
Локи аккуратно и старательно обрабатывает его царапины, ссадины и синяки, полученные в драке. В зеленых глазах под напускной серьезностью светится забота.
- Глупый брат. - Локи качает головой и поднимается на ноги. Тор понимает, что надо бы тоже встать и уйти, но подчиняется внезапной прихоти: подходит к брату сзади и заключает в медвежьи объятия.
- Спасибо. - Выдыхает коротко и отпускает, разворачивается и покидает чужие покои, оставив Локи бороться с непрошенной довольной улыбкой.
Дверь закрывается с тихим скрипом.
Тор только-только возвращается с ближайшей речки, где попытался спасти свою рубашку и волосы, когда видит спящего брата. Он, свернувшись в дрожащий комок, чему-то улыбается во сне. Но ему холодно. Громовержец знает это. Подцепив свой плащ, он подходит ближе и опускается на землю, совсем рядом. На чужие плечи ложится алая ткань, после чего мужчина легко подтаскивает к себе хрупкое тело, устраивая на своих руках, прижимая к широкой груди, словно маленького.
Когда Локи проснется, он конечно будет кричать и возмущаться, что совсем не мерз, но Тор прекрасно знает, что это лишь отговорки. Младшенький мерзнет с самого детства. Чаще и сильнее всего, когда спит. Чуть покачивая спящего, бог касается темных волос губами и пропадает в воспоминаниях.
Красться средь ночи по длинным коридорам - занятие не из простых. Но что может сделать светловолосый мальчик, если жуть, как хочет есть. Прямо сейчас. Путь его лежит мимо родительской спальни, спальни брата, обеденного зала, прямиком вниз по лестнице. Первый пункт он миновал легко, на втором же приходится задержаться. Широкая дверь приоткрыта, позволяя заглянуть в темное помещение. Там, на слишком широкой кровати, поверх одеяла, лежит младший брат. Он, обняв плечи руками и подтянув колени к груди, спит. Но при этом тихонько стучат зубы. Он ежится, будто стараясь стать еще меньше.
Тор деловито хмурит тонкие брови и забывает про свой желудок. Заходит и прикрывает за собой тяжелую дверь. Медленно и тихонько подходит к кровати, всматриваясь в искаженное лицо, после чего осторожно забирается и подползает.
- Локи... - Ладошка касается чужого плеча, которое обжигает холодом.
Маг вздрагивает и резко садится, от чего громовержец едва не слетает на пол. Смотрит непонимающе, но с каждой секундой взгляд темнеет и наливается обидой.
- Что ты тут делаешь? - Спрашивает возмущенно, но тихо.
- Ты замерз совсем... - Шепчет маленький бог, касаясь руки брата. - Дрожал.
Тот отшатывается и складывает руки на груди, глядя исподлобья.
- Ничего подобного! Я просто... испугался! Под кроватью живет монстр, вот я и испугался. - Бубнит упрямо, глядя в сторону.
Тор не верит ни единому слову, но ничего не говорит. Лишь только забирается под чужое одеяло, игнорируя удивленный взгляд. Подтягивает к себе подушку и укладывается.
- Тогда я буду спать вот тут и защищать, чтобы монстр не вылез. - Отдергивает второй край одеяла. - Иди сюда.
Лгунишка несколько мгновений внимательно смотрит, но потом подползает и устраивается под теплой тканью. Вздрагивает, когда его притягивают ближе, обнимая осторожно, прижимают к теплой груди.
- Если ты будешь далеко, он тебя утащит. Поэтому надо спать так. - Деловито отвечает Тор и закрывает глаза.
Локи засыпает почти мгновенно, убаюканный теплом, чужим дыханием и присутствием. А его старший брат наблюдает, охраняет. И согревает.
Будущий правитель Асгарда вздрагивает, когда на его руках начинает шевелиться маг. Он просыпается, медленно, выплывает из сна. А Тор судорожно думает, что же сказать, почему он рядом? Монстров тут нет, всех перебили. Но не отпускает, не уходит, лишь поправляет съехавшую с узкого плеча ткань и внимательно смотрит.
Локи протирает глаза и, наконец, понимает, почему ему так тепло, если засыпал он на холодной земле. Тонкие пальцы проходятся по плечу Тора, невесомо поглаживая - Локи думает. Ему не хочется отпускать брата. Не хочется лишаться родного и привычного тепла из-за глупой гордыни.
Необходимость привести себя в порядок наталкивает на интересную мысль.
Локи едва заметно улыбается и прижимается щекой к чужому надежному плечу.
- Мне нужно сходить на озеро. Знаешь, мне кажется, что там тоже водятся монстры. - Зеленые глаза светятся озорством и лукавством. - Не хочешь составить мне компанию?
Тор смеется одними глазами, чуть улыбается, но старается сохранить серьезное выражение лица. Наверное, все эти игры уже давно должны были надоесть братьям, но ничего подобного. Это дает обоим иллюзию самого главного: власти, гордости, независимости. Мужчина предвкушает, как совсем скоро он увидит того Локи, которого так любит. Которым так дорожит, которому доверяет. Без маски и ехидства.
- Там живут ужасные монстры. – Подтверждает он с самым уверенным выражением лица и поднимается на ноги. - Идем.
Он ставит младшего принца на ноги, но не отпускает ледяной ладони, сжимая ее в своей, такой огромной и горячей. Молот и посох остаются на поляне, как обозначение, что они совсем скоро вернуться и искать не надо. Сброшенные плащи стелются по земле: алый по зеленому. А Тор широким шагом направляется в сторону озера, краем глаза отмечая, что Локи совсем не против немного побыть ведомым, хотя бы сейчас. И это дорогого стоит.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG-13
пятница, 09 марта 2012
Попрошу не хаять мой царственный насест.
Название: Пришел, увидел и попал
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort,
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Коварные планы, или как соблазнить наследника Асгарда.
читать дальшеТяжелая дверь, ведущая в тренировочный зал, оглушительно грохнула о стену, впуская в прохладную темноту разъяренного Локи. Сказать, что младший принц был зол - значило не сказать ничего. Под его гневным взглядом полыхнули и тут же погасли факелы.
- Закрой дверь и смотри внимательно. - Обернувшись к спокойному, как удав, брату, повелитель магии чуть не зашипел от негодования, глядя на его довольное лицо.
Конечно, можно было удержать себя в руках. Можно было спустить Тору откровенные насмешки над магией и её бесполезностью. Можно было. Но...
Это уже перешло всякие границы.
Мягкий полумрак окутывал напряженную фигуру бога, замершего по центру зала с длинным посохом в узких изящных ладонях. Темно-зеленые глаза бросили недовольный взгляд на Тора и скрылись под пушистыми черными ресницами.
Для магии нужна концентрация. Отрицание всех негативных эмоций.
Транс.
Первым зажглось навершие посоха. Неярким, теплым, золотистым цветом. Тонкая светящаяся лоза обвилась вокруг резного дерева, скользнула по запястью замершего мага и будто впиталась в его кожу, рассыпавшись облачком искр. Яркие серебристые огоньки зажглись в глубине черных зрачков.
И Локи сбросил с себя неподвижность, как прозрачное покрывало.
Плавные, уверенные движения ног, рук, ладоней и пальцев - маг как будто кружился в утонченном, изящном танце в паре с самим собой. Навершие посоха чертило в воздухе замысловатые руны, узоры, зачаровывающие взгляд, и тонкая фигурка, затянутая в облегающий черный костюм, была будто подсвечена этим мягким светом.
Локи почти забыл о брате, погрузившись в это упоительное состояние, и в полной тишине половина тренировочных манекенов ярко вспыхнула, осыпавшись пеплом, а другая половина оказалась закована в лед. Для такого колдовства и предназначался магический транс. Для мелких же проказ было достаточно и движения ловких пальцев.
В своем изысканном танце Локи приблизился к Тору, и изумрудные глаза сверкнули торжеством и восторгом.
- Что скажешь, а? - И тихий счастливый смех взлетел под потолок зала.
Послушно замерев у стены, опираясь плечом о дверной косяк, громовержец с улыбкой наблюдал за братом. Подколоть того было проще простого. И Тору это слишком нравилось, чтобы прекратить. Они спорили постоянно и на любые темы. Обычно Локи сдавался и уходил, махнув рукой. Но сегодня его пробрало, когда мужчина упрекнул магию в непрактичности и глупости. И все ради того, чтобы понаблюдать за тренировкой и манипуляции с посохом. Зачем? Тут Тор затруднялся дать ответ. Просто хотелось понаблюдать, как ловко Локи управляется со своим оружием, как легко перекидывает из руки в руку, играючи швыряясь заклинаниями, поражая все цели. Этот необычный и такой манящий танец каждый раз завораживал блондина, лишая любых мыслей. Он на мгновение представил, какого будет целовать эти тонкие запястья, длинные пальцы, нежную кожу...
Мотнув головой, Тор ошарашенно уставился перед собой, смотря уже мимо брата. О чем он только что подумал!?
Локи уже почти закончил свое заклинание, кажется. Что-то зашипело, зашелестело, а когда мужчина сфокусировал взгляд, то обнаружил перед собой чужие, такие манящие и такие красивые губы. Они шевельнулись, изрекая очередную колкость, наверное. Или выказывая превосходство. А громовержец мог только смотреть, не в силах сдвинуться с места. Но вот - наваждение пропало. Моргнув, старший сын Одина резко отшатнулся, едва не протаранив стену собственным затылком. Кое-как справившись с ощущениями, он хмыкнул и довольно улыбнулся.
- Действенно, да вот только пока ты будешь плясать тут... - Большой палец скользнул по горлу. - Прибьют тебя, брат.
Рука ловко вытянула из стоящей рядом доски короткий нож. Секунда - и он уже покачивался, застряв в замерзшей голове истукана, обозначая точное попадание. Будущий правитель Асгарда победно глянул в сторону бога обмана и кивнул, словно бы сам себе.
- Вот так удобнее. - Широкая ладонь на мгновение зарылась в черные волосы, приободряя.
Раньше Тор делал так всегда, но сейчас, непонятно откуда, закралось желание запустить в них еще и вторую руку, зарыться в пряди пальцами, перебирать их. А лучше - коснуться носом и наслаждаться их запахом. А это было совсем ненормально. Резко отдернув руку, громовержец отвел глаза, нащупал ручку двери и резко дернул ее, вываливаясь в коридор. Сердце судорожно и быстро стучало в ушах и в горле, готовое выпрыгнуть. И пока братишка не решил, что все-таки победил и не начал злорадствовать, бог быстрыми тяжелыми шагами направился в сторону комнат. Плащ тихо шелестел по полу, скользя за хозяином. А в голове судорожно метались мысли.
Удивленный поведением брата Локи остался в зале, глядя ему вслед.
- Что это было? - Недоуменно пробормотал он себе под нос, небрежно задувая огонек на своем посохе. Странное и немного суматошное исчезновение Тора даже сгладило из памяти мага очередную насмешку над магией. Кроме того, только сейчас в памяти всплыли странные взгляды брата и его затуманенные раздумьями глаза. В какой же момент насмешка в них превратилась... в восхищение?
Ошарашенный своим открытием, Локи замер, где стоял. Неужели?
Долгие внимательные взгляды. Слишком ласковое прикосновение. И ненормально высокое сердцебиение...
Настроение Локи стремительно взлетело к потолку. Тонкие губы дрогнули в довольной улыбке. Эта теория звучала настолько соблазнительно, что в глубине зеленых глаз ярко зажглись нетерпеливые озорные искры.
И всё же - она нуждалась в проверке.
Шаги бога обмана звонко прозвучали в вечерней тишине дворца, и зал вновь погрузился в темноту.
***
Наполнив кубок до краев изумительным вином из собственных запасов, Локи едва заметно повернул голову, разглядывая брата сквозь прикрытые ресницы. Тор расположился на своем излюбленном месте - на ступенях, а малый зал наполнял гомон веселящихся гостей, за которым никто не заметит маленькой выходки бога хитрости.
Поднявшись со своего места, младший принц, ловко лавируя между выпивающими и танцующими гостями, пробрался к ступеням. И - какая неловкость! - задел высоким сапогом одну из них, покачнулся и рухнул на колени брату, не удержав драгоценного равновесия. Тонкие пальцы вцепились в одежду Тора, а дыхание на миг замерло где-то в районе его груди.
Громовержец, который за всю ночь не сомкнул глаз, подгоняемый разрывающими его мыслями, пытался подремать хотя бы тут, пока полно народу и можно отрешиться. Запрокинув голову, он развалился на ступеньках, игнорируя одну, упирающуюся точно в спину. Ничего не предвещало беды, пока на колени не приземлилось что-то легкое, но требующее к себе внимания. Бог мгновенно вскинулся, распахивая глаза и натыкаясь на чужой взгляд, такой виноватый и осторожный, словно их хозяин опасался, что мужчина осерчает и побьет. Чтобы хоть как-то отвлечься, будущий правитель Асгарда сосредоточил внимания на кубке, который держал, чтобы не расплескать. Медленно, слишком медленно, чем надо, он отставил его на ступени позади и медленно выдохнул. Почему-то стало невыносимо жарко.
- Локи. - Обозначил скорее для себя, чем обращаясь к брату. - Я не замечал раньше за тобой неуклюжести.
Тор старался говорить спокойно и мягко, глядеть куда-нибудь в район лба, но каждый раз возвращался снова на чужие губы. Интересно, они такие же ледяные, как сам Локи? Или наоборот? А если немного прикусить нижнюю, она опухнет? А если...
Мысли снова ушли не туда. Стук сердца, возможно, был слышен всем в зале. Только они почему-то не обращали внимания. Они нет... Но в глубине внимательных глаз Тор увидел интерес и удивление. Неужели что-то понял?
Прочь. Срочно. Прочь. Рывком ссадив брата на ступень рядом, бог грома и молний резко поднялся на ноги, оправил плащ, схватил давно опустевший кубок и бросился прочь из зала, расталкивая гостей, игнорируя удивленные взгляды и чувствуя чужой, сверлящий спину.
Удобно расположившись на ступенях, Локи пригубил терпкое вино из кубка Тора и удовлетворенно улыбнулся самому себе.
Теория подтвердилась на все сто процентов. В таком случае... Пришло время подтвердить её практикой. Пожалуй, начать стоило немедленно.
Недаром ведь древние велели ковать железо, пока оно горячо?
Наполовину опустошив кубок, Локи поднялся на ноги, отряхнул с плаща пару невидимых пылинок и покинул зал.
Дверь в покои Тора была приоткрыта, и бог не удержался от маленькой шалости. Заглянув в комнату, он тихо и вкрадчиво мурлыкнул в темноту:
- Спокойной ночи, брат... - И растворился в коридоре, полностью довольный собой. Ещё бы! Найти слабое место у непобедимого Тора!
Следующие несколько недель обещали быть весьма и весьма интересными.
Услышав ехидный голос позади, Тор еще сильнее выпрямил спину. Сидя на кровати, он был похож на пятую ее ножку, каменный и ровный. Проведя кончиками пальцев по глазам, он выдохнул, медленно и тяжело. Догадался все-таки, паршивец мелкий. Догадался, что в светловолосой голове давно бродят совсем не родственные мысли и желания по поводу одного конкретного бога. Теперь будет подкалывать, испытывать и измываться. Но от этого желания прижать к стене и стереть ликующую улыбку не кулаком, а своими губами, никуда не пропадало. Желание не отпускать и постоянно находиться рядом. Дикое и необузданное. И оно разгоралось в крови, вырываясь наружу. Доиграется, паршивец...
- Чтоб тебя! - Удар кулаком пришелся на столбик кровати, который снесло к противоположной стене, выдрав с корнем.
Узрев, что снова, в который раз, выдрал этот дурацкий столбик, Тор потер пальцами виски. Нужно было срочно что-то делать, чтобы потом не расхлебывать проблемы ни с братом, ни с отцом. Что лучше отобьет это неуместное влечение? Точно, расстояние. А значит надо...
Подскочив на ноги, громовержец резко развернулся и вышел из комнаты, направляясь к лестнице. Нужно было срочно обговорить с отцом место похода, а потом найти Огуна или Фандрала, чтобы завтра же они были готовы.
Через какое-то время по сонным улочкам Асгарда разлетелось гневное: "Огу-у-у-ун!"
***
Тор, щурясь от яркого солнца, еще раз проверил снаряжение, кольчугу, наличие Мьельнира и верных друзей. Хлопнув сонного Фандрала по плечу, едва не снеся его в ров, мужчина прошел к своей лошади и ловко взлетел в седло. Животное недовольно фыркнуло, но лишь переступило на месте, не решаясь скинуть бога. Погладив умную животинку между ушами, он легонько тронул бока пятками, приказывая двигаться вперед. За спиной слышалось бормотание про богов-извергов и друзей-сволочей. Весело улыбнувшись, блондин повернулся и уселся ровно, чтобы выбрать дорогу. Внезапно его взгляд наткнулся на что-то. Вернее на кого-то. Зрачки опасно сузились, а небо тихо загрохотало, собираясь тучами, словно складками.
А Локи лишь ещё раз ласково улыбнулся Сиф, галантно помогая девушке забраться на лошадь. Лишь её ладонь выпустил на несколько секунд позже времени, отведенного дворцовым этикетом. К счастью, с этого ракурса Тор не мог заметить, какими глазами на обманщика смотрела подруга. Лицо младшего принца было буквально освещено улыбкой, напутствия проливались на бедную девушку нескончаемым журчащим ручейком, а зеленые глаза ненавязчиво, но внимательно следили за Тором. Его реакции были столь восхитительны, что Локи не смог удержаться и поцеловал ладошку Сиф, потянувшуюся за поводьями.
- Прошу вас, будьте осторожны.
Вроде бы напутствие для всех... А вроде бы и нет.
Мило улыбнувшись угрюмому брату, Локи развернулся и направился в сторону замка. Свою задачу на сегодня он считал исполненной и даже перевыполненной.
Кожаные ремни тихо заскрипели в руках, сжатые слишком сильно. Дернув их на себя, громовержец заставил коня подняться на дыбы и огласить двор возмущенным ржанием. Вернувшись в ровное положение, он сверкнул глазами в сторону подруги, зло и раздраженно.
- Сиф! Мы сейчас уедем без тебя! Потом поворкуешь! - Хлестнув ни в чем неповинное животное, Тор рванул вперед, стараясь заглушить шум крови в ушах свистом ветра и стуком копыт.
Друзья кричали что-то в спину, но мужчина и слушать ничего не хотел, резко разворачиваясь на поворотах и стараясь как можно быстрее покинуть дом.
Лежа на траве, старший сын Одина смотрел в небо. Там горели сотни, тысячи звезд. Другие планеты, галактики. Столько разных мест. Такая красота, что растягивается на весь небосвод, словно на волшебную карту. Они яркие и такие большие, эти звезды. Протяни руку - и сорвешь парочку. А они не обожгут. Послушно лягут в ладони, спрятавшись ото всех. Ему сейчас тоже хотелось спрятаться. Прошло около недели с тех пор, как они покинули замок Асгарда. Провернув парочку шикарнейших сражений, отряд повернул назад. Они устали и вымотались, но были довольны. Тор провел пальцами по едва затянувшейся ссадине на щеке. Полезно иногда схлопотать, когда отвлекаешься во время боя. Отвлекаешься не по делу, представляя, что делает дома брат. Что бы он предпринял, будь он рядом. Смог бы защититься сам? Или еще бы и остальных защищал? Клинок Фандрала тогда остановил чужую секиру в паре миллиметрах от лица, позволяя только самому кончику царапнуть замечтавшегося бога. Друзья совершенно не понимали, что происходит с Тором. Он стал рассеян, постоянно уходил в себя, мечтательно глядя под ноги или, как сейчас, в небо. Завернувшись в плащ, мужчина закрыл глаза, хотя знал, что выспаться ему совсем не удастся. Во сне, сквозь мрак и отрывки каких-то событий, дорогу найдет Локи. Он будет мучить на протяжении всей ночи, маня своими губами, ладонями, пальцами, глазами и голосом. А когда громовержец протянет руку, то наткнется лишь на пустоту. Потому что брат далеко.
Так далеко…
***
Локи перевернул страницу, замер и негромко выругался, поняв, что решительно ничего из того, что он только что прочитал, не отложилось в памяти.
Бесполезно. В мыслях только несносный глупый брат. Который сегодня возвращается из очередного дурацкого похода.
Захлопнув книгу, Локи закашлялся в облачке поднявшейся вековой пыли и решительно поднялся на ноги.
Через несколько часов действительность перестала казаться ему столь ужасной.
Сидя в любимом кресле брата, Локи бесцельно бродил рассеянным взглядом по страницам первой попавшейся книги. Домашний наряд - простой и элегантный - облегал тело приятным теплом. По тонким губам скользила улыбка, чуть приподнимая их уголки.
Тихий скрип двери, ведущей в покои, выдернул его из задумчивости. Изящные пальцы немного сильнее, чем требовалось, сжали переплет.
- С возвращением. - Негромко и чуть насмешливо, предупреждая чужую реакцию.
Тор вздрогнул, замирая в дверном приеме. Молот с гулким стуком опустился на подставку. Взгляд скользнул по комнате, натыкаясь на чужой - довольный и чуть лукавый. Устало выдохнув, мужчина прошел внутрь, не глядя расстегивая заклепки плаща.
- Ты не ошибся комнатой, брат? - Бог опустился на мягкую кровать, от которой так отвык за время похода. - Твоя - немного дальше.
Громовержец старался не глядеть на такого домашнего и уютного братца, который, как будто нарочно... Вернее, именно нарочно провоцировал и изучал реакцию на свои действия. Откинув испорченный и рваный кусок ткани, Тор повел плечами, разминая их. Надежда, что все эти странные ощущения, что нахлынули в последнее время, исчезнут, умерла, стоило только Локи подать голос. Тугое желание свернулось клубком гремучих змей в животе, отравляя кровь и сознание, требуя немедленно подойти, выпутать из этого чертового наряда, уронить тут же и целовать, пока светлая кожа не станет горячей-горячей от дыхания, от поцелуев. Пока глаза не затянет дымка удовольствия, стирая все ехидные слова с юркого языка. Пока маг не начнет трепетать и метаться под сильными руками, прося большего.
На самом деле Тора пугало не столько то, что он чувствует влечение к мужчине, сколько то, кем был этот самый мужчина. Находясь долгое время в походах, он, естественно, накопил достаточный опыт. Девушки слишком хрупки и слабы для бога грома и молний. Для будущего царя. Но это же Локи! Родной брат, с которым с раннего детства всегда вместе, всегда рядом. Которого защищал, оберегал и веселил, если кто-то обидел.
Проведя ладонями по лицу, мужчина понял, насколько он устал. Волосы спутались, кровь на щеке запеклась, превращаясь в темную и ноющую полоску. Фандралу сейчас хорошо... Он, небось, уже завалился в купальню с тремя-пятью девушками, и наслаждается жизнью. А Тору надо и к отцу сходить, и с делами разобраться. И еще один раздражающий фактор тихо сопит за спиной. Какая там купальня...
Мягко и бесшумно поднявшись на ноги, Локи подошел к кровати. Повинуясь легкому жесту, тяжелая дверь, ведущая в покои, тихо притворилась, и раздался щелчок, отрезавший комнаты от коридора. Улыбнувшись на слегка недоуменный взгляд Тора, маг склонился над ним и уверенно взял за руку ледяными пальцами.
- Мне кажется, я знаю, что тебе сейчас нужно. - Чуть улыбнувшись, Локи потянул брата с кровати, уверенно и упрямо. Дверь в купальню подчинилась очередному невесомому движению руки, отворяясь, и в комнату выползли клубы душистого пара.
Лукавый взгляд изумрудных глаз обратился к замершему Тору.
- Не знаю, как ты, брат, а я собираюсь туда. - Невесомая, легчайшая улыбка - и Локи развернулся, отошел от кровати и исчез в окутанной паром купальне.
Не зря ведь он приказал подготовить её заранее?
Дверь осталась слегка приоткрытой, будто приглашая.
Наклоняясь перед наполненным бассейном, чтобы проверить теплоту воды, Локи уже чувствовал такой знакомый, внимательный и голодный взгляд. Медленно выпрямившись, он стряхнул с тонких пальцев капельки горячей воды и шагнул к брату, замершему возле самой двери, и мягко притворил её, задев чужое плечо.
- Выпустишь всё тепло... - Вкрадчивый голос тихо прошелестел возле самого уха Тора, а в следующее мгновение Локи уже ловко расстегивал его доспехи. Такое лишнее и громкое железо быстро оказалось на полу, и только тогда маг удовлетворенно кивнул сам себе и отошел на пару шагов, будто любуясь результатами своих разрушительных действий. Ароматный пар окутывал затянутую в темное фигуру бога, затуманивая разум.
Под тем же внимательным взглядом Тора Локи развернулся к нему спиной и медленно потянул с плеч тонкую ткань рубашки. Постепенно освобождая из плена идеальную светлую кожу. Позволив темной ткани упасть на пол, молодой бог облизнул пересохшие губы и чуть обернулся, глядя на брата через плечо.
- Тор. - Чуть хрипловатый от внутреннего напряжения, вкрадчивый голос. - Ты всю ночь собрался так простоять?
Все было похоже на один из тех снов, что последнее время мучили громовержца постоянно. Он облизнул потрескавшиеся губы, жадно и голодно следя за каждым движением. А когда провокатор снял с себя такую нужную одежду, небо за окном заволокли тяжелые тучи. Гром ударил раскатисто и тяжело, удаляясь далеко, до самых границ Асгарда. Сверкнуло несколько зарниц, освещая темное помещение спальни.
Тор еще раз облизнулся и стал машинально повторять за братом. Медленно расстегнул пару пуговиц на рубашке и рывком содрал ее с себя. Поведение обманщика совершенно не укладывалось в голове. Ну нельзя выглядеть так сексуально и развратно, не имея ничего за душой. Он же явно понял все, что творилось в голове и груди старшего, но продолжал подстраивать все так, чтобы крышу сносило все сильнее. Нарочно ведь! И неужели сам не понимает, что может накликать на свою... голову много лишних проблем.
Перешагнув через барахло, которое почему-то когда-то носил на себе, громовержец разделся до конца и постарался пройти мимо Локи, не поднимая взгляда и не задев. Вода была горячей и успокаивающей для мышц, но не для головы. Стало только хуже. Напало легкое головокружение - то ли от жары, то ли от ситуации. Тор вошел в воду почти по грудь, наслаждаясь мягкостью и теплом. Он об этом мечтал так долго. Набрав в грудь воздуха, он нырнул с головой, чувствуя, как закололо ссадины и царапины, полученные в бою. Проведя так несколько мгновений и почувствовав себя словно заново родившимся, мужчина вынырнул, убирая ладонями назад мокрые волосы.
И вновь встретился взглядом с насмешливой, лукавой зеленью чужих глаз.
Локи уже успел полностью избавить от одежды, и лишь тонкое полотенце прикрывало его узкие бедра, чудом удерживаясь на худощавом теле. Бог обмана сидел на бортике бассейна, свесив невозможно длинные ноги к воде, и смотрел на брата, и в этом взгляде смешалось все: насмешка, улыбка, желание и странная, щемящая нежность. На краю огромного бассейна было совсем мелко, и изящные пальчики на стройных ногах почти касались дна.
Несмотря на то, что купальню буквально окутывал душистый горячий пар, мурашки все равно волнами разбежались по телу, и Локи зябко повел плечами, не отводя взгляда от брата.
- Холодно... - Отметил он совершенно невозможный в нагретой купальне факт и обнял себя за плечи, с интересом наблюдая, как капельки воды рисуют на сильном теле Тора заманчивые и зачаровывающие взгляд узоры.
А тот очередь за несколько мгновений преодолел разделяющее их расстояние, поднимая тучу брызг. Его совершенно не смущала собственная нагота - своим телом громовержец гордился - в данный момент голова была забита другим. Подлетев к такому манящему и желанному парню, бог, схватив его за руки, рывком столкнул в воду, совсем рядом с собой. Несмотря на разницу в росте, так было явно удобнее прижать к себе напрягшееся тело, положить одну ладонь на щеку, заставляя запрокинуть голову, и приникнуть к ледяным тонким губам. Второй рукой обняв обманщика за плечи, старший сын Одина закрыл глаза, полностью окунаясь в ощущения. Провоцировал? Провоцировал. Доигрался.
Вначале мужчина целовал осторожно, пробуя на вкус, скользя по губам своими, изучая каждую трещинку. Но вскоре этого стало совсем мало. Сделав резкий шаг вперед, прижал чужие бедра к бортику, раздвинув ноги коленом. Воспользовавшись попыткой Локи вдохнуть немного воздуха, юркий язык старшего скользнул в рот, мягко и осторожно, начиная исследовать, касаться везде, куда дотягивается. Тору было невыносимо жарко сейчас. А рядом брат, который мерзнет. Парадокс.
Оторвавшись, громовержец немного отстранился, упираясь своим лбом в чужой, глядя точно в глубину зеленых глаз и опаляя горячим дыханием щеку.
- Прости... - Он дышал часто и быстро, грудь ходила ходуном, а из горла вырывалось едва слышное рычание.
Несмотря на то, что в груди неровно и быстро стучало сердце, а руки судорожно цеплялись за чужие плечи, Локи как-то умудрился временно вернуть самообладание и приподнять тонкую бровь почти столь же невозмутимо, как обычно.
- За что, скажи на милость? - Влажные губы приоткрылись, острый язычок пробежался по ним, притягивая взгляд. Тор был так близко. Соблазнительно, преступно близко, а губы все ещё горели после поцелуя, требовательного и глубокого. Единственный очаг жара во всем ледяном теле.
Хотя нет. Уже не единственный.
Медленно сглотнув, Локи осторожно пошевелился, пытаясь отстранить от себя брата. Слишком сильный контраст - позади ледяной холод бортика, впереди раскаленная кожа Тора.
Сердце стучало, как сумасшедшее. Разве это не было тем, чего он добивался?
Чужая реакция восхищала мага. Собственная - крайне удивила.
Но Локи все же не собирался отступаться от своих планов.
- Тор... - Немного растерянно, немного грустно. Беззащитно и ласково.
Полотенце медленно соскользнуло в воду, обнажая подтянутый живот, узкие бедра и завитки темных волос.
- Мне всё ещё холодно... - Вкрадчиво, в самое ухо.
Широкая ладонь легла на чужие ягодицы, и Тор притянул брата обратно к себе, стараясь уменьшить расстояние между ними. В голове стало совсем пусто, а в ушах сильнее зашумела кровь лишь от одного ощущения ледяной, но гладкой и нежной кожи. Мужчина сделал еще один шаг вперед, плотно прижимая тело к выступающему бортику. Ловким движением он посадил любовника обратно на выступ, чуть разводя его колени, чтобы устроиться между ними. Качнувшись вперед, мазнул губами по открытой шее, осыпая невесомыми поцелуями, словно собирая капли влаги. Но в какой-то момент он грубо укусил, оставляя яркий полукруглый след - свою метку. Отстранившись, он окинул взглядом получившуюся картину, словно оценивая, и коснулся укуса кончиками пальцев. Чуть провел, поглаживая, а после поцеловал туда же, едва ощутимо задевая языком.
Пока поцелуи отвлекали мага, чужие ладони своевольно и свободно изучали стройное и изящное тело, стремясь, кажется, побывать везде. У Тора откровенно сносило крышу при виде растрепанного, распаренного и соблазнительного брата. Он сглотнул вязкую слюну, и свободная ладонь осторожно и медленно, словно спрашивая разрешения, скользнула по животу вниз, задевая и поглаживая чувствительную кожу. Сам бог неотрывно смотрел в зеленые глаза.
Задохнувшись, Локи зажмурился на мгновение, разрывая контакт взглядов, и твердо остановил широкую ладонь.
- Подожди... - Бархатный вкрадчивый голос приласкал слух Тора. - Постой... - Чуть хрипло от эмоций, сдерживаемых с таким трудом.
Изящная ладонь перехватила вторую руку, переплела пальцы и сжалась, не отпуская. Слабый толчок - и Локи немного отстранил брата и спрыгнул в воду, слишком холодную по сравнению с чужими губами. Заглянул в ультрамариновые глаза снизу вверх, пытаясь вложить в светловолосую голову светлую мысль, пробиться сквозь пелену желания.
- Не здесь... - Отчетливо и медленно, просительно, а в глубине изумрудных глаз горит обещание, которое обязательно будет выполнено.
Пользуясь замешательством брата, маг медленно потянул его за собой к подъему, ведущему прочь из бассейна. Позволяя горячим ладоням сильно сжимать холодные тонкие пальцы, а горячим губам - скользить по шее, лицу. Медленно, осторожно, жмурясь от волн мурашек по всему телу, Локи ступал по мокрым плитам пола, чудом оставаясь на ногах - колени дрожали от медленной чувственной ласки, и потолок качался перед глазами.
И все же он поскользнулся - совсем рядом со входом, не дотянув до двери каких-то пару шагов. Неловко пошатнулся, теряя контакт с братом, и полетел навстречу белоснежной мокрой плитке.
Несмотря на то, что Тор совершенно потерялся в ощущениях и реальности, у него хватило и реакции, и скорости резко шагнуть вперед, подхватить падающее тело под спину. Вторая рука с грохотом уперлась в дверной косяк, удерживая на ногах старшего. По инерции его повело вперед, и он снова обжег дыханием губы. Облизнувшись и не отводя взгляда от лица парня, бог чуть улыбнулся.
- Что, ноги не держат? - Рывком вернув обоих в вертикальное положение, громовержец секунду подумал. - Ничего, я помогу...
Чуть наклонившись, мужчина ловко подхватил Локи под бедра и резко поднял, удерживая на весу и глядя снизу вверх. На уровне лица оказалась чужая грудь, которую громовержец и принялся осыпать легкими поцелуями, останавливаясь на сосках: согревая и чуть покусывая. Брат не позволял себе ни звука, но бешеный стук сердца все равно было слышно. И Тору этого было достаточно.
Но и ему было трудно стоять ровно. Срочно нужно было переместиться в более удобное положение. Поэтому, не отрываясь от своего занятия, он осторожно шагнул. И еще раз, на этот раз терзая подтянутый живот и бок, скользя носом по выступающим ребрам.
Локи судорожно, что было сил вцепился в широкие плечи брата, обнимая его за шею и физически чувствуя, как слабеют руки от коварной и жаркой ласки. Мокрую спину обжег сквозняк - просто ледяной после жаркого воздуха купальни, и дыхание на долгий миг замерло в груди, когда маг всем телом вжался в Тора, пытаясь спрятаться от власти холода.
Громовержец покачнулся, на мгновение весь мир замер в ожидании, и оба брата оказались на полу, на исполинской шкуре какого-то белоснежного зверя. Мягкий мех немного смягчил удар, но Локи все равно тихо и придушенно застонал, придавленный тяжелым телом Тора. В голове отчаянно поплыло от контраста температур.
- Тор... - Он только и сумел, что выдохнуть простое и любимое имя.
Бог грома упирался на руки с двух сторон от головы брата. Мышцы проступили, перекатываясь под кожей. Тяжело дыша, он чуть приподнялся, стараясь не сильно давить на распластавшегося парня.
- Прости... - Выдохнул едва слышно и погладил по щеке, убирая за ушко тонкую темную прядь. - Локи...
В твердом грозном голосе, от которого вздрагивает весь замок, была нежность. Синие глаза смотрели внимательно, словно все еще не веря до конца, что рядом не видение, а настоящий бог обмана. Тор поглаживал кончиками пальцев щеки и висок, но больше ничего не предпринимал, несмотря на тянущее возбуждение. Бог выглядел немного растерянно: одно дело поздней ночью, недалеко от отдыхающего лагеря, в темноте и наскоро, а другое - когда под тобой такое желанное и нежное тело, ласковый и чуть насмешливый взгляд, доверчивая улыбка.
Отдышавшись, Локи медленно выдохнул и поднял руку, касаясь мокрых медовых волос, мягко перебирая прядки и собирая с них капельки воды.
- Что, вес набрал на походной еде? Скажешь, что кости тяжелые? - Насмешливо и лукаво, пытаясь снять повисшее в воздухе молчание - неловкое, беспокойное. - Глупый брат...
Прохладный воздух пробрался между телами, скользнул по коже, вызывая волны мурашек. Локи зябко повел плечами и решительно отбросил все сомнения.
Тонкие руки погладили мех, будто лаская, и медленно обвились вокруг сильной шеи, пальцы зарылись в волосы и уверенно потянули вниз. Это был первый поцелуй, затеянный самим магом, и он не разочаровался в своих коварных намерениях, обводя острым язычком чужие горячие губы и требовательно углубляя прикосновение в поисках столь нужного тепла.
Тор резко подхватил под спину и потянул на себя, садясь ровно. От меха становилось только жарче, от чего чувство сюрреалистичности происходящего становилось только сильнее. Он прижал брата к себе, немного приподнимаясь на коленях, чтобы быть повыше, и, несмотря на инициативу брата, иметь хотя бы видимость ведущей роли. Прижимая к своей груди холодное тело, мужчина поглаживал по спине и плечам. Едва касаясь бедер, он резко отдергивал руку, словно не позволяя себе даже думать о чем-то большем. Бог терзал мягкие губы и любовался их легкой припухлостью. Он легонько потягивал темные волосы, чтобы заставить Локи запрокинуть голову, а потом, извиняясь, расчесывал их пальцами. Губы спускались на шею, оставляя яркие темные следы, но неизменно возвращались к губам. Тор хотел согреть, хотя его уже самого била крупная дрожь от желания.
Устав от терзающей тело смеси жара и холода, Локи сделал усилие над собой и перехватил ищущие ладони, крепко сжимая в тонких пальцах чужие запястья. Лукавая улыбка коснулась припухших от поцелуев тонких губ. Поймав тревожный и потемневший ультрамариновый взгляд, маг медленно опустил широкие ладони себе на бедра и вздрогнул от жара, скользнувшего по коже. В зелени глаз отчетливо светились серьезные намерения.
Медленно облизнувшись, Локи за светлую прядь притянул к себе чужую голову и хрипло выдохнул в самое ухо:
- То~ор...
Пользуясь замешательством громовержца, узкие ладони толкнули его в грудь, заставляя откинуться на мягкую шкуру спиной, а сам Локи уже опирался ладонями по обе стороны от его головы и лукаво, вкрадчиво улыбался.
- Кажется, кто-то попался... - Горячее дыхание обожгло удивленно приоткрытые губы, маг накрыл их коротким требовательным поцелуем и одновременно потерся бедрами о чужие бедра, со странной смесью гордости и опасения ощущая растущий интерес брата. И прежде, чем Тор успел как-то отреагировать на подобную наглость, Локи уже целовал его шею, грудь, терзал губами один сосок, покусывая и обводя язычком, и теребил второй, поймав между тонкими пальцами, добиваясь сверхчувствительности к ласковым прикосновениям и сладкой дрожи по всему сильному телу.
Добившись своего, маг поднял взгляд, любуясь открывшейся картиной, и вкрадчиво прошептал, почти мурлыкнул:
- Надеюсь, ты не кончишь только от этого, брат?..
Прогнувшись в спине и едва удерживая себя от того, чтобы впиться обеими ладонями в чужую сумасбродную голову, Тор застонал. Громко и откровенно, не сдерживая ни одного звука, выражая все свое отношение к действиям Локи. Снаружи громыхнуло, громко и тяжело, начиная с тихого стука, заканчивая длинным раскатом, прокатившемся по всему Асгарду. Мужчина впился ладонью в мягкий мех, сжимая его и почти выдирая из геройски добытой шкуры. Вторая рука, несмотря на первоначальное желание, ласково и осторожно зарылась в темные волосы, перебирая их. Громовержец дышал коротко и часто, смотря широко открытыми глазами в потолок.
- Локи... - Тихо и едва слышно, одними губами. - Зачем..?
Последние толики здравого смысла цепляются, чтобы остановить начавшееся безумие. Но один лишь взгляд на расширенные зрачки, на призывно приоткрытые губы - и можно не надеяться, что эти двое могут остановиться. Тор и сам злится на себя за сказанное, поэтому он лишь помотал головой, словно стирая последние несколько секунд. Внимательно вгляделся в чужое лицо и наконец решился:
- Я хочу тебя... Локи. - Сглотнув, он запрокинул голову.
Та мысль, что уже столько времени терзала бога, наконец, сформировалась окончательно и вырвалась наружу. Он уперся затылком в мягкий ковер и прикрыл глаза. С братом нельзя быть уверенным до последнего - шутка это или нет. Поэтому если тот сейчас встанет, рассмеется и уйдет - Тор совсем не удивится. Признав свою слабость, он подписал приговор, решаясь на отчаянный шаг. Он может обрести либо самую чудодейственную и безграничную в мире силу и поддержку или же навсегда сделать себя уязвимым.
Тонкие брови Локи взлетели вверх, изогнулись лукаво и торжествующе, прохладная ладонь медленно огладила чужой живот. Вновь облизнувшись, маг поцеловал брата в солнечное сплетение и просто выдохнул:
- Я знаю.
Губы, отогретые поцелуями, скользнули по напрягшемуся животу вниз, к бедрам, задержались на выступающей косточке, обожгли дыханием, неровным и жарким. Колени мягко скользили на меху, пальцы путались в нем, и лишь губы уверенно наши то, что искали, вобрали в горячий влажный рот, с удовольствием поймав ответ напрягшегося сильного тела. Узкие ладони, проявив мягкую и уверенную силу, прижали к шкуре чужие бедра, ласково поглаживая влажную кожу, отвлекая от того, что творили губы и юркий язычок.
Тор ненавидит Локи за то, что тот постоянно все знает. Тор благодарен ему за то, что он все знает. Иногда важно, чтобы бой или игру вел кто-то другой, а ты оказался ведомым. Закрыть глаза, лечь, раскинуть руки, и плыть туда, куда тебя толкают. Иногда надо позволить себе расслабиться, особенно если на твоих плечах в скоро времени окажется немалая ответственность. Если скоро ты станешь правителем Асгарда.
Мужчина застонал гулко и протяжно, бархатно, долго и словно удивленно. Хорошо, что маг держит и не дает дергаться, ведь так хочется вскинуть бедра, чтобы ближе, чтобы сильнее. Бог закрыл глаза, дыша через сжатые зубы. Грудь ходила ходуном, а сердце стучало о ребра, словно бы стремилось вырваться наружу. Тор на мгновение приподнялся, немного, и рухнул обратно, глухо стукнувшись затылком о пол.
- Локи... - Хрипло выдохнул. Или показалось?
Согнув одно колено, коснулся им чужого плеча, просто чтобы чувствовать чужое присутствие, удостовериться. Мышцы живота напряглись, когда в нем желание начало туго скручиваться в узел, тяжелый и горячий. Тор резко подался вперед, распахнув глаза.
- Стой!
Локи послушно замер, отпустил, облизнул влажные и немного припухшие алые губы - он сам собирался остановиться, не мог устоять перед искушением помучить брата ещё немного.
- Как скажешь... - Губы шевельнулись едва заметно, пальцы огладили сильные бедра, скользнули выше - и Локи ловко оседлал чужой живот, упираясь ладонями в широкую грудь. Взгляды встретились, переплелись - и в зеленых ярко загорелся вызов. Маг будто бы опьянел от происходящего: блестящие глаза, влажные губы, растрепанные волосы, черными завитками спадающие на хрупкие плечи, хмельной и голодный взгляд. Приходилось признать, что и сам Локи оказался подвержен магии прикосновений, взглядов и обещаний, горящих в глубине глаз.
- Смотри внимательно... - Шепнули тонкие губы, и маг приподнялся, разводя ноги на скользкой гладкости меха, провел узкой ладонью по чужой груди, животу и своему бедру. Короткое и действенное заклинание - и пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь распаленного стройного тела, двинулись неловко и замерли. С трудом удерживаясь в вертикальном положении, Локи приглушенно застонал и заставил себя сдвинуться с места, развел пальцы, задыхаясь от странности и неловкости ощущений. Скулы и щеки залил лихорадочный румянец, но маг не отступил от своего плана, и лишь рвано и хрипло дышал, склоняясь все ближе к брату.
- Тор... - Просительно и безотказно. - То~ор...
Завороженный открывшейся картиной, мужчина осторожно коснулся чужой щеки, поглаживая. После чего, подставившись для опоры, поцеловал, отвлекая от происходящего. Кусая за губы и вовлекая язык в отчаянную борьбу. От того, что брат творил, стало невыносимо дышать. Хотелось повалить и взять. Резко и грубо, сжимая запястья в своих, наслаждаться криками-стонами. Но потом нахлынуло осознание, кто рядом. Не какой-то случайный воин, который завтра исчезнет из жизни, а хрупкое и волшебное создание, словно сотворенное из той же магии, что так любит применять.
Вторая рука осторожно прошлась по спине, оглаживая позвоночник, и просяще коснулась там же, перенимая немного масла. Тор дышал в чужую шею, склонившись вперед, чтобы видеть, что делает. Нежно и мягко, изучая, едва ощутимо вначале, проник внутрь. Сам он никогда этим не занимался. Поэтому сейчас старался изучить, понять. Внутри было тесно и жарко, но от этих ощущений в голове словно начало искрить. В подтверждение комнату на пару мгновение осветила яркая ослепляющая молния, ушедшая в землю. Громовержец сглотнул и чуть усилил напор, добавляя второй, а после и третий палец. Он прижимал к себе дрожащее тело, стараясь убедить довериться еще больше, чем до этого.
- Локи... - Благодарно и чуть потеряно.
Поцеловав под изящным ушком, Тор начал двигать рукой чуть быстрее, проникая глубже.
Силы давно оставили Локи, сейчас он держался лишь на доверии к брату, и это чувство соединило их крепче веревок и цепей. Изящные ладони сжимались в медовых волосах, тонкие руки обнимали громовержца за шею, и сам Локи прижимался к широкой груди, чувствуя, как отчаянно стучит сердце, и тихо постанывая от особо точных движений.
- Ты быстро... учишься... - Горячо выдохнул и зажмурился, задыхаясь от переполняющих ощущений. И лишь когда цветные круги перед глазами немного разошлись, а потолок снова начал расплываться, темные пушистые ресницы приподнялись, и в зеленых глазах отразилось подлинное желание - столь непривычная холодному и отстраненному Локи живая, яркая страсть. Невероятным усилием воли он уперся ладонями в сильные плечи и отстранился немного, приподнялся на дрожащих ногах, вынуждая Тора замедлить и вовсе прекратить движение.
- Но до меня тебе... ещё далеко... - Выдохнул тихо, почти прошелестел, но слова уже давно перестали быть важными. Любые слова.
Прикусив губы, Локи сглотнул и медленно опустился, впуская в себя, глубже, ещё глубже, насколько хватило ослабевших сил, и запрокинул голову, задыхаясь, зажмурился до ярких пятен перед глазами, до слез, выступивших в уголках глаз, на кончиках дрожащих ресниц. Тонкие пальцы, сжавшись, оцарапали светлую кожу Тора.
- Помоги... - Шепотом, едва слышно, почти задыхаясь.
Мужчина вцепился пальцами в мех, чтобы не сорваться, не сойти с ума. Узость чужого тела сносила крышу не хуже, чем ласковые поцелуй. Запрокинув голову, он дышал медленно и размеренно, крылья носа немного раздувались от усилий. Прикрыв глаза, он судорожно сглотнул и, наконец, смог отпустить руки.
Подавшись вперед, бог осторожно приобнял и уложил на мягкий ковер, стараясь сильно не двигаться. Выпрямившись, он подцепил чужие ноги под колени, разводя их сильнее, открывая себе доступ. И так будет легче. Широкие ладони мягко провели по внутренним сторонам бедер, чуть щекоча кончиками пальцев влажную кожу. Рука скользнула выше, мягко накрывая возбуждение, осторожно касаясь, изучая.
- Локи... – Он наклонился, открывая еще больше, чтобы поцеловать тепло и коротко, а после двинулся, немного, мягко.
Тор вышел почти полностью и вошел обратно, но медленней, чем это сделал брат. Осторожно, периодически замирая и чуть покачивая бедрами. Он уперся руками в пол, с двух сторон от тела мага, и склонил голову, задевая светлыми прядями вздымающуюся грудь. Облизнув сухие губы, громовержец вошел полностью.
Локи дернулся под ним, вскрикнул тихо, когда по телу прокатилась первая волна удовольствия, и запрокинул голову, заставляя смоляные пряди разметаться по белизне мехов. Красивые узкие ладони приподнялись и опустились на чужие широкие плечи, не стесняясь, маг впился острыми аккуратными коготками в спину брата, пытаясь хоть как-то совладать с захлестнувшими ощущениями. На щеках и высоких скулах ярко пылал румянец, и смотрелся он на бледной коже невероятно соблазнительно.
- Тор... - Губы приоткрылись, притягательно, заманчиво. - Быстрее...
Ему было хорошо. Ему было тепло. Впервые за слишком долгое время ему было тепло по-настоящему, снаружи и изнутри. Рядом с Тором. Рядом с живым огнем, что горит в его храбром и большом сердце, что так упоительно громко стучит в широкой груди, будто пытаясь проломить ребра. И Локи никогда не признается, что Тор - его первый мужчина, первый и единственный - маг чувствует это, отчетливо, ярко, как будто единение с братом подарило ему дар предвидения.
Он и не предполагал, что занимательный эксперимент окончится столь горячо, столь сладко. Не мог даже представить себе, что будет вот так дрожать и выгибаться под тяжестью сильного тела, отдаваться которому так восхитительно приятно. Ему и этой страсти, захлестывающей с головой.
- Тор...
Сам того не осознавая, громовержец послушался, ускоряя темп. Но, несмотря на это, он двигался нежно и осторожно. Закинув одну ногу себе на плечо, коснулся губами чуть выше колена, оставляя несколько ярких следов на нежной чувствительной коже. За окном полыхнуло несколько ярких молний, разбиваемых оглушающим громом. В этом шуме затерялся стук собственного сердца, отзвуки дыхания и громкие стоны. Вторая ладонь двигалась в такт, стараясь продлить и увеличить чужие ощущения. Мышцы начали наливаться каменным напряжением, сковывая движение. В животе тот самый узел, что скрутился в самом начале, начал сжиматься, подводя мужчину к границе самого безумного наслаждения в его жизни. Зажмурившись, он судорожно задышал, ускоряя ласкающую ладонь, чтобы тоже самое почувствовал брат. Припав обратно к стройной ножке, прикусил нежную кожу, а в голове бился один единственный вопрос: " Выйти или нет?.." Не хотелось бы оскорбить чужие чувства, но мысль о том, что придется остановиться, была безумной.
Будто почуяв глупые мысли брата, Локи зашипел что-то и ещё сильнее вцепился в чужие плечи, оставляя на широкой спине глубокие царапины, совершенно не одобряя попыток оставить его наедине с самым оглушающим удовольствием из всех испытанных. Тонкие губы сжались, а затянутые пеленой наслаждения глаза окатили Тора жгучей обидой.
- Не с-смей... - Совершенно по-змеиному выдохнул маг и прижал брата к себе, невозможно, на пределе сил выгибая спину, задыхаясь от волны обжигающего удовольствия. - Даже не думай...
Стройное гибкое тело напряглось, сжимаясь, переживая самую высокую и яркую грань наслаждения, к потолку взлетел громкий стон, и Локи обессиленно откинул голову, задыхаясь от слабости и сладкой боли.
Тор кончил молча, едва слышно дыша. За него все сказала буря снаружи, разбивая особо старые окна, роняя вещи, срывая крыши. Бог лишь сжал ладонью мягкую ткань, что давно уже примялась под весом двух взрослых мужчин. Та тихо затрещала, открывая взору длинную дыру.
Громовержец предельно осторожно вышел из чужого тела и свалился рядом, утыкаясь носом в пушистый мех. Дыша тяжело, он обнял любовника, притягивая к себе, прижимая к влажной груди и втягивая запах темных волос.
- Локи... - Шепнул тихо и обнял второй рукой, не в силах отпустить.
Почему-то осталось легкое чувство вины. Брату было больно. И наследник Одина видел это. Но ничего не мог сделать, когда его взору представало расхристанное тело, горящий и ошалевший взгляд, когда острые ноготки впивались в спину, притягивая ближе.
- Локи... - Повторил еще раз, более уверенно и громко.
А магу отчаянно не хотелось шевелиться. Ещё немного дрожа от пережитых эмоций, он просто привалился к чужой груди, прикрыв глаза, позволив обнимать себя и нежась в тепле сильных, надежных объятий.
- Тор... - Выдохнул тихо и немного хрипло, на ощупь провел ладонью по чужому плечу и спине, погладил поверх свежих глубоких царапин и самодовольно улыбнулся. - Нам нужно вернуться в купальню. - Разум постепенно возвращался к богу, и вместе с ним просыпались рационализм и чистоплотность. Попытавшись вывернуться из железных объятий Тора, маг вздрогнул и вновь прижался к широкой груди, зажмурив мокрые пушистые ресницы. - Я не могу... - Кончики ушей отчаянно покраснели. - Отнеси меня. - Узкая ладошка требовательно уперлась в чужое плечо.
- Может мне теперь еще на тебе жениться? - Буркнул мужчина, однако послушно поднялся, после чего подхватил легкое тело, осторожно придерживая, чтобы не сделать больно. - Как порядочный принц - я теперь обязан.
Улыбка растянула искусанные губы. Осторожно поправив ту самую меховую шкуру, в которую поспешно завернул брата, чтобы тот не успел замерзнуть, Тор зашагал обратно в прогретое помещение, стараясь ступать мягко и плавно, чуть покачивая на своих руках любовника. Плечом открыл дверь, скользнул внутрь, тут же почувствовав жуткую сонливость. Наслаждение, усталость и тепло делали свое дело - сейчас он только опустится в воду, прислонится куда-нибудь и уснет...
Громовержец не видел, как изящная рука затворила за ними дверь. И уж точно не заметил хитро прищуренных и блестящих глаз обманщика.
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Хаул с Лисом в Шляпе и Мьельниром подмышкой
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort,
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Коварные планы, или как соблазнить наследника Асгарда.
читать дальшеТяжелая дверь, ведущая в тренировочный зал, оглушительно грохнула о стену, впуская в прохладную темноту разъяренного Локи. Сказать, что младший принц был зол - значило не сказать ничего. Под его гневным взглядом полыхнули и тут же погасли факелы.
- Закрой дверь и смотри внимательно. - Обернувшись к спокойному, как удав, брату, повелитель магии чуть не зашипел от негодования, глядя на его довольное лицо.
Конечно, можно было удержать себя в руках. Можно было спустить Тору откровенные насмешки над магией и её бесполезностью. Можно было. Но...
Это уже перешло всякие границы.
Мягкий полумрак окутывал напряженную фигуру бога, замершего по центру зала с длинным посохом в узких изящных ладонях. Темно-зеленые глаза бросили недовольный взгляд на Тора и скрылись под пушистыми черными ресницами.
Для магии нужна концентрация. Отрицание всех негативных эмоций.
Транс.
Первым зажглось навершие посоха. Неярким, теплым, золотистым цветом. Тонкая светящаяся лоза обвилась вокруг резного дерева, скользнула по запястью замершего мага и будто впиталась в его кожу, рассыпавшись облачком искр. Яркие серебристые огоньки зажглись в глубине черных зрачков.
И Локи сбросил с себя неподвижность, как прозрачное покрывало.
Плавные, уверенные движения ног, рук, ладоней и пальцев - маг как будто кружился в утонченном, изящном танце в паре с самим собой. Навершие посоха чертило в воздухе замысловатые руны, узоры, зачаровывающие взгляд, и тонкая фигурка, затянутая в облегающий черный костюм, была будто подсвечена этим мягким светом.
Локи почти забыл о брате, погрузившись в это упоительное состояние, и в полной тишине половина тренировочных манекенов ярко вспыхнула, осыпавшись пеплом, а другая половина оказалась закована в лед. Для такого колдовства и предназначался магический транс. Для мелких же проказ было достаточно и движения ловких пальцев.
В своем изысканном танце Локи приблизился к Тору, и изумрудные глаза сверкнули торжеством и восторгом.
- Что скажешь, а? - И тихий счастливый смех взлетел под потолок зала.
Послушно замерев у стены, опираясь плечом о дверной косяк, громовержец с улыбкой наблюдал за братом. Подколоть того было проще простого. И Тору это слишком нравилось, чтобы прекратить. Они спорили постоянно и на любые темы. Обычно Локи сдавался и уходил, махнув рукой. Но сегодня его пробрало, когда мужчина упрекнул магию в непрактичности и глупости. И все ради того, чтобы понаблюдать за тренировкой и манипуляции с посохом. Зачем? Тут Тор затруднялся дать ответ. Просто хотелось понаблюдать, как ловко Локи управляется со своим оружием, как легко перекидывает из руки в руку, играючи швыряясь заклинаниями, поражая все цели. Этот необычный и такой манящий танец каждый раз завораживал блондина, лишая любых мыслей. Он на мгновение представил, какого будет целовать эти тонкие запястья, длинные пальцы, нежную кожу...
Мотнув головой, Тор ошарашенно уставился перед собой, смотря уже мимо брата. О чем он только что подумал!?
Локи уже почти закончил свое заклинание, кажется. Что-то зашипело, зашелестело, а когда мужчина сфокусировал взгляд, то обнаружил перед собой чужие, такие манящие и такие красивые губы. Они шевельнулись, изрекая очередную колкость, наверное. Или выказывая превосходство. А громовержец мог только смотреть, не в силах сдвинуться с места. Но вот - наваждение пропало. Моргнув, старший сын Одина резко отшатнулся, едва не протаранив стену собственным затылком. Кое-как справившись с ощущениями, он хмыкнул и довольно улыбнулся.
- Действенно, да вот только пока ты будешь плясать тут... - Большой палец скользнул по горлу. - Прибьют тебя, брат.
Рука ловко вытянула из стоящей рядом доски короткий нож. Секунда - и он уже покачивался, застряв в замерзшей голове истукана, обозначая точное попадание. Будущий правитель Асгарда победно глянул в сторону бога обмана и кивнул, словно бы сам себе.
- Вот так удобнее. - Широкая ладонь на мгновение зарылась в черные волосы, приободряя.
Раньше Тор делал так всегда, но сейчас, непонятно откуда, закралось желание запустить в них еще и вторую руку, зарыться в пряди пальцами, перебирать их. А лучше - коснуться носом и наслаждаться их запахом. А это было совсем ненормально. Резко отдернув руку, громовержец отвел глаза, нащупал ручку двери и резко дернул ее, вываливаясь в коридор. Сердце судорожно и быстро стучало в ушах и в горле, готовое выпрыгнуть. И пока братишка не решил, что все-таки победил и не начал злорадствовать, бог быстрыми тяжелыми шагами направился в сторону комнат. Плащ тихо шелестел по полу, скользя за хозяином. А в голове судорожно метались мысли.
Удивленный поведением брата Локи остался в зале, глядя ему вслед.
- Что это было? - Недоуменно пробормотал он себе под нос, небрежно задувая огонек на своем посохе. Странное и немного суматошное исчезновение Тора даже сгладило из памяти мага очередную насмешку над магией. Кроме того, только сейчас в памяти всплыли странные взгляды брата и его затуманенные раздумьями глаза. В какой же момент насмешка в них превратилась... в восхищение?
Ошарашенный своим открытием, Локи замер, где стоял. Неужели?
Долгие внимательные взгляды. Слишком ласковое прикосновение. И ненормально высокое сердцебиение...
Настроение Локи стремительно взлетело к потолку. Тонкие губы дрогнули в довольной улыбке. Эта теория звучала настолько соблазнительно, что в глубине зеленых глаз ярко зажглись нетерпеливые озорные искры.
И всё же - она нуждалась в проверке.
Шаги бога обмана звонко прозвучали в вечерней тишине дворца, и зал вновь погрузился в темноту.
***
Наполнив кубок до краев изумительным вином из собственных запасов, Локи едва заметно повернул голову, разглядывая брата сквозь прикрытые ресницы. Тор расположился на своем излюбленном месте - на ступенях, а малый зал наполнял гомон веселящихся гостей, за которым никто не заметит маленькой выходки бога хитрости.
Поднявшись со своего места, младший принц, ловко лавируя между выпивающими и танцующими гостями, пробрался к ступеням. И - какая неловкость! - задел высоким сапогом одну из них, покачнулся и рухнул на колени брату, не удержав драгоценного равновесия. Тонкие пальцы вцепились в одежду Тора, а дыхание на миг замерло где-то в районе его груди.
Громовержец, который за всю ночь не сомкнул глаз, подгоняемый разрывающими его мыслями, пытался подремать хотя бы тут, пока полно народу и можно отрешиться. Запрокинув голову, он развалился на ступеньках, игнорируя одну, упирающуюся точно в спину. Ничего не предвещало беды, пока на колени не приземлилось что-то легкое, но требующее к себе внимания. Бог мгновенно вскинулся, распахивая глаза и натыкаясь на чужой взгляд, такой виноватый и осторожный, словно их хозяин опасался, что мужчина осерчает и побьет. Чтобы хоть как-то отвлечься, будущий правитель Асгарда сосредоточил внимания на кубке, который держал, чтобы не расплескать. Медленно, слишком медленно, чем надо, он отставил его на ступени позади и медленно выдохнул. Почему-то стало невыносимо жарко.
- Локи. - Обозначил скорее для себя, чем обращаясь к брату. - Я не замечал раньше за тобой неуклюжести.
Тор старался говорить спокойно и мягко, глядеть куда-нибудь в район лба, но каждый раз возвращался снова на чужие губы. Интересно, они такие же ледяные, как сам Локи? Или наоборот? А если немного прикусить нижнюю, она опухнет? А если...
Мысли снова ушли не туда. Стук сердца, возможно, был слышен всем в зале. Только они почему-то не обращали внимания. Они нет... Но в глубине внимательных глаз Тор увидел интерес и удивление. Неужели что-то понял?
Прочь. Срочно. Прочь. Рывком ссадив брата на ступень рядом, бог грома и молний резко поднялся на ноги, оправил плащ, схватил давно опустевший кубок и бросился прочь из зала, расталкивая гостей, игнорируя удивленные взгляды и чувствуя чужой, сверлящий спину.
Удобно расположившись на ступенях, Локи пригубил терпкое вино из кубка Тора и удовлетворенно улыбнулся самому себе.
Теория подтвердилась на все сто процентов. В таком случае... Пришло время подтвердить её практикой. Пожалуй, начать стоило немедленно.
Недаром ведь древние велели ковать железо, пока оно горячо?
Наполовину опустошив кубок, Локи поднялся на ноги, отряхнул с плаща пару невидимых пылинок и покинул зал.
Дверь в покои Тора была приоткрыта, и бог не удержался от маленькой шалости. Заглянув в комнату, он тихо и вкрадчиво мурлыкнул в темноту:
- Спокойной ночи, брат... - И растворился в коридоре, полностью довольный собой. Ещё бы! Найти слабое место у непобедимого Тора!
Следующие несколько недель обещали быть весьма и весьма интересными.
Услышав ехидный голос позади, Тор еще сильнее выпрямил спину. Сидя на кровати, он был похож на пятую ее ножку, каменный и ровный. Проведя кончиками пальцев по глазам, он выдохнул, медленно и тяжело. Догадался все-таки, паршивец мелкий. Догадался, что в светловолосой голове давно бродят совсем не родственные мысли и желания по поводу одного конкретного бога. Теперь будет подкалывать, испытывать и измываться. Но от этого желания прижать к стене и стереть ликующую улыбку не кулаком, а своими губами, никуда не пропадало. Желание не отпускать и постоянно находиться рядом. Дикое и необузданное. И оно разгоралось в крови, вырываясь наружу. Доиграется, паршивец...
- Чтоб тебя! - Удар кулаком пришелся на столбик кровати, который снесло к противоположной стене, выдрав с корнем.
Узрев, что снова, в который раз, выдрал этот дурацкий столбик, Тор потер пальцами виски. Нужно было срочно что-то делать, чтобы потом не расхлебывать проблемы ни с братом, ни с отцом. Что лучше отобьет это неуместное влечение? Точно, расстояние. А значит надо...
Подскочив на ноги, громовержец резко развернулся и вышел из комнаты, направляясь к лестнице. Нужно было срочно обговорить с отцом место похода, а потом найти Огуна или Фандрала, чтобы завтра же они были готовы.
Через какое-то время по сонным улочкам Асгарда разлетелось гневное: "Огу-у-у-ун!"
***
Тор, щурясь от яркого солнца, еще раз проверил снаряжение, кольчугу, наличие Мьельнира и верных друзей. Хлопнув сонного Фандрала по плечу, едва не снеся его в ров, мужчина прошел к своей лошади и ловко взлетел в седло. Животное недовольно фыркнуло, но лишь переступило на месте, не решаясь скинуть бога. Погладив умную животинку между ушами, он легонько тронул бока пятками, приказывая двигаться вперед. За спиной слышалось бормотание про богов-извергов и друзей-сволочей. Весело улыбнувшись, блондин повернулся и уселся ровно, чтобы выбрать дорогу. Внезапно его взгляд наткнулся на что-то. Вернее на кого-то. Зрачки опасно сузились, а небо тихо загрохотало, собираясь тучами, словно складками.
А Локи лишь ещё раз ласково улыбнулся Сиф, галантно помогая девушке забраться на лошадь. Лишь её ладонь выпустил на несколько секунд позже времени, отведенного дворцовым этикетом. К счастью, с этого ракурса Тор не мог заметить, какими глазами на обманщика смотрела подруга. Лицо младшего принца было буквально освещено улыбкой, напутствия проливались на бедную девушку нескончаемым журчащим ручейком, а зеленые глаза ненавязчиво, но внимательно следили за Тором. Его реакции были столь восхитительны, что Локи не смог удержаться и поцеловал ладошку Сиф, потянувшуюся за поводьями.
- Прошу вас, будьте осторожны.
Вроде бы напутствие для всех... А вроде бы и нет.
Мило улыбнувшись угрюмому брату, Локи развернулся и направился в сторону замка. Свою задачу на сегодня он считал исполненной и даже перевыполненной.
Кожаные ремни тихо заскрипели в руках, сжатые слишком сильно. Дернув их на себя, громовержец заставил коня подняться на дыбы и огласить двор возмущенным ржанием. Вернувшись в ровное положение, он сверкнул глазами в сторону подруги, зло и раздраженно.
- Сиф! Мы сейчас уедем без тебя! Потом поворкуешь! - Хлестнув ни в чем неповинное животное, Тор рванул вперед, стараясь заглушить шум крови в ушах свистом ветра и стуком копыт.
Друзья кричали что-то в спину, но мужчина и слушать ничего не хотел, резко разворачиваясь на поворотах и стараясь как можно быстрее покинуть дом.
Лежа на траве, старший сын Одина смотрел в небо. Там горели сотни, тысячи звезд. Другие планеты, галактики. Столько разных мест. Такая красота, что растягивается на весь небосвод, словно на волшебную карту. Они яркие и такие большие, эти звезды. Протяни руку - и сорвешь парочку. А они не обожгут. Послушно лягут в ладони, спрятавшись ото всех. Ему сейчас тоже хотелось спрятаться. Прошло около недели с тех пор, как они покинули замок Асгарда. Провернув парочку шикарнейших сражений, отряд повернул назад. Они устали и вымотались, но были довольны. Тор провел пальцами по едва затянувшейся ссадине на щеке. Полезно иногда схлопотать, когда отвлекаешься во время боя. Отвлекаешься не по делу, представляя, что делает дома брат. Что бы он предпринял, будь он рядом. Смог бы защититься сам? Или еще бы и остальных защищал? Клинок Фандрала тогда остановил чужую секиру в паре миллиметрах от лица, позволяя только самому кончику царапнуть замечтавшегося бога. Друзья совершенно не понимали, что происходит с Тором. Он стал рассеян, постоянно уходил в себя, мечтательно глядя под ноги или, как сейчас, в небо. Завернувшись в плащ, мужчина закрыл глаза, хотя знал, что выспаться ему совсем не удастся. Во сне, сквозь мрак и отрывки каких-то событий, дорогу найдет Локи. Он будет мучить на протяжении всей ночи, маня своими губами, ладонями, пальцами, глазами и голосом. А когда громовержец протянет руку, то наткнется лишь на пустоту. Потому что брат далеко.
Так далеко…
***
Локи перевернул страницу, замер и негромко выругался, поняв, что решительно ничего из того, что он только что прочитал, не отложилось в памяти.
Бесполезно. В мыслях только несносный глупый брат. Который сегодня возвращается из очередного дурацкого похода.
Захлопнув книгу, Локи закашлялся в облачке поднявшейся вековой пыли и решительно поднялся на ноги.
Через несколько часов действительность перестала казаться ему столь ужасной.
Сидя в любимом кресле брата, Локи бесцельно бродил рассеянным взглядом по страницам первой попавшейся книги. Домашний наряд - простой и элегантный - облегал тело приятным теплом. По тонким губам скользила улыбка, чуть приподнимая их уголки.
Тихий скрип двери, ведущей в покои, выдернул его из задумчивости. Изящные пальцы немного сильнее, чем требовалось, сжали переплет.
- С возвращением. - Негромко и чуть насмешливо, предупреждая чужую реакцию.
Тор вздрогнул, замирая в дверном приеме. Молот с гулким стуком опустился на подставку. Взгляд скользнул по комнате, натыкаясь на чужой - довольный и чуть лукавый. Устало выдохнув, мужчина прошел внутрь, не глядя расстегивая заклепки плаща.
- Ты не ошибся комнатой, брат? - Бог опустился на мягкую кровать, от которой так отвык за время похода. - Твоя - немного дальше.
Громовержец старался не глядеть на такого домашнего и уютного братца, который, как будто нарочно... Вернее, именно нарочно провоцировал и изучал реакцию на свои действия. Откинув испорченный и рваный кусок ткани, Тор повел плечами, разминая их. Надежда, что все эти странные ощущения, что нахлынули в последнее время, исчезнут, умерла, стоило только Локи подать голос. Тугое желание свернулось клубком гремучих змей в животе, отравляя кровь и сознание, требуя немедленно подойти, выпутать из этого чертового наряда, уронить тут же и целовать, пока светлая кожа не станет горячей-горячей от дыхания, от поцелуев. Пока глаза не затянет дымка удовольствия, стирая все ехидные слова с юркого языка. Пока маг не начнет трепетать и метаться под сильными руками, прося большего.
На самом деле Тора пугало не столько то, что он чувствует влечение к мужчине, сколько то, кем был этот самый мужчина. Находясь долгое время в походах, он, естественно, накопил достаточный опыт. Девушки слишком хрупки и слабы для бога грома и молний. Для будущего царя. Но это же Локи! Родной брат, с которым с раннего детства всегда вместе, всегда рядом. Которого защищал, оберегал и веселил, если кто-то обидел.
Проведя ладонями по лицу, мужчина понял, насколько он устал. Волосы спутались, кровь на щеке запеклась, превращаясь в темную и ноющую полоску. Фандралу сейчас хорошо... Он, небось, уже завалился в купальню с тремя-пятью девушками, и наслаждается жизнью. А Тору надо и к отцу сходить, и с делами разобраться. И еще один раздражающий фактор тихо сопит за спиной. Какая там купальня...
Мягко и бесшумно поднявшись на ноги, Локи подошел к кровати. Повинуясь легкому жесту, тяжелая дверь, ведущая в покои, тихо притворилась, и раздался щелчок, отрезавший комнаты от коридора. Улыбнувшись на слегка недоуменный взгляд Тора, маг склонился над ним и уверенно взял за руку ледяными пальцами.
- Мне кажется, я знаю, что тебе сейчас нужно. - Чуть улыбнувшись, Локи потянул брата с кровати, уверенно и упрямо. Дверь в купальню подчинилась очередному невесомому движению руки, отворяясь, и в комнату выползли клубы душистого пара.
Лукавый взгляд изумрудных глаз обратился к замершему Тору.
- Не знаю, как ты, брат, а я собираюсь туда. - Невесомая, легчайшая улыбка - и Локи развернулся, отошел от кровати и исчез в окутанной паром купальне.
Не зря ведь он приказал подготовить её заранее?
Дверь осталась слегка приоткрытой, будто приглашая.
Наклоняясь перед наполненным бассейном, чтобы проверить теплоту воды, Локи уже чувствовал такой знакомый, внимательный и голодный взгляд. Медленно выпрямившись, он стряхнул с тонких пальцев капельки горячей воды и шагнул к брату, замершему возле самой двери, и мягко притворил её, задев чужое плечо.
- Выпустишь всё тепло... - Вкрадчивый голос тихо прошелестел возле самого уха Тора, а в следующее мгновение Локи уже ловко расстегивал его доспехи. Такое лишнее и громкое железо быстро оказалось на полу, и только тогда маг удовлетворенно кивнул сам себе и отошел на пару шагов, будто любуясь результатами своих разрушительных действий. Ароматный пар окутывал затянутую в темное фигуру бога, затуманивая разум.
Под тем же внимательным взглядом Тора Локи развернулся к нему спиной и медленно потянул с плеч тонкую ткань рубашки. Постепенно освобождая из плена идеальную светлую кожу. Позволив темной ткани упасть на пол, молодой бог облизнул пересохшие губы и чуть обернулся, глядя на брата через плечо.
- Тор. - Чуть хрипловатый от внутреннего напряжения, вкрадчивый голос. - Ты всю ночь собрался так простоять?
Все было похоже на один из тех снов, что последнее время мучили громовержца постоянно. Он облизнул потрескавшиеся губы, жадно и голодно следя за каждым движением. А когда провокатор снял с себя такую нужную одежду, небо за окном заволокли тяжелые тучи. Гром ударил раскатисто и тяжело, удаляясь далеко, до самых границ Асгарда. Сверкнуло несколько зарниц, освещая темное помещение спальни.
Тор еще раз облизнулся и стал машинально повторять за братом. Медленно расстегнул пару пуговиц на рубашке и рывком содрал ее с себя. Поведение обманщика совершенно не укладывалось в голове. Ну нельзя выглядеть так сексуально и развратно, не имея ничего за душой. Он же явно понял все, что творилось в голове и груди старшего, но продолжал подстраивать все так, чтобы крышу сносило все сильнее. Нарочно ведь! И неужели сам не понимает, что может накликать на свою... голову много лишних проблем.
Перешагнув через барахло, которое почему-то когда-то носил на себе, громовержец разделся до конца и постарался пройти мимо Локи, не поднимая взгляда и не задев. Вода была горячей и успокаивающей для мышц, но не для головы. Стало только хуже. Напало легкое головокружение - то ли от жары, то ли от ситуации. Тор вошел в воду почти по грудь, наслаждаясь мягкостью и теплом. Он об этом мечтал так долго. Набрав в грудь воздуха, он нырнул с головой, чувствуя, как закололо ссадины и царапины, полученные в бою. Проведя так несколько мгновений и почувствовав себя словно заново родившимся, мужчина вынырнул, убирая ладонями назад мокрые волосы.
И вновь встретился взглядом с насмешливой, лукавой зеленью чужих глаз.
Локи уже успел полностью избавить от одежды, и лишь тонкое полотенце прикрывало его узкие бедра, чудом удерживаясь на худощавом теле. Бог обмана сидел на бортике бассейна, свесив невозможно длинные ноги к воде, и смотрел на брата, и в этом взгляде смешалось все: насмешка, улыбка, желание и странная, щемящая нежность. На краю огромного бассейна было совсем мелко, и изящные пальчики на стройных ногах почти касались дна.
Несмотря на то, что купальню буквально окутывал душистый горячий пар, мурашки все равно волнами разбежались по телу, и Локи зябко повел плечами, не отводя взгляда от брата.
- Холодно... - Отметил он совершенно невозможный в нагретой купальне факт и обнял себя за плечи, с интересом наблюдая, как капельки воды рисуют на сильном теле Тора заманчивые и зачаровывающие взгляд узоры.
А тот очередь за несколько мгновений преодолел разделяющее их расстояние, поднимая тучу брызг. Его совершенно не смущала собственная нагота - своим телом громовержец гордился - в данный момент голова была забита другим. Подлетев к такому манящему и желанному парню, бог, схватив его за руки, рывком столкнул в воду, совсем рядом с собой. Несмотря на разницу в росте, так было явно удобнее прижать к себе напрягшееся тело, положить одну ладонь на щеку, заставляя запрокинуть голову, и приникнуть к ледяным тонким губам. Второй рукой обняв обманщика за плечи, старший сын Одина закрыл глаза, полностью окунаясь в ощущения. Провоцировал? Провоцировал. Доигрался.
Вначале мужчина целовал осторожно, пробуя на вкус, скользя по губам своими, изучая каждую трещинку. Но вскоре этого стало совсем мало. Сделав резкий шаг вперед, прижал чужие бедра к бортику, раздвинув ноги коленом. Воспользовавшись попыткой Локи вдохнуть немного воздуха, юркий язык старшего скользнул в рот, мягко и осторожно, начиная исследовать, касаться везде, куда дотягивается. Тору было невыносимо жарко сейчас. А рядом брат, который мерзнет. Парадокс.
Оторвавшись, громовержец немного отстранился, упираясь своим лбом в чужой, глядя точно в глубину зеленых глаз и опаляя горячим дыханием щеку.
- Прости... - Он дышал часто и быстро, грудь ходила ходуном, а из горла вырывалось едва слышное рычание.
Несмотря на то, что в груди неровно и быстро стучало сердце, а руки судорожно цеплялись за чужие плечи, Локи как-то умудрился временно вернуть самообладание и приподнять тонкую бровь почти столь же невозмутимо, как обычно.
- За что, скажи на милость? - Влажные губы приоткрылись, острый язычок пробежался по ним, притягивая взгляд. Тор был так близко. Соблазнительно, преступно близко, а губы все ещё горели после поцелуя, требовательного и глубокого. Единственный очаг жара во всем ледяном теле.
Хотя нет. Уже не единственный.
Медленно сглотнув, Локи осторожно пошевелился, пытаясь отстранить от себя брата. Слишком сильный контраст - позади ледяной холод бортика, впереди раскаленная кожа Тора.
Сердце стучало, как сумасшедшее. Разве это не было тем, чего он добивался?
Чужая реакция восхищала мага. Собственная - крайне удивила.
Но Локи все же не собирался отступаться от своих планов.
- Тор... - Немного растерянно, немного грустно. Беззащитно и ласково.
Полотенце медленно соскользнуло в воду, обнажая подтянутый живот, узкие бедра и завитки темных волос.
- Мне всё ещё холодно... - Вкрадчиво, в самое ухо.
Широкая ладонь легла на чужие ягодицы, и Тор притянул брата обратно к себе, стараясь уменьшить расстояние между ними. В голове стало совсем пусто, а в ушах сильнее зашумела кровь лишь от одного ощущения ледяной, но гладкой и нежной кожи. Мужчина сделал еще один шаг вперед, плотно прижимая тело к выступающему бортику. Ловким движением он посадил любовника обратно на выступ, чуть разводя его колени, чтобы устроиться между ними. Качнувшись вперед, мазнул губами по открытой шее, осыпая невесомыми поцелуями, словно собирая капли влаги. Но в какой-то момент он грубо укусил, оставляя яркий полукруглый след - свою метку. Отстранившись, он окинул взглядом получившуюся картину, словно оценивая, и коснулся укуса кончиками пальцев. Чуть провел, поглаживая, а после поцеловал туда же, едва ощутимо задевая языком.
Пока поцелуи отвлекали мага, чужие ладони своевольно и свободно изучали стройное и изящное тело, стремясь, кажется, побывать везде. У Тора откровенно сносило крышу при виде растрепанного, распаренного и соблазнительного брата. Он сглотнул вязкую слюну, и свободная ладонь осторожно и медленно, словно спрашивая разрешения, скользнула по животу вниз, задевая и поглаживая чувствительную кожу. Сам бог неотрывно смотрел в зеленые глаза.
Задохнувшись, Локи зажмурился на мгновение, разрывая контакт взглядов, и твердо остановил широкую ладонь.
- Подожди... - Бархатный вкрадчивый голос приласкал слух Тора. - Постой... - Чуть хрипло от эмоций, сдерживаемых с таким трудом.
Изящная ладонь перехватила вторую руку, переплела пальцы и сжалась, не отпуская. Слабый толчок - и Локи немного отстранил брата и спрыгнул в воду, слишком холодную по сравнению с чужими губами. Заглянул в ультрамариновые глаза снизу вверх, пытаясь вложить в светловолосую голову светлую мысль, пробиться сквозь пелену желания.
- Не здесь... - Отчетливо и медленно, просительно, а в глубине изумрудных глаз горит обещание, которое обязательно будет выполнено.
Пользуясь замешательством брата, маг медленно потянул его за собой к подъему, ведущему прочь из бассейна. Позволяя горячим ладоням сильно сжимать холодные тонкие пальцы, а горячим губам - скользить по шее, лицу. Медленно, осторожно, жмурясь от волн мурашек по всему телу, Локи ступал по мокрым плитам пола, чудом оставаясь на ногах - колени дрожали от медленной чувственной ласки, и потолок качался перед глазами.
И все же он поскользнулся - совсем рядом со входом, не дотянув до двери каких-то пару шагов. Неловко пошатнулся, теряя контакт с братом, и полетел навстречу белоснежной мокрой плитке.
Несмотря на то, что Тор совершенно потерялся в ощущениях и реальности, у него хватило и реакции, и скорости резко шагнуть вперед, подхватить падающее тело под спину. Вторая рука с грохотом уперлась в дверной косяк, удерживая на ногах старшего. По инерции его повело вперед, и он снова обжег дыханием губы. Облизнувшись и не отводя взгляда от лица парня, бог чуть улыбнулся.
- Что, ноги не держат? - Рывком вернув обоих в вертикальное положение, громовержец секунду подумал. - Ничего, я помогу...
Чуть наклонившись, мужчина ловко подхватил Локи под бедра и резко поднял, удерживая на весу и глядя снизу вверх. На уровне лица оказалась чужая грудь, которую громовержец и принялся осыпать легкими поцелуями, останавливаясь на сосках: согревая и чуть покусывая. Брат не позволял себе ни звука, но бешеный стук сердца все равно было слышно. И Тору этого было достаточно.
Но и ему было трудно стоять ровно. Срочно нужно было переместиться в более удобное положение. Поэтому, не отрываясь от своего занятия, он осторожно шагнул. И еще раз, на этот раз терзая подтянутый живот и бок, скользя носом по выступающим ребрам.
Локи судорожно, что было сил вцепился в широкие плечи брата, обнимая его за шею и физически чувствуя, как слабеют руки от коварной и жаркой ласки. Мокрую спину обжег сквозняк - просто ледяной после жаркого воздуха купальни, и дыхание на долгий миг замерло в груди, когда маг всем телом вжался в Тора, пытаясь спрятаться от власти холода.
Громовержец покачнулся, на мгновение весь мир замер в ожидании, и оба брата оказались на полу, на исполинской шкуре какого-то белоснежного зверя. Мягкий мех немного смягчил удар, но Локи все равно тихо и придушенно застонал, придавленный тяжелым телом Тора. В голове отчаянно поплыло от контраста температур.
- Тор... - Он только и сумел, что выдохнуть простое и любимое имя.
Бог грома упирался на руки с двух сторон от головы брата. Мышцы проступили, перекатываясь под кожей. Тяжело дыша, он чуть приподнялся, стараясь не сильно давить на распластавшегося парня.
- Прости... - Выдохнул едва слышно и погладил по щеке, убирая за ушко тонкую темную прядь. - Локи...
В твердом грозном голосе, от которого вздрагивает весь замок, была нежность. Синие глаза смотрели внимательно, словно все еще не веря до конца, что рядом не видение, а настоящий бог обмана. Тор поглаживал кончиками пальцев щеки и висок, но больше ничего не предпринимал, несмотря на тянущее возбуждение. Бог выглядел немного растерянно: одно дело поздней ночью, недалеко от отдыхающего лагеря, в темноте и наскоро, а другое - когда под тобой такое желанное и нежное тело, ласковый и чуть насмешливый взгляд, доверчивая улыбка.
Отдышавшись, Локи медленно выдохнул и поднял руку, касаясь мокрых медовых волос, мягко перебирая прядки и собирая с них капельки воды.
- Что, вес набрал на походной еде? Скажешь, что кости тяжелые? - Насмешливо и лукаво, пытаясь снять повисшее в воздухе молчание - неловкое, беспокойное. - Глупый брат...
Прохладный воздух пробрался между телами, скользнул по коже, вызывая волны мурашек. Локи зябко повел плечами и решительно отбросил все сомнения.
Тонкие руки погладили мех, будто лаская, и медленно обвились вокруг сильной шеи, пальцы зарылись в волосы и уверенно потянули вниз. Это был первый поцелуй, затеянный самим магом, и он не разочаровался в своих коварных намерениях, обводя острым язычком чужие горячие губы и требовательно углубляя прикосновение в поисках столь нужного тепла.
Тор резко подхватил под спину и потянул на себя, садясь ровно. От меха становилось только жарче, от чего чувство сюрреалистичности происходящего становилось только сильнее. Он прижал брата к себе, немного приподнимаясь на коленях, чтобы быть повыше, и, несмотря на инициативу брата, иметь хотя бы видимость ведущей роли. Прижимая к своей груди холодное тело, мужчина поглаживал по спине и плечам. Едва касаясь бедер, он резко отдергивал руку, словно не позволяя себе даже думать о чем-то большем. Бог терзал мягкие губы и любовался их легкой припухлостью. Он легонько потягивал темные волосы, чтобы заставить Локи запрокинуть голову, а потом, извиняясь, расчесывал их пальцами. Губы спускались на шею, оставляя яркие темные следы, но неизменно возвращались к губам. Тор хотел согреть, хотя его уже самого била крупная дрожь от желания.
Устав от терзающей тело смеси жара и холода, Локи сделал усилие над собой и перехватил ищущие ладони, крепко сжимая в тонких пальцах чужие запястья. Лукавая улыбка коснулась припухших от поцелуев тонких губ. Поймав тревожный и потемневший ультрамариновый взгляд, маг медленно опустил широкие ладони себе на бедра и вздрогнул от жара, скользнувшего по коже. В зелени глаз отчетливо светились серьезные намерения.
Медленно облизнувшись, Локи за светлую прядь притянул к себе чужую голову и хрипло выдохнул в самое ухо:
- То~ор...
Пользуясь замешательством громовержца, узкие ладони толкнули его в грудь, заставляя откинуться на мягкую шкуру спиной, а сам Локи уже опирался ладонями по обе стороны от его головы и лукаво, вкрадчиво улыбался.
- Кажется, кто-то попался... - Горячее дыхание обожгло удивленно приоткрытые губы, маг накрыл их коротким требовательным поцелуем и одновременно потерся бедрами о чужие бедра, со странной смесью гордости и опасения ощущая растущий интерес брата. И прежде, чем Тор успел как-то отреагировать на подобную наглость, Локи уже целовал его шею, грудь, терзал губами один сосок, покусывая и обводя язычком, и теребил второй, поймав между тонкими пальцами, добиваясь сверхчувствительности к ласковым прикосновениям и сладкой дрожи по всему сильному телу.
Добившись своего, маг поднял взгляд, любуясь открывшейся картиной, и вкрадчиво прошептал, почти мурлыкнул:
- Надеюсь, ты не кончишь только от этого, брат?..
Прогнувшись в спине и едва удерживая себя от того, чтобы впиться обеими ладонями в чужую сумасбродную голову, Тор застонал. Громко и откровенно, не сдерживая ни одного звука, выражая все свое отношение к действиям Локи. Снаружи громыхнуло, громко и тяжело, начиная с тихого стука, заканчивая длинным раскатом, прокатившемся по всему Асгарду. Мужчина впился ладонью в мягкий мех, сжимая его и почти выдирая из геройски добытой шкуры. Вторая рука, несмотря на первоначальное желание, ласково и осторожно зарылась в темные волосы, перебирая их. Громовержец дышал коротко и часто, смотря широко открытыми глазами в потолок.
- Локи... - Тихо и едва слышно, одними губами. - Зачем..?
Последние толики здравого смысла цепляются, чтобы остановить начавшееся безумие. Но один лишь взгляд на расширенные зрачки, на призывно приоткрытые губы - и можно не надеяться, что эти двое могут остановиться. Тор и сам злится на себя за сказанное, поэтому он лишь помотал головой, словно стирая последние несколько секунд. Внимательно вгляделся в чужое лицо и наконец решился:
- Я хочу тебя... Локи. - Сглотнув, он запрокинул голову.
Та мысль, что уже столько времени терзала бога, наконец, сформировалась окончательно и вырвалась наружу. Он уперся затылком в мягкий ковер и прикрыл глаза. С братом нельзя быть уверенным до последнего - шутка это или нет. Поэтому если тот сейчас встанет, рассмеется и уйдет - Тор совсем не удивится. Признав свою слабость, он подписал приговор, решаясь на отчаянный шаг. Он может обрести либо самую чудодейственную и безграничную в мире силу и поддержку или же навсегда сделать себя уязвимым.
Тонкие брови Локи взлетели вверх, изогнулись лукаво и торжествующе, прохладная ладонь медленно огладила чужой живот. Вновь облизнувшись, маг поцеловал брата в солнечное сплетение и просто выдохнул:
- Я знаю.
Губы, отогретые поцелуями, скользнули по напрягшемуся животу вниз, к бедрам, задержались на выступающей косточке, обожгли дыханием, неровным и жарким. Колени мягко скользили на меху, пальцы путались в нем, и лишь губы уверенно наши то, что искали, вобрали в горячий влажный рот, с удовольствием поймав ответ напрягшегося сильного тела. Узкие ладони, проявив мягкую и уверенную силу, прижали к шкуре чужие бедра, ласково поглаживая влажную кожу, отвлекая от того, что творили губы и юркий язычок.
Тор ненавидит Локи за то, что тот постоянно все знает. Тор благодарен ему за то, что он все знает. Иногда важно, чтобы бой или игру вел кто-то другой, а ты оказался ведомым. Закрыть глаза, лечь, раскинуть руки, и плыть туда, куда тебя толкают. Иногда надо позволить себе расслабиться, особенно если на твоих плечах в скоро времени окажется немалая ответственность. Если скоро ты станешь правителем Асгарда.
Мужчина застонал гулко и протяжно, бархатно, долго и словно удивленно. Хорошо, что маг держит и не дает дергаться, ведь так хочется вскинуть бедра, чтобы ближе, чтобы сильнее. Бог закрыл глаза, дыша через сжатые зубы. Грудь ходила ходуном, а сердце стучало о ребра, словно бы стремилось вырваться наружу. Тор на мгновение приподнялся, немного, и рухнул обратно, глухо стукнувшись затылком о пол.
- Локи... - Хрипло выдохнул. Или показалось?
Согнув одно колено, коснулся им чужого плеча, просто чтобы чувствовать чужое присутствие, удостовериться. Мышцы живота напряглись, когда в нем желание начало туго скручиваться в узел, тяжелый и горячий. Тор резко подался вперед, распахнув глаза.
- Стой!
Локи послушно замер, отпустил, облизнул влажные и немного припухшие алые губы - он сам собирался остановиться, не мог устоять перед искушением помучить брата ещё немного.
- Как скажешь... - Губы шевельнулись едва заметно, пальцы огладили сильные бедра, скользнули выше - и Локи ловко оседлал чужой живот, упираясь ладонями в широкую грудь. Взгляды встретились, переплелись - и в зеленых ярко загорелся вызов. Маг будто бы опьянел от происходящего: блестящие глаза, влажные губы, растрепанные волосы, черными завитками спадающие на хрупкие плечи, хмельной и голодный взгляд. Приходилось признать, что и сам Локи оказался подвержен магии прикосновений, взглядов и обещаний, горящих в глубине глаз.
- Смотри внимательно... - Шепнули тонкие губы, и маг приподнялся, разводя ноги на скользкой гладкости меха, провел узкой ладонью по чужой груди, животу и своему бедру. Короткое и действенное заклинание - и пальцы, скользкие от масла, проникли внутрь распаленного стройного тела, двинулись неловко и замерли. С трудом удерживаясь в вертикальном положении, Локи приглушенно застонал и заставил себя сдвинуться с места, развел пальцы, задыхаясь от странности и неловкости ощущений. Скулы и щеки залил лихорадочный румянец, но маг не отступил от своего плана, и лишь рвано и хрипло дышал, склоняясь все ближе к брату.
- Тор... - Просительно и безотказно. - То~ор...
Завороженный открывшейся картиной, мужчина осторожно коснулся чужой щеки, поглаживая. После чего, подставившись для опоры, поцеловал, отвлекая от происходящего. Кусая за губы и вовлекая язык в отчаянную борьбу. От того, что брат творил, стало невыносимо дышать. Хотелось повалить и взять. Резко и грубо, сжимая запястья в своих, наслаждаться криками-стонами. Но потом нахлынуло осознание, кто рядом. Не какой-то случайный воин, который завтра исчезнет из жизни, а хрупкое и волшебное создание, словно сотворенное из той же магии, что так любит применять.
Вторая рука осторожно прошлась по спине, оглаживая позвоночник, и просяще коснулась там же, перенимая немного масла. Тор дышал в чужую шею, склонившись вперед, чтобы видеть, что делает. Нежно и мягко, изучая, едва ощутимо вначале, проник внутрь. Сам он никогда этим не занимался. Поэтому сейчас старался изучить, понять. Внутри было тесно и жарко, но от этих ощущений в голове словно начало искрить. В подтверждение комнату на пару мгновение осветила яркая ослепляющая молния, ушедшая в землю. Громовержец сглотнул и чуть усилил напор, добавляя второй, а после и третий палец. Он прижимал к себе дрожащее тело, стараясь убедить довериться еще больше, чем до этого.
- Локи... - Благодарно и чуть потеряно.
Поцеловав под изящным ушком, Тор начал двигать рукой чуть быстрее, проникая глубже.
Силы давно оставили Локи, сейчас он держался лишь на доверии к брату, и это чувство соединило их крепче веревок и цепей. Изящные ладони сжимались в медовых волосах, тонкие руки обнимали громовержца за шею, и сам Локи прижимался к широкой груди, чувствуя, как отчаянно стучит сердце, и тихо постанывая от особо точных движений.
- Ты быстро... учишься... - Горячо выдохнул и зажмурился, задыхаясь от переполняющих ощущений. И лишь когда цветные круги перед глазами немного разошлись, а потолок снова начал расплываться, темные пушистые ресницы приподнялись, и в зеленых глазах отразилось подлинное желание - столь непривычная холодному и отстраненному Локи живая, яркая страсть. Невероятным усилием воли он уперся ладонями в сильные плечи и отстранился немного, приподнялся на дрожащих ногах, вынуждая Тора замедлить и вовсе прекратить движение.
- Но до меня тебе... ещё далеко... - Выдохнул тихо, почти прошелестел, но слова уже давно перестали быть важными. Любые слова.
Прикусив губы, Локи сглотнул и медленно опустился, впуская в себя, глубже, ещё глубже, насколько хватило ослабевших сил, и запрокинул голову, задыхаясь, зажмурился до ярких пятен перед глазами, до слез, выступивших в уголках глаз, на кончиках дрожащих ресниц. Тонкие пальцы, сжавшись, оцарапали светлую кожу Тора.
- Помоги... - Шепотом, едва слышно, почти задыхаясь.
Мужчина вцепился пальцами в мех, чтобы не сорваться, не сойти с ума. Узость чужого тела сносила крышу не хуже, чем ласковые поцелуй. Запрокинув голову, он дышал медленно и размеренно, крылья носа немного раздувались от усилий. Прикрыв глаза, он судорожно сглотнул и, наконец, смог отпустить руки.
Подавшись вперед, бог осторожно приобнял и уложил на мягкий ковер, стараясь сильно не двигаться. Выпрямившись, он подцепил чужие ноги под колени, разводя их сильнее, открывая себе доступ. И так будет легче. Широкие ладони мягко провели по внутренним сторонам бедер, чуть щекоча кончиками пальцев влажную кожу. Рука скользнула выше, мягко накрывая возбуждение, осторожно касаясь, изучая.
- Локи... – Он наклонился, открывая еще больше, чтобы поцеловать тепло и коротко, а после двинулся, немного, мягко.
Тор вышел почти полностью и вошел обратно, но медленней, чем это сделал брат. Осторожно, периодически замирая и чуть покачивая бедрами. Он уперся руками в пол, с двух сторон от тела мага, и склонил голову, задевая светлыми прядями вздымающуюся грудь. Облизнув сухие губы, громовержец вошел полностью.
Локи дернулся под ним, вскрикнул тихо, когда по телу прокатилась первая волна удовольствия, и запрокинул голову, заставляя смоляные пряди разметаться по белизне мехов. Красивые узкие ладони приподнялись и опустились на чужие широкие плечи, не стесняясь, маг впился острыми аккуратными коготками в спину брата, пытаясь хоть как-то совладать с захлестнувшими ощущениями. На щеках и высоких скулах ярко пылал румянец, и смотрелся он на бледной коже невероятно соблазнительно.
- Тор... - Губы приоткрылись, притягательно, заманчиво. - Быстрее...
Ему было хорошо. Ему было тепло. Впервые за слишком долгое время ему было тепло по-настоящему, снаружи и изнутри. Рядом с Тором. Рядом с живым огнем, что горит в его храбром и большом сердце, что так упоительно громко стучит в широкой груди, будто пытаясь проломить ребра. И Локи никогда не признается, что Тор - его первый мужчина, первый и единственный - маг чувствует это, отчетливо, ярко, как будто единение с братом подарило ему дар предвидения.
Он и не предполагал, что занимательный эксперимент окончится столь горячо, столь сладко. Не мог даже представить себе, что будет вот так дрожать и выгибаться под тяжестью сильного тела, отдаваться которому так восхитительно приятно. Ему и этой страсти, захлестывающей с головой.
- Тор...
Сам того не осознавая, громовержец послушался, ускоряя темп. Но, несмотря на это, он двигался нежно и осторожно. Закинув одну ногу себе на плечо, коснулся губами чуть выше колена, оставляя несколько ярких следов на нежной чувствительной коже. За окном полыхнуло несколько ярких молний, разбиваемых оглушающим громом. В этом шуме затерялся стук собственного сердца, отзвуки дыхания и громкие стоны. Вторая ладонь двигалась в такт, стараясь продлить и увеличить чужие ощущения. Мышцы начали наливаться каменным напряжением, сковывая движение. В животе тот самый узел, что скрутился в самом начале, начал сжиматься, подводя мужчину к границе самого безумного наслаждения в его жизни. Зажмурившись, он судорожно задышал, ускоряя ласкающую ладонь, чтобы тоже самое почувствовал брат. Припав обратно к стройной ножке, прикусил нежную кожу, а в голове бился один единственный вопрос: " Выйти или нет?.." Не хотелось бы оскорбить чужие чувства, но мысль о том, что придется остановиться, была безумной.
Будто почуяв глупые мысли брата, Локи зашипел что-то и ещё сильнее вцепился в чужие плечи, оставляя на широкой спине глубокие царапины, совершенно не одобряя попыток оставить его наедине с самым оглушающим удовольствием из всех испытанных. Тонкие губы сжались, а затянутые пеленой наслаждения глаза окатили Тора жгучей обидой.
- Не с-смей... - Совершенно по-змеиному выдохнул маг и прижал брата к себе, невозможно, на пределе сил выгибая спину, задыхаясь от волны обжигающего удовольствия. - Даже не думай...
Стройное гибкое тело напряглось, сжимаясь, переживая самую высокую и яркую грань наслаждения, к потолку взлетел громкий стон, и Локи обессиленно откинул голову, задыхаясь от слабости и сладкой боли.
Тор кончил молча, едва слышно дыша. За него все сказала буря снаружи, разбивая особо старые окна, роняя вещи, срывая крыши. Бог лишь сжал ладонью мягкую ткань, что давно уже примялась под весом двух взрослых мужчин. Та тихо затрещала, открывая взору длинную дыру.
Громовержец предельно осторожно вышел из чужого тела и свалился рядом, утыкаясь носом в пушистый мех. Дыша тяжело, он обнял любовника, притягивая к себе, прижимая к влажной груди и втягивая запах темных волос.
- Локи... - Шепнул тихо и обнял второй рукой, не в силах отпустить.
Почему-то осталось легкое чувство вины. Брату было больно. И наследник Одина видел это. Но ничего не мог сделать, когда его взору представало расхристанное тело, горящий и ошалевший взгляд, когда острые ноготки впивались в спину, притягивая ближе.
- Локи... - Повторил еще раз, более уверенно и громко.
А магу отчаянно не хотелось шевелиться. Ещё немного дрожа от пережитых эмоций, он просто привалился к чужой груди, прикрыв глаза, позволив обнимать себя и нежась в тепле сильных, надежных объятий.
- Тор... - Выдохнул тихо и немного хрипло, на ощупь провел ладонью по чужому плечу и спине, погладил поверх свежих глубоких царапин и самодовольно улыбнулся. - Нам нужно вернуться в купальню. - Разум постепенно возвращался к богу, и вместе с ним просыпались рационализм и чистоплотность. Попытавшись вывернуться из железных объятий Тора, маг вздрогнул и вновь прижался к широкой груди, зажмурив мокрые пушистые ресницы. - Я не могу... - Кончики ушей отчаянно покраснели. - Отнеси меня. - Узкая ладошка требовательно уперлась в чужое плечо.
- Может мне теперь еще на тебе жениться? - Буркнул мужчина, однако послушно поднялся, после чего подхватил легкое тело, осторожно придерживая, чтобы не сделать больно. - Как порядочный принц - я теперь обязан.
Улыбка растянула искусанные губы. Осторожно поправив ту самую меховую шкуру, в которую поспешно завернул брата, чтобы тот не успел замерзнуть, Тор зашагал обратно в прогретое помещение, стараясь ступать мягко и плавно, чуть покачивая на своих руках любовника. Плечом открыл дверь, скользнул внутрь, тут же почувствовав жуткую сонливость. Наслаждение, усталость и тепло делали свое дело - сейчас он только опустится в воду, прислонится куда-нибудь и уснет...
Громовержец не видел, как изящная рука затворила за ними дверь. И уж точно не заметил хитро прищуренных и блестящих глаз обманщика.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R
понедельник, 05 марта 2012
Вся истина в орфографическом словаре, курсе евро и том, как ты смотришь на меня.
Название: От женщин одни неприятности
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Ревность... Она такая...
читать дальшеХлопнув дверью, ведущий в свои покои, Тор на мгновение остановился, переводя дыхание. Последний поход хоть и выдался удачным, но уж слишком много воинов полегло, от чего Один, естественно, был не в восторге. Он высказал сыну все, что думает, доведя тем самым последнего до последней стадии раздражения. Фригг попыталась было остановить своих "мальчиков", но в ответ получила лишь тяжелое молчание. После чего спорщики разошлись - каждый в свои апартаменты.
И вот сейчас, остыв немного, блондин решил показать себя свету. А лучше найти брата, чтобы хоть кому-то высказать накипевшее. Естественно, тот может не понять, но на то он и мастер обмана, чтобы смочь поддержать Тора, просто солгав. Поправив алый плащ и пригладив мягкие волосы, мужчина направился по коридору в сторону трапезной. В данный момент Локи должен был находиться там. Худой и изящный, он все же не отказывал себе в удовольствии насытиться до отвала. И куда столько влезает?
Замерев перед высокими дверьми, Тор снова выдохнул. Медленно и спокойно. Не хотелось портить день, поссорившись с братом. Положив ладони на гладкую поверхность, он рывком толкнул от себя последнюю преграду... и замер, словно пораженный чужим копьем. Моргнул. Еще раз, для надежности. Да что творится!?
Локи появления брата не заметил. Или заметил, но не показал этого.
Младший из принцев Асгарда восседал на трапезном столе и негромко шептался о чем-то с молоденькой девушкой. Кажется, она бывала в замке на нескольких приемах - светлые волосы, уложенные незамысловато, но очень изящно, озорные и умные глаза на тонко очерченном личике, стройная фигурка, подчеркнутая простым, но красивым платьем. Маленькая ладошка гостьи лежала в ладони Локи, и на тонком девичьем пальчике сверкала капелька ярко-алого рубина. Почему-то эта деталь была очень важной. Была. До того, как девушка тихо рассмеялась, потянулась и поцеловала повелителя магии в щеку, почти что в уголок губ.
Локи улыбнулся ей в ответ, вдыхая мягкий запах ванили, окутывающий волосы девушки. Он был доволен собой. Во-первых - помог милой незнакомке решить её небольшую, но неприятную проблему - всего-то и нужно было, что подсказать пару верных слов. Во-вторых - порадовал её маленьким подарком, на словах призванным привлечь внимание кавалера, а на деле - накладывающим на одну из самых значимых семей Асгарда небольшие, но ценные обязательства по возврату долга своему принцу. Такая поддержка всегда пригодится царской семье.
Дверь, ведущая в трапезную, ощутимо грохнула о стену, распахнувшись до конца. Обернувшись, Локи наткнулся взглядом на брата, замершего в проеме, и сам на мгновение как будто окаменел.
- Тор... - Очнувшись, он поцеловал красивую ладошку своей гостьи и спрыгнул со стола, шагнул к брату. - Ты уже вернулся?
Взгляд метнулся по открывшейся картины, выделяя мельчайшие детали: кольцо, ладони, улыбки, выражение лиц. Ресницы на мгновение дрогнули, словно могли стереть открывшуюся картину. Движение брата привлекло внимание. Тор вскинул подбородок, а позади, в огромном окне, сверкнула молния, сопровождаемая долгим и клокочущим ударом грома. Чужой силуэт на фоне секундной вспышки стал совсем черным. Ни один мускул не дрогнул на лице. Бог не шелохнулся.
- Да, вернулся. - Голос был спокойным, тихим, лился ровно, но девушка позади брата испуганно отшатнулась - не привыкла. - Похоже зря и совсем не вовремя. Стоило остаться, перепроверить всю территорию, не упустили ли кого... юркого.
В зал ворвался прохладный ветер, не сильный, но ощутимый. Он взлохматил волосы, раздул одежду, скользнул по коже и вылетел обратно. Сжатая в кулак ладонь громовержца разжалась. Он шагнул назад, чуть склонившись вперед и глядя точно в чужие глаза.
- Прошу прощения, что помешал. Приятного аппетита. - Произнес с улыбкой сын Одина и снова встал ровно и прямо.
Развернувшись на пятках, он резко одернул плащ, который зашелестел по полу, и покинул зал, скрываясь в сторону своих покоев. Тяжелые шаги вскоре смолкли, сменяясь тихим щелчком дверей. Но массивная туча, нависшая вдалеке, над морем, лишь слегка утихла, но не развеялась.
Темный омут глаз Локи до краев наполнился удивлением. Помедлив лишь мгновение, принц виновато улыбнулся девушке, коротко поклонился в знак уважения и почтения к даме и вышел из зала.
Брата ему удалось нагнать лишь на полпути к его покоям. Тяжело подстроиться под тяжелые шаги громовержца, но Локи всё же обогнал его и посмотрел в глаза - снизу вверх, почему-то разница в росте вдруг стала заметна и весьма неприятна.
- Что это было? В чем дело? - Узкая ладонь уперлась в грудь Тору, мешая возобновить движение. - Что на тебя нашло?
Это было не похоже на Тора. Злость? Может быть. Но чтобы без причины?..
Мужчина немного замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Не сносить же брата с ног. Он внимательно смотрел в чужое лицо, словно выискивая признаки чего-то. Вины? Осознания? Светлые брови чуть приподнялись.
- Ты даже не... - Оборвав себя, будущий царь лишь выше поднял подбородок. - Ты оставил даму одну, Локи. Это не по правилам этикета.
Вдалеке сверкнули зарницы, освещая неприятным белым светом округу. Накрыв горячей рукой преграду на своей груди, сжал на мгновение, но тут же отпустил, легким движением оттесняя обманщика с дороги, открывая себе путь. В несколько шагов преодолев расстояние до дверей, ведущий в покои, Тор чуть обернулся.
- Лучше тебе сегодня... провести ночь в своей комнате, брат. - Обронив фразу, громовержец спокойно зашел в комнату, притворяя за собой двери.
Послышался лязг доспехов, звон кольчуги. Молот встал на место. И воцарилась тишина, нарушаемая едва слышным дыханием. Тихим раскатом оповестил округу гром, что буря пока не начинается, но лучше приготовиться.
Локи всем телом почувствовал мимолетное прикосновение рук Тора - почти обжигающее прикосновение. Но слова, которые его сопровождали, будто окунули бога-обманщика в ледяную воду. С какой стати прямолинейный Тор, прогулявший все до единого уроки этикета, вдруг взялся рассуждать о столь непривычном предмете, как уважение к даме?
Замерев перед дверью в покои брата, Локи сжал пальцы в кулаки, раздумывая, что произошло. В темноволосой голове промчались картинки случившегося: вот он аккуратно касается женской ладони, вот спокойная улыбка растягивает тонкие губы, а вот на него и юную леди смотрит Тор, и его зрачки - огромные, расширенными от гнева - заполняют темной ревностью всю радужку.
Вот оно что! Локи скрипнул зубами, осознав, как всё это смотрелось со стороны. И всего через мгновение широко улыбнулся.
Если причина действительно в его гостье, то он быстро развеет глупые тревоги брата.
Наверное.
Поколебавшись мгновение, Локи коротко стукнул в обитую металлом дверь, дождался глухого отзвука и аккуратно просочился сквозь неё, оказавшись в полутемных покоях.
- Тор? - Оглянулся, не видя брата. - Где ты?
Сам громовержец сидел в низком кресле, запрокинув голову. Пальцы запутались в волосах, когда он пытался убрать раздражающую прядь, но так и остался. Темнота понемногу успокаивала. Мужчина не заметил чужого вторжения, среагировав только на голос. Открыв глаза, он внимательно всмотрелся в фигуру напротив.
- Я же просил тебя сегодня остаться у себя. - Протянув руку, бог выбил искру, зажигая напольную лампу, которая тут же осветила помещения и начала тихо потрескивать. За окном снова послышалось клокотание. Или это в груди? - Локи.
Сын Одина не торопился вставать, смотрел на брата снизу вверх, что было достаточно непривычно и ново.
Почему-то вздрогнув от звуков своего имени, Локи мягко повел ладонью, и пальцы его левой руки уверенно обхватили кубок с терпким, старинным вином. Тор приходил в совершенный восторг от вкуса этого сорта винограда, и его младший брат всегда ненавязчиво пользовался этой его маленькой слабостью.
- Неужели ты действительно этого хочешь? - Голос журчал мягко и вкрадчиво, прокрадываясь в сердце, в душу, в глубину усталых темных глаз, а сам Локи сделал небольшой шаг вперед и протянул брату полный кубок, склонившись в изысканном и легком поклоне. - То, что ты видел, не было тем, о чем ты подумал.
Ультрамариновые глаза смотрели внимательно, следя за каждым движением. Несколько секунд потребовалось мужчине, чтобы рывком подняться на ноги, выбить из чужой руки такой неуместный сейчас кубок, поймать в плен больших горячих ладоней узкие запястья, резко поднять их над черноволосой головой и прижать изящное тело к стене.
- А ты знаешь, что я видел? - Прошептал едва слышно, почти прошипел на ушко. - Как ты позволил ей прикоснуться к себе...
За окном сверкнули яркие молнии, исчезая и сменяясь сердитым раскатом. Тор сдавливал руки брата несильно, но достаточно, чтобы тот не вырвался. Ум Локи достался в изрядном размере, но вот физическая сила не обделила громовержца. Коленом раздвинув ноги плененного бога, мужчина тихо зарычал.
- Как кто-то посмел дотронуться до моего... - Подушечка большого пальца свободной руки огладила форму губ, щеку, скулу, зарываясь и взлохмачивая мягкие волосы. - А ты позволил.
Снаружи громыхнуло изрядно. Долгий отголосок облетел весь Асгард, теряясь где-то в тучах. Тор действительно был зол и готов... Резко выдохнув, он отступил на шаг и отпустил.
- Уходи. - Обронил как-то совсем растерянно. - Локи, правда. Уходи.
Развернувшись, громовержец подошел к кровати и опустился на нее, устало ссутулившись.
Дорогое вино разлилось по светлому ковру не эстетичным алым пятном. Почему-то эта деталь как будто загипнотизировала Локи, который удержался на ногах после вспышки брата лишь благодаря тому, что всем телом привалился к стене. На запястьях наливались синевой следы от сильных рук, и эта боль отрезвила младшего принца. Растерянно пригладив темные волосы, Локи перевел взгляд с глупого пятна на ковре на спину брата и не узнал Тора в этой странной, потерянной позе.
- Тор... - Вырвалось непроизвольно, он просто не удержал этого имени по ту сторону губ. - Нет!
Бесшумно, как тень, Локи шагнул вперед и подобрался к брату совсем близко. Изящная ладонь осторожно легла на широкую спину, будто птица, готовая в любой момент взвиться в воздух.
- Глупый брат... - Вздохнув, бог обмана провел кончиками пальцев вдоль чужого позвоночника. - Ты всё не так понял.
Бог вздрогнул от прикосновения, но не стал отстраняться, лишь чуть повернул светловолосую голову.
- Нет, Локи. Все так, как и должно было быть. - Наполовину развернувшись к сидящему брату, Тор погладил того по прохладной щеке. - Это должно было когда-то случиться. Тебя повлекло к девушке...
Поймав запястья, старший коснулся оставленных следов извиняясь. В каждом движении была тоска и щемящая нежность. Шершавые и обветренные губы скользили по гладкой коже, осыпая невесомыми поцелуями. Пушистые ресницы иногда задевали, когда мужчина склонял голову совсем низко.
- Я и не думал надеяться, что ты - навсегда. - Произнес тихо и улыбнулся самыми уголками губ, не отрываясь при этом от извинений.
Медового цвета волосы волнами спадали вниз, цепляясь за крючки плаща, но и хозяин даже не замечал этого.
- Всеотец... - Локи вздохнул и подавил желание выругаться совершенно неподобающе царственной особе.
Отбирать из теплых рук замерзшие ладони совершенно не хотелось, но младший из принцев Асгарда все же это сделал. Он внимательно всмотрелся в глаза заметно подавленному брату и прочитал в них ответ на свой молчаливый вопрос.
И этот ответ совершенно не понравился повелителю магии.
Тонкие губы сжались в упрямую линию, и Локи резко надавил на чужие плечи. Не ожидавший нападения Тор растянулся на кровати, и бог обмана склонился над ним, практически щекоча шею темными гладкими прядями, сведя идеальные тонкие брови у переносицы.
- Тор. - Тихо, вкрадчиво и обманчиво спокойно. - Ты полный идиот.
Тонкие длинные пальцы за считанные мгновения расправились с тяжелыми застежками, и плащ наследника Асгарда улегся на кровать мягким алым покрывалом.
- Запомни, мой прямолинейный и беспокойный брат... - Небрежно откинув со лба непослушные темные прядки, Локи коснулся узкой ладонью чужой щеки, чувствуя привычное и такое родное покалывание. - Запомни. - Нехорошо улыбнувшись, он склонился к чужому лицу, коснулся горячим дыханием уха. - Я - навсегда. Ясно тебе? Неужели ты до сих пор не научился отличать, когда я кого-то использую, а когда - соблазняю?
Темно-зеленые глаза лукаво сузились, не отпуская внимательного и удивленного взгляда темно-синих.
Тор несколько долгих мгновений изучал лицо обманщика, пытаясь найти там что-то только ему ведомое. А потом положил ладонь на затылок, зарываясь пальцами в волосы, притягивая к себе.
- Как же мне понять, когда ты врешь... А когда ты искренен? Но знаешь, даже если я тебе и поверю... Еще раз увижу... Убью. - Произнес с улыбкой и заставил наклониться еще ниже, чтобы коснуться мягких губ своими.
Локи, как обычно, был холодный и изворотливый, но громовержец второй рукой обнял за плечи, не позволяя отстраниться раньше времени. Помучив какое-то время губы, он на мгновение отстранился, чтобы вдохнуть.
- Локи... - Шепнул едва слышно и вовлек в более глубокий и нежный поцелуй, укладывая на свою грудь.
Если у громовержца и была какая-то слабость, то это был только младший братишка, который так умело крутил и играл чужими чувствами. Наконец отпустив из плена и позволив немного приподняться, мужчина глянул на взъерошенного мага и хмыкнул:
- Тебе пойдет кудрявым... - Палец закрутил одну темную прядь. - Не думал прическу сменить?
- Ещё чего. - Локи гордо вскинул подбородок и неодобрительно покосился на брата. - Ты что, хочешь, чтобы я был похож на одну из этих напыщенных аристократок, что заявляются на каждый из здешних балов в надежде тебя охмурить?
Маг во всеми удобствами устроился на груди Тора и в данный момент задумчиво скреб коготками рубашку на плече брата.
- В отличие от них, у меня совершенно нет нужды строить тебе глазки. - Изумрудные глаза бога сверкнули озорным блеском.
Локи чрезвычайно забавляли нелепые попытки асгардийских девиц привлечь внимание Тора. Откровенные платья, сумасшедшие прически, ресницы, подведенные губы... Всё это беспокоило младшего принца лишь до того мгновения, как Тор оборачивался к нему, и в синих глазах громовержца отражалась усталость, равнодушие ко всему окружающему и легкий вызов ему, Локи.
И тогда бог хитрости отступал в тень и сплетал очередную невесомую паутинку заклинания, способного вытащить наследника из зала. Чтобы заполучить его, наследника, в своё полное распоряжение.
Рубашка Тора, тем временем, начала раздражать порядком замерзшего мага. Тонкие пальцы пробежались по ряду пуговиц, и Локи с наслаждением скользнул ладонями под мягкую ткань, прильнул к горячей груди, отогреваясь после долгого расставания. Точь-в-точь ядовитая змейка, свернувшаяся у жаркого очага. Вроде бы мирная, но раздвоенный язычок скользит туда-сюда, ненавязчиво намекая на чрезвычайную ядовитость.
- Убьешь... - Прикинув перспективы, Локи легко, но ощутимо царапнул чужой бок. - Значит, не увидишь.
Сильные мышцы напряглись под ласковыми ладонями, которые, несмотря на едва ощутимую боль, были желанней всего на свете. Тор зажмурился, став похожим на большого, домашнего ленивого кота. Еще немного - и из груди послышится урчание. Он на мгновение напрягся, собирая разомлевшее тело, и перекатился, нависая сверху, удерживая своим телом от попытки сбежать.
- Убью того, кто на тебя позарится. А тебя же... - Легкий укус в оголившееся плечо. - Тебя же будет ждать долгое и суровое наказание, брат мой...
Бог снова поцеловал лежащего парня, цапнув за нижнюю губу ощутимо, но осторожно. Он не стал церемониться с чужой одеждой, просто задрал темную рубашку, обнажая подтянутый живот, проводя ладонью по талии, согревая кожу.
- То, что ты видел, было минутной слабостью, Локи. - Глаза блеснули, отражая огонь. - Я не отдам ничего своего. Никому. И сделаю так, чтобы попыток отобрать больше не было.
Тор сказал это мирно и ласково, словно уговаривал Огуна и Сиф помочь ему ускользнуть из замка на время очередного приема, но вот почему-то сомневаться в словах, сказанных таким тоном, никому не хотелось.
- Значит, я твой? - Зеленые глаза потемнели, и озорство в них смешалось с желанием. - Может, докажешь это действиями, а не словами?
Провоцировать Тора всегда было так сладко. Как будто ходишь по лезвию: того гляди сорвешься, но нет, в очередной раз ловишь равновесие, хрупкое, но невыносимо приятное, как тепло больших и ласковых рук, как дерзкий напор обветренных горячих губ.
Локи медленно облизнулся и обвил руками чужую шею, зарылся пальцами в мягкие волосы, перебирая и потягивая медовые прядки.
- А чтобы наказать, тебе сначала придется меня поймать... - Заявил невозмутимо, прежде чем притянуть в глубокий и требовательный поцелуй, лишая возможности достойно ответить на провокацию.
Или предоставляя таковую?..
Наследник Одина ответил действием, резко и нетерпеливо стянув темно-зеленую рубашку. Правда, для этого пришлось прервать поцелуй, но, не дожидаясь обиженного взгляда, мужчина затеял новый, на этот раз напористый и слегка грубый, чтобы доказать, что лучше так не шутить.
- Не волнуйся, я - поймаю. - Шепнул едва слышно, обжигая горячим дыханием шею, спускаясь поцелуями на плечи. – Ну, или Фандрала попрошу помочь... Советом.
Лукаво закончил, не убирая ладоней с боков, груди или бедер. Легким движением заставил согнуть одну ногу в колене, чтобы улечься поудобнее. Локи терпеть не может быть под Тором в прямом смысле слова, но он не будет сопротивляться в данный момент, и бог это понимал. Поэтому уперся локтями с двух сторон от чужой головы, склонившись так, чтоб между губами оставались какие-то миллиметры, но не заканчивая прикосновения.
- Ну и чем тебе поможет твой Фандрал, скажи на милость?... - Локи прошептал это, почти прошелестел. Облизнулся нетерпеливо и горячо выдохнул в чужие насмешливые губы. - Ты ведь знаешь, что я прекрасно умею ускользать...
С этими словами младший принц мило улыбнулся любовнику и ушел от прикосновения, съехав по кровати вниз и оказавшись под грудью Тора. Прохладные длинные пальцы отвели в сторону полу рубашки, хитрый взгляд прищуренных зеленых глаз обежал подтянутое сильное тело, и Локи приподнялся на локте, целуя брата в солнечное сплетение и выше, выше, горячие тонкие губы задержались на чувствительной точке, а свободная ладонь скользнула под чужую рубашку, чутко определяя реакцию Тора на блистательную хитрую уловку.
За окном раскатисто ударил гром, расползаясь над всем Асгардом. Несколько раз сверкнули зарницы, потухая в ту же секунду. Сильные руки дрогнули. Локи, вероятно, и сам не осознал, что чуть не оказался погребен под массивным телом любовника, которому стоило тяжких усилий справиться с дыханием. Кажется - ничего особенного. Но осторожное и ласковое прикосновение прохладных губ на самом деле было достаточно интимным, чтобы лишить разума взрослого мужчину.
- Он... Опытный... - Прохрипел севшим голосом, проводя ладонью по предплечью, соскальзывая на колено, подтягивая проказника обратно, цепко ухватив под бедро. - Подскажет что-нибудь.
Умудрившись извернуться, Тор припал горячими губами к шее, оставляя несколько ярких и довольно больших следов - собственные метки. Облизнулся и чуть прикусил, оставляя неглубокий след зубов. Брат носил высокий воротник, а значит, опасаться было нечего. Но если кто-то рискнет заглянуть за завесу тайны, пусть знает.
- Забудь о нем... - Локи запрокинул голову, поддаваясь напору, темные волосы разметались по алому покрывалу. - Будущий царь должен решать свои проблемы своими силами... Иначе никудышный из него повелитель...
Прикосновения будоражили кровь, тело постепенно предавало принца, отбирая контроль у бдительного и пытливого разума. Но Локи не собирался сдаваться так просто. В голове, пробиваясь сквозь дурман удовольствия и желания просто довериться сильным горячим рукам, уже сформировалась прекрасная картина абсолютно успешной диверсии.
Толкнув брата в плечо, чародей перекатился на бок и потянул с чужих плеч рубашку, требовательно и уверенно. А когда оба запястья Тора готовы были выскользнуть из рукавов, Локи ловко стянул мягкую ткань сложным узлом и завел чужие связанные руки за светловолосую голову, опрокидывая брата на спину и гордо устраиваясь на его животе.
- Что скажешь? - Насмешливый голос зажурчал ласковым ручейком, ладони огладили широкую грудь и чуть царапнули коготками. - Как будешь выкручиваться, мой венценосный брат?
Мужчина прогнулся в спине, слегка потягиваясь. Потемневшие глаза смотрели ласково и весело, однако если взглянуть на разом потемневшее небо - Тор был на грани самообладания. Он облизнул гудящие губы и чуть приподнял брови:
- Я мог бы освободиться за считанные секунды... - Послышался тихий треск ткани, но руки остались в том же положении. - Но зачем мне портить вещи без особой надобности?
Резко согнув колени, бог чуть подтолкнул братишку в спину, вскинул бедра, подхватывая траекторию падающего по инерции обманщика и направляя дальше. Немного приподнявшись, он тут же поцеловал его, пока Локи не успел прийти в себя. Отвлекая, громовержец осторожно накинул кольцо рук на шею младшему, не позволяя отстраниться. Ладонь ловко освободилась от мягкой ткани, огладила выступающие лопатки, изгиб спины, и совсем не эстетично облапала ягодицы мага. Пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, подтягивая ногу еще выше, практически усаживая, чтобы мальчишка смог самостоятельно убедиться в заинтересованности будущего царя.
Локи удержал равновесие, лишь упершись ладонями в грудь брата, возмущенно вскинулся в ответ на столь наглое обращение к своей персоне и невольно вспыхнул, ощутив недвусмысленный интерес Тора. Опустив голову, маг спрятал горящие скулы за темными прядями, пытаясь вернуть себе драгоценное самообладание.
- С тобой совершенно неинтересно играть... - Выдохнул тихо и недовольно, рассматривая самодовольное лицо брата сквозь опущенные ресницы. - Разрушил такую дивную диверсию. - Вздохнув, Локи осторожно склонился и поцеловал тонкую косточку ключицы Тора, отвлекая его внимание, обвел язычком ямочку между ключицами и в то же мгновение попытался скатиться с брата, уходя от его настойчивых прикосновений. Повелитель магии не собирался сдаваться так просто.
Парень добился лишь того, что бог грома смог подхватить чужую ногу под коленку и перекатиться по кровати, открывая своему взору удивительную и соблазнительную картину. Упираясь ладонью в кровать таким образом, чтобы брат не смог освободить свою конечность, Тор показательно облизнулся и подул легонько на лоб Локи, убирая выбившиеся короткие прядки. Поцеловал в этот самый лоб, звонко и коротко, а потом принялся осыпать лицо поцелуями, останавливаясь на губах и скулах. Этот маленький маневр позволил устроиться сверху, чтобы не сильно наваливаться, но и не быть легко снесенным препятствием к бегству.
- Потому что завершил свою. - Откуда в голосе громовержца мурчащие нотки?
Свободной рукой мужчина ловко справился с застежками на брюках, открывая доступ к нежной коже живота и бедер. Коснувшись пальцами, он стал легонько поглаживать, тем самым вызывая мурашки по всему телу. Тор не хуже брата умел дразнить.
- Локи... - Выдохнул в самые губы и поцеловал снова, глубоко проникая языком, исследуя рот, скользя самым кончиком по небу и деснам, вжимая в мягкую кровать сильнее.
Несмотря на прикрытые глаза, пушистые ресницы бога грома чуть подрагивали, от сдерживаемых эмоций и от предвкушения.
Не удержавшись, Локи тихо застонал в чужой рот, признавая победу брата в этом раунде, невольно забывая о попытках сопротивления. По телу от ласкающей руки разбежались волны возбуждения и желания, и маг поддался ему, обвивая тонкими руками шею Тора, зарываясь пальцами в его волосы. Эти изящные пальцы упрямо сжались в медовых прядях, не то отталкивая, не от притягивая мужчину ближе, как будто бог обмана не мог определиться, нуждается он в чужой близости или нет. Тем не менее, тонкие губы вновь и вновь приоткрывались навстречу требовательным поцелуям, тихие стоны ласкали слух громовержца, а силы, столь необходимые для того, чтобы перехватить инициативу, стремительно исчезали под горячим и уверенным напором.
Выпутав одну ладонь из светлых прядей, Локи повел рукой, но жест смазался из-за очередного поцелуя, и вместо нужного заклинания по комнате промчался ледяной сквозняк, заставляя вжаться в Тора всем телом - Локи ненавидел холод.
Мужчина зябко повел плечами, заставляя мышцы под кожей перекатываться и возвращаться на место. Он с легким и немым укором посмотрел на лежащего брата, позволяя себе улыбку.
- И что же ты творишь, чудо? - Сделал вид, что удивился и прижал своевольную ладонь обратно к одеялу, переплетая пальцы. - Беспокойное теплолюбивое.
Тор поцеловал снова. И снова. И еще раз, пока губы брата не потеплели настолько, чтобы не обжигать контрастом температур. Отпустив плененную ножку, блондин ловко избавил Локи от последнего элемента одежды. Перехватив напряженный взгляд, он лишь улыбнулся.
- Не волнуйся, не замерзнешь. - И, осторожно погладив по щеке свое самое важное сокровище, громовержец поцеловал его в шею.
Губы скользнули на выступающее плечо, после обратно на грудь, не обделяя вниманием напряженные соски, на которых бог задержался изрядно, целуя и чуть прикусывая. Не лишенным своей доли ласки оказался и напрягшийся живот, на котором собственник не забыл оставить несколько алых отметин, а некоторые - со следами зубов. Но путь будущего царя лежал дальше. С легким нажимом разведя в стороны колени брата, Тор осторожно склонился, обдавая горячим дыханием. Лукавая натура не смогла сдержать ехидного замечания:
- Тут тоже надо согреть... - Шепнул с улыбкой и, пока брат не решил обрушить на него своды всего замка, полностью вобрал в себя, прикрыв глаза.
Локи был бы рад обрушить на светловолосую голову хотя бы потолок этой комнаты, но действия брата полностью выбили его из колеи. Тонкие пальцы сжали покрывало, комкая алую ткань, которая пахла металлом и Тором. Запрокинув голову в беззвучном стоне, Локи зажмурился, кусая губы, чтобы не радовать брата совершенно бесстыжими стонами. Маленькие изящные пальчики на ногах сжались, когда очередное движение горячих губ вызвало спазм удовольствия прямо в темноволосой голове. Свободная ладонь скользнула в медовые волосы и сжалась, создавая иллюзию инициативы - и Локи позволил себе расслабиться, отдаваясь на волю брата, с трудом удерживаясь от того, чтобы не подаваться навстречу уверенным и жарким движениям. Внутри медленно зарождалась вспышка удовольствия, готовая смыть все мысли, силы и планы сокрушительной волной наслаждения, и темные ресницы дрогнули, предчувствуя этот момент, а тонкие пальцы сжались в чужих волосах.
- Тор... - Хрипло, медленно, почти неслышно.
Обозначенный бог недовольно зашипел, чувствуя требовательные пальцы, но не собираясь прекращать своего занятия. За окошком тихо заклокотало - но это было лишь эхом того, что ожидало Асгард сегодня. Когда к злости и раздражению примешивается желание и возбуждение - получается не слабая такая смесь.
Свободной рукой, которой не придерживал так и стремящиеся сжаться колени, мужчина прижал бедра брата к кровати. В следующую сегодня тот прогнулся в спине, показывая чудеса пластики, отдав таки, один единственный, но все-таки стон наслаждения жадному до звуков Тору. Громовержец принял все, что мог дать ему парень, но отстранился немного рано, поэтому последние капли попали на щеку. Хмыкнув, он стер их, глядя точно в полуприкрытые и затянутые пеленой наслаждения глаза.
- Сейчас бы очень пригодилось вино... - С сожалением глянув в сторону испорченного ковра, произнес мужчина и покачал головой. - Придется сейчас вставать, идти куда-то, чтобы найти...
Ладонь, словно независимо от хозяина, ласково и осторожно поглаживала изящную ножку, от колена до бедра и обратно, иногда позволяя себе немного вольности.
- Обойдемся без вина... - Исцелованные тонкие губы дрогнули в улыбке - немного хмельной, как будто бог захмелел от всего происходящего, как будто потерял нить опасной и увлекательной игры.
Длинные пальцы и не думали выпутываться из переплетения медовых прядей.
- Я мог бы устроить кое-что получше... - Острый язычок медленно обвел припухшие губы, и Локи потянулся всем телом, ненавязчиво демонстрируя свою изящную, утонченную красоту. - Хочешь?
Двусмысленность вопроса витала в воздухе.
Узкая ладонь медленно приподнялась и погладила Тора по щеке, скользнула по сильной шее, плечу и вложила в чужую руку столь нужный брату предмет.
Распаленное чувственными ласками тело мага не желало ничего знать о гордости, хитрости и обмане.
- Какой удобный любовник. - Хмыкнул довольно, но увидев обижено поджатые губы, ласково поцеловал в коленку, извиняясь.
Воспользовавшись своевременным подарком, громовержец выдавил немного на пальцы, после чего скользнул ими в еще более интимную зону, едва касаясь и поглаживая. Предотвращая рывок Локи, он осторожно улегся сверху и принялся целовать шею и ключицы, иногда спускаясь на грудь. Подождав, пока парень немного расслабится, Тор ввел пальцы, растягивая и лаская одновременно, иногда сгибая их, едва-едва. Легкий укус в шею - чтобы отвлечь. Вобрать губами мочку уха и прикусить ее - чтобы обратить на себя внимание.
Вспышка за окном сопровождалась долгим и громким грохотом, расползающимся всюду. На мгновение стало видно судорожно закусанные губы, сузившиеся зрачки и быстро вздымающуюся грудь. Лампа потухла давно, погрузив всю комнату в уютный мрак.
- Локи... - Выдохнул едва слышно на ухо, касаясь носом влажного виска. - Мой Локи...
Произнес нежно и с придыханием, словно выдавая самую страшную тайну.
- Твой… - Сорвалось с тонких губ как-то само собой, и Локи вспыхнул, осознав, что только что сказал. Когда он успел попасться в такую простую ловушку? Когда потерял инициативу и позволил Тору всё, что только можно позволить?..
Кажется, он действительно пьянеет от поцелуев брата, и с этим уже ничего не поделаешь.
Ладони скользнули по широким плечам, обнимая и прижимая, царапая светлую кожу маленькими, но острыми коготками.
- Мне холодно... - Шепнули губы, а тело гибко прогнулось в сильных руках. - Тор...
- Сам виноват... - Выдохнул хрипло, осторожно освобождая пальцы. - Мог наколдовать теплый ветерок...
Мужчина отстранился, ловко переворачивая брата на живот, предварительно подложив тому под бедра подушку. Мягким движением заставил согнуть ноги в коленях и чуть приподняться, опираясь на локти . Склонившись, он осыпал поцелуями выступающие позвонки, мягко коснулся губами копчика и снова провел пальцами меж ягодиц, проверяя, не пропали ли старания.
- Локи... - Шепнул предупреждающе, перед тем как мягко вторгнуться, замирая на месте. - Локи...
Голос смешался с бушующим ветром и сильными ударами грома, которые сыпались сверху. Тор уперся ладонью в изголовье кровати, стискивая его до побелевших костяшек. Он легонько покачивался, проникая глубже: медленно и постепенно. Издав низкий гортанный рык, он накрыл чужую спину грудью, зарываясь носом в волосы, втягивая сводящий с ума запах.
Локи зашипел, сжимая в пальцах алую ткань чужого плаща, стискивая её до глухого треска, загоняя боль в отдаленные уголки сознания. Горячее тепло накрыло сверху, заполнило изнутри, и все вокруг стало Тором, остальной глупый и несовершенный мир просто перестал существовать. Ощутив первую вспышку удовольствия, маг вцепился зубами в мягкую ткань, вдыхая запах Тора, заглушая зарождающиеся в груди громкие стоны. Шею обжигало горячее хриплое дыхание брата, и Локи перестал сопротивляться, уронил голову на руки и расслабился, насколько это было возможно, немного развел подгибающиеся ноги и глянул на Тора через плечо просительно и беззащитно, беззвучно умоляя о поддержке.
Слишком много. Холодно. Всё ещё холодно...
Бог грома прикусил губу, судорожно соображая, что лучше сделать. Нужно было что-то, что сорвет младшему крышу, унесет его чертово самообладание и разрушит логические мысли. Чтобы он, черт возьми, наконец, начал чувствовать, а не думать. Идея пришла неожиданно и спонтанно. Это было опасно - на утро явно не отделаться парочкой хороших укусов и обрушенной кроватью, но сейчас...
Громовержец осторожно перенес вес обратно на ноги, утягивая за собой легкое тело брата, приподнимая того и лишая возможности скрывать то, что чувствует на самом деле - лишая возможности жевать походный плащ.
- Сейчас согреем... - Почти мурлыкнул - самодовольно и лукаво.
Опустившись на кровать, Тор сильно развел колени, помещая между них мага, придерживая того за талию и опуская на себя плавно и ласково, покусывая за уши - такие красивые и такие чувствительные. А после, перехватил под колени, раскрывая и лишая защиты перед голодным взглядом из-за плеча. Облизнув вмиг пересохшие губы, старший сын Одина впился зубами в чужую шею, оставляя очередную свою метку, и толкнулся бедрами, входя до конца. С шумом вдохнув ставший враз слишком плотным воздух, он задержал дыхание, пытаясь взять себя в руки.
- Тор, что ты?!.. - Локи подавился воздухом и отчаянно дернулся в сильных руках, но не стоило и мечтать вырваться из стальной хватки Тора. Сердце заметалось в груди младшего принца, как пойманная птица, темноволосая голова беспомощно откинулась на чужое плечо, черные прядки облепили высокий лоб, дрожащие ресницы намокли. Податливое тело приняло в себя Тора, и Локи глухо застонал, полностью отдаваясь сильным рукам и не только им. А затем чувственные стоны будто прорвали плотину где-то в груди чародея, прорываясь наружу единственным доступным выражением чувств вперемежку с шипением, недовольным и оскорбленным. Вот только с каждым уверенным движением Тора шипение становилось все тише, а стоны - громче.
А затем у Локи закончились силы даже на то, чтобы ругаться на глупого наглого брата. Зажмурившись, он поймал отчаянный грохот чужого сердца, всхлипнул тихо на особо точном движении брата и слепо потянулся вниз, узкая изящная ладонь, дрожа, скользнула с груди на живот.
- Тор, пожалуйста... Тор... - Беспомощно и приглушенно.
Но если маг надеялся так просто отделаться от своего будущего царя, то он был совершенно не прав. Уловив чужое движение, громовержец резко отпустил одну ногу обманщика, и перехватил руку, переплетая пальцы, но не позволяя добраться до места назначения. В отместку он чувствительно укусил в плечо, оставил еще один след под ухом, который почти невозможно было не заметить, и замедлил движения, делая их медленными и плавными. Тело протестовала против такой пытки, но Тору хотелось измотать своего невозможного любовника, доставить как можно больше удовольствия.
Устроив обе сплетенные ладони на чужом животе, прижал к себе покрепче, снова убыстряя темп, практически не выходя из такого горячего сейчас тела. Но через несколько мгновений он, ощутив поднимающуюся волну жара, резко накрыл болезненное возбуждение брата, улавливая один общий ритм, скользя быстро и жарко, уткнувшись носом в затылок и бормоча какую-то смесь звуков, которые раньше, возможно, были словами.
- Я тебе это... припомню... - Хрипло выдохнул Локи, толкаясь в горячую ладонь и мстительно сжимаясь изнутри, заставляя тихое рычание сорваться с губ Тора. - Обещаю...
Узкая ладонь сжалась и вывернулась из хватки громовержца, короткое движение - и силы на долгое мгновение оставили Тора, перетекли по тонким каналам в тело мага. Этого мгновения Локи хватило, чтобы использовать свое преимущество на полную. С тихим шипением он развернулся в руках брата, проявив чудеса гибкости, и вновь опустился, впуская в себя, обхватил ладонями чужое лицо и в жадном, требовательном, жарком поцелуе вернул силу законному владельцу.
Разгоряченному телу хватило лишь нескольких резких движений для разрядки, и громкий полустон-полувсхлип взвился в воздух, вливаясь в уши Тора лучшим доказательством результативности его стараний.
Издав едва слышный хрип, мужчина впился в чужие губы, сминая секундное сопротивление и мстительно кусая губы. Воздух из легкий вырывался толчками, маленькими порциями. За окном уже давно шел проливной, беспросветный дождь, сменяя атмосферу интима на уютную и сонливую. В комнате пахло тяжело и влажно, но для ее хозяина это было не важно. Осторожно разорвав контакт двух тел, Тор широко и сладко зевнул, повалив обоих любовников прямо на влажный плащ. Сил хватило только на то, чтоб вытащить его из-под спины и столкнуть куда-то на пол. После же, уютно жмурясь и едва не урча от завладевшего чувство счастья и удовольствия, громовержец сгреб в охапку приходящего в себя лгунишку, мягко поцеловал в макушку, натянул сверху измятое одеяло и мгновенно заснул, довольно улыбаясь. Широкая и накаченная грудь равномерно вздымалась и опускалась. Бог иногда начинал шебуршаться, притягивал брата к себе, проверяя его наличие, и удовлетворенно спал дальше.
Локи оставалось только тихо пискнуть, выражая свое крайнее возмущение, но Тор вовсе не собирался возвращать ему свободу. Побившись пару минут и потратив на это жалкие остатки сил, вымотанный до предела, но довольный, как сытый кот, младший принц расслабился и уронил голову на чужое плечо, смиряясь с тем, что остаток ночи придется провести в медвежьих объятиях.
Наутро ничто не предвещало беды. Локи, невозмутимый и немного сонный, направлялся в библиотеку, намереваясь продолжить изучать один из занимательнейших разделов магии, но его внимание привлек тихий смех в одном из малых залов.
Любопытство заставило младшего принца заглянуть в дверной проем - и тонкие пальцы впились в дверь.
Широко раскрытыми от удивления глазами Локи смотрел на Тора, увлеченно флиртующего с какой-то девкой. Кажется, она работала на кухне? Впрочем, это уже её личные проблемы.
Зеленые глаза опасно сузились, наблюдая за смеющимся громовержцем.
"Посмотрим, кто будет смеяться этой ночью, мой беспечный брат!"
Запахнувшись в плащ, бог хитрости незамеченным (как он считал) покинул малый зал.
Тор удивленно глянул в дверной проем: ему на мгновение показалось, что там возник сонный и злой брат. Но, видимо, все же показалось. Мотнув головой, прогоняя бредовые и навязчивые мысли, будущий правитель Асгарда повернулся обратно к задумавшейся девушке. Ведь не часто к ней приходят царские особы с просьбой достать, желательно, в тайне ото всех, ароматическое масло. Кувшинчиков так пять. Мысленно представляя себе испачканного в нем брата, венценосный сын Одина удалился в сторону своих покоев, не подозревая о нависшей над ним угрозе.
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы и Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Ревность... Она такая...
читать дальшеХлопнув дверью, ведущий в свои покои, Тор на мгновение остановился, переводя дыхание. Последний поход хоть и выдался удачным, но уж слишком много воинов полегло, от чего Один, естественно, был не в восторге. Он высказал сыну все, что думает, доведя тем самым последнего до последней стадии раздражения. Фригг попыталась было остановить своих "мальчиков", но в ответ получила лишь тяжелое молчание. После чего спорщики разошлись - каждый в свои апартаменты.
И вот сейчас, остыв немного, блондин решил показать себя свету. А лучше найти брата, чтобы хоть кому-то высказать накипевшее. Естественно, тот может не понять, но на то он и мастер обмана, чтобы смочь поддержать Тора, просто солгав. Поправив алый плащ и пригладив мягкие волосы, мужчина направился по коридору в сторону трапезной. В данный момент Локи должен был находиться там. Худой и изящный, он все же не отказывал себе в удовольствии насытиться до отвала. И куда столько влезает?
Замерев перед высокими дверьми, Тор снова выдохнул. Медленно и спокойно. Не хотелось портить день, поссорившись с братом. Положив ладони на гладкую поверхность, он рывком толкнул от себя последнюю преграду... и замер, словно пораженный чужим копьем. Моргнул. Еще раз, для надежности. Да что творится!?
Локи появления брата не заметил. Или заметил, но не показал этого.
Младший из принцев Асгарда восседал на трапезном столе и негромко шептался о чем-то с молоденькой девушкой. Кажется, она бывала в замке на нескольких приемах - светлые волосы, уложенные незамысловато, но очень изящно, озорные и умные глаза на тонко очерченном личике, стройная фигурка, подчеркнутая простым, но красивым платьем. Маленькая ладошка гостьи лежала в ладони Локи, и на тонком девичьем пальчике сверкала капелька ярко-алого рубина. Почему-то эта деталь была очень важной. Была. До того, как девушка тихо рассмеялась, потянулась и поцеловала повелителя магии в щеку, почти что в уголок губ.
Локи улыбнулся ей в ответ, вдыхая мягкий запах ванили, окутывающий волосы девушки. Он был доволен собой. Во-первых - помог милой незнакомке решить её небольшую, но неприятную проблему - всего-то и нужно было, что подсказать пару верных слов. Во-вторых - порадовал её маленьким подарком, на словах призванным привлечь внимание кавалера, а на деле - накладывающим на одну из самых значимых семей Асгарда небольшие, но ценные обязательства по возврату долга своему принцу. Такая поддержка всегда пригодится царской семье.
Дверь, ведущая в трапезную, ощутимо грохнула о стену, распахнувшись до конца. Обернувшись, Локи наткнулся взглядом на брата, замершего в проеме, и сам на мгновение как будто окаменел.
- Тор... - Очнувшись, он поцеловал красивую ладошку своей гостьи и спрыгнул со стола, шагнул к брату. - Ты уже вернулся?
Взгляд метнулся по открывшейся картины, выделяя мельчайшие детали: кольцо, ладони, улыбки, выражение лиц. Ресницы на мгновение дрогнули, словно могли стереть открывшуюся картину. Движение брата привлекло внимание. Тор вскинул подбородок, а позади, в огромном окне, сверкнула молния, сопровождаемая долгим и клокочущим ударом грома. Чужой силуэт на фоне секундной вспышки стал совсем черным. Ни один мускул не дрогнул на лице. Бог не шелохнулся.
- Да, вернулся. - Голос был спокойным, тихим, лился ровно, но девушка позади брата испуганно отшатнулась - не привыкла. - Похоже зря и совсем не вовремя. Стоило остаться, перепроверить всю территорию, не упустили ли кого... юркого.
В зал ворвался прохладный ветер, не сильный, но ощутимый. Он взлохматил волосы, раздул одежду, скользнул по коже и вылетел обратно. Сжатая в кулак ладонь громовержца разжалась. Он шагнул назад, чуть склонившись вперед и глядя точно в чужие глаза.
- Прошу прощения, что помешал. Приятного аппетита. - Произнес с улыбкой сын Одина и снова встал ровно и прямо.
Развернувшись на пятках, он резко одернул плащ, который зашелестел по полу, и покинул зал, скрываясь в сторону своих покоев. Тяжелые шаги вскоре смолкли, сменяясь тихим щелчком дверей. Но массивная туча, нависшая вдалеке, над морем, лишь слегка утихла, но не развеялась.
Темный омут глаз Локи до краев наполнился удивлением. Помедлив лишь мгновение, принц виновато улыбнулся девушке, коротко поклонился в знак уважения и почтения к даме и вышел из зала.
Брата ему удалось нагнать лишь на полпути к его покоям. Тяжело подстроиться под тяжелые шаги громовержца, но Локи всё же обогнал его и посмотрел в глаза - снизу вверх, почему-то разница в росте вдруг стала заметна и весьма неприятна.
- Что это было? В чем дело? - Узкая ладонь уперлась в грудь Тору, мешая возобновить движение. - Что на тебя нашло?
Это было не похоже на Тора. Злость? Может быть. Но чтобы без причины?..
Мужчина немного замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Не сносить же брата с ног. Он внимательно смотрел в чужое лицо, словно выискивая признаки чего-то. Вины? Осознания? Светлые брови чуть приподнялись.
- Ты даже не... - Оборвав себя, будущий царь лишь выше поднял подбородок. - Ты оставил даму одну, Локи. Это не по правилам этикета.
Вдалеке сверкнули зарницы, освещая неприятным белым светом округу. Накрыв горячей рукой преграду на своей груди, сжал на мгновение, но тут же отпустил, легким движением оттесняя обманщика с дороги, открывая себе путь. В несколько шагов преодолев расстояние до дверей, ведущий в покои, Тор чуть обернулся.
- Лучше тебе сегодня... провести ночь в своей комнате, брат. - Обронив фразу, громовержец спокойно зашел в комнату, притворяя за собой двери.
Послышался лязг доспехов, звон кольчуги. Молот встал на место. И воцарилась тишина, нарушаемая едва слышным дыханием. Тихим раскатом оповестил округу гром, что буря пока не начинается, но лучше приготовиться.
Локи всем телом почувствовал мимолетное прикосновение рук Тора - почти обжигающее прикосновение. Но слова, которые его сопровождали, будто окунули бога-обманщика в ледяную воду. С какой стати прямолинейный Тор, прогулявший все до единого уроки этикета, вдруг взялся рассуждать о столь непривычном предмете, как уважение к даме?
Замерев перед дверью в покои брата, Локи сжал пальцы в кулаки, раздумывая, что произошло. В темноволосой голове промчались картинки случившегося: вот он аккуратно касается женской ладони, вот спокойная улыбка растягивает тонкие губы, а вот на него и юную леди смотрит Тор, и его зрачки - огромные, расширенными от гнева - заполняют темной ревностью всю радужку.
Вот оно что! Локи скрипнул зубами, осознав, как всё это смотрелось со стороны. И всего через мгновение широко улыбнулся.
Если причина действительно в его гостье, то он быстро развеет глупые тревоги брата.
Наверное.
Поколебавшись мгновение, Локи коротко стукнул в обитую металлом дверь, дождался глухого отзвука и аккуратно просочился сквозь неё, оказавшись в полутемных покоях.
- Тор? - Оглянулся, не видя брата. - Где ты?
Сам громовержец сидел в низком кресле, запрокинув голову. Пальцы запутались в волосах, когда он пытался убрать раздражающую прядь, но так и остался. Темнота понемногу успокаивала. Мужчина не заметил чужого вторжения, среагировав только на голос. Открыв глаза, он внимательно всмотрелся в фигуру напротив.
- Я же просил тебя сегодня остаться у себя. - Протянув руку, бог выбил искру, зажигая напольную лампу, которая тут же осветила помещения и начала тихо потрескивать. За окном снова послышалось клокотание. Или это в груди? - Локи.
Сын Одина не торопился вставать, смотрел на брата снизу вверх, что было достаточно непривычно и ново.
Почему-то вздрогнув от звуков своего имени, Локи мягко повел ладонью, и пальцы его левой руки уверенно обхватили кубок с терпким, старинным вином. Тор приходил в совершенный восторг от вкуса этого сорта винограда, и его младший брат всегда ненавязчиво пользовался этой его маленькой слабостью.
- Неужели ты действительно этого хочешь? - Голос журчал мягко и вкрадчиво, прокрадываясь в сердце, в душу, в глубину усталых темных глаз, а сам Локи сделал небольшой шаг вперед и протянул брату полный кубок, склонившись в изысканном и легком поклоне. - То, что ты видел, не было тем, о чем ты подумал.
Ультрамариновые глаза смотрели внимательно, следя за каждым движением. Несколько секунд потребовалось мужчине, чтобы рывком подняться на ноги, выбить из чужой руки такой неуместный сейчас кубок, поймать в плен больших горячих ладоней узкие запястья, резко поднять их над черноволосой головой и прижать изящное тело к стене.
- А ты знаешь, что я видел? - Прошептал едва слышно, почти прошипел на ушко. - Как ты позволил ей прикоснуться к себе...
За окном сверкнули яркие молнии, исчезая и сменяясь сердитым раскатом. Тор сдавливал руки брата несильно, но достаточно, чтобы тот не вырвался. Ум Локи достался в изрядном размере, но вот физическая сила не обделила громовержца. Коленом раздвинув ноги плененного бога, мужчина тихо зарычал.
- Как кто-то посмел дотронуться до моего... - Подушечка большого пальца свободной руки огладила форму губ, щеку, скулу, зарываясь и взлохмачивая мягкие волосы. - А ты позволил.
Снаружи громыхнуло изрядно. Долгий отголосок облетел весь Асгард, теряясь где-то в тучах. Тор действительно был зол и готов... Резко выдохнув, он отступил на шаг и отпустил.
- Уходи. - Обронил как-то совсем растерянно. - Локи, правда. Уходи.
Развернувшись, громовержец подошел к кровати и опустился на нее, устало ссутулившись.
Дорогое вино разлилось по светлому ковру не эстетичным алым пятном. Почему-то эта деталь как будто загипнотизировала Локи, который удержался на ногах после вспышки брата лишь благодаря тому, что всем телом привалился к стене. На запястьях наливались синевой следы от сильных рук, и эта боль отрезвила младшего принца. Растерянно пригладив темные волосы, Локи перевел взгляд с глупого пятна на ковре на спину брата и не узнал Тора в этой странной, потерянной позе.
- Тор... - Вырвалось непроизвольно, он просто не удержал этого имени по ту сторону губ. - Нет!
Бесшумно, как тень, Локи шагнул вперед и подобрался к брату совсем близко. Изящная ладонь осторожно легла на широкую спину, будто птица, готовая в любой момент взвиться в воздух.
- Глупый брат... - Вздохнув, бог обмана провел кончиками пальцев вдоль чужого позвоночника. - Ты всё не так понял.
Бог вздрогнул от прикосновения, но не стал отстраняться, лишь чуть повернул светловолосую голову.
- Нет, Локи. Все так, как и должно было быть. - Наполовину развернувшись к сидящему брату, Тор погладил того по прохладной щеке. - Это должно было когда-то случиться. Тебя повлекло к девушке...
Поймав запястья, старший коснулся оставленных следов извиняясь. В каждом движении была тоска и щемящая нежность. Шершавые и обветренные губы скользили по гладкой коже, осыпая невесомыми поцелуями. Пушистые ресницы иногда задевали, когда мужчина склонял голову совсем низко.
- Я и не думал надеяться, что ты - навсегда. - Произнес тихо и улыбнулся самыми уголками губ, не отрываясь при этом от извинений.
Медового цвета волосы волнами спадали вниз, цепляясь за крючки плаща, но и хозяин даже не замечал этого.
- Всеотец... - Локи вздохнул и подавил желание выругаться совершенно неподобающе царственной особе.
Отбирать из теплых рук замерзшие ладони совершенно не хотелось, но младший из принцев Асгарда все же это сделал. Он внимательно всмотрелся в глаза заметно подавленному брату и прочитал в них ответ на свой молчаливый вопрос.
И этот ответ совершенно не понравился повелителю магии.
Тонкие губы сжались в упрямую линию, и Локи резко надавил на чужие плечи. Не ожидавший нападения Тор растянулся на кровати, и бог обмана склонился над ним, практически щекоча шею темными гладкими прядями, сведя идеальные тонкие брови у переносицы.
- Тор. - Тихо, вкрадчиво и обманчиво спокойно. - Ты полный идиот.
Тонкие длинные пальцы за считанные мгновения расправились с тяжелыми застежками, и плащ наследника Асгарда улегся на кровать мягким алым покрывалом.
- Запомни, мой прямолинейный и беспокойный брат... - Небрежно откинув со лба непослушные темные прядки, Локи коснулся узкой ладонью чужой щеки, чувствуя привычное и такое родное покалывание. - Запомни. - Нехорошо улыбнувшись, он склонился к чужому лицу, коснулся горячим дыханием уха. - Я - навсегда. Ясно тебе? Неужели ты до сих пор не научился отличать, когда я кого-то использую, а когда - соблазняю?
Темно-зеленые глаза лукаво сузились, не отпуская внимательного и удивленного взгляда темно-синих.
Тор несколько долгих мгновений изучал лицо обманщика, пытаясь найти там что-то только ему ведомое. А потом положил ладонь на затылок, зарываясь пальцами в волосы, притягивая к себе.
- Как же мне понять, когда ты врешь... А когда ты искренен? Но знаешь, даже если я тебе и поверю... Еще раз увижу... Убью. - Произнес с улыбкой и заставил наклониться еще ниже, чтобы коснуться мягких губ своими.
Локи, как обычно, был холодный и изворотливый, но громовержец второй рукой обнял за плечи, не позволяя отстраниться раньше времени. Помучив какое-то время губы, он на мгновение отстранился, чтобы вдохнуть.
- Локи... - Шепнул едва слышно и вовлек в более глубокий и нежный поцелуй, укладывая на свою грудь.
Если у громовержца и была какая-то слабость, то это был только младший братишка, который так умело крутил и играл чужими чувствами. Наконец отпустив из плена и позволив немного приподняться, мужчина глянул на взъерошенного мага и хмыкнул:
- Тебе пойдет кудрявым... - Палец закрутил одну темную прядь. - Не думал прическу сменить?
- Ещё чего. - Локи гордо вскинул подбородок и неодобрительно покосился на брата. - Ты что, хочешь, чтобы я был похож на одну из этих напыщенных аристократок, что заявляются на каждый из здешних балов в надежде тебя охмурить?
Маг во всеми удобствами устроился на груди Тора и в данный момент задумчиво скреб коготками рубашку на плече брата.
- В отличие от них, у меня совершенно нет нужды строить тебе глазки. - Изумрудные глаза бога сверкнули озорным блеском.
Локи чрезвычайно забавляли нелепые попытки асгардийских девиц привлечь внимание Тора. Откровенные платья, сумасшедшие прически, ресницы, подведенные губы... Всё это беспокоило младшего принца лишь до того мгновения, как Тор оборачивался к нему, и в синих глазах громовержца отражалась усталость, равнодушие ко всему окружающему и легкий вызов ему, Локи.
И тогда бог хитрости отступал в тень и сплетал очередную невесомую паутинку заклинания, способного вытащить наследника из зала. Чтобы заполучить его, наследника, в своё полное распоряжение.
Рубашка Тора, тем временем, начала раздражать порядком замерзшего мага. Тонкие пальцы пробежались по ряду пуговиц, и Локи с наслаждением скользнул ладонями под мягкую ткань, прильнул к горячей груди, отогреваясь после долгого расставания. Точь-в-точь ядовитая змейка, свернувшаяся у жаркого очага. Вроде бы мирная, но раздвоенный язычок скользит туда-сюда, ненавязчиво намекая на чрезвычайную ядовитость.
- Убьешь... - Прикинув перспективы, Локи легко, но ощутимо царапнул чужой бок. - Значит, не увидишь.
Сильные мышцы напряглись под ласковыми ладонями, которые, несмотря на едва ощутимую боль, были желанней всего на свете. Тор зажмурился, став похожим на большого, домашнего ленивого кота. Еще немного - и из груди послышится урчание. Он на мгновение напрягся, собирая разомлевшее тело, и перекатился, нависая сверху, удерживая своим телом от попытки сбежать.
- Убью того, кто на тебя позарится. А тебя же... - Легкий укус в оголившееся плечо. - Тебя же будет ждать долгое и суровое наказание, брат мой...
Бог снова поцеловал лежащего парня, цапнув за нижнюю губу ощутимо, но осторожно. Он не стал церемониться с чужой одеждой, просто задрал темную рубашку, обнажая подтянутый живот, проводя ладонью по талии, согревая кожу.
- То, что ты видел, было минутной слабостью, Локи. - Глаза блеснули, отражая огонь. - Я не отдам ничего своего. Никому. И сделаю так, чтобы попыток отобрать больше не было.
Тор сказал это мирно и ласково, словно уговаривал Огуна и Сиф помочь ему ускользнуть из замка на время очередного приема, но вот почему-то сомневаться в словах, сказанных таким тоном, никому не хотелось.
- Значит, я твой? - Зеленые глаза потемнели, и озорство в них смешалось с желанием. - Может, докажешь это действиями, а не словами?
Провоцировать Тора всегда было так сладко. Как будто ходишь по лезвию: того гляди сорвешься, но нет, в очередной раз ловишь равновесие, хрупкое, но невыносимо приятное, как тепло больших и ласковых рук, как дерзкий напор обветренных горячих губ.
Локи медленно облизнулся и обвил руками чужую шею, зарылся пальцами в мягкие волосы, перебирая и потягивая медовые прядки.
- А чтобы наказать, тебе сначала придется меня поймать... - Заявил невозмутимо, прежде чем притянуть в глубокий и требовательный поцелуй, лишая возможности достойно ответить на провокацию.
Или предоставляя таковую?..
Наследник Одина ответил действием, резко и нетерпеливо стянув темно-зеленую рубашку. Правда, для этого пришлось прервать поцелуй, но, не дожидаясь обиженного взгляда, мужчина затеял новый, на этот раз напористый и слегка грубый, чтобы доказать, что лучше так не шутить.
- Не волнуйся, я - поймаю. - Шепнул едва слышно, обжигая горячим дыханием шею, спускаясь поцелуями на плечи. – Ну, или Фандрала попрошу помочь... Советом.
Лукаво закончил, не убирая ладоней с боков, груди или бедер. Легким движением заставил согнуть одну ногу в колене, чтобы улечься поудобнее. Локи терпеть не может быть под Тором в прямом смысле слова, но он не будет сопротивляться в данный момент, и бог это понимал. Поэтому уперся локтями с двух сторон от чужой головы, склонившись так, чтоб между губами оставались какие-то миллиметры, но не заканчивая прикосновения.
- Ну и чем тебе поможет твой Фандрал, скажи на милость?... - Локи прошептал это, почти прошелестел. Облизнулся нетерпеливо и горячо выдохнул в чужие насмешливые губы. - Ты ведь знаешь, что я прекрасно умею ускользать...
С этими словами младший принц мило улыбнулся любовнику и ушел от прикосновения, съехав по кровати вниз и оказавшись под грудью Тора. Прохладные длинные пальцы отвели в сторону полу рубашки, хитрый взгляд прищуренных зеленых глаз обежал подтянутое сильное тело, и Локи приподнялся на локте, целуя брата в солнечное сплетение и выше, выше, горячие тонкие губы задержались на чувствительной точке, а свободная ладонь скользнула под чужую рубашку, чутко определяя реакцию Тора на блистательную хитрую уловку.
За окном раскатисто ударил гром, расползаясь над всем Асгардом. Несколько раз сверкнули зарницы, потухая в ту же секунду. Сильные руки дрогнули. Локи, вероятно, и сам не осознал, что чуть не оказался погребен под массивным телом любовника, которому стоило тяжких усилий справиться с дыханием. Кажется - ничего особенного. Но осторожное и ласковое прикосновение прохладных губ на самом деле было достаточно интимным, чтобы лишить разума взрослого мужчину.
- Он... Опытный... - Прохрипел севшим голосом, проводя ладонью по предплечью, соскальзывая на колено, подтягивая проказника обратно, цепко ухватив под бедро. - Подскажет что-нибудь.
Умудрившись извернуться, Тор припал горячими губами к шее, оставляя несколько ярких и довольно больших следов - собственные метки. Облизнулся и чуть прикусил, оставляя неглубокий след зубов. Брат носил высокий воротник, а значит, опасаться было нечего. Но если кто-то рискнет заглянуть за завесу тайны, пусть знает.
- Забудь о нем... - Локи запрокинул голову, поддаваясь напору, темные волосы разметались по алому покрывалу. - Будущий царь должен решать свои проблемы своими силами... Иначе никудышный из него повелитель...
Прикосновения будоражили кровь, тело постепенно предавало принца, отбирая контроль у бдительного и пытливого разума. Но Локи не собирался сдаваться так просто. В голове, пробиваясь сквозь дурман удовольствия и желания просто довериться сильным горячим рукам, уже сформировалась прекрасная картина абсолютно успешной диверсии.
Толкнув брата в плечо, чародей перекатился на бок и потянул с чужих плеч рубашку, требовательно и уверенно. А когда оба запястья Тора готовы были выскользнуть из рукавов, Локи ловко стянул мягкую ткань сложным узлом и завел чужие связанные руки за светловолосую голову, опрокидывая брата на спину и гордо устраиваясь на его животе.
- Что скажешь? - Насмешливый голос зажурчал ласковым ручейком, ладони огладили широкую грудь и чуть царапнули коготками. - Как будешь выкручиваться, мой венценосный брат?
Мужчина прогнулся в спине, слегка потягиваясь. Потемневшие глаза смотрели ласково и весело, однако если взглянуть на разом потемневшее небо - Тор был на грани самообладания. Он облизнул гудящие губы и чуть приподнял брови:
- Я мог бы освободиться за считанные секунды... - Послышался тихий треск ткани, но руки остались в том же положении. - Но зачем мне портить вещи без особой надобности?
Резко согнув колени, бог чуть подтолкнул братишку в спину, вскинул бедра, подхватывая траекторию падающего по инерции обманщика и направляя дальше. Немного приподнявшись, он тут же поцеловал его, пока Локи не успел прийти в себя. Отвлекая, громовержец осторожно накинул кольцо рук на шею младшему, не позволяя отстраниться. Ладонь ловко освободилась от мягкой ткани, огладила выступающие лопатки, изгиб спины, и совсем не эстетично облапала ягодицы мага. Пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, подтягивая ногу еще выше, практически усаживая, чтобы мальчишка смог самостоятельно убедиться в заинтересованности будущего царя.
Локи удержал равновесие, лишь упершись ладонями в грудь брата, возмущенно вскинулся в ответ на столь наглое обращение к своей персоне и невольно вспыхнул, ощутив недвусмысленный интерес Тора. Опустив голову, маг спрятал горящие скулы за темными прядями, пытаясь вернуть себе драгоценное самообладание.
- С тобой совершенно неинтересно играть... - Выдохнул тихо и недовольно, рассматривая самодовольное лицо брата сквозь опущенные ресницы. - Разрушил такую дивную диверсию. - Вздохнув, Локи осторожно склонился и поцеловал тонкую косточку ключицы Тора, отвлекая его внимание, обвел язычком ямочку между ключицами и в то же мгновение попытался скатиться с брата, уходя от его настойчивых прикосновений. Повелитель магии не собирался сдаваться так просто.
Парень добился лишь того, что бог грома смог подхватить чужую ногу под коленку и перекатиться по кровати, открывая своему взору удивительную и соблазнительную картину. Упираясь ладонью в кровать таким образом, чтобы брат не смог освободить свою конечность, Тор показательно облизнулся и подул легонько на лоб Локи, убирая выбившиеся короткие прядки. Поцеловал в этот самый лоб, звонко и коротко, а потом принялся осыпать лицо поцелуями, останавливаясь на губах и скулах. Этот маленький маневр позволил устроиться сверху, чтобы не сильно наваливаться, но и не быть легко снесенным препятствием к бегству.
- Потому что завершил свою. - Откуда в голосе громовержца мурчащие нотки?
Свободной рукой мужчина ловко справился с застежками на брюках, открывая доступ к нежной коже живота и бедер. Коснувшись пальцами, он стал легонько поглаживать, тем самым вызывая мурашки по всему телу. Тор не хуже брата умел дразнить.
- Локи... - Выдохнул в самые губы и поцеловал снова, глубоко проникая языком, исследуя рот, скользя самым кончиком по небу и деснам, вжимая в мягкую кровать сильнее.
Несмотря на прикрытые глаза, пушистые ресницы бога грома чуть подрагивали, от сдерживаемых эмоций и от предвкушения.
Не удержавшись, Локи тихо застонал в чужой рот, признавая победу брата в этом раунде, невольно забывая о попытках сопротивления. По телу от ласкающей руки разбежались волны возбуждения и желания, и маг поддался ему, обвивая тонкими руками шею Тора, зарываясь пальцами в его волосы. Эти изящные пальцы упрямо сжались в медовых прядях, не то отталкивая, не от притягивая мужчину ближе, как будто бог обмана не мог определиться, нуждается он в чужой близости или нет. Тем не менее, тонкие губы вновь и вновь приоткрывались навстречу требовательным поцелуям, тихие стоны ласкали слух громовержца, а силы, столь необходимые для того, чтобы перехватить инициативу, стремительно исчезали под горячим и уверенным напором.
Выпутав одну ладонь из светлых прядей, Локи повел рукой, но жест смазался из-за очередного поцелуя, и вместо нужного заклинания по комнате промчался ледяной сквозняк, заставляя вжаться в Тора всем телом - Локи ненавидел холод.
Мужчина зябко повел плечами, заставляя мышцы под кожей перекатываться и возвращаться на место. Он с легким и немым укором посмотрел на лежащего брата, позволяя себе улыбку.
- И что же ты творишь, чудо? - Сделал вид, что удивился и прижал своевольную ладонь обратно к одеялу, переплетая пальцы. - Беспокойное теплолюбивое.
Тор поцеловал снова. И снова. И еще раз, пока губы брата не потеплели настолько, чтобы не обжигать контрастом температур. Отпустив плененную ножку, блондин ловко избавил Локи от последнего элемента одежды. Перехватив напряженный взгляд, он лишь улыбнулся.
- Не волнуйся, не замерзнешь. - И, осторожно погладив по щеке свое самое важное сокровище, громовержец поцеловал его в шею.
Губы скользнули на выступающее плечо, после обратно на грудь, не обделяя вниманием напряженные соски, на которых бог задержался изрядно, целуя и чуть прикусывая. Не лишенным своей доли ласки оказался и напрягшийся живот, на котором собственник не забыл оставить несколько алых отметин, а некоторые - со следами зубов. Но путь будущего царя лежал дальше. С легким нажимом разведя в стороны колени брата, Тор осторожно склонился, обдавая горячим дыханием. Лукавая натура не смогла сдержать ехидного замечания:
- Тут тоже надо согреть... - Шепнул с улыбкой и, пока брат не решил обрушить на него своды всего замка, полностью вобрал в себя, прикрыв глаза.
Локи был бы рад обрушить на светловолосую голову хотя бы потолок этой комнаты, но действия брата полностью выбили его из колеи. Тонкие пальцы сжали покрывало, комкая алую ткань, которая пахла металлом и Тором. Запрокинув голову в беззвучном стоне, Локи зажмурился, кусая губы, чтобы не радовать брата совершенно бесстыжими стонами. Маленькие изящные пальчики на ногах сжались, когда очередное движение горячих губ вызвало спазм удовольствия прямо в темноволосой голове. Свободная ладонь скользнула в медовые волосы и сжалась, создавая иллюзию инициативы - и Локи позволил себе расслабиться, отдаваясь на волю брата, с трудом удерживаясь от того, чтобы не подаваться навстречу уверенным и жарким движениям. Внутри медленно зарождалась вспышка удовольствия, готовая смыть все мысли, силы и планы сокрушительной волной наслаждения, и темные ресницы дрогнули, предчувствуя этот момент, а тонкие пальцы сжались в чужих волосах.
- Тор... - Хрипло, медленно, почти неслышно.
Обозначенный бог недовольно зашипел, чувствуя требовательные пальцы, но не собираясь прекращать своего занятия. За окошком тихо заклокотало - но это было лишь эхом того, что ожидало Асгард сегодня. Когда к злости и раздражению примешивается желание и возбуждение - получается не слабая такая смесь.
Свободной рукой, которой не придерживал так и стремящиеся сжаться колени, мужчина прижал бедра брата к кровати. В следующую сегодня тот прогнулся в спине, показывая чудеса пластики, отдав таки, один единственный, но все-таки стон наслаждения жадному до звуков Тору. Громовержец принял все, что мог дать ему парень, но отстранился немного рано, поэтому последние капли попали на щеку. Хмыкнув, он стер их, глядя точно в полуприкрытые и затянутые пеленой наслаждения глаза.
- Сейчас бы очень пригодилось вино... - С сожалением глянув в сторону испорченного ковра, произнес мужчина и покачал головой. - Придется сейчас вставать, идти куда-то, чтобы найти...
Ладонь, словно независимо от хозяина, ласково и осторожно поглаживала изящную ножку, от колена до бедра и обратно, иногда позволяя себе немного вольности.
- Обойдемся без вина... - Исцелованные тонкие губы дрогнули в улыбке - немного хмельной, как будто бог захмелел от всего происходящего, как будто потерял нить опасной и увлекательной игры.
Длинные пальцы и не думали выпутываться из переплетения медовых прядей.
- Я мог бы устроить кое-что получше... - Острый язычок медленно обвел припухшие губы, и Локи потянулся всем телом, ненавязчиво демонстрируя свою изящную, утонченную красоту. - Хочешь?
Двусмысленность вопроса витала в воздухе.
Узкая ладонь медленно приподнялась и погладила Тора по щеке, скользнула по сильной шее, плечу и вложила в чужую руку столь нужный брату предмет.
Распаленное чувственными ласками тело мага не желало ничего знать о гордости, хитрости и обмане.
- Какой удобный любовник. - Хмыкнул довольно, но увидев обижено поджатые губы, ласково поцеловал в коленку, извиняясь.
Воспользовавшись своевременным подарком, громовержец выдавил немного на пальцы, после чего скользнул ими в еще более интимную зону, едва касаясь и поглаживая. Предотвращая рывок Локи, он осторожно улегся сверху и принялся целовать шею и ключицы, иногда спускаясь на грудь. Подождав, пока парень немного расслабится, Тор ввел пальцы, растягивая и лаская одновременно, иногда сгибая их, едва-едва. Легкий укус в шею - чтобы отвлечь. Вобрать губами мочку уха и прикусить ее - чтобы обратить на себя внимание.
Вспышка за окном сопровождалась долгим и громким грохотом, расползающимся всюду. На мгновение стало видно судорожно закусанные губы, сузившиеся зрачки и быстро вздымающуюся грудь. Лампа потухла давно, погрузив всю комнату в уютный мрак.
- Локи... - Выдохнул едва слышно на ухо, касаясь носом влажного виска. - Мой Локи...
Произнес нежно и с придыханием, словно выдавая самую страшную тайну.
- Твой… - Сорвалось с тонких губ как-то само собой, и Локи вспыхнул, осознав, что только что сказал. Когда он успел попасться в такую простую ловушку? Когда потерял инициативу и позволил Тору всё, что только можно позволить?..
Кажется, он действительно пьянеет от поцелуев брата, и с этим уже ничего не поделаешь.
Ладони скользнули по широким плечам, обнимая и прижимая, царапая светлую кожу маленькими, но острыми коготками.
- Мне холодно... - Шепнули губы, а тело гибко прогнулось в сильных руках. - Тор...
- Сам виноват... - Выдохнул хрипло, осторожно освобождая пальцы. - Мог наколдовать теплый ветерок...
Мужчина отстранился, ловко переворачивая брата на живот, предварительно подложив тому под бедра подушку. Мягким движением заставил согнуть ноги в коленях и чуть приподняться, опираясь на локти . Склонившись, он осыпал поцелуями выступающие позвонки, мягко коснулся губами копчика и снова провел пальцами меж ягодиц, проверяя, не пропали ли старания.
- Локи... - Шепнул предупреждающе, перед тем как мягко вторгнуться, замирая на месте. - Локи...
Голос смешался с бушующим ветром и сильными ударами грома, которые сыпались сверху. Тор уперся ладонью в изголовье кровати, стискивая его до побелевших костяшек. Он легонько покачивался, проникая глубже: медленно и постепенно. Издав низкий гортанный рык, он накрыл чужую спину грудью, зарываясь носом в волосы, втягивая сводящий с ума запах.
Локи зашипел, сжимая в пальцах алую ткань чужого плаща, стискивая её до глухого треска, загоняя боль в отдаленные уголки сознания. Горячее тепло накрыло сверху, заполнило изнутри, и все вокруг стало Тором, остальной глупый и несовершенный мир просто перестал существовать. Ощутив первую вспышку удовольствия, маг вцепился зубами в мягкую ткань, вдыхая запах Тора, заглушая зарождающиеся в груди громкие стоны. Шею обжигало горячее хриплое дыхание брата, и Локи перестал сопротивляться, уронил голову на руки и расслабился, насколько это было возможно, немного развел подгибающиеся ноги и глянул на Тора через плечо просительно и беззащитно, беззвучно умоляя о поддержке.
Слишком много. Холодно. Всё ещё холодно...
Бог грома прикусил губу, судорожно соображая, что лучше сделать. Нужно было что-то, что сорвет младшему крышу, унесет его чертово самообладание и разрушит логические мысли. Чтобы он, черт возьми, наконец, начал чувствовать, а не думать. Идея пришла неожиданно и спонтанно. Это было опасно - на утро явно не отделаться парочкой хороших укусов и обрушенной кроватью, но сейчас...
Громовержец осторожно перенес вес обратно на ноги, утягивая за собой легкое тело брата, приподнимая того и лишая возможности скрывать то, что чувствует на самом деле - лишая возможности жевать походный плащ.
- Сейчас согреем... - Почти мурлыкнул - самодовольно и лукаво.
Опустившись на кровать, Тор сильно развел колени, помещая между них мага, придерживая того за талию и опуская на себя плавно и ласково, покусывая за уши - такие красивые и такие чувствительные. А после, перехватил под колени, раскрывая и лишая защиты перед голодным взглядом из-за плеча. Облизнув вмиг пересохшие губы, старший сын Одина впился зубами в чужую шею, оставляя очередную свою метку, и толкнулся бедрами, входя до конца. С шумом вдохнув ставший враз слишком плотным воздух, он задержал дыхание, пытаясь взять себя в руки.
- Тор, что ты?!.. - Локи подавился воздухом и отчаянно дернулся в сильных руках, но не стоило и мечтать вырваться из стальной хватки Тора. Сердце заметалось в груди младшего принца, как пойманная птица, темноволосая голова беспомощно откинулась на чужое плечо, черные прядки облепили высокий лоб, дрожащие ресницы намокли. Податливое тело приняло в себя Тора, и Локи глухо застонал, полностью отдаваясь сильным рукам и не только им. А затем чувственные стоны будто прорвали плотину где-то в груди чародея, прорываясь наружу единственным доступным выражением чувств вперемежку с шипением, недовольным и оскорбленным. Вот только с каждым уверенным движением Тора шипение становилось все тише, а стоны - громче.
А затем у Локи закончились силы даже на то, чтобы ругаться на глупого наглого брата. Зажмурившись, он поймал отчаянный грохот чужого сердца, всхлипнул тихо на особо точном движении брата и слепо потянулся вниз, узкая изящная ладонь, дрожа, скользнула с груди на живот.
- Тор, пожалуйста... Тор... - Беспомощно и приглушенно.
Но если маг надеялся так просто отделаться от своего будущего царя, то он был совершенно не прав. Уловив чужое движение, громовержец резко отпустил одну ногу обманщика, и перехватил руку, переплетая пальцы, но не позволяя добраться до места назначения. В отместку он чувствительно укусил в плечо, оставил еще один след под ухом, который почти невозможно было не заметить, и замедлил движения, делая их медленными и плавными. Тело протестовала против такой пытки, но Тору хотелось измотать своего невозможного любовника, доставить как можно больше удовольствия.
Устроив обе сплетенные ладони на чужом животе, прижал к себе покрепче, снова убыстряя темп, практически не выходя из такого горячего сейчас тела. Но через несколько мгновений он, ощутив поднимающуюся волну жара, резко накрыл болезненное возбуждение брата, улавливая один общий ритм, скользя быстро и жарко, уткнувшись носом в затылок и бормоча какую-то смесь звуков, которые раньше, возможно, были словами.
- Я тебе это... припомню... - Хрипло выдохнул Локи, толкаясь в горячую ладонь и мстительно сжимаясь изнутри, заставляя тихое рычание сорваться с губ Тора. - Обещаю...
Узкая ладонь сжалась и вывернулась из хватки громовержца, короткое движение - и силы на долгое мгновение оставили Тора, перетекли по тонким каналам в тело мага. Этого мгновения Локи хватило, чтобы использовать свое преимущество на полную. С тихим шипением он развернулся в руках брата, проявив чудеса гибкости, и вновь опустился, впуская в себя, обхватил ладонями чужое лицо и в жадном, требовательном, жарком поцелуе вернул силу законному владельцу.
Разгоряченному телу хватило лишь нескольких резких движений для разрядки, и громкий полустон-полувсхлип взвился в воздух, вливаясь в уши Тора лучшим доказательством результативности его стараний.
Издав едва слышный хрип, мужчина впился в чужие губы, сминая секундное сопротивление и мстительно кусая губы. Воздух из легкий вырывался толчками, маленькими порциями. За окном уже давно шел проливной, беспросветный дождь, сменяя атмосферу интима на уютную и сонливую. В комнате пахло тяжело и влажно, но для ее хозяина это было не важно. Осторожно разорвав контакт двух тел, Тор широко и сладко зевнул, повалив обоих любовников прямо на влажный плащ. Сил хватило только на то, чтоб вытащить его из-под спины и столкнуть куда-то на пол. После же, уютно жмурясь и едва не урча от завладевшего чувство счастья и удовольствия, громовержец сгреб в охапку приходящего в себя лгунишку, мягко поцеловал в макушку, натянул сверху измятое одеяло и мгновенно заснул, довольно улыбаясь. Широкая и накаченная грудь равномерно вздымалась и опускалась. Бог иногда начинал шебуршаться, притягивал брата к себе, проверяя его наличие, и удовлетворенно спал дальше.
Локи оставалось только тихо пискнуть, выражая свое крайнее возмущение, но Тор вовсе не собирался возвращать ему свободу. Побившись пару минут и потратив на это жалкие остатки сил, вымотанный до предела, но довольный, как сытый кот, младший принц расслабился и уронил голову на чужое плечо, смиряясь с тем, что остаток ночи придется провести в медвежьих объятиях.
Наутро ничто не предвещало беды. Локи, невозмутимый и немного сонный, направлялся в библиотеку, намереваясь продолжить изучать один из занимательнейших разделов магии, но его внимание привлек тихий смех в одном из малых залов.
Любопытство заставило младшего принца заглянуть в дверной проем - и тонкие пальцы впились в дверь.
Широко раскрытыми от удивления глазами Локи смотрел на Тора, увлеченно флиртующего с какой-то девкой. Кажется, она работала на кухне? Впрочем, это уже её личные проблемы.
Зеленые глаза опасно сузились, наблюдая за смеющимся громовержцем.
"Посмотрим, кто будет смеяться этой ночью, мой беспечный брат!"
Запахнувшись в плащ, бог хитрости незамеченным (как он считал) покинул малый зал.
Тор удивленно глянул в дверной проем: ему на мгновение показалось, что там возник сонный и злой брат. Но, видимо, все же показалось. Мотнув головой, прогоняя бредовые и навязчивые мысли, будущий правитель Асгарда повернулся обратно к задумавшейся девушке. Ведь не часто к ней приходят царские особы с просьбой достать, желательно, в тайне ото всех, ароматическое масло. Кувшинчиков так пять. Мысленно представляя себе испачканного в нем брата, венценосный сын Одина удалился в сторону своих покоев, не подозревая о нависшей над ним угрозе.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R
четверг, 01 марта 2012
Попрошу не хаять мой царственный насест.
Название: Боги пьянеют не от вина.
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Вино развязывает язык, а за ним нужно следить, когда обращаешься к младшему брату своего будущего царя.
Тык.Небольшой зал был наполнен теплым неярким светом многочисленных факелов.
Локи сидел в кресле напротив одного из них и легкими движениями пальцев заставлял огонек то пригибаться к земле, то гордо влетать к потолку, то змеиться странными, чарующими взгляд узорами. Мягкое тепло огня будто ластилось к узкой бледной ладони - принцу было холодно.
Из-за его спины доносился звон бутылок и пьяный смех. Друзья Тора снова что-то праздновали - уже в который раз на этой неделе. Локи отвел взгляд от пляшущего огонька и недовольно свел брови у переносицы: брат тоже был там, среди этих людей. Что он нашел в их обществе - вот чего бог хитрости не мог понять, как ни старался. Как и того, что он сам здесь делает. Оберегает брата от возможных идиотских поступков? Кажется, это так называется?
Тем временем оживленная беседа за его спиной вдруг стихла, и принц почувствовал на себе сразу несколько пристальных, слишком внимательных взглядов. Переборов неприязнь, он отпустил из плена огонек факела и обернулся, встречая чужой интерес лицом к лицу.
Общество, собравшееся посреди зала, было удивительно однообразным - пьяное веселье в мутных глазах, а на губах - мерзкие ухмылки. Среди них всех выделялась лишь Сиф, растерянно обнимающая тонкий гитарный гриф, и Тор, на лице которого замерло странное выражение - кажется, улыбка, но уголки губ принца чуть подрагивали, как будто готовясь обнажить его зубы в зловещем оскале.
А один из его собутыльников, кажется, набрался смелости высказать младшему принцу в лицо причину всеобщего внимания к нему. Пьяно икнув, он оскалил зубы в наглой усмешке.
- Эй, принцесса! Тебе ещё не наскучил обет воздержания?
Несколько человек поддержало его нестройным гоготом, а Локи похолодел. Холодная ярость и обида плеснула в бездонной глубине зеленых глаз бога обмана - но и только, принц оказался обескуражен столь наглым обращением и растерялся под хищным вниманием дюжины одобрительных взглядов. Тонкие губы дрогнули, подыскивая достойный ответ, а длинные пальцы сжали подлокотники кресла.
Взгляд Локи против его воли - или нет? - обратился к Тору.
Веселье в зале зашкаливало, что заставляло настроение Тора подниматься все выше и выше. Оно уже не умещалось в груди, вырываясь громким смехом, подначками и пьяными шутками. Взгляд то и дело возвращался к брату, который совсем ушел в раздумья, играясь с огнем. Тор любил смотреть, как колдует братишка, особенно размышляя о чем-то. Тогда его лицо становится открытым, светлым. Нет ощущения, что он что-то скрывает или сейчас бросится в атаку. Отпив еще немного вина, бог грома откинулся на ступеньки, чтобы лучше разглядеть довольных друзей, но тут его слуха достиг чей-то голос. Мужчина не сразу обратил внимания на сказанное, пока не увидел раздраженного, и в тоже время потерянного Локи напротив. Он весь подобрался, словно змея перед броском, и в тоже время глянул неуверенно, сомневаясь. Пьяное сознание мгновенное прояснилось. Сказанное недавно сформировалось в четкую информацию. Осознав, что именно ляпнул один из пьяных гостей, Тор поднялся на ноги. Плащ зашелестел по ступеням, словно алая река. Темные глаза скользнули по толпе, выискивая врага. Рука сжалась в кулак, тихо хрустнули суставы, вставая на место.
Огун оказался за спиной бесшумно.
- Тор. - Широкая ладонь легла на плечо, пытаясь удержать, но была сброшена нервным движением.
Фандрал поднялся на ноги, удерживая равновесие за счет стола. Ласково улыбнувшись, он поднял руки перед собой:
- Ну-ка, давайте все успокоимся. Пора закругляться, а то мы все уже перебрали.
Но первенец Одина даже не обратил внимания на попытки воинов обернуть все миром. Тяжелые шаги звучали как гром в затихшем зале. Подойдя вплотную к высокому парню. Тор, словно бы, стал намного выше и шире в плечах, раздуваясь не хуже гремучей змеи. Возвышаясь над нарушителем спокойствия, бог произнес спокойно, от чего стало еще страшнее.
- Я не совсем понял, что ты сейчас сказал. Не повторишь? - Глаза в глаза.
Ноздри чуть раздувались, выдавая крайнюю степень злости будущего царя. Фандрал опасливо оглянулся, ожидая, что вот-вот сквозь окно влетит молот, проломив грудь или голову слишком дерзкому и пьяному вояке.
- Я сказал - повтори! - Рык вырвался из самой груди, эхом улетая из зала дальше по замку.
С последней репликой Тора тишина в зале перестала быть враждебной, и растерянность бога обмана испарилась, как льдинка под жарким солнцем. Локи наблюдал за происходящим, привстав в кресле, и его глаза не отрывали взгляда от Тора. В них мелькнуло что-то похожее на благодарность, густо замешанную с нежностью, но бог хитрости почти мгновенно взял себя в руки. Его пальцы дрогнули и сжались, когда он рывком поднялся на ноги.
Шаги прозвучали в тишине отрывисто и звонко. Локи замер рядом с братом, демонстративно не замечая своего обидчика, и тонкие губы едва заметно тронула улыбка, не обещающая ничего хорошего.
- Я не нуждаюсь в защите.
Фраза прозвенела отчетливо громко, и никто не заметил плавного движения длинных пальцев Локи. Бросив короткий взгляд на Тора, бог обмана оправил свой плащ, развернулся и покинул зал.
Он уже не видел, как остатки вина на дне бутылки, горлышко которой сжимала рука дебошира, коротко вспыхнули, обращаясь в клубок ядовитых змей, как они с поразительной ловкостью скользнули вверх по тонкому стеклу и исчезли под одеждой пьяного гостя. Он услышал только его крик. Тонкие губы младшего принца Асгарда искривились в усмешке, и узкая ладонь коротким жестом рассеяла иллюзию.
Локи направлялся в свою спальню, чувствуя, как где-то глубоко внутри клокочет тёмный гнев, медленно остывающий под напором благоразумия.
Равнодушно наблюдая за перепуганным до смерти парнем, Тор, однако злился все сильнее. Он надеялся на сегодняшний вечер. Что если не поднимет настроение брату, то хотя бы расположит к тому, чтобы провести какое-то время вместе. Показав совершенно не адекватное состояние, он стремился заманить хитрюгу в маленькую ловушку. Локи часто пробирался в его комнату, когда мужчина напивался с друзьями. Это уже было какого-то рода обычай. Брат чувствовал себя ведущим и главным, а Тор мог спокойно наслаждаться чужим обществом. Но черт бы побрал этого идиота!
Издав еще один рык злости, бог грома все-таки сделал то, что хотел. А именно - познакомил свой кулак с чужим лицом. Локи теперь еще тучу времени будет неприступный и злой бродить в одиночестве. А на носу очередной поход. А значит еще неизвестно сколько без него. Черт!
- Тор, успокойся. - Огун очень некстати полез остановить друга и успокоить, за что схлопотал локтем в зубы.
Вырвавшись из чужих рук, будущий правитель Асгарда развернулся на пятках и прошел к дальнему конца зала, где находился стол. Плеснув себе вина, он осушил его одним глотком, стараясь не дать дыханию сбиться. Сиф, скользнув к друзьям, успокаивающе улыбнулась пострадавшему Огуну, легонько толкнув его к дверям. Фандрал сразу уловил пожелание девушки.
- Итак. - Похлопав в ладоши, он улыбнулся обезоруживающе, как умеет только он. - Предлагаю переместить наше маленькое празднование в другое место.
Притихшие гости потянулись за ним, освобождая зал, погружая его в тишину. Тор же, смахнув со стола опустевшую бутыль, принялся мерить помещение шагами. Он метался, словно взбесившийся лев в клетке. Такой же жаждой горели глаза, такое же хриплое дыхание. Мягкая поступь вперемешку с напряженной спиной. Как кто-то посмел так пошутить над Локи? Как только язык повернулся. То, что провинившийся отделался простым испугом и затрещиной от громовержца - истинное чудо. Тор сейчас тушил в себе дикое желание пойти и свернуть ему голову.
"- Я не нуждаюсь в защите". - Отозвалось в ушах.
Устало опустившись на кресло, мужчина подпер рукой подбородок, всматриваясь куда-то в проем окна. Если не нуждаешься, то откуда был такой потерянный и по-детски обиженный взгляд? Почему нельзя просто принять помощь...
Локи появился в дверном проеме незаметно для будущего правителя Асгарда. Замер в дверях, по-кошачьи щурясь в сторону единственного кресла, и так же бесшумно прошел сквозь разгромленный празднующими зал, оказываясь рядом с братом.
- Признаться, я ждал, что ты оставишь это дивное общество раньше, чем оно соизволит покинуть наш дом. - Негромкий насмешливый голос младшего принца заставил Тора вздрогнуть - он действительно не заметил его появления. Локи огляделся и разочарованно вздохнул. - Мне нравился этот зал, а во что его превратили твои друзья?
Здесь действительно было очень красиво, а множественные огни так доверчиво ластились к его ладоням...
Вспомнив о своей излюбленной игре, Локи непроизвольно повел плечами - тонкая ткань полуофициального наряда совсем не защищала от вечернего холода, а плащ распахнулся, сложенными крыльями лежал на спине.
- Брат, объясни мне - что ты ищешь в этих пьянках и что находишь? Тепло, что дает вино, никогда не согреет тебя так... как я.
Он не собирался покидать свои покои. Правда. Но отзвуки драки, разнесшиеся по гулким коридорам, были так красноречивы, что он не удержался. Тем более, что Тор - глупый старший брат - опять купился на поджатые упрямые губы и холодный тон.
Беда с ним. Всё приходится объяснять на пальцах. Чтобы поцеловал первый раз - пришлось вывести из себя издевками и насмешками. Ведь дальше все просто: медленно облизнуть тонкие губы, не отпуская взгляда - и получить желаемое. Чтобы заметил, сколько желания и страсти прячется в глубине тогда уже не зеленых, а почти черных глаз - прижать к стене, пусть лишь на мгновение - ведь силы неравны - но этого хватило.
Тем не менее, это было самое удачный замысел, который Локи доводилось приводить в исполнение.
- Вино хотя бы точно согреет. А вот что от тебя ждать, я совсем не знаю. - Хмыкнув, Тор позволил успокоению и хорошему настроению завладеть сознанием, занимая место злости. - Сейчас ты льнешь, а через секунду я обнаруживаю тонкое лезвие у шеи. Скажешь - не было?
Ехидство было оправдано. Громовержец вспомнил тот раз, один из самых первых дней, когда они осознали свое желание. Он попытался обнять брата, вернувшись после долгой дороги. Локи же сначала радостно подался на встречу, а потом едва не вспорол будущему царю горло. Мотивировал тем, что немного отвык и переволновался, что все хорошо. А вот Тор каждый раз теперь внимательно изучает чужие рукава и пояс, ища острые и опасные предметы. Иллюзий брата он уже почти не воспринимал - привык.
- В любом случае - я не позволю никому разговаривать с тобой в подобном тоне. - Произнес неожиданно спокойно и рассудительно. - Отец с детства нам говорил, что королями рождены мы оба. А к своему королю нужно обращаться с уважением. Черт, Огун меня завтра взглядом изничтожит.
С тихим смехом, мужчина закрыл ладонью лицо, позволяя эмоциям выплеснуться за счет веселья.
- Налей еще вина, мой венценосный брат. Смотри, восходит полная Луна... - Варварски вырвав из песни одну из строчек, Тор потянулся к кубку, чтобы допить его.
- Ты знал, с кем связываешься. - Локи невозмутимо повел плечами и посмотрел в окно.
Тогда он лишь хотел показать излишне ретивому Тору границу между "обнять" и "облапать". А тонкое лезвие лишь нежно погладило сильную шею - у Локи и в мыслях не было чем-то навредить брату.
Кстати, внимательные взгляды, адресованные его потайным карманам, бог обмана прекрасно видел и мысленно улыбался, поощряя своё медленное разоружение. Чтобы добраться до всех маленьких сюрпризов, Тору потребовалось бы недюжинное терпение. Впрочем, он не раз его проявлял.
А на небе действительно сияла полная луна.
Изящные пальцы Локи погладили спинку кресла, и кубок ускользнул из рук Тора, а вино истаяло в воздухе тонкими струйками виноградного пара. Не дожидаясь праведного возмущения брата, колдун обошел его кресло, и теплый свет факела обрисовал Тору стройный, аккуратный силуэт.
- Все зло от вина, брат. Можешь мне поверить.
Тонкие губы растянула улыбка.
Сколько он тогда выпил? В тот день, когда понял, что наследный принц Асгарда должен принадлежать только ему, богу обмана?
Слишком много, чтобы вспоминать об этом сейчас.
- Как же ты любишь продукт переводить... - С сожалением заглянув в пустой кубок, Тор вздохнул и поставил ненужный предмет на стол. - И чем оно тебе так не нравится?..
Поднявшись на ноги, он подошел к брату со спины и обнял, словно укутал в свои объятия. Он был не столько выше, сколько шире в плечах. Поэтому рядом с изящным братом казался слишком большим. Вот и сейчас, стиснув хрупкое тело, ткнулся лбом в плечо и едва слышно засмеялся.
- Не все... Если бы не вино, я бы не рискнул даже подойти к тебе вот так. В первый раз. А то как превратишься в Медузу Горгону. Вместо волос - змеи. - Пьяно рассмеявшись, Тор горячо выдохнул в шею. - Я убью любого, кто посмеет косо посмотреть в твою сторону. Будь то вояка, Огун или сам Хеймдалл. Плевать на них. На всех.
Отпустив брата до того, как он начнет брыкаться, громовержец отошел к столу, выискивая еще хоть немного вина. Надо было напоить хитрюгу, пока тот не сбежал. Разлив остатки напитка, он поднес один кубок Локи.
- Ну что ж... Так выпьем же за то, что никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву. А я вот нашел себе короля... - На губах - пьяная улыбка. В глазах - теплый и совершенно трезвый блеск. - Не уходи от меня, Локи.
Просьба прозвучала очень тихо.
И эта столь непривычная, тихая просьба заставила Локи принять кубок из рук брата. Металл звякнул о металл, и терпкое вино обожгло губы, отогрело принца изнутри, но не снаружи. Никто и никогда не видел бога хитрости пьяным. Некоторые даже сомневались, что он вообще может опьянеть.
Глупцы. Боги пьянеют не от вина.
Они пьянеют от взглядов, от поцелуев. От жара, что занимается в сердце и огнем разбегается по венам.
Они пьянеют друг от друга.
- Мне не нужна королева. - Кубок вернулся на стол, а Локи шагнул к Тору. - От женщин одни проблемы. Они глупы... Ненадежны... Ревнивы...
В бездонных темных глазах Локи читалось, что он тоже ревнив, и забывать об этом Тору не стоит.
- Они не умеют драться... - Шаги скользящие, легкие, и как-то совсем незаметно Локи уже совсем близко, и его ладонь касается щеки брата. - И у них нет щетины.
Локи заявил это совершенно серьезно, и только в глубине его зрачков плясали озорные демонята.
- Мне не нужна королева. - Улыбка тронула тонкие губы. - Мне нужен ты.
Пальцы свободной руки чародея описали в воздухе сложную фигуру, и зал окутал полог тишины.
На то, чтобы подхватить легкое и такое хрупкое тело, другой рукой смахнуть ненужную посуду и еду на пол, а после посадить на ее место совершенно не сопротивляющегося брата, у Тора уходит ровно три секунды. Придерживая под бедра, он опускает свою драгоценную ношу на гладкую поверхность стола, при этом неуклюже ударяясь коленкой о выступающий край. Едва слышно шипит, хоть это и является отличительной чертой Локи. Широкая ладонь скользит по предплечью, выше, едва касается шеи, и тут же сильные пальцы зарываются в темные волосы, уничтожая идеальный порядок, путая и запутываясь.
- Локи... - Касаясь носом чужого виска, мужчина закрывает глаза, скользя от скулы до лба, и обратно. - Локи...
Снаружи небо постепенно темнеет, собираясь тучами, словно складками на ткани. Кое-где искрят еще пока маленькие молнии. Вдалеке клокочет едва уловимый гром. От поднимающегося ветра пламя факелов начинает плясать, тревожа улегшиеся тени. Свет отражается в посуде, в вине. В чужих глазах, которые так и манят.
Тор не раз задавался вопросом, не околдовал ли его брат. Бог хитрости и обмана мог многое. Но даже на расстоянии, в походах, убивая очередных врагов и защищая спину Фандрала, он думает лишь о том, как вернется, как отчитается отцу и на распутье между двумя комнатами свернет к чужой. Осторожно отворит дверь, боясь разбудить. И вместо спящего брата обнаружит призывно протянутую руку. Старший сын Одина был сильнее, был храбр и яростен, встречая врага лицом к лицу. Он был будущим царем Асгарда и его защитником. Он был волен и свободен... и всецело принадлежал одному единственному магу, который еще не осознал, что лишь одно его слово и каприз - и к его ногам лягут все возможные из миров.
Локи удобно устраивается на жестком столе и разводит колени, допуская брата ближе, цепляясь за выступы его доспеха аккуратными коготками. Притягивает его ближе, окидывает задумчивым взглядом и проводит узкими ладонями по широким плечам. Повинуясь невесомому жесту, плащ Тора мягкой алой волной соскользывает на пол.
Любуясь собранным и усталым лицом брата, Локи осторожно касается его щеки прохладными пальцами.
- Ты со мной, Тор, и никого больше рядом нет. И не будет. Успокойся и вернись уже ко мне из своих бесконечных походов.
От Тора пахнет дракой, вином и металлом. Локи любит этот запах, и всё же...
Когда от брата пахло острым желанием и горячей страстью, ему нравилось гораздо больше.
Околдовать его? Он мог, наверное. Но никогда не задумывался об этом.
Не было необходимости. Хватило тонких улыбок, невесомых движений, легких касаний. И врожденного ехидства.
Задумчиво склонив голову к плечу, Локи чуть улыбается и легко обнимает брата своими невыносимо длинными ногами за пояс, скрестив лодыжки на его пояснице, и охватывает ладонями чужое лицо.
- Забудь обо всех, кроме меня... - Шепчет вкрадчиво и коротко прижимается приоткрытым ртом к обветренным губам Тора.
Громовержец слишком резко подается вперед и опрокидывает полупустой кубок, который оставил кто-то из костей. Недопитое вино растекается по скатерти, неумолимо приближаясь к расслабленному обманщику. Только того это, кажется, не заботит. Не дав отстраниться, он тянет обратно в поцелуй. И осталось только упереться ладонями в столешницу, ощущая под пальцами холод мокрого пятна. Неуютно. Завалив на себя легкое тело, Тор приподнял его на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы содрать испорченную ткань, вперемешку с посудой и едой.
Опустив обратно на гладкое дерево, бог снова нависает над братом, практически укладывая на спину, заставляя цепляться за шею, чтобы не разорвать поцелуй. Придерживая одной рукой под спину, второй нетерпеливо, почти даже зло пытается расстегнуть тонкие узкие застежки на одежде брата. Из груди вырывается тихое рычание, а гром ударяет уже сильнее, ближе. Дольше. Или все же рычание?
- Ненавижу твою одежду... - Бросает зло и просто-напросто отдирает к дьяволу осточертевшие крючки и завязки.
Оголив острые ключицы и узкие плечи, наконец, довольно хмыкает, касаясь невесомыми, едва ощутимыми поцелуями, щекоча кожу щетиной. Широкие ладонь изучающе скользят по плечам и спине, пальцы касаются шеи. Кажется, у Тора пунктик на тему шеи брата. Целовать, касаться, поглаживать - не может без этого. На мгновение мужчина хмурится.
- Холодный... - Выдает односложно и горячо дышит на левое плечо, именно дышит, согревает. - Ты вообще теплокровный? Или тоже змея?
Пытается съязвить, пошутить, но затыкается, найдя кончиками пальцев выступающие лопатки. Осторожно обводит их, удивляясь, как кости еще не пробили такую нежную, бархатную кожу.
Локи непроизвольно, невольно, инстинктивно ластится к широким теплым ладоням. Ему холодно, холодно всегда, а тепло лишь рядом с братом и рядом с открытым огнем.
Однако сейчас даже огонь не сравнится с Тором. С его горячим дыханием, взглядами, жаркими руками.
Локи понимает, что безумно соскучился, но признаться в этом мешает королевская гордость. Он лишь поводит острыми плечами, чувствуя, что ткань рубашки стягивает руки, и как-то по-детски склоняет голову к плечу. Черные мягкие волосы щекочут Тору щеку.
- Теплокровный. - Шепотом, несмотря на полог тишины, несмотря на то, что они наедине, и любой случайный слуга пройдет мимо уединенного зала. - Но лишь для тебя, брат, цени это...
Локи расслабляется, медленно, с трудом отпускает себя из оков внимательности, собранности, холодности. Рядом с Тором ему легко. Рядом с ним спокойно и так тепло, что хочется прижаться к широкой груди, вцепиться всеми руками-ногами и не отпускать от себя. Никогда. Никуда.
- Тор. - Имя слетает с губ так легко и так мягко. Посторонний не узнал бы голоса Локи в этом нежном, вкрадчивом шепоте. - Тор...
Старший сын Одина немного отстраняется. Резкое движение - и к ногам тяжело и звучно падает неподъемная кольчуга. Он остается в одной рубашке, которую даже не пытается снять, рвет на две неровные части, стаскивает вместе с наручами и откидывает. Мягко освобождает от растерзанной одежды сидящего рядом Локи, тем самым возвращая свободу плененным рукам. Тор полностью теряет контроль, когда тонкие, словно у девушки, ладони исследуют тело, поглаживают по груди и спине, перебирают медового цвета волосы. Поэтому они должны быть свободны. Всегда. Каждую минуту.
Мужчина снова целует любовника, изыскано, но в тоже время просто, проскальзывая языком в приоткрытый рот. Долю секунд позволяет себе мягкую ласку и отстраняется, пока тот не успел распробовать и ответить. Дразнит. Вовлекает. Пока выцеловывает шею, сильные, но в тоже время проворные пальцы справляются с застежкой на узких штанах. И тогда, поймав в плен чужие глаза, Тор опускается на одно колено, перед этим помогая приподнять бедра, чтобы стянуть мешающую ткань. Придерживая под коленом ногу, медленно, словно бы зачаровано, снимает высокий сапог. За ним - осторожно выпутывает из штанины. Горячие губы касаются внутренней стороны бедра, колена, и особо нежный и интимный, почему-то, поцелуй получается на щиколотке, на выступающей косточке. Так же церемония, медленная и осторожная, со второй ногой. И все - не отпуская взгляда, не позволяя отстраниться. Тор не заставляет, Тор пользуется тем, что ему дозволяют.
Оставив брата в гораздо более идеальном состоянии, нежели скрытым за одеждой, громовержец приподнимает подбородок, глядя на свое сокровище. За окном проносится яркая и длинная молния, ударяя куда-то в землю. Раскат грома на мгновение оглушает. Как же Тор нетерпелив, как же он подвластен эмоциям.
Локи удивляется, искренне, его это даже оглушает на несколько долгих мгновений. Тор такой непривычно спокойный, медленный, он будто бы соизмеряет каждое свое движение. Он выглядит так, как будто впервые в жизни вспомнил о том, что обнимать и касаться следует осторожно.
Помнится, первые пару месяцев синяки не сходили с бледной кожи бога обмана - кошмарные, разноцветные, они украшали его руки, запястья, бедра и поясницу. Локи морщился и шипел, прятал их под ненавистными просторными одеяниями и постоянно норовил вывернуться из рук брата, ускользнуть, спрятаться от этих внимательных и веселых глаз, в которых он, бог хитрости, тонул. Тонул безвозвратно.
Но Тор вновь и вновь находил его, и широкие ладони вновь хватали за тонкие запястья, не считаясь с болезненным стоном. Тор улыбался спокойно, как будто ничего не случилось, и это не он целый день искал обидевшегося на весь свет чародея по всем закоулкам замка. Вместо того, чтобы ругаться, он аккуратно ронял строптивого брата на ближайшую горизонтальную поверхность и наваливался сверху, пресекая любое сопротивление властными поцелуями, как будто знал, что от них Локи пьянеет настолько стремительно, что сам не замечает, как обвивает шею Тора тонкими руками и стонет, стонет под ним бесстыже и громко.
Локи был терпелив, и они притерлись друг другу.
Синяки сошли.
В свете мелькнувшей молнии Тор выглядит соблазнительно преклоненным. В его глазах светится что-то такое, что заставляет Локи пропустить вдох. Но чародеи не сдаются так просто, верно?
Улыбка растягивает уголки тонких губ, и острый язычок обводит их по контуру - медленно, завораживает, манит. Локи не стесняется того, что совершенно обнажен перед братом. Напротив, он прекрасно осознает свой совершенно неподобающий принцу, распутный внешний вид. Очень даже неплохой вид, нужно заметить.
Локи приподнимает ногу, упирается ступней в чужое плечо, чувствуя, как едва заметно напрягаются могучие мышцы под кожей, и смотрит Тору в глаза.
Чертов Фандрал. Чертов Дон Жуан заслужил хорошей пьянки в свою честь за все те советы, коими снабдил царскую особу в последнем походе. Не в меру догадливый и умный, он быстро просек по тому, как Локи шарахается от любого физического контакта, и как Тор чуть виновато, но жадно ловит каждое движение. Предположил, увидел реакцию, убедился. А после, тихо, под пологом ночи, пока отдыхали воины, снабжал будущего правителя полезными наставлениями, пряча довольную улыбку.
И вот громовержец не забыл ими воспользоваться, представляя в своих руках не просто родного брата, а созданного из самого тонкого в мире стекла. Надавишь слишком сильно - лишишься. Дав опору чужой ноге, он внимательно вглядывается в чуть удивленное, но самодовольное лицо. Подхватив под колени, осторожно поднимается, все-таки укладывая на спину. Придерживая за лодыжки, заставляет согнуть ноги в коленях. Склоняется сверху, накрывая своим телом, и завладевает губами, терзая, сминая. Перемежая укусы, легкие касания и жаркие поцелуи. Рука осторожно тянет темные волосы, отклоняя голову, открывая беззащитную шею. Оставив один, но достаточно яркий след, Тор тянется в сторону, обмакивая пальцы в теплое и податливое масло. Снова увлекая в поцелуй, влажно касается живота, оставляя за собой тонкий след, и, не получив сопротивления, движется дальше. Мягко касается, ожидая, пока мышцы немного расслабятся. После, проникает, медленно, постепенно, не выпуская из плена покрасневших губ.
За окном клокочет гром, словно перекатывается по тучам. Яркие зарницы то и дело освещают зал, но это лишь отголосок того, что ожидает Асгард. Пока Тор еще держит себя в руках. Пока еще контролирует. Но потрескивающие в вышине молнии указывают на нетерпение бога.
Локи с наслаждением принимает на себя сильное тело, обнимает брата за шею, зарывается цепкими пальцами в пшеничные волосы и запрокидывает голову в беззвучном стоне в ответ на осторожное прикосновение. Густые смоляные пряди разметались по теплому дереву, такой яркий и соблазнительный контраст - черные гладкие волосы, бледная кожа, открытая взгляду, лихорадочный румянец на скулах и алые, припухшие от поцелуев губы.
Сил сопротивляться уверенному и властному напору не остается. Их и не было вовсе, оказывается. Утекли весенними ручьями под жарким взглядом повелителя бурь.
Локи прикрывает глаза, прикусывает острыми зубками губы и расслабляется, доверяется, допускает. Как сопротивляться, когда на тебя так смотрят, когда так касаются. Когда на шее огнем горит очередная метка, и хочется просто стонать в приоткрытые в ожидании губы, извиваться под сильными руками подобно змее, прижатой к земле умелым охотником.
Локи подчиняется, забывая на время про обман и про хитрость, и просто, по-человечески страстно выгибается на столе, требуя к себе большего внимания. Он хочет, чтобы Тор принадлежал ему целиком, до последней мысли.
И знает, как этого добиться.
Пальцы Тора осторожно и медленно скользят, и, когда становится свободнее, мужчина осторожно освобождает руку. Широкой пятерней другой он убирает со взмокшего лба влажные пряди, зачесывая назад. Повторяет движение снова, после чего полностью распрямляется. Он внимательно смотрит на брата. Движения плавные, а под загорелой кожей перекатываются мышцы. Тор медлит, мягко оглаживая подтянутый живот и изящную талию. Кажется, он совсем не сходит с ума. Только кажется.
Тучи из темно-серых постепенно становятся почти черными, собираясь в одно тяжелое и искрящее облако.
Где-то Фандрал и Огун, всматриваясь в эти грозовые набухшие клубни, подумают, что возможно, их друг все еще не в себе от злости. Что мог поругаться с Локи или просто напивается в одно глотку. Сиф, мрачно обрабатывая воину разбитые губы, не разрешает себе думать, почему Тор так заступается за брата, ведь за версту видна его ненависть к громовержцу. И они все неправы. Они слишком поверхностны. Один и Фригг устало смотрят в окна, гадая, что на этот раз так сильно разозлило сына, и сколько еще продлится буря.
Предостерегающий ветер слегла ерошит золотистые волосы, пока их хозяин чуть нетерпеливо справляется с застежкой на тяжелых штанах. Неизменное масло, которое так приятно пахнет оливой, ласкает не только обоняние, но и сознание. Тор снова возвращается вплотную к столу, подхватывая лежащего мага под коленями, чтобы осторожно подтянуть к себе. Он склоняется ниже, подставляя шею и плечи под требовательные руки, дав себя обхватить. Опустив одну ногу, придерживает вторую, слегка подавшись вперед, сильнее раскрывая чужое тело. Первое же движение, мягкое, но напористое, отдается сразу тихим, протяжным стоном будущего царя, ударом грома снаружи и грохотом падающей со стола посуды, которую сдувает поднявшийся ветер. Сглотнув вязкую слюну, мужчина замирает, лишь изредка покачивая бедрами из стороны в сторону, еще растягивая и предоставляя возможность привыкнуть, принять. Темные глаза судорожно, почти жадно следят за лицом Локи, ожидая того самого знака, когда дискомфорт пройдет, унося с собой и рассудительность обманщика.
А Локи не чувствует боли. А даже если и чувствует, то совершенно не способен это осознать. Он выгибается в сильных руках, почти переламывая позвоночник, скребет удлинившимися коготками одной руки деревянную поверхность стола, а другой впивается в сильные плечи, цепляется изо всех сил, ведь это всё, чем он сейчас может ответить. Прохладный ветер неприятным холодом вплетается в ощущения, Локи ненавидит холод, может быть, поэтому его так тянет к брату. Как хрупкую бабочку к открытому огню. Тонкие губы принца приоткрываются, и с них слетает приглушенный стон, переполненный всеми эмоциями разом, и он становится громче, когда Тор мягко поводит бедрами, а внутри у Локи все переворачивается.
С удивлением, на грани абсурда темноволосый принц понимает, что Тор слишком осторожен, и что ему, Локи, до боли, до обидных и глупых слез не хватает его привычной грубости, требовательной, напористой силы.
Под действием этого желания, захватившего непослушное тело, Локи делает на собой усилие и подтягивает брата ближе, невольно раскрываясь и насаживаясь ещё глубже, сильнее, вздрагивает и стонет громко, беззащитно и сладко, откинув голову, и на тонкой шее, что как будто вот-вот переломится, отчаянно бьется ниточка пульса рядом с ярким пятном засоса.
.- Брось это, Тор... - Шепчет на ухо брату, лихорадочно, почти безумно. - Я же знаю, чего ты хочешь, знаю это лучше всех прочих! - Легчайшее движение срывает полудовольное шипение с тонких искусанных губ, и Локи кусает брата в шею, оставляя яркий след под его ухом, крепче обнимая его за шею и поглаживая дрожащей ладонью поверх свежих царапин.
Он ещё здесь. Он ещё держит себя в руках. Губы сами шепчут короткое древнее заклинание, и гибкое тело расслабляется, принимает глубже, а губы молодого бога растягиваются в улыбке, полной наслаждения. Тор зря беспокоится. Не стоит забывать, что ему отдается бог обмана, а не асгардийская аристократка.
От неожиданного движения навстречу мужчина стонет громко и тяжело, сдавливает ладонью столешницу. Слышен тихий треск дерева. Кажется, тут останутся вмятины от сильных пальцев. Из сплетения туч в землю ударяют сразу несколько тонких, изгибающихся молний. Вторая рука впивается в бедро младшему, стискивая до боли. Вот теперь точно останется парочка синяков, если не вся пятерня отпечатается. Тор прижимает чужое тело к столу, стараясь остановить движение.
- Что же ты творишь... - Выдыхает хрипло, а потом подтягивает к себе, лишая опоры, предоставляя в ее качестве себя. - Капризный ребенок...
Прижав к широкой груди, упирается лбом в плечо, начиная двигаться самостоятельно, стараясь предотвратить слишком резкие и сильные движения нетерпеливого брата. Дыхание вырывается из горла рывками, обжигая влажную кожу. Не выдерживая всех ощущений, что нахлынули, громовержец сильнее подается вперед и впивается зубами в предплечье, несильно стискивая челюсти. Просто, чтобы хоть как-то отвлечься. Чтобы не перестараться. Снаружи бушует настоящий ураган. Ветер бьется во всех окна, молнии безостановочно бьют вниз. Гром уже не гремит, словно охрип, лишь сдавленно клокочет, компенсируя все сильнейшим первым ударом.
Сил стоять больше не остается. На мгновение прекратив движение, Тор медленно опускается на ледяной пол, утягивая за собой разгоряченное тело, но при этом не дает коснуться раздражающего покрытия, полностью окружая собой. Руками, губами, дыханием. И снова начинает свое черное дело. Громко сглотнув, он жмурится, сведя брови. Где-то на границе разума сияет какая-то важная мысль, пробиваясь в угасающий мозг. Правильно. Широкая ладонь соскальзывает с талии и накрывает чужое возбуждение, тут же подстраиваясь под общий ритм. Движений. Вдохов. Сердцебиения. Жизни.
Локи ногами обнимает его за талию, а руками за плечи, и в этом объятии гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Он раскрыт перед братом до предела, распахнутые глаза горят темным огнем удовольствия, и Локи смеется, прерывисто, сорванно и совершенно счастливо - ему кажется, что всё это с ними обоими вновь в первый раз, что он только что впервые искусил и совратил это невинное и отчаянное чудо. Локи изгибается, то прижимаясь, то упираясь ладонями в чужую грудь, он полностью захвачен происходящим, и только с губ рвутся громкие, бесстыжие стоны. Ему наконец-то тепло, горячо, жарко, невыносимо жарко - и он толкает брата в плечо, стряхивая его руку, не задумываясь о том, что творит, заставляя его вытянуться на ледяном полу, а сам гордо восседает сверху, упираясь ладонями в широкую грудь Тора. В темно-зеленых глазах горит и бьется наслаждение, желание и шалость, чародей выгибает спину и томно стонет, позволяя прочувствовать свою гибкость. Удлинившиеся коготки царапают чужие плечи, и Локи вдруг пригибается с тихим стоном, сцеловывает и слизывает капельки пота, покусывает влажную кожу на шее, ключицах и плечах, умело и мягко касаясь только тех самых точек, на которых тело брата реагирует особенно остро, отчетливо и ярко. Он упирается узкими ладонями в грудь Тора и приподнимается на дрожащих руках, чтобы в следующее мгновение с тихим тягучим стоном опуститься вновь. Замирает, переживая вспыхнувшие чувства, и едва заметно дрожит. В уголках зажмуренных глаз светятся капельки слез.
- Тор... - Шепчет тихо, бархатно, несмотря на сорванный голос.
А тот в свою очередь, цепляясь пальцами за гладкий пол, тихо, почти неслышно стонет. Короткие пряди, выбившись, оккупировали лоб, оставшись на нем светлым узором. Он машинально касается ладонями чужих бедер, мягко поглаживая, хотя впору сдавливать до хруста. Сознанием завладевает предоргазменное состояние. Упираясь затылком в пол, сын Одина пытается остановить чужие движения.
- Стой... Хватит... - Задыхаясь произносит, вопреки словам подаваясь навстречу. - Ло~оки...
Выдыхает хрипло и низко. Голос вибрирует, отражаясь от стен. Снаружи самый разгар урагана: ветер достиг своего апогея, вот-вот начнется дождь, где-то вдалеке маячит скрывшееся солнце. Мужчина уже почти не реагирует ни на что, лишь расширенные зрачки и тяжелое дыхание выдает полное отсутствие крыши, снесенной таким горячим и живым телом рядом. Неожиданно Тор подается вперед, накрывая ладонью одновременно и затылок и чужое болезненное возбуждение. Притягивает в поцелуй, чтобы заглушить уж слишком громкие звуки. Целует грубо, терзая губы. Через мгновение сильное тело сводит судорогой. Раздается последний громкий раскат, и с неба на пострадавшую землю обрушивается ливень воды, тихо стучащий по крышам.
Локи глухо стонет в чужие губы, принимая всю силу божественных чувств, охраняя их, сохраняя в собственном оттаявшем сердце и пряча за вспышкой молнии собственный яркий край. Он медленно опускается на грудь Тора, расслабленно облизывается и проводит носом прямо напротив его сердца, прикасается губами и слизывает маленькую белую капельку, замершую совсем рядом.
Сердце у Тора большое, сильное, как он весь. Оно стучит сейчас быстро и гулко, и Локи слышит его так же отчетливо, как собственное дыхание. Изящная ладонь приподнимается и отводит с чужого мокрого лба пшеничные прядки.
- Тор...
Ничего больше, только имя. Но в этом имени - весь маленький мир повелителя магии.
У Локи очень тонкий слух, и тихие шаги отзываются в его ушах гулкими ударами грома. Он мгновенно собирается, вскидывается - и тут же по-кошачьи гибко возвращается на согретое местечко. Всего лишь Сиф. Впрочем...
По мановению руки морок, окутывающий зал, приподнимается, и Локи смотрит девушке прямо в глаза. Его поза более чем говорящая, собственническая, а в воздухе так отчетливо пахнет страстью и сексом, что хватает мгновения для того, чтобы умная женщина всё поняла и исчезла из поля зрения обоих богов. Впрочем, Тор её даже не заметил.
А Локи уже надоело валяться на полу. Хотя на полу валялся Тор, а он вальяжно разлегся на брате.
Приподнявшись на слабых руках, темноволосый принц целует своего любовника и любимого в приоткрытые губы и приподнимается на нем, невольно сопровождая своё действие абсолютно непристойным звуком.
- Поднимайся, лентяй. Здесь становится холодно. - Локи потягивается всем телом и внимательно оглядывает себя на предмет синяков, кидая красноречивые взгляды на брата. - Мне холодно, Тор. - Заявляет вкрадчиво и протягивает брату раскрытую ладонь, улыбаясь самыми уголками губ, хитро и ласково. Наедине друг с другом - можно. Нужно.
Громовержец, развалившись на жестком полу, отчаянно моргает, словно ребенок, который совершенно не хочет засыпать в рождественскую ночь, но абсолютно ничего не может поделать с желанием организма. Он широко зевает, сопровождая это тихим рыком. Алкоголь и полное опустошение брали свое. Бог готов свернуться вот тут же клубком, на своем плаще и продрыхнуть до утра. Но подчиняясь громкому, слишком громкому голосу, поднимается на ноги и плетется искать свою кольчугу. Вопрос о том, что рубашек, его стараниями больше нет, в полусонном мозгу даже не возникает. Едва не налетая на стол, он обнаруживает чудом уцелевшую бутылку вина, которая замерла на самом краю. Сцапав искомый объект, снова широко зевает и усаживается на порядком поврежденный стол, нашаривая сонным взглядом брата.
- Ло-о-оки... - Тянет довольно и весело, словно маленький, болтая ногами.
Дождь за окном постепенно успокаивается, собственно как и засыпающий сидя Тор.
Локи подходит к нему близко-близко, улыбчивый и возмутительно обнаженный.
- Тор. - Смотрит в глаза и приподнимает брови так характерно, что просто нет сил. - Я тебя в спальню не потащу.
Но тот уже не слышит. Наследник Асгарда спит, сладко посапывая, спит сидя и выглядит восхитительно довольным.
Локи с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. Вместо этого он поднимает с пола свой плащ, накидывает его на плечи и запахивается в плотную ткань, прячась от ночной прохлады и свежести дождя.
- Доброй ночи, мой Защитник и Повелитель. - Шепчет тихо, пользуясь тем, что брат его не слышит, и почти невидимо улыбается, невесомо целует наследного принца в висок и исчезает из зала, как будто его и не было. Надеясь, что Тор никогда не узнает, что его Локи через пол замка добирался до своей спальни в одном плаще.
Ранним утром, сквозь свежесть после грозы, сквозь мирно спящий замок сначала пролетает характерный звук падения чего-то тяжелого, а после полный гнева и раздражения крик:
- Ло-о-о-о-оки-и-и!!!
Автор: Счастливый Аластар живет в кармашке Шляпы Рисовый колобок в Шляпе Хаула следит за Лисом
Фэндом: Thor
Персонажи: Тор/Локи
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC
Дисклаймер: Все принадлежит создателям.
Размер: Мини
Саммари: Вино развязывает язык, а за ним нужно следить, когда обращаешься к младшему брату своего будущего царя.
Тык.Небольшой зал был наполнен теплым неярким светом многочисленных факелов.
Локи сидел в кресле напротив одного из них и легкими движениями пальцев заставлял огонек то пригибаться к земле, то гордо влетать к потолку, то змеиться странными, чарующими взгляд узорами. Мягкое тепло огня будто ластилось к узкой бледной ладони - принцу было холодно.
Из-за его спины доносился звон бутылок и пьяный смех. Друзья Тора снова что-то праздновали - уже в который раз на этой неделе. Локи отвел взгляд от пляшущего огонька и недовольно свел брови у переносицы: брат тоже был там, среди этих людей. Что он нашел в их обществе - вот чего бог хитрости не мог понять, как ни старался. Как и того, что он сам здесь делает. Оберегает брата от возможных идиотских поступков? Кажется, это так называется?
Тем временем оживленная беседа за его спиной вдруг стихла, и принц почувствовал на себе сразу несколько пристальных, слишком внимательных взглядов. Переборов неприязнь, он отпустил из плена огонек факела и обернулся, встречая чужой интерес лицом к лицу.
Общество, собравшееся посреди зала, было удивительно однообразным - пьяное веселье в мутных глазах, а на губах - мерзкие ухмылки. Среди них всех выделялась лишь Сиф, растерянно обнимающая тонкий гитарный гриф, и Тор, на лице которого замерло странное выражение - кажется, улыбка, но уголки губ принца чуть подрагивали, как будто готовясь обнажить его зубы в зловещем оскале.
А один из его собутыльников, кажется, набрался смелости высказать младшему принцу в лицо причину всеобщего внимания к нему. Пьяно икнув, он оскалил зубы в наглой усмешке.
- Эй, принцесса! Тебе ещё не наскучил обет воздержания?
Несколько человек поддержало его нестройным гоготом, а Локи похолодел. Холодная ярость и обида плеснула в бездонной глубине зеленых глаз бога обмана - но и только, принц оказался обескуражен столь наглым обращением и растерялся под хищным вниманием дюжины одобрительных взглядов. Тонкие губы дрогнули, подыскивая достойный ответ, а длинные пальцы сжали подлокотники кресла.
Взгляд Локи против его воли - или нет? - обратился к Тору.
Веселье в зале зашкаливало, что заставляло настроение Тора подниматься все выше и выше. Оно уже не умещалось в груди, вырываясь громким смехом, подначками и пьяными шутками. Взгляд то и дело возвращался к брату, который совсем ушел в раздумья, играясь с огнем. Тор любил смотреть, как колдует братишка, особенно размышляя о чем-то. Тогда его лицо становится открытым, светлым. Нет ощущения, что он что-то скрывает или сейчас бросится в атаку. Отпив еще немного вина, бог грома откинулся на ступеньки, чтобы лучше разглядеть довольных друзей, но тут его слуха достиг чей-то голос. Мужчина не сразу обратил внимания на сказанное, пока не увидел раздраженного, и в тоже время потерянного Локи напротив. Он весь подобрался, словно змея перед броском, и в тоже время глянул неуверенно, сомневаясь. Пьяное сознание мгновенное прояснилось. Сказанное недавно сформировалось в четкую информацию. Осознав, что именно ляпнул один из пьяных гостей, Тор поднялся на ноги. Плащ зашелестел по ступеням, словно алая река. Темные глаза скользнули по толпе, выискивая врага. Рука сжалась в кулак, тихо хрустнули суставы, вставая на место.
Огун оказался за спиной бесшумно.
- Тор. - Широкая ладонь легла на плечо, пытаясь удержать, но была сброшена нервным движением.
Фандрал поднялся на ноги, удерживая равновесие за счет стола. Ласково улыбнувшись, он поднял руки перед собой:
- Ну-ка, давайте все успокоимся. Пора закругляться, а то мы все уже перебрали.
Но первенец Одина даже не обратил внимания на попытки воинов обернуть все миром. Тяжелые шаги звучали как гром в затихшем зале. Подойдя вплотную к высокому парню. Тор, словно бы, стал намного выше и шире в плечах, раздуваясь не хуже гремучей змеи. Возвышаясь над нарушителем спокойствия, бог произнес спокойно, от чего стало еще страшнее.
- Я не совсем понял, что ты сейчас сказал. Не повторишь? - Глаза в глаза.
Ноздри чуть раздувались, выдавая крайнюю степень злости будущего царя. Фандрал опасливо оглянулся, ожидая, что вот-вот сквозь окно влетит молот, проломив грудь или голову слишком дерзкому и пьяному вояке.
- Я сказал - повтори! - Рык вырвался из самой груди, эхом улетая из зала дальше по замку.
С последней репликой Тора тишина в зале перестала быть враждебной, и растерянность бога обмана испарилась, как льдинка под жарким солнцем. Локи наблюдал за происходящим, привстав в кресле, и его глаза не отрывали взгляда от Тора. В них мелькнуло что-то похожее на благодарность, густо замешанную с нежностью, но бог хитрости почти мгновенно взял себя в руки. Его пальцы дрогнули и сжались, когда он рывком поднялся на ноги.
Шаги прозвучали в тишине отрывисто и звонко. Локи замер рядом с братом, демонстративно не замечая своего обидчика, и тонкие губы едва заметно тронула улыбка, не обещающая ничего хорошего.
- Я не нуждаюсь в защите.
Фраза прозвенела отчетливо громко, и никто не заметил плавного движения длинных пальцев Локи. Бросив короткий взгляд на Тора, бог обмана оправил свой плащ, развернулся и покинул зал.
Он уже не видел, как остатки вина на дне бутылки, горлышко которой сжимала рука дебошира, коротко вспыхнули, обращаясь в клубок ядовитых змей, как они с поразительной ловкостью скользнули вверх по тонкому стеклу и исчезли под одеждой пьяного гостя. Он услышал только его крик. Тонкие губы младшего принца Асгарда искривились в усмешке, и узкая ладонь коротким жестом рассеяла иллюзию.
Локи направлялся в свою спальню, чувствуя, как где-то глубоко внутри клокочет тёмный гнев, медленно остывающий под напором благоразумия.
Равнодушно наблюдая за перепуганным до смерти парнем, Тор, однако злился все сильнее. Он надеялся на сегодняшний вечер. Что если не поднимет настроение брату, то хотя бы расположит к тому, чтобы провести какое-то время вместе. Показав совершенно не адекватное состояние, он стремился заманить хитрюгу в маленькую ловушку. Локи часто пробирался в его комнату, когда мужчина напивался с друзьями. Это уже было какого-то рода обычай. Брат чувствовал себя ведущим и главным, а Тор мог спокойно наслаждаться чужим обществом. Но черт бы побрал этого идиота!
Издав еще один рык злости, бог грома все-таки сделал то, что хотел. А именно - познакомил свой кулак с чужим лицом. Локи теперь еще тучу времени будет неприступный и злой бродить в одиночестве. А на носу очередной поход. А значит еще неизвестно сколько без него. Черт!
- Тор, успокойся. - Огун очень некстати полез остановить друга и успокоить, за что схлопотал локтем в зубы.
Вырвавшись из чужих рук, будущий правитель Асгарда развернулся на пятках и прошел к дальнему конца зала, где находился стол. Плеснув себе вина, он осушил его одним глотком, стараясь не дать дыханию сбиться. Сиф, скользнув к друзьям, успокаивающе улыбнулась пострадавшему Огуну, легонько толкнув его к дверям. Фандрал сразу уловил пожелание девушки.
- Итак. - Похлопав в ладоши, он улыбнулся обезоруживающе, как умеет только он. - Предлагаю переместить наше маленькое празднование в другое место.
Притихшие гости потянулись за ним, освобождая зал, погружая его в тишину. Тор же, смахнув со стола опустевшую бутыль, принялся мерить помещение шагами. Он метался, словно взбесившийся лев в клетке. Такой же жаждой горели глаза, такое же хриплое дыхание. Мягкая поступь вперемешку с напряженной спиной. Как кто-то посмел так пошутить над Локи? Как только язык повернулся. То, что провинившийся отделался простым испугом и затрещиной от громовержца - истинное чудо. Тор сейчас тушил в себе дикое желание пойти и свернуть ему голову.
"- Я не нуждаюсь в защите". - Отозвалось в ушах.
Устало опустившись на кресло, мужчина подпер рукой подбородок, всматриваясь куда-то в проем окна. Если не нуждаешься, то откуда был такой потерянный и по-детски обиженный взгляд? Почему нельзя просто принять помощь...
Локи появился в дверном проеме незаметно для будущего правителя Асгарда. Замер в дверях, по-кошачьи щурясь в сторону единственного кресла, и так же бесшумно прошел сквозь разгромленный празднующими зал, оказываясь рядом с братом.
- Признаться, я ждал, что ты оставишь это дивное общество раньше, чем оно соизволит покинуть наш дом. - Негромкий насмешливый голос младшего принца заставил Тора вздрогнуть - он действительно не заметил его появления. Локи огляделся и разочарованно вздохнул. - Мне нравился этот зал, а во что его превратили твои друзья?
Здесь действительно было очень красиво, а множественные огни так доверчиво ластились к его ладоням...
Вспомнив о своей излюбленной игре, Локи непроизвольно повел плечами - тонкая ткань полуофициального наряда совсем не защищала от вечернего холода, а плащ распахнулся, сложенными крыльями лежал на спине.
- Брат, объясни мне - что ты ищешь в этих пьянках и что находишь? Тепло, что дает вино, никогда не согреет тебя так... как я.
Он не собирался покидать свои покои. Правда. Но отзвуки драки, разнесшиеся по гулким коридорам, были так красноречивы, что он не удержался. Тем более, что Тор - глупый старший брат - опять купился на поджатые упрямые губы и холодный тон.
Беда с ним. Всё приходится объяснять на пальцах. Чтобы поцеловал первый раз - пришлось вывести из себя издевками и насмешками. Ведь дальше все просто: медленно облизнуть тонкие губы, не отпуская взгляда - и получить желаемое. Чтобы заметил, сколько желания и страсти прячется в глубине тогда уже не зеленых, а почти черных глаз - прижать к стене, пусть лишь на мгновение - ведь силы неравны - но этого хватило.
Тем не менее, это было самое удачный замысел, который Локи доводилось приводить в исполнение.
- Вино хотя бы точно согреет. А вот что от тебя ждать, я совсем не знаю. - Хмыкнув, Тор позволил успокоению и хорошему настроению завладеть сознанием, занимая место злости. - Сейчас ты льнешь, а через секунду я обнаруживаю тонкое лезвие у шеи. Скажешь - не было?
Ехидство было оправдано. Громовержец вспомнил тот раз, один из самых первых дней, когда они осознали свое желание. Он попытался обнять брата, вернувшись после долгой дороги. Локи же сначала радостно подался на встречу, а потом едва не вспорол будущему царю горло. Мотивировал тем, что немного отвык и переволновался, что все хорошо. А вот Тор каждый раз теперь внимательно изучает чужие рукава и пояс, ища острые и опасные предметы. Иллюзий брата он уже почти не воспринимал - привык.
- В любом случае - я не позволю никому разговаривать с тобой в подобном тоне. - Произнес неожиданно спокойно и рассудительно. - Отец с детства нам говорил, что королями рождены мы оба. А к своему королю нужно обращаться с уважением. Черт, Огун меня завтра взглядом изничтожит.
С тихим смехом, мужчина закрыл ладонью лицо, позволяя эмоциям выплеснуться за счет веселья.
- Налей еще вина, мой венценосный брат. Смотри, восходит полная Луна... - Варварски вырвав из песни одну из строчек, Тор потянулся к кубку, чтобы допить его.
- Ты знал, с кем связываешься. - Локи невозмутимо повел плечами и посмотрел в окно.
Тогда он лишь хотел показать излишне ретивому Тору границу между "обнять" и "облапать". А тонкое лезвие лишь нежно погладило сильную шею - у Локи и в мыслях не было чем-то навредить брату.
Кстати, внимательные взгляды, адресованные его потайным карманам, бог обмана прекрасно видел и мысленно улыбался, поощряя своё медленное разоружение. Чтобы добраться до всех маленьких сюрпризов, Тору потребовалось бы недюжинное терпение. Впрочем, он не раз его проявлял.
А на небе действительно сияла полная луна.
Изящные пальцы Локи погладили спинку кресла, и кубок ускользнул из рук Тора, а вино истаяло в воздухе тонкими струйками виноградного пара. Не дожидаясь праведного возмущения брата, колдун обошел его кресло, и теплый свет факела обрисовал Тору стройный, аккуратный силуэт.
- Все зло от вина, брат. Можешь мне поверить.
Тонкие губы растянула улыбка.
Сколько он тогда выпил? В тот день, когда понял, что наследный принц Асгарда должен принадлежать только ему, богу обмана?
Слишком много, чтобы вспоминать об этом сейчас.
- Как же ты любишь продукт переводить... - С сожалением заглянув в пустой кубок, Тор вздохнул и поставил ненужный предмет на стол. - И чем оно тебе так не нравится?..
Поднявшись на ноги, он подошел к брату со спины и обнял, словно укутал в свои объятия. Он был не столько выше, сколько шире в плечах. Поэтому рядом с изящным братом казался слишком большим. Вот и сейчас, стиснув хрупкое тело, ткнулся лбом в плечо и едва слышно засмеялся.
- Не все... Если бы не вино, я бы не рискнул даже подойти к тебе вот так. В первый раз. А то как превратишься в Медузу Горгону. Вместо волос - змеи. - Пьяно рассмеявшись, Тор горячо выдохнул в шею. - Я убью любого, кто посмеет косо посмотреть в твою сторону. Будь то вояка, Огун или сам Хеймдалл. Плевать на них. На всех.
Отпустив брата до того, как он начнет брыкаться, громовержец отошел к столу, выискивая еще хоть немного вина. Надо было напоить хитрюгу, пока тот не сбежал. Разлив остатки напитка, он поднес один кубок Локи.
- Ну что ж... Так выпьем же за то, что никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву. А я вот нашел себе короля... - На губах - пьяная улыбка. В глазах - теплый и совершенно трезвый блеск. - Не уходи от меня, Локи.
Просьба прозвучала очень тихо.
И эта столь непривычная, тихая просьба заставила Локи принять кубок из рук брата. Металл звякнул о металл, и терпкое вино обожгло губы, отогрело принца изнутри, но не снаружи. Никто и никогда не видел бога хитрости пьяным. Некоторые даже сомневались, что он вообще может опьянеть.
Глупцы. Боги пьянеют не от вина.
Они пьянеют от взглядов, от поцелуев. От жара, что занимается в сердце и огнем разбегается по венам.
Они пьянеют друг от друга.
- Мне не нужна королева. - Кубок вернулся на стол, а Локи шагнул к Тору. - От женщин одни проблемы. Они глупы... Ненадежны... Ревнивы...
В бездонных темных глазах Локи читалось, что он тоже ревнив, и забывать об этом Тору не стоит.
- Они не умеют драться... - Шаги скользящие, легкие, и как-то совсем незаметно Локи уже совсем близко, и его ладонь касается щеки брата. - И у них нет щетины.
Локи заявил это совершенно серьезно, и только в глубине его зрачков плясали озорные демонята.
- Мне не нужна королева. - Улыбка тронула тонкие губы. - Мне нужен ты.
Пальцы свободной руки чародея описали в воздухе сложную фигуру, и зал окутал полог тишины.
На то, чтобы подхватить легкое и такое хрупкое тело, другой рукой смахнуть ненужную посуду и еду на пол, а после посадить на ее место совершенно не сопротивляющегося брата, у Тора уходит ровно три секунды. Придерживая под бедра, он опускает свою драгоценную ношу на гладкую поверхность стола, при этом неуклюже ударяясь коленкой о выступающий край. Едва слышно шипит, хоть это и является отличительной чертой Локи. Широкая ладонь скользит по предплечью, выше, едва касается шеи, и тут же сильные пальцы зарываются в темные волосы, уничтожая идеальный порядок, путая и запутываясь.
- Локи... - Касаясь носом чужого виска, мужчина закрывает глаза, скользя от скулы до лба, и обратно. - Локи...
Снаружи небо постепенно темнеет, собираясь тучами, словно складками на ткани. Кое-где искрят еще пока маленькие молнии. Вдалеке клокочет едва уловимый гром. От поднимающегося ветра пламя факелов начинает плясать, тревожа улегшиеся тени. Свет отражается в посуде, в вине. В чужих глазах, которые так и манят.
Тор не раз задавался вопросом, не околдовал ли его брат. Бог хитрости и обмана мог многое. Но даже на расстоянии, в походах, убивая очередных врагов и защищая спину Фандрала, он думает лишь о том, как вернется, как отчитается отцу и на распутье между двумя комнатами свернет к чужой. Осторожно отворит дверь, боясь разбудить. И вместо спящего брата обнаружит призывно протянутую руку. Старший сын Одина был сильнее, был храбр и яростен, встречая врага лицом к лицу. Он был будущим царем Асгарда и его защитником. Он был волен и свободен... и всецело принадлежал одному единственному магу, который еще не осознал, что лишь одно его слово и каприз - и к его ногам лягут все возможные из миров.
Локи удобно устраивается на жестком столе и разводит колени, допуская брата ближе, цепляясь за выступы его доспеха аккуратными коготками. Притягивает его ближе, окидывает задумчивым взглядом и проводит узкими ладонями по широким плечам. Повинуясь невесомому жесту, плащ Тора мягкой алой волной соскользывает на пол.
Любуясь собранным и усталым лицом брата, Локи осторожно касается его щеки прохладными пальцами.
- Ты со мной, Тор, и никого больше рядом нет. И не будет. Успокойся и вернись уже ко мне из своих бесконечных походов.
От Тора пахнет дракой, вином и металлом. Локи любит этот запах, и всё же...
Когда от брата пахло острым желанием и горячей страстью, ему нравилось гораздо больше.
Околдовать его? Он мог, наверное. Но никогда не задумывался об этом.
Не было необходимости. Хватило тонких улыбок, невесомых движений, легких касаний. И врожденного ехидства.
Задумчиво склонив голову к плечу, Локи чуть улыбается и легко обнимает брата своими невыносимо длинными ногами за пояс, скрестив лодыжки на его пояснице, и охватывает ладонями чужое лицо.
- Забудь обо всех, кроме меня... - Шепчет вкрадчиво и коротко прижимается приоткрытым ртом к обветренным губам Тора.
Громовержец слишком резко подается вперед и опрокидывает полупустой кубок, который оставил кто-то из костей. Недопитое вино растекается по скатерти, неумолимо приближаясь к расслабленному обманщику. Только того это, кажется, не заботит. Не дав отстраниться, он тянет обратно в поцелуй. И осталось только упереться ладонями в столешницу, ощущая под пальцами холод мокрого пятна. Неуютно. Завалив на себя легкое тело, Тор приподнял его на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы содрать испорченную ткань, вперемешку с посудой и едой.
Опустив обратно на гладкое дерево, бог снова нависает над братом, практически укладывая на спину, заставляя цепляться за шею, чтобы не разорвать поцелуй. Придерживая одной рукой под спину, второй нетерпеливо, почти даже зло пытается расстегнуть тонкие узкие застежки на одежде брата. Из груди вырывается тихое рычание, а гром ударяет уже сильнее, ближе. Дольше. Или все же рычание?
- Ненавижу твою одежду... - Бросает зло и просто-напросто отдирает к дьяволу осточертевшие крючки и завязки.
Оголив острые ключицы и узкие плечи, наконец, довольно хмыкает, касаясь невесомыми, едва ощутимыми поцелуями, щекоча кожу щетиной. Широкие ладонь изучающе скользят по плечам и спине, пальцы касаются шеи. Кажется, у Тора пунктик на тему шеи брата. Целовать, касаться, поглаживать - не может без этого. На мгновение мужчина хмурится.
- Холодный... - Выдает односложно и горячо дышит на левое плечо, именно дышит, согревает. - Ты вообще теплокровный? Или тоже змея?
Пытается съязвить, пошутить, но затыкается, найдя кончиками пальцев выступающие лопатки. Осторожно обводит их, удивляясь, как кости еще не пробили такую нежную, бархатную кожу.
Локи непроизвольно, невольно, инстинктивно ластится к широким теплым ладоням. Ему холодно, холодно всегда, а тепло лишь рядом с братом и рядом с открытым огнем.
Однако сейчас даже огонь не сравнится с Тором. С его горячим дыханием, взглядами, жаркими руками.
Локи понимает, что безумно соскучился, но признаться в этом мешает королевская гордость. Он лишь поводит острыми плечами, чувствуя, что ткань рубашки стягивает руки, и как-то по-детски склоняет голову к плечу. Черные мягкие волосы щекочут Тору щеку.
- Теплокровный. - Шепотом, несмотря на полог тишины, несмотря на то, что они наедине, и любой случайный слуга пройдет мимо уединенного зала. - Но лишь для тебя, брат, цени это...
Локи расслабляется, медленно, с трудом отпускает себя из оков внимательности, собранности, холодности. Рядом с Тором ему легко. Рядом с ним спокойно и так тепло, что хочется прижаться к широкой груди, вцепиться всеми руками-ногами и не отпускать от себя. Никогда. Никуда.
- Тор. - Имя слетает с губ так легко и так мягко. Посторонний не узнал бы голоса Локи в этом нежном, вкрадчивом шепоте. - Тор...
Старший сын Одина немного отстраняется. Резкое движение - и к ногам тяжело и звучно падает неподъемная кольчуга. Он остается в одной рубашке, которую даже не пытается снять, рвет на две неровные части, стаскивает вместе с наручами и откидывает. Мягко освобождает от растерзанной одежды сидящего рядом Локи, тем самым возвращая свободу плененным рукам. Тор полностью теряет контроль, когда тонкие, словно у девушки, ладони исследуют тело, поглаживают по груди и спине, перебирают медового цвета волосы. Поэтому они должны быть свободны. Всегда. Каждую минуту.
Мужчина снова целует любовника, изыскано, но в тоже время просто, проскальзывая языком в приоткрытый рот. Долю секунд позволяет себе мягкую ласку и отстраняется, пока тот не успел распробовать и ответить. Дразнит. Вовлекает. Пока выцеловывает шею, сильные, но в тоже время проворные пальцы справляются с застежкой на узких штанах. И тогда, поймав в плен чужие глаза, Тор опускается на одно колено, перед этим помогая приподнять бедра, чтобы стянуть мешающую ткань. Придерживая под коленом ногу, медленно, словно бы зачаровано, снимает высокий сапог. За ним - осторожно выпутывает из штанины. Горячие губы касаются внутренней стороны бедра, колена, и особо нежный и интимный, почему-то, поцелуй получается на щиколотке, на выступающей косточке. Так же церемония, медленная и осторожная, со второй ногой. И все - не отпуская взгляда, не позволяя отстраниться. Тор не заставляет, Тор пользуется тем, что ему дозволяют.
Оставив брата в гораздо более идеальном состоянии, нежели скрытым за одеждой, громовержец приподнимает подбородок, глядя на свое сокровище. За окном проносится яркая и длинная молния, ударяя куда-то в землю. Раскат грома на мгновение оглушает. Как же Тор нетерпелив, как же он подвластен эмоциям.
Локи удивляется, искренне, его это даже оглушает на несколько долгих мгновений. Тор такой непривычно спокойный, медленный, он будто бы соизмеряет каждое свое движение. Он выглядит так, как будто впервые в жизни вспомнил о том, что обнимать и касаться следует осторожно.
Помнится, первые пару месяцев синяки не сходили с бледной кожи бога обмана - кошмарные, разноцветные, они украшали его руки, запястья, бедра и поясницу. Локи морщился и шипел, прятал их под ненавистными просторными одеяниями и постоянно норовил вывернуться из рук брата, ускользнуть, спрятаться от этих внимательных и веселых глаз, в которых он, бог хитрости, тонул. Тонул безвозвратно.
Но Тор вновь и вновь находил его, и широкие ладони вновь хватали за тонкие запястья, не считаясь с болезненным стоном. Тор улыбался спокойно, как будто ничего не случилось, и это не он целый день искал обидевшегося на весь свет чародея по всем закоулкам замка. Вместо того, чтобы ругаться, он аккуратно ронял строптивого брата на ближайшую горизонтальную поверхность и наваливался сверху, пресекая любое сопротивление властными поцелуями, как будто знал, что от них Локи пьянеет настолько стремительно, что сам не замечает, как обвивает шею Тора тонкими руками и стонет, стонет под ним бесстыже и громко.
Локи был терпелив, и они притерлись друг другу.
Синяки сошли.
В свете мелькнувшей молнии Тор выглядит соблазнительно преклоненным. В его глазах светится что-то такое, что заставляет Локи пропустить вдох. Но чародеи не сдаются так просто, верно?
Улыбка растягивает уголки тонких губ, и острый язычок обводит их по контуру - медленно, завораживает, манит. Локи не стесняется того, что совершенно обнажен перед братом. Напротив, он прекрасно осознает свой совершенно неподобающий принцу, распутный внешний вид. Очень даже неплохой вид, нужно заметить.
Локи приподнимает ногу, упирается ступней в чужое плечо, чувствуя, как едва заметно напрягаются могучие мышцы под кожей, и смотрит Тору в глаза.
Чертов Фандрал. Чертов Дон Жуан заслужил хорошей пьянки в свою честь за все те советы, коими снабдил царскую особу в последнем походе. Не в меру догадливый и умный, он быстро просек по тому, как Локи шарахается от любого физического контакта, и как Тор чуть виновато, но жадно ловит каждое движение. Предположил, увидел реакцию, убедился. А после, тихо, под пологом ночи, пока отдыхали воины, снабжал будущего правителя полезными наставлениями, пряча довольную улыбку.
И вот громовержец не забыл ими воспользоваться, представляя в своих руках не просто родного брата, а созданного из самого тонкого в мире стекла. Надавишь слишком сильно - лишишься. Дав опору чужой ноге, он внимательно вглядывается в чуть удивленное, но самодовольное лицо. Подхватив под колени, осторожно поднимается, все-таки укладывая на спину. Придерживая за лодыжки, заставляет согнуть ноги в коленях. Склоняется сверху, накрывая своим телом, и завладевает губами, терзая, сминая. Перемежая укусы, легкие касания и жаркие поцелуи. Рука осторожно тянет темные волосы, отклоняя голову, открывая беззащитную шею. Оставив один, но достаточно яркий след, Тор тянется в сторону, обмакивая пальцы в теплое и податливое масло. Снова увлекая в поцелуй, влажно касается живота, оставляя за собой тонкий след, и, не получив сопротивления, движется дальше. Мягко касается, ожидая, пока мышцы немного расслабятся. После, проникает, медленно, постепенно, не выпуская из плена покрасневших губ.
За окном клокочет гром, словно перекатывается по тучам. Яркие зарницы то и дело освещают зал, но это лишь отголосок того, что ожидает Асгард. Пока Тор еще держит себя в руках. Пока еще контролирует. Но потрескивающие в вышине молнии указывают на нетерпение бога.
Локи с наслаждением принимает на себя сильное тело, обнимает брата за шею, зарывается цепкими пальцами в пшеничные волосы и запрокидывает голову в беззвучном стоне в ответ на осторожное прикосновение. Густые смоляные пряди разметались по теплому дереву, такой яркий и соблазнительный контраст - черные гладкие волосы, бледная кожа, открытая взгляду, лихорадочный румянец на скулах и алые, припухшие от поцелуев губы.
Сил сопротивляться уверенному и властному напору не остается. Их и не было вовсе, оказывается. Утекли весенними ручьями под жарким взглядом повелителя бурь.
Локи прикрывает глаза, прикусывает острыми зубками губы и расслабляется, доверяется, допускает. Как сопротивляться, когда на тебя так смотрят, когда так касаются. Когда на шее огнем горит очередная метка, и хочется просто стонать в приоткрытые в ожидании губы, извиваться под сильными руками подобно змее, прижатой к земле умелым охотником.
Локи подчиняется, забывая на время про обман и про хитрость, и просто, по-человечески страстно выгибается на столе, требуя к себе большего внимания. Он хочет, чтобы Тор принадлежал ему целиком, до последней мысли.
И знает, как этого добиться.
Пальцы Тора осторожно и медленно скользят, и, когда становится свободнее, мужчина осторожно освобождает руку. Широкой пятерней другой он убирает со взмокшего лба влажные пряди, зачесывая назад. Повторяет движение снова, после чего полностью распрямляется. Он внимательно смотрит на брата. Движения плавные, а под загорелой кожей перекатываются мышцы. Тор медлит, мягко оглаживая подтянутый живот и изящную талию. Кажется, он совсем не сходит с ума. Только кажется.
Тучи из темно-серых постепенно становятся почти черными, собираясь в одно тяжелое и искрящее облако.
Где-то Фандрал и Огун, всматриваясь в эти грозовые набухшие клубни, подумают, что возможно, их друг все еще не в себе от злости. Что мог поругаться с Локи или просто напивается в одно глотку. Сиф, мрачно обрабатывая воину разбитые губы, не разрешает себе думать, почему Тор так заступается за брата, ведь за версту видна его ненависть к громовержцу. И они все неправы. Они слишком поверхностны. Один и Фригг устало смотрят в окна, гадая, что на этот раз так сильно разозлило сына, и сколько еще продлится буря.
Предостерегающий ветер слегла ерошит золотистые волосы, пока их хозяин чуть нетерпеливо справляется с застежкой на тяжелых штанах. Неизменное масло, которое так приятно пахнет оливой, ласкает не только обоняние, но и сознание. Тор снова возвращается вплотную к столу, подхватывая лежащего мага под коленями, чтобы осторожно подтянуть к себе. Он склоняется ниже, подставляя шею и плечи под требовательные руки, дав себя обхватить. Опустив одну ногу, придерживает вторую, слегка подавшись вперед, сильнее раскрывая чужое тело. Первое же движение, мягкое, но напористое, отдается сразу тихим, протяжным стоном будущего царя, ударом грома снаружи и грохотом падающей со стола посуды, которую сдувает поднявшийся ветер. Сглотнув вязкую слюну, мужчина замирает, лишь изредка покачивая бедрами из стороны в сторону, еще растягивая и предоставляя возможность привыкнуть, принять. Темные глаза судорожно, почти жадно следят за лицом Локи, ожидая того самого знака, когда дискомфорт пройдет, унося с собой и рассудительность обманщика.
А Локи не чувствует боли. А даже если и чувствует, то совершенно не способен это осознать. Он выгибается в сильных руках, почти переламывая позвоночник, скребет удлинившимися коготками одной руки деревянную поверхность стола, а другой впивается в сильные плечи, цепляется изо всех сил, ведь это всё, чем он сейчас может ответить. Прохладный ветер неприятным холодом вплетается в ощущения, Локи ненавидит холод, может быть, поэтому его так тянет к брату. Как хрупкую бабочку к открытому огню. Тонкие губы принца приоткрываются, и с них слетает приглушенный стон, переполненный всеми эмоциями разом, и он становится громче, когда Тор мягко поводит бедрами, а внутри у Локи все переворачивается.
С удивлением, на грани абсурда темноволосый принц понимает, что Тор слишком осторожен, и что ему, Локи, до боли, до обидных и глупых слез не хватает его привычной грубости, требовательной, напористой силы.
Под действием этого желания, захватившего непослушное тело, Локи делает на собой усилие и подтягивает брата ближе, невольно раскрываясь и насаживаясь ещё глубже, сильнее, вздрагивает и стонет громко, беззащитно и сладко, откинув голову, и на тонкой шее, что как будто вот-вот переломится, отчаянно бьется ниточка пульса рядом с ярким пятном засоса.
.- Брось это, Тор... - Шепчет на ухо брату, лихорадочно, почти безумно. - Я же знаю, чего ты хочешь, знаю это лучше всех прочих! - Легчайшее движение срывает полудовольное шипение с тонких искусанных губ, и Локи кусает брата в шею, оставляя яркий след под его ухом, крепче обнимая его за шею и поглаживая дрожащей ладонью поверх свежих царапин.
Он ещё здесь. Он ещё держит себя в руках. Губы сами шепчут короткое древнее заклинание, и гибкое тело расслабляется, принимает глубже, а губы молодого бога растягиваются в улыбке, полной наслаждения. Тор зря беспокоится. Не стоит забывать, что ему отдается бог обмана, а не асгардийская аристократка.
От неожиданного движения навстречу мужчина стонет громко и тяжело, сдавливает ладонью столешницу. Слышен тихий треск дерева. Кажется, тут останутся вмятины от сильных пальцев. Из сплетения туч в землю ударяют сразу несколько тонких, изгибающихся молний. Вторая рука впивается в бедро младшему, стискивая до боли. Вот теперь точно останется парочка синяков, если не вся пятерня отпечатается. Тор прижимает чужое тело к столу, стараясь остановить движение.
- Что же ты творишь... - Выдыхает хрипло, а потом подтягивает к себе, лишая опоры, предоставляя в ее качестве себя. - Капризный ребенок...
Прижав к широкой груди, упирается лбом в плечо, начиная двигаться самостоятельно, стараясь предотвратить слишком резкие и сильные движения нетерпеливого брата. Дыхание вырывается из горла рывками, обжигая влажную кожу. Не выдерживая всех ощущений, что нахлынули, громовержец сильнее подается вперед и впивается зубами в предплечье, несильно стискивая челюсти. Просто, чтобы хоть как-то отвлечься. Чтобы не перестараться. Снаружи бушует настоящий ураган. Ветер бьется во всех окна, молнии безостановочно бьют вниз. Гром уже не гремит, словно охрип, лишь сдавленно клокочет, компенсируя все сильнейшим первым ударом.
Сил стоять больше не остается. На мгновение прекратив движение, Тор медленно опускается на ледяной пол, утягивая за собой разгоряченное тело, но при этом не дает коснуться раздражающего покрытия, полностью окружая собой. Руками, губами, дыханием. И снова начинает свое черное дело. Громко сглотнув, он жмурится, сведя брови. Где-то на границе разума сияет какая-то важная мысль, пробиваясь в угасающий мозг. Правильно. Широкая ладонь соскальзывает с талии и накрывает чужое возбуждение, тут же подстраиваясь под общий ритм. Движений. Вдохов. Сердцебиения. Жизни.
Локи ногами обнимает его за талию, а руками за плечи, и в этом объятии гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Он раскрыт перед братом до предела, распахнутые глаза горят темным огнем удовольствия, и Локи смеется, прерывисто, сорванно и совершенно счастливо - ему кажется, что всё это с ними обоими вновь в первый раз, что он только что впервые искусил и совратил это невинное и отчаянное чудо. Локи изгибается, то прижимаясь, то упираясь ладонями в чужую грудь, он полностью захвачен происходящим, и только с губ рвутся громкие, бесстыжие стоны. Ему наконец-то тепло, горячо, жарко, невыносимо жарко - и он толкает брата в плечо, стряхивая его руку, не задумываясь о том, что творит, заставляя его вытянуться на ледяном полу, а сам гордо восседает сверху, упираясь ладонями в широкую грудь Тора. В темно-зеленых глазах горит и бьется наслаждение, желание и шалость, чародей выгибает спину и томно стонет, позволяя прочувствовать свою гибкость. Удлинившиеся коготки царапают чужие плечи, и Локи вдруг пригибается с тихим стоном, сцеловывает и слизывает капельки пота, покусывает влажную кожу на шее, ключицах и плечах, умело и мягко касаясь только тех самых точек, на которых тело брата реагирует особенно остро, отчетливо и ярко. Он упирается узкими ладонями в грудь Тора и приподнимается на дрожащих руках, чтобы в следующее мгновение с тихим тягучим стоном опуститься вновь. Замирает, переживая вспыхнувшие чувства, и едва заметно дрожит. В уголках зажмуренных глаз светятся капельки слез.
- Тор... - Шепчет тихо, бархатно, несмотря на сорванный голос.
А тот в свою очередь, цепляясь пальцами за гладкий пол, тихо, почти неслышно стонет. Короткие пряди, выбившись, оккупировали лоб, оставшись на нем светлым узором. Он машинально касается ладонями чужих бедер, мягко поглаживая, хотя впору сдавливать до хруста. Сознанием завладевает предоргазменное состояние. Упираясь затылком в пол, сын Одина пытается остановить чужие движения.
- Стой... Хватит... - Задыхаясь произносит, вопреки словам подаваясь навстречу. - Ло~оки...
Выдыхает хрипло и низко. Голос вибрирует, отражаясь от стен. Снаружи самый разгар урагана: ветер достиг своего апогея, вот-вот начнется дождь, где-то вдалеке маячит скрывшееся солнце. Мужчина уже почти не реагирует ни на что, лишь расширенные зрачки и тяжелое дыхание выдает полное отсутствие крыши, снесенной таким горячим и живым телом рядом. Неожиданно Тор подается вперед, накрывая ладонью одновременно и затылок и чужое болезненное возбуждение. Притягивает в поцелуй, чтобы заглушить уж слишком громкие звуки. Целует грубо, терзая губы. Через мгновение сильное тело сводит судорогой. Раздается последний громкий раскат, и с неба на пострадавшую землю обрушивается ливень воды, тихо стучащий по крышам.
Локи глухо стонет в чужие губы, принимая всю силу божественных чувств, охраняя их, сохраняя в собственном оттаявшем сердце и пряча за вспышкой молнии собственный яркий край. Он медленно опускается на грудь Тора, расслабленно облизывается и проводит носом прямо напротив его сердца, прикасается губами и слизывает маленькую белую капельку, замершую совсем рядом.
Сердце у Тора большое, сильное, как он весь. Оно стучит сейчас быстро и гулко, и Локи слышит его так же отчетливо, как собственное дыхание. Изящная ладонь приподнимается и отводит с чужого мокрого лба пшеничные прядки.
- Тор...
Ничего больше, только имя. Но в этом имени - весь маленький мир повелителя магии.
У Локи очень тонкий слух, и тихие шаги отзываются в его ушах гулкими ударами грома. Он мгновенно собирается, вскидывается - и тут же по-кошачьи гибко возвращается на согретое местечко. Всего лишь Сиф. Впрочем...
По мановению руки морок, окутывающий зал, приподнимается, и Локи смотрит девушке прямо в глаза. Его поза более чем говорящая, собственническая, а в воздухе так отчетливо пахнет страстью и сексом, что хватает мгновения для того, чтобы умная женщина всё поняла и исчезла из поля зрения обоих богов. Впрочем, Тор её даже не заметил.
А Локи уже надоело валяться на полу. Хотя на полу валялся Тор, а он вальяжно разлегся на брате.
Приподнявшись на слабых руках, темноволосый принц целует своего любовника и любимого в приоткрытые губы и приподнимается на нем, невольно сопровождая своё действие абсолютно непристойным звуком.
- Поднимайся, лентяй. Здесь становится холодно. - Локи потягивается всем телом и внимательно оглядывает себя на предмет синяков, кидая красноречивые взгляды на брата. - Мне холодно, Тор. - Заявляет вкрадчиво и протягивает брату раскрытую ладонь, улыбаясь самыми уголками губ, хитро и ласково. Наедине друг с другом - можно. Нужно.
Громовержец, развалившись на жестком полу, отчаянно моргает, словно ребенок, который совершенно не хочет засыпать в рождественскую ночь, но абсолютно ничего не может поделать с желанием организма. Он широко зевает, сопровождая это тихим рыком. Алкоголь и полное опустошение брали свое. Бог готов свернуться вот тут же клубком, на своем плаще и продрыхнуть до утра. Но подчиняясь громкому, слишком громкому голосу, поднимается на ноги и плетется искать свою кольчугу. Вопрос о том, что рубашек, его стараниями больше нет, в полусонном мозгу даже не возникает. Едва не налетая на стол, он обнаруживает чудом уцелевшую бутылку вина, которая замерла на самом краю. Сцапав искомый объект, снова широко зевает и усаживается на порядком поврежденный стол, нашаривая сонным взглядом брата.
- Ло-о-оки... - Тянет довольно и весело, словно маленький, болтая ногами.
Дождь за окном постепенно успокаивается, собственно как и засыпающий сидя Тор.
Локи подходит к нему близко-близко, улыбчивый и возмутительно обнаженный.
- Тор. - Смотрит в глаза и приподнимает брови так характерно, что просто нет сил. - Я тебя в спальню не потащу.
Но тот уже не слышит. Наследник Асгарда спит, сладко посапывая, спит сидя и выглядит восхитительно довольным.
Локи с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. Вместо этого он поднимает с пола свой плащ, накидывает его на плечи и запахивается в плотную ткань, прячась от ночной прохлады и свежести дождя.
- Доброй ночи, мой Защитник и Повелитель. - Шепчет тихо, пользуясь тем, что брат его не слышит, и почти невидимо улыбается, невесомо целует наследного принца в висок и исчезает из зала, как будто его и не было. Надеясь, что Тор никогда не узнает, что его Локи через пол замка добирался до своей спальни в одном плаще.
Ранним утром, сквозь свежесть после грозы, сквозь мирно спящий замок сначала пролетает характерный звук падения чего-то тяжелого, а после полный гнева и раздражения крик:
- Ло-о-о-о-оки-и-и!!!
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: R
среда, 29 февраля 2012
Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 11Глава 11
Как он добирается до своих покоев, Локи помнит смутно. Сознание будто заволакивает мглой: под защитой гвардейцев можно расслабиться, и Локи пользуется этим, ненадолго обращая все свои мысли и устремления к одному — широкому ложу, что становится ближе с каждым шагом.
Неудержимо клонит в сон. Бешеная гонка по коридорам дворца и пещера сумасшедшего шамана дорого ему стоили. Дороже, чем Локи согласился бы отдать при чуть иных обстоятельствах, но, учитывая то, что он узнал, такую цену, пожалуй, можно назвать справедливой. Однако того, что придется снова прибегнуть к помощи Рауда, это не отменяет.
Туман перед глазами расступается, лишь когда дверь в покои Локи закрывается за его спиной и внутренний засов вползает в металлические скобы с едва слышным шорохом. Локи не помнит, чтобы приказывал Рауду следовать за ним, но Рауд здесь: он дышит так громко, что его нельзя не заметить.
Что ж, тем лучше.
Не оборачиваясь, Локи подходит к ложу и опускается на него с облегчением, какое, должно быть, испытывают мидгардские старцы, когда их усталые ноги свободны от веса дряхлого тела. Локи смеялся над ними, впервые увидев в Срединном мире, ведь в Асгарде нет стариков — боги живут веками и умирают в сражениях раньше, чем их одолеет немощность. Теперь же он понимает смертных лучше, чем сам бы того хотел.
Локи дергает воротник, начиная расстегивать камзол, но на половине пути роняет ослабевшую руку и падает на спину. Каменный потолок над ним кружится, сплетая прожилки более светлых пород в причудливые, переменчивые узоры.
- У вас жар, мой принц.
Ладонь Рауда на лбу Локи, но она исчезает раньше, чем тот успевает что-либо сказать. Проходит меньше минуты, и Рауд возвращается. В руках у него кусок влажной ткани — ах да, у окна же стоит бадья с водой для омовений. Локи невесело усмехается: все это слишком похоже на то, как он выхаживал Тора после схватки с линормой еще совсем недавно. Мысль о проклятом ящере вызывает в затылке взрыв одурящей боли, и Локи охает, непроизвольно кривясь.
Рауд поспешно садится рядом и прижимает компресс к его лбу. В его глазах беспокойство и непонимание.
- Если я могу помочь вам, мой принц...
- Иди сюда, - обрывает его Локи. Хватает за ворот, тянет, принуждая склониться над ним.
Первый узел заклятья вспыхивает на его пальцах. Усилием воли Локи отгоняет наваливающееся забвение: ему нужно еще немного времени, чтобы закончить. Рауд, конечно, не станет сопротивляться, Рауд делает только то, что прикажет его господин, он — лучший выбор, он всегда рядом...
- Нет, - говорит Рауд, выпрямляясь.
Локи будто окатывают ледяной водой. Он моргает, сводит брови, все еще не веря в то, что слышит.
- Что?
- Нет, мой принц, - повторяет Рауд твердо. - Сначала я хочу знать, что происходит.
- А не слишком ли ты нагл для простого гвардейца?
- Я учился у лучшего, - усмехается Рауд, и Локи — будь он проклят! - знает эту усмешку. Она слишком похожа на ту, что он не раз видел в зеркале.
- Я могу приказать, - говорит он. Внутри поднимается упрямая, эгоистичная злость.
Рука Рауда замирает на миг, а затем продолжает движение: полоса влажной ткани снова ложится Локи на лоб,скользит по скулам, освежая пылающее лицо и утирая испарину.
- Вы очень жестоки, мой принц. Если вы отдадите приказ, я подчинюсь. Я присягал вам на верность и не отступлюсь от данного слова. Но будет ли в том для вас прок?
- Это... - Локи судорожно втягивает воздух сквозь зубы, - не тебе решать.
- Возможно. Но вы слабеете слишком быстро в этих пещерах и без видимой на то причины. Я не знаю, заметили ли остальные, заметил ли всегда занятый только собой Тор, но я вижу.
- Дурное место, - кривится Локи. - Дурная кровь.
- И только? - не отступается Рауд. До чего же упрямый! - После того, как вы позвали меня к себе в прошлый раз, вам стало лучше. Я помню все, будто в тумане: и ощущение того, что я пойман в сеть, будто птица, и обжигающее, затмевающее разум желание... Я мог бы тешить себя мыслью, что и в самом деле неплох в любовных утехах, я мог бы вспомнить, как после ночи со мной женщины благодарили меня и звали прийти еще раз, но, мой принц, сейчас совсем не тот случай. Вы будто выпили глоток доброго эля, что бодрит лучше нескольких часов сна. Вот только я чувствовал, что этот глоток вы отпили из меня самого.
- Разве это не то, чего ты хотел? - резко спрашивает Локи. Незаконченное заклинание жжет ему пальцы, первый узел начинает распадаться — у Локи не хватает сил поддерживать чары.
- Я хочу быть рядом с вами так долго, как это возможно, мой принц. Так долго, как вы позволите, - Рауд скользит пальцами по скуле Локи, едва касаясь, оглаживает висок, отодвигает волосы, чтобы дотронуться до уха. В следующий миг его взгляд неуловимо меняется, и он убирает руку, но не отстраняется. Лишь поднимает лежащую на шкурах ладонь Локи и подносит ее к его уху, заставляя прикоснуться.
В тот же миг Локи из жара бросает в озноб.
Никаких привычных округлых очертаний — вместо этого под пальцами он чувствует огрубевшую, твердую кожу и вытянутый заостренный, как у цвергов, кончик собственного уха. Локи яростно стискивает зубы. Похоже, визит к шаману стоил ему дороже, чем он предполагал.
- Вы меняетесь, мой принц, - в голосе Рауда нет страха, лишь тревога. - Но для меня это неважно. Нет нужды в приказах, вы можете взять все, что у меня есть. Я просто хочу знать цену, которую придется за это заплатить.
Проклятье, у Локи не остается иного выбора.
- Немного эля из твоего сердца, - невесело усмехается он. - Всего несколько глотков в обмен на сладкие грезы.
- Так это были лишь грезы...
Рауд ложится рядом, поворачиваясь лицом к Локи. Зольная каемка на радужке его глаз видна так отчетливо, что кажется, будто вместо них у него и правда горячие угли. Его ладонь на груди Локи, как теплый камень, но чувство, что она дарит, приятно.
- Я могу сделать это снова, - предлагает Локи внезапно. Узел заклятья на его пальцах оживает, нити послушно дрожат в ожидании продолжения.
- Предлагаете снова утешиться грезами? Нет, мой принц, не нужно. Я подожду, пока они станут явью.
Второй узел цепляется за первый. Локи с трудом поворачивается на бок, чтобы быть ближе к Рауду, кладет ладони на его виски. Совсем, как тогда, в первый раз, с той лишь разницей, что сейчас взгляд Рауда не затуманивается. Он отказался от иллюзий, а значит, тянущую боль от утраты жизненной силы будет чувствовать острее.
- Можешь не дождаться, - предупреждает его Локи.
- И все же.
- Твой выбор.
- Знаю, мой принц. И я его сделал.
Третий узел вцепляется в виски Рауда, как хищная птица. Локи ловит оставшиеся свободные нити, сплетает их в четвертый и пятый узлы, и заклинание, наконец, готово.
Первый глоток и впрямь похож на эль. Локи не сдерживает блаженный стон припавшего к источнику путника.
Рауд слабо улыбается и, отодвинув полу расстегнутого камзола своего господина, кладет ладонь ему на бок, принимаясь неспешно поглаживать его и поясницу. Некоторое время они лежат так, не говоря ни слова, и Локи жмурится, как кот у миски с молоком. Его пальцы на висках гвардейца чуть подрагивают, и с каждым мигом ощущение того, что силы возвращаются к нему, становится все полнее.
- Я стану слабее? - спрашивает Рауд.
- Ненамного.
- Но, возможно, достаточно для того, чтобы вновь проиграть Тору. Как тогда, у источника.
- Тор — своевольный мальчишка, - вздыхает Локи. - Если он решил для себя что-то, то заставить его отступиться не сможет, пожалуй, даже Всеотец. Тебе в любом случае не одолеть его, так что не стоит об этом думать.
- Но на пиру он вел себя совсем иначе.
Недавняя расслабленность покидает Рауда. Локи чувствует его просыпающуюся ярость в новом глотке.
- Тор захмелел с цвержьего меда. Вряд ли стоит принимать его слова и действия всерьез.
Рауд не сдерживает усмешки.
- Вы никогда не пили столько, мой принц, и оттого, наверное, не знаете. Хмель не добавляет воину ничего нового. Лишь выпускает на волю все, что было до поры надежно укрыто.
Локи действительно не позволял себе хмелеть настолько, это верно, но то, что говорит Рауд, он знает и так. И все же он не ждал, что Тор позволит себе подобное на пиру. Впрочем, кто может знать, что Тору взбредет в голову в следующую минуту?
Локи одолевает любопытство, и он не сразу понимает, что вновь способен чувствовать хоть что-то, отличное от пригибающей к земле слабости. Когда не приходится отвлекаться на создание иллюзий, основное заклинание выходит мощнее. Чужая сила перетекает к Локи не просто ручьем, но стремительным, бурлящим потоком. Кажется, что сердце бьется быстрее, и кровь — все та же дурная, смешанная кровь — бежит по венам быстрее.
Локи отрывает пальцы левой руки от виска гвардейца и, держа ее на весу, сжимает и разжимает кулак.
Крепления на доспехах Рауда с разжимаются с сухим щелчком. Он слабо хмурится, не понимая, но ничего не спрашивает.
- Хорошая служба нуждается в хорошей награде, - замечает Локи. Доспехи металлической чешуей сползают с тела Рауда, оставляя его в одной рубашке и штанах. - К тому же, я люблю оставлять последнее слово за собой.
Он задирает рубашку воина и кладет ладонь на его горячий живот. Скользит вверх, к солнечному сплетению, а затем резко спускается ниже, заставляет ладонь замереть над пахом, но не касаться его. Тут же в новом глотке чужой силы вспыхивает пряный оттенок желания. Рауд невольно подается бедрами навстречу руке Локи и тут же отодвигается, пытаясь сдержаться.
- Никаких... иллюзий... мой принц...
- О, конечно! - хитро щурится Локи.
Он может себе это позволить. Немного жара, немного участия. Щедрая плата.
Локи разворачивает ладонь и чуть сгибает пальцы. Бестелесные прикосновения, способные отправить за грань, — ворожба самсейских ведьм, которой те с охотой поделились с ним в тот раз, когда Локи случилось оказаться на их землях.
По телу Рауда проходит судорога, его губы приоткрываются, впуская свистящий вдох и отпуская на волю хриплый выдох. Он закрывает глаза и крепче сжимает пальцами бок Локи, будто боится, что тот исчезнет, не закончив начатое. Напрасные страхи.
Локи добавляет в заклинание последнюю искру, и охвативший бедра Рауда мучительный жар, наконец, достигает пика — короткая, ослепляющая вспышка. По крайней мере, Локи помнит это именно так еще с той поры, как сам оказался под действием подобных чар.
Оставленная на шкурах полоса ткани, которую Рауд прикладывал ко лбу своего господина, оказывается как нельзя кстати, чтобы справиться с неизбежными последствиями.
Локи неспешно убирает руки, обрывая контакт.
Рауд лежит рядом, его дыхание постепенно выравнивается.
- Расскажи мне о Торе, - требует Локи, беззастенчиво пользуясь охватившей гвардейца негой и усталостью. - Что он говорил тебе там, на пиру?
Он сам не понимает, зачем так жаждет узнать. Словно боится, что в его отсутствие было сказано нечто важное, неотвратимое. В следующий миг Локи уже клянет себя за столь глупые мысли и страхи, но Рауд отвечает, и пути назад уже нет.
- Он почти не говорил, мой принц. Зато дела его были достойны захмелевшего мальчишки.
- Уверен, служанки, визжали от восторга.
- Служанки? - невесело хмыкает Рауд, приподнимая веки. - Я был бы рад, окажись оно так. Да вот только не повезло. Зря вы остановили меня тогда. Пусть Тор — сын Одина, пусть он взойдет на престол после отца, но прижимать к стене собственного брата... Ведь он думал, что держит вас, мой принц. Я бы хотел сказать, что не знаю его желаний, но они слишком схожи с моими собственными, я видел это в его глазах.
Локи не сдерживает горького, как полынь, смешка.
- А если я скажу, что мы не родные братья?
Рауд ненадолго замолкает, а затем произносит:
- Это не отменит того, что я по-прежнему хочу ему врезать.
Локи смеется в ответ и откатывается в сторону. Какое же наслаждение снова чувствовать себя полным сил. Еще бы не эта сонливость, одолевающая его не меньше, чем ранее.
- Можешь остаться, - бросает Локи через плечо. Взбирается выше по ложу и, отбросив в сторону камзол, залезает под шкуры, вытягиваясь под ними в полный рост. - Ни одно заклятие не заменит нескольких часов сна, как бы сильно он ни было. Мне нужно поспать.
Рауд приподнимается на локте, поправляет одежду.
- Чувствую себя голым без своих доспехов, - хмыкает он.
- С этим придется смириться на время.
- Я останусь ненадолго, мой принц, а потом уйду. Скьёльду может понадобиться помощь, если Тор решит закончить начатое на пиру.
Локи натягивает подбитую мягкой тканью шкуру на плечо. Его снова знобит, но сейчас причина тому не страх, а обычный холод пещер. В камине беснуется пламя, однако этого все равно кажется недостаточно.
- Вряд ли он будет в состоянии предпринять нечто большее, чем уже натворил, - насмешливо бормочет он, закрывая глаза.
Шкуры рядом натягиваются, когда Рауд передвигается выше и замирает, улегшись рядом, но не касаясь своего господина. Ложе достаточно широко, чтобы вместить четырех человек: Локи не чувствует себя стесненным.
Сон накатывает тяжелой, неодолимой волной.
Немалая порция доброго эля всегда была отличным способом забыться. Цвержья медовуха и того крепче — славный напиток для воина! Однако желанного забвения она не дарит, а лишь горячит кровь и будто нарочно тянет из самых глубин разума те самые мысли и желания, что Тор изо всех сил гонит от себя прочь.
Локи снова водит его за нос, дураку ведь ясно. Играет в одному ему известную игру, со своими правилами, своими ловушками, своей наградой. И Тор снова ведется, будто медведь на терпкий, щекочущий ноздри запах овчарни. Сколько раз уже такое было? Сколько раз Локи насмехался над ним, оборачивая все так, что доблесть и честь казались глупостью и детским бахвальством? Впрочем, Тор не оставался в долгу и, пожалуй, в этом у них с Локи счет равный.
Однако всегда было между ними нечто, на что ни один из них не решался покуситься.
Нечто, связывающее крепче любых клятв, в которых Локи зачастую лгал, а Тор — давал уж слишком бездумно.
Братство.
Чувство кровного родства, чувство единства, причастности к общим корням. Для Тора оно было важней и сильнее всего остального. Но судьба отобрала его у него несколько лет назад, и Тор сам был в том повинен.
Если бы он мог, то повернул бы время вспять и не подначивал бы Локи в тот день спуститься в подземную сокровищницу, не толкал бы в спину, не смеялся в затылок жестоким «неужто боишься, брат?» Плата за нарушение отцовского запрета не заставила себя ждать, но то был не его гнев и даже не выступивший из стены Разрушитель. То была изморозь, бегущая по рукам Локи колкими злыми змейками, изморозь и синева ётунской кожи.
Потом были годы отчуждения. Неверие, брезгливость, бессильная ярость и опустошающее чувство потери. Тор никогда не задумывался о том, что это значило для Локи. Он был занят только собой, своей обидой, своим гневом. Со временем все это померкло и отодвинулось на второй план, и осознание того, что братство — это единство не только крови, но и духа пришло к Тору столь же просто и буднично, как приходит на рассвете солнце. Однако времени враждебных, подозрительных взглядов, настороженности в голосе и намеренно редких встреч с братом было уже не вернуть.
Чувство потери росло и крепло. Локи по-прежнему был рядом — просто протяни руку, но именно этого Тор сделать и не мог. Мысль о том, что в венах его названого брата течет кровь чудовищ, которыми в Асгарде пугают непослушных детей, по-прежнему останавливала Тора каждый раз, когда он встречался с Локи в коридорах дворца, в обеденном зале, на охоте. Он сделался угрюм, неразговорчив и срывал копившееся раздражение на слугах и друзьях до тех пор, пока в один из дней, столкнувшись с ним у ворот в конюшню, Локи не произнес:
- Ты можешь сказать, что ненавидишь меня. Я и так это знаю.
Но Тор не сказал.
Тор сжал кулаки, сцепил зубы, подобрался, как зверь перед прыжком, а затем шумно выдохнул, шагнул вперед и, схватив уже начавшего отступать Локи, прижал к себе.
- Нет, брат. Нет.
Снова чувствовать локины острые лопатки под своими ладонями, держать его, как всегда пытающегося вырваться, слушать, как он яростно шипит ему в ухо, обзывает дураком и неотесанным чурбаном — в том было искупление если не всего, то, вероятно, многого из того, что Тор натворил.
Он вновь мог прикасаться к Локи, вот только касания эти были уже совсем иными. Локи это, казалось, не беспокоило, и Тор не счел нужным выдумывать что-то на пустом месте. Покуда он мог делать, что пожелает и когда пожелает, остальное мало его заботило.
Но в пещерах цвергов все изменилось. Покатилось кувырком, как спущенный с горы камень. Локи отдалился, не подпускал к себе брата, лгал о своем самочувствии. Но при этом позволил своему гвардейцу то, на что сам Тор никогда бы не решился!
- Чтоб его! - глухо ругается он себе под нос, заливая воспоминание новым глотком медовухи.
Все не просто изменилось — все продолжает меняться.
Сейчас вместе с цвергами пирует уже не тот Тор, что покидал Асгард, отправляясь в путь к Нидавеллиру; не тот Тор, что ступил в пещеры карликов совсем недавно; не тот Тор, что целовал плечо своего брата на горячем источнике, одурманенный ревностью и желанием доказать, что прикасаться к Локи — лишь его право.
Этот Тор знает, что хочет большего, и намерен получить желаемое любой ценой.
Добраться до покоев Локи оказывается трудней, чем представлялось вначале. Все же цвержий мед на редкость крепок, но за сладостью его крепость чувствуется не сразу, и оттого немало воинов падают лицом в стол раньше, чем успевают это понять. Тор им, конечно, не ровня, но и у него есть свой предел, и сегодня он близок к нему, как никогда ранее.
Гвардейцы, конечно, у покоев своего господина. Немного отодвинув угрюмую решимость, в Торе просыпается хмельное веселье.
- Повторим все, как в тот раз? - спрашивает он, держась за стену, чтобы идти ровнее.
Шрамолицый вскидывает щит, и рыжий — что-то бледноват он, кстати, нынче — повторяет его движение. Тору безразличны их имена и сами они тоже безразличны — в них он видит лишь досадную помеху на пути к своей цели. И то, что голова его звенит от хмеля, гвардейцам не поможет.
- Господин отдыхает, - сдержанно роняет шрамолицый, настороженно следя за приближением Тора.
- Отчего же? Ночь в самом разгаре, да и пир еще не утих. Не время спать, когда еще не весь мед выпит! Будите своего господина, я хочу поговорить с ним.
- Хмель затуманил тебе разум, - качает головой рыжий. - Уходи.
- Не тебе указывать мне, воин, - мрачнеет Тор. - Забыл, что ты мне не ровня?
Ярость вспыхивает на скулах гвардейца, как отсвет пламени факела. Значит, помнит.
Тор скалится, уже предвкушая первый удар. Неважно, сколько он пропустит — а он непременно пропустит, потому что меда в нем столько, что кажется, еще немного, и он выплеснется наружу — но чтобы справиться с обычными гвардейцами Тору хватит по удару на каждого даже в таком состоянии.
- Тогда нам помешали, но сейчас мы можем наверстать упущенное! - подначивает он рыжего. - Давай же, нападай!
- Проклятье, Скьёльд, Рауд! Что тут за шум?!
Дверь распахивается, являя взгляду заспанного, взъерошенного и полуголого Локи. Несмотря на сонный вид, видно, что он зол, и отчего-то Тору это по нраву.
- Эй, братец! Вижу, ты уже не спишь.
- Тор, - с какой-то неясной обреченностью в голосе стонет Локи. - Я мог бы и догадаться. Что тебе здесь нужно?
- Закончить наш разговор. Помнится, на пиру ты от него сбежал.
Один острый взгляд на рыжего гвардейца, такой же - в ответ, и Локи отступает назад на полшага, уходя в тень.
- Предпочитаю называть это уходом от ненужной агрессии.
- Называй, как хочешь, суть все та же, - пожимает плечами Тор. Он смотрит прямо на Локи, и решимость его тверда, как никогда ранее.
- Мой принц, вы не обязаны... - вмешивается рыжий гвардеец, но Локи обрывает его нетерпеливым взмахом руки.
- Нет, Рауд. Я, пожалуй, выслушаю, что же Тор хочет мне поведать. В противном случае вы снова сцепитесь, затем, вероятно, вынесете мне дверь, а я все же хотел бы сегодня еще поспать. Прошу, брат мой, - Локи распахивает дверь шире и манит Тора приглашающим жестом. Голос его сочится ядом.
Тора это не смущает. Под хмурыми взглядами гвардейцев он проходит внутрь вслед за Локи и закрывает за собой дверь. Круглых светильников, к которым Тор уже успел привыкнуть, в покоях нет, так что единственным источником света служит потрескивающий в каменной нише огонь. Ловец дыма, зачарованная безделушка в виде кольца с натянутыми в нем нитями, висящая над каждым камином в пещерах цвергов, слабо покачивается в такт киванию языков пламени.
Зябко передергивая плечами, Локи подходит к бадье в углу и, зачерпнув в ладони воды, подносит их к лицу. Тор жадно следит за каждым его движением. Торс Локи оголен, он в одних лишь штанах. Отсветы пламени липнут к его коже, делая ее похожей на воск. Он похож на согнутое, облитое тусклой позолотой дерево: одно из тех, что Тор видел в роще близ водопада Франангр — тонкое, гибкое, как плеть, но достаточно сильное, чтобы выстоять в бурю.
Тор хмыкает себе под нос. Кто же знал, что от меда в голову полезут такие мысли? Впрочем, от меда ли?
Он прислоняется спиной к двери. В голове шумит, и мир вокруг колыхается, будто в зыбком мареве, однако фигура Локи остается четкой.
- Мне кажется странным, что ты так рвался сюда лишь для того, чтобы теперь молчать, - замечает Локи, разгибая спину. Проводит влажными ладонями по вискам, чтобы как обычно убрать выбившиеся пряди за уши, но останавливается, не закончив движения, и опускает руки. Темные пряди, чуть вьющиеся на концах от влаги, скрывают его скулы.
Тор упрямо сопит. После случившегося на пиру ему казалось, что все будет проще. Локи был тогда куда молчаливей. Может, оттого и возникла эта хмельная уверенность в том, что на этот раз Тор сумеет, наконец, сказать... Хотя о чем он? Говорить Тор никогда не был горазд.
- Ты... сбежал, - через силу произносит он.
- А ты что думал, я кинусь тебе на шею прямо там? Ты вообще понимаешь, что ты едва не натворил, Тор? Мы не в Асгарде, где тебе спустят с рук любую прихоть.
- Это не прихоть! - вскидывается Тор. - Я... я думал...
- Очень сомневаюсь, - кривит губы Локи. Снова зябко поводит плечами, оглядывается в поисках того, во что можно было бы укутаться, и, не найдя ничего подходящего поблизости, вынужден возвратиться к ложу, чтобы сдернуть с него покрывало из шкур и накинуть себе на плечи.
- Тебе холодно, брат? - невпопад спрашивает Тор.
Локи бросает на него колкий, как ледяные наросты на руках ётунов, взгляд.
- Возьми мой плащ.
- Красный — не мой цвет, - отрезает Локи. Возвращается к огню и садится подле него, вытягивая вперед руки, ладонями к пламени.
Тору хочется ударить кулаком в стену, раскрошить что-нибудь, перевернуть стол — сделать хоть что-нибудь, от чего его отпустило бы мучительно-тянущее чувство в груди, названия которому он не знает.
- Иногда твой язык, брат, острее любого клинка.
Тор шагает вперед и опускается рядом с Локи на колени.
- На пиру ты... был другим, - Мысли ворочаются с трудом, будто тяжелые валуны. Тор хмурится внезапной догадке. - Снова твои уловки?
- Прекрасно, Тор, ты меня не разочаровываешь. Не подскажешь, как догадался? Я поработаю над тем, чтобы в следующий раз получилось правдоподобней.
- Тот Локи молчал.
- Вот как? Что ж, это будет не так легко сделать. Но, думаю, после нескольких попыток...
- И он боялся меня.
Локи поворачивает голову, встречаясь с Тором взглядом. Пламя пляшет в его глазах крохотными острейшими лезвиями.
- А мой брат никогда не боялся меня. И впредь не станет.
- Все меняется, Тор.
- Нет, - Тор повышает голос, но тут же одергивает себя, сжимая и разжимая кулаки, чтобы обуздать всколыхнувшийся гнев. Он дышит часто, глубоко, в голове начинает шуметь сильнее. - Нет. Ты не боишься меня, Локи. Даже моей ярости. А ведь меня стоит бояться. Хотя бы сейчас.
- Да с чего мне... - фыркает Локи и давится остатком фразы, потому что Тор хватает его за затылок и целует так жадно и требовательно, как не целовал ни одну женщину в своей жизни.
Локи дергается, цепляется за его локоть, но оттолкнуть не пытается, и Тор считает, что вправе продолжить. Он опрокидывает Локи на спину, наваливается сверху, опираясь на руки и не отпуская чужие губы — горькие, как дым костра, сухие, как летний ветер.
Каким же глупцом он был все это время.
Пальцы Локи скользят по его плечам, ласкают шею, сжимают затылок, и Тор теряется в этих прикосновениях — таких знакомых, и в то же время совсем других, не братских, но и не женских. Локи отзывается на ласку, подставляя горло и плечи. Тор оглаживает их чересчур поспешно, пожалуй, но сдерживаться сейчас он просто не в силах.
То, что Локи упирается ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, Тор понимает не сразу. Это непросто - остановиться сейчас, когда Локи подмят под ним и заклеймен, и дышит сорвано и часто, будто пойманная в силок сойка.
- Хватит, Тор, ты сам не ведаешь, что творишь.
- К ётунам! - рычит Тор. Сопротивление его только распаляет. - Ты же сам этого хочешь, я вижу!
- Ты болван, Тор, и вдобавок слеп, как петух, полезший к курам ночью! - глаза Локи сужаются, в них вспыхивает острая, язвительная злость. - Хмель затмил остатки твоего разума. Посмотри на меня. Посмотри!
Резким, нервным движением он убирает скрывающие скулы волосы, позволяя увидеть огрубевшее, заостренное, как у цвергов, ухо, а затем, не давая опомниться, скалится широко и яростно, и Тор отшатывается невольно — у Локи клыки зверя.
Хмель начисто вышибает из головы.
- Я превращаюсь в чудовище здесь. И с каждым мигом все быстрее. Ты все еще хочешь быть со мной, Тор? Реши это для себя прежде, чем продолжить начатое.
Тор не может выдавить ни слова. Мир вокруг плывет, и кажется, что Тор проваливается в него, будто в трясину. Шум в голове превращается в протяжный, нескончаемый звон, а сердце, как одуревшее, все гонит и гонит кровь по венам, и с каждым его ударом звон все нарастает. Тор хватается за виски, стремясь удержать голову от неминуемого раскола.
Локи смотрит на него. Тот Локи, которого он знал, и в то же время совсем другой.
«Все меняется», сказал он ему недавно, и что ж, это действительно так, но будь Тор проклят, если хотел таких перемен!
Он не помнит, как оставляет Локи, но чувство того, что он бежит прочь, как последний трус, не покидает его, даже когда Тор падает на свое ложе и забывается тяжелым, полным мучительных видений сном.
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 11Глава 11
Как он добирается до своих покоев, Локи помнит смутно. Сознание будто заволакивает мглой: под защитой гвардейцев можно расслабиться, и Локи пользуется этим, ненадолго обращая все свои мысли и устремления к одному — широкому ложу, что становится ближе с каждым шагом.
Неудержимо клонит в сон. Бешеная гонка по коридорам дворца и пещера сумасшедшего шамана дорого ему стоили. Дороже, чем Локи согласился бы отдать при чуть иных обстоятельствах, но, учитывая то, что он узнал, такую цену, пожалуй, можно назвать справедливой. Однако того, что придется снова прибегнуть к помощи Рауда, это не отменяет.
Туман перед глазами расступается, лишь когда дверь в покои Локи закрывается за его спиной и внутренний засов вползает в металлические скобы с едва слышным шорохом. Локи не помнит, чтобы приказывал Рауду следовать за ним, но Рауд здесь: он дышит так громко, что его нельзя не заметить.
Что ж, тем лучше.
Не оборачиваясь, Локи подходит к ложу и опускается на него с облегчением, какое, должно быть, испытывают мидгардские старцы, когда их усталые ноги свободны от веса дряхлого тела. Локи смеялся над ними, впервые увидев в Срединном мире, ведь в Асгарде нет стариков — боги живут веками и умирают в сражениях раньше, чем их одолеет немощность. Теперь же он понимает смертных лучше, чем сам бы того хотел.
Локи дергает воротник, начиная расстегивать камзол, но на половине пути роняет ослабевшую руку и падает на спину. Каменный потолок над ним кружится, сплетая прожилки более светлых пород в причудливые, переменчивые узоры.
- У вас жар, мой принц.
Ладонь Рауда на лбу Локи, но она исчезает раньше, чем тот успевает что-либо сказать. Проходит меньше минуты, и Рауд возвращается. В руках у него кусок влажной ткани — ах да, у окна же стоит бадья с водой для омовений. Локи невесело усмехается: все это слишком похоже на то, как он выхаживал Тора после схватки с линормой еще совсем недавно. Мысль о проклятом ящере вызывает в затылке взрыв одурящей боли, и Локи охает, непроизвольно кривясь.
Рауд поспешно садится рядом и прижимает компресс к его лбу. В его глазах беспокойство и непонимание.
- Если я могу помочь вам, мой принц...
- Иди сюда, - обрывает его Локи. Хватает за ворот, тянет, принуждая склониться над ним.
Первый узел заклятья вспыхивает на его пальцах. Усилием воли Локи отгоняет наваливающееся забвение: ему нужно еще немного времени, чтобы закончить. Рауд, конечно, не станет сопротивляться, Рауд делает только то, что прикажет его господин, он — лучший выбор, он всегда рядом...
- Нет, - говорит Рауд, выпрямляясь.
Локи будто окатывают ледяной водой. Он моргает, сводит брови, все еще не веря в то, что слышит.
- Что?
- Нет, мой принц, - повторяет Рауд твердо. - Сначала я хочу знать, что происходит.
- А не слишком ли ты нагл для простого гвардейца?
- Я учился у лучшего, - усмехается Рауд, и Локи — будь он проклят! - знает эту усмешку. Она слишком похожа на ту, что он не раз видел в зеркале.
- Я могу приказать, - говорит он. Внутри поднимается упрямая, эгоистичная злость.
Рука Рауда замирает на миг, а затем продолжает движение: полоса влажной ткани снова ложится Локи на лоб,скользит по скулам, освежая пылающее лицо и утирая испарину.
- Вы очень жестоки, мой принц. Если вы отдадите приказ, я подчинюсь. Я присягал вам на верность и не отступлюсь от данного слова. Но будет ли в том для вас прок?
- Это... - Локи судорожно втягивает воздух сквозь зубы, - не тебе решать.
- Возможно. Но вы слабеете слишком быстро в этих пещерах и без видимой на то причины. Я не знаю, заметили ли остальные, заметил ли всегда занятый только собой Тор, но я вижу.
- Дурное место, - кривится Локи. - Дурная кровь.
- И только? - не отступается Рауд. До чего же упрямый! - После того, как вы позвали меня к себе в прошлый раз, вам стало лучше. Я помню все, будто в тумане: и ощущение того, что я пойман в сеть, будто птица, и обжигающее, затмевающее разум желание... Я мог бы тешить себя мыслью, что и в самом деле неплох в любовных утехах, я мог бы вспомнить, как после ночи со мной женщины благодарили меня и звали прийти еще раз, но, мой принц, сейчас совсем не тот случай. Вы будто выпили глоток доброго эля, что бодрит лучше нескольких часов сна. Вот только я чувствовал, что этот глоток вы отпили из меня самого.
- Разве это не то, чего ты хотел? - резко спрашивает Локи. Незаконченное заклинание жжет ему пальцы, первый узел начинает распадаться — у Локи не хватает сил поддерживать чары.
- Я хочу быть рядом с вами так долго, как это возможно, мой принц. Так долго, как вы позволите, - Рауд скользит пальцами по скуле Локи, едва касаясь, оглаживает висок, отодвигает волосы, чтобы дотронуться до уха. В следующий миг его взгляд неуловимо меняется, и он убирает руку, но не отстраняется. Лишь поднимает лежащую на шкурах ладонь Локи и подносит ее к его уху, заставляя прикоснуться.
В тот же миг Локи из жара бросает в озноб.
Никаких привычных округлых очертаний — вместо этого под пальцами он чувствует огрубевшую, твердую кожу и вытянутый заостренный, как у цвергов, кончик собственного уха. Локи яростно стискивает зубы. Похоже, визит к шаману стоил ему дороже, чем он предполагал.
- Вы меняетесь, мой принц, - в голосе Рауда нет страха, лишь тревога. - Но для меня это неважно. Нет нужды в приказах, вы можете взять все, что у меня есть. Я просто хочу знать цену, которую придется за это заплатить.
Проклятье, у Локи не остается иного выбора.
- Немного эля из твоего сердца, - невесело усмехается он. - Всего несколько глотков в обмен на сладкие грезы.
- Так это были лишь грезы...
Рауд ложится рядом, поворачиваясь лицом к Локи. Зольная каемка на радужке его глаз видна так отчетливо, что кажется, будто вместо них у него и правда горячие угли. Его ладонь на груди Локи, как теплый камень, но чувство, что она дарит, приятно.
- Я могу сделать это снова, - предлагает Локи внезапно. Узел заклятья на его пальцах оживает, нити послушно дрожат в ожидании продолжения.
- Предлагаете снова утешиться грезами? Нет, мой принц, не нужно. Я подожду, пока они станут явью.
Второй узел цепляется за первый. Локи с трудом поворачивается на бок, чтобы быть ближе к Рауду, кладет ладони на его виски. Совсем, как тогда, в первый раз, с той лишь разницей, что сейчас взгляд Рауда не затуманивается. Он отказался от иллюзий, а значит, тянущую боль от утраты жизненной силы будет чувствовать острее.
- Можешь не дождаться, - предупреждает его Локи.
- И все же.
- Твой выбор.
- Знаю, мой принц. И я его сделал.
Третий узел вцепляется в виски Рауда, как хищная птица. Локи ловит оставшиеся свободные нити, сплетает их в четвертый и пятый узлы, и заклинание, наконец, готово.
Первый глоток и впрямь похож на эль. Локи не сдерживает блаженный стон припавшего к источнику путника.
Рауд слабо улыбается и, отодвинув полу расстегнутого камзола своего господина, кладет ладонь ему на бок, принимаясь неспешно поглаживать его и поясницу. Некоторое время они лежат так, не говоря ни слова, и Локи жмурится, как кот у миски с молоком. Его пальцы на висках гвардейца чуть подрагивают, и с каждым мигом ощущение того, что силы возвращаются к нему, становится все полнее.
- Я стану слабее? - спрашивает Рауд.
- Ненамного.
- Но, возможно, достаточно для того, чтобы вновь проиграть Тору. Как тогда, у источника.
- Тор — своевольный мальчишка, - вздыхает Локи. - Если он решил для себя что-то, то заставить его отступиться не сможет, пожалуй, даже Всеотец. Тебе в любом случае не одолеть его, так что не стоит об этом думать.
- Но на пиру он вел себя совсем иначе.
Недавняя расслабленность покидает Рауда. Локи чувствует его просыпающуюся ярость в новом глотке.
- Тор захмелел с цвержьего меда. Вряд ли стоит принимать его слова и действия всерьез.
Рауд не сдерживает усмешки.
- Вы никогда не пили столько, мой принц, и оттого, наверное, не знаете. Хмель не добавляет воину ничего нового. Лишь выпускает на волю все, что было до поры надежно укрыто.
Локи действительно не позволял себе хмелеть настолько, это верно, но то, что говорит Рауд, он знает и так. И все же он не ждал, что Тор позволит себе подобное на пиру. Впрочем, кто может знать, что Тору взбредет в голову в следующую минуту?
Локи одолевает любопытство, и он не сразу понимает, что вновь способен чувствовать хоть что-то, отличное от пригибающей к земле слабости. Когда не приходится отвлекаться на создание иллюзий, основное заклинание выходит мощнее. Чужая сила перетекает к Локи не просто ручьем, но стремительным, бурлящим потоком. Кажется, что сердце бьется быстрее, и кровь — все та же дурная, смешанная кровь — бежит по венам быстрее.
Локи отрывает пальцы левой руки от виска гвардейца и, держа ее на весу, сжимает и разжимает кулак.
Крепления на доспехах Рауда с разжимаются с сухим щелчком. Он слабо хмурится, не понимая, но ничего не спрашивает.
- Хорошая служба нуждается в хорошей награде, - замечает Локи. Доспехи металлической чешуей сползают с тела Рауда, оставляя его в одной рубашке и штанах. - К тому же, я люблю оставлять последнее слово за собой.
Он задирает рубашку воина и кладет ладонь на его горячий живот. Скользит вверх, к солнечному сплетению, а затем резко спускается ниже, заставляет ладонь замереть над пахом, но не касаться его. Тут же в новом глотке чужой силы вспыхивает пряный оттенок желания. Рауд невольно подается бедрами навстречу руке Локи и тут же отодвигается, пытаясь сдержаться.
- Никаких... иллюзий... мой принц...
- О, конечно! - хитро щурится Локи.
Он может себе это позволить. Немного жара, немного участия. Щедрая плата.
Локи разворачивает ладонь и чуть сгибает пальцы. Бестелесные прикосновения, способные отправить за грань, — ворожба самсейских ведьм, которой те с охотой поделились с ним в тот раз, когда Локи случилось оказаться на их землях.
По телу Рауда проходит судорога, его губы приоткрываются, впуская свистящий вдох и отпуская на волю хриплый выдох. Он закрывает глаза и крепче сжимает пальцами бок Локи, будто боится, что тот исчезнет, не закончив начатое. Напрасные страхи.
Локи добавляет в заклинание последнюю искру, и охвативший бедра Рауда мучительный жар, наконец, достигает пика — короткая, ослепляющая вспышка. По крайней мере, Локи помнит это именно так еще с той поры, как сам оказался под действием подобных чар.
Оставленная на шкурах полоса ткани, которую Рауд прикладывал ко лбу своего господина, оказывается как нельзя кстати, чтобы справиться с неизбежными последствиями.
Локи неспешно убирает руки, обрывая контакт.
Рауд лежит рядом, его дыхание постепенно выравнивается.
- Расскажи мне о Торе, - требует Локи, беззастенчиво пользуясь охватившей гвардейца негой и усталостью. - Что он говорил тебе там, на пиру?
Он сам не понимает, зачем так жаждет узнать. Словно боится, что в его отсутствие было сказано нечто важное, неотвратимое. В следующий миг Локи уже клянет себя за столь глупые мысли и страхи, но Рауд отвечает, и пути назад уже нет.
- Он почти не говорил, мой принц. Зато дела его были достойны захмелевшего мальчишки.
- Уверен, служанки, визжали от восторга.
- Служанки? - невесело хмыкает Рауд, приподнимая веки. - Я был бы рад, окажись оно так. Да вот только не повезло. Зря вы остановили меня тогда. Пусть Тор — сын Одина, пусть он взойдет на престол после отца, но прижимать к стене собственного брата... Ведь он думал, что держит вас, мой принц. Я бы хотел сказать, что не знаю его желаний, но они слишком схожи с моими собственными, я видел это в его глазах.
Локи не сдерживает горького, как полынь, смешка.
- А если я скажу, что мы не родные братья?
Рауд ненадолго замолкает, а затем произносит:
- Это не отменит того, что я по-прежнему хочу ему врезать.
Локи смеется в ответ и откатывается в сторону. Какое же наслаждение снова чувствовать себя полным сил. Еще бы не эта сонливость, одолевающая его не меньше, чем ранее.
- Можешь остаться, - бросает Локи через плечо. Взбирается выше по ложу и, отбросив в сторону камзол, залезает под шкуры, вытягиваясь под ними в полный рост. - Ни одно заклятие не заменит нескольких часов сна, как бы сильно он ни было. Мне нужно поспать.
Рауд приподнимается на локте, поправляет одежду.
- Чувствую себя голым без своих доспехов, - хмыкает он.
- С этим придется смириться на время.
- Я останусь ненадолго, мой принц, а потом уйду. Скьёльду может понадобиться помощь, если Тор решит закончить начатое на пиру.
Локи натягивает подбитую мягкой тканью шкуру на плечо. Его снова знобит, но сейчас причина тому не страх, а обычный холод пещер. В камине беснуется пламя, однако этого все равно кажется недостаточно.
- Вряд ли он будет в состоянии предпринять нечто большее, чем уже натворил, - насмешливо бормочет он, закрывая глаза.
Шкуры рядом натягиваются, когда Рауд передвигается выше и замирает, улегшись рядом, но не касаясь своего господина. Ложе достаточно широко, чтобы вместить четырех человек: Локи не чувствует себя стесненным.
Сон накатывает тяжелой, неодолимой волной.
Немалая порция доброго эля всегда была отличным способом забыться. Цвержья медовуха и того крепче — славный напиток для воина! Однако желанного забвения она не дарит, а лишь горячит кровь и будто нарочно тянет из самых глубин разума те самые мысли и желания, что Тор изо всех сил гонит от себя прочь.
Локи снова водит его за нос, дураку ведь ясно. Играет в одному ему известную игру, со своими правилами, своими ловушками, своей наградой. И Тор снова ведется, будто медведь на терпкий, щекочущий ноздри запах овчарни. Сколько раз уже такое было? Сколько раз Локи насмехался над ним, оборачивая все так, что доблесть и честь казались глупостью и детским бахвальством? Впрочем, Тор не оставался в долгу и, пожалуй, в этом у них с Локи счет равный.
Однако всегда было между ними нечто, на что ни один из них не решался покуситься.
Нечто, связывающее крепче любых клятв, в которых Локи зачастую лгал, а Тор — давал уж слишком бездумно.
Братство.
Чувство кровного родства, чувство единства, причастности к общим корням. Для Тора оно было важней и сильнее всего остального. Но судьба отобрала его у него несколько лет назад, и Тор сам был в том повинен.
Если бы он мог, то повернул бы время вспять и не подначивал бы Локи в тот день спуститься в подземную сокровищницу, не толкал бы в спину, не смеялся в затылок жестоким «неужто боишься, брат?» Плата за нарушение отцовского запрета не заставила себя ждать, но то был не его гнев и даже не выступивший из стены Разрушитель. То была изморозь, бегущая по рукам Локи колкими злыми змейками, изморозь и синева ётунской кожи.
Потом были годы отчуждения. Неверие, брезгливость, бессильная ярость и опустошающее чувство потери. Тор никогда не задумывался о том, что это значило для Локи. Он был занят только собой, своей обидой, своим гневом. Со временем все это померкло и отодвинулось на второй план, и осознание того, что братство — это единство не только крови, но и духа пришло к Тору столь же просто и буднично, как приходит на рассвете солнце. Однако времени враждебных, подозрительных взглядов, настороженности в голосе и намеренно редких встреч с братом было уже не вернуть.
Чувство потери росло и крепло. Локи по-прежнему был рядом — просто протяни руку, но именно этого Тор сделать и не мог. Мысль о том, что в венах его названого брата течет кровь чудовищ, которыми в Асгарде пугают непослушных детей, по-прежнему останавливала Тора каждый раз, когда он встречался с Локи в коридорах дворца, в обеденном зале, на охоте. Он сделался угрюм, неразговорчив и срывал копившееся раздражение на слугах и друзьях до тех пор, пока в один из дней, столкнувшись с ним у ворот в конюшню, Локи не произнес:
- Ты можешь сказать, что ненавидишь меня. Я и так это знаю.
Но Тор не сказал.
Тор сжал кулаки, сцепил зубы, подобрался, как зверь перед прыжком, а затем шумно выдохнул, шагнул вперед и, схватив уже начавшего отступать Локи, прижал к себе.
- Нет, брат. Нет.
Снова чувствовать локины острые лопатки под своими ладонями, держать его, как всегда пытающегося вырваться, слушать, как он яростно шипит ему в ухо, обзывает дураком и неотесанным чурбаном — в том было искупление если не всего, то, вероятно, многого из того, что Тор натворил.
Он вновь мог прикасаться к Локи, вот только касания эти были уже совсем иными. Локи это, казалось, не беспокоило, и Тор не счел нужным выдумывать что-то на пустом месте. Покуда он мог делать, что пожелает и когда пожелает, остальное мало его заботило.
Но в пещерах цвергов все изменилось. Покатилось кувырком, как спущенный с горы камень. Локи отдалился, не подпускал к себе брата, лгал о своем самочувствии. Но при этом позволил своему гвардейцу то, на что сам Тор никогда бы не решился!
- Чтоб его! - глухо ругается он себе под нос, заливая воспоминание новым глотком медовухи.
Все не просто изменилось — все продолжает меняться.
Сейчас вместе с цвергами пирует уже не тот Тор, что покидал Асгард, отправляясь в путь к Нидавеллиру; не тот Тор, что ступил в пещеры карликов совсем недавно; не тот Тор, что целовал плечо своего брата на горячем источнике, одурманенный ревностью и желанием доказать, что прикасаться к Локи — лишь его право.
Этот Тор знает, что хочет большего, и намерен получить желаемое любой ценой.
Добраться до покоев Локи оказывается трудней, чем представлялось вначале. Все же цвержий мед на редкость крепок, но за сладостью его крепость чувствуется не сразу, и оттого немало воинов падают лицом в стол раньше, чем успевают это понять. Тор им, конечно, не ровня, но и у него есть свой предел, и сегодня он близок к нему, как никогда ранее.
Гвардейцы, конечно, у покоев своего господина. Немного отодвинув угрюмую решимость, в Торе просыпается хмельное веселье.
- Повторим все, как в тот раз? - спрашивает он, держась за стену, чтобы идти ровнее.
Шрамолицый вскидывает щит, и рыжий — что-то бледноват он, кстати, нынче — повторяет его движение. Тору безразличны их имена и сами они тоже безразличны — в них он видит лишь досадную помеху на пути к своей цели. И то, что голова его звенит от хмеля, гвардейцам не поможет.
- Господин отдыхает, - сдержанно роняет шрамолицый, настороженно следя за приближением Тора.
- Отчего же? Ночь в самом разгаре, да и пир еще не утих. Не время спать, когда еще не весь мед выпит! Будите своего господина, я хочу поговорить с ним.
- Хмель затуманил тебе разум, - качает головой рыжий. - Уходи.
- Не тебе указывать мне, воин, - мрачнеет Тор. - Забыл, что ты мне не ровня?
Ярость вспыхивает на скулах гвардейца, как отсвет пламени факела. Значит, помнит.
Тор скалится, уже предвкушая первый удар. Неважно, сколько он пропустит — а он непременно пропустит, потому что меда в нем столько, что кажется, еще немного, и он выплеснется наружу — но чтобы справиться с обычными гвардейцами Тору хватит по удару на каждого даже в таком состоянии.
- Тогда нам помешали, но сейчас мы можем наверстать упущенное! - подначивает он рыжего. - Давай же, нападай!
- Проклятье, Скьёльд, Рауд! Что тут за шум?!
Дверь распахивается, являя взгляду заспанного, взъерошенного и полуголого Локи. Несмотря на сонный вид, видно, что он зол, и отчего-то Тору это по нраву.
- Эй, братец! Вижу, ты уже не спишь.
- Тор, - с какой-то неясной обреченностью в голосе стонет Локи. - Я мог бы и догадаться. Что тебе здесь нужно?
- Закончить наш разговор. Помнится, на пиру ты от него сбежал.
Один острый взгляд на рыжего гвардейца, такой же - в ответ, и Локи отступает назад на полшага, уходя в тень.
- Предпочитаю называть это уходом от ненужной агрессии.
- Называй, как хочешь, суть все та же, - пожимает плечами Тор. Он смотрит прямо на Локи, и решимость его тверда, как никогда ранее.
- Мой принц, вы не обязаны... - вмешивается рыжий гвардеец, но Локи обрывает его нетерпеливым взмахом руки.
- Нет, Рауд. Я, пожалуй, выслушаю, что же Тор хочет мне поведать. В противном случае вы снова сцепитесь, затем, вероятно, вынесете мне дверь, а я все же хотел бы сегодня еще поспать. Прошу, брат мой, - Локи распахивает дверь шире и манит Тора приглашающим жестом. Голос его сочится ядом.
Тора это не смущает. Под хмурыми взглядами гвардейцев он проходит внутрь вслед за Локи и закрывает за собой дверь. Круглых светильников, к которым Тор уже успел привыкнуть, в покоях нет, так что единственным источником света служит потрескивающий в каменной нише огонь. Ловец дыма, зачарованная безделушка в виде кольца с натянутыми в нем нитями, висящая над каждым камином в пещерах цвергов, слабо покачивается в такт киванию языков пламени.
Зябко передергивая плечами, Локи подходит к бадье в углу и, зачерпнув в ладони воды, подносит их к лицу. Тор жадно следит за каждым его движением. Торс Локи оголен, он в одних лишь штанах. Отсветы пламени липнут к его коже, делая ее похожей на воск. Он похож на согнутое, облитое тусклой позолотой дерево: одно из тех, что Тор видел в роще близ водопада Франангр — тонкое, гибкое, как плеть, но достаточно сильное, чтобы выстоять в бурю.
Тор хмыкает себе под нос. Кто же знал, что от меда в голову полезут такие мысли? Впрочем, от меда ли?
Он прислоняется спиной к двери. В голове шумит, и мир вокруг колыхается, будто в зыбком мареве, однако фигура Локи остается четкой.
- Мне кажется странным, что ты так рвался сюда лишь для того, чтобы теперь молчать, - замечает Локи, разгибая спину. Проводит влажными ладонями по вискам, чтобы как обычно убрать выбившиеся пряди за уши, но останавливается, не закончив движения, и опускает руки. Темные пряди, чуть вьющиеся на концах от влаги, скрывают его скулы.
Тор упрямо сопит. После случившегося на пиру ему казалось, что все будет проще. Локи был тогда куда молчаливей. Может, оттого и возникла эта хмельная уверенность в том, что на этот раз Тор сумеет, наконец, сказать... Хотя о чем он? Говорить Тор никогда не был горазд.
- Ты... сбежал, - через силу произносит он.
- А ты что думал, я кинусь тебе на шею прямо там? Ты вообще понимаешь, что ты едва не натворил, Тор? Мы не в Асгарде, где тебе спустят с рук любую прихоть.
- Это не прихоть! - вскидывается Тор. - Я... я думал...
- Очень сомневаюсь, - кривит губы Локи. Снова зябко поводит плечами, оглядывается в поисках того, во что можно было бы укутаться, и, не найдя ничего подходящего поблизости, вынужден возвратиться к ложу, чтобы сдернуть с него покрывало из шкур и накинуть себе на плечи.
- Тебе холодно, брат? - невпопад спрашивает Тор.
Локи бросает на него колкий, как ледяные наросты на руках ётунов, взгляд.
- Возьми мой плащ.
- Красный — не мой цвет, - отрезает Локи. Возвращается к огню и садится подле него, вытягивая вперед руки, ладонями к пламени.
Тору хочется ударить кулаком в стену, раскрошить что-нибудь, перевернуть стол — сделать хоть что-нибудь, от чего его отпустило бы мучительно-тянущее чувство в груди, названия которому он не знает.
- Иногда твой язык, брат, острее любого клинка.
Тор шагает вперед и опускается рядом с Локи на колени.
- На пиру ты... был другим, - Мысли ворочаются с трудом, будто тяжелые валуны. Тор хмурится внезапной догадке. - Снова твои уловки?
- Прекрасно, Тор, ты меня не разочаровываешь. Не подскажешь, как догадался? Я поработаю над тем, чтобы в следующий раз получилось правдоподобней.
- Тот Локи молчал.
- Вот как? Что ж, это будет не так легко сделать. Но, думаю, после нескольких попыток...
- И он боялся меня.
Локи поворачивает голову, встречаясь с Тором взглядом. Пламя пляшет в его глазах крохотными острейшими лезвиями.
- А мой брат никогда не боялся меня. И впредь не станет.
- Все меняется, Тор.
- Нет, - Тор повышает голос, но тут же одергивает себя, сжимая и разжимая кулаки, чтобы обуздать всколыхнувшийся гнев. Он дышит часто, глубоко, в голове начинает шуметь сильнее. - Нет. Ты не боишься меня, Локи. Даже моей ярости. А ведь меня стоит бояться. Хотя бы сейчас.
- Да с чего мне... - фыркает Локи и давится остатком фразы, потому что Тор хватает его за затылок и целует так жадно и требовательно, как не целовал ни одну женщину в своей жизни.
Локи дергается, цепляется за его локоть, но оттолкнуть не пытается, и Тор считает, что вправе продолжить. Он опрокидывает Локи на спину, наваливается сверху, опираясь на руки и не отпуская чужие губы — горькие, как дым костра, сухие, как летний ветер.
Каким же глупцом он был все это время.
Пальцы Локи скользят по его плечам, ласкают шею, сжимают затылок, и Тор теряется в этих прикосновениях — таких знакомых, и в то же время совсем других, не братских, но и не женских. Локи отзывается на ласку, подставляя горло и плечи. Тор оглаживает их чересчур поспешно, пожалуй, но сдерживаться сейчас он просто не в силах.
То, что Локи упирается ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, Тор понимает не сразу. Это непросто - остановиться сейчас, когда Локи подмят под ним и заклеймен, и дышит сорвано и часто, будто пойманная в силок сойка.
- Хватит, Тор, ты сам не ведаешь, что творишь.
- К ётунам! - рычит Тор. Сопротивление его только распаляет. - Ты же сам этого хочешь, я вижу!
- Ты болван, Тор, и вдобавок слеп, как петух, полезший к курам ночью! - глаза Локи сужаются, в них вспыхивает острая, язвительная злость. - Хмель затмил остатки твоего разума. Посмотри на меня. Посмотри!
Резким, нервным движением он убирает скрывающие скулы волосы, позволяя увидеть огрубевшее, заостренное, как у цвергов, ухо, а затем, не давая опомниться, скалится широко и яростно, и Тор отшатывается невольно — у Локи клыки зверя.
Хмель начисто вышибает из головы.
- Я превращаюсь в чудовище здесь. И с каждым мигом все быстрее. Ты все еще хочешь быть со мной, Тор? Реши это для себя прежде, чем продолжить начатое.
Тор не может выдавить ни слова. Мир вокруг плывет, и кажется, что Тор проваливается в него, будто в трясину. Шум в голове превращается в протяжный, нескончаемый звон, а сердце, как одуревшее, все гонит и гонит кровь по венам, и с каждым его ударом звон все нарастает. Тор хватается за виски, стремясь удержать голову от неминуемого раскола.
Локи смотрит на него. Тот Локи, которого он знал, и в то же время совсем другой.
«Все меняется», сказал он ему недавно, и что ж, это действительно так, но будь Тор проклят, если хотел таких перемен!
Он не помнит, как оставляет Локи, но чувство того, что он бежит прочь, как последний трус, не покидает его, даже когда Тор падает на свое ложе и забывается тяжелым, полным мучительных видений сном.
@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R
пятница, 24 февраля 2012
целуя юношей
среда, 22 февраля 2012
святая елена - маленький остров
Название: Человек и Пес
Автор: Feliks the Great aka Дарси, не поддакивай ледяным великанам!
Бета: Алели
Персонажи: Тор, Локи
Жанр: преслеш. очень сильно пре. АУ.
Рейтинг: PG
Объем: 7149 знаков, 1160 слов
Дисклаймер: ничего не мое
Саммари: Тор Одинсон - обычный человек, живущий своей жизнью в захолустном городке.
Предупреждения: возможен ООС
Статус: закончено
От автора: няше Алели посвящается. Русская борзая: тык
читать дальшеУ Тора Одинсона есть дом. Он стоит на окраине городка, деревянный, сложенный из толстых бревен, крепко укоренившийся на своем месте, основательный и неуловимо похожий на хозяина. И снаружи, и внутри - ни единого недозабитого гвоздя, ни единой торчащей в неположенном месте щепки, все сработано на совесть, и по деревянному полу, гладкому-гладкому, можно ходить босиком, не боясь получить занозу - что хозяин с удовольствием и делает. В доме всегда светло - даже ночью, Тор Одинсон специально нашел лампы, дающие нужный оттенок, хоть для этого и пришлось покружить по окрестным строительным магазинам, - всегда тепло и уютно. В этот дом хочется возвращаться, и хозяин всегда с радостью встречает гостей.
У Тора Одинсона есть работа. Он владелец небольшой автомастерской в их городке и сам охотно весь день возится с моторами - с любовью раскладывает детали по порядку, проверяет, все ли в порядке, чинит мелкие и крупные неисправности, по следу от протектора и запаху выхлопных газов определяет любую машину в городке - и в его мастерской всегда порядок и почти домашний уют. Тор Одинсон не берет себе помощников, хотя мог бы, потому что по своей привычке вникать во все досконально наверняка помешал бы этому помощнику работать. Те, кто давно и близко знает Тора Одинсона, поражаются, почему он занялся именно ремонтом машин - мог ведь добиться всего, имея приличное наследство родителей, но Тор Одинсон просто вложил деньги в акции и работает в свое удовольствие, размеренно, без спешки, делая свое дело так хорошо, как только может.
У Тора Одинсона есть Пес. У Пса нет имени. (Есть, на самом деле, но Тор Одинсон об этом не знает). Поэтому Тор Одинсон зовет его просто Пес, и тот охотно откликается на эту незамысловатую кличку. Порода Пса - русская борзая, это его хозяин нашел в каком-то толстом справочнике и перерыл весь интернет, выискивая советы по содержанию таких собак. Составил меню, но Пес все равно таскает у него запеченную индейку - научился даже холодильник лапой открывать, чтобы добраться до вожделенного лакомства. Тор Одинсон привык ставить контейнер с холодным мясом на верхнюю полку, но он пока не знает главный секрет Пса и поэтому, наверное, позволяет ему спать в своей постели - если, разумеется, вместе с Тором Одинсоном не спит его девушка, но и тогда Пес влезает между ними.
У Пса есть секрет.
Секрет, который никому не позволено узнать, и, как Пес надеется, никто никогда не узнает. Ну... хотя бы Тор Одинсон. Тору Одинсону вовсе незачем знать, что его пса зовут не Пес, а Локи, что его пес - человек, точнее, ётун, неведомо как оказавшийся в Мидгарде. Локи сам не до конца уверен, что подобрал себе правильное название, но из всех мифических существ в его энциклопедии ётуны больше всего похожи на него самого. Серая кожа, правда, не всегда, Локи чаще использует - использовал - людское обличье, красные глаза, любовь ко льду - вот и отгадка, как он, трехдневный младенец, не замерз насмерть в том лесу, где его нашли заплутавшие лыжники много лет назад, - в общем, типичнейший ётун, с поправкой на то, что он рос в мире людей и не видел никого, похожего на себя. Учился всему, что знает и умеет - а умеет он не так уж мало, - сам, пугая воспитателей в приюте и вызвая ненависть сверстников, сам добывал после совершеннолетия еду, выманивал деньги не всегда честными способами, обманывал, нарушал клятвы, развлекался, как и положено ётуну и трикстеру. Это слово Локи тоже очень нравится: архетип плута и обманщика, куча полезных талантов и симпатии публики. И чувство юмора, разумеется.
Чувство юмора Локи в итоге и подводит. Он незаметно переходит границу - и на очередную шутку закономерно обижается один очень влиятельный человек, а Локи, хоть и ётун, ничего не может ему противопоставить - и пускается в бега. Меняет облики, становится ненадолго даже женщиной - нашел в справочнике милое имя, Люси, потом была Вирджиния, фамилия обычно Айсмен или Сноуи, или как-нибудь еще обыграть тему холода - даже тут Локи продолжает шутить. Однако человеческие оболочки слишком приметны, и Локи решается: он становится Псом. Точнее, сначала просто псом, русская борзая, великолепное, прекрасное создание, и быстрое, и его не задерживают на границе штатов, и в итоге пес, порядком уставший и проголодавшийся, запрыгивает в открытое для проветривания окно бревенчатого дома на окраине какого-то города.
И тогда он становится Псом. Локи планирует отлежаться, подлечить больную лапу и снова сбежать, но хозяин обрабатывает его раны, кормит его, чешет и гладит его, и Локи, независимый и всегда гордившийся своей независимостью, продается в рабство Тору Одинсону - но за такую восхитительную запеченную индейку Локи ничего не жаль. Правда, изворотливый ётун и тут находит для себя отговорку: его заинтересовал сам новый хозяин, его подвеска в виде молота - такая же была в энциклопедии. Оружие одного из асов, Локи не запомнил его имени. Страшная штука, если вдуматься, но у Тора Одинсона - простое украшение, хотя от этой побрякушки и пахнет другим миром. Локи даже понюхал, когда они с Тором Одинсоном смотрели телевизор в один из тихих вечеров - просто поднял морду, которую обычно кладет на колени хозяина, и лизнул подвеску - и почувствовал колючий привкус магии.
В тот вечер Тор Одинсон догадался, что Пес интересуется этой штукой, и честно выложил все, что знает - рассказал, что подкидыш, попал к приемным родителям в нежном возрасте, едва ли трех дней от роду. Кто-то оставил его на крыльце, позвонил в дверь и ушел, и его никто не догнал. Это было не здесь, далеко отсюда, куда ближе к тому месту, где нашли самого Локи, и Пес скулит, добиваясь продолжения рассказа. На шее у младенца, покорно продолжает Тор Одинсон, была эта подвеска, и когда ее попытались снять, он завопил на всю округу. Голос у Тора Одинсона и сейчас громкий, а сила прямо-таки нечеловеческая, и он даже думал о спортивной карьере - но его воспитали достаточно строго, не поощряя лишние амбиции, и Тор Одинсон решил, что здесь и сейчас - лучшее для него место. Интересно, конечно, знать, кто он и откуда, но у него есть дом, девушка, работа и Пес, и они - все четверо - вряд ли одобрят его желание вернуться на "родину", где бы эта родина ни находилась.
Локи лижет хозяина в щеку и благополучно забывает об этом разговоре.
Ночью он снова принимает человеческий облик и крадется на кухню, чтобы взять из холодильника немного остывшей индейки, он ступает неслышно, хотя пол и так не скрипит, и он точно не ожидает, что Тор Одинсон, который всегда спал крепче медведя зимой, (чем Локи бесстыже пользовался, разглядывая его иногда всю ночь напролет), что он проснется и спустится вниз попить воды, и никогда не скрипящий пол не выдаст его приближения.
У Тора Одинсона есть дом, есть работа, есть девушка (но у девушки есть астрофизика, поэтому можно считать, что у девушки есть Натан Розен, а у Тора Одинсона нет девушки), а теперь вместо Пса есть Локи - и их обоих это устраивает.
Потом у них будет много чего еще, они найдут свои настоящие семьи и получат на сдачу бессмертие, но пока им хватает друг друга, и будущий принц Асгарда чешет будущего принца Ётунхейма за ухом, а тот только фыркает и бьет его ложкой по руке - в шутку, по своей давней привычке шутить.
Автор: Feliks the Great aka Дарси, не поддакивай ледяным великанам!
Бета: Алели
Персонажи: Тор, Локи
Жанр: преслеш. очень сильно пре. АУ.
Рейтинг: PG
Объем: 7149 знаков, 1160 слов
Дисклаймер: ничего не мое
Саммари: Тор Одинсон - обычный человек, живущий своей жизнью в захолустном городке.
Предупреждения: возможен ООС
Статус: закончено
От автора: няше Алели посвящается. Русская борзая: тык
читать дальшеУ Тора Одинсона есть дом. Он стоит на окраине городка, деревянный, сложенный из толстых бревен, крепко укоренившийся на своем месте, основательный и неуловимо похожий на хозяина. И снаружи, и внутри - ни единого недозабитого гвоздя, ни единой торчащей в неположенном месте щепки, все сработано на совесть, и по деревянному полу, гладкому-гладкому, можно ходить босиком, не боясь получить занозу - что хозяин с удовольствием и делает. В доме всегда светло - даже ночью, Тор Одинсон специально нашел лампы, дающие нужный оттенок, хоть для этого и пришлось покружить по окрестным строительным магазинам, - всегда тепло и уютно. В этот дом хочется возвращаться, и хозяин всегда с радостью встречает гостей.
У Тора Одинсона есть работа. Он владелец небольшой автомастерской в их городке и сам охотно весь день возится с моторами - с любовью раскладывает детали по порядку, проверяет, все ли в порядке, чинит мелкие и крупные неисправности, по следу от протектора и запаху выхлопных газов определяет любую машину в городке - и в его мастерской всегда порядок и почти домашний уют. Тор Одинсон не берет себе помощников, хотя мог бы, потому что по своей привычке вникать во все досконально наверняка помешал бы этому помощнику работать. Те, кто давно и близко знает Тора Одинсона, поражаются, почему он занялся именно ремонтом машин - мог ведь добиться всего, имея приличное наследство родителей, но Тор Одинсон просто вложил деньги в акции и работает в свое удовольствие, размеренно, без спешки, делая свое дело так хорошо, как только может.
У Тора Одинсона есть Пес. У Пса нет имени. (Есть, на самом деле, но Тор Одинсон об этом не знает). Поэтому Тор Одинсон зовет его просто Пес, и тот охотно откликается на эту незамысловатую кличку. Порода Пса - русская борзая, это его хозяин нашел в каком-то толстом справочнике и перерыл весь интернет, выискивая советы по содержанию таких собак. Составил меню, но Пес все равно таскает у него запеченную индейку - научился даже холодильник лапой открывать, чтобы добраться до вожделенного лакомства. Тор Одинсон привык ставить контейнер с холодным мясом на верхнюю полку, но он пока не знает главный секрет Пса и поэтому, наверное, позволяет ему спать в своей постели - если, разумеется, вместе с Тором Одинсоном не спит его девушка, но и тогда Пес влезает между ними.
У Пса есть секрет.
Секрет, который никому не позволено узнать, и, как Пес надеется, никто никогда не узнает. Ну... хотя бы Тор Одинсон. Тору Одинсону вовсе незачем знать, что его пса зовут не Пес, а Локи, что его пес - человек, точнее, ётун, неведомо как оказавшийся в Мидгарде. Локи сам не до конца уверен, что подобрал себе правильное название, но из всех мифических существ в его энциклопедии ётуны больше всего похожи на него самого. Серая кожа, правда, не всегда, Локи чаще использует - использовал - людское обличье, красные глаза, любовь ко льду - вот и отгадка, как он, трехдневный младенец, не замерз насмерть в том лесу, где его нашли заплутавшие лыжники много лет назад, - в общем, типичнейший ётун, с поправкой на то, что он рос в мире людей и не видел никого, похожего на себя. Учился всему, что знает и умеет - а умеет он не так уж мало, - сам, пугая воспитателей в приюте и вызвая ненависть сверстников, сам добывал после совершеннолетия еду, выманивал деньги не всегда честными способами, обманывал, нарушал клятвы, развлекался, как и положено ётуну и трикстеру. Это слово Локи тоже очень нравится: архетип плута и обманщика, куча полезных талантов и симпатии публики. И чувство юмора, разумеется.
Чувство юмора Локи в итоге и подводит. Он незаметно переходит границу - и на очередную шутку закономерно обижается один очень влиятельный человек, а Локи, хоть и ётун, ничего не может ему противопоставить - и пускается в бега. Меняет облики, становится ненадолго даже женщиной - нашел в справочнике милое имя, Люси, потом была Вирджиния, фамилия обычно Айсмен или Сноуи, или как-нибудь еще обыграть тему холода - даже тут Локи продолжает шутить. Однако человеческие оболочки слишком приметны, и Локи решается: он становится Псом. Точнее, сначала просто псом, русская борзая, великолепное, прекрасное создание, и быстрое, и его не задерживают на границе штатов, и в итоге пес, порядком уставший и проголодавшийся, запрыгивает в открытое для проветривания окно бревенчатого дома на окраине какого-то города.
И тогда он становится Псом. Локи планирует отлежаться, подлечить больную лапу и снова сбежать, но хозяин обрабатывает его раны, кормит его, чешет и гладит его, и Локи, независимый и всегда гордившийся своей независимостью, продается в рабство Тору Одинсону - но за такую восхитительную запеченную индейку Локи ничего не жаль. Правда, изворотливый ётун и тут находит для себя отговорку: его заинтересовал сам новый хозяин, его подвеска в виде молота - такая же была в энциклопедии. Оружие одного из асов, Локи не запомнил его имени. Страшная штука, если вдуматься, но у Тора Одинсона - простое украшение, хотя от этой побрякушки и пахнет другим миром. Локи даже понюхал, когда они с Тором Одинсоном смотрели телевизор в один из тихих вечеров - просто поднял морду, которую обычно кладет на колени хозяина, и лизнул подвеску - и почувствовал колючий привкус магии.
В тот вечер Тор Одинсон догадался, что Пес интересуется этой штукой, и честно выложил все, что знает - рассказал, что подкидыш, попал к приемным родителям в нежном возрасте, едва ли трех дней от роду. Кто-то оставил его на крыльце, позвонил в дверь и ушел, и его никто не догнал. Это было не здесь, далеко отсюда, куда ближе к тому месту, где нашли самого Локи, и Пес скулит, добиваясь продолжения рассказа. На шее у младенца, покорно продолжает Тор Одинсон, была эта подвеска, и когда ее попытались снять, он завопил на всю округу. Голос у Тора Одинсона и сейчас громкий, а сила прямо-таки нечеловеческая, и он даже думал о спортивной карьере - но его воспитали достаточно строго, не поощряя лишние амбиции, и Тор Одинсон решил, что здесь и сейчас - лучшее для него место. Интересно, конечно, знать, кто он и откуда, но у него есть дом, девушка, работа и Пес, и они - все четверо - вряд ли одобрят его желание вернуться на "родину", где бы эта родина ни находилась.
Локи лижет хозяина в щеку и благополучно забывает об этом разговоре.
Ночью он снова принимает человеческий облик и крадется на кухню, чтобы взять из холодильника немного остывшей индейки, он ступает неслышно, хотя пол и так не скрипит, и он точно не ожидает, что Тор Одинсон, который всегда спал крепче медведя зимой, (чем Локи бесстыже пользовался, разглядывая его иногда всю ночь напролет), что он проснется и спустится вниз попить воды, и никогда не скрипящий пол не выдаст его приближения.
У Тора Одинсона есть дом, есть работа, есть девушка (но у девушки есть астрофизика, поэтому можно считать, что у девушки есть Натан Розен, а у Тора Одинсона нет девушки), а теперь вместо Пса есть Локи - и их обоих это устраивает.
Потом у них будет много чего еще, они найдут свои настоящие семьи и получат на сдачу бессмертие, но пока им хватает друг друга, и будущий принц Асгарда чешет будущего принца Ётунхейма за ухом, а тот только фыркает и бьет его ложкой по руке - в шутку, по своей давней привычке шутить.
@темы: Thor, Loki, фанфик, объем: мини, статус: закончено, рейтинг: PG
вторник, 21 февраля 2012
22:13
Доступ к записи ограничен
покажи мне человека который трезв и счастлив, и я покажу тебе сморщенную задницу лживого козла (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 19 февраля 2012
Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 10Глава 10
Локи торопится, боясь упустить затихающее вдали сердцебиение. Он то и дело срывается на бег на прямых участках коридоров, но перед поворотами всегда притормаживает, и это спасает его от нескольких столкновений с цвергами. Чем дальше от пиршественного зала, тем меньше светильников вмуровано в стены. Расстояние между ними становится все больше, вязкая полутьма хватает за руки, и оттого ощущение, что Локи спускается все глубже в гору, лишь крепнет. Слуги встречаются ему на пути лишь трижды, да и то в самом начале. Здесь, в более узких дальних коридорах, биение двух сердец — служанка Ормхильд, судя по всему, вся в волнениях за госпожу — становится громче и отчетливей.
Локи нагоняет принцессу.
Мелкие истертые подошвами ног камни, которыми усыпаны верхние коридоры цвергов, сменяются более крупными и острыми осколками породы. Потолок снижается, и Локи приходится пробираться дальше, согнув спину. Похоже, пользуются этим путем нечасто, да и немногие. Ощущение того, что побег Ормхильд с пира не просто королевская блажь, усиливается с каждой минутой.
Локи догоняет ее как раз вовремя.
Коридор здесь упирается в полукруглую окованную старым, но на вид все еще крепким металлом. Четыре широкие стальные полосы впечатаны в темную плоть дерева — две вдоль и две поперек.
Трясущимися руками служанка передает Ормхильд тронутый кое-где ржавчиной ключ. Та вставляет его в замок, но повернуть его в одиночку у нее не хватает сил. Служанка помогает ей, и вместе они отворяют тяжелую дверь. Крупные петли хорошо смазаны — Локи не слышит ни скрипа, ни скрежета. Он стоит всего в нескольких шагах от беглянок, силясь унять убыстрившееся после бега дыхание, и уже собирается осторожно приблизиться, чтобы успеть проскользнуть за дверь, пока ее не закрыли, но тут служанка настороженно вскидывается, втягивает крупными раздутыми ноздрями воздух и нехорошо щурится. Локи может поклясться, что смотрит она прямо на него.
- В чем дело, Нанна? - нетерпеливо спрашивает Ормхильд.
- Я чую запахи пира. Откуда они здесь?
Локи бесшумно поднимает к лицу руку, принюхиваясь к осевшему на рукаве запаху. Проклятье. Аромат зажаренной ванахеймской лани, как и сказала Сиф, ни с чем не спутать.
- Должно быть, от нашей одежды. Хватит хмуриться, лучше помоги мне. С этой дверью каждый раз столько возни.
- Она здесь для того, чтобы сокрыть то, что не должно быть увиденным, Ваше Высочество.
- Кем? - фыркает Ормхильд, поудобнее упираясь пятками в каменный пол и налегая плечом на створку двери, продолжая упрямо ее толкать.
- Ну... - неуверенно бормочет служанка, помогая принцессе. - Всякими...
- Я... - пыхтит Ормхильд. - Не... всякие... я... дочь... короля. И потом... у меня ведь... есть ключ. Разве это... не говорит... о том... что я... имею... право... сюда... ходить?
Им, наконец, удается отворить дверь наполовину. Локи с досады кусает себе губы — в такой проем ему не удастся проскочить незамеченным, это точно.
- Все потому, что славный Дагни сделал вам копию королевского ключа, - не унимается служанка. - Это было очень опасно, Ваше Высочество! А если бы король проснулся?
- Но не проснулся же. И пропажу я вовремя вернула на место. Ну а Дагни никому ничего не расскажет — мой порошок меня еще ни разу не подводил.
- Одни беды от этих чар, одни беды...
- Благие предки, да прекрати ты уже стонать! - сердится Ормхильд. - Или я оставлю тебя здесь и пойду к Радсвинну одна.
Служанка тут же кидается ей в ноги.
- Не гоните, Ваше Высочество, заклинаю! Не пущу вас к шаману одну, не пущу!
Ормхильд досадливо морщится, но все же смягчается.
- Хорошо, хорошо. Только обещай молчать, ясно?
- Нема, как камень! - клянется Нанна, все еще обнимая свою гоcпожу за колени.
Судя по лицу Ормхильд, она не очень-то верит этой клятве, очевидно, звучащей от служанки каждый раз, как принцесса грозится бросить ее одну.
Локи втягивает носом воздух. Из-за двери тянет влажностью и древней, природной магией. Ее дыханием обдает, будто морским бризом. Локи кажется, что она искрится, оседая на его ладонях, и он невольно поднимает их к лицу, но, конечно же, ничего не видит: заклинание невидимости все еще в силе, и ему нужно постараться, чтобы так оно и осталось, пока он не вернется на пир. Остается только надеяться, что Тору достанет благоразумия не начать выяснять отношения прямо там, а Рауду — изворотливости, чтобы ему не попасться.
Успокоенная обещанием принцессы, служанка отцепляется от ее ног и поднимается. Ормхильд поворачивается лицом к приоткрытой двери, делает глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, и переступает порог.
Не проскочить, не проскочить, бьется в голове Локи одна-единственная мысль. Никак не проскочить, не задев служанку. Разве что через голову перемахнуть.
В следующий миг он уже бросает вперед заклинание. Небольшой, с кулак размером, камень катится под ноги Нанне. Наступив на него, та теряет равновесие и, успев только коротко охнуть, с глухим шлепком валится вперед, на живот. Не теряя ни секунды, Локи подлетает к самой двери и, пока служанка еще не успела поднять головы, быстро переступает через нее, пригибаясь под низкой аркой входа.
Проскочил.
- Да что ж ты такая неуклюжая, Нанна! - всплескивает руками Ормхильд, оборачиваясь.
Она, к счастью, уже успела пройти чуть дальше, и потому Локи не налетает на нее, когда проскальзывает в дверь и ужом стелется по ближайшей стене, чтобы не выдать себя ни одним случайным движением.
- Про... простите, Ваше Высочество, - озадаченно бормочет служанка, вставая на ноги. Как она нос себе не расшибла, просто уму непостижимо. Впечаталась же лицом прямо в пол! Видно, правду говорят: у цвергов плоть, что камень. - Не знаю, как так вышло. Оступилась, видно.
- Прикрой дверь, и пойдем, - приказывает Ормхильд. - Нечего тут топтаться.
Нанна кивает, все еще непонимающе почесывая затылок, а затем, повернувшись назад, хватается за вбитое в дверь толстое металлическое кольцо и тянет его на себя. Отчего-то закрывать дверь оказывается легче, чем открывать, так что она справляется сама и без помощи госпожи.
Локи терпеливо ждет, пока Нанна протопает мимо, ступая грузно, будто и впрямь вытесана из камня, и лишь затем отлепляется от стены, позволяя себе облегченно выдохнуть.
Они идут по коридору еще некоторое время, и Локи дождаться не может, когда же он наконец кончится: шея и поясница начинают уже ощутимо ныть. Вскоре желание выпрямиться и поднять голову становится просто нестерпимым, и будто в ответ на него коридор выходит в поистине огромную для дворца нерукотворную пещеру. Уже ставших привычными светильников здесь нет, впрочем, они и ни к чему: основание стен усыпано крупными, с ногу взрослого аса кристаллами, дающими достаточно холодного голубоватого света. В неровном полу их торчащие из породы островки кажутся невиданными окаменевшими растениями, вздымающимися на высоту полного цвергова роста.
Но по сравнению с ревущим, как минимум в полсотни локтей высоты водопадом, низвергающим свои воды вниз со скального выступа, все остальное попросту меркнет.
Локи невольно замирает, зачарованный этим великолепием. Рядом с таким чудом природы он чувствует себя, пожалуй, не важнее обычного смертного, но впервые подобное сравнение не кажется ему унизительным. Влажный воздух льнет к лицу, и в каждой капле, взлетающей сейчас над глубокими синими водами. Локи чувствует первобытную магию природы.
Ормхильд тем временем уходит вперед, пробираясь через лес кристаллов одним ей ведомым путем, однако благодаря своему росту Локи все равно ее видит и потому без труда нагоняет. Они углубляются в пещеру, оставляя водопад по левую руку от себя, и с каждым шагом его рев становится все тише. Локи осторожно обходит острые кристаллы, избегая касаться их без надобности; пару раз оступается на некстати подвернувшихся под ногу камнях, что, видимо, служит ему чуть отсроченным возмездием за то, как он недавно обошелся со служанкой принцессы. Впрочем, подобные мелочи его не волнуют. То, что он видит впереди, куда интересней.
Кристаллы расступаются, выпуская Ормхильд и Нанну на ровную площадку.
- А, Ваше Высочество, - кряхтит сгорбленный цверг, ковыряющийся в камнях, сидя на корточках. Он непривычно тощ для представителя своего племени, сухая серая кожа на пальцах и локтях, кажется, натянута прямо на кости. Одежда на нем тоже странная: он завернут в бесформенную темную хламиду, как пучок иссохших камышовых стеблей, и в каждом его движении чувствуется какая-то резкость и острота, словно живя здесь, среди светящихся кристаллов, он и сам стал отчасти напоминать их. Его седая борода обмотана вокруг пояса, а рукава засучены. - Вы вновь навестили старого Радсвинна. Радсвинн рад.
- Приветствую тебя, мудрый, - кланяется Ормхильд. Служанка падает рядом с ней на колени.
Радсвинн задумчиво пожевывает нижнюю губу, а затем поднимает голову и принюхивается, раздувая ноздри.
- Вы привели с собой кого-то, Ваше Высочество?
Локи непроизвольно дергается, но тут же берет себя в руки. Шаман не может его увидеть, никто не может, в своем заклинании Локи уверен, как ни в одном другом. Ну а в прочих чувствах всегда можно ошибиться.
- Со мной только моя служанка, мудрый.
Старый цверг трет нос тыльной стороной ладони, будто пытаясь выбить из него неприятный запах.
- Да, да, Радсвинн видит, только служанка. А не поможет ли она мне собрать еще немного этого чудного мха? Радсвинн уже не тот, что был раньше. Сила уходит со временем, как ни старайся ее удержать.
- Мудрость твоя важнее силы тысячи воинов, - утешает его Ормхильд. - Нанна, помоги.
Служанка бухтит себе что-то под нос едва слышно, но приказ исполняет. Очевидно, шамана она не жалует, хотя и боится, как боятся всего, что не до конца понимают. Подобрав подол своего платья, она принимается ползать по камням, сдирая с их шершавых боков ошметки сизого, отдающего голубизной мха.
- Хороший мох, - качает остроносой головой шаман. - Хороший.
- Он нужен для какого-то зелья? - тут же спрашивает Ормхильд, и Локи снова слышит в ее голосе тот самый негасимый интерес к магии.
- Конечно, конечно! Славное зелье для костей Радсвинна. Радсвинн пьет его три раза в день. И вот, что Радсвинн скажет вам, Ваше Высочество...
Ведомая жаждой новых открытий, Ормхильд подходит ближе. Шаман вцепляется в ее локоть, с подозрением косясь на ползающую по камням служанку, и, очевидно, опасаясь, что та его услышит, наклоняется к самому уху принцессы.
- Заваривать нужно только кипятком! - шепчет он совсем не тихо и таким страшным голосом, что Нанна от испуга подскакивает на месте и врезается затылком в нависающий над ней каменный выступ, под который залезла, чтобы достать побольше мха. - Вода чтоб была прямо с огня! Важно не дать остыть, иначе все потеряно, и мох испорчен!
Нанна ругается вполголоса, потирая ушибленную голову, а Ормхильд хихикает, прикрывая рот ладошкой.
- Ты набрала достаточно? - спрашивает она у служанки.
- Да, госпожа. Полный подол.
- Славно, славно! - вновь оживляется шаман. - Такая подмога моему дряхлому телу. Пойдемте, Ваше Высочество, Радсвинн проводит вас к себе и напоит лучшим отваром из мха во всем Нидавеллире.
- Только посмей мне травить госпожу! - воинственно выступает вперед Нанна, но Ормхильд приказывает ей прекратить говорить глупости, и они следуют за шаманом сквозь лес кристаллов, пока не добираются до углубления в стене, которое Радсвинн зовет своим убежищем. Можно считать его пещерой в пещере, впрочем, она не глубока, и все ее небогатое убранство видно прямо от входа: толстый, круглобокий котел над костром, невысокий, укрытый шкурами топчан, в углу какая-то медная утварь — горшки, ступы, чашки, — да большой старый сундук с окованным железом углами. Но больше всего поражают стены: на выбитых в них полках теснятся ряды странных изогнутых сосудов, и от их содержимого у Локи в животе сворачивается тугой ком. Глаза всех цветов плавают в прозрачных растворах этих сосудов. Их столько, что, наверное, целое войско рассталось с ними в свое время.
Шаркая ногами, шаман подходит к одной из стен, любовно гладит невысокий продолговатый сосуд, и Локи на миг кажется, что в ответ на это касание глаз внутри встревоженно мигает.
- Дети Радсвинна, - ласково бормочет старик. - Соскучились. А у нас сегодня гости. Ее Высочество вновь посетила нас, и Радсвинн уж расстарается вовсю, чтобы ей угодить. Вы знакомы с Ревностью, Ваше Высочество?
Он снимает с полки сосуд и протягивает его Ормхильд, но та отшатывается в испуге. Служанка рядом с ней белеет лицом, мох из выпущенного подола сыпется к ее ногам.
- Ревность у Радсвинна из последних, - нисколько не смутясь такой реакции, продолжает шаман. - Самая лучшая, самая сильная. В глазу ревнивца она может жить годами, но Радсвинн, конечно, не даст ей пропадать задаром столько времени. Вам заварить мха, Ваше Высочество?
У Ормхильд дрожат губы. Она отвечает не сразу, и слова ей даются с видимым трудом. На полки и сосуд в руках шамана она старается не смотреть.
- Благодарю, мудрый, но я пришла не за этим.
Радсвинн расстроенно вздыхает и возвращает ревность на полку. Локи не в силах оторвать от нее взгляда. Качающийся в мутноватой жиже зеленый глаз смотрит прямо на него, Локи хорошо видит черный зрачок и налитые остывшей кровь жилки. Чувство отвращения странно уживается в нем с неясным, туманным восхищением от столь простого и жестокого способа сохранить чужие эмоции, чтобы использовать их потом в заклятьях.
- Жаль, - разочарованно скрипит шаман. - Ну тогда Радсвинн заварит себе.
Он подходит к застывшей, словно соляной столб, служанке и наклоняется, чтобы подобрать оброненный ею мох. Та отмирает и шарахается в сторону. Ормхильд ее не удерживает. Она смотрит себе под ноги, будто не в силах оторвать от них взгляд. Похоже, в предыдущие разы в убежище Радсвинна ей бывать не приходилось, и заключенные в колбы глаза оказались совсем не тем, что она ждала здесь увидеть.
Старик безумен чуть менее, чем полностью.
Это безумие похоже на густой, обволакивающий разум туман, оно давно пробралось под иссохшую серую кожу карлика и заполнило его изнутри, как заполняет бурдюк прокисший эль. Очевидно, многовековое соседство с источником столь сильной природной магии не могло не сказаться на его рассудке. Локи пытается понять, что именно представляет собой ее средоточие, но ничего не выходит.
Магия разлита в самом воздухе, ею пропитаны камни, напоена вода.
От нее не укрыться и не сбежать. Пока ты здесь, в пещерах цвергов, она тебя не отпустит.
Локи такой расклад отнюдь не по нраву. Он крепче сцепляет зубы и вновь кривится, нечаянно задев ранку на внутренней стороне щеки.
Радсвинн возится у котла. Заглядывает в него, оценивая булькающую жижу грязно-коричневого цвета, бормочет что-то себе под нос и принимается помешивать варево огромной костяной ложкой. Про гостей он, кажется, забывает подчистую.
- Прости мне мою дерзость, мудрый, - осторожно обращается к нему Ормхильд.
- А? - карлик оборачивается на ее голос, и в его глазах вспыхивает огонек узнавания. - Ваше Высочество, вы снова зашли проведать старого Радсвинна! Радсвинн так рад, так рад.
- Да что ж такое-то, совсем из ума выжил! - причитает Нанна, всплескивая руками, и на этот раз Ормхильд ее не одергивает. - Я тут для кого ползала, мох этот треклятый собирала?
Шаман ее обвинений будто и не слышит. Он смотрит на принцессу, смотрит хитро и хищно, как наверное, мог бы смотреть на увязшую в его паутине жертву паук-птицеед. Ормхильд теряется под этим взглядом, ссутулится, отступает на шаг, словно он давит ей на плечи тяжелыми ладонями. Под темными пятнами проступающего на его коже безумия шаман прячет немалую, пугающую силу. Локи чувствует, как она сжимает принцессу, пытаясь подавить сопротивление, навязать свою волю. Будто пеленает в кокон бездумного подчинения.
На лбу Ормхильд выступает испарина, взгляд затуманивается.
- Ваше Высочество, - потрясенно шепчет служанка, замечая это. Шагает ближе, протягивая руку, но будто натыкается на невидимую стену.
В следующий миг принцесса вся встряхивается, сбрасывая наваждение, заставляет себя поднять голову и гордо расправить плечи.
- Я, Ормхильд, дочь короля Эгвальда, - ее голос слегка дрожит, но все же сегодня битву за свой разум она выиграла. - Я — та, кто укротит дракона. Как смеешь ты испытывать меня раньше срока?!
Ее магия юна и слепа, но сильна так, как может быть силен лишь новый побег, пробивающийся к солнцу сквозь толщу черствой, холодной земли. Задетый ее всплеском, Локи вынужден отступить, спешно сплетая защитное заклинание. Вот уж чего он не ждал от маленькой хитрюги, так это подобного сюрприза. И ведь даже не почувствовал в ней ни крохи чар, пока был рядом! Да не мог почувствовать: принцесса не умеет ворожить, это верно, и все же обладает тем, что гораздо могущественней многих, многих заклятий.
- Магия крови, - кряхтит шаман, отводя взгляд и вновь превращаясь в безобидного с виду, чудаковатого старичка. - Сильная, очень сильная. Данная по праву рождения. Радсвинн сглупил, Ваше Высочество, Радсвинн забылся. Иногда мой разум мутится. Наверное, виной тому этот мох, но от него не так болят кости, и Радсвинн согласен платить эту цену за то, чтобы не было боли.
Он снова поворачивается к котлу и принимается помешивать его содержимое.
Ормхильд заметно трясет, но отступаться она, судя по всему не намерена.
- Можете взять себе еще порошка забвения, Ваше Высочество, - бормочет он, не оборачиваясь. - Вы ведь за ним пришли, верно? Он в сундуке у стены. Мешочек с алой тесьмой.
Ормхильд не благодарит его. После того, как шаман едва не выжег ей разум, угрюмое молчание принцессы кажется Локи достойным для него ответом. Однако, интересно, про какое испытание она обмолвилась в гневе?
Он размышляет об этом, пока Ормхильд при помощи служанки поднимает крышку сундука и сосредоточенно роется в нем, ища мешочек с магическим порошком. Если каждая его порция достается принцессе с таким трудом, неужели стоит проходить через все это? Впрочем, нет, Ормхильд шла к шаману без страха. Стало быть, то, чему Локи стал невольным свидетелем, ранее никогда не случалось. Что-то напугало Радсвинна, разбудило дремавшее в нем безумие. Локи не хочется думать, что причиной тому - его здесь появление.
- Вот он! - с явным облегчением в голосе провозглашает Нанна, выуживая из сундука искомое и передавая его своей госпоже. - А теперь пойдемте поскорее, Ваше Высочество. Вам нужно отдохнуть.
Ормхильд с ней не спорит: после недавнего противостояния шаману она выглядит, пожалуй, не лучше, чем Локи, когда асы только-только добрались до дворца цвергов. Служанка подставляет ей свое плечо, и принцесса опирается на него, прижимая к груди завоеванный с таким трудом трофей в мешочке с алой тесьмой. Однако уйти далеко они не успевают.
- Радсвинн, - знакомый голос сбивает с ног нежданным камнепадом. - Где ты, проклятый шаман?
Ормхильд бледнеет так, будто под ее ногами в миг разверзлась бездонная пропасть. Локи чувствует себя не лучше.
- Вам лучше спрятаться, Ваше Высочество, - насмешливо кряхтит Радсвинн. - Король Эгвальд вряд ли ждет вас здесь увидеть. Не бойтесь, Радсвинн ничего ему не скажет. Народу цвергов нужна дева дракона, Радсвинн это понимает.
Ормхильд сорвано выдыхает, оглядываясь в поисках убежища.
- Сюда, Ваше Высочество, - тянет ее за руку служанка.
Сундук, в котором они только что искали магический порошок, кажется неплохим выбором: он не придвинут к стене, и за ним вполне хватит места двум цвержанкам. Локи не сдерживает усмешки, наблюдая за тем, как они торопливо прячутся, невольно оказываясь в том же положении, что и он.
Эгвальд вырастает на пороге пещеры мгновением позже.
Что ж, очевидно, развлекать Тора на пиру остался один Рауд. Дурное предчувствие поднимает голову сразу же, едва Локи вспоминает об этом.
- Вечного огня в кузницах, Сидящий на Каменном Престоле, - приветствует короля Радсвинн.
- А, вот ты где. Я думал, опять ползаешь где-нибудь в поисках своего мха.
- Старые кости Радсвинна...
- Замолчи, я слышал это уже сотни раз, - отмахивается Эгвальд. - Лучше скажи, ты продолжаешь то, что должно?
В ответ шаман кряхтит что-то, смеется визгливо и отрывисто, будто раненая в бок гиена, а затем вдруг ныряет в котел левой рукой, вытаскивая из мутного варева горячий комок плоти и швыряя его к ногам Эгвальда. Тот смотрит на него с ожиданием и алчностью.
Локи хмурится, не понимая, но тут комок дергается, подобно умирающему сердцу, вспухает то с одного бока, то с другого, будто кто-то силится вырваться из него и все никак не может. Эгвальд присаживается на корточки и достает из-за пояса кинжал. Один надрез, и пещеру оглашает пронзительный, полный только что рожденной ярости визг. Локи зажимает уши ладонями, но это мало помогает.
Из кроваво-красного, исходящего паром комка плоти, отчаянно, неупокоенно вереща, выбирается крохотное, с ладонь размером, существо. Оно вздергивает маленькую головку, встряхивается и, наконец, замолкает, таращась на склонившегося над ним Эгвальда.
Локи знает эту черную чешую, знает еще слабые кожистые крылья и гибкий шипастый хвост. И еще он знает, что Тор будет в бешенстве, когда все раскроется.
Потому что, отряхиваясь от остатков горячей, дымящейся плоти, из которой была рождена, недовольно дергая хвостом и утробно урча, перед королем Эгвальдом сидит линорма. Он тычет пальцем ей в морду и едва успевает отдернуть руку, когда она кидается вперед, стремясь вцепиться во врага.
- Шустрая, - одобрительно кивает Эгвальд. - Что в ней?
Радсвинн стряхивает с руки дымящиеся темные капли. Локи не удивлен, что она не обожжена — нельзя сварить камень.
- Скорость пущенной стрелы, проклятье ослепленного, капля шторма, - перечисляет шаман, принимаясь снова помешивать в котле. - Радсвинн добавил еще мести и горя, они никогда не бывают лишними.
Эгвальд выпрямляется и убирает кинжал в ножны. Линорма тут же кидается на его сапог, пытаясь прокусить окованный металлом носок, но пока безуспешно.
- Она нагонит Громовержца?
Радсвинн равнодушно пожимает плечами.
- Кто знает.
Эгвальд свирепеет, подобно горному обвалу, — мгновенно и неостановимо. Оказываясь возле шамана, он хватает его за ворот и вздергивает над полом, как куль с тряпьем. Радсвинн шипит разъяренной гадюкой, его лицо сереет еще больше. Ложка с грохотом падает на камни.
- Кто знает? Ты смеешь отвечать так мне, Сидящему на Каменном Престоле?!
Он швыряет шамана на пол, и тот, тихо подвывая, отползает к стене. Руки у него трясутся, когда он обхватывает себя за плечи, но Эгвальда его жалкий вид не обманывает. Очевидно, в отличие от принцессы, король прекрасно осведомлен о том, на что старый карлик способен.
- Молю, простите Радсвинна! - на этот раз страх в голосе шамана неподдельный.
Или же, многие годы собирая и храня в своих колбах чужие эмоции, он изучил их столь хорошо, что может без труда показать любую.
- Я спрошу еще раз, - Эгвальд надвигается на него, как каменная глыба. - Догонит ли твоя тварь Громовержца? Та, что ты послал в Асгард, издохла, встретившись с ним.
Радсвинна трясет так, что Локи слышно, как стучат его зубы, даже с другого конца пещеры.
- Радсвинн не знает, не знает! - подвывает шаман, хватаясь за голову. - Радсвинн вложил в нее все, что мог! Даже больше! Но в пещерах нет никого, кто бы сравнился быстротой с молниями Громовержца! Не на ком испытать, король! Прошу, не губите!
Эгвальд в сердцах сплевывает на камни и, развернувшись на пятках, принимается мерить шагами пещеру, видно, что-то обдумывая. Каждый раз, как он подходит к сундуку, Ормхильд и Нанна зажимают друг другу рты, чтобы не выдать себя случайным вздохом. Они испуганы, и их можно понять. Не каждый день увидишь, как из котла рождается чудовище, не каждый день узнаешь, что твой собственный отец замыслил то, о чем любой цверг в своем уме даже думать бы побоялся.
Наконец, Эгвальд останавливается, очевидно, осененный нужной мыслью.
- Обряди ее в морок, - бросает он через плечо шаману. - Пещерная ящерица вполне сойдет, здесь их превеликое множество. Завтра, когда всемогущий дурак проспится от хмеля, я отведу его в кузницы, показать, что умеет мое племя. Пошли туда тварь. Посмотрим, под силу ли ей увернуться от Мьёльнира.
Глаза Радсвинна округляются так, что, кажется, сейчас выпадут вовсе.
- Сын Одина в чертогах цвергов? - выдыхает он потрясенно.
- Оба, к несчастью. И Злокозненный едва ли лучше брата. Того хитростью можно взять, он, как всякий ас, кичится лишь своей силой. А Злокозненный темней ночной кобылицы. Поди разбери, что у него на уме.
Локи к его словам остается безучастным. Он слышал о себе многое: чаще бранное, чем лестное, и то, что говорит сейчас Эгвальд, пожалуй, можно даже счесть похвалой. Во всяком случае, король его опасается, а это не только тешит самолюбие Локи, но и уберегает его от того, чтобы стать первейшей целью вероятного покушения. По крайней мере, пока.
Радсвинн начинает хрипло хихикать, но под взглядом обернувшегося Эгвальда тут же замолкает.
- Не беспокойтесь на этот счет, Ваше Величество. Пока асы здесь, Злокозненный вам не помеха.
Король сводит к переносице густые рыжие брови. Вплетенные в бороду золотые кольца звенят, задевая нагрудные доспехи, когда он поворачивает голову.
- О чем ты?
Радсвинн снова хихикает и, кряхтя, поднимается на ноги, схватившись за поясницу.
- Цверги — не маги, мой король. Цверги — воины. Но природа одинаково благосклонна ко всем своим детям. Все мы вышли из тела Имира, все мы — плоть камня, и в камне — наша сила. Здесь, в самом центре горы, любая ворожба, кроме природной, обречена на недолгий срок.
Локи чувствует, как немеют пальцы. Стена, к которой он прижимается, холодит спину, но тело у него, будто в огне. Каждое слово шамана впечатывается в сознание, как горящее тавро.
- Камни поглотят его, мой король. Рано или поздно. Радсвинн знает, что говорит. Каждый миг, что Злокозненный пробудет в наших пещерах, будет дорого ему стоить. Дурная кровь быстро впитывает чары, вот только здесь это не сыграет ему на руку.
- Надеюсь, так оно и будет, - угрюмо басит Эгвальд. - Однако пока что он еще жив.
- Злокозненный хитер, Ваше Величество. Глупо было надеяться, что удастся избежать с ним встречи, раз уж вы задумали покорить Асгард.
- Ты называешь меня глупцом, дряхлый старикашка?!
Радсвинн тут же падает на колени, закрывая голову руками и трясясь так, будто его бросили голым на равнинах Ётунхейма.
- Встань, - брезгливо морщится Эгвальд. - Мне не нужны твои жалкие поклоны, мне нужно твое колдовство. Покажи, что у тебя есть, да побыстрее.
Радсвинн послушно поднимается, будто нелепая шарнирная кукла, сустав за суставом. Он меняется так быстро, что и не уследишь: мгновение назад он был распластан по полу, дрожа, как лист на ветру, раздавленный и жалкий, а сейчас к нему возвращается та острота и твердость, что Локи увидел при их первой встрече.
Колючее, изменчивое безумие, от которого мороз по коже.
Новорожденная линорма как раз доползает до шамана, когда тот выпрямляется в полный рост.
- Пойдем, моя маленькая, - воркует он над ней с небывалой нежностью, подставляя ногу, по которой линорма карабкается вверх, цепляясь за грубую одежду крохотными, но уже острыми коготками. - Радсвинн покажет тебе твоих сестер.
- Шевелись, - грубо подгоняет его Эгвальд.
Шаман бросает на него колючий взгляд исподлобья, сажает линорму себе на плечо и, шаркая ногами, подходит к стене. Бормочет что-то — Локи осторожно подается вперед, надеясь расслышать хоть слово, но все его попытки тщетны, — а затем чертит на камне грязным ногтем неровную линию. Еще одно слово, и она с треском расходится в стороны, открывая зев темного разлома, откуда слышится знакомое горловое урчание. Отвратительный запах гниения добирается до ноздрей Локи, заставляя его скривиться и зажать себе нос.
Линорма на плече Радсвинна восторженно пищит и хлопает крыльями, чуя сородичей.
- Сколько? - спрашивает Эгвальд.
- Целое войско, мой король, - хихикает шаман. - Одни сильны, как пламя, другие быстры, как ветер, третьи страшны, как мор. И все послушны вашей воле. Радсвинн покажет всех.
Он шагает вперед, в разлом стены, и Эгвальд следует за ним.
Когда камни сходятся за их спинами, с минуту ничего не происходит, а затем слышится сорванный шепот служанки:
- Пойдемте, Ваше Высочество. Нам нужно бежать, пока они не вер...
- Мой отец, Нанна, - Ормхильд будто не слышит предостережений служанки. - Это же мой собственный отец. Что с ним случилось? Зачем он так рвется в Асгард? Неужто золота цвергов ему уже мало? Я не... я не понимаю...
- Ваше Высочество, - Нанна хватает госпожу за плечи, встряхивает, заставляя посмотреть ей в лицо. - Вы найдете решение, я знаю. И поступите, как должно поступить дочери короля. Но сейчас нам нужно уходить. Прошу!
И Ормхильд приходит в себя. Ее взгляд становится осмысленным, она кивает и, уже сама таща за собой служанку, выбирается из укрытия. Локи ее решение по нраву, ведь без принцессы ему отсюда не выбраться, а уходить нужно немедленно. Он слабеет. Шаман не солгал: гора тянет из него силы, и чем ближе Локи к ее сердцу, тем хуже. Жестокая расплата за то, что ему удалось узнать этой ночью.
Лес кристаллов они пролетают меньше, чем за минуту. Шум водопада вновь становится громче, и отчего-то кажется, что он смеется им в спины — злорадно и торжествующе. Локи сцепляет зубы, заставляя себя поддерживать одновременно и заклинание невидимости, и далекий морок, под покровом которого Рауд на пиру дурачит Тора. Мгновение слабости сейчас может слишком дорого стоить.
У двери приходится задержаться, но все же изнутри открыть ее оказывается значительно проще, чем снаружи. К счастью, на этот раз прибегать к хитростям нет надобности: подождав, пока принцесса покинет пещеру шамана, служанка ненадолго отстает, чтобы убедиться, что за ними никто не следует. Пользуясь этим, Локи быстро выскальзывает в коридор. Пока Ормхильд и Нанна запирают дверь, у него есть время перевести дух.
Дурное, неотвязное предчувствие сжимает горло. Нужно возвращаться на пир как можно скорее. Но без принцессы шанс заплутать в подземных ходах слишком велик, поэтому Локи усилием воли удерживает себя на месте.
Наконец, дверь заперта, и Ормхильд прячет ключ в складках своего платья. На мгновенье она замирает, будто обдумывая что-то, а затем вздергивает подбородок и отбрасывает за спину передние косы.
- Идем, Нанна.
Быстрее, быстрее, мысленно молит Локи, и то ли принцесса и в самом деле его слышит, то ли просто хочет поскорей оказаться как можно дальше от пещеры шамана, но к пиршественному залу она бежит едва ли чуть медленней, чем бежала через лес кристаллов. Даже учитывая, что его шаг куда длиннее, чем у Ормхильд, Локи за ней едва поспевает.
Когда коридоры становятся более знакомыми, и на встречу беглецам пару раз даже попадаются слуги, принцесса останавливается, чтобы отдышаться. Локи, которому к этому времени тоже не хватает дыхания, устало приваливается к ближайшей стене. Однако пара мгновений отдыха — самое большее, что он может себе сейчас позволить, и вскоре принцесса и ее служанка остаются позади: эту часть дворца Локи уже знает и потому может добраться до пиршественного зала сам, не дожидаясь, пока Ормхильд переведет дух.
По дороге он спотыкается пару раз, задевает плечом каменный выступ при одном из крутых поворотов, но, ругаясь сквозь зубы, продолжает бежать. Голоса и запахи пира все ближе: они забивают уши и ноздри. Локи огибает не вовремя подвернувшегося под ноги слугу, влетает в зал и тут же едва не сталкивается с троицей захмелевших цвергов, которые покачиваясь и держась друг за друга для верности, неуверенным шагом движутся к стоящей у стены бочки с медовухой. Очевидно, того, что подносят слуги, им уже мало. Локи отступает в сторону и прижимается к стене, чтобы ненароком не натолкнуться еще на кого-нибудь.
Зал полон цвергов, но асов из-за их роста заметить легко даже в такой толпе. Сиф, видно решившая, что общество Огуна спасет ее от докучливого обожания карликов, танцует с ним под гулкий, сбивчивый ритм барабанов и протяжные звуки горнов. Варди и Ульвар за столом налегают на мясо, отвлекаясь изредка только на то, чтобы переброситься парой слов друг с другом. Судя по всему, Тор милостиво разрешил им насладиться пиром наравне с прочими, но его самого Локи нигде не видит.
Нехорошее, тянущее чувство в груди становится сильнее. Рауда под личиной его господина тоже не видать.
Локи осторожно движется вдоль стены, обходя зал по кругу и вглядываясь в лица гостей. Проклятье, да как Тор, огромная, широкоплечая детина, мог затеряться среди цвергов?! Уму не постижимо.
Скьёльда Локи находит в другом конце зала. Тот стоит у стены, зажатый с трех сторон маленькими цвержанками. Что ж, если старший сын Одина провалился куда-то, немудрено, что служанки быстро отыскали себе замену: все же Скьёльд уступает Тору в росте лишь немного и, пусть не столь широк в кости, но для женщин подгорного племени, должно быть, кажется невиданной силы воином. Однако, в отличие от привыкшего к женскому восхищению Тора, Скьёльд, судя по лицу, немало растерян. Цвержанки восторженно лопочут что-то, оглаживая его доспехи и плащ. Локи уже решает припугнуть их каким-нибудь мелким заклинанием — в конце концов, о собственных гвардейцах он тоже заботится, пусть и в своей особой манере, — но тут его взгляд падает на украшенную боевыми щитами колонну в дальнем конце зала. Край знакомого красного плаща вспыхивает за ней, как отблеск закатного солнца, и Локи, позабыв о Скьёльде, устремляется туда.
И успевает как раз вовремя. Там, в тени каменной колонны, где мало кто сможет увидеть их, если только не будет искать нарочно, Тор прижимает младшего брата к стене, требуя ответа.
- Хватит бегать, Локи, - глухо рычит Тор. Хмель плещется в его глазах, застилая взор. - Проклятье, хотя бы раз можешь ты постоять смирно и выслушать меня?
Рауд под чужой личиной держится из последних сил. Локи успевает увидеть, как сжимается в кулак его правая рука, как он весь подбирается, готовясь ударить, и этот удар, бесспорно, достигнет цели, ведь именно этого Тор сейчас ждет меньше всего. Сквозь неприкрытую панику на лице Рауда — лице Локи — проступает набирающее силу торжество от скорого возмездия. Рауд не прочь поквитаться с Тором за ту драку у источника, но Локи не может этого допустить.
Заклятие легкое, как перышко, слетает с его пальцев, и Тор тут же отшатывается. Иллюзия песка в глазах, неприятная, но неопасная. Вполне достаточно, чтобы сбежать, когда не хочешь быть замеченным.
Локи хватает Рауда за руку и дергает на себя, принуждая следовать за ним. Тот, даже если и не понимает до конца, что происходит, рад отделаться от Тора и оказаться подальше. В одном из коридоров, когда они уже достаточно далеко от пиршественного зала, Локи наконец останавливается и сбрасывает с себя заклинание невидимости, переводя дух.
- Мой принц, - в голосе Рауда непередаваемое облегчение. - Это вы!
- Да кто ж еще-то кроме меня может бы... - устало ворчит Локи, но Рауд, не слушая, сгребает его, прижимая к себе, и целует так, что договорить у Локи нет никакой возможности. И это слишком внезапно, бессовестно, нагло и тепло, чтобы сопротивляться.
Будто распрямляется внутри скрученная в напряжении пружина, что-то щелкает, расцепляются крючья, заставлявшие держать ум ясным, быть настороже, вслушиваться в каждый шорох. Локи выдыхает в чужие губы, позволяя себе миг расслабленности, а затем встречается взглядом с самим собой. Рауд все еще под чужой личиной, но, похоже, совершенно об этом позабыл. Целовать самого себя и при этом чувствовать, что все же это Рауд, кажется Локи весьма необычным.
- Не сейчас, - он упирается в плечи воина, отстраняясь. - Позже.
Рауд послушно разжимает объятья.
Усталость наваливается, как огромный валун. Она давит на плечи, прижимая к земле, мешая вдохнуть. Безжалостно ноет шея, что немудрено, учитывая, столько коридоров пришлось пройти, согнушись под низкими сводами.
- Развейся, - сипло бросает Локи, взмахивая рукой перед лицом Рауда. В горле становится неожиданно сухо.
Фигура воина меняется: он возвращает себе свой рост, ширину плеч, крепкие руки и одеяние. Черты его лица плывут, и Локи неожиданно для себя вздыхает с облегчением, когда видит перед собой настоящего Рауда, а не созданный им самим морок.
- Я говорил, чтобы ты не попадался Тору.
- Я пытался! Поначалу было несложно, я просто сидел на вашем месте и делал вид, что пью. Но потом отвлекся, и он оказался рядом в то же мгновение! И все подливал и подливал мне меда. Молча.
Локи закатывает глаза. Вполне в духе Тора, что тут скажешь.
- Добрую половину я вылил под стол и даже на пробегавшего мимо слугу, а потом цверги предложили состязаться в метании ножей, и Тор объявил, что его брат в этом лучший. Тут мне было уже не извернуться.
Локи пытается вспомнить, насколько хорош Рауд в метании ножей, но не может. Он видел его только с мечом.
- Я попал лишь в половину мишеней, - обреченно признает Рауд. - Тор поначалу хмурился, когда цверги смеялись, а потом... - тут его голос становится яростней, - потом схватил меня за руку и потащил за собой. Как... да как он...
У Локи нет никакого желания и тем более сил объяснять что-то. К тому же он сомневается, что кто-то — даже сам Тор — способен внятно объяснить причины его собственных действий.
- Достаточно. Ты славно послужил мне, Рауд. А сейчас мы вернемся на пир, и пока я буду испрашивать у принцессы позволения покинуть сие великолепное празднество, от которого меня уже, признаться, воротит, ты избавишь Скьёльда от общества досаждающих ему служанок. Думаю, он будет этому рад.
Локи хочется надеяться, что хотя бы этому незамысловатому плану суждено сегодня сбыться без помех, и на этот раз судьба не отказывает ему в милости. Ормхильд, к тому времени уже успевшая занять свой трон, разрешает Локи удалиться в свои покои, и он поспешно покидает пир.
Взгляд Тора прожигает ему спину, подобно каленому железу.
tbc
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 10Глава 10
Локи торопится, боясь упустить затихающее вдали сердцебиение. Он то и дело срывается на бег на прямых участках коридоров, но перед поворотами всегда притормаживает, и это спасает его от нескольких столкновений с цвергами. Чем дальше от пиршественного зала, тем меньше светильников вмуровано в стены. Расстояние между ними становится все больше, вязкая полутьма хватает за руки, и оттого ощущение, что Локи спускается все глубже в гору, лишь крепнет. Слуги встречаются ему на пути лишь трижды, да и то в самом начале. Здесь, в более узких дальних коридорах, биение двух сердец — служанка Ормхильд, судя по всему, вся в волнениях за госпожу — становится громче и отчетливей.
Локи нагоняет принцессу.
Мелкие истертые подошвами ног камни, которыми усыпаны верхние коридоры цвергов, сменяются более крупными и острыми осколками породы. Потолок снижается, и Локи приходится пробираться дальше, согнув спину. Похоже, пользуются этим путем нечасто, да и немногие. Ощущение того, что побег Ормхильд с пира не просто королевская блажь, усиливается с каждой минутой.
Локи догоняет ее как раз вовремя.
Коридор здесь упирается в полукруглую окованную старым, но на вид все еще крепким металлом. Четыре широкие стальные полосы впечатаны в темную плоть дерева — две вдоль и две поперек.
Трясущимися руками служанка передает Ормхильд тронутый кое-где ржавчиной ключ. Та вставляет его в замок, но повернуть его в одиночку у нее не хватает сил. Служанка помогает ей, и вместе они отворяют тяжелую дверь. Крупные петли хорошо смазаны — Локи не слышит ни скрипа, ни скрежета. Он стоит всего в нескольких шагах от беглянок, силясь унять убыстрившееся после бега дыхание, и уже собирается осторожно приблизиться, чтобы успеть проскользнуть за дверь, пока ее не закрыли, но тут служанка настороженно вскидывается, втягивает крупными раздутыми ноздрями воздух и нехорошо щурится. Локи может поклясться, что смотрит она прямо на него.
- В чем дело, Нанна? - нетерпеливо спрашивает Ормхильд.
- Я чую запахи пира. Откуда они здесь?
Локи бесшумно поднимает к лицу руку, принюхиваясь к осевшему на рукаве запаху. Проклятье. Аромат зажаренной ванахеймской лани, как и сказала Сиф, ни с чем не спутать.
- Должно быть, от нашей одежды. Хватит хмуриться, лучше помоги мне. С этой дверью каждый раз столько возни.
- Она здесь для того, чтобы сокрыть то, что не должно быть увиденным, Ваше Высочество.
- Кем? - фыркает Ормхильд, поудобнее упираясь пятками в каменный пол и налегая плечом на створку двери, продолжая упрямо ее толкать.
- Ну... - неуверенно бормочет служанка, помогая принцессе. - Всякими...
- Я... - пыхтит Ормхильд. - Не... всякие... я... дочь... короля. И потом... у меня ведь... есть ключ. Разве это... не говорит... о том... что я... имею... право... сюда... ходить?
Им, наконец, удается отворить дверь наполовину. Локи с досады кусает себе губы — в такой проем ему не удастся проскочить незамеченным, это точно.
- Все потому, что славный Дагни сделал вам копию королевского ключа, - не унимается служанка. - Это было очень опасно, Ваше Высочество! А если бы король проснулся?
- Но не проснулся же. И пропажу я вовремя вернула на место. Ну а Дагни никому ничего не расскажет — мой порошок меня еще ни разу не подводил.
- Одни беды от этих чар, одни беды...
- Благие предки, да прекрати ты уже стонать! - сердится Ормхильд. - Или я оставлю тебя здесь и пойду к Радсвинну одна.
Служанка тут же кидается ей в ноги.
- Не гоните, Ваше Высочество, заклинаю! Не пущу вас к шаману одну, не пущу!
Ормхильд досадливо морщится, но все же смягчается.
- Хорошо, хорошо. Только обещай молчать, ясно?
- Нема, как камень! - клянется Нанна, все еще обнимая свою гоcпожу за колени.
Судя по лицу Ормхильд, она не очень-то верит этой клятве, очевидно, звучащей от служанки каждый раз, как принцесса грозится бросить ее одну.
Локи втягивает носом воздух. Из-за двери тянет влажностью и древней, природной магией. Ее дыханием обдает, будто морским бризом. Локи кажется, что она искрится, оседая на его ладонях, и он невольно поднимает их к лицу, но, конечно же, ничего не видит: заклинание невидимости все еще в силе, и ему нужно постараться, чтобы так оно и осталось, пока он не вернется на пир. Остается только надеяться, что Тору достанет благоразумия не начать выяснять отношения прямо там, а Рауду — изворотливости, чтобы ему не попасться.
Успокоенная обещанием принцессы, служанка отцепляется от ее ног и поднимается. Ормхильд поворачивается лицом к приоткрытой двери, делает глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, и переступает порог.
Не проскочить, не проскочить, бьется в голове Локи одна-единственная мысль. Никак не проскочить, не задев служанку. Разве что через голову перемахнуть.
В следующий миг он уже бросает вперед заклинание. Небольшой, с кулак размером, камень катится под ноги Нанне. Наступив на него, та теряет равновесие и, успев только коротко охнуть, с глухим шлепком валится вперед, на живот. Не теряя ни секунды, Локи подлетает к самой двери и, пока служанка еще не успела поднять головы, быстро переступает через нее, пригибаясь под низкой аркой входа.
Проскочил.
- Да что ж ты такая неуклюжая, Нанна! - всплескивает руками Ормхильд, оборачиваясь.
Она, к счастью, уже успела пройти чуть дальше, и потому Локи не налетает на нее, когда проскальзывает в дверь и ужом стелется по ближайшей стене, чтобы не выдать себя ни одним случайным движением.
- Про... простите, Ваше Высочество, - озадаченно бормочет служанка, вставая на ноги. Как она нос себе не расшибла, просто уму непостижимо. Впечаталась же лицом прямо в пол! Видно, правду говорят: у цвергов плоть, что камень. - Не знаю, как так вышло. Оступилась, видно.
- Прикрой дверь, и пойдем, - приказывает Ормхильд. - Нечего тут топтаться.
Нанна кивает, все еще непонимающе почесывая затылок, а затем, повернувшись назад, хватается за вбитое в дверь толстое металлическое кольцо и тянет его на себя. Отчего-то закрывать дверь оказывается легче, чем открывать, так что она справляется сама и без помощи госпожи.
Локи терпеливо ждет, пока Нанна протопает мимо, ступая грузно, будто и впрямь вытесана из камня, и лишь затем отлепляется от стены, позволяя себе облегченно выдохнуть.
Они идут по коридору еще некоторое время, и Локи дождаться не может, когда же он наконец кончится: шея и поясница начинают уже ощутимо ныть. Вскоре желание выпрямиться и поднять голову становится просто нестерпимым, и будто в ответ на него коридор выходит в поистине огромную для дворца нерукотворную пещеру. Уже ставших привычными светильников здесь нет, впрочем, они и ни к чему: основание стен усыпано крупными, с ногу взрослого аса кристаллами, дающими достаточно холодного голубоватого света. В неровном полу их торчащие из породы островки кажутся невиданными окаменевшими растениями, вздымающимися на высоту полного цвергова роста.
Но по сравнению с ревущим, как минимум в полсотни локтей высоты водопадом, низвергающим свои воды вниз со скального выступа, все остальное попросту меркнет.
Локи невольно замирает, зачарованный этим великолепием. Рядом с таким чудом природы он чувствует себя, пожалуй, не важнее обычного смертного, но впервые подобное сравнение не кажется ему унизительным. Влажный воздух льнет к лицу, и в каждой капле, взлетающей сейчас над глубокими синими водами. Локи чувствует первобытную магию природы.
Ормхильд тем временем уходит вперед, пробираясь через лес кристаллов одним ей ведомым путем, однако благодаря своему росту Локи все равно ее видит и потому без труда нагоняет. Они углубляются в пещеру, оставляя водопад по левую руку от себя, и с каждым шагом его рев становится все тише. Локи осторожно обходит острые кристаллы, избегая касаться их без надобности; пару раз оступается на некстати подвернувшихся под ногу камнях, что, видимо, служит ему чуть отсроченным возмездием за то, как он недавно обошелся со служанкой принцессы. Впрочем, подобные мелочи его не волнуют. То, что он видит впереди, куда интересней.
Кристаллы расступаются, выпуская Ормхильд и Нанну на ровную площадку.
- А, Ваше Высочество, - кряхтит сгорбленный цверг, ковыряющийся в камнях, сидя на корточках. Он непривычно тощ для представителя своего племени, сухая серая кожа на пальцах и локтях, кажется, натянута прямо на кости. Одежда на нем тоже странная: он завернут в бесформенную темную хламиду, как пучок иссохших камышовых стеблей, и в каждом его движении чувствуется какая-то резкость и острота, словно живя здесь, среди светящихся кристаллов, он и сам стал отчасти напоминать их. Его седая борода обмотана вокруг пояса, а рукава засучены. - Вы вновь навестили старого Радсвинна. Радсвинн рад.
- Приветствую тебя, мудрый, - кланяется Ормхильд. Служанка падает рядом с ней на колени.
Радсвинн задумчиво пожевывает нижнюю губу, а затем поднимает голову и принюхивается, раздувая ноздри.
- Вы привели с собой кого-то, Ваше Высочество?
Локи непроизвольно дергается, но тут же берет себя в руки. Шаман не может его увидеть, никто не может, в своем заклинании Локи уверен, как ни в одном другом. Ну а в прочих чувствах всегда можно ошибиться.
- Со мной только моя служанка, мудрый.
Старый цверг трет нос тыльной стороной ладони, будто пытаясь выбить из него неприятный запах.
- Да, да, Радсвинн видит, только служанка. А не поможет ли она мне собрать еще немного этого чудного мха? Радсвинн уже не тот, что был раньше. Сила уходит со временем, как ни старайся ее удержать.
- Мудрость твоя важнее силы тысячи воинов, - утешает его Ормхильд. - Нанна, помоги.
Служанка бухтит себе что-то под нос едва слышно, но приказ исполняет. Очевидно, шамана она не жалует, хотя и боится, как боятся всего, что не до конца понимают. Подобрав подол своего платья, она принимается ползать по камням, сдирая с их шершавых боков ошметки сизого, отдающего голубизной мха.
- Хороший мох, - качает остроносой головой шаман. - Хороший.
- Он нужен для какого-то зелья? - тут же спрашивает Ормхильд, и Локи снова слышит в ее голосе тот самый негасимый интерес к магии.
- Конечно, конечно! Славное зелье для костей Радсвинна. Радсвинн пьет его три раза в день. И вот, что Радсвинн скажет вам, Ваше Высочество...
Ведомая жаждой новых открытий, Ормхильд подходит ближе. Шаман вцепляется в ее локоть, с подозрением косясь на ползающую по камням служанку, и, очевидно, опасаясь, что та его услышит, наклоняется к самому уху принцессы.
- Заваривать нужно только кипятком! - шепчет он совсем не тихо и таким страшным голосом, что Нанна от испуга подскакивает на месте и врезается затылком в нависающий над ней каменный выступ, под который залезла, чтобы достать побольше мха. - Вода чтоб была прямо с огня! Важно не дать остыть, иначе все потеряно, и мох испорчен!
Нанна ругается вполголоса, потирая ушибленную голову, а Ормхильд хихикает, прикрывая рот ладошкой.
- Ты набрала достаточно? - спрашивает она у служанки.
- Да, госпожа. Полный подол.
- Славно, славно! - вновь оживляется шаман. - Такая подмога моему дряхлому телу. Пойдемте, Ваше Высочество, Радсвинн проводит вас к себе и напоит лучшим отваром из мха во всем Нидавеллире.
- Только посмей мне травить госпожу! - воинственно выступает вперед Нанна, но Ормхильд приказывает ей прекратить говорить глупости, и они следуют за шаманом сквозь лес кристаллов, пока не добираются до углубления в стене, которое Радсвинн зовет своим убежищем. Можно считать его пещерой в пещере, впрочем, она не глубока, и все ее небогатое убранство видно прямо от входа: толстый, круглобокий котел над костром, невысокий, укрытый шкурами топчан, в углу какая-то медная утварь — горшки, ступы, чашки, — да большой старый сундук с окованным железом углами. Но больше всего поражают стены: на выбитых в них полках теснятся ряды странных изогнутых сосудов, и от их содержимого у Локи в животе сворачивается тугой ком. Глаза всех цветов плавают в прозрачных растворах этих сосудов. Их столько, что, наверное, целое войско рассталось с ними в свое время.
Шаркая ногами, шаман подходит к одной из стен, любовно гладит невысокий продолговатый сосуд, и Локи на миг кажется, что в ответ на это касание глаз внутри встревоженно мигает.
- Дети Радсвинна, - ласково бормочет старик. - Соскучились. А у нас сегодня гости. Ее Высочество вновь посетила нас, и Радсвинн уж расстарается вовсю, чтобы ей угодить. Вы знакомы с Ревностью, Ваше Высочество?
Он снимает с полки сосуд и протягивает его Ормхильд, но та отшатывается в испуге. Служанка рядом с ней белеет лицом, мох из выпущенного подола сыпется к ее ногам.
- Ревность у Радсвинна из последних, - нисколько не смутясь такой реакции, продолжает шаман. - Самая лучшая, самая сильная. В глазу ревнивца она может жить годами, но Радсвинн, конечно, не даст ей пропадать задаром столько времени. Вам заварить мха, Ваше Высочество?
У Ормхильд дрожат губы. Она отвечает не сразу, и слова ей даются с видимым трудом. На полки и сосуд в руках шамана она старается не смотреть.
- Благодарю, мудрый, но я пришла не за этим.
Радсвинн расстроенно вздыхает и возвращает ревность на полку. Локи не в силах оторвать от нее взгляда. Качающийся в мутноватой жиже зеленый глаз смотрит прямо на него, Локи хорошо видит черный зрачок и налитые остывшей кровь жилки. Чувство отвращения странно уживается в нем с неясным, туманным восхищением от столь простого и жестокого способа сохранить чужие эмоции, чтобы использовать их потом в заклятьях.
- Жаль, - разочарованно скрипит шаман. - Ну тогда Радсвинн заварит себе.
Он подходит к застывшей, словно соляной столб, служанке и наклоняется, чтобы подобрать оброненный ею мох. Та отмирает и шарахается в сторону. Ормхильд ее не удерживает. Она смотрит себе под ноги, будто не в силах оторвать от них взгляд. Похоже, в предыдущие разы в убежище Радсвинна ей бывать не приходилось, и заключенные в колбы глаза оказались совсем не тем, что она ждала здесь увидеть.
Старик безумен чуть менее, чем полностью.
Это безумие похоже на густой, обволакивающий разум туман, оно давно пробралось под иссохшую серую кожу карлика и заполнило его изнутри, как заполняет бурдюк прокисший эль. Очевидно, многовековое соседство с источником столь сильной природной магии не могло не сказаться на его рассудке. Локи пытается понять, что именно представляет собой ее средоточие, но ничего не выходит.
Магия разлита в самом воздухе, ею пропитаны камни, напоена вода.
От нее не укрыться и не сбежать. Пока ты здесь, в пещерах цвергов, она тебя не отпустит.
Локи такой расклад отнюдь не по нраву. Он крепче сцепляет зубы и вновь кривится, нечаянно задев ранку на внутренней стороне щеки.
Радсвинн возится у котла. Заглядывает в него, оценивая булькающую жижу грязно-коричневого цвета, бормочет что-то себе под нос и принимается помешивать варево огромной костяной ложкой. Про гостей он, кажется, забывает подчистую.
- Прости мне мою дерзость, мудрый, - осторожно обращается к нему Ормхильд.
- А? - карлик оборачивается на ее голос, и в его глазах вспыхивает огонек узнавания. - Ваше Высочество, вы снова зашли проведать старого Радсвинна! Радсвинн так рад, так рад.
- Да что ж такое-то, совсем из ума выжил! - причитает Нанна, всплескивая руками, и на этот раз Ормхильд ее не одергивает. - Я тут для кого ползала, мох этот треклятый собирала?
Шаман ее обвинений будто и не слышит. Он смотрит на принцессу, смотрит хитро и хищно, как наверное, мог бы смотреть на увязшую в его паутине жертву паук-птицеед. Ормхильд теряется под этим взглядом, ссутулится, отступает на шаг, словно он давит ей на плечи тяжелыми ладонями. Под темными пятнами проступающего на его коже безумия шаман прячет немалую, пугающую силу. Локи чувствует, как она сжимает принцессу, пытаясь подавить сопротивление, навязать свою волю. Будто пеленает в кокон бездумного подчинения.
На лбу Ормхильд выступает испарина, взгляд затуманивается.
- Ваше Высочество, - потрясенно шепчет служанка, замечая это. Шагает ближе, протягивая руку, но будто натыкается на невидимую стену.
В следующий миг принцесса вся встряхивается, сбрасывая наваждение, заставляет себя поднять голову и гордо расправить плечи.
- Я, Ормхильд, дочь короля Эгвальда, - ее голос слегка дрожит, но все же сегодня битву за свой разум она выиграла. - Я — та, кто укротит дракона. Как смеешь ты испытывать меня раньше срока?!
Ее магия юна и слепа, но сильна так, как может быть силен лишь новый побег, пробивающийся к солнцу сквозь толщу черствой, холодной земли. Задетый ее всплеском, Локи вынужден отступить, спешно сплетая защитное заклинание. Вот уж чего он не ждал от маленькой хитрюги, так это подобного сюрприза. И ведь даже не почувствовал в ней ни крохи чар, пока был рядом! Да не мог почувствовать: принцесса не умеет ворожить, это верно, и все же обладает тем, что гораздо могущественней многих, многих заклятий.
- Магия крови, - кряхтит шаман, отводя взгляд и вновь превращаясь в безобидного с виду, чудаковатого старичка. - Сильная, очень сильная. Данная по праву рождения. Радсвинн сглупил, Ваше Высочество, Радсвинн забылся. Иногда мой разум мутится. Наверное, виной тому этот мох, но от него не так болят кости, и Радсвинн согласен платить эту цену за то, чтобы не было боли.
Он снова поворачивается к котлу и принимается помешивать его содержимое.
Ормхильд заметно трясет, но отступаться она, судя по всему не намерена.
- Можете взять себе еще порошка забвения, Ваше Высочество, - бормочет он, не оборачиваясь. - Вы ведь за ним пришли, верно? Он в сундуке у стены. Мешочек с алой тесьмой.
Ормхильд не благодарит его. После того, как шаман едва не выжег ей разум, угрюмое молчание принцессы кажется Локи достойным для него ответом. Однако, интересно, про какое испытание она обмолвилась в гневе?
Он размышляет об этом, пока Ормхильд при помощи служанки поднимает крышку сундука и сосредоточенно роется в нем, ища мешочек с магическим порошком. Если каждая его порция достается принцессе с таким трудом, неужели стоит проходить через все это? Впрочем, нет, Ормхильд шла к шаману без страха. Стало быть, то, чему Локи стал невольным свидетелем, ранее никогда не случалось. Что-то напугало Радсвинна, разбудило дремавшее в нем безумие. Локи не хочется думать, что причиной тому - его здесь появление.
- Вот он! - с явным облегчением в голосе провозглашает Нанна, выуживая из сундука искомое и передавая его своей госпоже. - А теперь пойдемте поскорее, Ваше Высочество. Вам нужно отдохнуть.
Ормхильд с ней не спорит: после недавнего противостояния шаману она выглядит, пожалуй, не лучше, чем Локи, когда асы только-только добрались до дворца цвергов. Служанка подставляет ей свое плечо, и принцесса опирается на него, прижимая к груди завоеванный с таким трудом трофей в мешочке с алой тесьмой. Однако уйти далеко они не успевают.
- Радсвинн, - знакомый голос сбивает с ног нежданным камнепадом. - Где ты, проклятый шаман?
Ормхильд бледнеет так, будто под ее ногами в миг разверзлась бездонная пропасть. Локи чувствует себя не лучше.
- Вам лучше спрятаться, Ваше Высочество, - насмешливо кряхтит Радсвинн. - Король Эгвальд вряд ли ждет вас здесь увидеть. Не бойтесь, Радсвинн ничего ему не скажет. Народу цвергов нужна дева дракона, Радсвинн это понимает.
Ормхильд сорвано выдыхает, оглядываясь в поисках убежища.
- Сюда, Ваше Высочество, - тянет ее за руку служанка.
Сундук, в котором они только что искали магический порошок, кажется неплохим выбором: он не придвинут к стене, и за ним вполне хватит места двум цвержанкам. Локи не сдерживает усмешки, наблюдая за тем, как они торопливо прячутся, невольно оказываясь в том же положении, что и он.
Эгвальд вырастает на пороге пещеры мгновением позже.
Что ж, очевидно, развлекать Тора на пиру остался один Рауд. Дурное предчувствие поднимает голову сразу же, едва Локи вспоминает об этом.
- Вечного огня в кузницах, Сидящий на Каменном Престоле, - приветствует короля Радсвинн.
- А, вот ты где. Я думал, опять ползаешь где-нибудь в поисках своего мха.
- Старые кости Радсвинна...
- Замолчи, я слышал это уже сотни раз, - отмахивается Эгвальд. - Лучше скажи, ты продолжаешь то, что должно?
В ответ шаман кряхтит что-то, смеется визгливо и отрывисто, будто раненая в бок гиена, а затем вдруг ныряет в котел левой рукой, вытаскивая из мутного варева горячий комок плоти и швыряя его к ногам Эгвальда. Тот смотрит на него с ожиданием и алчностью.
Локи хмурится, не понимая, но тут комок дергается, подобно умирающему сердцу, вспухает то с одного бока, то с другого, будто кто-то силится вырваться из него и все никак не может. Эгвальд присаживается на корточки и достает из-за пояса кинжал. Один надрез, и пещеру оглашает пронзительный, полный только что рожденной ярости визг. Локи зажимает уши ладонями, но это мало помогает.
Из кроваво-красного, исходящего паром комка плоти, отчаянно, неупокоенно вереща, выбирается крохотное, с ладонь размером, существо. Оно вздергивает маленькую головку, встряхивается и, наконец, замолкает, таращась на склонившегося над ним Эгвальда.
Локи знает эту черную чешую, знает еще слабые кожистые крылья и гибкий шипастый хвост. И еще он знает, что Тор будет в бешенстве, когда все раскроется.
Потому что, отряхиваясь от остатков горячей, дымящейся плоти, из которой была рождена, недовольно дергая хвостом и утробно урча, перед королем Эгвальдом сидит линорма. Он тычет пальцем ей в морду и едва успевает отдернуть руку, когда она кидается вперед, стремясь вцепиться во врага.
- Шустрая, - одобрительно кивает Эгвальд. - Что в ней?
Радсвинн стряхивает с руки дымящиеся темные капли. Локи не удивлен, что она не обожжена — нельзя сварить камень.
- Скорость пущенной стрелы, проклятье ослепленного, капля шторма, - перечисляет шаман, принимаясь снова помешивать в котле. - Радсвинн добавил еще мести и горя, они никогда не бывают лишними.
Эгвальд выпрямляется и убирает кинжал в ножны. Линорма тут же кидается на его сапог, пытаясь прокусить окованный металлом носок, но пока безуспешно.
- Она нагонит Громовержца?
Радсвинн равнодушно пожимает плечами.
- Кто знает.
Эгвальд свирепеет, подобно горному обвалу, — мгновенно и неостановимо. Оказываясь возле шамана, он хватает его за ворот и вздергивает над полом, как куль с тряпьем. Радсвинн шипит разъяренной гадюкой, его лицо сереет еще больше. Ложка с грохотом падает на камни.
- Кто знает? Ты смеешь отвечать так мне, Сидящему на Каменном Престоле?!
Он швыряет шамана на пол, и тот, тихо подвывая, отползает к стене. Руки у него трясутся, когда он обхватывает себя за плечи, но Эгвальда его жалкий вид не обманывает. Очевидно, в отличие от принцессы, король прекрасно осведомлен о том, на что старый карлик способен.
- Молю, простите Радсвинна! - на этот раз страх в голосе шамана неподдельный.
Или же, многие годы собирая и храня в своих колбах чужие эмоции, он изучил их столь хорошо, что может без труда показать любую.
- Я спрошу еще раз, - Эгвальд надвигается на него, как каменная глыба. - Догонит ли твоя тварь Громовержца? Та, что ты послал в Асгард, издохла, встретившись с ним.
Радсвинна трясет так, что Локи слышно, как стучат его зубы, даже с другого конца пещеры.
- Радсвинн не знает, не знает! - подвывает шаман, хватаясь за голову. - Радсвинн вложил в нее все, что мог! Даже больше! Но в пещерах нет никого, кто бы сравнился быстротой с молниями Громовержца! Не на ком испытать, король! Прошу, не губите!
Эгвальд в сердцах сплевывает на камни и, развернувшись на пятках, принимается мерить шагами пещеру, видно, что-то обдумывая. Каждый раз, как он подходит к сундуку, Ормхильд и Нанна зажимают друг другу рты, чтобы не выдать себя случайным вздохом. Они испуганы, и их можно понять. Не каждый день увидишь, как из котла рождается чудовище, не каждый день узнаешь, что твой собственный отец замыслил то, о чем любой цверг в своем уме даже думать бы побоялся.
Наконец, Эгвальд останавливается, очевидно, осененный нужной мыслью.
- Обряди ее в морок, - бросает он через плечо шаману. - Пещерная ящерица вполне сойдет, здесь их превеликое множество. Завтра, когда всемогущий дурак проспится от хмеля, я отведу его в кузницы, показать, что умеет мое племя. Пошли туда тварь. Посмотрим, под силу ли ей увернуться от Мьёльнира.
Глаза Радсвинна округляются так, что, кажется, сейчас выпадут вовсе.
- Сын Одина в чертогах цвергов? - выдыхает он потрясенно.
- Оба, к несчастью. И Злокозненный едва ли лучше брата. Того хитростью можно взять, он, как всякий ас, кичится лишь своей силой. А Злокозненный темней ночной кобылицы. Поди разбери, что у него на уме.
Локи к его словам остается безучастным. Он слышал о себе многое: чаще бранное, чем лестное, и то, что говорит сейчас Эгвальд, пожалуй, можно даже счесть похвалой. Во всяком случае, король его опасается, а это не только тешит самолюбие Локи, но и уберегает его от того, чтобы стать первейшей целью вероятного покушения. По крайней мере, пока.
Радсвинн начинает хрипло хихикать, но под взглядом обернувшегося Эгвальда тут же замолкает.
- Не беспокойтесь на этот счет, Ваше Величество. Пока асы здесь, Злокозненный вам не помеха.
Король сводит к переносице густые рыжие брови. Вплетенные в бороду золотые кольца звенят, задевая нагрудные доспехи, когда он поворачивает голову.
- О чем ты?
Радсвинн снова хихикает и, кряхтя, поднимается на ноги, схватившись за поясницу.
- Цверги — не маги, мой король. Цверги — воины. Но природа одинаково благосклонна ко всем своим детям. Все мы вышли из тела Имира, все мы — плоть камня, и в камне — наша сила. Здесь, в самом центре горы, любая ворожба, кроме природной, обречена на недолгий срок.
Локи чувствует, как немеют пальцы. Стена, к которой он прижимается, холодит спину, но тело у него, будто в огне. Каждое слово шамана впечатывается в сознание, как горящее тавро.
- Камни поглотят его, мой король. Рано или поздно. Радсвинн знает, что говорит. Каждый миг, что Злокозненный пробудет в наших пещерах, будет дорого ему стоить. Дурная кровь быстро впитывает чары, вот только здесь это не сыграет ему на руку.
- Надеюсь, так оно и будет, - угрюмо басит Эгвальд. - Однако пока что он еще жив.
- Злокозненный хитер, Ваше Величество. Глупо было надеяться, что удастся избежать с ним встречи, раз уж вы задумали покорить Асгард.
- Ты называешь меня глупцом, дряхлый старикашка?!
Радсвинн тут же падает на колени, закрывая голову руками и трясясь так, будто его бросили голым на равнинах Ётунхейма.
- Встань, - брезгливо морщится Эгвальд. - Мне не нужны твои жалкие поклоны, мне нужно твое колдовство. Покажи, что у тебя есть, да побыстрее.
Радсвинн послушно поднимается, будто нелепая шарнирная кукла, сустав за суставом. Он меняется так быстро, что и не уследишь: мгновение назад он был распластан по полу, дрожа, как лист на ветру, раздавленный и жалкий, а сейчас к нему возвращается та острота и твердость, что Локи увидел при их первой встрече.
Колючее, изменчивое безумие, от которого мороз по коже.
Новорожденная линорма как раз доползает до шамана, когда тот выпрямляется в полный рост.
- Пойдем, моя маленькая, - воркует он над ней с небывалой нежностью, подставляя ногу, по которой линорма карабкается вверх, цепляясь за грубую одежду крохотными, но уже острыми коготками. - Радсвинн покажет тебе твоих сестер.
- Шевелись, - грубо подгоняет его Эгвальд.
Шаман бросает на него колючий взгляд исподлобья, сажает линорму себе на плечо и, шаркая ногами, подходит к стене. Бормочет что-то — Локи осторожно подается вперед, надеясь расслышать хоть слово, но все его попытки тщетны, — а затем чертит на камне грязным ногтем неровную линию. Еще одно слово, и она с треском расходится в стороны, открывая зев темного разлома, откуда слышится знакомое горловое урчание. Отвратительный запах гниения добирается до ноздрей Локи, заставляя его скривиться и зажать себе нос.
Линорма на плече Радсвинна восторженно пищит и хлопает крыльями, чуя сородичей.
- Сколько? - спрашивает Эгвальд.
- Целое войско, мой король, - хихикает шаман. - Одни сильны, как пламя, другие быстры, как ветер, третьи страшны, как мор. И все послушны вашей воле. Радсвинн покажет всех.
Он шагает вперед, в разлом стены, и Эгвальд следует за ним.
Когда камни сходятся за их спинами, с минуту ничего не происходит, а затем слышится сорванный шепот служанки:
- Пойдемте, Ваше Высочество. Нам нужно бежать, пока они не вер...
- Мой отец, Нанна, - Ормхильд будто не слышит предостережений служанки. - Это же мой собственный отец. Что с ним случилось? Зачем он так рвется в Асгард? Неужто золота цвергов ему уже мало? Я не... я не понимаю...
- Ваше Высочество, - Нанна хватает госпожу за плечи, встряхивает, заставляя посмотреть ей в лицо. - Вы найдете решение, я знаю. И поступите, как должно поступить дочери короля. Но сейчас нам нужно уходить. Прошу!
И Ормхильд приходит в себя. Ее взгляд становится осмысленным, она кивает и, уже сама таща за собой служанку, выбирается из укрытия. Локи ее решение по нраву, ведь без принцессы ему отсюда не выбраться, а уходить нужно немедленно. Он слабеет. Шаман не солгал: гора тянет из него силы, и чем ближе Локи к ее сердцу, тем хуже. Жестокая расплата за то, что ему удалось узнать этой ночью.
Лес кристаллов они пролетают меньше, чем за минуту. Шум водопада вновь становится громче, и отчего-то кажется, что он смеется им в спины — злорадно и торжествующе. Локи сцепляет зубы, заставляя себя поддерживать одновременно и заклинание невидимости, и далекий морок, под покровом которого Рауд на пиру дурачит Тора. Мгновение слабости сейчас может слишком дорого стоить.
У двери приходится задержаться, но все же изнутри открыть ее оказывается значительно проще, чем снаружи. К счастью, на этот раз прибегать к хитростям нет надобности: подождав, пока принцесса покинет пещеру шамана, служанка ненадолго отстает, чтобы убедиться, что за ними никто не следует. Пользуясь этим, Локи быстро выскальзывает в коридор. Пока Ормхильд и Нанна запирают дверь, у него есть время перевести дух.
Дурное, неотвязное предчувствие сжимает горло. Нужно возвращаться на пир как можно скорее. Но без принцессы шанс заплутать в подземных ходах слишком велик, поэтому Локи усилием воли удерживает себя на месте.
Наконец, дверь заперта, и Ормхильд прячет ключ в складках своего платья. На мгновенье она замирает, будто обдумывая что-то, а затем вздергивает подбородок и отбрасывает за спину передние косы.
- Идем, Нанна.
Быстрее, быстрее, мысленно молит Локи, и то ли принцесса и в самом деле его слышит, то ли просто хочет поскорей оказаться как можно дальше от пещеры шамана, но к пиршественному залу она бежит едва ли чуть медленней, чем бежала через лес кристаллов. Даже учитывая, что его шаг куда длиннее, чем у Ормхильд, Локи за ней едва поспевает.
Когда коридоры становятся более знакомыми, и на встречу беглецам пару раз даже попадаются слуги, принцесса останавливается, чтобы отдышаться. Локи, которому к этому времени тоже не хватает дыхания, устало приваливается к ближайшей стене. Однако пара мгновений отдыха — самое большее, что он может себе сейчас позволить, и вскоре принцесса и ее служанка остаются позади: эту часть дворца Локи уже знает и потому может добраться до пиршественного зала сам, не дожидаясь, пока Ормхильд переведет дух.
По дороге он спотыкается пару раз, задевает плечом каменный выступ при одном из крутых поворотов, но, ругаясь сквозь зубы, продолжает бежать. Голоса и запахи пира все ближе: они забивают уши и ноздри. Локи огибает не вовремя подвернувшегося под ноги слугу, влетает в зал и тут же едва не сталкивается с троицей захмелевших цвергов, которые покачиваясь и держась друг за друга для верности, неуверенным шагом движутся к стоящей у стены бочки с медовухой. Очевидно, того, что подносят слуги, им уже мало. Локи отступает в сторону и прижимается к стене, чтобы ненароком не натолкнуться еще на кого-нибудь.
Зал полон цвергов, но асов из-за их роста заметить легко даже в такой толпе. Сиф, видно решившая, что общество Огуна спасет ее от докучливого обожания карликов, танцует с ним под гулкий, сбивчивый ритм барабанов и протяжные звуки горнов. Варди и Ульвар за столом налегают на мясо, отвлекаясь изредка только на то, чтобы переброситься парой слов друг с другом. Судя по всему, Тор милостиво разрешил им насладиться пиром наравне с прочими, но его самого Локи нигде не видит.
Нехорошее, тянущее чувство в груди становится сильнее. Рауда под личиной его господина тоже не видать.
Локи осторожно движется вдоль стены, обходя зал по кругу и вглядываясь в лица гостей. Проклятье, да как Тор, огромная, широкоплечая детина, мог затеряться среди цвергов?! Уму не постижимо.
Скьёльда Локи находит в другом конце зала. Тот стоит у стены, зажатый с трех сторон маленькими цвержанками. Что ж, если старший сын Одина провалился куда-то, немудрено, что служанки быстро отыскали себе замену: все же Скьёльд уступает Тору в росте лишь немного и, пусть не столь широк в кости, но для женщин подгорного племени, должно быть, кажется невиданной силы воином. Однако, в отличие от привыкшего к женскому восхищению Тора, Скьёльд, судя по лицу, немало растерян. Цвержанки восторженно лопочут что-то, оглаживая его доспехи и плащ. Локи уже решает припугнуть их каким-нибудь мелким заклинанием — в конце концов, о собственных гвардейцах он тоже заботится, пусть и в своей особой манере, — но тут его взгляд падает на украшенную боевыми щитами колонну в дальнем конце зала. Край знакомого красного плаща вспыхивает за ней, как отблеск закатного солнца, и Локи, позабыв о Скьёльде, устремляется туда.
И успевает как раз вовремя. Там, в тени каменной колонны, где мало кто сможет увидеть их, если только не будет искать нарочно, Тор прижимает младшего брата к стене, требуя ответа.
- Хватит бегать, Локи, - глухо рычит Тор. Хмель плещется в его глазах, застилая взор. - Проклятье, хотя бы раз можешь ты постоять смирно и выслушать меня?
Рауд под чужой личиной держится из последних сил. Локи успевает увидеть, как сжимается в кулак его правая рука, как он весь подбирается, готовясь ударить, и этот удар, бесспорно, достигнет цели, ведь именно этого Тор сейчас ждет меньше всего. Сквозь неприкрытую панику на лице Рауда — лице Локи — проступает набирающее силу торжество от скорого возмездия. Рауд не прочь поквитаться с Тором за ту драку у источника, но Локи не может этого допустить.
Заклятие легкое, как перышко, слетает с его пальцев, и Тор тут же отшатывается. Иллюзия песка в глазах, неприятная, но неопасная. Вполне достаточно, чтобы сбежать, когда не хочешь быть замеченным.
Локи хватает Рауда за руку и дергает на себя, принуждая следовать за ним. Тот, даже если и не понимает до конца, что происходит, рад отделаться от Тора и оказаться подальше. В одном из коридоров, когда они уже достаточно далеко от пиршественного зала, Локи наконец останавливается и сбрасывает с себя заклинание невидимости, переводя дух.
- Мой принц, - в голосе Рауда непередаваемое облегчение. - Это вы!
- Да кто ж еще-то кроме меня может бы... - устало ворчит Локи, но Рауд, не слушая, сгребает его, прижимая к себе, и целует так, что договорить у Локи нет никакой возможности. И это слишком внезапно, бессовестно, нагло и тепло, чтобы сопротивляться.
Будто распрямляется внутри скрученная в напряжении пружина, что-то щелкает, расцепляются крючья, заставлявшие держать ум ясным, быть настороже, вслушиваться в каждый шорох. Локи выдыхает в чужие губы, позволяя себе миг расслабленности, а затем встречается взглядом с самим собой. Рауд все еще под чужой личиной, но, похоже, совершенно об этом позабыл. Целовать самого себя и при этом чувствовать, что все же это Рауд, кажется Локи весьма необычным.
- Не сейчас, - он упирается в плечи воина, отстраняясь. - Позже.
Рауд послушно разжимает объятья.
Усталость наваливается, как огромный валун. Она давит на плечи, прижимая к земле, мешая вдохнуть. Безжалостно ноет шея, что немудрено, учитывая, столько коридоров пришлось пройти, согнушись под низкими сводами.
- Развейся, - сипло бросает Локи, взмахивая рукой перед лицом Рауда. В горле становится неожиданно сухо.
Фигура воина меняется: он возвращает себе свой рост, ширину плеч, крепкие руки и одеяние. Черты его лица плывут, и Локи неожиданно для себя вздыхает с облегчением, когда видит перед собой настоящего Рауда, а не созданный им самим морок.
- Я говорил, чтобы ты не попадался Тору.
- Я пытался! Поначалу было несложно, я просто сидел на вашем месте и делал вид, что пью. Но потом отвлекся, и он оказался рядом в то же мгновение! И все подливал и подливал мне меда. Молча.
Локи закатывает глаза. Вполне в духе Тора, что тут скажешь.
- Добрую половину я вылил под стол и даже на пробегавшего мимо слугу, а потом цверги предложили состязаться в метании ножей, и Тор объявил, что его брат в этом лучший. Тут мне было уже не извернуться.
Локи пытается вспомнить, насколько хорош Рауд в метании ножей, но не может. Он видел его только с мечом.
- Я попал лишь в половину мишеней, - обреченно признает Рауд. - Тор поначалу хмурился, когда цверги смеялись, а потом... - тут его голос становится яростней, - потом схватил меня за руку и потащил за собой. Как... да как он...
У Локи нет никакого желания и тем более сил объяснять что-то. К тому же он сомневается, что кто-то — даже сам Тор — способен внятно объяснить причины его собственных действий.
- Достаточно. Ты славно послужил мне, Рауд. А сейчас мы вернемся на пир, и пока я буду испрашивать у принцессы позволения покинуть сие великолепное празднество, от которого меня уже, признаться, воротит, ты избавишь Скьёльда от общества досаждающих ему служанок. Думаю, он будет этому рад.
Локи хочется надеяться, что хотя бы этому незамысловатому плану суждено сегодня сбыться без помех, и на этот раз судьба не отказывает ему в милости. Ормхильд, к тому времени уже успевшая занять свой трон, разрешает Локи удалиться в свои покои, и он поспешно покидает пир.
Взгляд Тора прожигает ему спину, подобно каленому железу.
tbc
@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R
пятница, 17 февраля 2012
хэппи энд неизбежен
Название: Objection Tango
Автор: yorki
Фандом: Thor
Персонажи: Thor, Loki, Jane
Аудио: Shakira "Objection Tango"
Видео: "Thor", "Thor and Loki. Blood Brothers"
смотреть на youtube
скачать
целуя юношей
Новое из моей больной головы. Большое разрешение либо на ДА, либо у меня в дневнике)
четверг, 16 февраля 2012
12:44
Доступ к записи ограничен
покажи мне человека который трезв и счастлив, и я покажу тебе сморщенную задницу лживого козла (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 09 февраля 2012
целуя юношей
Очередной внеочередной арт по Тор/Локи. Большое разрешение в дневнике (обоина).
@темы: Thor, Loki, фанарт, рейтинг: PG-13
Genius loci
Название: Выковать бурю
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 9Глава 9
Пиршественный зал цвергов не похож на те, что асы привыкли видеть у себя дома. Здесь нет ни убегающих вверх потолков, ни высоких стрельчатых окон с цветными витражными стеклами, ни широты не вспаханного поля, ни даже — что странно вдвойне — золотых украшений. Если верить слухам, в своих сокровищницах цверги хранят столько драгоценных камней и металлов, что хватило бы на то, чтобы отлить из них целую гору, и все же из золота здесь только стоящие на столах кубки. Зала, где карлики встречают гостей, вырублена в скале, как и весь дворец: у нее покатые, увешанные боевыми щитами стены, ровный пол, а окон нет и вовсе. Впрочем, по сравнению с прочими помещениями ее можно считать большой, ведь здесь потолок не начинается в локте от макушки Тора. Дотронуться до него можно разве что в прыжке, но для цвергов это должен быть прыжок в четыре их роста, а Тор, надеется Локи, все же воздержится от подобных забав.
Хотя, учитывая произошедшее недавно, нельзя быть полностью в этом уверенным. Локи закусывает губу, вспоминая.
Бурю можно предвидеть, к ней можно подготовиться, но вот шанс вычислить, куда именно ударит молния, ничтожно мал, теперь Локи это понимает. Он затеял опасную игру, и Тор тут же доказал ему, что предсказать его реакцию в таком случае — задача не из легких.
Свой первый промах Локи уже совершил: даже под одеждой его плечо горит, будто обожженное. Тора не стоит недооценивать.
Огун, Сиф, Варди и Ульвар уже ждут их в пиршественном зале. Локи невольно задерживает взгляд на наряде девы-воительницы. Доспехов, к которым они все привыкли не меньше, чем к стальному блеску ее глаз, нет и в помине: Сиф облачена в длинное, до самого пола, темно-красное, расшитое блестящими нитями платье. Ее волосы распущены и перевиты тонкой золоченой тесьмой с нанизанными на нее рубинами, а запястья обнимают тяжелые золотые браслеты.
- Сиф? Ты ли это? - неверяще выдыхает Тор, когда она подходит ближе.
Впервые в жизни Локи видит на лице безжалостной девы-воительницы столь откровенно женские эмоции: Сиф, очевидно, смущена и растеряна, и своему наряду отнюдь не рада.
- Слуги принесли мне это вместо моей одежды, - рассержено поясняет она. - Сказали, мои доспехи еще не готовы, их нужно почистить. Но ведь с вашими все в порядке! - Упрямо стиснув зубы, она расстроено бьет сжатым кулачком в грудь Тора — лишь чуть ослабленный удар — но тот только усмехается в ответ, нисколько не задетый ее несдержанностью.
- Признаюсь, не ожидал увидеть такого, - говорит он, - но пока нам, я надеюсь, не придется драться. Не печалься, Сиф, скоро тебе вернут твои доспехи.
- Боюсь, ты ошибаешься, Тор, - вмешивается Локи. - Оглянись вокруг. Видишь ли ты здесь хоть одну женщину, сравнимую статью с асиньей?
- Конечно, нет, мы же не в Асгарде! Но, подожди, не хочешь ли ты сказать, что...
- Я говорю только то, что вижу, Тор. А вижу я, что все до единого цверга смотрят на нашу деву-воительницу, как голодные волки на заплутавшую овечку.
Сиф тут же оскорбленно вспыхивает, вновь сжимая кулаки. С таким лицом даже в платье она опасна не меньше любой разгневанной валькирии.
- Если они посмеют напасть здесь, нам придется...
Локи смеется в голос, даже не пытаясь скрыть свое веселье.
- Святая крона Игдрассиля, Сиф! Да оглянись же. Неужели ты не знаешь, что значат эти взгляды?
- Что ты хочешь этим сказать, Локи? - хмурится Сиф. Она сбита с толку его насмешкой, но уже готова дать достойный отпор, ведь, в конце концов, это далеко не первая их перебранка.
- На тебя смотрят, как на добычу, это верно, - продолжает Локи, смеясь, - но на добычу совсем другого толка. Ты все же женщина, Сиф. Вспоминай об этом иногда. Хотя бы сейчас, раз уж тебя обрядили в это платье.
Краска бросается в лицо Сиф — и от стыда, и от ярости. Тор неодобрительно сводит брови, глядя на Локи, но сказать ничего не успевает: в этот миг к ним подбегают слуги и тянут за собой к длинным, накрытым яствами столам. Места Тора и Огуна — по правую руку от Эгвальда, Локи и Сиф — по левую. Гвардейцы остаются стоять за спинами своих принцев.
Щеки Сиф все еще гневно пылают, но на карликов это производит неизгладимое впечатление. Толкаясь и переругиваясь в борьбе за право сидеть рядом с ней, суровые цверги, как никогда похожи на стадо закованных в доспехи стадо горных козлов. Локи прикрывает рот ладонью, сдерживая смех: вся эта ситуация его изрядно забавляет. Сиф, не зная, за что ей такие муки, предпочитает делать вид, что не замечает возникшей по ее вине суматохи.
Наконец, победу одерживает грузный бородатый цверг со сломанным носом и хитрыми маленькими глазками, глядящими на Сиф из-под косматых черных бровей с хищным восторгом. Он отталкивает соперников и взбирается на скамью, усаживаясь рядом с гостьей и подпирая ее бок своим. Локи слышит, как Сиф бессильно скрипит зубами, и этот звук для него, как музыка.
- Я — Гуннрид, сын Хиланда, первый из братьев отца короля Эгвальда, - с ходу идет в наступление карлик. - Немало наслышан о вас, леди Сиф.
- К несчастью, не могу ответить тем же, - кисло давит из себя та, и Локи не удерживается от того, чтобы вмешаться.
- Не будь столь сурова, Сиф, - говорит он, наклоняясь чуть вперед, чтобы видеть собеседника из-за ее груди, которая внезапно кажется чуть больше, не прикрытая тяжелыми доспехами. Локи бы не удивился, узнай, что хитрые цверги и здесь постарались: возможно, дело в особом покрое платья или еще каких-нибудь маленьких премудростях, благодаря которым Сиф сейчас выгладит более женственной, чем когда-либо. - Уверен, при столь славном роде только досадное недоразумение помешало почтенному Гуннриду занять трон Нидавеллира.
Гуннрид, который к этому времени уже умудрился вцепиться в кусок прожаренного мяса с ближайшего блюда, проникновенно хрюкает. Очевидно, упоминание очереди на престолонаследие всколыхнуло в нем старые обиды. Локи хитро щурится, отмечая, как рассержено ходят желваки на скулах карлика.
- Мой род богат и славен, - напыжившись, сообщает Гуннрид деве-воительнице, а затем принимается вытирать испачканные в мясном соке пальцы о собственную бороду. - О подвигах его сыновей слагают висы, что услаждают слух. Здесь и Альфрик, и Берлинг, и Грэр, и Двалин...
- О, наш старый приятель! Прекрасная партия, не находишь? – воодушевленно интересуется Локи у Сиф.
- Замолчи немедленно, - яростно шипит та сквозь стиснутые зубы. - Иначе я…
- Что? Что ты сделаешь мне, леди Сиф? – Локи наклоняется к ней, его губы у самого ее уха. - Вызовешь меня на поединок? Боюсь, у тебя не хватит прыти, чтобы меня изловить. А рассказать Тору тебе не позволит гордость. Впрочем, оставляю тебя наедине с твоим новым поклонником. Смотри, не убей его раньше времени.
Последнее он шепчет так тихо, что даже окажись рядом кто-нибудь из посторонних, он не смог бы расслышать ни звука. Но Сиф, конечно, слышит и вздрагивает невольно: не то от ужаса, что кроется за этим простым предостережением, не то оттого, что, как подозревает Локи, рядом с ним ей всегда неуютно и беспокойно.
Гуннрид тем временем, управившись со своей порцией, вновь привлекает к себе внимание, толкая Сиф под локоть и пододвигая ей блюдо с отрезанным ломтем ароматного мяса.
- Отведайте, милая, - с подобострастной хрипотцой в голосе предлагает он.
Локи замечает, как слегка подрагивают его лежащие на столе толстые пальцы в массивных перстнях. Гуннрид перехватывает его взгляд и тут же убирает руки, будто его поймали за воровством. С чего бы ему так нервничать? В конце концов, не он ведь здесь гость.
Сиф поджимает губы, раздумывая над предложением карлика. Она, конечно же, голодна не меньше прочих, и пусть Гуннрид ей и неприятен, но остаться из-за него без еды кажется ей величайшей глупостью. Локи не может винить ее в этом. Только в том, что, ослепленная гневом и обидой после его слов, она не замечает на пальцах предложившего ей блюдо цверга следов странной золотистой пыли.
- А подгорный народ, я смотрю, мастера не только по части кузнечного и ювелирного дела, - замечает Локи как бы между делом.
Его метательные кинжалы всегда при нем: пока чистили одежду, они были у Скьёльда, но теперь вновь вернулись к хозяину. Один из них оказывается в ладони Локи в мгновение ока.
- Уверен, почтенный Гуннрид не откажет мне в чести отведать того же восхитительного блюда, что предложил нашей леди Сиф, - отвечает он на ее возмущенный взгляд и аккуратно отрезает тонкий кусочек жаркого.
Лезвие кинжала реагирует мгновенно: рыжеет так, будто его посыпали ржой.
Гуннрид тут же крякает и подпрыгивает на месте, как если бы его как следует пнули, но немедленно удариться в бегство ему мешает не только гордость, но и понимание того, что, если он это сделает, в его причастности к случившемуся можно будет не сомневаться. Поэтому он сидит, насупившись и бросая из-под косматых бровей испепеляющие взгляды на виновника своего провала.
Сиф нехорошо щурится, и в ее глазах Локи читает желание немедленно придушить наглого карлика. К счастью, воли своим эмоциям она не дает.
- Думаю, не стоит пояснять, что лезвия моих кинжалов реагируют на все известные в девяти мирах яды и зелья? - самодовольно шепчет Локи в ухо Сиф.
Та едва заметно качает головой, поднимая руку к волосам, и со стороны это, должно быть, выглядит так, будто она слегка поправляет прическу, а затем, повернувшись к Локи, повторяет его движение, склонившись, чтобы шепнуть в ответ:
- Но какой в этом смысл? Даже если меня отравят…
- О, нет, - поспешно перебивает ее Локи. – Не отравят, а опоят. Мне вновь напомнить, что ты женщина, Сиф? При смертельном яде лезвие кинжала мгновенно почернело бы, но посмотри, оно лишь сменило цвет на медный.
- Приворотное зелье? – дрогнувшим голосом спрашивает Сиф. – Какая… мерзость. Я… я не знаю, что…
- Не стоит, - обрывает ее Локи. В его голосе холод пустошей Йотунхейма, и Сиф вздрагивает, будто чувствуя на плечах оседающую изморозь. - У моей помощи всегда есть цена, и ты заплатишь ее, когда придет время. Прибереги пока свой меч и свою ярость. Они еще пригодятся. - И, повышая голос, притворно причитает: - Ох, какая незадача, почтенный Гуннрид! Кажется, я испортил ваш подарок ржавчиной на своем кинжале. Придется отдать его слугам, но я уверен, здесь есть достойные яства, которые помогут нам восполнить эту утрату.
Гуннрид в ответ только угрюмо кивает. Пойманный за руку, он благоразумно решает на время поумерить свой пыл и более не донимает Сиф докучливым хвастовством. И это весьма кстати, поскольку Локи тоже голоден и теперь может, наконец, позволить себе насладиться пиром. Наливая в кубок густой медовухи, он ловит на себе пристальный взгляд Тора. Брат за другим столом, сидит напротив, и, похоже, немало озадачен тем, что Локи и Сиф сумели найти общий язык, раз так разговорились. Локи поднимает кубок к лицу и слегка наклоняет его в сторону Тора, будто соединяя их края.
В этот момент король Эгвальд вскидывает вверх правую руку, призывая всех к молчанию. Он поднимается со своего трона — массивного, вырубленного из огромной глыбы лазурита, крепкого и жесткого, под стать владыке, — и шум в зале мгновенно стихает.
- Подгорное племя! - голос Эгвальда, как судорога гор — резкий и гулкий. - Сегодня мы приветствуем в своих чертогах сынов Асгарда. Они вернули нам утерянное сокровище, нашу реликвию. То, что мы считали безвозвратно утраченным. Книгу, равной которой найдется лишь несколько, - «Как выковать бурю».
По толпе цвергов проносится недоверчивый шепоток, перерастающий в громоподобный гул, когда слуги вносят в зал толстый фолиант и падают на колени перед королем, держа сокровище на вытянутых руках. Эгвальд спускается со ступеней, на которых возвышается трон, и, задержав на миг ладони над украшающими переплет тиснеными золотом рунами, берет книгу. Цверги разражаются одобрительными выкриками и нестройным поначалу, но быстро подчинившимся единому ритму звоном доспехов в такт с ударами ног о каменный пол. Под их звуки Эгвальд проносит книгу мимо столов с пирующими и торжественно водружает ее на высокий постамент в конце зала. Книга тяжела, но не настолько, чтобы взмокнуть - в конце концов, Локи сам держал ее в руках, - однако на лбу Эгвальда выступает испарина, а пальцы вцепляются в переплет так, будто и вовсе к нему приросли. Он с трудом отрывает их, оставляя книгу на каменном ложе, и отступает, поворачиваясь лицом к своим подданным.
- Отныне ни один чужак не посмеет прикоснуться к этой книге, и это говорю вам я, Эгвальд, сын Хьёлинга!
С именем предка, слетевшим с губ карлика, за его спиной вспыхивает круг яростного синего пламени. Охранное заклинание, причем одно из самых сильных. Локи слышал о нем, но до этой ночи ни разу не встречал. В кольце такого огня постамент с книгой не просто кажется неприступным — он таковым и является. Локи недовольно поджимает губы: хитрость Эгвальда все осложняет.
Воодушевленные словами своего короля, цверги ликуют, подобно несущемуся навстречу путнику камнепаду. Среди разномастных бород и доспехов Локи не сразу замечает Двалина: угрюмое лицо карлика мелькает в толпе сородичей то здесь, то там, но на нем нет и тени восторга, что завладел остальными. Эгвальд ведь и вправду не слишком заботился о благополучии своего, как выяснилось из слов Гуннрида, дяди при первой встрече с асами. Двалин, вероятно, немало зол на него за это. К тому же жадность по-прежнему полыхает в его глазах негасимым пламенем. Ее Локи узнает всегда.
Эгвальд снова поднимает руки, требуя тишины.
- Тор-громовержец и Локи Злокозненный, - провозглашает он, - Да не опустеют ваши кубки в эту ночь! Пируйте вволю. Завтра вы увидите, что легенды не лгут, и нет во всех девяти мирах никого, кто бы сравнился с цвергами в мастерстве оружейников и ювелиров.
Тор поднимается со своего места, в его руке наполненный до краев кубок.
- За короля Эгвальда! - гремит под сводами пещеры его голос.
- За короля Эгвальда! - вторит ему Локи.
Цверги поддерживают их одобрительным рокотом выкриков, и пир накатывает волной всеобщего шума и веселья, которое вскоре неизбежно перерастет в буйство многих из пороков, как случалось уже не раз.
Столы ломятся от яств, но Локи не видит среди блюд ни одного из тех, к которым привык в Асгарде. На скалистых пустошах трудно вырастить добротный скот, однако цверги умудрились достать где-то упитанных птиц и даже баранов. Возможно, обменяли на золото или драгоценные камни у торговцев, вот только, насколько Локи знает, мало какой купец рискнет повести свои корабли к Нидавеллиру. Цверги никогда не слыли охочими до изысканных яств, а выгода от столь далекого пути и торговли с ними вряд ли могла бы покрыть понесенные затраты.
- Ванахеймская лань! - изумленно восклицает Сиф, когда слуги подносят ей новое блюдо. - Я пробовала ее лишь однажды, когда в Асгард с дарами приехали родичи Фрейи и Фрейра. Этот вкус и аромат нельзя спутать ни с чем другим. Но откуда она здесь?
- Боюсь, это лишь один из многих вопросов, на которые не только тебе хотелось бы получить ответы, леди Сиф, - вполголоса замечает Локи, прикладываясь к своему кубку. - Но мед у цвергов и впрямь хорош, стоит признать.
Так хорош, что не ударил бы в голову, приходит немного запоздалая мысль. Локи с сожалением отставляет кубок.
Гуннрид больше не стремится привлечь к себе внимание, и свободная от россказней о славе и богатстве его рода, Сиф теперь вольна выбирать себе блюдо по вкусу. Она озадаченно поджимает губы — бедро ванахеймской лани в окружении душистых трав манит ее, но после недавней попытки подсыпать ей приворотное зелье, ее сомнения вполне можно понять. На краткий миг Локи даже становится ее немного жаль, но Сиф тут же доказывает, что не нуждается в жалости: не церемонясь, выхватывает второй кинжал Локи из ножен на его бедре.
- Я воспользуюсь этим, раз уж все равно у тебя в долгу, - решительно заявляет она прежде, чем тот успевает поинтересоваться причиной своего столь внезапного разоружения.
Локи насмешливо выгибает бровь, но не возражает, молча наблюдая за тем, как Сиф аккуратно отрезает себе ломоть исходящего паром ароматного мяса, а затем, толкнув ее под локоть, выхватывает у нее из рук кусок и отправляет его себе в рот.
- Кража за кражу, леди Сиф. И вот теперь да, можешь воспользоваться моим кинжалом, - милостиво разрешает он.
Сиф рассержено щурится, но в новую перебранку не вступает, и Локи этому безмерно рад, поскольку все же хочет насладиться пиром, пока у него есть такая возможность. Он отрезает себе еще кусок от печеного бедра ванахеймской лани и, неторопливо поглощая его, принимается рассматривать прочих гостей.
Цверги в полном соответствии с тем, что Локи о них слышал, не отличаются изысканными манерами. Хватают еду с блюд руками, запихивают в рот следующий кусок, не прожевав предыдущий, давятся и кашляют, заливая мясо элем. Тор, впрочем, таким окружением не брезгует. Он с явным удовольствием поглощает блюда одно за другим, смеется, обращаясь к Огуну, затем жестом подзывает стоящего у него за спиной Ульвара, спрашивает у него что-то и, получив в ответ виноватое пожатие плечами, вновь поворачивается к Огуну и одобрительно хлопает его по плечу. Тот усмехается в усы и прикладывается к своему кубку.
Слуги снуют между столами, сноровисто заменяя пустые блюда вновь полными, и в атмосфере монотонного шума и постоянного движения внимание Локи невольно рассеивается. Неужто он и впрямь недооценил крепость цвержьего меда, и нескольких глотков оказалось достаточно, чтобы смутить его разум? Конечно, в умении пить с Тором или Вольстаггом ему никогда не сравниться, но все же всего один кубок не мог так на него повлиять.
Локи раздраженно отмахивается от слуги, дрожащим голосом спрашивающего, не угодно ли почтенному гостю испить еще меда, и того мгновенно, как ветром сдувает. Как бы король Эгвальд не рассыпался в цветистых заверениях своей лояльности к Асгарду, видно, что далеко не все цверги так уж рады внезапному появлению асов в их чертогах. Они пируют в честь Тора и остальных, но в их взглядах легче угадывается недовольство, нежели радушие. К лучшему, что Тор этого пока не замечает. Им с цвергами нечего делить, и обострять и без того натянутые отношения сейчаc было бы неразумно.
Слуги больше не беспокоят Локи, быстро уяснив, что гнев Злокозненного страшней морового поветрия. Чтобы понять это, им хватает того, что руки рискнувшего обратиться к нему карлика тут же покрываются гнойными язвами, а сам он, выронив кувшин с медовухой, в ужасе бежит прочь из зала. Сиф неодобрительно хмурится, видя это, но ничего не говорит. Равно, как и прочие цверги и даже король Эгвальд. До слуг им нет особого дела.
Тор в это время отвечает что-то мнущейся рядом с ним служанке и потому не видит произошедшего. Локи с неудовольствием замечает, что вокруг брата собралось уже шестеро таких. Варди и Ульвар, привыкшие к тому, что с врагом нужно биться, а не уговаривать, растеряно топчутся на месте, пытаясь одновременно не подпускать к Тору всю толпу и в то же время не наступить ненароком на кого-нибудь.
Тор определенно вызывает у местных девиц гораздо больший интерес, чем мужчины их племени. Локи находит в этом особую, вывернутую наизнанку иронию, особенно учитывая тот факт, что сами цверги не спускают глаз с Сиф, которая, судя по виду, тоже не особо довольна обществом Тора на данный момент. Пожалуй, впервые в жизни Локи разделяет ее эмоции, и мысль об этом не приносит ему радости.
Пытаясь отвлечься, он хватает с ближайшего блюда небольшое зеленое яблоко и, откусив от его бока, едва не воет в голос, болезненно кривясь. Так по-глупому прикусить собственную щеку ему не случалось уже давно, со времен безвозвратно минувшего детства. Он проглатывает не дожеванный кусок яблока и осторожно ощупывает ранку языком. И невольно охает, напарываясь на внезапно ставший очень острым верхний клык. Исследование соседних, уходящих к основанию челюсти зубов только подтверждает опасения: все они заострены, и пусть не так, как клык, но все же явно острей необходимого.
У Локи холодеет спина.
Сиф, услышавшая вырвавшийся у него возглас, спрашивает, в чем дело, но получив в ответ лишь яростный взгляд, демонстративно отворачивается, давая понять, что если Локи не способен нормально ответить, тогда его беды ее и вовсе не интересуют. Локи эти показные обиды волнуют не больше, чем копошение червей под ногами.
Страх ползет к сердцу по венам, заставляет кровь стынуть, а дыхание — сбиваться.
Локи неподвластны изменения в его теле, и это пугает сильней, чем разверзнутая пасть линормы прямо над его головой. Тогда не было страха, тогда был восторг.
Сейчас же — почти ужас.
Он опускает голову, чтобы скрыть лицо, и делает глубокий вдох, заставляя ребра раздвинуться, а легкие — впустить в себя напоенный ароматами пира воздух. Становится немного легче. По крайней мере, уже не кажется, что он задыхается.
- Дочь короля Эгвальда, Ормхильд Прекрасная, - торжественно провозглашают под каменными сводами.
Локи резко поднимает голову и замирает, натыкаясь на взгляд Тора, пронзающий его, будто копье. Отмеченные печатью страха, мысли путаются, как пряжа в неумелых руках. Локи криво усмехается брату. Отвести взгляд - значит вызвать ненужные подозрения, а они Локи сейчас ни к чему.
- Слуга, еще меда! - зовет он и, получив полный кубок из рук трясущегося карлика, поднимает его к лицу.
«За тебя, брат» произносит он одними губами, но Тор смотрит на них, и Тор поймет.
Локи осушает бокал. Со смазанной хмельным медом глоткой следующий вдох дается легче, в груди теплеет и перестает колоть ледяными иглами.
Ормхильд, принцесса цвергов, меж тем опускается на свой трон. Он вдвое меньше отцовского и стоит по правую руку от него, но оттого не кажется менее величественным. Приветствуя свою госпожу, цверги поднимают кубки, но Локи лишь делает вид, что пьет вместе со всеми, рассматривая в это время дочь короля. Смешанная кровь, сразу видно. Цвет лица светлее, да и ростом Ормхильд уже с отца, а ведь еще не достигла того, что принято считать у цвергов совершеннолетием: на ее левом запястье Локи не видит тонкого браслета, который женщины-цверги одевают в день своего шестнадцатилетия и не снимают до конца жизни.
И где же, интересно, король Эгвальд раздобыл для себя асинью или, может, даже смертную, что выносила ему это дитя?
- Тор, сын Одина, - обращается принцесса, не дожидаясь, пока шум пира стихнет немного. Локи сбивается с мысли. - Рада приветствовать тебя в наших землях. Легенды о твоих подвигах дошли даже сюда. Все ли тебе здесь по нраву?
- Благодарю, принцесса, - отзывается Тор, поднимаясь. - Мясо горячо, а мед хмелен, что еще нужно для славного пира?
Ормхильд одобрительно кивает его словам. И ведь делает вид, что впервые видит Тора, маленькая хитрюга. С такой, пожалуй, интересно будет поговорить о том чудесном порошке, которым она, по рассказам Тора, стерла память охранникам.
- Позволь узнать, принцесса, не дошли ли до цвергов слухи и о моем брате?
- Не столь лестные, как о тебе, Тор, сын Одина, - отвечает Ормхильд. - Но я не верю праздной болтовне. Быть может, Злокозненный сам расскажет? Я бы с удовольствием его послушала.
- Почту за честь, - отзывается Локи, стараясь не сильно размыкать губы. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел его заостренные клыки.
Эгвальд, судя по виду, от идеи дочери не в восторге. Он сводит брови в одну линию и раздувает ноздри. Один в один асгардский песчаный моллоск — редкой гадливости ящерица, которая разворачивает обрамленный шипами капюшон при приближении неприятеля, а в случае чего может и плюнуть на него ядовитой слюной. Локи надеется, что до подобного Эгвальд не опустится. Тот вполголоса пытается отговорить дочь, но Ормхильд упряма не меньше него, и в этой битве король цвергов вынужден отступить.
Слуги приносят для Локи невысокую скамью и, установив ее возле трона принцессы, спешат исчезнуть, чтобы не попасться Злокозненному под руку. Локи уже сыт и потому даже рад, что можно оставить свое место возле Сиф и перебраться поближе к маленькой колдунье. Он ловит на себе внимательный взгляд по-прежнему осаждаемого восторженными служанками Тора. На лице у того нескрываемая гордость за столь удачно устроенное, по его мнению, знакомство с дочерью короля, и Локи заставляет себя ответить ему легким кивком: Тор всегда держит свое слово.
- Что бы ты хотела услышать, принцесса? - спрашивает Локи, садясь на скамью возле нее. С постамента, на котором высятся троны, пирующие выглядят иначе. Огненный круг в дальнем конце зала невольно приковывает взгляд.
- Все, - немного неуверенно улыбается Ормхильд. Она рассматривает Локи с тем живым, непосредственным интересом, что свойственен лишь детям, но в то же время в ее глазах светится по-взрослому ясный ум и набирающая силы хитрость. - По крайней мере, многое, - поправляет она сама себя.
- Мои деяния не столь славны, как у моего брата, поэтому, боюсь, долгий рассказ тебя утомит.
- А это, - Ормхильд поудобнее усаживается на каменном троне. Сердоликовое ожерелье на ее шее меняет цвет на более темный, когда она поворачивается, - я буду решать сама, Злокозненный.
Локи усмехается в ответ и начинает свой рассказ.
Он вспоминает многое из того, что казалось далеким и забытым. Время для богов растянуто, как нить прядущей Фригг, им отпущен долгий век. В Мидгарде сменилось уже немало поколений, а Локи и Тор все так же молоды и полны сил, и их приключениям нет числа. По большей части потому, что Тору скучно в стенах Золотого города. Его неспокойная деятельная натура требует движения и столкновений, и Локи сопровождает его почти в каждом таком походе. Затмить сияние своего воинственного брата он не пытается, но, пока все ослеплены отвагой и силой могучего Тора, Локи крадется в тенях, чтобы урвать свою выгоду.
Он рассказывает Ормхильд про путь к краю небесного моря, про исполинских морских чудовищ, которые пытались потопить их корабль, но, смущенные насланным Локи мороком, стали видеть головы врагов на собственных хвостах и, пытаясь изловить их, скрутились в узлы и задушили сами себя. Рассказывает про молодильные яблоки Идунн и про великана Тьяцци. Про то, как отломил в роще близ водопада Франангр ветвь священного дерева, которая давала невиданную силу, пока держишь ее при себе, и обрадованный полученным сокровищем, поднял огромный валун, чтобы похвастаться. Но ветвь выскользнула из-за его пояса, и Локи неминуемо оказался бы раздавлен, если бы не успел вовремя обратиться в муху и улететь.
Он рассказывает о землях, где побывал, о сокровищах, что похитил, о великанах, что обманул. Порой ему удавалось выбраться невредимым, порой не очень, но в итоге хитрость и магия всегда помогали добиться своих целей.
Слушая Локи, Ормхильд смеется и замирает испуганно, изумленно распахивает глаза и требует продолжения, когда рассказчик делает паузу, чтобы перевести дух. Ей интересно все, и в особенности — те заклинания, что помогают Злокозненному так или иначе каждый раз выходить сухим из воды.
- Тебе нравятся чары, принцесса, - Локи понижает голос. Это не вопрос, и Ормхильд начинает взволнованно ерзать на троне, бросая искоса опасливый взгляд на отца.
- Я слышал, магия цвергов в их молотах и горнах, - продолжает Локи еще тише, - но, возможно, — лишь возможно, принцесса, - я ошибаюсь, и она годится и на что-нибудь другое.
- И что же? - не сдерживает вопроса Ормхильд.
Локи усмехается, не размыкая губ.
- Кто знает. Может, чтобы заставить позабыть увиденное?
Ормхильд невольно вздрагивает, ее дыхание сбивается. Локи подается ближе, опирается на подлокотник ее трона и, подперев подбородок ладонью, позволяет себе снисходительную усмешку.
- Непросто утаить что-то от бога обмана, - наконец, произносит Ормхильд. Видя, что Локи не торопится выдать ее маленький секрет отцу, она успокаивается, и уже через мгновение в ее глазах загорается озорной огонек.
- Сочту эту похвалой. Тебе понравились мои истории, принцесса?
Ормхильд кивает.
- Во всех девяти мирах, думаю, не знают столь искусного хитреца, как Злокозненный.
- Ты щедра на похвалы, принцесса, и я принимаю их. Уверен, ты подкрепишь свои слова маленьким, но вполне достойным моих историй даром.
Ормхильд негромко смеется, нисколько не смущенная столько откровенным вымогательством.
- Тор обещал мне показать Асгард. Не стоит ли мне взять слово еще и с его брата?
- Слов у меня предостаточно, но здесь они, кажется, не в чести, так что тебе будет от них мало проку.
- Что ж, наверное, - подумав, соглашается Ормхильд. - Я одарю тебя, Злокозненный, как ты и просишь, но чуть позже. Ну а пока пируй вволю.
Локи поднимается со скамьи и, поклонившись королю и его дочери, возвращается на свое прежнее место, весьма довольный собой. Гуннрид к тому времени уже исчез, а Сиф закончила трапезу и теперь осаждаема новыми поклонниками, наперебой зовущими ее танцевать. Предложи они ей меч, дело пошло бы куда быстрее, замечает про себя Локи, но цверги его мыслей, к счастью, не слышат. Однако одного его возвращения хватает, чтобы цверги отодвинулись шага на три назад. Никто не жаждет попасться под руку разозленному богу обмана.
- Я вижу, пир вам по нраву, сыны Асгарда, - голос Эгвальда перекрывает шум разговоров и звон кубков. - Не отплатите ли вы нам той же монетой?
- Чего ты хочешь, король? - грубовато спрашивает Тор. Похоже, пока Локи развлекал принцессу историями, кубок его брата наполнялся и пустел немало раз.
- Пусть дева-воительница станцует для моего племени, - громыхает Эгвальд. - На ней платье моей покойной жены, и я, как тот, кто одарил ее, имею право просить ответной услуги.
Сиф вцепляется в край стола так, что и говорить ничего не надо. Локи с удовольствием наблюдает за ее попытками не высказать вслух все, что она думает об этом платье. Да, пожалуй, более сурового испытания ей выдерживать еще не приходилось.
- Что ж, отчего же нет? - Тор с веселым грохотом опускает свой кубок на стол. - Сиф, станцуй нам!
- И это самая жестокая из всех его просьб, не находишь? - язвительно шепчет Локи, пока Сиф поднимается со скамьи, придерживая подол ненавистного платья.
Она не отвечает на ехидство. Упрямая решимость застывает на ее лице.
Цверги расступаются, пропуская гостью в центр зала. Кое-кто восхищенно касается ее платья, когда она проходит мимо, но не задерживает, и вскоре Сиф оказывается перед троном Эгвальда. Начинает играть музыка: сначала гулкий звук рога, обычно возвещающий о битве, но сегодня, в кружевах эха кожаных барабанов, звучащий совсем иначе, почти нежно; затем к нему присоединяются еще два, и под их протяжные голоса руки Сиф взлетают в воздух, и она делает первый шаг.
Локи никогда не видел ее танцующей. Впрочем, вряд ли кто-то из живых может похвастаться обратным. И Тор, и Огун, и даже гвардейцы не отрывают от нее взглядов. Цверги же и вовсе будто каменеют от восторга, если к ним вообще применимо это понятие.
Сиф движется плавно, но в ее танце виден рисунок боя. Он смягчен настолько, насколько ей это по силам, и даже расцвечен движениями, которые Локи видел у танцовщиц на пирах в Асгарде, однако знакомые повороты и взмахи рук выдают Сиф. Убыстренные в несколько раз они стоили жизни многим противникам.
Расшитое золотыми нитями платье переливается в свете настенных светильников, рубины в волосах девы-воительницы вспыхивают огнями, а грудь вздымается в такт ударам барабанов. Не столь изящный и женственный, но достойный и чарующий танец.
Когда музыка стихает, позволяя Сиф остановиться, она дышит так, будто в самом деле сражалась только что с великанами. Пальцы ее опущенных рук слегка подрагивают, темный локон выбился из-под сдерживающей волосы золоченой тесьмы и прильнул к виднеющейся в вырезе ворота ключице.
- Для короля Эгвальда, - произносит Сиф, кланяясь, и это восхитительно-наглая, сладчайшая ложь, потому что Локи видит: смотрит Сиф лишь на Тора.
Цверги разражаются восторженными воплями, в воздух вновь взлетают кубки, мед течет через края.
Эгвальд кивает, принимая в дар танец Сиф и позволяя ей удалиться, но во взгляде, которым он провожает деву-воительницу, плещется плохо скрываемое вожделение.
Пир, подобно многоголовому чудовищу, гудит на все голоса, звенит и грохочет, обдавая Локи запахами горячего мяса, трав и цвержьего пота. Он кривится, вновь пробуя языком остроту собственных клыков, и бросает взгляд на брата.
Тор разговаривает с Огуном, а на колене у него сидит невесть откуда взявшаяся девка — судя по одежде, из прислуги — и, счастливая уже от того, что ей дозволили прикоснуться к принцу Асгарда, осторожно гладит его плечо. Тор к ней даже не поворачивается, всецело поглощенный беседой с другом, но тем не менее держит ее крепко. При виде этого Локи испытывает чувство неодолимого раздражения. В следующий миг он ловит себя на том, что уже начал плести заклинание, которое превратит лежащую на столе кость в змею и спугнет восторженную до одури поклонницу, но тут откровенно скучавшая до того Ормхильд наклоняется к отцу, очевидно, испрашивая разрешения, и Локи мгновенно забывает о своем раздражении, сосредотачивая на ней все свое внимание.
Эгвальд нехотя кивает. Принцесса, быстро коснувшись губами его бородатой щеки, быстро спускается с тронного возвышения и, подозвав служанку, спешит с ней к дальнему коридору.
Локи не медлит ни секунды.
- Рауд, - зовет он вполголоса, поднимаясь. Гвардеец, все это время стоявший за его спиной, делает шаг вперед.
- Да, мой принц.
- Ты идешь со мной. Скьёльд остается здесь, следить за происходящим.
Локи спешит. Дорог каждый миг, ведь ему еще нужно успеть догнать принцессу, а она уходит все дальше, пока он тратит драгоценное время, проталкиваясь сквозь толпу захмелевших цвергов. Нестерпимо хочется приказать Рауду расчистить дорогу, но сейчас это лишь привлечет к ним лишнее внимание. Тор увлечен пиром и своими неожиданными поклонницами, сидящий рядом с ним Огун тоже не может остаться в стороне, как бы ему того ни хотелось, внимание гвардейцев сосредоточено на их принце, а Сиф, даже если и заметит отсутствие Локи, вряд ли станет беспокоиться по этому поводу. Его не хватятся, по крайней мере, некоторое время.
Когда ему удается, наконец, вырваться из окружения цвергов, Локи позволяет себе перевести дух, озираясь в поисках подходящего для его затеи места. Коридор, в котором они с Раудом оказываются, гораздо уже, чем тот, что подходит ко главному входу в пиршественный зал. Дальше он раздваивается, и Локи приходится остановиться на секунду, решая, в каком же из них скрылась принцесса. Он закрывает глаза и сосредотачивается на звуке удаляющегося сердцебиения. Ормхильд торопится, ее сердце частит, как у олененка, и потому Локи без труда определяет, в какую сторону ему двигаться. Он смыкает пальцы на запястье Рауда, тянет его за собой, сворачивая в нужный коридор, и, пройдя всего несколько шагов, останавливается.
Ему нет нужды объясняться или оправдываться. По большому счету он может просто приказать. Но гораздо интересней, когда тот, кого он выбрал, делает все сам, не дожидаясь приказа.
- Признаться честно, этот пир меня порядком утомил, - говорит Локи, оборачиваясь. - Как на псарне при дележе костей.
- Вас проводить до покоев, мой принц? - Рауд поворачивает руку, за которую его держат, ладонью вверх и, запястье Локи оказывается в плену его пальцев, будто в теплых оковах.
- До них слишком далеко. К тому же скоро меня хватятся, и все равно придется возвращаться.
Локи освобождает ладонь из пальцев Рауда и кладет ее тому на грудь. Там, под доспехами, бьется сильное, покорное его воле сердце. Эта власть щекочет кончики пальцев, и хочется пользоваться ею вновь и вновь. Ладонь Локи змеей скользит вверх, по плечу и шее; он подается ближе, открыто, не таясь, и Рауд теряется на миг от такой поспешности и напора, но уже в следующее мгновение сжимает Локи в объятьях так, что тому невольно вспоминаются руки Тора, державшие его почти так же совсем недавно, на горячем источнике. Локи гонит прочь эти мысли. Тору сейчас не до него, у Тора целая толпа девок и медовухи через край. Что ж, Локи не будет печалиться по этому поводу: Рауд не даст ему подобной возможности.
- Зачем вы делаете это со мной, мой принц? - выдыхает тот ему в шею. От его тела идет знакомый, будоражащий кровь жар, Локи чувствует это даже через одежду и доспехи. Рауд вспыхивает быстро, как лучина, и горит ровным, сильным пламенем желания. Локи греет его теплом руки. - Зачем подпускаете так близко и сами отдаетесь в мои объятья, хотя раньше лишь смотрели с безразличием?
Локи запрокидывает голову, позволяя Рауду расстегнуть свой высокий ворот и покрыть поцелуями шею. Какой толк искать причину, когда ты уже в силке?
- Сколько женщин у тебя было, Рауд? - спрашивает Локи.
Тот замирает на мгновенье. Его губы, прижатые к тонкой коже под подбородком его принца, сухи и горячи, как пепельные дюны Муспельхейма.
- Я не считал, мой принц.
- А мужчин?
- Только вы, мой принц.
- Что ж, вот и мой ответ.
Рауд кладет ладонь под затылок Локи и слегка подталкивает вверх, заставляя того поднять голову и встретиться с ним взглядом. Глаза у него темные, как угли, с зольной каемкой по краям радужки; он смотрит так, будто хочет заглянуть Локи в самое сердце, но когда тот уже открывает рот для новой насмешливой отговорки, Рауд целует его, глотая все, что Локи не успел сказать. Он держит крепко — не вырваться, не отстраниться; проникает языком глубже, ласкает нёбо — настойчиво и так хорошо, что Локи ненадолго забывает, зачем вообще все это затеял. Дрожащий жар сворачивается в груди и скатывается к низу живота, когда Рауд прижимает его к себе сильнее, доказывая свою волю и право. Локи позволяет себе расслабиться в его руках и тут же чувствует во рту солоноватый привкус. Рауд отстраняется, непонимающе хмурясь. Поднимает к лицу руку, чтобы коснуться кончика языка, и недоуменно смотрит на оставшийся на пальцах алый след.
Локи готов взвыть.
Клыки. Как он мог о них забыть?
Впрочем, Рауда это не сильно беспокоит.
- Как у зверя, - смеется он глухо и снова целует Локи, едва ли не с большим жаром, чем прежде.
Локи охватывает нервная дрожь. Он вцепляется в плечи Рауда с удивительной для самого себя силой, притягивая его ближе, хотя, кажется, что ближе уже невозможно.
Но у него мало времени, настойчиво твердит внутренний голос. Ормхильд уходит все дальше, нужно торопиться.
- Мне стоит вернуться, - говорит Локи через силу, когда Рауд отпускает его губы, чтобы сделать вдох. - Уверен, король Эгвальд будет не в восторге, когда узнает, что один из принцев Асгарда бежал с его пира.
Рауд с сожалением опускает руки.
- Жаль, что за вас это не может сделать другой.
Локи довольно щурится при этих словах.
- Отчего же? Я мог бы дать ему свое обличье на время, нашелся бы желающий. Не хочешь ли побыть немного принцем Асгарда?
Рауд на миг теряется от столь щедрого предложения, а затем кивает, выдыхая облегченно, будто это его сейчас спасли от тяжкой повинности, а вовсе не Локи.
- Все, что угодно, для вас, мой принц.
Локи едва сдерживается, чтобы не сказать «ну разумеется».
Сплести нужное заклинание — дело нескольких мгновений. Локи обходит вокруг Рауда, скользя ладонью по его плечам, и тот прямо на глазах становится ниже ростом, тоньше в кости. Его волосы темнеют, черты лица заостряются. Одежда тоже меняется — теперь на нем такой же камзол, как и на Локи, разве что с застегнутым наглухо воротом.
- Зеленый — по-прежнему мой цвет, - мягко усмехается Рауд. Его собственный голос ему теперь тоже не принадлежит.
Локи кивает, весьма довольный своей иллюзией. Рауд поднимает руки к лицу, с интересом разглядывая нового себя.
- Не приближайся к Тору, - первым делом предупреждает Локи. - Он единственный, кто распознает обман, стоит лишь ему оказаться рядом.
- Почему? - хмурится Рауд, и Локи впервые видит себя таким со стороны. Перед зеркалом ему этого делать в голову никогда не приходило.
- Потому что, мой верный Рауд, Тор знает меня лучше прочих. Порой это оказывается полезным, но чаще всего приносит одни лишь проблемы. А теперь ступай. Я вернусь позже, чтобы снять морок.
Рауд кивает и, поклонившись, исчезает за поворотом, возвращаясь к шумному пиру вместо своего принца.
- Что ж, принцесса, - говорит Локи, накидывая на себя покров невидимости. - Посмотрим, куда же ты так спешишь в эту ночь. Я ведь все еще слышу, как бьется твое сердце.
tbc
Автор: Eishi
Пейринг: Тор/Локи, ОМП/Локи
Рейтинг: R
Тип (категория): слеш
Жанр: adventure, action, romance, drama
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклаймер: все не мое, я только играюсь.
Саммари: это только так кажется, будто боги живут, не зная проблем. Все же они слишком похожи на людей, они дышат и сражаются, побеждают и проигрывают, падают на самое дно и возносятся к небесам. Это история Тора и Локи, но не только. История длиной не в одно столетие. Многое может случиться за столь долгий срок.
Предупреждение: AU по отношению к фильму, и вообще мой девиз "перемешать, но не взбалтывать": факты взяты, как из Марвеловского канона, так и из мифологии.
Глава 9Глава 9
Пиршественный зал цвергов не похож на те, что асы привыкли видеть у себя дома. Здесь нет ни убегающих вверх потолков, ни высоких стрельчатых окон с цветными витражными стеклами, ни широты не вспаханного поля, ни даже — что странно вдвойне — золотых украшений. Если верить слухам, в своих сокровищницах цверги хранят столько драгоценных камней и металлов, что хватило бы на то, чтобы отлить из них целую гору, и все же из золота здесь только стоящие на столах кубки. Зала, где карлики встречают гостей, вырублена в скале, как и весь дворец: у нее покатые, увешанные боевыми щитами стены, ровный пол, а окон нет и вовсе. Впрочем, по сравнению с прочими помещениями ее можно считать большой, ведь здесь потолок не начинается в локте от макушки Тора. Дотронуться до него можно разве что в прыжке, но для цвергов это должен быть прыжок в четыре их роста, а Тор, надеется Локи, все же воздержится от подобных забав.
Хотя, учитывая произошедшее недавно, нельзя быть полностью в этом уверенным. Локи закусывает губу, вспоминая.
Бурю можно предвидеть, к ней можно подготовиться, но вот шанс вычислить, куда именно ударит молния, ничтожно мал, теперь Локи это понимает. Он затеял опасную игру, и Тор тут же доказал ему, что предсказать его реакцию в таком случае — задача не из легких.
Свой первый промах Локи уже совершил: даже под одеждой его плечо горит, будто обожженное. Тора не стоит недооценивать.
Огун, Сиф, Варди и Ульвар уже ждут их в пиршественном зале. Локи невольно задерживает взгляд на наряде девы-воительницы. Доспехов, к которым они все привыкли не меньше, чем к стальному блеску ее глаз, нет и в помине: Сиф облачена в длинное, до самого пола, темно-красное, расшитое блестящими нитями платье. Ее волосы распущены и перевиты тонкой золоченой тесьмой с нанизанными на нее рубинами, а запястья обнимают тяжелые золотые браслеты.
- Сиф? Ты ли это? - неверяще выдыхает Тор, когда она подходит ближе.
Впервые в жизни Локи видит на лице безжалостной девы-воительницы столь откровенно женские эмоции: Сиф, очевидно, смущена и растеряна, и своему наряду отнюдь не рада.
- Слуги принесли мне это вместо моей одежды, - рассержено поясняет она. - Сказали, мои доспехи еще не готовы, их нужно почистить. Но ведь с вашими все в порядке! - Упрямо стиснув зубы, она расстроено бьет сжатым кулачком в грудь Тора — лишь чуть ослабленный удар — но тот только усмехается в ответ, нисколько не задетый ее несдержанностью.
- Признаюсь, не ожидал увидеть такого, - говорит он, - но пока нам, я надеюсь, не придется драться. Не печалься, Сиф, скоро тебе вернут твои доспехи.
- Боюсь, ты ошибаешься, Тор, - вмешивается Локи. - Оглянись вокруг. Видишь ли ты здесь хоть одну женщину, сравнимую статью с асиньей?
- Конечно, нет, мы же не в Асгарде! Но, подожди, не хочешь ли ты сказать, что...
- Я говорю только то, что вижу, Тор. А вижу я, что все до единого цверга смотрят на нашу деву-воительницу, как голодные волки на заплутавшую овечку.
Сиф тут же оскорбленно вспыхивает, вновь сжимая кулаки. С таким лицом даже в платье она опасна не меньше любой разгневанной валькирии.
- Если они посмеют напасть здесь, нам придется...
Локи смеется в голос, даже не пытаясь скрыть свое веселье.
- Святая крона Игдрассиля, Сиф! Да оглянись же. Неужели ты не знаешь, что значат эти взгляды?
- Что ты хочешь этим сказать, Локи? - хмурится Сиф. Она сбита с толку его насмешкой, но уже готова дать достойный отпор, ведь, в конце концов, это далеко не первая их перебранка.
- На тебя смотрят, как на добычу, это верно, - продолжает Локи, смеясь, - но на добычу совсем другого толка. Ты все же женщина, Сиф. Вспоминай об этом иногда. Хотя бы сейчас, раз уж тебя обрядили в это платье.
Краска бросается в лицо Сиф — и от стыда, и от ярости. Тор неодобрительно сводит брови, глядя на Локи, но сказать ничего не успевает: в этот миг к ним подбегают слуги и тянут за собой к длинным, накрытым яствами столам. Места Тора и Огуна — по правую руку от Эгвальда, Локи и Сиф — по левую. Гвардейцы остаются стоять за спинами своих принцев.
Щеки Сиф все еще гневно пылают, но на карликов это производит неизгладимое впечатление. Толкаясь и переругиваясь в борьбе за право сидеть рядом с ней, суровые цверги, как никогда похожи на стадо закованных в доспехи стадо горных козлов. Локи прикрывает рот ладонью, сдерживая смех: вся эта ситуация его изрядно забавляет. Сиф, не зная, за что ей такие муки, предпочитает делать вид, что не замечает возникшей по ее вине суматохи.
Наконец, победу одерживает грузный бородатый цверг со сломанным носом и хитрыми маленькими глазками, глядящими на Сиф из-под косматых черных бровей с хищным восторгом. Он отталкивает соперников и взбирается на скамью, усаживаясь рядом с гостьей и подпирая ее бок своим. Локи слышит, как Сиф бессильно скрипит зубами, и этот звук для него, как музыка.
- Я — Гуннрид, сын Хиланда, первый из братьев отца короля Эгвальда, - с ходу идет в наступление карлик. - Немало наслышан о вас, леди Сиф.
- К несчастью, не могу ответить тем же, - кисло давит из себя та, и Локи не удерживается от того, чтобы вмешаться.
- Не будь столь сурова, Сиф, - говорит он, наклоняясь чуть вперед, чтобы видеть собеседника из-за ее груди, которая внезапно кажется чуть больше, не прикрытая тяжелыми доспехами. Локи бы не удивился, узнай, что хитрые цверги и здесь постарались: возможно, дело в особом покрое платья или еще каких-нибудь маленьких премудростях, благодаря которым Сиф сейчас выгладит более женственной, чем когда-либо. - Уверен, при столь славном роде только досадное недоразумение помешало почтенному Гуннриду занять трон Нидавеллира.
Гуннрид, который к этому времени уже умудрился вцепиться в кусок прожаренного мяса с ближайшего блюда, проникновенно хрюкает. Очевидно, упоминание очереди на престолонаследие всколыхнуло в нем старые обиды. Локи хитро щурится, отмечая, как рассержено ходят желваки на скулах карлика.
- Мой род богат и славен, - напыжившись, сообщает Гуннрид деве-воительнице, а затем принимается вытирать испачканные в мясном соке пальцы о собственную бороду. - О подвигах его сыновей слагают висы, что услаждают слух. Здесь и Альфрик, и Берлинг, и Грэр, и Двалин...
- О, наш старый приятель! Прекрасная партия, не находишь? – воодушевленно интересуется Локи у Сиф.
- Замолчи немедленно, - яростно шипит та сквозь стиснутые зубы. - Иначе я…
- Что? Что ты сделаешь мне, леди Сиф? – Локи наклоняется к ней, его губы у самого ее уха. - Вызовешь меня на поединок? Боюсь, у тебя не хватит прыти, чтобы меня изловить. А рассказать Тору тебе не позволит гордость. Впрочем, оставляю тебя наедине с твоим новым поклонником. Смотри, не убей его раньше времени.
Последнее он шепчет так тихо, что даже окажись рядом кто-нибудь из посторонних, он не смог бы расслышать ни звука. Но Сиф, конечно, слышит и вздрагивает невольно: не то от ужаса, что кроется за этим простым предостережением, не то оттого, что, как подозревает Локи, рядом с ним ей всегда неуютно и беспокойно.
Гуннрид тем временем, управившись со своей порцией, вновь привлекает к себе внимание, толкая Сиф под локоть и пододвигая ей блюдо с отрезанным ломтем ароматного мяса.
- Отведайте, милая, - с подобострастной хрипотцой в голосе предлагает он.
Локи замечает, как слегка подрагивают его лежащие на столе толстые пальцы в массивных перстнях. Гуннрид перехватывает его взгляд и тут же убирает руки, будто его поймали за воровством. С чего бы ему так нервничать? В конце концов, не он ведь здесь гость.
Сиф поджимает губы, раздумывая над предложением карлика. Она, конечно же, голодна не меньше прочих, и пусть Гуннрид ей и неприятен, но остаться из-за него без еды кажется ей величайшей глупостью. Локи не может винить ее в этом. Только в том, что, ослепленная гневом и обидой после его слов, она не замечает на пальцах предложившего ей блюдо цверга следов странной золотистой пыли.
- А подгорный народ, я смотрю, мастера не только по части кузнечного и ювелирного дела, - замечает Локи как бы между делом.
Его метательные кинжалы всегда при нем: пока чистили одежду, они были у Скьёльда, но теперь вновь вернулись к хозяину. Один из них оказывается в ладони Локи в мгновение ока.
- Уверен, почтенный Гуннрид не откажет мне в чести отведать того же восхитительного блюда, что предложил нашей леди Сиф, - отвечает он на ее возмущенный взгляд и аккуратно отрезает тонкий кусочек жаркого.
Лезвие кинжала реагирует мгновенно: рыжеет так, будто его посыпали ржой.
Гуннрид тут же крякает и подпрыгивает на месте, как если бы его как следует пнули, но немедленно удариться в бегство ему мешает не только гордость, но и понимание того, что, если он это сделает, в его причастности к случившемуся можно будет не сомневаться. Поэтому он сидит, насупившись и бросая из-под косматых бровей испепеляющие взгляды на виновника своего провала.
Сиф нехорошо щурится, и в ее глазах Локи читает желание немедленно придушить наглого карлика. К счастью, воли своим эмоциям она не дает.
- Думаю, не стоит пояснять, что лезвия моих кинжалов реагируют на все известные в девяти мирах яды и зелья? - самодовольно шепчет Локи в ухо Сиф.
Та едва заметно качает головой, поднимая руку к волосам, и со стороны это, должно быть, выглядит так, будто она слегка поправляет прическу, а затем, повернувшись к Локи, повторяет его движение, склонившись, чтобы шепнуть в ответ:
- Но какой в этом смысл? Даже если меня отравят…
- О, нет, - поспешно перебивает ее Локи. – Не отравят, а опоят. Мне вновь напомнить, что ты женщина, Сиф? При смертельном яде лезвие кинжала мгновенно почернело бы, но посмотри, оно лишь сменило цвет на медный.
- Приворотное зелье? – дрогнувшим голосом спрашивает Сиф. – Какая… мерзость. Я… я не знаю, что…
- Не стоит, - обрывает ее Локи. В его голосе холод пустошей Йотунхейма, и Сиф вздрагивает, будто чувствуя на плечах оседающую изморозь. - У моей помощи всегда есть цена, и ты заплатишь ее, когда придет время. Прибереги пока свой меч и свою ярость. Они еще пригодятся. - И, повышая голос, притворно причитает: - Ох, какая незадача, почтенный Гуннрид! Кажется, я испортил ваш подарок ржавчиной на своем кинжале. Придется отдать его слугам, но я уверен, здесь есть достойные яства, которые помогут нам восполнить эту утрату.
Гуннрид в ответ только угрюмо кивает. Пойманный за руку, он благоразумно решает на время поумерить свой пыл и более не донимает Сиф докучливым хвастовством. И это весьма кстати, поскольку Локи тоже голоден и теперь может, наконец, позволить себе насладиться пиром. Наливая в кубок густой медовухи, он ловит на себе пристальный взгляд Тора. Брат за другим столом, сидит напротив, и, похоже, немало озадачен тем, что Локи и Сиф сумели найти общий язык, раз так разговорились. Локи поднимает кубок к лицу и слегка наклоняет его в сторону Тора, будто соединяя их края.
В этот момент король Эгвальд вскидывает вверх правую руку, призывая всех к молчанию. Он поднимается со своего трона — массивного, вырубленного из огромной глыбы лазурита, крепкого и жесткого, под стать владыке, — и шум в зале мгновенно стихает.
- Подгорное племя! - голос Эгвальда, как судорога гор — резкий и гулкий. - Сегодня мы приветствуем в своих чертогах сынов Асгарда. Они вернули нам утерянное сокровище, нашу реликвию. То, что мы считали безвозвратно утраченным. Книгу, равной которой найдется лишь несколько, - «Как выковать бурю».
По толпе цвергов проносится недоверчивый шепоток, перерастающий в громоподобный гул, когда слуги вносят в зал толстый фолиант и падают на колени перед королем, держа сокровище на вытянутых руках. Эгвальд спускается со ступеней, на которых возвышается трон, и, задержав на миг ладони над украшающими переплет тиснеными золотом рунами, берет книгу. Цверги разражаются одобрительными выкриками и нестройным поначалу, но быстро подчинившимся единому ритму звоном доспехов в такт с ударами ног о каменный пол. Под их звуки Эгвальд проносит книгу мимо столов с пирующими и торжественно водружает ее на высокий постамент в конце зала. Книга тяжела, но не настолько, чтобы взмокнуть - в конце концов, Локи сам держал ее в руках, - однако на лбу Эгвальда выступает испарина, а пальцы вцепляются в переплет так, будто и вовсе к нему приросли. Он с трудом отрывает их, оставляя книгу на каменном ложе, и отступает, поворачиваясь лицом к своим подданным.
- Отныне ни один чужак не посмеет прикоснуться к этой книге, и это говорю вам я, Эгвальд, сын Хьёлинга!
С именем предка, слетевшим с губ карлика, за его спиной вспыхивает круг яростного синего пламени. Охранное заклинание, причем одно из самых сильных. Локи слышал о нем, но до этой ночи ни разу не встречал. В кольце такого огня постамент с книгой не просто кажется неприступным — он таковым и является. Локи недовольно поджимает губы: хитрость Эгвальда все осложняет.
Воодушевленные словами своего короля, цверги ликуют, подобно несущемуся навстречу путнику камнепаду. Среди разномастных бород и доспехов Локи не сразу замечает Двалина: угрюмое лицо карлика мелькает в толпе сородичей то здесь, то там, но на нем нет и тени восторга, что завладел остальными. Эгвальд ведь и вправду не слишком заботился о благополучии своего, как выяснилось из слов Гуннрида, дяди при первой встрече с асами. Двалин, вероятно, немало зол на него за это. К тому же жадность по-прежнему полыхает в его глазах негасимым пламенем. Ее Локи узнает всегда.
Эгвальд снова поднимает руки, требуя тишины.
- Тор-громовержец и Локи Злокозненный, - провозглашает он, - Да не опустеют ваши кубки в эту ночь! Пируйте вволю. Завтра вы увидите, что легенды не лгут, и нет во всех девяти мирах никого, кто бы сравнился с цвергами в мастерстве оружейников и ювелиров.
Тор поднимается со своего места, в его руке наполненный до краев кубок.
- За короля Эгвальда! - гремит под сводами пещеры его голос.
- За короля Эгвальда! - вторит ему Локи.
Цверги поддерживают их одобрительным рокотом выкриков, и пир накатывает волной всеобщего шума и веселья, которое вскоре неизбежно перерастет в буйство многих из пороков, как случалось уже не раз.
Столы ломятся от яств, но Локи не видит среди блюд ни одного из тех, к которым привык в Асгарде. На скалистых пустошах трудно вырастить добротный скот, однако цверги умудрились достать где-то упитанных птиц и даже баранов. Возможно, обменяли на золото или драгоценные камни у торговцев, вот только, насколько Локи знает, мало какой купец рискнет повести свои корабли к Нидавеллиру. Цверги никогда не слыли охочими до изысканных яств, а выгода от столь далекого пути и торговли с ними вряд ли могла бы покрыть понесенные затраты.
- Ванахеймская лань! - изумленно восклицает Сиф, когда слуги подносят ей новое блюдо. - Я пробовала ее лишь однажды, когда в Асгард с дарами приехали родичи Фрейи и Фрейра. Этот вкус и аромат нельзя спутать ни с чем другим. Но откуда она здесь?
- Боюсь, это лишь один из многих вопросов, на которые не только тебе хотелось бы получить ответы, леди Сиф, - вполголоса замечает Локи, прикладываясь к своему кубку. - Но мед у цвергов и впрямь хорош, стоит признать.
Так хорош, что не ударил бы в голову, приходит немного запоздалая мысль. Локи с сожалением отставляет кубок.
Гуннрид больше не стремится привлечь к себе внимание, и свободная от россказней о славе и богатстве его рода, Сиф теперь вольна выбирать себе блюдо по вкусу. Она озадаченно поджимает губы — бедро ванахеймской лани в окружении душистых трав манит ее, но после недавней попытки подсыпать ей приворотное зелье, ее сомнения вполне можно понять. На краткий миг Локи даже становится ее немного жаль, но Сиф тут же доказывает, что не нуждается в жалости: не церемонясь, выхватывает второй кинжал Локи из ножен на его бедре.
- Я воспользуюсь этим, раз уж все равно у тебя в долгу, - решительно заявляет она прежде, чем тот успевает поинтересоваться причиной своего столь внезапного разоружения.
Локи насмешливо выгибает бровь, но не возражает, молча наблюдая за тем, как Сиф аккуратно отрезает себе ломоть исходящего паром ароматного мяса, а затем, толкнув ее под локоть, выхватывает у нее из рук кусок и отправляет его себе в рот.
- Кража за кражу, леди Сиф. И вот теперь да, можешь воспользоваться моим кинжалом, - милостиво разрешает он.
Сиф рассержено щурится, но в новую перебранку не вступает, и Локи этому безмерно рад, поскольку все же хочет насладиться пиром, пока у него есть такая возможность. Он отрезает себе еще кусок от печеного бедра ванахеймской лани и, неторопливо поглощая его, принимается рассматривать прочих гостей.
Цверги в полном соответствии с тем, что Локи о них слышал, не отличаются изысканными манерами. Хватают еду с блюд руками, запихивают в рот следующий кусок, не прожевав предыдущий, давятся и кашляют, заливая мясо элем. Тор, впрочем, таким окружением не брезгует. Он с явным удовольствием поглощает блюда одно за другим, смеется, обращаясь к Огуну, затем жестом подзывает стоящего у него за спиной Ульвара, спрашивает у него что-то и, получив в ответ виноватое пожатие плечами, вновь поворачивается к Огуну и одобрительно хлопает его по плечу. Тот усмехается в усы и прикладывается к своему кубку.
Слуги снуют между столами, сноровисто заменяя пустые блюда вновь полными, и в атмосфере монотонного шума и постоянного движения внимание Локи невольно рассеивается. Неужто он и впрямь недооценил крепость цвержьего меда, и нескольких глотков оказалось достаточно, чтобы смутить его разум? Конечно, в умении пить с Тором или Вольстаггом ему никогда не сравниться, но все же всего один кубок не мог так на него повлиять.
Локи раздраженно отмахивается от слуги, дрожащим голосом спрашивающего, не угодно ли почтенному гостю испить еще меда, и того мгновенно, как ветром сдувает. Как бы король Эгвальд не рассыпался в цветистых заверениях своей лояльности к Асгарду, видно, что далеко не все цверги так уж рады внезапному появлению асов в их чертогах. Они пируют в честь Тора и остальных, но в их взглядах легче угадывается недовольство, нежели радушие. К лучшему, что Тор этого пока не замечает. Им с цвергами нечего делить, и обострять и без того натянутые отношения сейчаc было бы неразумно.
Слуги больше не беспокоят Локи, быстро уяснив, что гнев Злокозненного страшней морового поветрия. Чтобы понять это, им хватает того, что руки рискнувшего обратиться к нему карлика тут же покрываются гнойными язвами, а сам он, выронив кувшин с медовухой, в ужасе бежит прочь из зала. Сиф неодобрительно хмурится, видя это, но ничего не говорит. Равно, как и прочие цверги и даже король Эгвальд. До слуг им нет особого дела.
Тор в это время отвечает что-то мнущейся рядом с ним служанке и потому не видит произошедшего. Локи с неудовольствием замечает, что вокруг брата собралось уже шестеро таких. Варди и Ульвар, привыкшие к тому, что с врагом нужно биться, а не уговаривать, растеряно топчутся на месте, пытаясь одновременно не подпускать к Тору всю толпу и в то же время не наступить ненароком на кого-нибудь.
Тор определенно вызывает у местных девиц гораздо больший интерес, чем мужчины их племени. Локи находит в этом особую, вывернутую наизнанку иронию, особенно учитывая тот факт, что сами цверги не спускают глаз с Сиф, которая, судя по виду, тоже не особо довольна обществом Тора на данный момент. Пожалуй, впервые в жизни Локи разделяет ее эмоции, и мысль об этом не приносит ему радости.
Пытаясь отвлечься, он хватает с ближайшего блюда небольшое зеленое яблоко и, откусив от его бока, едва не воет в голос, болезненно кривясь. Так по-глупому прикусить собственную щеку ему не случалось уже давно, со времен безвозвратно минувшего детства. Он проглатывает не дожеванный кусок яблока и осторожно ощупывает ранку языком. И невольно охает, напарываясь на внезапно ставший очень острым верхний клык. Исследование соседних, уходящих к основанию челюсти зубов только подтверждает опасения: все они заострены, и пусть не так, как клык, но все же явно острей необходимого.
У Локи холодеет спина.
Сиф, услышавшая вырвавшийся у него возглас, спрашивает, в чем дело, но получив в ответ лишь яростный взгляд, демонстративно отворачивается, давая понять, что если Локи не способен нормально ответить, тогда его беды ее и вовсе не интересуют. Локи эти показные обиды волнуют не больше, чем копошение червей под ногами.
Страх ползет к сердцу по венам, заставляет кровь стынуть, а дыхание — сбиваться.
Локи неподвластны изменения в его теле, и это пугает сильней, чем разверзнутая пасть линормы прямо над его головой. Тогда не было страха, тогда был восторг.
Сейчас же — почти ужас.
Он опускает голову, чтобы скрыть лицо, и делает глубокий вдох, заставляя ребра раздвинуться, а легкие — впустить в себя напоенный ароматами пира воздух. Становится немного легче. По крайней мере, уже не кажется, что он задыхается.
- Дочь короля Эгвальда, Ормхильд Прекрасная, - торжественно провозглашают под каменными сводами.
Локи резко поднимает голову и замирает, натыкаясь на взгляд Тора, пронзающий его, будто копье. Отмеченные печатью страха, мысли путаются, как пряжа в неумелых руках. Локи криво усмехается брату. Отвести взгляд - значит вызвать ненужные подозрения, а они Локи сейчас ни к чему.
- Слуга, еще меда! - зовет он и, получив полный кубок из рук трясущегося карлика, поднимает его к лицу.
«За тебя, брат» произносит он одними губами, но Тор смотрит на них, и Тор поймет.
Локи осушает бокал. Со смазанной хмельным медом глоткой следующий вдох дается легче, в груди теплеет и перестает колоть ледяными иглами.
Ормхильд, принцесса цвергов, меж тем опускается на свой трон. Он вдвое меньше отцовского и стоит по правую руку от него, но оттого не кажется менее величественным. Приветствуя свою госпожу, цверги поднимают кубки, но Локи лишь делает вид, что пьет вместе со всеми, рассматривая в это время дочь короля. Смешанная кровь, сразу видно. Цвет лица светлее, да и ростом Ормхильд уже с отца, а ведь еще не достигла того, что принято считать у цвергов совершеннолетием: на ее левом запястье Локи не видит тонкого браслета, который женщины-цверги одевают в день своего шестнадцатилетия и не снимают до конца жизни.
И где же, интересно, король Эгвальд раздобыл для себя асинью или, может, даже смертную, что выносила ему это дитя?
- Тор, сын Одина, - обращается принцесса, не дожидаясь, пока шум пира стихнет немного. Локи сбивается с мысли. - Рада приветствовать тебя в наших землях. Легенды о твоих подвигах дошли даже сюда. Все ли тебе здесь по нраву?
- Благодарю, принцесса, - отзывается Тор, поднимаясь. - Мясо горячо, а мед хмелен, что еще нужно для славного пира?
Ормхильд одобрительно кивает его словам. И ведь делает вид, что впервые видит Тора, маленькая хитрюга. С такой, пожалуй, интересно будет поговорить о том чудесном порошке, которым она, по рассказам Тора, стерла память охранникам.
- Позволь узнать, принцесса, не дошли ли до цвергов слухи и о моем брате?
- Не столь лестные, как о тебе, Тор, сын Одина, - отвечает Ормхильд. - Но я не верю праздной болтовне. Быть может, Злокозненный сам расскажет? Я бы с удовольствием его послушала.
- Почту за честь, - отзывается Локи, стараясь не сильно размыкать губы. Еще не хватало, чтобы кто-то увидел его заостренные клыки.
Эгвальд, судя по виду, от идеи дочери не в восторге. Он сводит брови в одну линию и раздувает ноздри. Один в один асгардский песчаный моллоск — редкой гадливости ящерица, которая разворачивает обрамленный шипами капюшон при приближении неприятеля, а в случае чего может и плюнуть на него ядовитой слюной. Локи надеется, что до подобного Эгвальд не опустится. Тот вполголоса пытается отговорить дочь, но Ормхильд упряма не меньше него, и в этой битве король цвергов вынужден отступить.
Слуги приносят для Локи невысокую скамью и, установив ее возле трона принцессы, спешат исчезнуть, чтобы не попасться Злокозненному под руку. Локи уже сыт и потому даже рад, что можно оставить свое место возле Сиф и перебраться поближе к маленькой колдунье. Он ловит на себе внимательный взгляд по-прежнему осаждаемого восторженными служанками Тора. На лице у того нескрываемая гордость за столь удачно устроенное, по его мнению, знакомство с дочерью короля, и Локи заставляет себя ответить ему легким кивком: Тор всегда держит свое слово.
- Что бы ты хотела услышать, принцесса? - спрашивает Локи, садясь на скамью возле нее. С постамента, на котором высятся троны, пирующие выглядят иначе. Огненный круг в дальнем конце зала невольно приковывает взгляд.
- Все, - немного неуверенно улыбается Ормхильд. Она рассматривает Локи с тем живым, непосредственным интересом, что свойственен лишь детям, но в то же время в ее глазах светится по-взрослому ясный ум и набирающая силы хитрость. - По крайней мере, многое, - поправляет она сама себя.
- Мои деяния не столь славны, как у моего брата, поэтому, боюсь, долгий рассказ тебя утомит.
- А это, - Ормхильд поудобнее усаживается на каменном троне. Сердоликовое ожерелье на ее шее меняет цвет на более темный, когда она поворачивается, - я буду решать сама, Злокозненный.
Локи усмехается в ответ и начинает свой рассказ.
Он вспоминает многое из того, что казалось далеким и забытым. Время для богов растянуто, как нить прядущей Фригг, им отпущен долгий век. В Мидгарде сменилось уже немало поколений, а Локи и Тор все так же молоды и полны сил, и их приключениям нет числа. По большей части потому, что Тору скучно в стенах Золотого города. Его неспокойная деятельная натура требует движения и столкновений, и Локи сопровождает его почти в каждом таком походе. Затмить сияние своего воинственного брата он не пытается, но, пока все ослеплены отвагой и силой могучего Тора, Локи крадется в тенях, чтобы урвать свою выгоду.
Он рассказывает Ормхильд про путь к краю небесного моря, про исполинских морских чудовищ, которые пытались потопить их корабль, но, смущенные насланным Локи мороком, стали видеть головы врагов на собственных хвостах и, пытаясь изловить их, скрутились в узлы и задушили сами себя. Рассказывает про молодильные яблоки Идунн и про великана Тьяцци. Про то, как отломил в роще близ водопада Франангр ветвь священного дерева, которая давала невиданную силу, пока держишь ее при себе, и обрадованный полученным сокровищем, поднял огромный валун, чтобы похвастаться. Но ветвь выскользнула из-за его пояса, и Локи неминуемо оказался бы раздавлен, если бы не успел вовремя обратиться в муху и улететь.
Он рассказывает о землях, где побывал, о сокровищах, что похитил, о великанах, что обманул. Порой ему удавалось выбраться невредимым, порой не очень, но в итоге хитрость и магия всегда помогали добиться своих целей.
Слушая Локи, Ормхильд смеется и замирает испуганно, изумленно распахивает глаза и требует продолжения, когда рассказчик делает паузу, чтобы перевести дух. Ей интересно все, и в особенности — те заклинания, что помогают Злокозненному так или иначе каждый раз выходить сухим из воды.
- Тебе нравятся чары, принцесса, - Локи понижает голос. Это не вопрос, и Ормхильд начинает взволнованно ерзать на троне, бросая искоса опасливый взгляд на отца.
- Я слышал, магия цвергов в их молотах и горнах, - продолжает Локи еще тише, - но, возможно, — лишь возможно, принцесса, - я ошибаюсь, и она годится и на что-нибудь другое.
- И что же? - не сдерживает вопроса Ормхильд.
Локи усмехается, не размыкая губ.
- Кто знает. Может, чтобы заставить позабыть увиденное?
Ормхильд невольно вздрагивает, ее дыхание сбивается. Локи подается ближе, опирается на подлокотник ее трона и, подперев подбородок ладонью, позволяет себе снисходительную усмешку.
- Непросто утаить что-то от бога обмана, - наконец, произносит Ормхильд. Видя, что Локи не торопится выдать ее маленький секрет отцу, она успокаивается, и уже через мгновение в ее глазах загорается озорной огонек.
- Сочту эту похвалой. Тебе понравились мои истории, принцесса?
Ормхильд кивает.
- Во всех девяти мирах, думаю, не знают столь искусного хитреца, как Злокозненный.
- Ты щедра на похвалы, принцесса, и я принимаю их. Уверен, ты подкрепишь свои слова маленьким, но вполне достойным моих историй даром.
Ормхильд негромко смеется, нисколько не смущенная столько откровенным вымогательством.
- Тор обещал мне показать Асгард. Не стоит ли мне взять слово еще и с его брата?
- Слов у меня предостаточно, но здесь они, кажется, не в чести, так что тебе будет от них мало проку.
- Что ж, наверное, - подумав, соглашается Ормхильд. - Я одарю тебя, Злокозненный, как ты и просишь, но чуть позже. Ну а пока пируй вволю.
Локи поднимается со скамьи и, поклонившись королю и его дочери, возвращается на свое прежнее место, весьма довольный собой. Гуннрид к тому времени уже исчез, а Сиф закончила трапезу и теперь осаждаема новыми поклонниками, наперебой зовущими ее танцевать. Предложи они ей меч, дело пошло бы куда быстрее, замечает про себя Локи, но цверги его мыслей, к счастью, не слышат. Однако одного его возвращения хватает, чтобы цверги отодвинулись шага на три назад. Никто не жаждет попасться под руку разозленному богу обмана.
- Я вижу, пир вам по нраву, сыны Асгарда, - голос Эгвальда перекрывает шум разговоров и звон кубков. - Не отплатите ли вы нам той же монетой?
- Чего ты хочешь, король? - грубовато спрашивает Тор. Похоже, пока Локи развлекал принцессу историями, кубок его брата наполнялся и пустел немало раз.
- Пусть дева-воительница станцует для моего племени, - громыхает Эгвальд. - На ней платье моей покойной жены, и я, как тот, кто одарил ее, имею право просить ответной услуги.
Сиф вцепляется в край стола так, что и говорить ничего не надо. Локи с удовольствием наблюдает за ее попытками не высказать вслух все, что она думает об этом платье. Да, пожалуй, более сурового испытания ей выдерживать еще не приходилось.
- Что ж, отчего же нет? - Тор с веселым грохотом опускает свой кубок на стол. - Сиф, станцуй нам!
- И это самая жестокая из всех его просьб, не находишь? - язвительно шепчет Локи, пока Сиф поднимается со скамьи, придерживая подол ненавистного платья.
Она не отвечает на ехидство. Упрямая решимость застывает на ее лице.
Цверги расступаются, пропуская гостью в центр зала. Кое-кто восхищенно касается ее платья, когда она проходит мимо, но не задерживает, и вскоре Сиф оказывается перед троном Эгвальда. Начинает играть музыка: сначала гулкий звук рога, обычно возвещающий о битве, но сегодня, в кружевах эха кожаных барабанов, звучащий совсем иначе, почти нежно; затем к нему присоединяются еще два, и под их протяжные голоса руки Сиф взлетают в воздух, и она делает первый шаг.
Локи никогда не видел ее танцующей. Впрочем, вряд ли кто-то из живых может похвастаться обратным. И Тор, и Огун, и даже гвардейцы не отрывают от нее взглядов. Цверги же и вовсе будто каменеют от восторга, если к ним вообще применимо это понятие.
Сиф движется плавно, но в ее танце виден рисунок боя. Он смягчен настолько, насколько ей это по силам, и даже расцвечен движениями, которые Локи видел у танцовщиц на пирах в Асгарде, однако знакомые повороты и взмахи рук выдают Сиф. Убыстренные в несколько раз они стоили жизни многим противникам.
Расшитое золотыми нитями платье переливается в свете настенных светильников, рубины в волосах девы-воительницы вспыхивают огнями, а грудь вздымается в такт ударам барабанов. Не столь изящный и женственный, но достойный и чарующий танец.
Когда музыка стихает, позволяя Сиф остановиться, она дышит так, будто в самом деле сражалась только что с великанами. Пальцы ее опущенных рук слегка подрагивают, темный локон выбился из-под сдерживающей волосы золоченой тесьмы и прильнул к виднеющейся в вырезе ворота ключице.
- Для короля Эгвальда, - произносит Сиф, кланяясь, и это восхитительно-наглая, сладчайшая ложь, потому что Локи видит: смотрит Сиф лишь на Тора.
Цверги разражаются восторженными воплями, в воздух вновь взлетают кубки, мед течет через края.
Эгвальд кивает, принимая в дар танец Сиф и позволяя ей удалиться, но во взгляде, которым он провожает деву-воительницу, плещется плохо скрываемое вожделение.
Пир, подобно многоголовому чудовищу, гудит на все голоса, звенит и грохочет, обдавая Локи запахами горячего мяса, трав и цвержьего пота. Он кривится, вновь пробуя языком остроту собственных клыков, и бросает взгляд на брата.
Тор разговаривает с Огуном, а на колене у него сидит невесть откуда взявшаяся девка — судя по одежде, из прислуги — и, счастливая уже от того, что ей дозволили прикоснуться к принцу Асгарда, осторожно гладит его плечо. Тор к ней даже не поворачивается, всецело поглощенный беседой с другом, но тем не менее держит ее крепко. При виде этого Локи испытывает чувство неодолимого раздражения. В следующий миг он ловит себя на том, что уже начал плести заклинание, которое превратит лежащую на столе кость в змею и спугнет восторженную до одури поклонницу, но тут откровенно скучавшая до того Ормхильд наклоняется к отцу, очевидно, испрашивая разрешения, и Локи мгновенно забывает о своем раздражении, сосредотачивая на ней все свое внимание.
Эгвальд нехотя кивает. Принцесса, быстро коснувшись губами его бородатой щеки, быстро спускается с тронного возвышения и, подозвав служанку, спешит с ней к дальнему коридору.
Локи не медлит ни секунды.
- Рауд, - зовет он вполголоса, поднимаясь. Гвардеец, все это время стоявший за его спиной, делает шаг вперед.
- Да, мой принц.
- Ты идешь со мной. Скьёльд остается здесь, следить за происходящим.
Локи спешит. Дорог каждый миг, ведь ему еще нужно успеть догнать принцессу, а она уходит все дальше, пока он тратит драгоценное время, проталкиваясь сквозь толпу захмелевших цвергов. Нестерпимо хочется приказать Рауду расчистить дорогу, но сейчас это лишь привлечет к ним лишнее внимание. Тор увлечен пиром и своими неожиданными поклонницами, сидящий рядом с ним Огун тоже не может остаться в стороне, как бы ему того ни хотелось, внимание гвардейцев сосредоточено на их принце, а Сиф, даже если и заметит отсутствие Локи, вряд ли станет беспокоиться по этому поводу. Его не хватятся, по крайней мере, некоторое время.
Когда ему удается, наконец, вырваться из окружения цвергов, Локи позволяет себе перевести дух, озираясь в поисках подходящего для его затеи места. Коридор, в котором они с Раудом оказываются, гораздо уже, чем тот, что подходит ко главному входу в пиршественный зал. Дальше он раздваивается, и Локи приходится остановиться на секунду, решая, в каком же из них скрылась принцесса. Он закрывает глаза и сосредотачивается на звуке удаляющегося сердцебиения. Ормхильд торопится, ее сердце частит, как у олененка, и потому Локи без труда определяет, в какую сторону ему двигаться. Он смыкает пальцы на запястье Рауда, тянет его за собой, сворачивая в нужный коридор, и, пройдя всего несколько шагов, останавливается.
Ему нет нужды объясняться или оправдываться. По большому счету он может просто приказать. Но гораздо интересней, когда тот, кого он выбрал, делает все сам, не дожидаясь приказа.
- Признаться честно, этот пир меня порядком утомил, - говорит Локи, оборачиваясь. - Как на псарне при дележе костей.
- Вас проводить до покоев, мой принц? - Рауд поворачивает руку, за которую его держат, ладонью вверх и, запястье Локи оказывается в плену его пальцев, будто в теплых оковах.
- До них слишком далеко. К тому же скоро меня хватятся, и все равно придется возвращаться.
Локи освобождает ладонь из пальцев Рауда и кладет ее тому на грудь. Там, под доспехами, бьется сильное, покорное его воле сердце. Эта власть щекочет кончики пальцев, и хочется пользоваться ею вновь и вновь. Ладонь Локи змеей скользит вверх, по плечу и шее; он подается ближе, открыто, не таясь, и Рауд теряется на миг от такой поспешности и напора, но уже в следующее мгновение сжимает Локи в объятьях так, что тому невольно вспоминаются руки Тора, державшие его почти так же совсем недавно, на горячем источнике. Локи гонит прочь эти мысли. Тору сейчас не до него, у Тора целая толпа девок и медовухи через край. Что ж, Локи не будет печалиться по этому поводу: Рауд не даст ему подобной возможности.
- Зачем вы делаете это со мной, мой принц? - выдыхает тот ему в шею. От его тела идет знакомый, будоражащий кровь жар, Локи чувствует это даже через одежду и доспехи. Рауд вспыхивает быстро, как лучина, и горит ровным, сильным пламенем желания. Локи греет его теплом руки. - Зачем подпускаете так близко и сами отдаетесь в мои объятья, хотя раньше лишь смотрели с безразличием?
Локи запрокидывает голову, позволяя Рауду расстегнуть свой высокий ворот и покрыть поцелуями шею. Какой толк искать причину, когда ты уже в силке?
- Сколько женщин у тебя было, Рауд? - спрашивает Локи.
Тот замирает на мгновенье. Его губы, прижатые к тонкой коже под подбородком его принца, сухи и горячи, как пепельные дюны Муспельхейма.
- Я не считал, мой принц.
- А мужчин?
- Только вы, мой принц.
- Что ж, вот и мой ответ.
Рауд кладет ладонь под затылок Локи и слегка подталкивает вверх, заставляя того поднять голову и встретиться с ним взглядом. Глаза у него темные, как угли, с зольной каемкой по краям радужки; он смотрит так, будто хочет заглянуть Локи в самое сердце, но когда тот уже открывает рот для новой насмешливой отговорки, Рауд целует его, глотая все, что Локи не успел сказать. Он держит крепко — не вырваться, не отстраниться; проникает языком глубже, ласкает нёбо — настойчиво и так хорошо, что Локи ненадолго забывает, зачем вообще все это затеял. Дрожащий жар сворачивается в груди и скатывается к низу живота, когда Рауд прижимает его к себе сильнее, доказывая свою волю и право. Локи позволяет себе расслабиться в его руках и тут же чувствует во рту солоноватый привкус. Рауд отстраняется, непонимающе хмурясь. Поднимает к лицу руку, чтобы коснуться кончика языка, и недоуменно смотрит на оставшийся на пальцах алый след.
Локи готов взвыть.
Клыки. Как он мог о них забыть?
Впрочем, Рауда это не сильно беспокоит.
- Как у зверя, - смеется он глухо и снова целует Локи, едва ли не с большим жаром, чем прежде.
Локи охватывает нервная дрожь. Он вцепляется в плечи Рауда с удивительной для самого себя силой, притягивая его ближе, хотя, кажется, что ближе уже невозможно.
Но у него мало времени, настойчиво твердит внутренний голос. Ормхильд уходит все дальше, нужно торопиться.
- Мне стоит вернуться, - говорит Локи через силу, когда Рауд отпускает его губы, чтобы сделать вдох. - Уверен, король Эгвальд будет не в восторге, когда узнает, что один из принцев Асгарда бежал с его пира.
Рауд с сожалением опускает руки.
- Жаль, что за вас это не может сделать другой.
Локи довольно щурится при этих словах.
- Отчего же? Я мог бы дать ему свое обличье на время, нашелся бы желающий. Не хочешь ли побыть немного принцем Асгарда?
Рауд на миг теряется от столь щедрого предложения, а затем кивает, выдыхая облегченно, будто это его сейчас спасли от тяжкой повинности, а вовсе не Локи.
- Все, что угодно, для вас, мой принц.
Локи едва сдерживается, чтобы не сказать «ну разумеется».
Сплести нужное заклинание — дело нескольких мгновений. Локи обходит вокруг Рауда, скользя ладонью по его плечам, и тот прямо на глазах становится ниже ростом, тоньше в кости. Его волосы темнеют, черты лица заостряются. Одежда тоже меняется — теперь на нем такой же камзол, как и на Локи, разве что с застегнутым наглухо воротом.
- Зеленый — по-прежнему мой цвет, - мягко усмехается Рауд. Его собственный голос ему теперь тоже не принадлежит.
Локи кивает, весьма довольный своей иллюзией. Рауд поднимает руки к лицу, с интересом разглядывая нового себя.
- Не приближайся к Тору, - первым делом предупреждает Локи. - Он единственный, кто распознает обман, стоит лишь ему оказаться рядом.
- Почему? - хмурится Рауд, и Локи впервые видит себя таким со стороны. Перед зеркалом ему этого делать в голову никогда не приходило.
- Потому что, мой верный Рауд, Тор знает меня лучше прочих. Порой это оказывается полезным, но чаще всего приносит одни лишь проблемы. А теперь ступай. Я вернусь позже, чтобы снять морок.
Рауд кивает и, поклонившись, исчезает за поворотом, возвращаясь к шумному пиру вместо своего принца.
- Что ж, принцесса, - говорит Локи, накидывая на себя покров невидимости. - Посмотрим, куда же ты так спешишь в эту ночь. Я ведь все еще слышу, как бьется твое сердце.
tbc
@темы: Thor, Loki, фанфик, статус: в процессе, объем: макси, рейтинг: R
Thor/Loki Community
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
544 Loki
-
481 Thor
-
297 фанарт
-
182 фанфик
-
101 рейтинг: R
-
80 объем: мини
-
67 movie: Thor
-
63 рейтинг: G
-
57 объем: миди
-
38 рейтинг: PG
-
28 объем: макси
-
24 коллаж
-
20 клип
-
14 реклама
-
14 флуд
- Список заголовков
Главное меню