Плуг, скалы и полуденное солнце.

[ThorLoki]

Название: Плуг, скалы и полуденное солнце.
Автор: J.S. Henniger
Бета: *forever alone*
Фэндом: Thor + сон из обрывков скандинавской мифологии
Персонажи: Тор/Локи и пара левых
Рейтинг: R
Дисклеймер: печаль, но сие не мое.
Жанры: Ангст, Слэш (яой)
Предупреждения: Инцест, OOC, Изнасилование
Размер: Мини
Описание: Начитался мифологии перед сном и вот... полнейшее несоответствие.

ужаснуться.

Близился полдень. Знойное солнце медленно плыло по небу, раскаляя когда-то утренний прохладный воздух до удушающей смеси из пара, пота и пыли. Бедная земля ссохлась, растения медленно, но верно меняли цвета с сочно-зеленого на бледно-желтый. Утерев со лба пот, Локи терпеливо пытался вспахать плугом землю. Ладони истерлись до мозолей, сухой кусочек гористой почвы слабо поддавался попыткам хоть как-то возделать землю. Вода, за которой ему частенько приходилось бегать, мало чем спасала ситуацию, к тому же бегать по раскаленным камням к горной реке трикстеру особо не улыбалась, почему он решил её использовать только для утоления жажды. Магией было пользоваться категорически нельзя, это было равносильно сигнальной ракете с фанфарами и плакатом: «Вот он я». Асы вовсю носились по Мидгарду, перекапывая все уголки планеты, не теряя надежды найти Локи. Силы позволяли лишь легенькую иллюзию по смене внешности, ну и поддерживать блок.
Сейчас, работая на небольшом поле в горах, большая часть сил уходила на изменение внешности, делая из темноволосого и бледного Лафейсона, светловолосого и голубоглазого паренька-отшельника. От верха одежды он давно избавился, оставаясь лишь в поношенных хлопковых штанах, завернутых до колена, и влажным куском ткани на плечах: слабая попытка защитить изнеженную мидгардскую оболочку от палящего солнца. Неизвестно, сколько ему придется скитаться здесь, в скалистых горах, находиться, считай, в подполье. Горы и так были не особо щедры на живность, теперь же, вследствие жары, кажется, что они и вовсе вымерли. Вот и пришлось выбирать – умирать с голоду или не оставлять попыток добыть пищу. Запасы еды стремительно исчезали, осталась лишь надежда вырастить на грубой почве хотя бы что-то.
По горам прокатился гул, громыхнуло, скалы дрогнули. В ясном небе было ни облачка, а это означало только одно – колесница Тора пересекает небосвод. Этот вывод заставил Локи сжать плуг до побеления костяшек пальцев и начать работать усиленнее.
На с трудом возделанную землю с громким грохотом опустились тяжелые колесницы, запряженные мохнатыми, сильными горными козлами. Копыта и колеса нещадно смяли почву. От такого варварства Локи захотелось закричать в голос, но вместо этого, вложив титанические усилия, отложил плуг и выпрямился, разминая затекшую спину.
– Добрый день, юноша. – первым с колесницы сошел Тор, его дружки соскользнули следом. – Разреши путникам передохнуть у тебя: поесть, выпить и поспать.
Трикстер стиснул зубы, но заставил себя улыбнуться.
– Проходите, чувствуйте себя как дома.
Выбора не было. Пришлось провести незваных гостей в свою лачужку, усадить за стол, накормить и напоить. При виде едящих асов, нещадно уничтожающих и без того скудные запасы еды, желудок болезненно сжался, рот наполнился слюной, а руки сами собой потянулись к плугу, чтобы огреть наглецов и выгнать вон, но пришлось терпеть. На вопросы кто он таков и что тут делает, Локи ответил, мол, ушел из дому в поисках себя. Странность своего жилища, а то есть отсутствие окон и четыре открытые двери, он объяснил прекрасным горным пейзажем, да и к тому же так охотиться легче, горные козлы часто спускаются сюда понежиться на солнце и пощипать травы.
На все эти объяснения Тор лишь недоверчиво качал головой и потягивал медовуху со своими сопровождающими. У последних, благо, были свои разговоры о женщинах, ратных подвигах и алкоголе, так что Локи оставалось лишь делать вид, что ему все это интересно. Асов он видеть не желал, а что уж говорить про разговоры. От жары парочка сопровождающих быстро захмелела и вскоре вовсе уснула, прямо за столом.
– Кстати, ты живешь здесь один? Абсолютно? – осторожно начал Тор. Глаза его были затуманены пьяной дымкой, язык чуть заплетался.
– Да. – Локи кивнул, а Тор, как ему же казалось, незаметно придвинулся ближе к хозяину жилища.
– Ты живешь тут мирно, спокойно, в компании самого себя, а я… – страдальчески вздохнул громовержец.– Мотаюсь по свету, ищу вон… брата своего, а толку? Он может быть где угодно, превратиться во что угодно, а отец нам все: «Ищите, ищите».
На всю эту пьяную болтовню Локи лишь кивал, но едва он предпринял попытку подняться, его нагло прижали к каменной поверхности скамьи.
– Давно я не могу расслабиться… – тяжелое дыхание пришлось прямо в ухо трикстера. Слабая попытка вырваться была тут же пресечена. Руки нагло исследовали юношеское, стройное, но крепкое тело, ладонями оглаживая бока, спускаясь вниз к упругим ягодицам, сжимая их. От такого напора Локи растерялся, что, собственно, и стало его ошибкой – он потерял связь с нитями иллюзии. Ему казалось будто он со стороны наблюдает за тем, как его волосы стремительно темнеют, мягкие юношеские черты лица заостряются, губы вновь стали узкими и вот он – Локи Лафейсон. Собственной персоной, в своем истинном облике.
– И как я сразу не догадался? – вопрос явно был риторический, а если Тор и удивился, то весьма мастерски это скрыл. Ладонь легла на затылок, сжимая пряди, за волосы приподнимая Локи над скамьей. Перехватив его поперек тела и взвалив на плечо, громовержец быстрым шагом вышел из дома, направляясь к уступам скал. Каждую попытку трикстера вырваться он игнорировал, прекрасно зная, что младший отощал, ослабел, поэтому особого сопротивления на данный момент оказать не сможет. Найдя подходящий пласт, Тор просто скинул братца на скалу, особо не заботясь о комфорте последнего.
– Наконец-таки увиделись… – бормотал Одинсон, уже вжимая младшего в уступ и перематывая ему руки тонкой, но крепкой бечёвкой.
Не слушая брата, Локи молча прикрыл глаза. Солнце словно избивало его огненной плетью, воздух был вязким и липким, а редкий ветерок лишь усугублял положение, сдувая каменную пыль и землю прямо в лицо. Галька стирала спину в кровь, заставляя Локи шипеть и все сильнее пытаться вырваться. Кричать нельзя, нельзя показывать слабость, оставлять попыток вырываться тоже нельзя, нельзя уступать насильнику, тем более, если он твой брат.
В этот момент Тор был словно животное, грубое, ненасытное, будто его только что спустили с цепи. Он жадно целовал, кусал, посасывал светлую кожу Локи, ставил отметины, пытаясь заклеймить, поставить печать «мое». Лафейсон сам удивился, когда почувствовал, что от грубых ласк он все же возбудился, когда его бедра послушно приподнялись, чтобы помочь стянуть грубую ткань штанов, когда он сам стал толкаться в шершавую ладонь, доходя до боевой готовности. Все же потребности мидгардской оболочки давали о себе знать.
– Наша девочка уже хочет?.. – зубы вцепились в бешено бьющуюся жилку на шее, вырывая из груди Локи болезненный хрип. – И я скучал…
Как вообще, так и сейчас, натягивая брата здесь, в горах, почти на сухую, Тор не любил церемониться. Жара, возбуждение, податливое, обнаженное тело заставили алкоголь ударить новой волной по телу, заставляя его вбиваться в узкий вход, ускоряться от каждого хрипа, стона, или болезненного шипения Локи. Он что-то шептал, однако вскоре все бессвязные фразы потонули в ярких вспышках оргазма, заставляя лишь только расслабленно прикрыть глаза, если ни вовсе уснуть. Локи прекрасно заметил состояние брата: расслабленное, он еще пьян, ноги не держат, от чего едва пересилив резко накатившую боль, он соскочил со скалы. Кусая узел бечевки на ходу, борясь со страшным головокружением и болью, ускоряясь, услышав, что старший побежал следом, что-то крича. Уступ близко, Локи слышит, как внизу, по скалам, течет горная река. Последние капли сил, рывок… и израненное тело камнем полетело вниз, в бурлящие потоки воды.