Автор: . Локи Лафейсон
Фандом: кроссовер Тор/Мстители + Белоснежка и Охотник.
Жанр: сказка. Гет со слешем в одной повозке. И покончим с этим.
Пейринг: Тор/Локи; Охотник/Белоснежка.
Рейтинг: NC что ли...
Дисклаймер: моё.
Размер: миди.
Статус: закончен.
От автора: Тем, кому не нравится фильм/не нравится Белоснежка/не нравится - лучше не читать. Песня отражает настроение этого... произведения. Здесь для себя я оправдываю многие ляпы и "неточности" фильма.
P.S. деление не по главам, а по смысловым отрывкам.
P.P.S. фик дополняется музыкой и иллюстрациями, потому как автор воспринимает данную траву, как целый мир и нежно его любит.
Пролог.- Ты считаешь, что поступал разумно, нападая уже в одиночку на армию читаури?
- Они не успели ещё оправиться от прошлой битвы...
- Ты считаешь, что поступал разумно, подвергая Асгард угрозе войны между мирами? В который раз!
- Я потерял брата!
- У тебя это входит в привычку!
Один поднялся с трона, стукнув жезлом о пол. Гул пронёсся по зале, шепча металлическим эхо по стенам. Тор опустил голову. Напряжённый, коленопреклонённый. И чувство, что кое-что в этой жизни повторяется, нет-нет да и закрадывалось в душу потихоньку.
- Можешь встать. Иди.
- Но отец...
- Я позже скажу о своём решении.
Двери закрываются за спиной старшего принца и нарочитое "ещё не король" отдаётся в ушах памятью какой-то там давности. Тор сжимает молот крепче в кулаке и злится. Он изгнал из Мидгарда армию читаури во главе с выжившим братцем. Он едва ли не потерял его вновь, когда Танос решил сдержать обещание и устроить Локи счастливую жизнь. Он разгромил читаури вновь и... Почти разгромил. Явился отец и забрал обоих. Его - из гущи сражения. И Локи - напуганного и полуживого из ледяных оков мстительной расы. И теперь он, сын Одина, переживший столькое и давно не мальчишка, снова отчитан, как провинившийся ребёнок.
- Дорогой, ты уверен?
Фригг опускает ладонь на плечо мужа. Тот вздыхает, устало прикрывая глаза.
- Не отправлять же их в Ётунхейм. Уроки Лафея давно устарели, да и не станет он уже возиться с ними. А проучить бы обоих хорошо. Локи... всё равно судить более жестоко, чем он уже получил, не стоило бы, но проступок требует наказания. А Тору нужно сбить жажду сражений немного. Пусть остынет.
- Но почему именно так?
- Потому что в настоящем времени они слишком легко находят своё место. Земная наука близка к магии, слишком близка. Да и в Мидгарде у Тора немало друзей, которые могли бы и брата его простить, и что угодно...
- Но может хоть память...
- Нет, свет мой, нет. В прошлый раз я уже оставил им подспорье, отправив Мьёлльнир на Землю. Они вернулись слишком быстро и мы чуть не потеряли сына. Больше таких ошибок не будет.
- Как скажешь. Значит, с завтрашнего утра?
- Да. С завтрашнего утра.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
В башне.Белоснежка проснулась. Потёрла затёкшие запястья. Она волновалась. Ей казалось, что что-то произошло. Или должно произойти. Ей казалось, что за ночь она успела больше, чем за всю жизнь... Она просто волновалась. Потому лучше торопливо помять в холодных пальцах солому, разжечь огонь в камине. Прижать к сердцу соломенные игрушки, опуская дрожащие ресницы и прочитывать одними губами торопливую вечную молитву.
Ей казалось, что она уже не раз читала эти слова другим языком, другой надеждой. Но той же верой и силой. Какая, в сущности, разница, что ты произносишь? Главное, во что веришь.
- Я чувствую незримую связь между нами.
Белоснежка смотрела на новую жену своего отца и чуть улыбалась. Она не понимала, почему она должна не любить или не принимать её. И почему так считают другие. Другие ходили по дворцу и думали, что Белоснежка не видит и не понимает их взглядов. Малое дитя. А не понимала она только того, почему ей не хочется плакать при мысли о матери. Белоснежка помнила её, но ей не было грустно. Наверное просто потому, что хотелось думать, будто мать жива. Как и эта красивая женщина. Она не относилась к ней ни плохо, ни хорошо. И будто бы тоже знала её давным-давно. Потому Белоснежка была согласна, что между ними есть та связь, о которой говорит будущая королева. И она смотрела в ответ и улыбалась, сжимая край табуретки под собой.
За окном послышалось хлопанье крыльев. Белоснежка поднялась, метнувшись к окну и протягивая руку. Сорочьи дети мазнули крылом по пальцам, проскрежетав что-то.
Белоснежка сжимала в пальцах комок жизни. Раненной, чужой. Она несла в дом сороку. Через поля, мимо фермеров, мимо забавного старика, что поднял шляпу, почесал затылок и сказал: "Какая добрая девочка". Белоснежка не думала об этом. Она больше была упрямой, чем доброй. Иногда ей хотелось делать что-то, и она не могла объяснить окружающим почему. Нужно было. Она точно знала это. Белоснежка не подбирала всякого израненного зверя. Это было бы странно, если учесть, что ещё с малолетства она помнила, как отец её охотился в лесах и дичь на пирах они делили вместе.
Сороку было страшно держать в руках. Белоснежка вообще-то не боялась зверей. Звери её любили. Как и люди. Но людей она боялась больше. Потому сейчас ей было странно и она хмурила брови оттого, что в сердце трепетал страх, стоило взглянуть в угольно-чёрные сорочьи глаза.
- Мама, мы должны его вылечить.
Сороки всегда следовали за Белоснежкой. Чернокрылая пара. Они появлялись, когда она заходила за дальний амбар у поля, они появлялись, когда она выбегала во двор, полный рыцарей в чернёных доспехах, они пугали её по ночам своей тенью и успокаивали, когда она оказалась в башне одна. Они следили за ней.
Иногда ей казалось, что им бы хорошо быть совсем чёрными и они просто прячут спины белым, чтобы не пугать её снова. Но она давно уже привыкла и тянула к ним руки, как сейчас.
Сороки что-то говорили, но она их понять не могла. Она же человек. Человек, в котором растёт чувство тревоги, заполняя собой всю грудь. Белоснежка подтягивается на прутьях и дёргает из стены гвоздь. Что-то происходит за стенами или в стенах замка. Потому так волнуются сороки. С оружием, пусть ничтожным, будет спокойнее.
И от шума в пустом коридоре лучше свернуться калачиком на кровати, обнимая ржавый гвоздь, как последнее, на что можно надеяться.
Побег.Белоснежка пробыла в башне много лет. Она выросла здесь и помнила только те книги, что читала в детстве, только те уроки, что давали ей фрейлины ещё когда отец был жив. Белоснежка почему-то знала намного больше, чем помнила.
Девочка, жившая в башне, не сможет набраться храбрости и хитрости, чтобы позволить коснуться себя и ударить острым железом по лицу. Девочка, жившая в башне, не найдёт в себе сообразительности идти быстро, тихо и не бояться прыгнуть со всего размаху в сточную канаву. Девочка, жившая в башне, не должна знать, как выжить, когда за тобой гонится гвардия Королевы.
Белоснежка прыгала с утёса, прежде подумав, что ей наверное приходилось падать и не с таких высот. Она точно знала, что должна бежать. Бежать, не оглядываться, сжимая белую гриву в пальцах, что не должны быть такими сильными и уверенными. Лишь позже она подумала, что она будто бы готовилась к этому заранее и это всё было похоже на чётко спланированный побег.
Но позади - конница. В ушах - разъярённый крик Королевы. А сердце колотится быстрее и хочет жить. Не ей оно принадлежит, не ей. Белоснежка обхватывает руками шею коня и молит изо всех сил: "Пожалуйста, милый, беги. Беги..."
Белоснежка смотрит, как затягивает коня коварное болото. Сейчас ей хочется кричать от бессилия и несправедливости. Неужели он пришёл к ней, чтобы встретить свою смерть? Белоснежка смотрит на приближающихся всадников. Неужели он встретил свою смерть напрасно? Нет. Потому Белоснежка бежит изо всех сил, будто всю жизнь знала как бороться за себя. Или за что-то большее.
Голоса расплываются, сбивается дыхание, птичий клёкот сменяется протяжными стонами чёрных деревьев и страхи захлёстывают с головой. Белоснежка не успевает подумать откуда у неё успело взяться столько страхов. Откуда она знает как опасны распахивающие свои кожистые крылья драконы. Как беспощадна холодная темнота, иглами влезающая под кожу. Как ехидны и злы ночные твари, что путают сейчас ноги.
Белоснежка падает, вдыхая густой чернильный туман с едким запахом прелого мха. Сознание уходит, даря покой, который многим до неё обходился слишком дорого в этом богом забытом месте.
Охотник.Язык вяжет от изрядного количества выпивки. В нос ударяет запах грязи и щека встречается с землёй. Ладони стёсаны, хотя загрубели настолько, что не чувствуют этого. Или тоже от выпивки. Охотник смеётся, поднимаясь на ноги. Сапоги путаются. Правый, левый, одна нога, вторая, третья..? Надо было меньше пить. "Надо было" - думает он, когда кулак проезжается мимо лица хозяина трактира. Охотник сейчас не помнит, почему пил так много. Ему было больно и неуютно. А ещё мерзко. Видимо, была серьёзная причина. Видимо, он часто не помнит, почему пьёт, раз хозяин трактира напоминает ему о долгах.
Взмах, удар, взмах, удар. Голова гудит, как будто с ним говорят тысячи старых и новых богов колоколами среди двух несчастных половинок черепа. А ему всё равно смешно, ведь он напивался, чтобы забыть что-то важное, и забыл ведь, а значит, цель достигнута. И всем вокруг тоже смешно, а значит...
Охотник не может додумать свою философскую мысль. Тело слушается всё хуже и земля начинает кружиться быстрее. Именно тогда, когда и без того настрадавшаяся голова встречается с задним копытом вороного коня. По лбу течёт горячее. Кровь густая и торопливая. Охотник успевает подумать, что конь наверняка принадлежит хозяину таверны и с ним заодно.
- ... Не видишь, у меня омовение.
Ему кажется простым и правильным дерзить холёным чиновникам, стражникам, купцам. Он не нарывается и не пытается их унизить. Ему просто так удобно и привычно. Его вытаскивают из корыта с водой, где он оказался после пьяной драки и где, кажется, успел протрезветь.
Охотник дёргает плечом, скидывая чужие руки. Оправляет одежду, поднимая взгляд на Королеву. Он не боится её и его раздражают стражники. Которые её, кстати говоря, боятся. По этой причине они раздражают тоже. Идти он в состоянии, убегать, как трусливая собака, не намерен. Так зачем тыкать в спину?
Королева спрашивает, говорит. Он - пьяница и вдовец. Да? Охотник хмурится. Припоминает. Он точно знает, что кого-то любил. Что любил так сильно, как никого другого. Он припоминает ещё и тёмные волосы, тонкие черты лица, едва заметную улыбку. Ещё припоминает, что терял. Так вот отчего саднило в груди.
- Да.
Он соглашается. Смотрит в глаза Королеве и его чуть не передёргивает. Не от страха. От чувства холода и прокрадывающегося наизнанку Ничего. Эта женщина... За ней по трону будто сгрудились тени. Но ему чудится. Наверное.
Королева спрашивает, говорит. Он - один из немногих, кто не боится зайти в Тёмный Лес. Да? Охотник даже не задумывается. Он пытается восстановить в памяти что-то из обрывков. Боятся. Да, кажется судомойка вчера только рассказывала. Это он помнит. Чудовища, монстры. Гиблое место. Но чего там бояться? Тот, кто не страшится своих страхов может идти хоть... да куда угодно.
- Мой пленник сбежал в Тёмный Лес.
- Тёмный Лес? Тогда он уже мёртв.
- Она.
- Тогда она уже мертва.
Охотник думает, что хорошо бы выпить. Особенно тогда, когда Королева приказывает, а он отвечает отказом. Когда его опускают на колени и он готов прожечь взглядом дыру в её оголённой шее от внезапной ненависти. Когда под рёбрами снова скребётся и щемит. И вовсе не от пик, что тычутся со всех сторон слепыми щенками. Он снова злится и трезвеет всё больше. И здесь становится жутко. Королева смотрит в глаза и видит. Видит то, отчего ему не по себе. Отклоняется на троне, перебирая тонкими пальцами воздух и обхватывая кованый резной подлокотник. Она предлагает вернуть жену.
Внутри дёргается что-то. Охотник понимает, что это ложь, но ему слишком стыдно и больно. Он знает, что виноват перед ней. Не перед Королевой. Перед той, что любил. Виноват в том, что потерял её однажды. И это мучает, застилает глаза и благоразумие отступает.
Охотник хмурится. Каждый нерв в теле напряжён и сигналит, что это ложь, ложь! Но Королева говорит, что ей подвластны и смерть и жизнь. А Охотник отчего-то чувствует, что здесь ему не место. Лучше к той, что любил. И если это - шанс...
- Это опушка Тёмного Леса. Теперь ни шагу без моего слова.
Чем ближе к опасности, тем увереннее чувствует себя Охотник. Ему плевать на того, кого нужно найти. Он хочет вернуть своё сердце на место. Лес как лес и перед этой упрямой целью ничто не остаётся важным. Он был здесь множество раз и был в местах куда опаснее этого.
- Оставайся тут.
Пусть стоит белокурый братец Королевы. Таким не место там, где охотятся за тенями.
Охота.
Охотник точно знает, что никогда не хотел ни роскоши, ни титулов. Ему не нужны даже деньги - монеты легко потратить на выпивку и только. Перед глазами стойкий и навязчивый, как послевкусие вина - взгляд Королевы. Пронизывающий и глубокий. И губы, сочащиеся ядом. Слова, обещающие что-то, на что откликается сердце. Охотник думает, что пальцы Королевы в тот момент держали его собственное, живое. И не отпускают до сих пор. Как туманный морок, который не могут пересилить даже видения леса. Он идёт тихо, по наитию двигаясь между ветвей в незнакомую тёмную глушь. С какой бы стороны ты ни зашёл в Лес, по какой тропе ни двигался бы, Лес всегда окажется чужим для тебя. Но сейчас что-то ведёт. Что-то стучит всё сильнее, будто цепной пёс рвётся, учуяв дыхание близкой свободы.
И пары минут не прошло, как он хватает за локоть девчонку. Растерянная, не успевшая толком испугаться.
- Помоги мне, - шепчет она.
Охотник хмурится и цепной пёс замирает, ёжится, когда в свежий ветер пробивается запах страха и крови.
- Помоги мне, - шепчет она, цепляясь пальцами за ткань рукава и ремни наручей, - Королева хочет забрать моё сердце.
Пёс щетинится, в сомнении пятится в угол и рычит на того, кто выбил доверие лживой речью. Охотник вспоминает как крепко стальные когти Королевы стискивали его собственное, живое. Он больше не смотрит на девчонку. Он смотрит на брата Королевы, протягивающего руку.
Топор взлетает между ними быстрее, чем стражники успели сделать шаг навстречу.
- Сначала обещанное.
Охотник уже знает, что обещанное ему не дадут. Оттого пёс внутри воет от тоски и злобы. И обиды на себя. За то, что поверил. Доверился, повёлся. Он злится, злится, злится, от бессилия прижимая к горлу девчонки остриё топора. Слушает едкий голос брата Королевы. Слушает торопливый шёпот девчонки. "Он лжёт, лжёт. Он обманывает тебя!..". Она льнёт спиной, дрожит натянутой тетивой, держится за древко топора. Она хочет жить. В ней бьётся жизнь. В них - смерть.
Спадает морок, сердце отпускают ледяные путы Королевы. Охотник сражается как никогда. Сражается, пока не побеждает. Брат королевы падает туда, где ему и место - гниль с гнилью.
Девчонку поймать не трудно и во второй раз. Он прижимает её к корням дерева, плотно закрывает ладонью её рот. И просит не кричать. Она кивает, как должна поступить всякая разумная девушка. Он отпускает её.
Она дерётся, выхватывает нож из его жилета и отскакивает, готовая кажется уже ко всему. Вернее, так думает она. Охотник же думает, что она не похожа на забитую птицу - скорее на маленького дикого зверька, который знает, что может умереть и знает, что перед смертью сможет вонзить зубы в чужую плоть. Она боится.
- Кто ты? Чего хочет от тебя Королева?
- Тебе лучше знать - это ведь ты за мной охотишься.
Она говорит с вызовом и смотрит на него, будто разрывается между желанием убить его или спрятаться за ним.
Охотнику не нравится эта мысль. Он хмурится, лезет рукой под воротник - там покалывает - и на ладони остаётся кровавый след. Тихо ругается под нос. Ему кажется, что на него так уже смотрели. "Добей или спаси". Нелестная для человека чести и молчаливая просьба. Он передёргивает плечами, разворачивается и уходит. Слова догоняют в спину, заставляя медлить.
- Если ты оставишь меня здесь, я умру.
И следом, как тонкие стрелы, поражающие насквозь. Смелость и отчаяние, которые пробуждают такой острый ум, заслуживают уважения.
- Если ты вернёшься без меня, ты умрёшь.
Белоснежка просит о помощи. Она дерзит. Говорит безостановочно, обещает. Она видит, что нашла брешь в отчуждённости этого человека. Сердце заходится в безумии и страха там всё меньше, его заменяет разгорающаяся надежда. Отчего-то она точно знает, что за этого человека можно держаться. Он - не из них.
- Кто ты такая?
Белоснежка пятится. Она в смятении от того, что хочется не убегать, а шагнуть навстречу и от того, что не может ответить на его вопрос.
- Надо было спросить у Королевы.
Слова срываются с языка сами собой. Девочка, жившая в башне не должна знать, как обращаться со словами подобно оружию.
Охотник смотрит на неё и хмурится. Будто бы и сам не охотник, а загнанный в ловушку дикий медведь. Она берёт его за руку, сжимая лишь на секунду. Теперь она в безопасности.
Охотник отбирает нож, буркнув: "Пальцы порежешь", и ей почти хочется улыбаться.
Тёмный Лес.Охотник ведёт её по лесу туда, где получит плату за услугу, а она - спасение и помощь. Они просто идут по лесу.
Тёмный Лес никогда не любил людей, не людей он тоже не любил. Тёмный лес вообще вряд ли мог кого-то любить. Белоснежка устала. Она хотела есть и спать, а впереди только маячила спина Охотника. Белоснежке всё больше казалось, что она идёт не туда и не затем, что искать нужно в другом месте.
Сердце билось быстрее, когда Охотник шагнул к ней, отрубая головы лесным страхам и отрезая походя полы её платья - чтобы было удобнее идти. Конечно же сердце билось быстрее от испуга.
Оно едва не вылетало из груди, когда Охотник вложил в её руку нож и объяснил, как правильно бить, если нападут - чтобы смогла постоять за себя. И здесь - конечно же от неожиданности.
Ей хотелось зажмуриться и качать головой, когда Охотник держал её ладони своими, направляя нож к собственному сердцу. Ей стало страшно, что она оступится и лезвие войдёт ему под рёбра. По спине побежали мурашки, когда это видение показалось слишком реальным, совсем как если бы она делала это раньше, как если бы его кровь уже была на её пальцах. Белоснежка поняла, что никогда не сможет его ударить.
- Я не смогу...
Шёпот снова сам по себе и слышно будто со стороны.
- Возможно, у тебя не будет выбора.
Белоснежка думает о том, что они говорили о разном и ещё думает о том, что выбор есть всегда.
Выбор есть всегда, но Белоснежка уже не успевает вспомнить об этом, когда кидается с криком на тролля. Чудовище наступает со злобой. Она - с отчаянием и желанием защитить дорогое, пусть даже ценой жизни. Хотя нет. Умирать Белоснежка не собирается. Она просто не отдаст то, что ей дорого и будет стоять до последнего, выпрямив спину и до боли сжимая кулаки. И победит. Чудовище видит что-то в глазах девушки и отступает. Она распахивает глаза шире, понемногу осознавая что натворила. Белоснежка думает, что никогда-никогда в жизни ещё не была такой смелой.
За её спиной поднимается с земли Охотник. Слегка помятый, но целый и живой.
На ветке чистит перья белая сорока. Сороке всё равно и она глупо склоняет голову вбок, пяля угольки глаз на двоих, что бредут по дороге прочь из Тёмного Леса.
Королева.В углу повозки в мятом сене жмётся в комок от холода женщина. Длинные, почти белые волосы спутаны, на запястьях - тяжёлые оковы. Она облизывает пересохшие потрескавшиеся губы и вздрагивает, когда повозка в очередной раз подпрыгивает и замирает. Снаружи шум. Отголоски боя будто проходят мимо неё - её темницу не разрушить, к ней не подобраться сквозь целую призрачную армию.
Ровена закрывает глаза и вспоминает, как пыталась бежать раз за разом. Её магия сыграла с ней злую шутку и во снах не раз проклинала колдунья свою мать, что так ошиблась. Красота... Из-за этой красоты брат запер её, посадил на цепь подле себя, возжелав вечно обладать самой прекрасной.
Она привыкла к магии, ведь брат позволял ей обучаться чёрному ремеслу, зная: пока на ней оковы, Ровена не сможет сделать ничего против его воли. Она привыкла к тому, что на неё разрешалось посмотреть тем, кто потом лишался головы. Потому она почти не удивилась, услышав шаги сквозь темноту. Всего в полуметре от неё стоял кто-то. Кто-то внимательно на неё смотрел, будто изучая. Быстро, оглядкой на дверь повозки и глаза распахиваются шире. Ровена не хочет верить и не хочет переводить взгляд обратно на тёмную фигуру. Ещё через секунду она чувствует, что её страх стал шире, чем её зрачки.
- Ты хочешь освободиться от оков?
Голос слишком спокоен и не вяжется с криками и звоном стали снаружи. Ровена почти не может дышать, потому что воздух слишком плотный от чужой силы. Она говорит "да". Она поражённо смотрит, как серебряные кольца острыми когтями входят в её грудь по самые костяшки пальцев гостя. Она сжимает чужое худое запястье, приоткрывая губы в немом крике, когда её сердце стискивают, будто бы оно всегда было снаружи, а не пряталось под рёбрами. Ровена тихо оседает на пол и наконец поднимает взгляд. Она видит улыбку, кончик языка между приоткрытых губ, пробующий на вкус окровавленный коготь.
- Король убил бы тебя ровно через четверть часа.
Ей уже всё равно.
Король срывает кованые замки с дверей странной клети на колёсах. В углу повозки в мятом сене жмётся в комок от холода женщина. Длинные, почти белые волосы спутаны, на запястьях - тяжёлые оковы. Взгляд льдисто-голубых глаз ясен и полон надежды. Она смотрит на короля.
- Как ваше имя, миледи?
- Ровена, сир.
Королеве не сомкнуть глаз. Она лежит неподвижно и смотрит, как в углу комнаты стоит темнота. Ведь темнота по своей сути не может делать ничего другого. Всё остальное делают от её имени люди.
Темнота укрывает собою заводь, где сквозь заросли побережного камыша пробирается Охотник. За ним идёт одна из Речных женщин.
- Как ты можешь бросить её теперь, узнав кто она?
Он оборачивается и смотрит. По привычке исподлобья, хмурясь. Всё дело в том, женщина, что он так и не узнал. Ни титулы, ни имена не говорят ни о чём. И королевская дочь тебе не королевская дочь, если смотришь на неё и всё ярче в памяти образ той, что любил. Охотник не помнил лица. Он не представлял её бежащей по весеннему лугу и смеющейся, как это принято передавать в легендах. Он видел отблески каминного огня на щеке, видел тень от прядей тёмных волос, пальцы, торопливо перебирающие мягкий мех. Он слышал дыхание, чувствовал взгляд... Да, он помнил глаза. И помнил совершенно чётко, что именно когда эти глаза смотрели так, ему становилось тепло.
И ещё он помнил, как это тепло ускользало из рук. Не смог, не успел, не уберёг. А дальше снова такие родные тоска и отчаяние, обнимающие сердце колыбелью.
- Я навлекаю беду на всё, что мне дорого. Здесь ей будет безопаснее.
Королеве не сомкнуть глаз. Она не беспокоится о промедлении. Она знает, что брат, беспрекословно исполняя её приказ, будет день и ночь преследовать Белоснежку.
Ночь темна и полна ужасов. Ворота замка поднимаются перед призрачной армией и их встречает Королева. Финн смотрит прямо перед собой со слепым обожанием, когда она касается его щеки, его взгляд едва не светится.
- Ты вовремя, брат.
- Моя Королева...
Ровена думает, что пора бы немного ослабить чары, что сковали сердце этого жадного глупца. Она не любит слепых марионеток. Её игрушки должны осознавать что происходит. Осознавать и быть не в силах сделать что-либо против её воли.
Королева не беспокоится о промедлении. Она беспокоится, что Финн снова может допустить ошибку.
- Как слабая девчонка смогла одолеть моего... брата!?
Королева кричит. Её трясёт от ярости, застилающей глаза.
- Я совсем одна!
Голос срывается и отчаяние хуже, чем любые поражения. Её одиночество шире и глубже, чем у многих. У неё нет ни прошлого, ни настоящего. Власть держится на ней одной, на её красоте, вселяющей ужас. Власть, что не даёт ни сна, ни покоя и разделить радость победы не с кем. Даже этот комок человеческой материи не оценит... Только месть ещё реет кроваво-красным флагом над её армиями.
- Белоснежка. Это она во всём виновата. Нужно было убить её ещё в детстве.
Королева не думает ни о брате, ни о престоле. Ей нужна Белоснежка. У неё появилась цель. Бессмертие - разве не об этом мечтали люди во все времена?
Королева наконец закрывает глаза. Она не знает, что Финн проиграл и это сражение.
Охотник бежит из всех сил, на ходу срубая головы и вонзая лезвие топора в тела рыцарей Королевы. Он не видит огня, не видит бушующей вокруг битвы. Он ищет взглядом Белоснежку, потому что не может позволить себе потерять её. Этого просто не может быть.
- Мы должны помочь им!
- Поможешь ещё!
Охотник держит её за локоть, вытаскивая из лодки Речных женщин, хотя нёс бы на руках. Он держит её и думает, что не отпускал бы никогда.
Гномы.Белоснежка идёт за вереницей гномов под высокими сводами тёмных пещер. Она увидела что стало с маленьким народцем, который не в силах противостоять Королеве. Она подумала, что вполне могла оказаться по ту сторону. Быть не гонимой, а преследующей. Гномов ведь никогда не любили, сравнивая их с лесным зверьём и сотрудничали с ними в большинстве случаев ради золота. И если бы Белоснежка не увидела их сейчас... Если бы не узнала жизнь, находясь с ними в одной беде... Эта мысль Белоснежке не понравилась. Она подумала, что ей нужно учиться быть внимательной к другим.
Она думает об этом, идя за гномами по мшистому подлеску Святой Глуши. Она думает об этом, сидя у костра, наматывая на палец край ободранного платья. Ей кажется, что она раньше была очень неблагодарной.
Белоснежка поднимается и подходит к старику Дьюру, не замечая, как смотрит на неё Охотник.
- Какая тебе выгода?
Гном хитро щурится. Ему-то видно, что Охотник взгляда отвести не может от дочери короля, раз за разом прикладывая к губам бутыль вина из гномьих запасов.
- Неужто только золото?
- Не знаю. Будь у меня разум - не бегал бы с ней по лесам.
Охотник и правда не сводит глаз с Белоснежки. Он пытается разобраться в том, что видит перед собой и что чувствует. Ему кажется, что где-то здесь скрыт подвох. Он смотрит на Белоснежку и думает, что та будто бы учится жить заново. Переступая через неловкость и неумение общаться с маленькими людьми. Отплясывая как в первый раз под весёлые мотивы простых песен. Смущённо улыбается и пробегается взглядом вокруг, будто ища поддержки - она не знает, как вести себя, если тебя обнимают в танце. Охотник думает, что сходит с ума - всё чаще в её улыбке ему мерещится призрак любимой жены. Охотник понимает, что хотел бы сейчас оказаться на месте рыжего Гаса. И так ярко представляется ему тонкий стан Белоснежки в собственных руках, что он закрывает глаза и пьёт залпом до дна.
"Она - сама жизнь", произносит гном, когда Белоснежка, стоя в лучах утреннего солнца, окутанная потоками магии Леса, касается белоснежной шерсти оленя. И Охотник почти готов согласиться с этим. Он хмурится, глядя на неё и сердце томится, желая и страшась поддаться этому наваждению.
Она - сама жизнь. А за что бороться, как не за жизнь, думает Охотник, вжимая корчащееся тело Финна в острые коряги. Стрелы могут разрушить лесные видения, лёгкие как бабочки. Но ни одной из них не достать Белоснежку, пока он жив.
Она - сама жизнь... И её этим стрелам не настичь. В отличии от Гаса, что закрывает глаза под сбивающийся шёпот Белоснежки.
У Белоснежки дрожат руки и щемит в груди. Она стоит на коленях на мокрой траве и не чувствует ничего вокруг.
- Я всегда буду с тобой.
Белоснежка торопливо кивает, скованная горем. Она впервые чувствует что такое - добровольно отданная за тебя чужая жизнь. Ведь она не обещала гному ни богатств, ни почестей, ни... Ничего не обещала. Сердце не на месте от понимания, что её любили просто так, ни за что.
- Мы пойдём за тобой. Памятью Гаса...
И сердце бьётся в разы сильнее от понимания, что её всё ещё любят. Просто так. Ни за что.
Белоснежка сжимает в пальцах лезвие меча. Надавишь чуть сильнее - и до крови. Боль отрезвляет. Ярость святая, слепая, немая заполняет нутро расплавленной медью. Белоснежка поднимает взгляд к небу и думает, что раньше она никого не ценила.
Сегодня у их костра стало меньше на одного гнома и больше на одного человека.
Белоснежка.Равнина раскидывает свои крылья на много километров до и после. Долины перетекают одна в другую, расцветая изумрудно-зелёным, багряным и пшенично-золотым. Туман поднимается из под земли, когда та дышит, наполняя утренними росами тонкие стебли травы. На мили вокруг ни души. Ни души... Под ногами хрустит то речная галька, то ломкая каменная крошка, когда путники подбираются к предгорьям.
Охотник идёт впереди. Он не столько знает дорогу, сколько чувствует эти холмы. Взлетающие вверх каменные столбы такой толщины, что не обнять и в три руки, и в четыре. Он редко оборачивается. За ним идёт Белоснежка. И лучник. Сын герцога Хаммонда, в чей замок он и ведёт дочь короля.
Его не касается это. Охотник знает, что он - ей не ровня. Он знает, что сын герцога играл с Белоснежкой ещё ребёнком. Его это не касается и не должно задевать. Он просто выполняет обещание. Отчего-то вспоминаются слова Бита: "Повезёт же её жениху".
Шаги торопятся за шагами. Часы текут, как ветер от крыла до крыла небесного сокола. Стекают по лицу капли косого дождя, бегут вниз по рукам и до земли, проскальзывая под подошву сапог.
- Прости, что бросил тебя тогда.
Охотник сильнее стискивает зубы и снова повторяет себе, что это - не его дело.
- Если бы я знал, что ты жива...
Охотник не хочет слушать, но слушает. И неприятное, холодное чувство рождается камнем под ключицами.
- Мы были детьми, Уилльям. Главное, что ты рядом здесь и сейчас.
Белоснежка говорит прямо и просто. И вкладывает ладонь в протянутую руку Охотника, перебираясь через извилистый горный ручей. Камень расплывается в груди тёплым медовым янтарём.
Облака спускаются и засыпают у подножия гор. Путники поднимаются выше и Охотнику нравится знать, что если качнётся чуть сильнее рука, пальцы коснутся запястья Белоснежки. Он идёт, глядя вперёд, и чувствует её рядом.
С самых вершин к ним сползает зима, мягкими лапами ступая по нетронутым тропам. Здесь она живёт и прячется от лета, что растянулось двумя реками ниже. Снег укутывает стволы деревьев белой пеленой и ночью приходится кутаться в тёплые шкуры.
Ночь темна и полна опасностей. Но Королева не спит не по этой причине. Королева не боится теней. Она прижимает их к груди, сгибаясь комком на кровати. Она баюкает их, как собственных детей, пока слёзы стекают по щекам, падая на колени. Ей не жаль мёртвого Финна. Она не стала бы лечить смертельную рану ценой собственной силы, которой и так всего-то ничтожные остатки. Ей отчаянно жаль себя. Могущество тает апрельским снегом на плечах, обнажая слишком худую теперь фигуру. Она пожирает себя собственным горем, потому что у неё действительно ничего не осталось. Ещё немного - и рассыпется она сама. Если только не получит горячее трепещущее сердце, завещанное заклятием матери.
Королева дрожит от желания делать что-то немедленно. Она больше не может ждать. Тени лижут ей пальцы, со свистом перекидываясь чёрными воронами. Кружат вокруг неё и она уже почти не помнит зачем и почему. Ей нужно достать сердце Белоснежки. Вырвать его из груди, вырезать кривым кинжалом, окунуть пальцы в тёплую кровь и тогда отступят все горести.
Королева никогда никому не признается, что до смерти её боится.
- Уилльям...
Белоснежка действительно не помнит, чтобы они были друзьями в детстве.
- Мы постоянно спорили. И дрались.
Она смотрит на него выразительно, дожидаясь ответа. Она чувствует что-то странное в груди, когда лучник подходит так близко. Белоснежка не может точно описать это ощущение, но что-то тянет, как будто они - части одного целого. Она понимает, что перед ней совсем чужой, совсем незнакомый человек, даже если когда-то давно они играли в королевском саду. Но тянет так болезненно-сильно, что она касается щеки сына герцога и целует его прежде, чем успевает подумать.
Она хмурит брови, чуть отстраняясь. Что-то не так. Не правильно. Не те чувства и влечёт не так, как должно бы. Если бы она только могла отличить... Белоснежка понимает, что кажется никогда раньше не любила. Иначе точно смогла бы не ошибиться.
Улыбка будто нарисована на лице лучника. Он смотрит ей в глаза и протягивает яблоко. Красное, с блестящим боком. Белоснежка запуталась. Она берёт яблоко и не отводит взгляда, кусая сочный плод.
Глаза распахиваются от страха и неожиданности. Горло будто прожигает изнутри и хочется сделать хоть что-то, но она не может даже приоткрыть губы. Белоснежка пятится, падая на снег в тихой агонии. Жжёт грудь, ломит всё тело и кости будто налиты свинцом. Она дрожит и выгибается на снегу, но даже плакать не получается. Слепой отчаянный вопрос распадается сам собой, когда вместо лучника рядом с ней на колени опускается Королева. Будто сотканная из ночных страхов, будто таящая прямо здесь и сейчас на свету. Но тает сама Белоснежка. Снег больше не холодит пальцы - он кажется горячим и в него хочется спрятаться, как в колыбель.
- Вот видишь, дитя. Любовь губит.
Нет, думает Белоснежка, пока яд течёт в живот, скручивая всё внутри. Не любовь. Губит ненависть. И сталь.
- Ты - единственная, кто может меня убить.
Из череды сочащихся злобой слов Королевы, эту суть она запоминает с удивительной ясностью. Её трясёт. Ей больно.
Белоснежка ещё видит, как на поляну выбегают Уилльям и Охотник. Как рассыпается стаей чёрных птиц бессердечная Королева. Как яростно рассекает воздух охотничий топор.
Охотник видит, как падает на колени перед Белоснежкой Уилльям. Он бы и сам упал, да только не может себе позволить. Его наполняет горе. Приливной волной, горной лавиной рушась на грудь со всей силы. Ему хочется кричать и он кричит. Просит о помощи. Рвётся сделать хоть что-нибудь. Он видит, как склоняется лучник над Белоснежкой, видит поцелуй этого мальчишки. Но это всё сейчас не важно. Пусть целует, пусть женится на ней, пусть что угодно - лишь бы вернуть её. Только бы открыла глаза.
- Не верю...
Шепчет Дьюр и Охотник всей душой желает согласиться с ним и не верить. Не успел. Не сумел. Не уберёг. Снова... Образ бьётся в висках. Он видит зелёные глаза и надежду в них, молчаливую мольбу. Видит руку, что тянется к нему и не может дотянуться. Ему снова кажется, что ещё бы чуть-чуть, ещё немного и он предотвратил бы то страшное, что случилось с его... женой?
На безжизненной ладони Белоснежки лежит кроваво-красное яблоко.
Пробуждение.Время замирает под сводами замка герцога Хаммонда. Охотник запрокидывает голову и смотрит в потолок. Он сидит почти неподвижно здесь... час? Два? В нише, упираясь в противоположную стенку тяжёлыми сапогами. Не тяжелее, чем мысли. Он подносит флягу к губам и горечь на губах смывается едва ли на мгновение старым вином. Не старше, чем эти камни. Охотник закрывает глаза, проклиная тихо и безнадёжно собственное бессилие. Он уже не может злиться, не может больше тосковать. Нет сил чувствовать всё, что хочет чувствовать сердце. Которое бьётся ровно и даже быть может медленнее от ощущения края, той точки невозврата, за которой - Ничего. Он рад бы опьянеть, но раз за разом гудит в голове: "Не успел. Не сумел. Не уберёг". И хоть ты о камень разбейся, вина не хватит, чтобы залить вину.
Охотник поднимается. Ступать тяжело, да и торопиться некуда. Бросает флягу на пол. Бросил бы что потяжелее, да вот только в маленьком зале всего-то и есть, что пара светильников, да высокое ложе.
- Лежишь тут...
Охотник облизывает пересохшие губы и сердце заходится в груди от безумия происходящего. Но он должен сказать. Он должен сказать всё, что хотел всю жизнь и так и не смог произнести. Ей. Пусть даже мёртвой.
- Разодетая вся. Будто встанешь сейчас и снова начнёшь навлекать на меня свои беды.
Он ещё не может решиться. Потому защищает себя словами. От собственных чувств, что жалят сильнее с каждым шагом, пока Охотник подходит к этому алтарю.
- Когда-то у меня была жена. Навоевавшись в молодости, я пришёл к ней, смердящий кровью и яростью потерь. Я не стоил того, чтобы она меня полюбила. Но она полюбила.
Не могли ведь так смотреть глаза из воспоминаний, если не на любимого?
- Ты напомнила мне её... Её доброту, её отвагу.
Не могла ведь она улыбаться так тихо и редко, если не была добра так же, как Белоснежка?
- Вы обе должны были жить. А я не уберёг вас.
Охотник теряет разум от тоски, раздирающей изнутри и насквозь. Он абсолютно точно знает, что сошёл с ума, когда больше всех сокровищ на свете желает коснуться губ Белоснежки. Он смотрит на неё, такую красивую, тонкую, почти живую. Как будто спит. Светлая кожа, чёрные волосы разметались по подушке, губы кажется вот-вот приоткроются, выпуская вздох. Он сжимает край ложа, оглушаемый собственным сердцебиением и склоняется к ней. Не целует легко и невесомо, как в первый раз незнакомку. Прижимается к её губам горячо, осторожно и нежно, как целуют любимого человека в первый и последний раз, за одно прикосновение отдавая всё и стараясь запомнить...
По спине бежит ток и Охотник отстраняется, разворачивается, уходит. В тумане, в бреду. Ему снова хочется кричать и призрак, чуждого, чужого прошлого всё настойчивее колотится в голове. Ему хочется бежать без оглядки или упасть, сползая спиной по вековой стене замка.
Касание нужнее, чем воздух. Живительнее, чем вода. Жарче, чем самое сладкое вино. Белоснежка распахивает глаза и жадно вдыхает полной грудью. Она не может шевелиться ещё каких-то долгих несколько мгновений, пока в ушах шумит, а под рёбрами стучит живее всех живых и сильнее, чем когда-либо - сердце.
Она садится на край ложа медленно, пытаясь уложить, спрятать и запереть поглубже всё, что открылось ей сейчас как старинная книга, из которой высыпаются нескончаемым потоком рукописные буквы. Пальцы стискивают белую ткань. Тонкие брови сведены и взгляд устремлён в одну точку, покорный решимости сделать шаг.
- Охотник.
Она зовёт, смотрит чуть выше. На его спину, замершую неестественно ровно, когда он останавливается.
- Брат!
Она кричит, жмурясь от слёз счастья, раскаяния и чувств острых, как охотничий клинок.
- Тор...
Она шепчет едва слышно, когда он подлетает, сжимая её плечи в медвежьих объятиях. Когда стискивает так крепко, что перехватывает дыхание.
Охотник чуть отстраняется, глядя на свою Белоснежку. Касается ладонью её волос и заглядывает в зелёные глаза. Не было никакой жены. Не было лишней, неоправданной смерти дорогого человека. Вот оно видение - живое и близкое. Хрупкая фигура, острые плечи, красивые ключицы. Мягкие чёрные волосы разве что чуть длиннее, чем он привык. И губы - улыбаются так же неуверенно и легко, как во снах, что мучили всё это время. Осознание кристально ясное, как родниковая вода. Он дышит чаще, прижимая к себе целую жизнь.
- Я...
Признание поймано поцелуем. Белоснежке отчего-то страшно слышать это сейчас. Будто если сказать вслух, то все узнают кто они на самом деле. Будто это обнажит их и будет чувство такое... такое, что... Чужая ладонь на талии почти обжигает, дыхание бьётся в губы напротив и щёки горят от стыда. Потому что слишком сильно хочется. Быть ближе. Быть так близко, как только возможно, чтобы никогда больше не терять. Так хочется, что впору закрыть глаза и шептать как молитву.
- Пожалуйста.
Они опускаются на ложе. Свечи догорают, капая воском на холодный пол. Охотник склоняется ниже, прижимаясь губами к её плечу. Белоснежка улыбается и чуть прикусывает губу, когда его пальцы, огрубевшие от работы, касаются бедра под подолом платья.
- Локи, ты ведь никогда...
Белоснежка качает головой, прижимая палец к его губам. Если начать задавать вопросы сейчас, на это уйдёт слишком много времени. Между ними теперь куда больше запретов, чем было когда-либо. Белоснежка думает, что никогда ещё не была так свободна. Ловкие пальцы расправляются со шнуровкой из мягкой кожи. Снимают жилет, ремни с кобурой от ножей. Приподнимают и стягивают рубашку из бледно-голубого хлопка. Касаются горячей груди и уже совсем не страшно. Только вздох тихий и будто удивлённый, как взмах крыла испуганной бабочки, когда он постепенно входит, закусывая губу от напряжения. И можно прильнуть ближе, прижимая ладони к широкой спине. Не уйдёт, не отдаст, не отпустит.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Золотой кубок с грохотом ударяется о стену.
- Фригг, они же..!
- Мог бы сделать их сёстрами - не было бы соблазна.
- Тор - не женщина!
- А Локи?
- А Локи...
Один хотел было продолжить фразу, но насупленно выдохнул и нахмурил густые брови, опускаясь обратно на трон.
- Вот то-то и оно.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Наступление.Белоснежка ступает босыми ногами по каменному полу широкого коридора. Колонны бросают свои тени широкими полосами поперёк. Шаг - она в темноте. Шаг - свет заливает обнажённые плечи лунным шёлком.
Белоснежка идёт быстро и смотрит прямо. У неё сейчас есть всё и больше нет выбора. В ней горит раскаяние, выжигая огненные цветы изнутри. Она не хочет думать о том, какой она была раньше. Она знает, что должна делать сейчас. И ей страшно. Пальцы холодеют от этого страха, потому что Белоснежка понимает: она никогда и ничего не пыталась сделать сама. Сейчас у неё нет ни оружия, ни волшебства, как у Королевы, ничего. Только цель и вера в то, что она должна разбить это порождение холода. Королева слишком не права, как была не права и сама Белоснежка. Но это знание принадлежит только ей, как и тайна Ровены. Теперь у них ещё больше общего.
Белоснежка выходит на площадь и думает, что это - черта, за которую раньше у неё не хватило бы сил шагнуть.
Уилльям тянет к ней руку, но она едва касается ладони, проходя мимо. Подле неё уже был когда-то первоклассный лучник, преданный и сильный. Но преданность - не любовь.
- Смерть тебя пощадила.
Старый герцог смотрит на неё с восхищением и удивлением, которого она заслуживает сейчас по праву.
- Смерть никого не щадит.
Белоснежка смотрит в ответ. Цепко, открыто, дерзко. Охотник сдерживает улыбку, узнавая в тонкой стати девчонки того, с кем готов разделить свою вечность.
- Мы должны собрать конницу и грозной волной идти на приступ под знаменем моего отца.
Слова слетают с языка, свинцовыми пулями, что будут лить несколькими веками позже.
— Тебе сейчас нужен покой.
Герцог растерян, а у неё в груди рождается буря.
— Мы пребывали в покое слишком долго! Предадим же огню холод!
Она почти кричит, отчаянно и тяжело, накладывая на себя печать признания.
- Что в нас поселился...
Она шепчет, поворачиваясь к людям лицом. К людям чужим, незнакомым, затравленным горестями потерь. И она видит не толпу, а каждого. Лица стариков, женщин, мужчин, хмурящих брови. И слова становятся её оружием. "Если не я - то кто же?.." - думает Белоснежка.
- Железо плавится, но плавясь бурлит, закипая внутри! Все эти годы я пребывала во тьме...
Слова даются с трудом, горло жжёт и нестерпимо хочется пить от правды, которую она вытаскивает перед всеми. О себе.
- Но свет засиял во мне лишь теперь, когда глаза мои открылись. И я уверена, что этот свет сияет в каждом из вас! Свет надежды! И тлеющие угли порождают пламя! Да превратится железо в меч! Я буду бушующим огнем, что пылает в ваших отважных сердцах! Я могу одолеть ее, ибо я ведаю то, что ведомо ей. И лучше я умру сегодня, чем проживу еще хоть день в этой тьме.
Она сжимает кулаки и сама становится тем оружием, что притягивает имеющих власть, желающих признания. И цель, и символ, и обещание, и надежда. Она становится тем, что нужно людям вокруг.
- Кто пойдет со мной? Кто мне будет братом?!
Для неё, больше чем для кого-либо, важно это слово. И сердце бьётся в груди небесным молотом, когда каждый на площади вскидывает руку вверх... И опускается на колени. Лишь на мгновение её глаза распахиваются в растерянности. Какие цели, такие и средства? Белоснежка находит взглядом Охотника и видит его улыбку. Он тоже преклонил колени перед ней и она думает, что никогда не делала ничего настолько правильного.
Конь фырчит и бьёт копытами грязную землю, каменную пыль, сырой песок, прибойную волну. Она сжимает поводья и ведёт своё войско на приступ. Из всех поселений, что близко и далеко, к ним присоединяются одиночки, вереницы, конницы. Каждый, кому сорока успела разнести весть, летя впереди утренних гонцов. Каждый, кто смог держать в руках оружие. Каждый захотел пойти против Королевы.
- Я знаю путь.
Белоснежка ведёт своё войско, а подле неё в тени и герцог Хаммонд, и его сын. Она думает о сражении и тысяча планов, разных и непохожих проносится в голове. С ней её острый ум и хитрость, которая может сослужить хорошую службу... Гномы пробираются в замок, готовые открыть ворота изнутри.
Охотник оказывается рядом и Белоснежка смотрит на него с благодарностью, чувствуя, что его не хватало рядом. Что ей рыцари в сияющих доспехах?
- Что, восстала из мёртвых и кинулась народ поднимать?
Он улыбается. Теперь он всегда улыбается и Белоснежка знает, что он ею гордится. От этого становится неловко и рдеют щёки.
- Доспехи тебе к лицу.
Охотник почти смеётся и Белоснежка упрямо поджимает губы, кивая. Глупый брат. Играет со словами, напоминая об их секрете. Она помнит. Теперь-то она никогда не забудет.
- Пускай приходят. Пускай о каменные стены разобьют свои головы и принесут мне мой приз.
Слова Королевы с шипением разбивают волны и разносит морской ветер, вплетаясь в пряди волос Белоснежки.
Битва.- Смотри, смотри как они сдохнут...
Теперь Королева и сама шипит, как змея. Белоснежка чувствует, как её стальные когти холодят кожу. Она распахивает глаза, понимая: Охотник действительно может умереть. Он сражается изо всех сил. Сражается как в последний раз, силясь пройти к ней. Но это - её битва.
- Каково тебе? Ведь это ты привела их к смерти. Видишь, мы не так-то уж и различны.
Нет! Хочется крикнуть в ответ: "Нет, ты ошибаешься!". И душу захватывает слепящая ярость. Королева говорит о мести, но Белоснежка не хочет мстить. Она бьётся за правду. За брата. За тех, что гибнут у ворот и стен замка, с которых льётся кипящая смола и огненные стрелы нескончаемым потоком. За свои и чужие ошибки. Она бьётся не с Королевой, а со всей темнотой, злобой, со всеми обидами и ненавистью, болью, что жили в ней самой. Со страхом и потерями, пустотой лишений и утрат.
Белоснежка не умеет владеть мечом и оружие легко вылетает из рук. Королева подходит ближе Слишком близко.
Белоснежка вонзает охотничий нож ей под рёбра и думает, что Королева наверное была права и любовь убивает. Любовь, покуда она сильна и честна, может стать твоим клинком, стоит на неё положиться и довериться этому чувству. Охотник доверился, выходя на бой с тенями Королевы ради неё. Герцог Хаммонд, Уилльям и огромное войско из сотен рыцарей и простых крестьян - доверились, принимая битву под её стягами.
Белоснежка думает, что она любима как никогда. И сама любит каждого из них так сильно, как умеет, удерживая клинок. Так, как учил Охотник. До первых капель крови. Раз. Два. Три...
Стеклянным шорохом рассыпаются призрачные воины. Поднимается на ноги Белоснежка. Перед ней жмётся к своему алтарю она сама - старый, усталый бог, растерзанный собственной злостью, отчаянием и одиночеством. Она заглядывает себе в глаза и видит всё то, что руководило ею и застилало весь мир вокруг мутной пеленой.
- Не тебе владеть моим сердцем.
Шепчет Белоснежка.
Тронный зал.Луч солнца скользит по стеклу, изрезанному нитями причудливо-изящного витража. Красные, зелёные, золотые блики пучками света скапливаются в рёбрах колонн. Те тянутся к высоким аркам потолка - десятки метров на взлёте. Взглянешь наверх - и закружится голова. От высоты, солнечного блеска и сияния золота, что не блестит, как бездушный осколок камня, а светится изнутри, пронося с собой огонь плавильни и силу, вложенную кузнецом.
Тонкие витые узоры, листья деревьев, что никогда не росли, шитые алым и изумрудным полотна на стенах.
Белоснежка вздыхает медленно и глубоко. Грудь, чуть сильнее, чем надо, сдавливает корсет. В руках она держит изящную золотую ветвь. В это верится меньше всего.
Ей на голову опускают корону и тело обнимает парящая слабость. Волнение сжимается где-то в горле. Главное - не забывать дышать.
Она обводит взглядом полный зал королевского замка. Всего на секунду ей становится страшно, потому что на неё смотрит каждый и тишина кажется предвестником очередного злого морока. Но один из гномов, с ног до головы увешанных драгоценными подарками, улыбается и призывает крикнуть во славу новой королеве.
- Да здравствует Королева!
Гулом проносится по тронному залу и Белоснежка понимает, что всё это время на неё смотрел каждый и улыбался. И она улыбается в ответ, дыша чаще и до сих пор не веря в то, во что верится меньше всего.
В её руках - золотой посох Гунгнир, умело замаскированный под странную, но бесспорно красивую ветвь яблоневого дерева.
В её руках - сердца людей, что пришли сюда по своей воле, под её знаменем, посвятив ей свою веру.
В её руках - чужие судьбы, отданные добровольно, по праву власти мудрейшего и достойного.
Белоснежка обводит взглядом придворных дам, бедную девушку, у которой Ровена когда-то отняла вернувшуюся теперь молодость и красоту, всех гномов, одного за другим, герцога Хаммонда и его сына Уильяма, который смотрит грустно, но она не может сейчас думать об этом. Пальцы чуть сильнее сжимают посох, когда она ищет и не находит того... Кому хотелось бы показать происходящее. Неужели он ушёл? Не захотел присутствовать на коронации. И Белоснежка прекрасно понимает, почему он мог не придти.
Но Охотник делает несколько шагов вперёд, дальше от толпы. Он стоит у высоких дверей. И улыбается. Улыбается ей, взошедшей на свой престол. Сердце бьётся в груди в несколько раз сильнее и ей хочется смеяться от счастья. Он здесь. Видит, знает, гордится ею и одобряет то, что она сделала. Не власть, не богатства, не подчинение, даже не расположение отца. Больше всего на свете ей нужно было почувствовать именно это. Быть лучшей в чём-то - да, конечно. Но только так, чтобы это признал и оценил он.
Она чувствует себя Королевой. А на троне позади неё две белых сороки взмахом крыла обращаются чёрными воронами.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
- Как ты смог взять у отца копьё?
Белоснежка вертит в руках изящный посох - символ королевской власти Асгарда. Охотник стоит в дверях, то ли не решаясь шагнуть дальше, то ли просто раздумывая.
- Это мать. Она помогла.
Белоснежка приподнимает брови, глядя на него с молчаливым вопросом. Он пожимает плечами и снова улыбается. Открыто и тепло. Только смотрит немного... иначе.
Белоснежка чуть щурится и склоняет голову набок. Улыбается в ответ уголками губ, заправляет за ухо прядь волос.
- Что?
- Нет... Ничего.
Охотник качает головой, потупив взгляд. Отступает, готовый уйти.
- Как тебе поступок отца? Не кажется, что он слегка не рассчитал результат воспитательных мер?
Охотник останавливается, смотрит на неё через плечо и усмехается. В груди ворочается и жжётся теплом приятное чувство, что возникало каждый раз, когда Локи смотрел так ещё в детстве. Именно этот взгляд говорил о том, что бог коварства желает втянуть его, Тора, в очередные приключения.
- Что ты придумала, моя Белоснежка?
Белоснежка смеётся. Поднимается с королевской кровати. Подходит к Охотнику, приподнимаясь на цыпочки. Обнимает его за шею и он обнимает в ответ, прижимая к себе крепко и бережно.
- Пойдём, расскажу.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Если бы Один был сведущ в терминологии современного Мидгарда, он мог бы классифицировать своё состояние как депрессию.
Один был в ярости, смятении и даже любимые вороны опасаются сидеть на его рукавах.
- Ты видела, что они творят!?
Фригг смеётся и качает головой. Дети... Им сейчас судьба не сулит ни опасность, ни угроза совершить непоправимые ошибки. Они снова обрели друг-друга, взялись за руки и как раньше вместе принялись создавать отцу головную боль.
На краю Радужного Моста мудрый Хеймдалль с интересом наблюдает, как в тронном зале королевского замка Охотник поднимает белый лёгкий шёлк, целует Белоснежку и надевает на её палец обручальное кольцо, нарушая все законы всех королевств прошлых и будущих.
THE FIN?..
Эпилог.Тень от свечи дрожит и тает в полумраке. Белоснежка сидит на краю кровати, расчёсывая волосы. Охотник полулежит, сложив руки на груди и глядя на её спину.
- Как думаешь, отец всё видел?
- О, в подробностях, полагаю.
Он смеётся и закатывает глаза. Молчит. На нём любимые чёрные брюки из мягкой кожи и свободная льняная рубашка. Белоснежка встаёт, откладывая гребень на тумбочку и поправляет свою рубашку, длинную, обнажающую плечи. Зелёные глаза смотрят внимательно и быстро. Охотник вдруг почти смущён.
- В чём дело, брат?
- Ты... красивый.
- Спасибо. Мне приятно. Но это не всё, так? Послушай, Тор, тебя давно что-то тревожит. Я хотел бы знать что. У нас с тобой не должно быть секретов. Тем более, после свадьбы.
- Да... О свадьбе. Это ведь всё игра, а я.. Кажется, заигрался слишком.
Охотник проводит ладонью по шее, чуть хмурит брови.
- Просто хотел спросить... Когда мы вернёмся домой, ты ведь снова станешь собой?
- Ты хочешь или не хочешь этого? Не стоит перенимать у меня манеру двусмысленно изъясняться.
- Ты мог бы принять.. свой истинный вид?
- Сейчас?
- Да.
- Соскучился?
Охотник не отвечает. Он напряжённо смотрит на то, как грудь превращается из женской в мужскую, как худые плечи становятся чуть шире, волосы, волнами спадающие по спине - короче.
- Хочешь понять кого полюбил. Меня или её.
Локи говорит тихо и будто чуть грустно. Он ждал и боялся этого момента и теперь покорно опустил ресницы, готовый услышать вежливую и добрую, но отстранённую речь брата.
Тор держит его за запястья, тянет на себя. Опускает на талию горячую ладонь, осторожно задирает полы рубашки брата, касаясь кожи. Тот вздрагивает, прижимается ближе и наконец таки смотрит в глаза, понимая, что в этот раз ему не удержать слова на чужих губах.
- Я люблю тебя, Локи.